Текст книги "Конан (сборник)"

Автор книги: Роберт Говард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 111 страниц)

4

Месяц спустя Амальрик, покрытый потом и пылью, сидел на лошади и наблюдал, как мимо проходят его эскадроны в последнем мощном броске. Все утро, и много раз до этого, он муштровал их снова и снова, прививая им основы тактики цивилизованной кавалерии: «Вперед, шагом!», «Вперед, трусцой!», «Вперед, галопом!», «В атаку! Поворот!», «Отступать!», «Сомкнуться!», «Вперед, шагом!». И так далее, снова и снова.

Хотя их маневры все еще были угловатыми, темнокожие ястребы пустыни учились быстро. Сначала они все хмурились и ворчали по поводу этих странных чужеземных методов войны. Но Амальрик, поддерживаемый Конаном, преодолел сопротивление, сочетая строгую дисциплину с непоколебимой справедливостью. Теперь он создавал мощнейшую военную силу.

– Дай сигнал «построиться в колонны», – сказал он стоящему рядом трубачу.

При звуках трубы всадники взялись за поводья и, ругаясь и толкая друг друга, выстроились в колонну. Они трусцой направились обратно под защиту стен Томбалку – мимо полей, где полуголые крестьянки прекращали работу и смотрели на них, опершись на мотыги.

Вернувшись в Томбалку, Амальрик проводил отряд до кавалерийских конюшен и повернул домой. Приближаясь к дому, он с удивлением увидел Аскию, колдуна. Тот стоял перед домом и разговаривал с Лиссой. Служанка Лиссы, женщина суба, стояла в двери и слушала их разговор.

– В чем дело, Аския? – спросил Амальрик не слишком дружелюбно. – Что ты здесь делаешь?

– Я берегу благополучие Томбалку. Для этого мне иногда приходится задавать вопросы.

– Мне не нравится, когда посторонние расспрашивают мою жену в отсутствие меня.

Аския улыбнулся кривой неприятной улыбкой.

– Судьба города важнее, чем твои предпочтения, белый человек. Прощай. Всего тебе хорошего – до нашей следующей встречи.

Колдун убрался восвояси. Страусовые перья покачивались при каждом его шаге. Амальрик, нахмурившись, последовал за Лиссой в дом.

– О чем он тебя расспрашивал? – спросил Амальрик.

– Ах, о моей жизни в Гэзеле и о том, как я тебя встретила.

– Что ты ему рассказала?

– Я рассказала ему, какой ты герой, и как ты убил бога из Красной Башни.

Амальрик нахмурился, размышляя.

– Лучше бы ты этого не рассказывала. Не знаю, почему я в этом так уверен, но я чувствую, что Аския собирается причинить нам неприятности. Я должен тотчас пойти поговорить об этом с Конаном… Лисса, ты что, плачешь?

– Я… Я так счастлива!

– Почему?

– Ты назвал меня своей женой! – Она обвила руками его шею и осыпала его ласками.

– Ну, ну, – сказал он. – Мне давно следовало сделать это.

– Мы должны устроить свадебный ужин, сегодня же!

– Разумеется! Но сейчас я должен увидеть Конана…

– Ах, это подождет! Кроме того, ты устал, тебе нужно искупаться. Сначала поешь и отдохни, прежде чем говорить с этим ужасным человеком!

Рассудок говорил Амальрику, что нужно пойти к Конану немедленно. Но он опасался этой встречи. Хотя он был уверен, что Аския готовит против него какието враждебные действия, он не мог предъявить колдуну никакого явного обвинения. В конце концов он позволил Лиссе уговорить себя. Последовали трапеза, и купание, и занятия любовью, и сон… В общем, когда Амальрик направился во дворец, солнце уже было низко над горизонтом.

Дворец короля Сакумбе был большим зданием – как все дома в Томбалку, построенным из глиняного кирпича сероватокоричневого цвета – рядом с центральной площадью. Телохранители Сакумбе, которые знали Амальрика, быстро пропустили его внутрь. Тонкие пластины расплющенного золота закрывали кирпичные стены и ослепительно отсвечивали в красноватых лучах заходящего солнца. Амальрик пересел большой внутренний двор, в котором толпились жены и дети короля, и оказался в личных апартаментах Сакумбе.

Он обнаружил там обоих королей Томбалку, черного и белого. Они растянулись на грудах подушек на толстом бахарийском ковре, который покрывал мозаичный пол. Перед каждым был столбик золотых монет разных стран, а у локтя стояла большая чаша с вином. Раб с кувшином был готов наполнить опустевшие чаши.

У обоих были опухшие и красные глаза. Короли явно пили давно и основательно. На ковре между ними лежала пара костей.

Амальрик поклонился, соблюдая этикет.

– Государи мои…

Конан обратил на него затуманенный взгляд. На нем был украшенный драгоценными камнями тюрбан вроде того, который носил Зехбе.

– Амальрик! Падай на подушки и сыграй с нами. Тебе наверняка повезет больше, чем мне. Мне сегодня не везет чертовски!

– Государь мой, я никак не могу…

– А, к черту эти штучки! Вот тебе ставка. – Конан схватил пригоршню монет из своего столбика и подвинул к Амальрику.

Амальрик опустился на пол. Конан, как будто его внезапно осенила мысль, остро глянул на Сакумбе.

– Вот что я тебе скажу, брат король, – сказал он. – Каждый сделает по одному броску. Если я выиграю, ты прикажешь армии выступить против короля Куша.

– А если выиграю я? – спросил Сакумбе.

– Тогда поход не состоится, как ты того и желаешь.

Сакумбе хихикнул и покачал головой.

– Нет, браткороль, меня так просто не надуешь. Когда мы будем готовы, тогда и выступим в поход, не раньше.

Конан ударил кулаком по ковру.

– Что с тобой стряслось, Сакумбе, черт тебя побери?! Ты не тот, каким был в прежние дни. Тогда ты был готов ввязаться в любую авантюру. Теперь тебя ничего не волнует, кроме еды, вина и женщин. Что тебя переменило?

Сакумбе икнул.

– В прежние дни, брат король, я хотел быть королем, чтобы у меня было множество людей, исполняющих мои приказы, много вина, женщин и еды. Теперь у меня все это есть. Зачем мне рисковать этим в бессмысленных авантюрах?

– Но мы должны расширить наши границы до Западного Океана, должны получить контроль над торговыми путями, идущими с берега. Ты знаешь не хуже меня, что благополучие Томбалку зависит от контроля над торговыми путями.

– А когда мы победим короля Куша и достигнем моря, что дальше?

– Как что? Мы повернем наши армии на восток, чтобы покорить племена гханатов и прекратить их набеги.

– А потом ты наверняка захочешь пойти с войной на север или на юг, и так без конца. Скажи мне, Конан: допустим, мы победили все народы на тысячу миль вокруг Томбалку и собрали богатства большие, чем у королей Стигии. Что тогда?

Конан зевнул и потянулся.

– Ну, я думаю, наслаждаться жизнью. Одеться в золото, пировать и охотиться весь день, пить и любить всю ночь. В оставшееся время мы можем рассказывать друг другу небылицы о наших приключениях.

Сакумбе снова рассмеялся.

– Если это то, к чему ты стремишься, так мы и сейчас заняты тем же! Если тебе нужно больше золота, или еды, или вина, или женщин, скажи мне, и у тебя это будет!

Конан покачал головой, проворчал чтото неслышное и озадаченно нахмурился. Сакумбе обернулся к Амальрику.

– Ты, мой юный друг, пришел сюда чтото нам сказать?

– Господин мой, я пришел просить государя Конана посетить мой дом и подтвердить мой брак с моей женщиной. Потом я хотел просить его оказать мне уважение и остаться на скромный ужин.

– Скромный ужин? – сказал Сакумбе. – Ничего подобного, клянусь носом Аджужо! Мы устроим роскошный пир, с зажаренными целиком быками, реками вина, барабанами и танцами. Что скажешь, брат король?

Конан рыгнул и ухмыльнулся.

– Согласен с тобой, брат король. Мы устроим Амальрику такой свадебный пир, что он после него три дня не проснется!

– У меня есть еще одно дело, – сказал Амальрик, слегка напуганный перспективой празднования, которое собирались устроить эти варварские короли, но не зная, как отказаться.

Он рассказал, что Аския расспрашивал Лиссу. Когда он закончил, оба короля нахмурились. Сакумбе сказал:

– Не бойся Аскии, Амальрик. За всеми колдунами надо приглядывать, но этот – мой верный слуга. Да что там, без его колдовства…

Сакумбе не договорил и перевел взгляд на дверь:

– Что там?

Телохранитель, появившийся на пороге, сказал:

– О короли, разведчик из всадников тибу хочет говорить с вами.

– Пусть войдет, – велел Конан.

Тощий чернокожий в драных белых одеждах вошел и простерся ниц. Когда он упал на живот, от его одежд поднялась туча пыли.

– Государи мои! – задыхаясь, выговорил он. – Зехбе и афаки выступили на нас. Я увидел их вчера в оазисе Кидесса и скакал всю ночь, чтобы доставить весть.

Конан и Сакумбе, оба мгновенно протрезвев, вскочили на ноги. Конан сказал:

– Брат король, это значит, что Зехбе может быть здесь утром. Прикажи барабанам бить сбор.

Пока Сакумбе вызывал офицера и отдавал приказ, Конан повернулся к Амальрику.

– Как ты думаешь, ты со своими всадниками сможешь напасть на афаки врасплох по дороге сюда и разбить их?

– Может, и смогу, – осторожно ответил Амальрик. – У них будет численный перевес, но я знаю овраги к северу, которые подойдут для засады…

5

Часом позже, когда солнце уже скрылось за серокоричневыми кирпичными стенами Томбалку, Конан и Сакумбе заняли места на тронах, возвышающихся над площадью. Барабаны грохотали, созывая войска на сбор. Чернокожие воины прибывали на площадь. Зажгли костры. Украшенные перьями офицеры выстраивали воинов в линии и проверяли наконечники копий, чтобы убедиться, что те достаточно остры.

Амальрик на лошади пересек площадь, чтобы отрапортовать королям, что его всадники будут готовы выступить в полночь. Мысли его были заняты планами и стратегическими вопросами. Если афаки не побегут при первой атаке, следует ли прекращать сражение и отступать, чтобы потом напасть на них, когда они спешатся для штурма стен Томбалку…

Он поднялся по ступеням на возвышение, где сидели короли, окруженные чернокожими офицерами, которым они отдавали приказы.

– Государи мои… – начал он.

Его слова были прерваны диким воплем. Рядом с троном появился Аския, вопя и указывая на Амальрика.

– Вот он! – заверещал колдун. – Человек, который убил бога! Человек, который убил одного из моих богов!

Негры, окружающие трон, обратили к колдуну изумленные лица. В свете костров белки их глаз сверкали белым на фоне темных лиц. В выражении их лиц благоговейный ужас смешался со страхом перед Амальриком. Они явно не представляли, как человек может убить бога. Тот, кто совершил такое, наверняка сам отчасти бог.

– Какое наказание может быть достаточным тому, кто совершил такое святотатство? – продолжал Аския. – Я требую, чтобы убийца Олламонга и его девка были отданы мне для пыток! Боги, я заставлю их испытать такую боль, которой ни один смертный не испытывал в течение тысячелетий…

– Заткнись! – взревел Конан. – Если Амальрик прикончил тварь из Гэзела, мир стал только лучше от этого! Теперь пошел прочь отсюда и не мешай нам. Мы заняты делом.

– Но, Конан… – сказал Сакумбе.

– Эти белокожие дьяволы всегда заодно! – завопил Аския. – Ты все еще король, Сакумбе, или нет? Если да, то прикажи схватить их и связать! Если ты не знаешь, что с ними сделать…

– Ну… – сказал Сакумбе.

– Послушай! – крикнул Конан. – Если Гэзелу больше не угрожает этот так называемый бог, мы можем захватить город, заставить его людей работать на нас и научить нас их наукам. Но сначала прогони эту ведьму, пока я не прошелся по нему мечом!

– Я требую… – возопил Аския.

– Прогони его! – взревел киммериец, кладя руку на рукоять меча. – Клянусь Кромом, неужели ты думаешь, что я отдам такого старого товарища, как Амальрик, на растерзание головорезу, поклоняющемуся дьяволам?

Сакумбе наконец выпрямился и принял величественную позу.

– Уйди, Аския, – сказал он. – Амальрик – хороший воин, и ты его не получишь. Лучше займись колдовством, чтобы победить Зехбе.

– Но я…

– Иди!!

Король взмахнул толстой рукой. Аския взвился от ярости.

– Хорошо, я уйду! – крикнул он. – Но вы еще услышите обо мне, вы двое!

И знахарь бросился прочь.

Амальрик доложил королям о своих всадниках тибу. Постоянно приходили и уходили посыльные, офицеры докладывали о готовности своих подразделений, так что прошло некоторое время, пока он изложил весь свой план. Конан сделал несколько замечаний и сказал:

– Помоему, неплохо. А, Сакумбе?

– Если тебе нравится, брат король, значит это хороший план. Ступай, Амальрик и собери всадников… Аааа! – Внезапно Сакумбе испустил ужасный вопль. Глаза его вылезли на лоб. Он рухнул с трона, схватившись руками за горло. – Я горю! Горю!!! Спасите меня!

С телом Сакумбе происходило нечто ужасное. Хотя не было видно огня и не чувствовалось жара, он действительно горел – горел, как если бы был привязан к столбу над горящими факелами. Его кожа вздулась волдырями, обуглилась и полопалась. Воздух наполнился вонью горелого мяса.

– Лейте воду на него! – крикнул Амальрик. – Или вино! Все, что есть!

Вопль за воплем вырывался из истерзанной глотки черного короля. Ктото вылил на него целый ковш воды. Раздалось шипение, повалил пар, но король продолжал кричать.

– Кром и Иштар! – вскричал Конан, яростно оглядываясь. – Мне нужно было убить этого пляшущего дьявола, пока он был здесь!

Вопли стали тише и прекратились. Останки короля – скрюченное, бесформенное тело, ничем не напоминающее живого Сакумбе – лежали на тронном возвышении посреди лужи вытопившегося человеческого жира. Одни офицеры бежали в панике, другие простерлись ниц, призывая своих разнообразных богов.

Конан схватил Амальрика за руку, чуть не сломав ее.

– Нужно выбираться отсюда, и побыстрее, – сказал он тихим и напряженным голосом. – Пошли!

Амальрик не сомневался, что Конану хорошо известно, что им грозит. Он последовал за Конаном вниз по ступеням. На площади царил полнейший беспорядок. Украшенные перьями воины метались, вопили и размахивали руками. Тут и там среди них завязались стычки.

– Умри, убийца Кордофо! – перекрыл шум чейто голос. Прямо перед Конаном вырос высокий темнокожий человек, размахнулся и бросил в него дротик. Только невероятная быстрота реакции варвара спасла Конана. Киммериец увернулся и присел, так что оружие просвистело над ним, пролетело на волосок от головы Амальрика и угодило в другого воина.

Нападавший снова размахнулся, чтобы бросить еще один дротик. Но прежде чем он успел это сделать, Конан выхватил меч из ножен. Меч сверкнул в свете костров, описал арку и поразил цель. Томбалканский воин упал на землю, разрубленный от плеча до середины груди.

– Бежим! – заорал Конан.

Амальрик побежал, расталкивая клубящуюся на площади толпу. Люди кричали и показывали на них. Некоторые бросились вдогонку.

Сердце Амальрика бешено колотились, он судорожно хватал легкими воздух. Они с Конаном бежали по улице. Позади них раздавались крики погони. Улица сузилась и повернула. Конан, который бежал впереди Амальрика, неожиданно исчез.

– Сюда, быстро! – послышался голос киммерийца. Он забился в простенок шириной в ярд между двумя кирпичными домами.

Амальрик протиснулся туда же и стоял тихо, хватая ртом воздух, пока погоня не промчалась мимо.

– Еще родня Кордофо, – пробормотал киммериец из темноты. – Они точили на меня копья с тех пор, как Сакумбе избавился от Кордофо.

– Что нам делать теперь? – спросил Амальрик.

Конан поднял голову к узкой полоске неба со звездами над ними.

– Думаю, мы сможем взобраться на крышу, – сказал он.

– Как?

– Тем же способом, каким я взбирался на скалы в Киммерии, когда был юнцом. Нука, подержи эту палку.

Конан передал Амальрику дротик, и Амальрик понял, что Конан забрал оружие у убитого им воина. У дротика был острый наконечник длиной в целый ярд, из мягкого железа, заточенного так, что острие сходило на нет. На противоположном конце железная болванка уравновешивала наконечник, так что оружие было удобно метать.

Конан чтото пробурчал, уперся спиной в одну стену, а ногами в противоположную, и начал медленно продвигаться вверх. Вскоре он превратился в черный силуэт на фоне звезд, а затем исчез. Сверху раздался его приглушенный голос:

– Давай сюда дротик и лезь вверх.

Амальрик передал ему оружие и в свою очередь вскарабкался наверх. Крыши были сделаны из деревянных балок, покрытых толстым слоем пальмовых листьев, а сверху еще слоем глины. Местами глина подавалась под их ногами, и раздавался треск.

Амальрик, следуя за Конаном, пересек несколько крыш. Расстояния между крышами они перепрыгивали. В конце концов они добрались до большого здания почти на краю площади.

– Я должен увести из города Лиссу! – сказал Амальрик, крайне обеспокоенный.

– Не все сразу, – проворчал Конан. – Нужно узнать, что происходит.

Беспорядок на площади немного уменьшился. Офицеры снова выстраивали подчиненных в военные порядки. На тронном возвышении по ту сторону площади стоял Аския в своих атрибутах колдуна. Он держал речь. Амальрик не слышал его слов, но, надо полагать, Аския рассказывал жителям Томбалку, каким он будет великим и мудрым правителем.

Шум слева привлек внимание Амальрика. Сначала это было бормотание, такое же, как шум толпы на площади. Затем оно переросло в рев. На площадь выбежал человек и крикнул Аскии:

– Афаки атакуют восточную стену!

Площадь вновь превратилась в хаос. Загремели боевые барабаны. Аския выкрикивал приказы направо и налево. Отряд черных копьеносцев стал выбираться с площади в направлении беспорядков. Конан сказал:

– Лучше нам выбираться из Томбалку. Какая бы сторона ни выиграла, им понадобятся наши шкуры. Сакумбе был прав, эти люди никогда не пойдут за белым. Иди к себе домой и подготовь к дороге свою женщину. Испачкайте лица и руки сажей из очага, так вы будете вызывать меньше подозрений в темноте. Возьмите все ваши деньги. Я встречу вас там с лошадьми. Если мы поторопимся, то успеем выбраться через западные ворота, прежде чем их закроют или Зехбе атакует их. Однако, прежде чем уйти, я должен коечто сделать.

Конан уставился поверх голов выстроенных рядами черных воинов на Аскию, который продолжал ораторствовать на возвышении. Конан взвесил в руке дротик.

– Дальний бросок, но у меня должно получиться, – пробормотал он.

Киммериец отошел к дальнему краю крыши, разбежался и, немного не добежав до края крыши, выходящего на площадь, могучим движением рук и всего туловища послал дротик вперед. Оружие исчезло во тьме. Три долгих удара сердце Амальрик пытался угадать, куда оно угодит.

Аския внезапно крикнул и зашатался. Длинное древко торчало из его груди и раскачивалось в такт конвульсивным движениям колдуна. Когда колдун рухнул на помост, Конан рявкнул:

– Идем!

Амальрик побежал, прыгая с крыши на крышу. На востоке шум битвы стал громче. Там смешались боевые кличи, удары барабанов, звуки труб и лязг оружия.

Еще не наступила полночь, когда Амальрик, Лисса и Конан выехали верхом на лошадях на песчаный гребень в миле к западу от Томбалку. Они оглянулись посмотреть на город, который теперь был освещен огненным заревом сражения. То здесь, то там вспыхивали пожары. Афаки перебрались через восточную стену и бились с чернокожими воинами на улицах. Хотя последние превосходили их числом, отсутствие вождей поставило их в невыгодное положение, и этого не могла возместить их варварская доблесть. Афаки продвигались все глубже в город, а огни пожаров сливались в одно огромное пожарище.

С такого расстояния ужасный грохот битвы был слышен лишь слабым отголоском. Конан проворчал:

– С Томбалку покончено. Кто бы ни выиграл сражение, нам придется поискать удачи в другом месте. Я отправлюсь на берега Куша, там у меня друзья – враги, впрочем, тоже. Там я смогу попасть на корабль до Аргоса. А вы что?

– Я еще не думал, – сказал Амальрик.

– С тобой симпатичная девушка, – сказал Конан, ухмыльнувшись. Свет восходящей луны блестел на его крепких белых зубах, которые резко выделялись на испачканном сажей лице. – Ты не сможешь таскать ее за собой по всему свету.

Амальрик ощетинился. Ему не понравился тон Конана. Он придвинулся к Лиссе и обнял ее одной рукой, опустив вторую руку на рукоять меча. Конан ухмыльнулся еще шире.

– Не бойся, – сказал он. – Женщины никогда не были мне нужны настолько, чтобы я отнимал их у своих друзей. Если вы двое отправитесь со мной, ты сможешь пробиться обратно в Аквилонию.

– Я не могу вернуться в Аквилонию, – сказал Амальрик.

– Почему?

– Мой отец был убит в ссоре с графом Терентиусом, который в милости у короля Вилеруса. Поэтому всей родне моего отца пришлось бежать из страны, чтобы не попасть в лапы агентов Терентиуса.

– Ты что, не слышал новости? – спросил Конан. – Вилерус умер полгода назад. Теперь правит его племянник Нумедид. Говорят, что он разогнал всех фаворитов прежнего короля, а изгнанникам позволил вернуться. Мне рассказал это шемитский торговец. Я бы на твоем месте поспешил домой. Новый король найдет тебе достойную должность. Возьми свою милашку Лиссу и сделай ее графиней или кемнибудь вроде этого. Что касается меня, я направляюсь в Куш, к синему морю.

Амальрик оглянулся на кровавое зарево, в которое превратился Томбалку.

– Конан, – сказал он, – почему Аския уничтожил Сакумбе, а не нас? Ведь ссора у него вышла с нами.

Конан пожал могучими плечами.

– Может, у него были обрезки ногтей и тому подобное, принадлежащие Сакумбе, но не было наших. Так что он произнес то заклинание, которое смог. Я никогда не понимал колдунов.

– А почему ты задержался, чтобы убить Аскию?

Конан удивленно уставился на него.

– Ты шутишь, Амальрик? Чтобы я оставил убитого друга неотомщенным? Сакумбе, черт побери его черную шкуру, был мне другом. Даже если он стал толстым и ленивым на старости лет, он был лучше многих белых, которых я знаю. – Киммериец глубоко вздохнул и покачал головой, как лев качает гривой. – Ладно. Он мертв, а мы живы. Если мы хотим и дальше оставаться в живых, лучше двигаться, прежде чем Зехбе пошлет за нами в погоню отряд. Поехали!

Три лошади спустились вниз по западному склону песчаного гребня и проворной трусцой направились на запад.