Текст книги "На повестке дня — Икар"

Автор книги: Роберт Ладлэм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 48 страниц)

– Ладно, учиню, а ты давай готовь сценарий!

– Ты из Каира захватила бумаги?

– Куда же я без них?!

– Молодец! В любую минуту могут пригодиться. Как говорится, идем по тонкому льду. Хорошо, что никто из наших не знаком с тобой, да и ты никого не знаешь. Словом, все так зыбко!

– Эван тоже неспокоен.

– Могу я спросить, как у тебя с ним? Он мне очень по душе.

– В отеле «Кейбл-Бич» у нас был номер с двумя спальнями. Прошлой ночью я слышала, как он расхаживал по гостиной взад-вперед. Возле моей двери... Чуть было не вышла! Хотелось взять и позвать его.

– Почему не сделала этого?

– Потому что все не просто! Столько всяких сложностей... Терпеть не могу отношений, когда «два» пишешь, а «три» в уме! Мы только представь, Фэрфакс, Меса-Верде... и все это после ночи любви!

– Остается поблагодарить провидение за то, что ты не вышла в гостиную. Впрочем, не провидение, а твою интуицию, которая не единожды помогала тебе в сложных ситуациях, мой самый лучший агентурный связной и самая прелестная племянница. Утром позвоню!

Калейла вернулась на свое место. Эван внимательно посмотрел на нее.

– Это представитель ЦРУ в Каире, – сказала Калейла, поправляя юбку. – Два наших агента исчезли в районе Сиди-Баррани в Ливии. Посоветовала, где их следует искать, за кем установить наблюдение. Ты как?

– Нормально, – ответил Эван, не отводя взгляда от ее лица.

– Наши высокочтимые пассажиры и наша не совсем уж задрипанная команда! – раздался в динамиках бас генерала. – Спешу сообщить для сведения доктора Аксельрода, что история повторяется. На этот раз вместо «южного острова» нам предлагают совершить посадку в аэропорту Дуранго либо в аэропорту Кортес. Однако рекомендуют не поднимать лишней шумихи. Есть еще один вариант, но там можно остаться без шасси. Речь идет о взлетно-посадочной полосе в Меса-Верде. Так что, когда я дам команду, пристегните ремни. Начинаем снижаться. Если, конечно, найду этот треклятый городишко под названием Меса-Верде, тогда мы совершим там посадку минут через сорок.

Как генерал и предсказывал, в Меса-Верде тряхануло их не слабо. Однако далее все было как на Багамах. Мотоциклетный эскорт, бронированный автомобиль и цэрэушник, который, усаживаясь на переднее сиденье возле водителя, сказал:

– Я введу вас в курс дела, конгрессмен. Нас здесь пятеро. Однако двое через пару часов отправятся в штат Вирджиния вместе с раненым террористом и тремя трупами. Я это говорю спокойно, поскольку меня предупредили, что вы, мисс, лицо официальное и...

– Благодарю за доверие, – прервала его Калейла.

– Да, так вот, этой ночью у вас будут дежурить полицейские из заказника Меса-Верде. Они все в седле, так что вас будет охранять целый эскадрон. А утром прибудет для несения службы специальная команда из Лэнгли.

– А что там, в Фэрфаксе? – шепнул Эван. Калейла ткнула его локтем в бок и закашлялась.

– Вы что-то сказали, конгрессмен? – спросил цэрэушник.

– Нет, ничего! Это я так...

– А вот Вайнграсс, этот старый еврей, достоин всяческих похвал! Я бы на его примере воспитывал молодых.

– Ценная мысль! – улыбнулся Кендрик. – А что он сделал?

– Медсестрам известно немногое. Они думают, что к вам пожаловал всего один террорист. А ведь этот Вайнграсс спрятал тела троих, убитых им лично, в лесу. И только когда полицейские укатили, ваш приятель Гонсалес перетащил трупы в гараж. А медсестры так ничего и не видели! Мистер Вайнграсс заверил нас, что будет нем, как стопроцентная рыба. Вот у кого надо поучиться стойкости и мужеству!

– Мы только это и делаем! – сказала Калейла. – Не беспокойтесь, никаких заявлений в связи с нападением никто из нас делать не собирается.

– Я так и понял! – заметил цэрэушник. – Ну вот, мы и подъезжаем! – добавил он, выглянув в окно.

Эван прямо с порога бросился к своему обожаемому Мэнни. Он так крепко сжал старикана, словно хотел навеки оградить его от всего пережитого. А затем Вайнграсс потрепал Кендрика по загривку и заявил:

– Родители не учили тебя хорошим манерам? За спиной у тебя леди, с которой я мечтаю познакомиться.

– Прошу прощения, – улыбнулся Эван и шагнул в сторону. – Мэнни, это Калейла. Калейла Рашад.

Эммануил Вайнграсс сделал шаг вперед и поклонился Калейле:

– Моя дорогая, вы и я – мы оба родом из неспокойного региона. Вы – арабка, я – еврей, но в этом доме нет места всяким предубеждениям. Хочу сказать, что я уже полюбил вас за то, что вы доставили столько радости моему сыну.

– О Боже! Вы просто чудо...

– Да, это так! – согласился Мэнни и дважды кивнул.

– Я тоже вас люблю. Вы так много значите для Эвана. – Калейла обняла Вайнграсса, прижалась лицом к его плечу. – У меня такое чувство, будто я знаю вас всю жизнь.

– Иногда я произвожу на людей такое впечатление. Но бывает и наоборот. Жизнь у некоторых как бы меняется к худшему.

– Я счастлива, что познакомилась с вами. Вы такой милый, а меня все пугали, что вы невозможный тип, – смеясь, добавила она.

– Никому об этом не говорите! А то подорвете мою репутацию. Ну а теперь к делу, прежде чем я отведу вас к остальным, – сказал Вайнграсс, кивнув в сторону веранды. – Мои девчонки там, поэтому у нас есть несколько минут.

– Этот тип из ЦРУ достал нас, – пожаловался Кендрик. – Тот, который приехал в аэропорт, чтобы нас встретить.

– Ты имеешь в виду Джо?

– Его разве Джо зовут? С ума сойти!

– Ты заметил? Все они Джо, Джон, Джим... Прямо-таки клички! Как у породистых псов... А, да ладно! Пейтон сказал, что ты знаешь о Каши и Сабри Хассан.

– Знает. Он знает, – быстро отреагировала Калейла, хватая Эвана за руку и сжимая ее.

Этот жест явно тронул Мэнни.

– Да, все это ужасно, моя милая девочка. Люди, убивающие себе подобных, – просто звери! Каши и Сабри, они так тепло отзывались о тебе, Адриенна Калейла Рашад. Нет нужды говорить, кем являлся для них мой сын. Будем оплакивать их и помнить, что они значили для всех нас. Но позже, не сейчас.

– Мэнни, – вмешался Кендрик. – Мне надо распорядиться насчет похорон.

– Я уже все устроил. Их останки доставят самолетом в Дубай. Там есть мусульманское кладбище, где они и обретут пристанище.

– Мистер Вайнграсс...

– Дорогая моя, если вы будете называть меня «мистер», я перестану вас любить.

– Ну хорошо... Мэнни. Я хочу сказать, что Эм-Джей – это Пейтон.

– Знаю, знаю, – улыбнулся Вайнграсс. – Теперь мы с ним уже Эммануил и Митчелл. И по-моему, он слишком часто звонит.

– Мэнни, у меня вопрос.

– Слушаю, моя дорогая.

– Кто я для ваших медсестер?

– Митчелл намекнул, будто ты представитель Госдепа. Сопровождаешь конгрессмена, помогаешь ему.

– Государственного департамента? Что ж, разумно.

– А вдруг кто-то попросит тебя показать удостоверение, выданное Государственным департаментом? – поинтересовался Эван.

– Пусть попросит...

– Хочешь сказать, оно у тебя есть?

– Что-то вроде того...

– Это незаконно...

– Эван, дорогой, в разное время мы так или иначе нарушаем закон.

– Еще я знаю, что у тебя есть оружие. Об этом мне сказал тот цэрэушник-индеец на Багамах.

– Он не должен был этого говорить.

– Может, ты и на Моссад работала? – улыбнулся Вайнграсс.

– Я – нет, а вы – да! И некоторые мои близкие друзья тоже.

– Ты, моя дорогая, классная девочка! Но ближе к делу. Митчелл просил, чтобы ты, Эван, взглянул на наши трофеи. Раненый в спальне для гостей, а трупы под простынями в гараже. Ночью их отправят сверхзвуковой скоростью.

– А медсестры действительно понятия не имеют, что они там? – спросил Кендрик тоном, в котором угадывалось сомнение.

– Меня Пейтон довел до белого каления, а теперь ты собираешься?

– А как же их доставят в аэропорт? Здесь полно охраны. Вдруг кто-то увидит?

– Операция будет проходить под надзором людей Пейтона. Похоже, они знают, что делать в таких случаях.

– Знают, – подтвердила Калейла. – А кто-нибудь беседовал с девочками о том, что им надо или, скорее, о чем не надо говорить?

– Я беседовал. Они отнеслись к моим словам серьезно, но не знаю, насколько долго это продлится. Мои красотки до сих пор взбаламучены, хотя им неизвестно и четверти того, что случилось.

– Я приведу их в чувство, пока вы с Эваном будете осматривать трупы. Эм-Джей прав. Я вполне гожусь на роль представителя Госдепа.

– Очень правильно, – кивнул Вайнграсс. – Значит, как мне тебя представить?

– Просто мисс Адриенна из Госдепа. Ложь во спасение, так сказать... Вы ничего не имеете против подобного лицедейства?

– Надо подумать, – нахмурился Мэнни. – Нет, я всегда – за! Ну, пошли! – Он взял Эвана и Калейлу за руки и повел их в гостиную, крикнув при этом трем медсестрам, игравшим в карты на закрытой веранде: – Ну-ка, сюда, мое сборище страшилищ! У нас появилась настоящая волшебница, а вы, пожалуйста, отдайте дань уважения человеку, который платит за ваши сексуальные домогательства и чрезмерное пристрастие к мускателю!

– Мэнни, ну сколько можно?!

– Они без ума от меня, – заявил Вайнграсс. – Каждый вечер бросают кости, кому идти ко мне под бочок.

– Мэнни, ну нельзя же так!

– Это он сломал ногу, когда выпрыгнул вместе с нами из грузовика на подъезде к Маскату, – сказал Кендрик, глядя на юнца, загруженного седативными препаратами. – Совсем еще ребенок.

– Вы уверены, что это тот самый? – уточнил офицер разведки, стоявший рядом с Эммануилом Вайнграссом. – Нет никаких сомнений, что это именно он был с вами в Омане?

– Никаких. Я никогда его не забуду. Ненависть в нем просто бурлила! Он был готов убить каждого.

– Давайте выйдем через черный вход, оттуда – в гараж.

– Это Иосиф, – сказал Эван, отводя взгляд. – У него мать еврейка. Ее убили за то, что стала женой араба. Несколько часов он даже был моим другом. Защищал меня.

– О Боже!

– Прекрати! – одернул его Мэнни. – Он явился сюда, чтобы убить тебя!

– Ну и что?! Я ведь обманул его! Пришлось притвориться, будто я один из них, борец за их треклятое «святое дело».

– Если от этого тебе будет легче, то скажу, я не хотел его убивать. Если бы мог, каждого взял бы живым...

– А эти двое? – вмешался офицер ЦРУ, поднимая край простыни. – Их вы знаете?

– Да. Оба были в тюрьме, но мне неизвестны их имена.

– Эти люди, которых вы опознали, были с вами в Омане?

– Да, я знал каждого... Они явно хотели мне отомстить. Не уверен, что на их месте я испытывал бы иные чувства.

– Вы не террорист, конгрессмен, должен я заметить.

– А чем, по-вашему, террорист отличается от борца за свободу?

– Террористы, сэр, – это потенциальные убийцы. Им все равно, кого убивать! Гибнут дети, женщины, молодые, пожилые, старики... Они преступники – вот в чем вся разница!

Кендрик внимательно посмотрел на оперативника.

– Прошу прощения за мой глупый вопрос, – произнес он, вспомнив, какая страшная участь постигла Каши и Сабри Хассанов.

Они вернулись в дом, где Калейла беседовала с медсестрами.

– Я все объяснила, конгрессмен Кендрик. Разумеется, насколько мне это позволено, – сообщила Калейла официальным тоном. – Эти дамы согласились с нами сотрудничать. К одной из них завтра должен был приехать друг, но она позвонит ему, объяснит, что тут потребовалось срочное медицинское вмешательство, попросит, чтобы он отложил приезд на более поздний срок.

– Благодарю вас, – отозвался Вайнграсс и налил себе виски. – Мне надо взбодриться, – покосился он на Кендрика, – а не то я подохну!

– Не увлекайтесь, Мэнни, – сдержанно заметила медсестра, о которой шла речь.

– А я хочу поблагодарить вас всех, – вмешался Эван. – В Вашингтоне убеждены, что это – случайный инцидент. Юный, незрелый фанатик, переживший потерю...

– Очень разумно, – промямлил Вайнграсс.

– У меня только один вопрос, – сказала другая медсестра, глядя на Калейлу. – Вы упомянули, что карантин временный... Хотелось бы знать, сколько времени он продлится?

– Неделю, может, полторы, – ответил Кендрик и быстро добавил: – Обычная в таких случаях проверка...

Неожиданно снаружи послышался какой-то шум, затем раздались крики, загудели сирены машин.

– Отойдите от окон! – закричал агент ЦРУ, вбегая в гостиную. – На пол! Всем на пол!

Эван бросился к Калейле и оторопел. Она упала на ковер и тут же покатилась к двери, сжимая в руке автоматический пистолет.

– Все в порядке, все в порядке! – завопил чей-то голос с лужайки перед домом.

– О Господи! Это один из наших, – пояснил цэрэушник, стоя на коленях. Он тоже сжимал в руке пистолет. – Растяпы! – Он вскочил и побежал было к выходу.

Кендрик устремился за ним, но в этот момент массивная парадная дверь распахнулась и на пороге появился хорошо одетый человек. В руках он держал черный медицинский саквояж, который был открыт, так как его обыскивали.

– Если честно, не ожидал такого приема! – произнес незнакомец. – Иногда мы не отличаемся гостеприимством, но это уж слишком... Конгрессмен, какая честь!

Кендрик и визитер пожали друг другу руки. Цэрэушник не сводил с них глаз.

– По-моему, мы не знакомы, не так ли? – сказал Эван.

– Да, это так! Но мы соседи, если расстояние примерно километров пятнадцать, разделяющее нас, позволяет сказать, что мы соседствуем. Я доктор Лайонс.

– Весьма сожалею, что вам оказали такой прием. Придется вменить этот инцидент в вину слишком бдительному президенту. В чем дело, доктор Лайонс? Почему вы к нам?

– Потому что мой пациент здесь, – ответил врач улыбаясь. – Теперь я курирую мистера Вайнграсса. Ему следовало быть у меня в кабинете в Кортесе сегодня в четыре, но он не приехал, а мы не смогли до него дозвониться. Но поскольку этот дом по дороге к моему жилищу, я подумал, а не навесить ли своего пациента? – Врач вытащил из кармана конверт. – Кстати, к вопросу о мерах предосторожности. Вот документ из больницы Вальтера Рида. Здесь подписи соответствующих официальных лиц администрации. Мне надо было сразу показать его мистеру Вайнграссу и его медсестрам. Как он, в порядке?

– Мэнни! – позвал Кендрик.

Вайнграсс появился со стаканом виски в руке:

– Что за шум? Почему ты кричишь?

– Разве тебе не надо было к врачу сегодня днем?

– Ах да! Кто-то звонил на прошлой неделе...

– Звонили из регистратуры, мистер Вайнграсс, – сказал доктор Лайонс. – Мне сказали, что вы обещали приехать, повидаться со мной.

– Ну тогда повидаемся сейчас. Правда, я вполне сносно себя чувствую. Подумал, зачем вас беспокоить? Кроме того, у меня другой врач.

– Мистер Вайнграсс, ваш врач скончался пару недель назад от сердечного приступа. Мне известно, что вы получили приглашение на похороны.

– Да, но уже не ходок по чужим похоронам, а мои пока откладываются.

– Тем не менее, поскольку я здесь, почему бы мне вас не осмотреть?

– А зачем?

– Ну как это зачем? Всего-то нужна капелька крови. Гемоглобин, то да се...

– Но я хорошо себя чувствую.

– А я в этом нисколько не сомневаюсь, – кивнул Лайонс. – Обычный анализ крови. Пара минут, и вы свободны. Конгрессмен, – обернулся он к Эвану, – для меня и в самом деле честь познакомиться с вами.

– Благодарю вас! Иди, Мэнни... Хотите, медсестра поможет вам?

– В этом нет необходимости.

– Какая жалость! А я-то надеялся продемонстрировать ей свои бицепсы, – хмыкнул Мэнни. – Пойдемте, доктор. Так и быть, разрешаю вам пересчитать у меня ребра. Купите себе потом «кадиллак»...

– "Феррари", думаю, непременно, – улыбнулся Лайонс Кендрику.

Эммануил Вайнграсс и его новый врач зашагали в спальню.

Глава 30

Было за полночь. Домочадцы в Меса-Верде валились с ног от усталости. Сказывалась и нервотрепка. Сотрудник ЦРУ, осунувшийся, с синяками под глазами, вышел на закрытую веранду, где на кожаном диване сидели Эван и Калейла, совершенно без сил, а Мэнни, молчаливый и безучастный, – напротив них, в шезлонге.

Медсестры разошлись по своим комнатам. Их отправили отдыхать до утра. «А как же Мэнни?» – спросили все три разом. Пришлось объяснить, что их подопечный отлично выспится, даже если за ним не будут присматривать каждые полчаса.

– Вашингтон в вибре, – объявил сотрудник ЦРУ. – Планы несколько изменились. Я сейчас еду в аэропорт. Самолет с фургоном совершит посадку где-то через час, так что времени у нас в обрез.

– Самолет с фургоном – это как? – спросила Калейла.

– В прямом смысле. В этот фургон, а если точнее – в труповозку, собственность криминалистов из нашего управления, загрузим наших мертвецов и увезем. Вашингтон намерен провернуть эту операцию под покровом ночи. Молниеносно... Прилетели, улетели, и все дела.

– А ведь КДП, командно-диспетчерский пункт, по ночам не работает, если, конечно, загодя не предупредить диспетчерскую службу. Вы об этом подумали? – поинтересовался Кендрик.

– А как же! Когда вы еще летели с Багам, на КДП в Меса-Верде отправили команду диспетчеров из Колорадо-Спрингс. Объяснили властям, что это нужно позарез для обеспечения тренировочных полетов. Кстати, заявку через ваш офис мигом провернули. Между прочим, никто, как говорится, и не пикнул – ни вопросов, ни возражений.

– Почему же?

– Потому что вы, сэр, это вы! – сказал сотрудник ЦРУ с расстановкой.

– Значит, вы сейчас едете в аэропорт, – сказала Калейла, – возвращаетесь на...

– Катафалке, – успел ввернуть оживившийся Мэнни.

– Совершенно верно, мистер Вайнграсс, – улыбнулся цэрэушник.

– А нам в это время что делать? Здесь наша помощь нужна? – спросила Калейла.

– Безусловно, – кивнул агент ЦРУ. – Хотелось бы, чтобы, когда вернусь, никто не путался под ногами. При проведении мероприятий, подобных нынешнему, чем меньше свидетелей, тем лучше.

– А кавалерия из национального парка Меса-Верде? Куда девать этих ковбоев? – усмехнулся Вайнграсс. – Я пару раз высунулся наружу, а двое кавалеристов рванули ко мне, будто я лютый зверь. Ну, думаю, конями затопчут...

– Им ведено держаться ближе к лесу. Намекнули, мол, конгрессмену намерен нанести визит весьма важный государственный деятель. Встреча строго конфиденциальная, так что лучше не попадаться на глаза.

– Они что, полудурки? Купились на эту галиматью? – хохотнул Мэнни.

– У них, мистер Вайнграсс, нет причин сомневаться в том, что им говорят.

– Ну да, конечно! Потому что он – это он, – кивнул Мэнни.

– И потому что каждому заплатили по триста баксов за то, что придется не спать всю ночь.

– Вы настоящий профи, мистер Организатор. Ей-богу, вы лучше, чем я о вас думал.

– Ничего не поделаешь, приходится выкручиваться. А мне... если я вас больше не увижу, хочу сказать, было очень приятно познакомиться с вами... Конгрессмен, когда-нибудь буду рассказывать об этом своим детям... Что ж, пора бежать. И вы, мисс Официальный Представитель, как вас именует мистер Вайнграсс, примите мои заверения... Словом, я рад, что нашего полку прибыло!

– Вы и должны быть рады, молодой человек, поскольку в нашем деле любая помощь приветствуется. Желаю удачи и скажу на прощанье, если против вас будет только пять недругов, вы их непременно одолеете.

– Спасибо, Мэнни! Пять я точно одолею, а если шесть? – Офицер разведки повернулся к сидевшим на диване Эвану и Калейле. – Видите ли, я единственный, кто знает, что произошло в Фэрфаксе. Старший сын моей сестры, мой племянник... Я устроил его в ЦРУ... Он был в охране Фэрфакса. И погиб... Я обязан найти преступников, поэтому я здесь, в Меса-Верде. Ну пока!

– Это ужасно! – сказала Калейла, когда он ушел. – Наверное, ощущает страшную вину.

– А кто из нас ее не ощущает, – отозвался Кендрик и тяжело вздохнул.

– Ты, во всяком случае, не виноват в гибели людей в Фэрфаксе, – твердо проговорила Калейла.

– Но люди гибнут и сейчас! – воскликнул Эван. – В гараже три трупа. Каким образом эти палестинцы оказались в Штатах? Кто санкционировал их въезд? Наконец, где наши хваленые меры безопасности? Или мы только и способны вылавливать второразрядных советских разведчиков, чтобы потом обменивать их на наших журналистов, которым Москва предъявляет санкции за то, что они пишут о Советах правду?

У нас прекрасно налажена связь с общественностью, но мы не можем поставить заслон десятку преступников, разгуливающим здесь, как у себя дома. У меня погибли друзья, у сотрудника ЦРУ племянник... Кто допустил этот беспредел? Почему убийцы без труда пересекли границу?

– Мы пытаемся это выяснить.

– А вам не кажется, что вы несколько припозднились?

– Перестань, Эван! – сказал Вайнграсс. Он выпрямился и сделал останавливающий жест рукой. – Эта милая леди не имеет никакого отношения к тому, о чем ты говоришь. Между прочим, я тоже!

– Я и без тебя знаю, что не имеет! – Кендрик дотронулся до руки Калейлы. – И она знает, что я это знаю. Но все так нелепо. Я чувствую себя совершенно беспомощным. Проклятье! Убивают и будут убивать, а мы не в силах прекратить эту бойню! Фанатики, маньяки разгуливают на свободе, и я уверен, их не найдут! – Эван понизил голос. – Не нашли же мерзавца, который выкрал файл по Оману! Между прочим, как мне объясняли, этот файл «защищен от воров»! Ничего себе защита... Выкрали файл, предали огласке то, что должно было храниться в тайне. И ведь что интересно! Раскрутили мое участие в ликвидации кризиса с заложниками не для того, чтобы сделать из меня героя, не ради моей политической карьеры, а чтобы избавиться от меня, – короче говоря, уничтожить, убить. И заметьте, руками палестинских террористов! Кто им помогает, хотел бы я знать...

– Все дело в том, – тихо произнесла Калейла, – что политика – это такая кухня... Словом, я сейчас скажу нечто такое, чего не должна была бы говорить, но иногда приходится нарушать правила, потому что надежда... потому что без надежды на лучшее жить, думаю, невозможно. Есть кое-что, о чем многие даже не догадываются, а мы собираем информацию по капельке, по кусочку. Шаг за шагом приближаемся к разгадке весьма запутанной политической шарады.

– О-ля-ля! – прищелкнул языком Мэнни. – Мы приближаемся к тайне, покрытой мраком...

– Мэнни, попытайтесь меня понять! Эван поймет, потому что мы с ним договорились. Он знает, что иногда я не вправе кое-что объяснять.

– А может ли некий старикан, в свое время резидент на вашей территории, поинтересоваться, что это за секреты такие?

– Если вы намекаете на свое сотрудничество с Моссад, то, думаю, вам, маститому архитектору, не следовало этого делать... простите меня за откровенность. Это во-первых, а во-вторых, лучше не знать того, что знать не положено, дабы...

– Не выболтать секреты под воздействием препаратов амитал и пентотал, – усмехнулся Вайнграсс. – А лет сорок тому назад в ходу был скополамин, – добавил он. – Так что, моя дорогая девочка, советую принять к сведению, мы сейчас не в застенках какой-нибудь восточной столицы, а...

– Мэнни, пожалуйста! – оборвала его Калейла. – Мальчишку-террориста куда, по-вашему, отвезут? В восточную столицу? – Она пожала плечами. – А по-моему, в одну небезызвестную клинику в штате Вирджиния, где спустя сутки вся его подноготная будет записана на пленку.

– Ваша аргументация, моя дорогая, хромает, – заметил Вайнграсс сдержанным тоном.

– Может быть, но есть кое-что более убедительное. Шесть часов тому назад мы напали на след, который, вероятнее всего, приведет нас в высшие эшелоны власти. Вот уж чего мы никак не ожидали! Короче говоря, конгрессмен Кендрик от штата Колорадо, похоже, играет в верхах не последнюю роль, сам того не зная. Его непричастность к вареву на той кухне доказать проще простого, да и вашу, Мэнни, тоже.

– Тот разговор по радио в самолете был об этом? – спросил Эван, глядя в упор на Калейлу. – Каир и Ливия тут ни при чем, да?

Она пожала плечами, взяла с журнального столика бокал с мартини, сделала пару глотков.

– Ну хорошо, обойдемся без деталей, – продолжил Кендрик. – Причастен я или нет, – мне на все это начхать. Объясни, в чем дело, хотя бы в общих чертах... Кто причастен к гибели моих друзей? Это я имею право знать.

– Да, конечно! – сказала Калейла. Она перевела взгляд с Эвана на Мэнни, потом обратно. – Ты сам частично ответил на поставленный тобою вопрос. В самом деле, террористы беспрепятственно прибыли в Штаты. Стало быть, им были выданы паспорта без всяких ограничений. Более того, эти документы, разумеется, фальшивые, сделаны профессионально, поскольку не вызвали никаких подозрений у специалистов по борьбе с терроризмом, которые несут круглосуточное дежурство на каждом иммиграционном пункте как у нас, так и у наших партнеров, включая Советский Союз. Помимо документов, у террористов великолепное материально-техническое обеспечение. У них есть все – деньги, оружие, водительские права, машины, места, где им предоставлены и стол, и кров, как говорится. И что немаловажно, они одеты весьма продуманно, то есть не бросаются в глаза. А бронирование железнодорожных и авиабилетов? Всем известно, что это делается заблаговременно. Короче говоря, ясно одно: чтобы порученная им миссия прошла успешно, необходимо предусмотреть, а главное – обеспечить массу жизненно важных моментов. – Калейла помолчала, глядя то на Эвана, то на Мэнни. – И ведь кто-то здесь все подготовил! Кто этот человек? Возможно, действует группа. Не исключено, что координатор занимает пост в правительстве. Кто он? Вычислить его гораздо важнее, чем найти террористов-исполнителей.

– То же самое ты говорила о тех, кто выкрал оманский файл, – заметил Эван.

– Ну да! Возможно, это одни и те же люди.

– Похоже, так оно и есть! Для меня это совершенно очевидно.

– Я не столь категорична.

– Почему? Разве намерение убить меня не объясняется местью?

– Побуждение убить тебя, вызванное местью, уже испарилось. Вспомни, ажиотаж вокруг твоего имени продолжался два с половиной месяца, а затем все как бы утихло. И вдруг такой поворот сюжета! В Штаты прибыла команда террористов. Паспорта, деньги, беспрепятственный иммиграционный контроль. Как ты это объясняешь?

– Прошу внимания! – сказал Мэнни, вскидывая руку. – Мое милое дитя, вы такая умница, – он посмотрел на Калейлу, – я восхищен! Если когда-либо Митчелл пригрозит вам отставкой, я вас немедленно устрою в Моссад. Правда, там главный бухгалтер – жмот, каких мало, но, думаю, ваши способности он оценит по достоинству. Итак, дорогая моя, вы меня убедили. Я согласен с вами. У моего Эвана теперь два врага. Палестинцы, у которых руководство окопалось в Ливане, а именно в долине Бекаа, и кто-то в вашингтонском руководстве. Этот кто-то заодно с арабами, а возможно, и против них. Я вас правильно понял?

– В общем, да. Но я хочу подчеркнуть, что у Эвана один враг – смертельный, а второй... Я еще пока не могу точно сказать.

Мэнни вдруг покрылся испариной, поморщился и откинулся на спинку шезлонга.

– Мэнни, что? Вам нехорошо? – спросила Калейла. Беспокойство, прозвучавшее у нее в голосе, заставило Эвана нахмуриться.

– Тебе плохо? – спросил он с тревожной интонацией.

– Вовсе нет! Я могу выступать за сборную Америки на Олимпийских играх. Вот только меня бросает то в жар, то в холод. Наверное, в лесу простудился. Пока вел бой с террористами, валялся на земле, будто мне лет семнадцать. А доктор Лайонс сказал, будто у меня мерцательная аритмия и еще несколько синяков там, где их не должно быть... Я объяснил ему, что был на бое быков. А вообще-то надо дать моим костям отдохнуть! – Вайнграсс поднялся. – Скажите, Калейла, вы мне сколько дадите? Лет двадцать?

– Мэнни, вы любому молодому дадите сто очков вперед. Вы еще и замечательный!

– Скорее подойдет «необыкновенный», – уточнил Вайнграсс. – Однако именно сейчас я ощущаю последствия своих добродетелей. Я иду спать, ребята!

– А я позову какую-нибудь из медсестер, – предложила Калейла.

– Зачем это? Надоели они мне. Пусть лучше отдохнут. Им тоже досталось. Перенервничали! А я хорошо себя чувствую. Просто устал, вот и все.

– А не мог врач вам что-нибудь дать? – спросила Калейла.

– А что он дал? Ничего. Взял кровь на анализ, сказал, что оставит какие-то таблетки, а я ему в ответ, мол, спущу их в туалет. Наверняка образцы... Достались ему задарма, а он приторговывает. На колесо для «феррари» в аккурат...

Эван и Калейла проводили его взглядом. Мэнни шагал, распрямив плечи, словно демонстрировал силы, которых у него не было.

– Думаешь, он в порядке? – спросил Эван, когда Вайнграсс исчез из вида.

– Думаю, он просто выдохся, – сказала Калейла. – Мы с тобой и то на пределе!

– Через полчасика загляну к нему, – произнес Эван задумчиво.

– Вместе заглянем. Мэнни прав, пусть медсестры отдохнут.

– Пусть отдохнут! Скоро труповозка появится, а нам ведено обеспечить полное отсутствие всякого присутствия.

– Думаешь, я не поняла, почему медсестер отправили спать раньше времени?

– Думаю, поняла, – улыбнулся Эван. – Выпить хочешь?

– Хочу... но не выпить...

Эван бросил на Калейлу внимательный взгляд:

– Проголодалась? Сейчас наведаюсь на кухню, принесу что-нибудь.

– Да ну тебя! Неужели непонятно, что я тебя хочу?

– Вот так так! – опешил Эван. – Где твоя жалость? Будь снисходительна к страдающему человеку!

– Жалости от меня ты не дождешься, я тебе уже говорила. Для этого я тебя слишком уважаю, о чем я тоже говорила.

А что касается снисходительности... о снисхождении просят лишь виноватые.

– Я не это имел в виду.

– По-моему, ты сам не знаешь, что ты имел в виду. И вообще, Эван, ты слишком много говоришь.

– Калейла, я не сторонник скоропалительных решений, да и действий тоже. Если ты считаешь, что постель – это все, тогда другое дело. Но для сведения 'хочу подчеркнуть особо, что в отношениях двоих не это главное.

– Черт побери, ты чересчур много говоришь!

– А ты все время ускользаешь. Почти полтора месяца я пытаюсь приблизиться к тебе, стараюсь вызвать тебя на разговор о нас с тобой, хочу разрушить стену, которую ты между нами воздвигла. А ты держишь меня на расстоянии. Почему?

– Потому что я боюсь.

– Чего?

– Нас обоих!

– Ничего не понимаю! Может, объяснишь?

– Минувшей ночью ты молчал, но кое-что дал мне понять. Думаешь, я не слышала? Ходил взад-вперед у моей двери...

– Почему ты ее не открыла?

– А почему ты ее не вышиб? Они засмеялись и обнялись.

* * *

Все было иначе, чем на Бахрейне.

Они ласкались, они торопились поскорее узнать все друг о друге, и это узнавание оказалось чудесным. «Хорошо, что в этом мире, сошедшем с ума, есть ты!» – говорила она ему молча, без слов. «С тобою мне все сложности по плечу!» – говорил он ей, молча лаская ее. Их нежные касания наполнились обещанием отношений ровных, гармоничных и длительных. На всю оставшуюся жизнь!

А после Бахрейна осталась лишь пустота и неуверенность друг в друге.

Они ласкались, и оба долго не могли насытиться пришедшей наконец близостью. После вершины наслаждения обладания друг другом они не разжали кольцо сплетенных рук, они тихо разговаривали обо всем и ни о чем. А потом снова были предельно близки. Так и уснули, крепко обнявшись.

Как только солнце заглянуло в окно, Эван сразу проснулся. Чашу любви он испил до дна и поэтому ощущал себя благостным и умиротворенным. Он протянул к Калейле руку, но ее рядом не оказалось.