Текст книги "Грехи ассасина"

Автор книги: Роберт Ферриньо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 30 страниц)

Толстяк вздрогнул, выронив шар с видом затопленного Нового Орлеана. Стеклянная сфера покатилась по столу и непременно бы упала, если бы Ракким вовремя не поймал ее.

– Что тебе нужно от меня? – спросил Стивенсон.

– Мне нужно отвезти его в Теннесси, и я хотел бы узнать обстановку. В Г-бурге все тот же диктатор? Не помню, как там его звали. Он еще делал опиум для южноамериканцев.

– Его звали Бейтс, но он умер. Как и все его войска. – Хозяин магазина покрутил стакан с виски. – Люди ушли из Гатлинбурга, ни души не осталось. Новый хозяин командует подонками, которых назвал АКС – Армией конца света. Двинутые на всю голову. Живут в лесу, словно дикари.

– А чего они добиваются? Хотят взять под контроль торговлю наркотиками?

– Ни хрена подобного. Сожгли весь мак вместе с фермерами, которые его выращивали. Поджарили на кострах, точно кукурузные початки. Их главного зовут Малкольм Круз. Пастор Малкольм Круз. Настоящий возрожденный, безумный как сортирная крыса. – Стивенсон сделал еще глоток. – Я слышал, Круз сумел пережить ночь в Стоун-Хиллс и у него в качестве доказательства есть клеймо.

Ракким даже не стал скрывать удивление.

– Думаю, нам следует устроить так, чтобы все эти мессии сошлись в кулачном бою. Закрыть и твоих, и моих в стальной клетке, а тому, кто выйдет живым, вручить венец сотворения мира, – предложил он.

Стивенсон расхохотался.

– Странно слышать от тебя такие слова.

– Несколько лет назад я убил человека. Фидаина-ассасина. – Гость покачал головой. – После этого я стал каким-то другим.

– Ты убил ассасина?! – Бывший агент Службы безопасности пристально посмотрел на него поверх стакана. – Сам?

– Нет. Мне помогли.

– Так и думал. Должно быть, вам понадобился целый ударный отряд.

– Мне помог ангел. Он был так близко, что я чувствовал прикосновение его крыльев. Невозможно представить ничего более мягкого… – Ракким смутился и замолчал. – Ты мне веришь?

– Если ты говоришь, что подружился с ангелом, я тебе верю. – Стивенсон усмехнулся и покачал головой. – А вот что ты убил ассасина…

– Я тоже поверил с трудом.

– Ангелы? – Лео презрительно фыркнул. – Единственный бог, которого я признаю, это бесконечная четкость математических доказательств.

– Юноша умен, но и глупости в нем достаточно, – заметил бывший фидаин.

– Я рад тебя видеть, Рикки. – Стивенсон прикусил губу. – Здесь жизнь превращается в полное дерьмо.

– Кажется, у тебя все нормально.

– Такого, как я, высади на необитаемом острове с голой задницей – через два года у него будет течь из крана холодная и горячая вода и стоять машинка, которая отсосет за пару ракушек. Не обо мне речь. Я говорю об остальных голодранцах. Если слишком многие влачат жалкое существование, проблемы возникают у всех.

Ракким краем глаза наблюдал, как Лео отвинчивает основание танка при помощи согнутой скрепки.

– Знаешь, что сделали мексиканцы? – подал голос Стивенсон.

– Я слышал, они заявляют претензии на землю.

– Претензии? – Хозяин магазина скривился. – Этот этап давно пройден. Шесть месяцев назад они отвели русло Рио-Гранде. Решили превратить пустыню в плодородные земли. А Южный Техас вот-вот пересохнет и его полностью унесет ветром. Губернатор на это только скулил и ныл. Президент вызвал мексиканского посла, так тот рассмеялся ему в лицо. – Он покачал головой. – Даже представить невозможно, чтобы подобное случилось раньше. До войны.

– Говоришь как моя жена.

– Значит, в твоей семье только у нее есть мозги.

Ракким обернулся. С улицы донесся многоголосый крик.

– Давай поднимемся на крышу. – Стивенсон направился к небольшой двери в углу кабинета. – Представление начинается.

13

Ржавые в предзакатном свете танки урчали в пятидесяти ярдах от «Маунт кармел», время от времени отрыгивая жирные облака выхлопных газов, когда водители увеличивали обороты дизелей. Их низкий гортанный рев почти заглушал звуки, доносившиеся из динамиков, установленных на грузовиках неподалеку.

– Шум стоял не одну неделю, – рассказывал Стивенсон. – Федералы привезли громкоговорители и давили на уши детям Давида круглые сутки в течение всей осады. Пятьдесят один день. Очевидно, их главный агент больше всего любил слушать визг забиваемых кроликов. – Хозяин магазина покачал головой. – Если Дэвид Кореш не был придурком в самом начале всего этого, к моменту, когда Рино бросила на них танки, он, несомненно, сбрендил.

Он провел гостей по узкой лестнице из кабинета на верхний этаж, потом они выбрались на плоскую крышу. Здесь открывался отличный вид на макет поместья «Маунт кармел», сколоченный из некрашеных фанерных щитов и увенчанный шпилем. Поместье напоминало не столько храм, сколько тюрьму, а полудюжина танков с пятидесятипятимиллиметровыми орудиями, наведенными на входную дверь, лишь усиливали впечатление. Сотни туристов толпились вокруг с прижатыми к ушам ладонями. Завороженный Лео замер у края крыши, продолжая не глядя разбирать игрушку.

Загрохотали гусеницы. Головная машина поползла вперед по плоской техасской земле, поднимая тучи пыли. Ствол проткнул тонкую стену фанерной цитадели. Саперы ФБР в черных комбинезонах зигзагами бросились к зданию, волоча за собою шланги, и принялись накачивать поместье судорожно-слезоточивым газом. Толпа разразилась свистом. Дети на трибунах заплакали, и матери поспешили унести их прочь.

Ракким почти не следил за осадой «Маунт кармел». Он уже видел реконструкцию и знал, чем все закончится. Стоит только маленькому человеку привлечь внимание большого – исход очевиден. Маленький человек может бороться, может даже проливать кровь, но рано или поздно на него все равно опустится сапог большого человека. Сара говорила, будто там все обстояло куда сложнее. По ее мнению, сам Кореш нес ответственность за произошедшую трагедию. Он мог сдаться. Подчиниться власти. Она, несомненно, рассуждала правильно. Проблема заключалась в том, что владелец «Маунт кармел» считал властью себя самого. Он даже был готов умереть, лишь бы доказать это. И многие жители пояса не сомневались в его правоте.

– Итак, – Стивенсон повернулся к нему, – зачем ты сюда приперся? У таких, как ты, есть куда более удобные способы разузнать, что творится в Теннесси. Без моей консультации.

– Может, мне захотелось пообщаться с тобой.

– Да, а я занимаюсь улучшением жизни человечества, – усмехнулся Стивенсон. – Ну?

Ракким разглядывал поле битвы.

– Мне нужна твоя тысячедолларовая монета.

– А почему не левое предсердие?

– Завладеть твоим сердцем в мои планы не входит. Меня интересует лишь твое золото.

– Но она – гордость моей коллекции.

– Потому и нужна.

Незадолго до начала Гражданской войны Монетный двор США отчеканил несколько образцов тысячедолларовых монет, однако в оборот они так и не поступили. Большую их часть отправили в Форт-Нокс, где хранился золотой запас страны. Когда армия Библейского пояса захватила форт, сейфы оказались пустыми. Южане не обнаружили ни одной золотой монеты и ни единого слитка. Поиски исчезнувших сокровищ продолжались уже три десятка лет.

– Зря проговорился, что она у меня есть, – вздохнул Стивенсон. – Сам виноват… – (Хозяин магазина, прищурившись, взглянул на Раккима.) – Понял, молчу. – Он подтянул джинсы. – Моя золотая монета тебе не поможет. Могла бы помочь, если б там все еще верховодил Бейтс. Он всегда был алчным мерзавцем. Но, как я уже говорил, этот Малкольм Круз не совсем нормальный. Деньги для него ничто. Только рай и ад имеют значение.

– Тебе вовсе не обязательно выглядеть таким довольным.

– Согласен, но зачем подавлять душевные порывы.

Внизу показалась знакомая пара техасских рейнджеров.

Они без малейших усилий продвигались через скопище людей, потягивая из бутылок пиво. Стетсоны по-прежнему парили над толпой, а их владельцы совершенно не обращали внимания на прохожих, спешивших убраться с дороги. Какой-то мужчина недостаточно быстро оттащил в сторону двоих малышей и тут же растянулся в пыли, сбитый с ног увесистым пинком. Дети во все глаза таращились вслед блюстителям порядка, пока отец не встал и не захромал прочь, подхватив их на руки.

– Рейнджеры весь год получали жалованье с задержками, а работа легче не стала, – пояснил Стивенсон. – Они теряют контроль над границей, теряют контроль над собой. Неудивительно, что они срывают злость на гражданах.

– Ты имеешь в виду граждан, которых они поклялись защищать?

– Ага, тех самых.

Черный и белый приподняли стетсоны, поравнявшись с двумя смазливыми девушками в миниатюрных шортах.

– Держись от этой пары подальше, – посоветовал Стивенсон. – Старайся даже в глаза не смотреть.

– Мне не нужны неприятности.

Хозяин магазина внимательно уставился на Раккима.

– Теперь я в этом не уверен.

Бывший фидаин ощутил на себе взгляд Стивенсона, однако продолжил наблюдать за инсценировкой осады. Пламя горящей церкви отражалось в его зрачках.

– В чем дело? – спросил он.

– В тебе. Есть что-то… не могу понять что. Ты изменился.

Губы Раккима тронула легкая улыбка.

– Я женился. Стал отцом. Это накладывает свой отпечаток.

– Речь не об этом. – Стивенсон задумался. – Чуть раньше, когда я спросил, зачем ты приехал, мне вдруг подумалось: а если ты здесь, чтобы убить меня?

– Чего? Что за бред?

– Старею, наверное. Последнее время в голову лезут разные дурные мысли… Твоя жена… у тебя с ней все нормально?

– Достаточно нормально.

– Достаточно нормально – значит, хорошо. – Стивенсон сунул руки в карманы. – Я часто вспоминаю Эстер… пытаюсь представить, как мы могли жить вместе. Столько лет прошло, пора бы все забыть, а я часто просыпаюсь по утрам и тянусь к ней. – Он откашлялся. – Крепко обними Сару, когда вернешься домой. Крепко обними и долго не отпускай.

– Так и сделаю.

Хозяин магазина бросил взгляд на танк, модернизированный Лео. Игрушка вертелась на одной гусенице, издавая собачий лай.

– С этим парнем я мог бы заработать миллионы.

– Он уже продан, – сказал Ракким. – Этот парень в Нэшвилле…

– Только без вранья, ладно? – перебил его Стивенсон. – Врать ты и так умеешь, а я нахожу это оскорбительным. Думаешь, я такой патриот? «Права или не права, но это моя страна»? – Он сплюнул и проследил полет плевка до самой земли. – Пояс похож на мешок с дикобразами, которые только тем и заняты, что норовят проткнуть друг друга иглами, пытаясь найти выход. Республика ничуть не лучше. Все пошло не так, стоило прежнему режиму согласиться разделить страну. – Свет от пожара подчеркивал каждую морщинку на его лице. – Выкладывай, зачем сюда приехал на самом деле?

– Сам не знаю. Мне сказали, что скоро начнется новая война и, возможно, я смогу ее предотвратить, но…

– Никто не в силах предотвратить войну. Впрочем, попробовать стоит.

– Ты тоже не превращай меня в того, кем я никогда не был. Давай считать, будто я соскучился по родео.

– Что там происходит? – Лео указал на бронированные бульдозеры, проломившие в нескольких местах наружную стену поместья. Следом за ними к зданию подкатил тяжелый грузовик, и из него во все бреши повалили клубы белого дыма. – Это настоящий слезоточивый газ?!

– Обычная дымовая шашка, – успокоил хозяин магазина. – Во время реальной осады федералы закачали в дом «си-эс». Он обладает более сильным раздражающим действием и очень вреден для детей.

Бывший фидаин не мог отвести взгляд от поместья. Конечно, внизу происходила лишь реконструкция событий многолетней давности, винить в которых теперь можно было кого угодно, но тем не менее…

– Но, – глаза Лео метались от Раккима к Стивенсону, – там же вроде находились дети?

– Двадцать один ребенок, – кивнул хозяин магазина. – Полагаю, высшее руководство сочло данный факт несущественным, поскольку они все равно сгорели.

Ветер уносил вдаль клочья дыма. По словам Сары, причина пожара так и осталась загадкой. Лишь одно не вызывало сомнения: правительство двинуло в атаку танки и дети погибли. Неудивительно, что многие жители пояса приезжали сюда. Для них осада «Маунт кармел» служила четким доказательством того, что США отвернулись от Бога, а Бог в ответ отвернулся от США. Лично Ракким сомневался, принимает ли Всевышний подобные события настолько близко к сердцу.

Один из танков объехал поместье с тыла и развалил складской навес.

Взрыв, полыхнувший внутри здания яркой оранжевой вспышкой, выбил все стекла.

– Я был юношей, когда накрылся старый режим, – произнес Стивенсон. Дымящиеся обломки бухались на землю. – И понятное дело, не слишком радовался тому, который пришел ему на смену, но иногда, – он снова плюнул, – нет-нет да и задумаешься, как могло случиться, что нечто, такое хорошее вначале, могло сгнить, как старая тыква. Правительство выступает против собственного народа, убивает детей… – Стивенсон выхватил автоматический пистолет и разрядил в воздух весь магазин.

Толпа мгновенно отреагировала пальбой. Десятки пуль унеслись к вечернему небу вместе с бунтарскими воплями и криками «Аминь!». Лео скорчился за парапетом, обхватив голову руками, словно при обвале. Ракким по-прежнему стоял во весь рост. Бывший фидаин пытался вообразить нечто подобное в каком-нибудь городе Исламской республики и не мог. Хранение оружия входило в число преступлений, караемых смертью. Даже полицейские применяли его крайне редко. Коларузо работал детективом почти тридцать лет и стрелял из пистолета только в тире. Национальные гвардейцы присоединились к толпе, выпуская по звездам целые очереди. Удачи вам, парни.

– Кореш должен был позволить федералам арестовать себя. – Пламя отражалось в глазах Раккима. – Должен был подставить другую щеку. Если он считал себя Вторым пришествием Христа, ему именно так и следовало поступить.

– Иисус подставил другую щеку, когда появился впервые. Помнишь, чем это для него закончилось? В следующий раз он придет как воин, во главе воинов Армагеддона. Недаром Дэвид назвал свое поместье «Маунт кармел». В Библии говорится, что именно рядом с этой горой должна произойти главная битва. Христос и его последователи сойдутся лицом к лицу с сатанинскими ордами.

Ракким окинул взглядом толпу.

– Вот не знал, что во время Армагеддона можно будет купить мороженое.

– Не смешно. – В свете красных ракет грубое лицо Стивенсона приобрело зловещие очертания.

Танки отступили. Пламя с оглушительным ревом взметнулось вверх. Шпиль рухнул, провалившись сквозь второй этаж. Во время атаки на поместье толпа вела себя довольно шумно, но теперь, дождавшись кульминации, все подались назад и умолкли. Три монахини с опущенными головами осенили себя крестным знамением.

Стивенсон отвернулся.

– Вижу это каждую неделю в течение десяти лет… давно пора привыкнуть. Завтра утром начнут отстраивать заново. – Голос его сделался хриплым. Он покачал головой. – Чертова древняя история, и только.

Лео встал рядом с Раккимом. Они смотрели на догорающее поместье, пока не осталось ничего, кроме пепла и тлеющих углей.

Зрители медленно потянулись к парковкам. Из чьей-то детской коляски упала кукла, и молодая монахиня, та самая, что недавно встретилась глазами с Раккимом, грациозно наклонилась за ней и вручила отцу, транспортировавшему чадо. Сестры-католички старались не отставать от толпы. Бывший фидаин огляделся и увидел двух рейнджеров. Блюстители порядка явно направлялись следом за троицей.

– Только без глупостей. – Рука Стивенсона опустилась на его плечо.

Пара в стетсонах поравнялась с молодой монахиней. Чернокожий сорвал ее платок и обмотал вокруг пальца, а белый схватил за ягодицы. Девушка отчаянно замолотила по его рукам, вырвалась и, рыдая, бросилась догонять подруг. Рейнджеры хохотали.

– Эти двое совсем потеряли страх, – заметил хозяин. – Отношения между христианами в основном хорошие, но многие по-прежнему ненавидят католиков. Не так сильно, как вас, но не могут простить Папу за то, что он пресмыкался перед мусульманами. Его, конечно, можно понять, за один год было убито два понтифика. Но если сам глава Ватикана не может постоять за свою веру, то кто может?

– То, что сделали эти два негодяя, к вере не имеет ни малейшего отношения.

– Скорее всего, ты прав. – Хозяин магазина раскачивался на каблуках ковбойских сапог. – Я лишь хотел сказать, что не платить своим центурионам – преступная глупость. Это даже дураку понятно. Если ты не кормишь сторожевую собаку, рано или поздно она кого-нибудь покусает.

– Я вот что подумал…

– Вот черт! А я уже понадеялся, что мне удалось заговорить тебе зубы.

– В твоей коллекции есть римские монеты?

– Ты знаешь, что у меня есть почти все.

– Мне нужна серебряная монета, имевшая хождение при жизни Христа.

– Например, древнеримский динарий? Таких полно.

– Самое главное, чтобы была серебряной.

– Для чего она тебе?

– Я так понимаю, этот Малкольм Круз чем-то похож на Дэвида Кореша. Ты сам сказал, что для подобных людей деньги не имеют никакого значения. Самое главное – рай и ад.

– А подробнее?

– Никакой не динарий! – подал вдруг голос Лео. – Тебе нужен отчеканенный в Тире сребреник.

Ракким уставился на толстяка.

– В чем дело? Думаешь, я не способен сопоставлять даты? – Юноша постучал себя пальцем по лбу. – Я умный.

– Не понимаю, о чем вы, – произнес Стивенсон, – но это очень редкая монета. У меня есть всего одна.

– А мне больше не надо, – ответил бывший фидаин, не спуская глаз с Лео.

– Не приближайся к Хьюстону. Там тиф.

– Ты уже говорил, – напомнил Ракким.

– Держись проселочных дорог. Рискуешь наткнуться на бандитов, но по главному шоссе между штатами постоянно снуют армейские вербовщики. И остерегайся мексиканцев.

Бывший фидаин положил руки на руль проржавевшего «кадиллака».

– Я все понял.

– Тебе захочется выехать на двадцать седьмую автостраду, потому что по ней можно быстрее добраться, но не делай этого, – продолжил Стивенсон. – Под путепроводами прячутся рейнджеры в ожидании неприятностей… или людей, которым неприятности можно доставить. За последнее время исчезло много туристов. Правда, некоторых женщин находили через пару недель, но в таком состоянии, что лучше бы они умерли. Так что двигай в объезд, через Уэйко. Кстати, есть люди похуже рейнджеров. Если увидишь на обочине проселочной дороги кого-нибудь рядом со сломавшимся автомобилем, не останавливайся. Даже если это привлекательная блондинка с младенцем Иисусом на руках.

– Я скажу: здравствуйте, мисс, – проворковал Ракким. – Вам нужна помощь?

– О’кей? – Стивенсон достал новую сигарету. – Сам напросился. Я поставил на «кади» пуленепробиваемые покрышки и обновил броню кузова. Машина быстрая. Страшная, но быстрая. – Он протянул бывшему фидаину пистолет. – Держи. Ничего особенного. Хорошая, надежная пушка. Двадцать четыре патрона в магазине. Самое то, чтобы не привлекать внимания.

Ракким спрятал оружие и ознакомился с управлением «кади». Обычный руль, никакого автопилота, никакого голосового управления, никакой системы предотвращения столкновений. Крепкое американское железо. Идеально.

Стивенсон похлопал машину по борту, когда-то розовому, теперь – тускло-красному.

– Сорок лет назад эта модель была самой распространенной в стране. Многие до сих пор работают. Невозможно превзойти двенадцатицилиндровый двигатель с турбонаддувом по надежности.

– Хлам, – произнес Лео. – Я рад, что никто не видит, как я сижу в этой развалине.

Стивенсон наклонился к юноше.

– Тебе действительно нужен этот придурок?

– Так мне сказали. – Ракким запустил двигатель и прислушался. – Лично я в этом сомневаюсь.

– Раньше китайцы шили для нас тапочки, потому что их труд ничего не стоил. – Хозяин магазина смачно сплюнул. – Теперь они строят в поясе заводы, потому что за гроши работаем мы. Машины, одежда, игрушки, фейерверки. Дешевый труд – все, что мы можем предложить.

– Лучший табак в мире, – напомнил Ракким. – Надеюсь, с ним ничего не случилось?

Стивенсон кивнул.

– А еще на плато Озарк растет лучший в мире опийный мак. Без табака, наркотиков и кока-колы поясу нечем было бы торговать за твердую валюту.

Ракким осторожно газанул.

– Монету не забыл?

Бывший фидаин похлопал себя по карману.

– Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь, – вздохнул Стивенсон.

Ракким вжал педаль в пол, осыпав хозяина магазина градом мелких камешков.

– Мы едем в Теннесси? – спросил Лео.

– Еще нет.

14

Коларузо остановил машину на обочине автострады I-90, кряхтя выбрался из-за руля и заковылял к месту взрыва. В руке его болтался бумажный пакет с собранным Мэри обедом. С момента, когда автомобиль аль-Файзала разнесло на кусочки перед заслоном Службы безопасности, прошло уже пять дней, однако две полосы по-прежнему оставались перегорожены, и водителям приходилось разъезжаться по двум свободным. Мимо пронесся грузовик с полуприцепом. Мешковатый серый костюм детектива затрепетал в потоке воздуха, а вокруг запахло дизельным топливом и чем-то еще более мерзким. Коларузо развернул вынутый из пакета бутерброд с вареньем и арахисовым маслом и, задумчиво работая челюстями, двинулся в обход.

Должно быть, солидную ребята сделали хлопушку. Судя по официальным отчетам СГБ, кумулятивный заряд С-6 со всеми аксессуарами. От взрыва вспучилось покрытие на участке порядка пятнадцати футов. Целая секция расплавилась из-за высокой температуры, и металлические осколки глубоко вошли в размягченный асфальт. Два офицера безопасности погибли, еще троих ранило. Настоящие гении. Вопреки всем ожиданиям, подозреваемый в убийстве «черный халат» и его телохранитель предпочли с шиком уйти из жизни, прихватив с собой еще несколько человек. Мусульмане. Среди них встречалось много хороших людей, но «черного халата», которого бы не хотелось пнуть под зад, Коларузо не знал ни одного.

Сунув язык между правым клыком и малым коренным зубом, он нащупал и выплюнул кусочек арахиса. Двадцать семь лет он твердил Мэри, что больше любит мягкое масло. Вероятно, случилась распродажа хрустящего – купи две банки, третью получишь бесплатно. Или супруга таким образом решила показать, кто в доме хозяин. Если бы не обязанность по пять раз в день кланяться и мыться, Энтони давно бы принял ислам и нашел себе хорошую жену-мусульманку. Такую, чтобы открывала рот, только когда ее спрашивают, а еще не кривилась, когда он поздно возвращается домой. Детектив прожевал очередной кусок бутерброда. Земляничное варенье, его любимое. Каждое лето Мэри сама собирала ягоды и варила их в огромном котле. Лицо ее краснело от жара, а волосы прилипали ко лбу. Стряпня у нее выходила так себе, но заготовки получались отменные.

Он присел, рассматривая оставленный взрывом след. Прикинул в уме траекторию разлета осколков. Провел ладонью по оплавленному асфальту, отмечая про себя все выбоины, затем огляделся по сторонам. Неподалеку от шоссе среди сорняков покачивались ленты ограждения. Учитывая силу взрыва, криминалисты из Службы безопасности обозначили слишком узкую зону сбора улик. Еще одна причина усомниться в официальной версии, согласно которой аль-Файзал и его телохранитель предпочли покончить с собой, лишь бы не оказаться схваченными. СГБ с чрезмерной поспешностью взяла расследование под свою юрисдикцию. И еще более поспешно опубликовала отчет и закрыла дело. Руководство полиции, скорее всего, поступило бы аналогичным образом, но Коларузо и при более благоприятных обстоятельствах не любил, когда подобные решения принимаются без его ведома. А дело со взрывом к ним определенно не относилось. Особенно с учетом фигурировавшего в нем бомбейского душителя. Уроды, одним словом.

Скрипя всеми суставами, он поднялся и почесал живот. Нет, лучше оставить и жену, и веру. Его колени просто не выдержат частых молитв. Кроме того, пусть Мэри прибавляла по десять фунтов с рождением каждого ребенка, она до сих пор не разучилась выдавать ту самую непристойную улыбку, что заставляла его позабыть любую усталость. Она улыбалась ему, а Энтони снова чувствовал себя героем американского футбола. Три года подряд лучшим в штатах полузащитником, привыкшим к хрусту костей в момент столкновения, когда на изумленном лице игрока другой команды словно написано: «Откуда ты взялся?!» Коларузо вставал, делая вид, будто поправляет щитки и шлем, а сам высматривал на трибунах Мэри. А она махала ему рукой, потому что ее обмануть было невозможно. Да, пусть хорошие жены-мусульманки достаются хорошим мужьям-мусульманам, а он предпочитает необузданную католичку.

Москиты лезли прямо в рот. Коларузо вытер губы рукавом пиджака, оставив на нем пятно арахисового масла. Попытался слизнуть, но вышло только хуже. Он продолжал слюнявить ткань, пока след не исчез окончательно, а язык не ощутил привкуса соуса от спагетти, съеденных на прошлой неделе. Видимо, пришла пора сдавать костюм в чистку. По крайней мере, запланировать. Детектив медленно двинулся к зарослям сорняков, не отрывая взгляда от земли. «Убедись в том, что это действительно он», – попросил Ракким, услышав от него известие о гибели аль-Файзала. «Убедись». Хороший совет при любых обстоятельствах.

Он поднял глаза. Возле обочины остановилась еще одна машина. Роскошная, с непрозрачными пуленепробиваемыми стеклами и усиленными бамперами.

Из автомобиля выбрались двое мужчин в начищенных до зеркального блеска туфлях и черных костюмах, сшитых на заказ. Типичные агенты Службы государственной безопасности. Коренастый рассматривал Коларузо с видом человека, съевшего какую-то гадость. Долговязый шагал неторопливо, взгляд его излучал дружелюбие. Более всего он походил на фермера, решившего с шиком принарядиться. Оба держали руки за пазухой.

– Не пораньтесь, ребята, я заместитель шефа детективов Энтони Коларузо. – Он заметил мимолетный взгляд высокого, скользнувший по булавке на лацкане его пиджака, подтверждающей статус. – Просто решил осмотреть местность.

– Твоя должность не имеет никакого значения, имеет значение только то, что ты вторгся на чужую территорию, – произнес коренастый, не вынимая руки. – Этим делом занимается Служба государственной безопасности, так что садись в машину и уноси свою задницу подальше…

– Не суетись, Наполеон, – перебил его Коларузо, – иначе геморрой заработаешь.

Крепыш подошел ближе.

– Все в порядке, Джей, – подал голос долговязый. – Мы все…

– Сказал один раз, повторять не буду, – процедил сквозь зубы коренастый.

– Одну секунду. – Коларузо пошарил в бумажном пакете, отодвинул в сторону недоеденный бутерброд и поднял голову. – Ничего. Я проверил, нет ли там «а мне насрать», и не нашел ни кусочка.

Долговязый зашелся похожим на икоту смехом.

Коренастый ткнул детективу пальцем в грудь.

– Я могу стереть тебя в порошок, жирный католический боров. Очнешься в реанимации с капельницей в руке и катетером в члене.

– Когда у меня бессонница. – Коларузо стряхнул с пиджака пушинку и посмотрел, как она кругами опускается на землю, – я считаю баранов, которые имели глупость мне угрожать. Всех этих, пытавшихся выглядеть крутыми идиотов. – Он зевнул во весь рот. – Очень помогает заснуть.

Взгляд коренастого стал жестким.

– Джей, – окликнул его долговязый, – вернись в машину. Я сам разберусь.

– Я не хочу возвращаться в машину, – тихо произнес крепыш.

– Прошу тебя, Джей. Ты же знаешь, как я ненавижу возиться с бумажками.

Коренастый смерил Коларузо испепеляющим взглядом.

– Ты даже представить себе не можешь, как тебе повезло. – Он развернулся на каблуках и зашагал к автомобилю.

– Любишь рисковать, шеф, – улыбнулся долговязый. – Джей ведет у новобранцев занятия по рукопашному бою ради возможности избивать людей.

– У меня и в мыслях не было распускать руки, – заверил его Коларузо. – Я хотел помериться с ним интеллектом, где за мной явное преимущество.

Долговязый снова рассмеялся. Его лицо с торчащими скулами и спокойным взглядом выдавало куда более солидный возраст, нежели могло показаться вначале.

– Никогда не встречал полицейского, который не любил бы пошутить. В Службе безопасности все такие серьезные.

– Только не ты, – заметил детектив. – Ты, похоже, весельчак.

– Мне нравится моя работа, если ты это имеешь в виду. – Ветер от проносившихся мимо автомобилей ерошил светлые волосы на затылке долговязого. Тонкая вена пульсировала на его нижней челюсти. – Тебе действительно нельзя здесь находиться. Сэр.

Коларузо направился в сторону от шоссе, опустив взгляд на землю.

– Ты чего ищешь? – Агент Службы безопасности не отставал.

– То, что проглядели ребята из вашего ведомства. – Заметив в траве тусклый блеск, детектив наклонился и поднял маленький кусочек почерневшего металла. – Понимаешь, что я имею в виду? – Он бросил находку долговязому.

Тот небрежно уронил осколок на землю.

– У нас пять или шесть ящиков подобного мусора. Никакой доказательной ценности.

– Понимаю, – кивнул Коларузо. – Потому и отдал тебе.

Они вдвоем бродили вокруг места взрыва в течение десяти минут.

– Полный отчет был разослан всем правоохранительным службам, – наконец произнес агент.

– Читал, – коротко ответил Коларузо.

– В таком случае что ты здесь делаешь?

– Некоторые любят ходить в кино, – пожал плечами детектив. – А мне нравится осматривать место преступления.

Он услышал жужжание и пошел на звук. Туча трупных мух взмыла в воздух. Насекомые закружились над головами людей, а пара из них ударилась о передние зубы Коларузо. Вытерев рот, Энтони присел, раздвинул траву и поднял с земли очередную находку. Почерневшую, сморщенную, но тем не менее показавшуюся мухам вкусной.

Долговязый опустился рядом.

– Что это? – Он слишком любил одеколон.

Коларузо, держа добычу между большим и указательным пальцами, поднес ее к глазам и несколько раз повернул.

– Мне кажется… мне кажется, это ухо.

– Я должен его забрать, – произнес высокий неожиданно жестким тоном. Мгновенно став серьезным, как и полагается офицеру СГБ, он надел резиновую перчатку. – Прошу вас, сэр, отдайте мне это. – Агент протянул руку.

Коларузо выпрямился во весь рост, не выпуская уха.

– Как тебя зовут?

– Биллингс. – Долговязый нетерпеливо щелкнул пальцами, однако резина приглушила звук. – Ухо! Боюсь, мне придется настаивать.

– Скажи, Биллингс, ты любишь бутерброды с вареньем и арахисовым маслом?

– Что?

– Бутерброды с маслом и вареньем. Ты их любишь?

– Да, люблю.

– Обычным маслом или хрустящим?

– Сэр…

– Я задал простой вопрос. Только не подумай, что я тебя допрашиваю или…

– Я предпочитаю хрустящее арахисовое масло. Ясно? А теперь отдай мне ухо, потому что оно определенно является уликой.

Вынув половинку бутерброда, Энтони вручил ее долговязому, опустил находку в освободившийся пакет и убрал его в карман пиджака. Затем двинулся к машине.

Биллингс потащился следом.

– Заместитель шефа детективов Коларузо, я имею право арестовать вас…

Энтони даже не оглянулся.

– Отдай мне это проклятое ухо!

Коренастый Джей вылез из автомобиля и торопливой походкой направился к ним, в такт шагам постукивая по бедру пистолетом.