Текст книги "Конан (сборник)"

Автор книги: Роберт Говард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 111 страниц)

Ползущая тень

…Вернувшись из Афгулистана в гиборейские королевства, Конан присоединяется к восстанию, поднятому принцем Котха Альмуриком против короля Страбонуса. Восстание было подавлено и мятежное войско беспощадно истреблено на краю пустыни…

1

Раскаленный воздух волнами поднимался над пустыней. Конанкиммериец провел рукой по потрескавшимся губам и огляделся. Из одежды на нем была лишь шелковая набедренная повязка, да широкий пояс с золотыми украшениями, на котором висели сабля и кинжал. Киммериец стоял, равнодушно снося болезненные уколы лучей нещадно палившего солнца. На руках и ногах виднелись свежие раны.

Обхватив руками колени и низко опустив светловолосую голову, рядом с ним на песке сидела юная девушка, белизна ее кожи резко контрастировала с цветом загорелого тела огромного варвара. Короткая, перехваченная в талии туника без рукавов и с глубоким вырезом на груди скорее обнажала, чем прикрывала ее прекрасное тело.

Конан тряхнул головой, словно хотел избавиться от слепящего солнца. Он приложил к уху кожаный бурдюк, который держал в руке, встряхнул его и услышав слабый плеск, только сильнее сжал челюсти.

Девушка вздрогнула и жалобно простонала:

– Пить! Пить! О Конан! Нам теперь не спастись!

Киммериец не ответил ничего, враждебным взглядом осматривая песчаные дюны. Исподлобья он смотрел на них и такая злоба пылала в его голубых глазах, что казалось – нет у него врага большего, чем эта пустыня.

Конан наклонился и поднес бурдюк к губам девушки.

– Давай, пей! – приказал он. – Пей, пока не остановлю!

Она пила мелкими, жадными глотками, пока не выпила всю воду. И лишь тогда все поняла.

– Ах, Конан, – воскликнула девушка. – Зачем ты это сделал? Ведь я же выпила все! И тебе ничего не осталось!

– Не реви! – прорычал он. – Береги силы!

Конан выпрямился и отшвырнул в сторону пустой бурдюк.

– Ну почему ты не остановил меня, почему? – всхлипывала девушка.

Он даже не посмотрел на нее. Конан стоял, выпрямившись во весь рост, и в его глазах, устремленных в таинственную пурпурную мглу на горизонте, горела ненависть.

Киммериец понимал, что близится смерть, хотя при одной мысли об этом бунтовала вся его дикарская душа. Силы еще были, но он чувствовал, что под этим убийственным солнцем ему долго не выдержать. Девушка же уже совсем обессилела. Так не лучше ли одним ударом сабли милосердно прервать ее страдания? Видеть ее адские мучения, наблюдать, как она медленно сходит с ума от жажды – ведь эти несколько глотков ненадолго ее утолили – о, нет! Из ножен, дюйм за дюймом выползала сабля.

Рука Конана дрогнула. В глубине пустыни, далеко на юге чтото сверкнуло в раскаленном воздухе. «Почудилось, – подумал он со злостью, – очередной мираж, что так часты в пустыне». Конан приложил руку к полуослепшим от солнца глазам, – и ему показалось, что он различает вдали башни, минареты и сверкающие стены. Он недоверчиво смотрел, ожидая, что мираж вотвот поблекнет и рассеется в воздухе. Натала перестала всхлипывать. Она с трудом поднялась на ноги и тоже вглядывалась в мерцающее марево.

– Что это такое, Конан? – прошептала она, боясь спугнуть пробудившуюся надежду. – Город, или мираж?

Киммериец молчал. Он несколько раз моргнул, искоса посмотрел на город, затем вновь прямо – тот не исчезал, не улетучивался, стоял на том же месте.

– Кто его знает, – буркнул он в сомнении. – Так или иначе, стоит на это посмотреть поближе.

Он затолкнул саблю в ножны, наклонился, и легко, словно перышко, поднял Наталу на руки.

– Не надо, Конан, – запротестовала она. – Я могу идти, пусти меня!

– Смотри, сколько камней! – рявкнул он гневно. – Мигом порвешь! – Он мотнул головой, показывая на изящные, салатового цвета сандалии. – А нам надо спешить, чтобы дойти туда до заката.

Надежда на спасение влила новые силы в стальные мышцы киммерийца. Он бежал по дюнам, словно летел на крыльях. Цивилизованный человек уже давно отдал бы богу душу, но он, варвар, сражался за жизнь словно кошка.

Конан и Натала чудом бежали после разгрома армии мятежного принца Альмурика, этой пестрой орды, которая вихрем промчалась по королевству Шем и утопила в крови северную границу Стигии. После этого орда, уже со стигийской армией на хвосте, вторглась в королевство Куш и в ее пределах была наконец окружена на краю южной пустыни. Армии стигийцев и кушитов соединились и уже не выпустили добычу из капкана. Конан в последний момент поймал верблюда, забросил на него девушку – и был таков. Им посчастливилось, они избежали трагической судьбы своих товарищей, но для них осталась лишь одна дорога – в пустыню.

Натала была родом из Бритунии. Конан както увидел ее на невольничьем рынке в одном из шемитских городов, захваченных ордой Альмурика, и он не долго думая, тут же присвоил себе понравившуюся ему девушку, не спрашивая ни у кого на то разрешения. Сама она с радостью приняла такой поворот в своей жизни, да и чего ей оставалось ждать? Скорее всего, ее продали бы в шемитский сераль, а для женщин гиборейской эры это было худшим из всех возможных зол.

Конан и его спутница несколько суток подряд не слезали с верблюда – стая стигийцев неутомимо преследовала их по пятам. Когда погоня наконец отстала, беглецам не оставалось ничего иного, как продолжить путь в том же направлении – возвращаться было поздно. Они долго ехали, высматривая оазис, но их спасительверблюд в конце концов упал замертво, и им пришлось идти дальше пешком, по колено в горячем песке испытывая жестокую жажду. Девушка была сильной и выносливой, закаленной суровой лагерной жизнью, как мало кто из женщин той суровой эпохи, но и она, как ни оберегал ее варвар, постепенно выбилась из сил.

Адская жара струилась с неба на черную гриву Конана. Тошнотворный туман и тупое безразличие волнами заливали его мозг, но он не поддавался и шел стискивая зубы все дальше и дальше, поскольку теперь знал наверняка, что впереди действительно находится город, а не мираж. Что ждет их там? Новые враги? Кем бы они не оказались, с ними можно будет сразиться и убить. А большего Конану и не требовалось.

Солнце низко висело над горизонтом, когда они остановились наконец в животворной тени огромных городских ворот. Конан с облегчением расправил плечи. Перед ними на высоту не менее тридцати футов возвышались крепостные стены. Зеленоватого цвета, они блестели, словно стеклянные.

Конан пробежал взглядом по верхушкам стен, но ничего не заметил. Он крикнул во всю мощь своих легких – ответом была тишина. Варвар ударил в ворота рукояткой сабли – лишь гулкое эхо отозвалось и тут же утонуло в песках. Натала, напуганная странной тишиной, дрожала словно в лихорадке, а Конан, разгорячившись, навалился всей массой на ворота. Те неожиданно уступили и не издав ни малейшего скрипа, начали открываться. Варвар отскочил, напряженный, как пантера и с саблей наготове прижался к стене, ожидая нападения. Девушка вскрикнула.

За воротами лежал человек. Конан внимательно осмотрел его, затем поднял глаза и увидел просторную площадь, окруженную зданиями, сияющими, как и стены зеленоватым светом. За ними возносились стройные башни минаретов. И нигде не было ни следа жизни. Посреди площади стоял четырехугольный колодец. Ничто иное в тот момент не могло обрадовать Конана больше. Вспухший, облепленный песком язык еле ворочался в его пересохшем рту. Он подхватил Наталу на руки, скользнул за ворота и закрыл их за собой.

– Он живой? – со страхом спросила девушка, показывая на неподвижно лежащее мужское тело.

Черты лица его были обычны для человека средних лет той эпохи, лишь более раскосые глаза, да чуть более желтая кожа. На нем были пурпурная шелковая туника, ноги обуты в плетеные сандалии, к поясу приторочен короткий меч в ножнах, украшенных золотом, Конан прикоснулся к телу. Оно было холодным, без всяких признаков жизни.

– Даже не ранен, – удивился киммериец, – а мертв, как Альмурик, когда его нашпиговали стигийскими стрелами. Да ладно, хватит об этом. Нам с тобой надо прежде всего напиться. Клянусь Кромом, я осушу весь колодец!

Сделать это оказалось весьма непросто. Зеркало воды блестело в в добрых сорока футах внизу, но ни единой веревки, ни подходящей посудины поблизости не было. Разозленный неожиданным препятствием, варвар лихорадочно осматривался по сторонам, пытаясь разыскать хоть чтонибудь, когда до его ушей долетел пронзительный крик девушки.

Конан мгновенно повернулся. К нему бежал, держа высоко над головой меч тот человек, которого он посчитал мертвым. Конан не тратил времени на размышления, его сабля свистнула в воздухе, и голова незнакомца покатилась по каменным плитам. Из шеи, словно сок из перерубленной лианы, ударила струя крови, тело пошатнулось, и все еще с мечом в руке рухнуло на землю.

– Умер ты, наконец? – рявкнул Конан. – Или добавить? Ну что за проклятый город нам попался!

Натала дрожала всем телом, укрыв лицо в ладонях. Она посмотрела на Конана, раздвинув пальцы и снова зашлась в рыданиях.

– Они убьют нас, Конан! Они не простят того, что ты сделал!

– А что я должен был делать? Ждать, пока нас изрубят на куски? – он внимательно осмотрел площадь. Попрежнему вокруг царила тишина, нигде не было ни малейшего движения.

– Ни единой живой души, – пробурчал он успокоенно, ладно, я его спрячу.

Ухватив рукой за пояс, он поднял труп, второй рукой схватил за длинные волосы отрубленную голову и потащил свою страшную ношу к колодцу.

– Мы не можем напиться, – рассмеялся он, – так хоть ты напейся досыта!

Он бросил тело в колодец, швырнув следом голову. Мгновение спустя из темной глубины донесся плеск.

– А кровь, Конан! Кровь осталась! – прошептала девушка.

– Если я сейчас не напьюсь, то кровь польется еще раз, – с угрозой в голосе произнес варвар, который вообще не отличался долготерпением, особенно тогда, когда его мучили голод и жажда.

Девушка со страху и думать забыла о еде, но Конан помнил.

– Пойдем туда, во дворец. Должен же тут быть хоть ктото живой.

– О, Конан, – она крепко обняла его, пытаясь сдержать дрожь. – Я ужасно боюсь. Это город духов, – духов и трупов! Вернемся в пустыню! Лучше погибнуть от жары, чем от нечистой силы!

– Вернемся в пустыню, как же, – бормотал Конан в гневе, – мы вернемся тогда, когда нас сбросят с этих стен. Я найду воду, пусть даже для этого придется отрубить все головы в этом проклятом королевстве!

– А вдруг у них отрастут эти головы? – ее голос дрожал от ужаса.

– Тогда я буду рубить их, пока они окончательно не отвалятся, – заверил он ее. – Держись за моей спиной и ни в коем случае не беги без приказа.

– Как скажешь, Конан, – тихо шепнула она.

Натала, смертельно перепуганная, шла так близко за Конаном, что он чувствовал не только ее горячее дыхание, но и к собственному неудовольствию, сандалии, наступавшие ему на пятки.

Сгущались сумерки, наполняя таинственный город пурпурными тенями. Они прошли под аркой и оказались в большом зале, пол и потолок которого были выложены все тем же стекловидным зеленоватым камнем, а стены из того же материала покрывала драпировка из шелковой с фантастическими узорами ткани. На полу устланном пушистыми шкурами, валялись беспорядочно разбросанные атласные подушки. Сквозь дверь в противоположной стене виднелась следующая комната. Они прошли через несколько залов, похожих друг на друга, как две капли воды. Во дворце никого не было, но киммериец подозрительно посматривал по сторонам и чтото бормотал. Он никак не мог отделаться от мысли, что в залах ктото присутствовал за мгновение до того, как они здесь появились. Вот софа – она еще теплая. На этой подушке еще не разгладилась вмятина – только что на ней ктото сидел. В воздухе плыл слабый запах благовоний – ктото тут только что прошел.

Некая аура ирреальности окутывала дворец, казалось он снился Конану в наркотическом сне. Некоторые из залов утопали в абсолютном мраке, в них они не заглядывали, другие были освещены мягким светом, исходящим из драгоценных камней, сверкавших на стенах. Вдруг Натала вскрикнула и судорожно вцепилась в плече Конана. Он мгновенно отшвырнул ее и повернулся, готовый встретить врага лицом к лицу.

– В чем дело? – рявкнул он, не увидев никого. – Никогда не хватай меня за плечи, руки поотрываю! Ты почему кричала?

– Посмотри! – показала она дрожащей рукой.

Киммериец сглотнул слюну. На матово поблескивающем столе черного дерева сияла золотая посуда. В тарелках было полно еды, в чашах и кубках – вина.

– Пир! – радостно выдохнул варвар. – Какой пир мы сейчас устроим!

– Мы ведь не тронем тут ничего? – голод боролся в голосе девушки со страхом. – Вдруг ктонибудь придет?

– Лир ан маннаман нам лир! – выругался Конан, схватил Наталу за шею и бесцеремонно швырнул ее в позолоченное кресло, стоявшее у края стола. – Тут кишки от голода скручиваются словно змеи, а она на двери оглядывается! Ешь!

Сам он плюхнулся в кресло на противоположном конце стола, схватил нефритовый кубок с вином и немедленно выпил несколькими большими глотками. На его пересохшее горло этот острый напиток, похожий на красное вино с какимто незнакомым ему привкусом, подействовал подобно бальзаму. Слегка утолив жажду он с волчьим аппетитом набросился на еду: на мясо неведомых животных, на странные фрукты. Кувшины, амфоры, тарелки – все прекрасной ювелирной работы, вилки – из чистого золота. Впрочем, на вилки Конан обращал меньше всего внимания, он рвал мясо руками, крушил кости крепкими зубами. Манеры его более цивилизованной спутницы тоже вряд ли бы сочли приемлемыми в изысканном обществе, если бы увидели, с какой скоростью исчезали в ее маленьком рту яства сказочного стола. В голове бешено работавшего челюстями Конана мелькнула вдруг мысль, что еда и вино могут быть отравленными, но он тут же забыл о ней, рассудив, что лучше умереть от яда, нежели от голода.

Насытившись, Конан развалился поудобнее в кресле и удовлетворенно рыгнул. Что ж, раз в этом пустом дворце полно свежей еды и питья, то должны быть и люди. Кто знает, может быть в каждом из этих темных углов таится враг. Однако, даже если это было так, киммериец относился к этому совершенно спокойно. Он безгранично верил в свои силы на него навалилась дремота и он начал всерьез подумывать над тем, что неплохо бы прилечь и поспать часокдругой.

Натала, удовлетворив голод и жажду вовсе не избавилась от своих страхов и опасений и даже не помышляла о сне. Она напряженно вглядывалась в темноту под арками, в которой крылось нечто неведомое, таинственное, молчаливое и ужасное. Зал, в котором они сидели, показался вдруг огромным, стол – невероятно длинным, а сама она оказалась гораздо дальше от сонного Конана, чем хотелось бы.

Натала вскочила, обежала стол и устроилась на коленях своего опекуна, обшаривая зал тревожным взглядом. Крутые арки открывали вход к нескольким другим залам, некоторые из них были залиты мягким розоватым светом, другие утопали во мраке. Именно эти последние приковали внимание девушки.

– Пойдем же Конан, пойдем отсюда! – взмолилась она. – Я чувствую здесь зло!

– Не каркай! Ничего плохого с нами не слу… – начал он, но тут чтото зашуршало, и этот звук в сгустившейся тишине разнесся рокотанием грома.

Конан, мгновенно подобравшись, мягко, словно пантера вскочил на ноги, девушка слетела с его колен, а он уже держал саблю наготове, озираясь по сторонам. Шорох не повторялся, и киммериец бесшумно двигаясь, направился в ту сторону, откуда он донесся до их ушей. Девушка, съежившись и дрожа всем телом, следовала за ним.

Они остановились на пороге соседнего зала и варвар застыл, словно лев перед прыжком, а Натала боязливо вытянув шею, посмотрела через его плечо. Их глаза, быстро привыкшие к темноте, уловили очертания стоявшего у стены возвышения, похожего на саркофаг, на котором лежал на спине человек, как две капли воды похожий на того, которого Конан спустил в колодец. Одежда его, правда отличалась гораздо большей пышностью – она вся была усыпана золотом и драгоценными камнями и в скудном свете, проникавшем из соседнего зала, сверкала подобно огромному бриллианту. Снова послышался зловещий шорох, словно ктото отодвинул портьеру. Конан моментально отскочил в сторону, потянул за собой девушку и зажал ей рот огромной ладонью.

С того места, где они стояли, не было видно возвышения с лежавшим человеком, лишь на стене рисовалась слабая тень. И к этой тени медленно подползала другая тень, она была бесформенной, огромной и настолько черной, что киммериец похолодел от ужаса.

Эта тень не была тенью человека или животного – Конан никогда в жизни не видел ничего подобного. Натала еще шире раскрыла свои огромные, остекленевшие от страха глаза. В гробовой тишине явственно слышалось ее спазматическое дыхание. Тяжелая, словно черное облако, тень обволокла человека и они увидели, как на стене вспучился огромный горб, тут же впрочем опавший и рассосавшийся. Тень медленно и лениво уползла кудато вниз, открывая очертания ложа. Оно было пустым – человек исчез.

Тело девушки конвульсивно дернулось – первый признак истерики.

Конан чтобы привести ее в чувства, вновь воспользовался ладонью. Он сам ежился от холодного пота, стекавшего по спине. Ничто в подлинном мире не могло так напугать его, но ведь то, что они видели, судя по всему относилось вовсе не к этому миру.

И все же любопытство пересилило страх и киммериец, чуткий словно кошка, скользнул в зал. Он был пуст. Пустым оказалось и возвышение, обитое шелковой тканью. В его изголовье быстро впитывалась капля алой жидкости, поблескивая, словно рубин. Натала увидела ее и взвизгнула от ужаса. Конан не обратил на это внимания, ибо он чувствовал, что его горло все сильнее сдавливает ледяная петля страха. Значит здесь действительно лежал человек, а затем появилось чтото чудовищное и человек исчез. Что же это было, какие мрачные силы скрываются в мрачных закоулках этого проклятого дворца?

Варвар взял девушку за руку собираясь уйти из зловещего зала, – и замер не дыша. Издалека, со стороны того зала, в котором они пировали, слышался тихий шелест шагов. Сомневаться не приходилось, к ним ктото приближался, мягко ступая босыми ногами. Киммериец сорвался с места, таща за собой девушку. Он надеялся, что сумеет выбраться на площадь через другие двери, избежав встречи с незнакомцем, кем бы он там ни был.

Однако они не успели еще добежать до арки, когда тяжелая шелковая занавеска раздвинулась за их плечами и в комнату заглянул человек.

Это был мужчина, тоже очень похожий на того, что встретился им на свою беду по пути во дворец, – столь же высокий, плотный, в пурпурной тунике, перетянутой в талии расшитым золотом и драгоценностями поясом. У бедра болтался короткий меч, но мужчина даже не положил руку на его рукоять, он неподвижно стоял, равнодушно разглядывая пришельцев. В его янтарных глазах не отражалось ничего, кроме отчаянной скуки. Тишину разорвал сонный голос незнакомца. Так же равнодушно, ни к кому не обращаясь конкретно, он произнес несколько слов на неизвестном Конану языке. Киммериец ответил постигийски и тут же услышал вопрос, заданный на том же языке:

– Кто вы такие?

– Я Конан из Киммерии, – гордо выпрямившись, ответил варвар. – А ее зовут Натала, она бритунка. Скажи нам, что это за город?

Незнакомец молчал, но его сонный, мечтательный взгляд, скользнувший по девушке, дрогнул, глаза загорелись вожделением.

– О юное создание, ты прекраснее всех, кого мне доводилось здесь увидеть! Кто же ты, о золотоволосая гурия, в какой из благословенных стран родилось такое чудо? В Антаре, Жотре, или быть может, в сверкающей серебряными звездами Кут?

– Что ты мелешь? – спросил раздосадованный Конан, который не мог терпеть пустых речей.

Незнакомец не обратил на него ни малейшего внимания и захлебываясь от восторга, продолжал:

– Да, это верно, мне снились многие красавицы, они были стройными и грациозными, словно газели, их волосы были темнее самой темной ночи. Но твоя кожа белее молока, глаза прозрачнее чем воздух раннего утра, ты слаще нектара самых нежных цветов. Иди же ко мне, взойдем на ложе мягкое, словно лебяжий пух, о прекраснейшая из прекрасных, королева моих снов!

Он подошел к Натале легким танцующим шагом и протянул руку, на которую тут же обрушился огромный кулак Конана.

Незнакомец пошатнулся, зашипел от боли, его глаза изумленно раскрылись.

– Это еще что такое? В моих снах меня же и бьют?! – закричал он. – Ах, негодяй! Убирайся с глаз моих! Исчезни! Поди прочь! Приказываю тебе – исчезни!

– Это ты сейчас у меня исчезнешь! – рявкнул разозленный киммериец и в его руке блеснула сабля. – Так тут у вас принимают гостей!

Сонное выражение в глазах незнакомца сменилось безграничным удивлением, затем они просветлели.

– Клянусь Тогом! – воскликнул он. – Ты живой! Ты существуешь на самом деле! Кто вы? Как вы попали в Ксутал?

– Пришли из пустыни, – хмуро объяснил Конан. – Мы вошли в город на закате, голодные и еле живые, и увидели стол с яствами и ни единой живой души. Что нам оставалось делать? Мы сели, утолили голод и жажду. Платить нам правда нечем. У меня на родине гостя, даже незванного, прежде всего кормят, но у вас, цивилизованных людей все иначе… Мы пришли из пустыни, туда же и вернемся, не причинив никому зла, ибо, клянусь Кромом, мне не нравится этот город, в котором трупы носятся по улицам, размахивая мечами, а спящих пожирают какието ужасные тени!

Последние слова Конана буквально ошеломили незнакомца. Его лицо мгновенно пожелтело.

– Что ты сказал? Тени пожира…

– Тени – не тени, не знаю, как их еще назвать. Нечто такое, что приходит и уходит, а от человека остается однаединственная капля крови.

– Вы видели? Что вы видели? – незнакомца колотила крупная дрожь, голос его срывался.

– Лежал тут один на возвышении, – начал Конан, – вдруг видим, накрывает его огромная тень, а когда тень исчезла…

Незнакомец уже не слушал его. Он пронзительно взвизгнул и бросился наутек. Ударившись о стену на повороте, он упал, но тут же вскочил и со всех ног помчался прочь, крича чтото во весь голос. Конан стоял, не в силах сдвинуться с места от изумления, девушка с отчаянием цеплялась за его руку. Крик незнакомца несся все дальше и дальше, его подхватывало эхо, отражаясь от потолков бесчисленных залов. Внезапно крик оборвался на высокой ноте – и все стихло.

– О, Кром! – Конан дрожащей рукой вытер пот со лба. – Воистину, этот город проклят. Идем отсюда скорее!

– Призраки! Призраки! Тут все мертвы! – рыдала девушка. – Мы обречены! Мы в аду! Мы умерли там, в пустыне, а здесь только наши призраки! Духиии!

Она зашлась в рыданиях, и варвар в сердцах шлепнул ей своей тяжелой ладонью по округлому заду. Девушка завопила еще громче.

– Духи так не вопят! – резонно заметил киммериец. – Мы живы, я же слышу! А будем здесь стоять, вообще голов лишимся. Идем!

Однако, едва переступив порог следующего зала, они остановились. Навстречу им снова ктото шел. Ктото или чтото. Зрачки варвара сузились, ноздри дрогнули – он уловил тонкий запах благовоний, точно такой же возносился в одном из первых залов. Под аркой появилась неясно очерченная фигура человека. Киммериец неуверенно кашлянул, а Натала раскрыла от удивления рот.

Перед ним стояла стройная, прекрасная девушка, а ее черные глаза, чувственные, полные тайной неги глаза изумленно смотрели на них изпод длинных ресниц. Всю ее одежду составляла узкая набедренная повязка, украшенная бисерной вязью и множеством драгоценных камней. Иссинячерные волосы тяжелой волной падали на плечи, подчеркивая алебастровую белизну кожи. Красота ее была столь ослепительной, что у варвара перехватило дыхание. Овал лица незнакомки был типично стигийским, но у стигиек никогда не встречалось столь белой кожи.

– Кто вы такие? – спросила девушка по стигийски, голос ее был высоким и мелодичным. – Как вы попали сюда? С неба свалились?

– А ты кто такая? – вопросом на вопрос грубо ответил варвар.

– Меня зовут Талис, – сказала девушка. – Я родом из Стигии. Но расскажите мне наконец, как вы попали в этот город? Не может же быть, что вы пришли сюда по доброй воле.

– Не может быть, ты говоришь! – взвился киммериец. – Это того, что мы здесь видим, не может быть! Мы притащились в этот город на закате солнца, чуть живые от голода и жажды. Возле ворот валялся какойто труп, который через пару минут напал на меня с мечом в руках. Мы зашли во дворец, видим

– стол прямо гнется под тяжестью блюд с едой и кувшинов с вином. Потом наткнулись на спящего мужчину, который тут же исчез, когда его накрыла какаято тень… – киммериец, внимательно наблюдавший за девушкой, заметил, что та побледнела, – накрыла тень, а потом…

– Что потом? – стигийка явно преодолевала страх. – Говори же! Я жду!

– Я тоже жду. Мне казалось, что ты завопишь, и бросишься наутек. Когда я рассказал то же самое твоему приятелю в пурпурной тунике, он взвыл от ужаса и быстро убежал от меня.

– Ах, так значит это он так орал, – пожала она белоснежными плечами.

– Дурак! От судьбы не убежишь! Тог найдет везде, когда придет срок.

– Что еще за Тог? – спросил Конан с ноткой неуверенности в голосе.

Она пробежала по его телу настолько бесстыдным взглядом, что щеки Наталы залились темным румянцем, а жемчужные зубы со злостью прикусили нежную губку.

– Сядем на эту софу, – предложила Талис, – и я расскажу тебе обо всем. Прежде всего, назовите ваши имена.

– Я Конан – киммериец, – ответил варвар, – она – Натала из Бритунии. Но я не собираюсь сидеть на софе и гадать, свалится мне сейчас на шею эта тварь или нет!

Она звонко рассмеялась и грациозно опустилась на мягкое ложе.

– Видите ли, – сказала она с напускным смирением в голосе, – бежать от Тога – напрасный труд. И тот, которого вы видели, тоже не избежал своей судьбы.

Конан чтото буркнул и присел на край софы, вытащив саблю и держа ее наготове на коленях. Рядом с ним, поджав под себя ноги пристроилась Натала. Она с ненавистью посматривала на прекрасную Талис, чувствуя себя рядом с ней никчемной дурнушкой. От ее внимания не укрылись также пламенные взоры, которыми забрасывала могучего варвара юная стигийка.

– Расскажи нам о городе, – попросил киммериец. – Что за люди живут здесь.

– Ксутал – очень старый город. Много веков назад одно из кочевавших по пустыни племен наткнулось на оазис и осталось в нем жить. Когда именно это случилось, горожане уже и не помнят.

– Горожане не помнят… Значит здесь все же живут люди?

– Да, живут. Их не слишком много, но больше, чем ты думаешь. Ксутал – город, в котором стоит одноединственное здание, поскольку все строение за этими крепостными стенами соединены тысячами коридоров и переходов, и вы могли бы часами и даже сутками бродить по залам и не встретить ни единого человека. Но их тут сотни…

– Как же это? – изумился Конан.

– Видите ли, горожане обычно спят, вся их жизнь проходит в снах, гораздо более реальных для них, чем действительность. Вам наверное доводилось слышать о черном лотосе? На земле нет более ядовитого растения. Но предки ксуталийцев научились так обрабатывать его сок, что он приносил им не смерть, а сны – фантастические, красочные, чудесные, – и с тех пор горожане живут исключительно этими снами. Они иногда просыпаются – едят, пьют, занимаются любовью и вновь возвращаются в свои сны, иногда даже не притронувшись к еде, стоящей на столах. К одному из таких столов вы и попали…

– А что они едят? – перебил ее Конан. – Чтото я нигде в округе не видел ни полей, ни виноградников. А где их сады, поля?

– О, они мудрецы, эти ксуталийцы, или точнее их предки были мудрецами. Они получают еду из воды и воздуха, используя солнечную энергию. Кто знает, до чего они бы додумались еще, не погуби их лотосные сны. К счастью, до того, как они увлеклись ими поголовно и без оглядки, город уже был построен. Вы обратили внимание на светящиеся алмазы? Стоит потереть пальцем такой камень, и он начинает светиться. Потрешь снова – гаснет. И это лишь малая часть древних знаний, большинство их давно утрачено. Впрочем, зачем им это в их снах, похожих на смерть?

– Значит этот тип у ворот тоже спал? – спросил киммериец.

– Несомненно. Человек, погруженный в сон, подаренный соком лотоса, подобен мертвецу. Их тела как бы умирают, а души тем временем странствуют в чудесных видениях. Бедняга у ворот был стражником, – они все несут здесь по очереди стражу, таков обычай, но с тех пор, как была построена эта стена, ни один чужак… Чему же удивляться, когда они спят на посту?

– Так где же все эти люди? – допытывался Конан. – Ты говоришь, их тут сотни. Так где же они?

– Спят, – ответила она, – спят на софах, на шелковых оттоманках, на пушистых шкурах, на атласных подушках, спят, сложив руки на груди, спят…

Варвар вздрогнул, подумав о том, что сотни тел неподвижно лежат гдето рядом, вглядываясь широко раскрытыми остекленевшими глазами в мрак и тишину своих комнат.

– А что за тень похитила одного из них?

Прекрасное лицо стигийки исказилось на миг гримасой страха.

– Это Тог, древний бог, что живет глубоко под землей. Никто не знает, был ли он в оазисе, когда здесь появились первые люди, или пришел сюда с ними. Многие жители Ксутала чтят его как бога. Большую часть времени он проводит гдето в земных недрах, но когда проголодается, то некими тайными тропами поднимается на поверхность. И тогда беда тому, кто повстречается ему на дороге.

Натала охнула от ужаса и обняла Конана рукой за шею с такой силой, словно боялась что ее вотвот разлучат с могучим защитником.

– О, Кром! – ошарашенно воскликнул киммериец. – Как же это? Они что, так и лежат, как бараны, пока этот демон их пожирает?

– А ты отказал бы богу в полагающейся ему жертве? У нас в Стигии людей тоже убивают на алтарях во славу богов, и жертвой может оказаться любой из стигийцев. Так не все ли равно – жрец приносит жертву или бог сам приходит за ней?

– Ну, нет! – гневно воскликнул варвар. – У нас людей в жертву не приносят. Клянусь Кромом, хотел бы я посмотреть на жреца, которому пришло бы в голову зарезать на алтаре киммерийца! Кровь пролилась бы, это верно. Но чья кровь, как ты думаешь?

– Ты варвар! – рассмеялась Талис. – Ты настоящий варвар! Но Тог – очень старый бог, бог кровавый, жаждущий жертв, не забывай об этом!

– Ну что за люди! – гневно бормотал Конан. – Лежать и спать, зная, что проснуться может быть придется в животе у чудовища!

– Такая уж их судьба! – улыбнулась Талис. – Тог лакомился ими с незапамятных времен. Некогда их были тысячи, теперь – жалкие сотни. Еще несколько поколений и останутся единицы, а Тогу придется искать поживу в другом месте или убираться туда, откуда появился. Ксуталийцы знают о том, что их ждет, но даже не помышляют о бегстве, они уже давно смирились с этим. Вы не поверите, но вот уже несколько поколений никто из них не выходит из города дольше, чем на несколько часов. А я видела старинные карты, нарисованные на пергаменте, на них в дне пути в южном направлении указан оазис, еще в дне пути – второй, а там уже до края пустыни недалеко. Но туда никто из граждан теперь не решится пойти. Они хуже растений, всех их погубили лотосные сны. У них есть золотистое вино с чудесными свойствами, которое залечивает любые раны и возвращает силы даже после самых разнузданных оргий, – его они и пьют. И спят, спят…