Текст книги "На повестке дня — Икар"

Автор книги: Роберт Ладлэм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 48 страниц)

– В любом случае у них не останется выбора, сэр, – ответил Варак. – Весь процесс будет состоять из четырех этапов. В течение первых трех месяцев наш аноним, скажем так, станет заметной фигурой. Спустя шесть месяцев он обретет известность, а к концу года окажется наравне с лидерами сената и палаты представителей, то есть достигнет уровня, к которому мы стремимся. Таковы первые три этапа. На четвертом этапе, за несколько месяцев до проведения съездов республиканской и демократической партий, его фотографии станут появляться на обложках журналов «Тайм» и «Ньюсуик», а в крупных газетах и на телевидении – хвалебные редакционные статьи и выступления. При надлежащем финансировании этих направлений успех гарантирован. – Варак сделал паузу и добавил: – Гарантирован, если мы найдем нужного кандидата, а я полагаю, что мы его нашли.

Члены организации «Инвер Брасс» с некоторым изумлением устремили взгляды на своего чешского координатора, а затем переглянулись друг с другом.

– Если это так, – заявила Маргрет Лоуэлл, – то, когда он снизойдет со своих вершин к простым смертным, я, пожалуй, выйду за него замуж.

– А я стану другом семьи! – воскликнул Гидеон Логан.

– Прошу прощения, – сказал Варак, – но я не стремился создать романтический образ предлагаемого кандидата. Он обычный человек, и те черты характера, о которых я упомянул, являются результатом самодостаточности мужчины, обладающего состоянием, которое он приобрел упорным трудом, идя на риск там и тогда, когда это было необходимо. Он доволен собой, ладит с другими людьми, поскольку ему от них ничего не нужно, и он знает, на что способен сам.

– И кто же он? – спросил Мандель.

– Позвольте мне показать его вам, – произнес Варак. Достав из кармана пульт дистанционного управления, он отошел от экрана. – Возможно, некоторые из вас узнают его, в таком случае приношу извинения за то, что назвал его анонимом.

Пучок света вырвался из проектора, и на экране появилось лицо Эвана Кендрика. Цветной слайд подчеркивал сильный загар, щетину на скулах и подбородке, пряди русых волос, закрывающие уши и шею. Он, сосредоточенный и задумчивый, щурясь, смотрел на воду.

– Он похож на хиппи, – сказала Маргрет Лоуэлл.

– Ваше впечатление объясняется определенными обстоятельствами. Снимок сделан в последнюю неделю четырехнедельного спуска по горным рекам в районе Скалистых гор, который он совершает ежегодно один. Без компании и проводника... – Варак продолжил показ слайдов, останавливаясь на каждом в течение нескольких секунд.

Кендрика фотографировали в моменты преодоления порогов. Вот он в сильно накренившейся байдарке между острыми валунами, вот он среди бурлящей воды и пены... Горная растительность по берегам реки подчеркивала, насколько беззащитен человек и его суденышко перед непредсказуемым могуществом природы.

– Остановите на минуту! – воскликнул Самуил Уинтерс, уставившись на изображение через стекла своих очков в черепаховой оправе. – Задержитесь на этом слайде, – продолжил он. – Вы никогда не говорили мне об этом. Он ведь огибает излучину, направляясь в базовый лагерь ниже водопада Лава-Фоллз, что на севере Калифорнии.

– Совершенно верно, сэр.

– Тогда он должен был пройти пороги, относящиеся к пятой категории сложности.

– Разумеется, сэр.

– Без проводника?

– Без проводника.

– Он что, сумасшедший? Несколько десятков лет назад я спускался по этой реке с двумя проводниками и натерпелся страху. Зачем это ему нужно?

– Он делает это уже в течение пяти лет, каждый раз, когда возвращается в Штаты.

– Возвращается в Штаты? – подался вперед Иаков Мандель.

– Шесть лет тому назад он работал инженером-строителем в восточной части Средиземноморья и в районе Персидского залива. Совсем другая природа, иной ландшафт... Полагаю, он просто отдыхал, меняя обстановку.

– И всегда один, – произнес Эрик Сандстрем.

– Не совсем так, сэр. Иногда прихватывал с собой женщину.

– Значит, он явно не гомосексуалист, – заметила миссис Лоуэлл.

– Я никогда не пытался даже намекнуть на то, что он гомосексуалист.

– Однако вы ничего не говорили о его жене или семье, а это, как мне кажется, имеет немаловажное значение. Вы сказали, что сейчас он проводит свой отпуск в одиночестве.

– Он холостяк, миссис Лоуэлл.

– Это обстоятельство может создать определенные трудности, – заметил Сандстрем.

– Совсем не обязательно, сэр. У нас впереди еще два года, чтобы решить эту проблему. Женитьба в год выборов может даже увеличить шансы на успех.

– Особенно во время нахождения у власти президента, вошедшего в историю как президент на выданье, – усмехнулся Гидеон Логан.

– В жизни, сэр, всякое бывает!

– Минуточку! – Мандель поправил очки в металлической оправе. – Говорите, он работал в районе Средиземноморья?

– Шесть лет прошло с тех пор. Он продал свою компанию и вернулся домой.

– Почему он это сделал?

– Произошел несчастный случай, погибли почти все его партнеры и члены их семей. Трагедия потрясла его.

– Была ли в этом его вина? – спросил Мандель.

– Никакой! Обвинение предъявили фирме, поставившей бракованное оборудование.

– А в финансовом отношении он что-либо от этого выиграл? – Взгляд Манделя сразу стал жестким.

– Напротив, сэр! Он продал свою компанию меньше чем за половину ее рыночной стоимости. Даже доверенные лица, заключавшие сделку, были поражены. Корпорация, которая приобрела его компанию, собиралась заплатить в три раза больше.

Взоры членов общества «Инвер Брасс» вновь обратились к изображению человека, преодолевавшего крутой поворот в бурлящих потоках воды.

– Кто фотограф? – спросил Логан.

– Это мои фотографии, сэр, – ответил Варак. – Я следовал за ним, но ни разу не попался ему на глаза.

Неожиданно характер изображения резко изменился. Предполагаемый кандидат предстал перед взорами присутствующих уже не в потрепанной одежде на фоне бурных порогов или готовящим в одиночестве пищу на костре, а гладко выбритым, аккуратно постриженным и причесанным, в темном деловом костюме с атташе-кейсом.

– Это же Вашингтон! – произнес Эрик Сандстрем.

– А это лестница, ведущая на Капитолийский холм, – воскликнул Логан, глядя на следующий слайд.

– Я узнал его! – сказал Сандстрем, потирая правой рукой висок. – Мне знаком этот человек. С ним связана какая-то история.

– Я как раз собирался продолжить свои рассказ.

– Достаточно, Милош! – решительно заявила Маргрет Лоуэлл. – Пора перейти к сути. Может, вы наконец скажете, кто он на самом деле?

– Его имя Эван... Эван Кендрик. Он конгрессмен от девятого округа штата Колорадо.

– Так он член палаты представителен? – воскликнул Иаков Мандель. – Никогда не слышал о нем, хотя считал, что знаю почти каждого из тех, что в Капитолии. Имя, фамилию, разумеется, а не лично.

– Он недавно в конгрессе, и его избрание не получило широкого освещения. Победил на первичных выборах, а поскольку оппозиции в этом округе вообще не существует, победа оказалась равносильна избранию. Я упомянул об этом потому, что конгрессмен, как мне представляется, не согласен со многими направлениями как внутренней, так и внешней политики Белого дома. Во время первичных выборов он, к примеру, избегал высказываний по поводу национальной политики.

– Хотите сказать, он живет своим умом? – спросил Гидеон Логан.

– Если говорить о скромных масштабах его известности, то да.

– Очень интересно! Новоиспеченный скромный конгрессмен, к тому же с весьма ограниченным количеством избирателей, – проговорил Сандстрем. – С этой точки зрения он безопасный кандидат. Пожалуй, даже чересчур... Нет ничего проще, чем выбросить из головы во время основной политической борьбы недавно избранного конгрессмена из неизвестного округа, о котором мало кто слышал. На первом месте идет округ Денвер, на втором – Боулдер, на пятом – Колорадо-Спрингс. А где же девятый?

– К юго-западу от Теллурида, вблизи границы со штатом Юта, – ответил Иаков Мандель, пожимая плечами и как бы извиняясь за то, что это ему известно. – Там есть кое-какие запасы горнорудного сырья, и этот человек, – Мандель кивнул на экран, – весьма настойчиво пытался убедить нас одобрить их разработку.

– И вы это сделали, сэр? – спросил Варак.

– Нет, мы не пошли на это, – ответил Мандель. – Откровенно говоря, предполагаемые выгоды оказались ниже расчетного риска вложения капитала.

– То, что вы в Америке называете «пустышкой»?

– Нам не предоставили никаких обоснований. Мы, Милош, просто отказались.

– Но член палаты представителей от этого округа делал все, чтобы заручиться вашей поддержкой?

– Да, это так и было.

– Именно по этой причине, сэр, Эван Кендрик и является конгрессменом.

– Да что вы говорите! – улыбнулся Мандель.

– Эрик, – Гидеон Логан повернулся к Сандстрему, – вы сказали, что узнали его.

– Да, узнал. Теперь, когда Варак рассказал, кто он такой, думаю, видел его на одном из многочисленных коктейлей в Вашингтоне, а возможно, в Джорджтауне. И я отчетливо помню, что кто-то упомянул о какой-то громкой истории, в которую он оказался замешан. Именно так. Простое упоминание о нашумевшей истории.

– Но Милош собирался нам рассказать кое-что, – заявила Маргрет Лоуэлл. – Разве я не права? – добавила она, взглянув на Варака.

– Вы правы, миссис Лоуэлл. История связана с обстоятельствами избрания Эвана Кендрика в палату представителей. Если честно, на выборах победили деньги Кендрика. Он обрушил на своего оппонента потоки рекламы материалов в местной прессе и массовые митинги, скорее напоминающие цирковые представления, но не политические мероприятия, что, естественно, привело к обвинениям в нарушении законов о выборах. И тогда Кендрик и его сторонники предложили обсудить не порядок ведения избирательной кампании, а то, как его оппонент исполнял свои обязанности во время пребывания на своем посту. Это сразу же положило конец недовольству и претензиям, и Кендрик легко одержал победу.

– Можно сказать, что он использовал свои деньги против фактора, вызывавшего у него раздражение, – спокойно заметил Уинтерс. – Однако, мистер Варак, у вас есть более интересная информация, и, поскольку мне известно, о чем речь, я повторю то, что говорил прежде. Это, несомненно, сенсационные сведения. Прошу вас продолжить свой рассказ.

– К вашим услугам, сэр. – Варак нажал кнопку на пульте Дистанционного управления, раздался щелчок, и изображения Кендрика, поднимающегося по знаменитой лестнице на Капитолийский холм, сменилось на панорамный снимок узкой улочки с домами явно арабской архитектуры и толпы, бегущей мимо лавочек с вывесками на арабском языке.

– Это Оман, – произнес Эрик Сандстрем, взглянув на Уинтерса. – События годичной давности.

Один за другим сменялись кадры, запечатлевшие беспорядки и кровавые расправы. Трупы, изрешеченные пулями стены, ворота посольства, заложники на коленях у края бассейна, снятые крупным планом юнцы с автоматами и с безумными глазами. Изображение мужчины в белой джелабе и готре, выходящего из отеля, заставило всех задержать дыхание. Второй слайд, на котором был изображен тот же человек на фоне фонтана, вызвал безмолвие!

Милош Варак нарушил воцарившуюся тишину.

– Это Эван Кендрик, – сказал он.

Возникшее замешательство сменилось изумлением.

Невозмутимым оставался лишь Самуил Уинтерс.

– Эти снимки – продолжил Варак, – сделаны агентом ЦРУ, имеющим допуск 4-0. Агент получил задание держать Кендрика под наблюдением. И она выполнила это задание, блестяще справилась с ним.

– Высказали «она»? – спросила Маргрет Лоуэлл.

– Да! Агент-женщина. Она специалист по Ближнему Востоку. Отец у нее египтянин, мать – американка из Калифорнии. Она свободно говорит на арабском. ЦРУ задействует ее, как только возникают кризисные ситуации в этом регионе.

– Вы сказали «в этом регионе»? – прошептал с изумлением Мандель. – А он, что он делал там?

– Одну минуту, – произнес Логан, устремив взгляд на Варака. – Поправьте меня, молодой человек, если я ошибаюсь, но около года назад, если мне не изменяет память, в газете «Вашингтон пост» была опубликована статья, в которой высказывалось предположение, будто примирению в Маскате содействовал неизвестный американец. Некоторые думали, что, возможно, это был Росс Перо[33]33
  Перо Генри Росс (р. 1930) – техасский бизнесмен. Окончил военно-морскую академию, служил на флоте, работал в компании «IBM», основал свою фирму «ЭДС» («Электроник дейта системе»).


[Закрыть] из Техаса, но больше ничего об этой истории не сообщалось, и все публикации прекратились.

– Вы совершенно правы, сэр. Этим американцем был Эван Кендрик, но под давлением Белого дома тему закрыли.

– Почему это произошло? Ведь он мог бы приобрести огромный политический вес, если урегулирование было достигнуто благодаря его содействию.

– Да, урегулирование, несомненно, его заслуга.

– Тогда я ничего не понимаю, – заметил Логан, взглянув на Самуила Уинтерса.

– И никто не в состоянии понять, – сказал Уинтерс. – Никаких объяснений, лишь похороненный в архивах файл, который Милошу удалось заполучить. Кроме этого документального подтверждения участия Кендрика в событиях в Маскате, других не имеется.

– Есть официальное заявление государственного секретаря, – вмешался в разговор Варак, – где говорится, что конгрессмен, когда-то работавший в Арабских Эмиратах и в Омане предложил свои услуги в освобождении заложников, чтобы поднять свой авторитет, и пытался вмешаться в события в целях приобретения популярности. В заявлении содержится рекомендация не вступать с ним в контакт ради безопасности заложников.

– Но ведь совершенно очевидно, что они использовали его! – воскликнул Сандстрем. – Установили с ним контакт и воспользовались его услугами! Если бы не они, как бы он смог туда попасть? Все авиарейсы были прекращены. Он, видимо, прилетел туда тайно!

– Столь же очевидно и то, что он действовал не в собственных интересах, – добавила Маргрет Лоуэлл. – Вот он перед нашими глазами! Да и Милош утверждает, что именно ему удалось урегулировать кризис с заложниками, хотя сам Кендрик нигде и никогда даже не заикнулся о своем участии. Если это действительно его заслуга, мы обязаны убедиться в этом.

– И что же, не последовало никаких объяснений? – обратился к Вараку Гидеон Логан.

– Ни единого, сэр, поэтому я вынужден был обратиться к первоисточнику.

– Вы имеете в виду Белый дом? – спросил Мандель.

– Нет, к человеку, который располагал сведениями о привлечении Кендрика. Он отвечал за урегулирование кризиса, находясь здесь, в Вашингтоне. Его имя Фрэнк Свонн.

– Как вы его отыскали?

– Это сделал Кендрик, а не я.

– Но как вы нашли Кендрика? – спросила Маргрет Лоуэлл.

– Так же, как и мистер Логан. Я помнил эту историю об участии какого-то американца в событиях в Маскате, сообщения о которой в средствах массовой информации внезапно прекратились. Не могу объяснить, что именно заставило меня начать разбираться во всем этом. Возможно, я подумал, что был задействован кто-то из высокопоставленных лиц, кто мог бы нас заинтересовать, окажись история достоверной. – Варак сделал паузу и усмехнулся. – Довольно часто именно меры повышенной безопасности раскрывают тех, ради защиты кого они принимаются. В данном случае речь идет о журналах, регистрации посетителей Государственного департамента. После ряда убийств, совершенных несколько лет назад, все без исключения посетители, входящие и выходящие из Госдепа, обязаны расписываться после прохождения через металлодетектор. Среди тысяч посетителей, которые проделали это во время кризиса с заложниками, обратило на себя внимание упоминание конгрессмена из Колорадо, встречавшегося с Франком Свонном. Разумеется, имена и фамилии ни того, ни другого мне ни о чем не говорили, однако наши компьютеры оказались более осведомленными. Мистер Свонн – ведущий эксперт Госдепартамента по Юго-Западной Азии, а конгрессмен – человек, сколотивший состояние в Эмиратах, Бахрейне и Саудовской Аравии. В суматохе кризиса кто-то забыл вымарать Кендрика из регистрационного журнала.

– Поэтому вы решили встретиться с этим Свонном, – сказал Мандель, снимая очки.

– Именно, сэр.

– И что же он вам сказал?

– Сказал, что я заблуждаюсь, что они отказались от предложения Кендрика оказать содействие, поскольку он не мог быть ни в чем им полезен, и добавил, что Кендрик – лишь один из десятков работавших в Эмиратах людей, обратившихся к ним с аналогичными предложениями.

– Вы, конечно, не поверили ему, – сказала Маргрет Лоуэлл.

– У меня были на то серьезные основания, поскольку конгрессмен Кендрик после того, как около полудня вошел в здание Госдепартамента, оттуда не выходил. Это случилось в среду 11 августа, но его фамилия в журнале регистрации посетителей, покинувших здание, не значится. Очевидно, его вывезли тайно, что обычно означает начало сверхсекретной операции.

– Тайные отношения между государством и ЦРУ, – заметил Сандстрем.

– Вынужденный и в то же время необходимый компромисс, – добавил Уинтерс. – Поэтому не надо объяснять, почему господину Вараку пришлось наводить справки как в Госдепартаменте, так и в Лэнгли.

– Итак, имя героя событий в Омане известно, – произнес Гидеон Логан, изучая изображение человека на экране. – Бог мой, в какую ловушку он угодил!

– И это безупречный конгрессмен, – поддержал его Мандель. – Непримиримый борец с коррупцией.

– И в то же время мужественный человек, – вмешалась миссис Лоуэлл. – Он рисковал своей жизнью ради спасения более двухсот незнакомых ему американцев и при этом не стремился получить что-либо для себя.

– Добейся он к тому времени определенного положения в политике – у него возникло бы такое желание, – подвел итог Сандстрем.

– Расскажите нам, пожалуйста, мистер Варак, все, что вы узнали об Эване Кендрике, – сказал Уинтерс, раскрывая свой желтый блокнот.

Так же поступили и остальные.

– Прежде чем я начну, – с некоторой нерешительностью в голосе произнес Варак, – должен сказать, что на прошлой неделе я летал в Колорадо, в Меса-Верде, и увидел там то, чему пока не могу дать полное объяснение. Я узнал, что в доме Кендрика живет пожилой человек. Как мне стало известно, его зовут Эммануил Вайнграсс. Он архитектор. Имеет двойное гражданство – израильское и американское. Несколько месяцев назад перенес серьезную хирургическую операцию, и сейчас, будучи на положении гостя конгрессмена, поправляет там свое здоровье.

– Какое это имеет значение? – спросил Эрик Сандстрем.

– Я хотел бы отметить три обстоятельства. Во-первых, по моим прикидкам, этот Вайнграсс появился как бы ниоткуда вскоре после возвращения Кендрика из Омана. Во-вторых, они тесно связаны друг с другом, и, в-третьих, и это настораживает, личность старика, а также его пребывание в Меса-Верде держится в большой, но плохо соблюдаемой тайне. И в этом виноват сам Вайнграсс. То ли в силу своего возраста, то ли характера он весьма часто общается с рабочим людом, в особенности с испаноговорящим.

– Совсем необязательно, будто это характеризует Кендрика с отрицательной стороны, – сказал с улыбкой Логан.

– Возможно, этот старик имел какое-то отношение к операции в Омане, – предположила Маргрет Лоуэлл. – И в этом тоже нет ничего плохого.

– Пожалуй что так, – согласился Иаков Мандель.

– Должно быть, он имеет большое влияние на Кендрика, – вновь вступил в разговор Сандстрем, делая какие-то записи в своем блокноте. – Не так ли, Милош?

– Полагаю, что так. Я всегда считаю своим долгом информировать вас о том, чего не знаю.

– Должен заметить, он действительно ценное приобретение, – произнес Самуил Уинтерс. – Причем во всех отношениях. Продолжайте, мистер Варак.

– Да, сэр. Будучи совершенно уверенным в том, что никакая информация не выйдет за пределы этой комнаты, я подготовил досье на конгрессмена в виде снятого на слайды текста. – Варак нажал на кнопку пульта дистанционного управления, и изображение Кендрика в арабском одеянии на улицах Маската сменилось страницей текста, напечатанного крупным шрифтом через три интервала. – Каждый слайд, – продолжал Варак, – соответствует четверти обычной страницы. Все негативы, естественно, уничтожены у нас внизу, в лаборатории. Я всесторонне, насколько возможно, изучил нашего кандидата, однако определенные детали, которые могут представлять интерес для некоторых из вас, мною опущены. Поэтому не стесняйтесь задавать мне вопросы. Я буду следить за вами, поэтому, когда прочтете весь текст и сделаете необходимые записи, кивните, и я дам следующий слайд. Перед вами как бы пройдет вся жизнь конгрессмена Эвана Кендрика, начиная со дня его рождения вплоть до минувшей недели.

Первым заканчивал чтение Эрик Сандстрем. Маргрет Лоуэлл и Иаков Мандель боролись за честь оказаться последними, поскольку вели пространные записи, как и Гидеон Логан. Председательствующий Самуил Уинтерс почти ничего не записывал – он уже принял решение.

Спустя три часа и десять минут Милош Варак выключил проектор. Еще через два часа и пять минут Варак закончил отвечать на вопросы и ушел.

– Итак, принимая окончательное решение, воспользуемся приемом, предложенным нашим другом, – сказал Уинтерс. – Кивок означает согласие, покачивание – несогласие. Начнем с Иакова.

Один за другим члены общества «Инвер Брасс» склонили головы в знак согласия.

– Решение принято, – сказал Уинтерс. – Конгрессмен Эван Кендрик станет следующим вице-президентом Соединенных Штатов Америки. Через одиннадцать месяцев после переизбрания нынешнего президента он заменит его на этом посту. Дадим ему кодовое имя Икар, как предупреждение, чтобы он не пытался, подобно многим, слишком приблизиться к солнцу, а затем рухнуть в море. Да поможет нам Бог!