Текст книги "На повестке дня — Икар"

Автор книги: Роберт Ладлэм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 48 страниц)

Глава 37

Милош Варак приехал в международный аэропорт Сан-Диего загодя. Времени было достаточно, поэтому не составило особого труда отыскать спецсектор, откуда на собственных самолетах либо чартерными рейсами улетали частные лица с тугими кошельками, воротилы высокоприбыльных корпораций – короче, сильные мира сего.

По узким дорожкам, размеченным сплошными, а кое-где прерывистыми, светящимися в темноте линиями, на огромной бетонированной площадке этого комплекса с ангарами, взлетно-посадочными полосами, носились взад-вперед на тарахтящих мопедах и электрокарах полицейские и вооруженные таможенники. Они громко переговаривались по рации с диспетчерскими службами, с федеральными и муниципальными агентами, контролирующими эту зону аэропорта.

Шум и суета оглушали. Варак, озираясь, думал о том, что see пассажиры этого привилегированного сектора проходят строгий досмотр, как простые смертные нормальных терминалов. И самолеты здесь, прежде чем выкатиться из ангара на взлетно-посадочную полосу, подвергаются тщательной проверке. Что ж, все правильно! Терроризм и наркотики – бич планеты.

Напустив на себя сосредоточенный вид, Варак зашагал энергичной походкой к павильону, где элитные пассажиры проходили регистрацию. Он вошел в помещение, отличавшееся повышенной комфортностью, и, подойдя к стойке, за которой миловидная светловолосая служащая в униформе внимательно смотрела на столбцы цифирей на дисплее компьютера, сказал деловым тоном:

– Прошу прощения, мне рекомендовали обратиться к вам. – Он улыбнулся, она кивнула. – На самолет мистера Гринелла полетный лист уже оформлен?

Против ожидания блондинка оказалась на редкость коммуникабельной.

– Вы летите вместе с ним? – спросила она, готовая внести данные Варака в компьютер.

– Нет-нет, я только передам ему кое-какие официальные бумаги.

– Тогда я вам советую пройти к ангару номер семь. Сюда мистер Гринелл редко заглядывает. Обычно он сразу проходит таможенный досмотр, а потом едет к самолету, когда тот выруливает из ангара.

– Если бы вы были так любезны показать...

– Сейчас я вызову электрокар, – прервала его служащая, – и вас доставят туда в одну минуту.

– Благодарю вас, но я лучше прогуляюсь пешочком.

– Как вам угодно, только, пожалуйста, придерживайтесь какой-нибудь одной дорожки, а то у нас чересчур суровая служба безопасности.

– Я законопослушный пешеход, – улыбнулся Варак, – перехожу улицу всегда на зеленый и только в положенном месте.

– Тогда, думаю, с вами будет все в порядке, – вернула улыбку словоохотливая служащая. – Представляете, на прошлой неделе одна поп-звезда из Беверли-Хиллз нагрузилась у нас в баре и тоже захотела пройтись пешочком. Теперь сидит в тюрьме. Здесь, в Сан-Диего...

– За что же это его? Неужели за то, что пешочком?

– Нет, что вы! Просто при нем оказались седативные таблетки.

– А у меня с собой нет даже аспирина!

– Ну, в общем, как выйдете отсюда, сразу поворачивайте направо, дойдете до первой дорожки и снова направо. Там увидите ангар, прямо у края взлетно-посадочной полосы. У мистера Гринелла, скажу я вам, самое лучшее место, жаль только, к нам он не часто заглядывает.

– Мистер Гринелл – сугубо конфиденциальный человек, – заметил Милош Варак.

– Сугубо человек-невидимка, я бы сказала, – вздохнула блондинка.

Выйдя на улицу, Варак сначала как бы застыл в нерешительности, а потом, пока добирался до первой дорожки, взмок от напряжения. Он вертел головой направо-налево, а электрокары с мотороллерами то, будто сговорившись, неслись прямо на него, то вдруг замедляли движение и едва ползли.

Однако он все равно сумел увидеть то, что хотел. Справа, за шеренгой ангаров, светились верхушки полосатых столбиков, намертво зацементированных в бетоне, по краям запасной взлетно-посадочной полосы, а слева, там, где заканчивалась территория частного сектора аэродрома, ничего не было, кроме высокой, по пояс, травы. Отлично! Выполнит что задумал – и сразу сюда, в эти густые травянистые заросли.

Самолет Гринелла стоял в ангаре. Огромные ворота были распахнуты настежь. Варак огляделся. Действительно, удобное расположение. Служащая за стойкой регистрации разумная девица. В самом деле, получил разрешение на полет, выкатывай свой самолет хоть в эти двери, хоть в те, взлетай, и с Богом! Вернее, с КДП, то бишь с командно-диспетчерским пунктом, который тебе обеспечивает комфортный взлет, без задержек и проволочек. Никаких помех! Кое-каким толстосумам удача способствует в большей степени, чем он считал.

Двое охранников в униформе частной охранной фирмы стояли возле серебристого реактивного самолета корпорации «Рокуэл интернэшнл». Милош окинул охранников взглядом. Нет, он не ошибся! Униформа на них не федеральная и уж точно не муниципальная. А тот, что справа, здоровенный малый! Плечи широченные, талия на уровне плеч... Разжиться бы такой униформой – считай, полдела сделано. Стрелять с близкого расстояния всегда надежнее... Чтобы сомнения не мучили! Попал – не попал...

А самолетик что надо! Должно быть, с минуты на минуту эта металлическая птичка вспорхнет своими серебряными крылышками и взмоет в ночное небо.

Варак направился к ближним воротам. Охранники мгновенно преградили ему дорогу.

Здоровенный охранник оказался справа от него, а второй – недомерок какой-то, доходивший Вараку лишь до плеча, – встал слева.

– Что вам нужно? – спросил верзила.

– Кое-что, о чем, по правде говоря, не всякому расскажешь, – ответил Варак вкрадчивым голосом, стараясь выглядеть любезным и приветливым.

– Вы давайте не темните, говорите прямо, что вам здесь понадобилось! – вмешался второй охранник.

– Что мне здесь понадобилось, чуть позже выясните у мистера Гринелла, а мне поручено переговорить с определенным человеком, способным передать мистеру Гринеллу кое-какую информацию, как только он появится.

– По-моему, заливает, – сказал недомерок своему напарнику.

Тот пожал плечами.

– А что, на самолете уже был досмотр? – спросил Варак как можно любезней.

– Во-первых, это вас не касается, но, если вы собираетесь вручить шефу наличность или бумаги, скажем, тогда непременно надо заявить об этом на таможне. Если сокрытие, скажем так, выйдет наружу, шеф нам накрутит хвосты, мало не покажется. Понятно?

– Вполне. У меня, правда, нет ни наличности, ни каких-то там бумаг с документами, а всего несколько слов, которые мне поручено ему сообщить.

– Ну, где эти ваши слова? Говорите... – опять встрял недомерок.

– Ему вот скажу, – Милош кивнул на верзилу, – а вам поостерегусь.

– Что так? – прищурился недомерок. – Тот, кого вы выбрали, не отличается резвостью мысли, – добавил он, понизив голос.

– Тут уж я, как говорится, пас, – развел Милош руками. – Меня уполномочили переговорить именно с ним.

– Вот всегда так! – Недомерок сплюнул. – Пашешь, вкалываешь по-черному...

– Пожалуйста, пойдемте со мной, – обратился Милош к охраннику, стоявшему справа от него. – Вон туда! – Он махнул рукой в сторону запасной полосы со светящимися столбиками. – Наш разговор я запишу на магнитофон, но, конечно, желательно, чтобы никого не было поблизости, а то нынче все любопытные очень, норовят сунуть свой нос куда не просят...

– Чего это вы все наворачиваете, лепите дурню какую-то, – не унимался недомерок.

«Вишь Наполеон выискался! – подумал Варак. – Все недомерки такие, хвост распушат, только держись».

– Я готов, идемте! – сказал верзила.

– Мистер, не знаю как вас там, – недомерок дернул напарника за рукав, – через пару минут появится шеф, ему и расскажете...

– Мы с ним в жизни никогда не встречались, а я всегда придерживаюсь одного золотого правила. Сказать какого?

– Ну?

– Никогда не делай того, чего никогда не делал.

– Умора... – усмехнулся недомерок. – Так ведь можно всю жизнь прожить, ничего не делая.

– Попробуй! – бросил ему Варак через плечо. – Вот туда! – обратился он к верзиле, кивнув в сторону ближайшего ангара.

Как только они завернули за угол, Милош поднес ко рту охранника сложенную горстью ладонь левой руки и сказал:

– Сюда будете говорить. Хорошо?

– Да, мистер!

Это были его последние слова, которые он произнес в этот вечер.

Варак опустил левую руку чуть ниже, охранник нагнулся.

Милош задержал дыхание.

Ну вот, наступил момент, о котором каждый самбист мечтает! Свое правое колено доверчивому дурачку к подбородку, разгиб, и его голову резко вниз... Ребром ладони с маху по шее, ногой в дых... Обе кисти замком в кулак – и ему по загривку!

Охранник упал.

Совсем классная ситуация! Удар по загривку уже ногой...

Охранник лежал и не двигался.

Спустя полторы минуты Варак в униформе частной охранной фирмы ждал прибытия Гринелла.

Черный лимузин подкатил к ангару тридцатью секундами позже. Недомерок бросился к машине, распахнул заднюю дверцу. Показался человек, которого Милош никогда не видел, но сразу понял, что это Крейтон Гринелл.

– Пламенный привет шефу! – хохотнул охранник. – А мы тут в раздрызге. Меня ваш посыльный наладил, вернее, сказал, будто вы однозначно распорядились насчет Бенни. Одним словом...

– Заткнись, идиот! – оборвал его Гринелл. – Почему самолет до сих пор в ангаре? Мне сказали, что досмотр уже был. Почему, я спрашиваю, самолет не на полосе?

– Понимаете, из КДП звонили, что пилот задерживается. Правда, не я, а Бенни подходил к телефону. Он же дуб, он же тупой... Теперь вот с вашим знакомым балакает...

– Какой знакомый? Что ты мелешь? Быстро самолет на полосу, я тороплюсь... Водитель, вы в состоянии выкатить самолет из ангара? – обратился он к шоферу.

– Думаю, да! – ответил тот. – Доводилось.

– Тогда поторопитесь! Я заплачу. Времени в обрез. Водитель выскочил из лимузина. Гринелл и охранник помчались следом за ним в ангар.

Варак быстро подбежал к лимузину, распахнул переднюю дверцу и скользнул внутрь.

– Охранник, где вы, черт возьми, пропадаете? – обрушился на него Эрик Сандстрем с заднего сиденья.

– Привет, профессор! – тихо сказал Милош Варак. – Куда путь держим?

– Это вы?! – Сандстрем схватился за ручку дверцы.

– Спокойно, профессор, без вибра! – улыбнулся Варак. – Всего пара вопросов, и вы свободны. Что искал посыльный Гринелла в кабинете у Ардис Ванвландерен? Точнее, у нее в письменном столе? Отвечайте!

– Я не в курсе.

– А если подумать?

– Возможно, приходно-расходную тетрадь. Я знаю, что свои траты она не раз обсуждала с Гринеллом, но не уверен.

– Так, ладно! И второй вопрос. Почему вы убили государственного секретаря?

– Я не убивал...

– Вы косвенный участник убийства. Разумеется, не прямой. Грязную работу за вас делают всегда другие.

– Вы ничего не понимаете, Варак! Мы на грани прорыва в космос... Надо разворачивать научные изыскания, а покойный госсекретарь ратовал за то, чтобы свернуть всю науку, работающую на оборонку. Это недальновидная политика. Мы обязаны создавать новейшие образцы вооружения! В нашем допотопном «Инвер Брасс» собрались косные недоумки. Неужели шестьдесят восьмой год вас ничему не научил?

– Почему не научил? Кое-чему научил.

– Тогда вы должны понять, что мы, американцы, должны. мы просто обязаны иметь самые передовые технологии, иметь самое мощное оружие, такое, какого нет ни у кого в мире.

– Даже если мы взорвем половину планеты?

– Не будьте идиотом! – повысил голос Сандстрем. – Никто не собирается ничего взрывать. Мы цивилизованные люди, но мы опасаемся, что нас обойдут на повороте, как говорится. какие-нибудь русские, любые другие коммунистические режимы. Вот они-то нас и взорвут! А если мы создадим мощное вооружение, тогда никто и не пикнет, вот тогда мы и станем настоящими защитниками мира. И потом, Милош, поймите, если мы примемся за разработку космического вооружения, развернемся в космосе, тогда те же русские кинутся подражать нам. Ухлопают на вооружение весь свой бюджет, окончательно обнищают, и тогда мы с легкостью размоем их идеологию, и коммунизм рухнет. Тот коммунизм, который вы ненавидите! А ваш Кендрик представляет для нас опасность, поскольку его заносит. Он недальновидный политик, он стоит на пути регресса. Прогресс – не его стезя!

– Успокойтесь, профессор! – Варак сунул руку за пазуху. – Кендрик за прогресс, но он против того, чтобы всякие проходимцы наживались за счет налогоплательщиков, чтобы использовали «оборонку» в своих целях, богатели на продаже оружия и патентов на технологии. А вы, профессор, самый настоящий предатель! Из-за вашего предательства погибли десятки людей. Вам известно, какая кара ожидает предателя? Почему вы прикидывались овечкой на заседаниях «Инвер Брасс»? Чтобы выведать детали о планах Эвана Кендрика, а потом сообщать сведения о нем своим друзьям-подонкам?

– Да как вы смеете оскорблять моих друзей?

– А вот так!

Варак вытащил пистолет с глушителем. Сандстрем успел распахнуть дверь и шагнул на бетон, но тут его догнала пуля, и он упал. Раненый Сандстрем приподнял голову и стал кричать:

– Помогите! Убивают! Я ранен! Помогите!..

Варак дослал вторую пулю, которая снесла профессору затылочную часть черепа.

В то же мгновение раздалась автоматная очередь. Стреляли из ангара.

Варак получил удар в грудь и левое плечо.

Он упал и покатился к спасительным травянистым зарослям. Испытывая жгучую боль в груди, он полз по траве, оставляя за собой кровавый след.

Варак понял, что его с минуты на минуту обнаружат и добьют. Слышались крики, вой сирен.

Снова раздалась автоматная очередь. Он перевернулся на спину. Если попадут в позвоночник, ему не уйти от погони! А его дело еще не закончено!

Пули свистели над головой. Одна чиркнула по камню совсем рядом и, срикошетив, отозвалась огнем в животе.

«Все, конец!» – подумал Варак. Он встал на колени, сорвал с себя униформу и, пригибаясь, побежал к автостраде, огибающей аэропорт Сан-Диего с юга.

Кровь горячим ручейком стекала по ногам. Он чувствовал слабость во всем теле. Кружилась голова.

Он должен, он обязан добежать до дороги! Там телефон... Ему необходимо позвонить.

Варак бежал из последних сил. «Милош, ты должен! – приказал он себе. – В тюрьме, в лагере под Прагой, помнишь, как было? Тоже раненный, тоже истекая кровью, бежал от вышки к вышке, к ограждению, за которым ждала свобода!.. Здесь тоже ограждение, но чуть пониже...»

Варак подбежал к ограждению, протянувшемуся на пару километров вокруг зоны аэропорта. Колючая проволока? Пустяки... Он кинул наверх свою куртку, взобрался по сетке кверху, кинул себя вперед и сразу вниз... Он лежал на обочине автострады, прижимая правую ладонь к животу, левую – к груди.

Нельзя лежать, движение – это единственный путь к спасению. Еще не все потеряно!

Он встал на колени, дополз до асфальтовой ленты дороги. Поднялся в полный рост, поднял руку. Две машины пронеслись мимо и не остановились. Третья затормозила.

– Какие проблемы? – спросил водитель в морской форме. У него на рукаве Варак разглядел позолоченные крылья. Морская авиация, стало быть.

– В аварию попал. Машина вдребезги. Подвезите до ближайшего телефона.

– Здорово ты, приятель, долбанулся! Весь в крови...

– Если опасаетесь, что испачкаю салон машины, я вам заплачу. – Варак достал бумажник.

– Да нет, зачем же! Садитесь... Вам помочь?

– Спасибо, я сам, – отозвался Варак, с трудом забираясь на заднее сиденье. – Я вам весьма признателен, – добавил он и, достав из кармана рубашки листок бумаги и шариковую ручку, стал писать на листке, прислонив его к дверце, обитой кожей.

– А вы молодцом, – заметил моряк.

– У меня к вам просьба, – сказал Варак. – Остановитесь где-нибудь, откуда можно позвонить. У меня жена с ума сойдет, если я не позвоню... Понимаете, я обещал давно быть дома, а сам... – Варак вздохнул.

– Давайте я позвоню!

– Что вы! Она перепугается до смерти...

– Здесь, в полутора километрах, один мой знакомый торгует с женой овощами и фруктами. У них в лавке есть телефон.

– Я вам так благодарен, не знаю, как и отблагодарить вас.

– Выйдете из больницы, пообедаем вместе. Пригласите?

– Непременно!

* * *

Хозяин лавки покачал головой, подвигая Милошу телефонный аппарат. Тот еле держался на ногах, наваливаясь на стойку. Офицер морской авиации сидел в машине.

Милош набрал номер отеля «Уэстлейк»:

– Пятьдесят один, пожалуйста!

– Пожалуйста, сэр! – ответили на коммутаторе.

– Алло, алло! – отозвалась Калейла, вырванная звонком из глубокого сна.

– Он согласился или нет?

– Мистер Милош?

– Да.

– Что случилось?

– Я паршиво себя чувствую, мисс Рашад. Он согласился?

– Вы больны?

– Ответьте на мой вопрос.

– Все в порядке. Пейтон дал зеленую улицу. Эван принимает участие.

– Не занимайте телефон, я перезвоню.

Варак положил трубку, поднял, набрал другой номер.

– Да?

– Звукооператор?

– Слушаю, Прага.

– Как успехи?

– Через пару часов все закончим. Машинистка шпарит как бешеная, даже наушники вспотели... Ночью выправит опечатки.

– Какая бы ни была цена, все будет тип-топ.

– Что с вами? Я с трудом улавливаю слова.

– Простудился. Высокая температура. В почтовом ящике, У вас на студии, десять тысяч.

– Вы что, не в себе? Такие бабки!..

– Хорошую работу я всегда оплачиваю по высшему разряду. Утром все отдадите мисс Рашад, отель «Уэстлейк», пятьдесят первый. Только ей!

– Понял. Рашад, пятьдесят один. – Счастливо! Ваша машина в аэропорту, в частном секторе, пока.

Варак положил трубку. Снова поднял. Набрал номер коммутатора отеля «Уэстлейк».

– Пятьдесят один, пожалуйста.

– Пожалуйста, сэр.

– Алло, мистер Милош?

– Вы все получите утром.

– Где вы? Если вам нехорошо, я приеду за вами.

– Не надо! С Кендриком идите в кабинет Ардис Ванвландерен. Там на стенах фотографии. Лозанна, Женева, Амстердам... Она с человеком, которого Эван должен знать.

– Что с вами? Вы так хрипите?

– Счастливо, мисс Рашад! Храни вас Господь! Фотографии очень важны... Охрану, поставьте охрану...

Милош Варак уронил трубку на стойку, сполз на пол, вытянулся во всю длину, глубоко вздохнул и умер.

Глава 38

Заголовки утренних газет затмили все другие новости. Государственный секретарь и сопровождавшие его лица убиты в отеле на Кипре. Шестой флот взял курс на Кипр – его орудия и авиация в полной боевой готовности. Нация ошеломлена, потрясена, но не напугана. Неуправляемая сила зла толкает страну на грань откровенной конфронтации, провоцирует правительство на ответные меры. Прозорливая политологическая концепция президента Лэнгфорда Дженнингса, определяемая географическими факторами, позволяет держать ситуацию под контролем. Вашингтон и Москва осуждают чудовищный теракт. Преступление на Кипре всколыхнуло весь мир.

А на страницах 2, 7 и 45 и на страницах 4, 50 и 51 в ежедневной утренней газете «Лос-Анджелес таймс» были помещены следующие менее важные телеграфные сообщения:

«Сан-Диего, 22 декабря. Глава персонала вице-президента Орсона Боллингера миссис Ардис Ванвландерен, супруга Эндрю Ванвландерена, скончавшегося вчера от сердечного приступа, сегодня утром покончила жизнь самоубийством, вероятно в состоянии депрессии. Труп обнаружили на пляже Коронадо. Она утонула. Ее адвокат, мистер Крейтон Гринелл, по дороге в аэропорт подвез ее до похоронного зала, где стоял гроб с телом покойного мужа. Согласно сведениям, полученным от служителей, вдова находилась в состоянии прострации. Хотя ее ожидал лимузин, она выскользнула в боковую дверь и, по-видимому, взяла такси до пляжа Коронадо...»

«Мехико, 22 декабря. Эрик Сандстрем, один из ведущих американских ученых в области космических технологий, скончался от кровоизлияния в мозг. Он проводил отпуск в Пуэрто-Вальярта. В настоящее время известны лишь немногие подробности. О его жизни и деятельности читайте в завтрашнем выпуске».

«Сан-Диего, 22 декабря. Мужчина, при котором не обнаружено никаких документов, но найден пистолет, скончался от огнестрельных ран на проселочной дороге к югу от международного аэропорта. Капитан-лейтенант Джон Демартин, пилот истребителя ВМС, сообщил полиции, что он подобрал раненого возле аэродрома и тот утверждал, будто попал в автокатастрофу. Власти подозревают, что неизвестный был ранен в перестрелке противоборствующих наркогруппировок, происходившей в частном секторе аэродрома».

* * *

Эван прилетел в Сан-Диего из Денвера первым утренним рейсом. Он настоял на том, чтобы увидеться с Мэнни в шесть часов утра, и от встречи нельзя было уклониться. «С тобой все будет хорошо», – солгал он. «А ты – пустой актеришка, – бросил в ответ Вайнграсс. – Куда ты направляешься?» – «К Калейле в Сан-Диего. Я нужен ей...» – «Тогда убирайся отсюда – да побыстрей! Не хочу видеть твою физиономию. Помоги Калейле схватить этих негодяев».

В аэропорту Кендрик взял такси. Однако несмотря на то что было раннее утро, машина еле ползла. Водитель узнал его и выплеснул поток пустой болтовни, пронизанной оскорблениями в адрес всех арабов и всего арабского.

– Каждого из них следует пристрелить. Правильно?

– Женщин и детей, конечно, тоже.

– Совершенно верно! Недоноски вырастают, а гулящие девки плодят недоносков.

– Это ваше окончательное решение, и, как я понимаю, менять вы его не собираетесь.

– А зачем? Это единственный путь. Вы согласны со мной?

– Нет, не согласен. Когда подсчитаете их число и количество боеприпасов, цена окажется слишком высокой. Возрастут налоги.

– Вы не шутите? Черт, я и так плачу достаточно. Тогда нужно найти другой выход из положения.

– Уверен, вы найдете его... А теперь, прошу прощения, who нужно кое-что прочитать.

Кендрик развернул ежедневную утреннюю газету «Денвер пост» с новостями о Кипре. И то ли обидевшись, то ли почувствовав, что его заставили заткнуться, водитель включил Радио. Снова, как и в газетах, освещались события, связанные с терактом на Кипре. Передавали интервью с всемирно известными деятелями, осуждающими варварский теракт. И вдруг Эван услышал:

– Здесь, в Сан-Диего, произошла еще одна трагедия. Миссис Ардис Ванвландерен, руководившая персоналом, обслуживающим вице-президента Боллингера, найдена мертвой рано утром на пляже Коронадо. Очевидно, это самоубийство...

Кендрик задержал дыхание. Вон оно что! Ардис... Ардис Ванвландерен... Ардис Монро! Багамы... Какой-то забулдыга из оффшорной шараги много лет назад сболтнул, будто Ардис Монро вышла замуж за богатого калифорнийца! А он тогда не поверил. Вот почему Калейла полетела в Сан-Диего. Стало быть, Митчелл Пейтон нашел-таки эту любительницу легких денег... Диктор продолжал комментировать гибель Ардис Ванвландерен, и эти комментарии показались Кендрику подозрительными.

Он пересек вестибюль отеля и на лифте и поднялся на пятый этаж. Взглянув на стрелки с указанием номеров, Эван направился к номеру Калейлы. Кендрик был одновременно взволнован и угнетен. Он с нетерпением предвкушал, как увидит и обнимет ее, и был подавлен, думая о Мэнни, о преступном теракте на Кипре и о многом другом, но главным образом об Эммануиле Вайнграссе, жертве преднамеренного медленного убийства. Он подошел к двери и постучал, как было условлено, четыре раза. Дверь распахнулась, и она очутилась в его объятиях.

– О Боже! Я так люблю тебя, – прошептал Кендрик, зарываясь лицом в ее волосы. – И все так отвратительно! Просто ужасно...

– Милый Эван! – Калейла закрыла дверь, обернулась к нему, сжала его лицо в ладонях. – Что-нибудь с Мэнни?

– Ему осталось жить всего ничего – от трех до шести месяцев, – ответил Эван тусклым голосом. – Он медленно умирает от вируса, который получил только через инъекцию.

– Негодяй доктор Лайонс... – вздохнула Калейла.

– Я найду его, даже если на это уйдет два десятка лет.

– Мы с Пейтоном поможем тебе в этом.

– Спасибо! Отовсюду печальные новости, дорогая. Достойнейший человек погребен под развалинами на Кипре...

– Все завязано здесь, Эван, – прервала его Калейла. – Здесь, в Сан-Диего.

– О чем ты?

Калейла взяла его за руку, кивнула в сторону круглого журнального столика с парой кресел.

– Давай сядем и поговорим. Много надо сказать тебе, чего не имела права сделать раньше. Есть еще кое-что, что тебе предстоит, поэтому я и попросила тебя прилететь сюда.

– Я догадываюсь, о чем ты хочешь поговорить, – сказал Кендрик, усаживаясь в кресло. – Ардис Монро... Ардис Ванвландерен. Я слышал по радио. Сообщили, будто она покончила жизнь самоубийством.

– Она сделала это значительно раньше – когда вышла замуж за своего покойного мужа.

– Ты прилетела сюда, чтобы повидаться с ней, да?

– Да, – кивнула Калейла, садясь напротив него. – Ты все услышишь и обо всем прочитаешь. Есть пленки и расшифровки всего этого. Их доставили мне час назад.

– А что тебе известно о Кипре?

– Приказ был отдан отсюда. Это сделал человек по имени Гринелл.

– Никогда не слышал о таком.

– Мало кто слышал. Эван, ничего хуже его нельзя придумать.

– Ты узнала об этом от Ардис? – Он усмехнулся. – Было время, когда она была Ардис, а я был Эван.

– Я знаю об этом. Но о Гринелле я узнала не от нее. Тот, кто информировал меня обо всем, прошлой ночью убит в районе аэропорта.

– Кто он?

– Блондин... Европеец.

– Неужели? – Кендрик откинулся на спинку кресла.

– Он записал не только мой разговор с Ардис, но и все, что было дальше. Кроме Гринелла, у нее был с визитом еще кто-то, и эта головоломка – самое сложное.

Кендрик поднялся, подошел к окну, прислонился к подоконнику:

– Блондин, кто он?

– Теперь уж мы не узнаем. Но кто бы он ни был, он погиб, передав нам информацию.

– А файл Омана? Каким образом ему удалось получить эти секретные данные?

– Он не сказал мне ничего, кроме того, что ему помог в этом хороший человек, который оказывает тебе поддержку.

– Это ничего не значит! – сказал Эван, отходя от окна. – Хороший человек... Этого мало!

– Больше ничего нет.

– Он понимал, что его действия привели к загубленным жизням?

– Он сказал, что сожалеет о том, как все получилось, и добавил, что будет горевать, но не знал, что его горе продлится всего лишь пару часов.

– Черт побери! – Кендрик повысил голос. – А где этот Гринелл? Его хотя бы арестовали?

– Он исчез. Его самолет вылетел из Сан-Диего в город Тусон, что в Аризоне. До сегодняшнего утра никто не знал об этом. Самолет долго не взлетал, потом все-таки улетел, не сообщив план полета. Это все, что мы узнали.

– Полеты без плана заканчиваются катастрофами.

– Если самолет пересекает мексиканское воздушное пространство, тогда все в порядке. Пептон думает, что охрана Гринелла, должно быть, заподозрила неладное. У его дома дежурили автомашины из ЦРУ.

Эван подошел, положил Калейле руку на плечо:

– Что дальше? Куда мы сейчас?

– Милош, так звали блондина, хотел, чтобы ты взглянул на фотографии в люксе Ардис Ванвландерен. Мы сейчас идем туда. Он сказал, что на фотографиях вместе с Ардис какой-то тип из Саудовской Аравии, и ты, вполне возможно, узнаешь его. Что-то там связано с миллионами, побегом из тюрьмы... Люкс опечатан. Никто не имеет права туда войти.

– Хорошо, пойдем.

Они сели в лифт, спустились на третий этаж. Возле дверей апартаментов Ардис Ванвландерен дежурили двое вооруженных полицейских в чине офицеров. Они кивнули. Тот, что стоял у дверей слева, вставил ключ в замок и открыл дверь.

– Большая честь поздороваться с вами, конгрессмен, – сказал офицер справа, протягивая руку.

– Рад с вами познакомиться, – сказал Кендрик, отвечая на рукопожатие и входя внутрь.

– Ну, каково чувствовать себя знаменитостью? – спросила Калейла, закрывая дверь.

– Так себе! – ответил Эван. Они пересекли фойе и по мраморным ступеням спустились в гостиную. – Где эти фотографии?

– Он не успел сказать ничего конкретного, крикнул, что в кабинете и что снимки сделаны в Лозанне и Амстердаме.

– Тогда туда, – сказал Кендрик, видя зажженную настольную лампу в комнате слева. – Пойдем.

Они вошли в кабинет. Эван сразу включил вторую настольную лампу, свет от которой упал на фотографии, развешанные по стенам.

– Что ж, начнем, пожалуй, – сказала Калейла.

– Только, пожалуйста, без суеты, – заметил Кендрик. – Это Европа, – сказал он, кивнув на стену справа от двери. – Это Лозанна, – добавил он. – Это Ардис и... Нет, этого не может быть!

– Чего не может быть?

– Минутку. – Эван смотрел на увеличенную фотографию в рамке, где лица проглядывались более отчетливо. – Это парк «Прекрасные берега». С ума сойти! Это он...

– Кто?

– Абдель Хаменди. Я встречал его много лет назад в Эр-Рияде. Он был министром у Саудов, пока не обнаружилось, что он работает на самого себя, делая миллионы на фальшивых авизо и поддельных контрактах. Говорят, он построил себе замок даже в Альпах, где-то возле Дивона, и занялся брокерством. Будто бы торгует оружием. Я даже слышал, что он могущественный торговец оружием в мире.

– Ардис Ванвландерен упоминала Дивон. Это записано на пленке. Правда, она сказала об этом невнятно, но теперь это обретает смысл.

Эван отступил назад и взглянул на Калейлу:

– Наш европеец не ошибся. Он не помнил подробностей, но предчувствия не обманули его. Этот Хаменди – государство в государстве. – Кендрик вдруг, нахмурился. – Неужели все это связано с Боллингером?

– Милош заметил, что вокруг него сплотились самые мощные политические спонсоры в стране.

– Да, они, конечно, сила... В определенном смысле.

– Есть еще кое-что, о чем тебе следует знать. Муж Ардис Ванвландерен был одним из тех, кто финансировал террористов. Собственно, нападения на твои оба дома были совершены с его ведома.

– Уму непостижимо! – взорвался Эван. – Но почему? Я что, ему дорогу перешел?

– Он хотел уничтожить тебя. Действовал в одиночку. Вот почему его жену убили. Все твои противники боятся тебя, поэтому решили оборвать все связи с Ванвландеренами. На следующей неделе начинается общенациональная кампания по внесению тебя в список кандидатов по выборам президента и вице-президента.

– Это кто же все организовал? Люди этого блондина?

– Да. И окружение Боллингера не в силах вынести это. Они полагают, что ты сведешь их влияние к нулю, потеснишь их, если угодно.

– Это мягко сказано, – заметил Эван. – Я не потесню их, я собираюсь вырвать их с корнем. Кипр, Фэрфакс, Меса-Верде... Подонки! Кто они? У тебя есть перечень их имен и фамилий?

– Можно составить длиннющий список, но мы не знаем, кто втянут в это, а кто нет.

– Давай узнаем!

– Каким образом?

– Я проникну в лагерь Боллингера, и они увидят другого конгрессмена Кендрика – того, кого можно купить.

* * *

Митчелл Джарвис Пейтон сидел за письменным столом в своем кабинете в Лэнгли и смотрел в окно. Было столько тем для размышления, что он совсем упустил из виду, что на носу Рождество. Собственно, он никогда не жалел, что у него такая беспокойная жизнь, но Рождество всегда выбивало его из колеи.

У него были две замужних сестры и целый набор племянников и племянниц, которым он посылал подарки, удачно купленные его секретаршей, работающей у него много лет. Но у него никогда не возникало желания встречать с ними этот праздник. Им просто не о чем было говорить. Племянники и племянницы – взрослые люди – были одержимы погоней за безбедной жизнью. Уж лучше остаться одному. Может быть, поэтому он тяготел к своей названой племяннице Адриенне Рашад. Надо бы привыкнуть называть ее Калейла, размышлял он. Она часть его мира. Очень важная часть. На мгновение Пейтону захотелось оказаться в Каире. Вернее, ему вспомнилось, как Рашады всегда настаивали, чтобы он пожаловал к ним на рождественский обед, который довершали нарядно украшенная елка и рождественские песнопения. «Право, Эм-Джей! – воскликнула бы жена Рашада. – Ты помнишь, что я из Калифорнии?»