Текст книги "Грехи ассасина"

Автор книги: Роберт Ферриньо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 30 страниц)

37

Когда Мозби с усталым видом вошел в столовую и встал в очередь, Ракким чистил картошку. Искатель не заметил его, сидевшего в глубине палатки у кучи клубней.

– Перекур. – Бывший фидаин снял передник.

Повар что-то недовольно пробурчал, помешивая в кастрюле соус чили.

Ракким работал в шахтерской столовой с тех пор, как покинул дом Полковника утром предыдущего дня. Просто вошел и сказал дежурному, что его прислали в помощь, пока не подъедут остальные солдаты его подразделения из Мерфрисборо. Повар и не подумал задавать лишних вопросов или оспаривать приказ, он только обрадовался новому помощнику. Ракким занял койку рядом с холодильником, поскольку никому в голову не могло прийти искать его там, и принялся за работу, дожидаясь, когда появится Мозби. Мозби появился на второй день, во время обеда.

Шахтеры в пыльной одежде привычно жались друг к другу, даже если вокруг имелось достаточно свободных мест. Они сидели тесной кучкой, то и дело толкаясь локтями. Мозби устроился в углу за отдельным столом и поглощал куриное филе с овощами с такой жадностью, словно не ел целый месяц. Ракким похлопал его по плечу.

– Не желаете соуса, сэр? – Он встал за спиной искателя.

Тот мгновенно узнал голос и крепко сжал в руке нож.

– Что происходит с людьми? – Бывший фидаин сел напротив, поставив на стол чашку с кофе. – Думаешь, мне нечем больше заняться, как шастать вокруг и убивать всех подряд?

Мозби не выпустил из руки нож, хотя понимал всю его бесполезность.

– Как ты меня нашел?

– Перестань. – Ракким положил в чашку две полные ложки сахарного песка и размешал. – Считаешь себя единственным искателем в мире? – Сделав глоток, он добавил еще ложку. – Аннабел передает тебе привет. И Лиэнн тоже. Умная девочка. Скорее всего, в маму.

Мозби не пошевелился. Он даже перестал дышать.

– С ними все в порядке?

– Теперь в порядке. – Ракким сделал еще глоток кофе. – Я вывез их из Нового Орлеана. Сейчас они в доме двоюродной сестры Аннабел в Арканзасе.

Мозби заметно успокоился. Плечи его опустились.

– Хорошо. Ее родственники не слишком меня любят, но о ней позаботятся как следует.

Ракким, подперев рукой голову, смотрел не на Мозби, а на другие столики.

– Аннабел беспокоится за тебя. Я пообещал ей, что с тобой ничего не случится, но не уверен, что она мне поверила.

– Спасибо. – Мозби положил нож на стол. – Я твой должник.

– Я в курсе.

– Ничего не бывает бесплатно, и ты постоянно ведешь счет.

– Не бывает слишком много друзей. – Ракким допил кофе. – Как продвигается охота за сокровищами? Вчера здесь обедали пять или шесть бригад, и все разговоры были только об этом. Одни говорили, что клад лежит на дне подземного озера, другие – что он находится в обвалившемся тоннеле. Они даже не знают, что именно ищут: золото, серебро или вышитый бандаж Билла Клинтона, но все уверены, что повезет именно им. Что же касается меня, то я готов поставить только на тебя. – Он взял с тарелки Мозби жареную картофелину и отправил в рот. – Итак, ты что-нибудь нашел?

Искатель молча смотрел на него.

– Интересные отпечатки у тебя вокруг глаз. Прямо как от маски, – заметил Ракким, снова протягивая руку к тарелке. – Нырял с аквалангом? Речные раки здесь вряд ли водятся, но готов поспорить, в речке, которую я видел по пути сюда, есть очень вкусные пресноводные крабы. Я прав? Нашел хорошее место для отдыха и восстановления сил?

Мозби встал.

– У начала дороги, которая ведет в город, стоит ржавый трелевщик. Встретимся там через пятнадцать минут.

Искатель ушел, а Ракким, придвинув к себе его тарелку, занялся курятиной.

Десять минут спустя, когда Джон появился возле гусеничной машины, бывший фидаин уже сидел на месте водителя. Мозби, как и следовало ожидать, прибыл не совсем один. Впрочем, Ракким его прекрасно понимал.

– Хороший у тебя обрез, – заметил он, как только искатель расположился рядом с ним. – Ничто не сравнится с зарядом картечи. Можно что угодно говорить об автоматах или пулеметах…

– Хватит болтать. – Мозби направил стволы в живот Раккима. Даже самый быстрый человек не смог бы увернуться от выстрела дуплетом в упор.

– Ты прав. – Бывший фидаин положил руки на руль. – Зачем нарушать тишину и покой приятного летнего дня? Уверен, если посидим несколько минут, услышим пение птиц.

– Я серьезно.

– Я тоже. Честно. – Ракким уставился в потрескавшееся ветровое стекло и завертел баранку, издавая похожие на урчание двигателя звуки.

– Что это с тобой?

Бывший фидаин умолк. Откинулся на спинку. Посмотрел на Мозби.

– Не знаю, – произнес он тихо. – В последнее время сам себя не узнаю. – Ракким засмеялся и никак не мог остановиться.

– Аннабел и Лиэнн действительно ничего не угрожает?

Ракким трясся от смеха.

Мозби ткнул его обрезом в живот.

– Ты ничего не сделал с моей семьей?

– Нет. – Он стал серьезным. – Ты меня достаточно хорошо знаешь.

– Думал, что знаю. Теперь не уверен.

Ракким снял ладони с руля, посмотрел на пальцы, словно они ему не принадлежали. Вытер ладони о штаны.

– Извини, Джон. На самом деле я не хотел тебя нервировать. С Аннабел и Лиэнн все в порядке.

Мозби долго смотрел на него, потом кивнул.

– Я тебе верю.

– Если веришь, убери эту штуку, иначе кто-нибудь из нас пострадает.

Мозби спрятал обрез под куртку.

– Лучше возвращайся туда, откуда пришел. Здесь тебе делать нечего.

– Джон, тебе нравится жить в поясе?

– Это мой дом.

– Я тоже встретил здесь много достойных людей. И немало больных на голову, извращенных отморозков, но их можно встретить в любом месте. Ты не поверишь, во что превратилась Нью-Фаллуджа. Мне приходилось бывать на скотобойнях, где обстановка куда более приятная. – Ракким забарабанил пальцами по рулю. Он никогда раньше не произносил подобных речей. – Да, мне тоже нравится пояс.

– Что тебе нужно от меня?

– Ты сам знаешь, что мне нужно.

– Я ни за что не передам «черный лед» республике.

– Предпочитаешь передать его Полковнику?

– Полковник хороший человек.

– Я знаю, уже познакомился. – Ракким помолчал. – Если отдашь оружие Полковнику, оно окажется в руках Грейвенхольца. Может быть, ты этого хочешь? В конце концов, он был так добр к твоей семье. А я только переправил их в более безопасное место.

Мозби ничего не сказал.

Ракким втянул носом воздух. В кабине пахло ржавчиной, заплесневелой кожей и потрескавшимся пластиком. Он нажал на педаль тормоза. Подошва стукнулась об пол.

– А что, если оружие не попадет в республику?

Мозби покачал головой.

– Подобные находки никогда не исчезают бесследно.

– Я говорю не об этом. – Ракким подобрал с сиденья две сосновые шишки и показал одну искателю. – Возьмем республику. Кинсли не может жить вечно, а даже если бы мог, то страна, вернее, то, что от нее осталось, стоит на пороге захвата фундаменталистами. – Он показал вторую шишку. – Это пояс, который, за исключением отдельных зон относительного благополучия, представляет собой свалку, и владеют и управляют ею иностранные корпорации. – Бывший фидаин выбросил их в окно. – Оружие нельзя доверить ни республике, ни поясу.

– У тебя есть третья шишка?

Ракким улыбнулся.

– У меня есть третий вариант. Вернее, у нас.

– Между прочим, Полковник понятия не имеет, что это за оружие, – сказал Мозби. – Знает только, что оно находится в графитовом контейнере, который может унести один сильный мужчина, и что на контейнер нанесена маркировка. Семьдесят два дробь один ноль шесть.

– Семьдесят два дробь один ноль шесть? Что это значит?

– Откуда мне знать. – Искатель усмехнулся. – Может, номер телефона любовницы генерала?

– А почему Полковник решил, будто в этой горе находится что-то из «черного льда»?

– Ему перед смертью рассказал об этом один человек. Владелец табачной плантации, который жил рядом с Дейстромом. Не смейся. Он сказал, что контейнер спрятал в горе специальный отряд. Шесть человек вошли в шахту, а вышел только один. Фермер был внуком этого человека. Он связался с Полковником, когда уже был при смерти. Подтвердил свой рассказ медалью, которой деда наградили за успешное завершение программы «Черный лед». Фермер не знал только, где именно находится подземное озеро.

– Не слишком убедительное доказательство.

– А еще я там, внизу, нашел идентификационный знак гробокопателя.

– Вот черт! Я-то надеялся, что все это окажется баснями.

– Я тоже. – Мозби провел ладонью по черепу и стряхнул с руки капли пота. – Итак, наплевать на республику, наплевать на пояс. Какой другой вариант?

– Моя жена придерживается либеральных убеждений. Ее зовут Сара. Она племянница Рыжебородого и воспитана как умеренная мусульманка. Но вполне могла бы быть католичкой. Именно она разоблачила миф о ядерных взрывах.

Мозби изумленно вытаращился на него.

– Знаю, знаю, – кивнул Ракким. – Я должен был жениться на истинной правоверной, которая чесала бы мне спину и никогда не спрашивала, как прошел день, но меня угораздило влюбиться.

Черная кожа искателя сделала его улыбку еще более ослепительной.

– Значит, я не одинок.

– Сара связалась с разными людьми как в республике, так и в поясе. С христианами, мусульманами, иудеями. И все они предпочли забыть о различиях ради достижения общей цели. Воссоединения.

Мозби не засмеялся. Он просто молча смотрел на него.

– Судя по твоему виду, ты не слишком удивлен, – заметил Ракким.

– Единственный логически оправданный вариант.

– Для тебя – может быть. А для меня он стал настоящим потрясением: моя жена предала страну.

– Ты действительно так считаешь?

Ракким не сразу ответил.

– Нет. Я считаю, что если буду сомневаться в ее правоте, если не сделаю все возможное, чтобы помочь ей, то сам стану предателем.

– Значит, эта группа, эти люди, пытающиеся воссоединить Штаты, хотят получить оружие? – Мозби посмотрел в окно. Он не нуждался в ответе. Покачав головой, искатель повернулся к Раккиму. – У жителей пояса много проблем, я знаю это лучше тебя, но я не позволю, чтобы это оружие применялось против них.

– Ты неправильно меня понял. Оружие нужно для того, чтобы наши соседи перестали пожирать как пояс, так и республику.

– Наши соседи. Звучит заманчиво. Жаль, что именно ты произнес эти слова. – Мозби еще не принял решение. – Ты слишком много хочешь от своих друзей.

– Знаю.

Мимо, поднимая клубы пыли, проехал грузовик с вопящими и улюлюкающими молодыми солдатами.

– Я не прошу тебя сделать то, что не сделал бы сам, – сказал Ракким. – Президент хочет, чтобы я доставил оружие ему или уничтожил его. Мне придется его обмануть. Я собираюсь отдать оружие людям, настроенным на большие перемены. Не знаю, что из этого выйдет. Об этом позаботится Сара. Я действую потому, что доверяю ей, верю, когда она говорит, что мы поступаем правильно.

– Ты можешь ошибаться. Она может ошибаться. – Мозби проводил взглядом грузовик, пока тот не скрылся из виду. – Я могу ошибаться.

– Верно, но, Джон… как ты думаешь, как долго просуществует расколотая страна?

– Мне пора.

– Меня сопровождает один человек, который работает на воссоединение. Его зовут Лео. Молодой парень. Может быть, слишком умный, на свою беду. Он еврей, поэтому не сделает с оружием ничего, чтобы муллы остались довольны. – Ракким помолчал. – Кажется, влюбился в Лиэнн. Ничего не было, – поспешно добавил он, увидев, как вспыхнули глаза Мозби. – Обычная юношеская любовь. Я хотел, чтобы Лео сам рассказал тебе об этом, но ему, вероятно, потребовалось бы не меньше часа, чтобы подобрать слова.

– А что думает о нем Аннабел?

– Если когда-нибудь догадаешься, о чем думают женщины, дай мне знать.

Мозби положил руку на дверь.

– Ты сделаешь это? Если найдешь контейнер?

– Думаешь, тебе удастся беспрепятственно войти в пещеру, забросить его за спину и выйти? – фыркнул искатель. – Ты, конечно, хорош, но не настолько.

– Я работаю над этим. Через пару дней Полковник представит нас друг другу, подыграй мне. С Лео ты тоже познакомишься. Должен предупредить, тебя ждет легкое потрясение.

Мозби смотрел на него, а бывший фидаин тщетно пытался угадать его мысли. В нужный момент Джон мог помочь, но мог и выступить против. Искатель вел собственную игру. Он считал себя обязанным Раккиму, однако все зависело от того – в достаточной ли мере?

– Ты сделаешь это? Если найдешь оружие – дашь мне знать?

Мозби открыл дверь кабины. Ржавые петли завизжали, словно от нестерпимой боли.

– Уже нашел.

38

За брезентовой стенкой палатки послышалась возня, и раздались крадущиеся шага. У Раккима вполне хватало времени спрятаться или самому устроить засаду, но он уловил запах дегтярного мыла, а им пользовался Полковник. Кроме того, снаружи донесся низкий хриплый шепот. Скорее всего, вместе с командиром сюда явился Грейвенхольц. Пусть считают, будто им удалось застать его врасплох.

Кто-то, тяжело дыша, протопал совсем рядом. Ракким вспомнил Флоренс Тигард в горящей одежде и ее расстрелянных сыновей, Билли Тигарда, погибшего при попытке отомстить за семью. Он вспомнил все: пламя, стрельбу, выражение лица Грейвенхольца, когда коса фермера слегка оцарапала ему грудь… Бывший фидаин едва не передумал. Ему уже не хотелось изображать спящего. Интересно, выдержит ли вторая кожа удар фидаинским ножом? Он прокрутил в голове сотни способов умертвить рыжеволосого, как только тот ворвется в палатку, каждый мучительнее предыдущего, более интересный. Ракким сумел заставить себя спокойно лежать на койке, а вот утихомирить разгулявшуюся фантазию получалось куда сложнее. Лицо Дарвина висело прямо перед ним, туманное, точно в кошмарном сне, с медленно исчезающей улыбкой. Шага стихли у самого входа в палатку. Он закрыл глаза.

– Куку! – Бэби откинула брезентовый клапан.

Бывший фидаин зевнул. Ее он не слышал. Легкую поступь молодой женщины заглушили более тяжелые шаги Грейвенхольца и Полковника.

– Доброе утро. – Ракким сел на койке.

В палатку, наклонив голову, вошел Закари Смит.

– Надеюсь, ты не будешь сердиться за то, что мы тебя потревожили, – произнес он с довольным видом. – Решили отплатить тебе тем же.

– Тебя было трудно найти, – сообщила Бэби. – Полковник обшарил весь лагерь.

Длинное лезвие прорезало заднюю стенку в паре дюймов от лица бывшего фидаина, и рядом с койкой появился Грейвенхольц.

Полностью одетый, Ракким опустил ноги на пол.

– Спасибо, рыжий, а то здесь становилось душновато.

– Лестер, в этом не было необходимости, – резко произнес Полковник. – Рикки, позволь представить моего заместителя Лестера Грейвенхольца.

Здоровяк убрал нож в ботинок, однако во взгляде его явственно читался вызов. Из оружия он также имел двуствольный автоматический пистолет. Заправленная в просторные камуфляжные штаны теплая футболка крупного плетения подчеркивала развитую мускулатуру. Костюм для устрашения. Следовало признать, работа японца впечатляла. Грейвенхольц двигался естественно, как будто скрытый под кожей слой поликарбонатного волокна толщиной в одну восьмую дюйма совершенно ему не мешал. Рыжеволосый сжал кулаки. Костяшки пальцев, несомненно, имели усиление, а предплечья защищали дополнительные пластины. Самая передовая технология. Ракким, однако, воспринял ее с отвращением. Генетические коктейли, применяемые фидаинами, кардинально улучшали естественные способности, но без дисциплины и подготовки становились совершенно бесполезны. Японские усовершенствования могли вызывать только высокомерие и зависимость.

– Чего выпятился, раздолбай? – рыкнул Грейвенхольц.

– Бабушка-бабушка, а почему у тебя такие большие зубы? – Ракким захлопал глазами.

Бэби рассмеялась.

– Успокойтесь оба! – приказал Полковник. – Рикки, это не совсем визит вежливости. Я все проверил. Двести миллионов долларов перечислены в иностранный банк, как ты и говорил. Деньги путешествовали по всему свету, прежде чем оказаться в Лихтенштейне, но мое доверенное лицо определило, что перечислены они были из одного московского банка. Судя по всему, ты говорил правду, по крайней мере в этой части.

– Закари, на твоем месте я бы поспешила определиться, с кем ты собираешься иметь дело, – сказала Бэби. – Тот китаец, о котором ты говорил, показался мне полным кретином. Он морщил нос от нашего угощения и постоянно спрашивал, достаточно ли чистая вода. Кроме того, разве можно верить атеисту? – Она пристально посмотрела на Раккима. – Я голосую за этого человека.

Полковник нежно поцеловал ее в щеку.

– У тебя нет права голоса, любимая.

– Ты уже нашел оружие? – спросил Ракким. – Русские хотят, чтобы их технический специалист как можно скорее приступил к работе.

– Узнаешь в свое время, – ответил Полковник. – Не хочу торопить события. А пока расскажи, как тебе удалось проникнуть в наш лагерь? Часовых, которые охраняли мой дом, уже допросили. С кофе ты хитро придумал.

– А я все равно считаю, что этих сукиных детей надо было поставить к стенке, – прорычал Грейвенхольц.

– Я не убиваю людей зря, Лестер. – Полковник одернул китель, придавая себе идеальный вид. – Перевода по службе и удержания месячного жалованья вполне достаточно, чтобы напомнить любому о необходимости проявлять бдительность. – Он открыл клапан палатки, и все вышли на улицу. – Рикки, я покажу тебе лагерь, хотя мне не кажется, что ты в этом нуждаешься.

– Веселитесь, мальчики, – сказала Бэби, – а я предпочитаю прогулку верхом.

– Возьми с собой пару солдат! – крикнул ей вслед Полковник.

Жена помахала ему рукой.

– Все равно не послушается. – Закари Смит провожал взглядом ее обтянутые джинсами бедра и качающийся при каждом шаге хвост светлых волос. – Поступит по-своему. – Молодая женщина поравнялась с дальними палатками. – Рикки, ты женат? Прости, ты уже говорил, что холостяк. Моя первая жена погибла во время войны. Жена и трое детей. Случайно, не по вине ваших солдат. Не думал, что женюсь еще раз. Дело не в том, что некому было скрасить мою жизнь или меня привлекала определенная степень свободы без эмоциональных обязательств. Ну, ты понимаешь, о чем я. А потом, несколько лет назад, я познакомился с Бэби, и все стало по-другому. – Он вздохнул, когда жена скрылась за шеренгой техники, и машинально коснулся выкрашенных в черный цвет волос. – Я знаю, что она слишком молода для меня. Но я не представляю жизни без нее.

– Ты счастливый человек, – сказал Ракким.

– Да, – согласился Полковник.

Они прошли мимо семитонных грузовиков, вокруг которых копошились солдаты. Некоторые, нырнув под капот, орудовали гаечными ключами и шестигранниками, другие проверяли снятые колеса или меняли тормозные колодки. Слишком перепачканные и слишком занятые, они не отдавали честь, а лишь кивали и здоровались. Закари Смит отвечал на приветствия, называя каждого бойца по имени.

– Техническое обслуживание и заправка – краеугольный камень любого воинского подразделения, – заметил он. – Работа грязная, но выполняется не для парада. Если машина с боеприпасами или горючим выйдет из строя, это может кардинально изменить ход сражения. Механики и водители не должны испытывать неудобств ни в чем. В этом состоит один из залогов будущих побед.

– Мы в основном работали небольшими отрядами. – Ракким мельком взглянул на двоих охранников, чуть приотставших, однако готовых в любой момент прийти на помощь командиру. – Старались передвигаться незаметно и питались тем, что давала земля.

– Для партизанских действий следует применять другую тактику, – согласился Полковник. Солнце отражалось от каждой пуговицы на его кителе. – Ну, рассказывай, как ты проник в лагерь? По всему периметру установлены датчики движения, и все они работают исправно.

Ракким улыбнулся. Закари Смит вынудил его говорить о себе.

– При помощи собаки. Крупной рыжей дворняги.

Полковник удивленно поднял брови.

– Собаки?

– Я знал, что периметр защищен, поэтому нашел в ближайшем поселке бродячую собаку. Купил пакет гамбургеров. Умная дворняга, но голодная. Ночью стал подниматься по южному склону. Каждые двадцать – тридцать ярдов бросал вперед гамбургер, чтобы собака бежала вперед через кусты. В конце концов датчики сработали, и поднялась тревога. Зажглись прожекторы, прибежал часовой. Увидел собаку, потрепал по голове. Прожекторы погасли. Я прошел вслед за часовым мимо датчиков. – Ракким пожал плечами. – Честно говоря, никаких проблем.

Полковник засмеялся.

– Неудивительно, что русские тебя наняли.

– Вся эта фидаинская показуха слишком переоценена, – проворчал Грейвенхольц.

– В словах Лестера есть смысл, – заметил Полковник. – Мы задержали несколько твоих бывших соратников. Тем не менее это делает успех Рикки еще более впечатляющим.

– Ему просто повезло, – сказал громила.

– Не принимай это слишком близко к сердцу, Рикки. Лестеру никто не нравится.

– Пусть принимает, – оскалился Грейвенхольц. – Меня это вполне устраивает.

Они поднимались все выше по склону. Следовало отдать должное Полковнику, он шел быстрым шагом, одновременно рассказывая о замене личного состава и местной политической обстановке, опасностях, связанных со службой в горном лагере, необходимости периодических отъездов для усмирения бандитов и поддержания мира.

– Что, по мнению твоих подчиненных, вы ищете в горе? – спросил Ракким.

– Потерянное золото Форт-Нокс, – ответил Закари Смит. – Бочки с бриллиантами. Платиновую жилу, которая уходит к центру Земли. Слышал все возможные варианты. Кроме тебя об истинной цели знаем только я, Бэби и еще один специалист. Искатель из Нового Орлеана, его зовут Мозби.

– Я бы хотел с ним познакомиться.

– Скоро. – Полковник показал на «муссон», укрытый маскировочной сетью. – Полагаю, из-за него русские и догадались, что здесь происходит нечто важное.

– Как они догадались, я понятия не имею, – пожал плечами Ракким. – Меня это не касается.

– Тем не менее нам иногда приходится использовать эту птичку. Не только русским хочется сунуть нос в наши дела.

– Какой смысл владеть, если нельзя использовать? – буркнул Грейвенхольц. Полковник посмотрел на него. – Я просто хотел сказать… – поспешно добавил он.

Но Закари Смит уже нырнул в лес. Вскоре Ракким заметил небольшой лагерь с беспорядочно расставленными палатками и развешанным на ветвях бельем. Люди молча наблюдали за ними из тени сосен. Никто не отдавал честь, даже не здоровался. Они отличались от солдат из главного лагеря, не походили и на шахтеров. Угрюмые небритые мужчины с винтовками на плечах более всего напоминали пугала.

Ракким узнал одного из них, потом другого. Он видел их на ферме Тигарда, когда те, вопя от восторга, расстреливали горящий дом. Бывший фидаин уже собирался найти повод, чтобы подойти ближе, но тут Грейвенхольц коснулся пальцами уха, и все скрылись в лесу.

Тропинка разделилась на две. Полковник двинулся по нижней.

– А там что находится? – Ракким кивнул на вторую дорожку.

Близился полдень. Солнце пекло немилосердно, и даже птицы предпочитали лишний раз не подниматься в воздух.

– Просто красивый вид, – ответил Полковник.

– О’кей. Если ты устал…

Закари Смит пошевелил губами.

– Может быть, сходим к озеру, сэр? – предложил Грейвенхольц. – Там прохладней, кроме того, в ущелье было несколько камнепадов. Не думаю, что прогулка там безопасна.

Полковник, помедлив, покачал головой.

– Давно не был в ущелье. Кроме того, хочу, чтобы Рикки оценил системы противовоздушной обороны лагеря. Если я решу иметь дело с русскими, Пекин может обидеться.

– Может, не стоит рисковать, сэр? – насупился Грейвенхольц. – Вы слишком доверяете этому тюрбаннику.

– Эй, Лестер, – Ракким улыбнулся, – давай не будем оскорблять друг друга. Я же не называю тебя бледным недоумком с веснушчатой задницей и крошечным членом.

Грейвенхольц ударил его. Бывший фидаин уклонился. Медленнее, нежели мог, не желая демонстрировать скорость собственной реакции. Возможно, он совершил ошибку. Бронированный кулак едва скользнул по лицу, но оставил на челюсти кровоточащий след.

– Хватит, Лестер! – приказал Закари Смит. – Я собираюсь показать Рикки ущелье. Можешь сопровождать нас или отправляйся срывать злобу на ком-нибудь другом.

Шагая вслед за Полковником, Ракким коснулся челюсти кончиками пальцев. Теперь он знал, насколько быстро способен двигаться рыжий громила.

– Я тебя предупреждал, – бросил на ходу Закари Смит. – Провоцировать Лестера очень опасно.

Сзади по каменной осыпи громыхали ботинки Грейвенхольца.

Они шли уже минут десять, периодически меняясь местами, как вдруг уши Раккима уловили звук. Его спутники пока ничего не замечали. Еще через пару минут, когда все трое поднялись на широкий плоский гребень рядом с вершиной, Полковник тоже насторожился. Где-то вдали слабый, но уверенный голос призывал к полуденному намазу.

– Лестер! – Закари Смит сурово взглянул на него, затем решительным шагом углубился в лес.

Ракким и Грейвенхольц поспешили следом. Деревья росли редко, каменистую землю усеивали бутылки из-под виски, банки от мясных консервов, ветчины и кукурузы в белом соусе. Призыв доносился из сарая размером с уборную. Рядом под сосной дремал чумазый парень со штурмовой винтовкой на коленях.

Полковник без особых церемоний растолкал его.

– Открыть дверь!

Охранник с трудом поднялся на затекшие ноги, пошарил в карманах и вставил ключ в висячий замок.

Отпихнув парня в сторону, Закари Смит распахнул дверь, заглянул внутрь и повернулся к Грейвенхольцу.

– Я все могу объяснить… – начал Лестер.

– Нет, определенно не сможешь. – Полковник помог выйти запертому в сарае человеку со скованными за спиной руками. Тот жмурился от яркого света. – Воды!

Чумазый, чуть помедлив, протянул флягу.

Закари Смит поднес ее к губам пленного, у которого сразу же задергался кадык.

– Спокойней, солдат. – Полковник заставил его пить медленней. Они долго стояли рядом, пока пустая фляга не загремела, отброшенная в сторону. – Лестер, я приказал расстрелять его на прошлой неделе перед отъездом!

Ракким узнал пленного. Два года назад фидаин Ходжес лучше всех окончил курс воинов-теней. Ракким присутствовал на церемонии выпуска в качестве гостя генерала Кидда. Да, человек перед ним, несомненно, когда-то был Ходжесом, но как же изменилось его лицо! Скулы деформированы, нижняя челюсть выбита, один глаз заплыл, подбородок сломан. В таком состоянии он уже не мог рассчитывать на выздоровление.

Пленный, вероятно, испытывал мучительную боль, однако держался спокойно, расставив ноги, насколько позволяла коротая цепь. Другие оковы стягивали за спиной его локти и запястья. Однажды в академии Ракким наблюдал, как зафиксированный подобным образом курсант подпрыгнул и послал инструктора в нокаут, врезав ему коленями по лбу. Отличный прием. Его исполняли многие фидаины, но только не с перебитой лодыжкой. Слабая надежда, искрой промелькнувшая в глазах узника, тут же уступила место смирению. Ходжес все понял. Эппс не мог помочь ему, не подставив под удар выполнение собственной операции. Они оба все поняли.

Подоспевшие охранники Полковника взяли пленного под прицел.

– Ты не выполнил мой прямой приказ, Лестер.

Лицо Грейвенхольца приобрело цвет гниющего апельсина.

– Понимаете, сэр, у ребят в этой глуши так мало развлечений, вот я и решил немного облегчить их участь.

– У твоих ребят, не у моих. – Осторожно повернув голову Ходжеса, Полковник рассмотрел перемазанные грязью рубцы в местах, где раздробленные кости лица срослись неправильно. Он расстегнул его рубашку. Сломанные ребра торчали подобно каркасу автомобильного тента. Застегнув пуговицы, Закари Смит пригладил покрытые коркой спекшейся крови волосы фидаина. – Приношу свои извинения, солдат.

– Сэр, он грязный шпион, – сказал Грейвенхольц.

– Да, он шпион. Поэтому я приговорил его к смерти. – Полковник смотрел на Ходжеса. – А еще он солдат, выполнявший приказы, и чертовски храбрый человек, который заслуживает того, чтобы его поставили перед взводом и расстреляли со всеми воинскими почестями, а не использовали для развлечения трусов.

Голос Грейвенхольца упал до хриплого шепота.

– Сэр, вы не имеете права…

– Ты нарушил мой приказ и опозорил себя. Так издеваться над человеком! Если бы я не нуждался в тебе, то пристрелил бы как бешеную собаку. – Рука Полковника легла на рукоять пистолета. – Свободен. И это дерьмо забери с собой.

Грейвенхольц, неловко отдав честь, зашагал прочь. Его чумазый подчиненный потащился следом.

– Сэр, – обратился к командиру один из охранников, – пленного запереть?

– Дайте ему как следует умыться. Где родник, сами знаете. Не торопите, но и не подходите слишком близко. И постоянно держите под прицелом. Постоянно. Когда умоется, дайте помолиться и приведите сюда. Мы избавим его от страданий. – Полковник снова повернулся к пленному. – Солдат, ты готов предстать перед Создателем?

Тот кивнул.

– Извини, у меня нет твоей святой книги, чтобы ты смог прочесть…

– В этом нет необходимости, сэр, – прохрипел Ходжес. – Коран я помню наизусть.

– Кроме того, он был бы осквернен моим прикосновением. Я прав?

Изувеченный фидаин смотрел прямо перед собой.

Ракким проводил взглядом его и обоих охранников. Порыв ветра из низины принес с собой запахи сосны и кедра – чистые запахи земли и вечности. Хорошо бы Ходжес успел вдохнуть их перед смертью. Странное дело. Согласно полученной информации, Полковник слыл ярым ненавистником мусульман, одержимым жаждой мести, но в реальности все выходило иначе. Хотя Закари Смит без малейших колебаний казнил врагов, в его поведении Ракким не усмотрел ни капли жестокости, лишь строгую справедливость. Зверем оказался Грейвенхольц. Даже чудовищем. И иногда он срывался с цепи.

Полковник озирал холмы и долины. Ветер развевал его длинные волосы. Он прищурился, словно ожидая появления какого-нибудь призрачного воинства, сонма ангелов во всей их красе.

Ракким припомнил нового президента пояса на экране телевизора в закусочной «Пиггли-Виггли». Охотники за соседним столиком передразнивали его, называли зубоскалом. Вообразить нечто подобное в Сиэтле он даже не пытался. По крайней мере, в общественном месте. А ведь политики везде одинаковы. Большинство их являло собой сборище слабых, самодовольных болтунов, готовых на все, лишь бы выглядеть привлекательными для тех, кто на них смотрит. Они всегда лицемерили. Даже Кинсли то и дело приходилось идти на самые невыгодные компромиссы, лавировать между консервативными аятоллами и современными технократами, смягчать предлагаемый запрет на поездки для незамужних женщин и возвещать об этом как о своей победе. Такова их суть. Конечно, Ракким отдавал себе отчет в необходимости доверить кому-то управление государством, просто сам бы он предпочел видеть у власти человека жесткого, но благородного, с твердым характером и чувством приличия. Кого-нибудь вроде генерала Кидда или Полковника.

– Что за ребят мы видели по пути сюда? – спросил он. – На которых чуть не падали их собственные палатки.

– Люди Лестера. Он привел их с собой, когда присоединился ко мне около пяти лет назад. Приграничные рейдеры. На самом деле их всех следовало бы повесить. Сброд, по большей части не признающий дисциплину, это ты верно заметил, но бойцы отличные. Как и сам Лестер. Ему не хватает обаяния, у него скверный характер, но когда труба зовет…