Текст книги "Грехи ассасина"

Автор книги: Роберт Ферриньо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 30 страниц)

– Почти пришли, – сообщил он слишком громким голосом.

Миновав поворот, они увидели… озеро. Несмотря на установленные по периметру прожекторы, поверхность чернела нефтяным пятном. Все трое осторожно приблизились к берегу и остановились.

– Так, наверное, выглядел час перед Творением, – тихо произнес Ракким, – «И тьма витала над водами». – Рядом с лежавшими на берегу баллонами он заметил единственное термоодеяло. – Ты позволил ему нырять в одиночку?

– Мозби сам настоял. – Полковник всматривался в черную толщу воды. – Я предлагал отдохнуть, но он работал без перерыва несколько дней и…

– Я что-то вижу! – Лео вытер нос.

В глубине появился свет. Пятно становилось ярче, увеличиваясь в размерах.

Водная гладь взорвалась тучей брызг. Ныряльщик поплыл к берегу, почти невидимый в черном гидрокостюме и черном шлеме. Только лучи галогеновых фонарей по обеим сторонам маски позволяли определить его положение. Человек греб с трудом. Руки в перчатках едва появлялись над поверхностью. Бурный след оставался позади – он явно что-то тянул за собой.

Ракким вбежал в воду, и ноги тут же онемели от холода. Немного постояв, он сделал еще шаг.

– Джон!

Мозби медленно повернул голову. Искатель едва держался на плаву.

– Сюда! – закричал бывший фидаин, глубже входя в озеро. Челюсти свело судорогой. – С-сюда!

Мозби поплыл к нему, с трудом шевеля руками и ногами.

Ракким схватил его и подтянул ближе. Потеряв равновесие, он всего на секунду погрузился с головой, однако уши пронзил ледяной ожог. Бывший фидаин поднялся, поволок искателя к берегу, опять поскользнулся на мокрых камнях, затем сорвал с него маску.

– Д-джон, – с трудом разжав челюсти, выдавил Ракким. – Все в порядке.

Мозби попытался ответить, но не смог. Белки его глаз покраснели от лопнувших капилляров. Он лежал и дергался, словно пойманная рыба.

Подбежавший Лео растерянно переводил взгляд с одного на другого, не зная, что делать.

Полковник, наклонившись вперед, схватил обоих за шиворот, оттащил подальше от воды и сел рядом. Звуки их дыхания разносились по пещере гулким эхом. Эхом. Эхом.

Ракким с трудом приподнялся. На берегу тускло поблескивал серый графитовый контейнер с маркировкой «72/106». Бывший фидаин смотрел на прошлое, заглядывал в будущее и совершенно не испытывал радости. Ни малейшей.

41

Открыв плечом дверь, он занес Мозби в дом.

За ним следовали Лео и Полковник с графитовым контейнером на плече. Не меньше дюжины охранников, щурясь от полуденного солнца, окружили дом командира.

Ракким аккуратно положил искателя на диван и принялся раздевать. Джон находился в бессознательном состоянии. Губы его посинели, веки дергались, тело сотрясала дрожь. С волос стекала вода, на груди также выступили блестящие капли – сказывалось погружение на большую глубину, когда от возрастающего с каждым футом давления не убережет даже самый надежный гидрокостюм.

Закари Смит поставил ношу на пол, и Лео, бесцеремонно отпихнув его локтем, немедленно приступил к изучению. Ракким представлял себе контейнер несколько большего размера, но тот оказался примерно четырех футов в длину и вдвое толще баллона от акваланга. Вес его не превышал шестидесяти – семидесяти фунтов.

Бывший фидаин растирал голые руки и ноги Мозби, в который раз проклиная его упрямство и безрассудную храбрость. Кожа оставалась холодной и жесткой на ощупь. Чуть раньше, пока он тащил искателя сюда, Ракким обнаружил длинный разрез на спине гидрокостюма. Очевидно, Джон наткнулся под водой на какой-то острый предмет. Ныряльщик не мог не заметить повреждения, но тем не менее остался в ледяной воде, чувствуя, как окоченение распространяется по телу, а дышать становится все труднее. Скорее всего, Мозби счел нужным продолжать работу, узнав о решении Полковника разделить силы. Он понял, какая опасность угрожает лагерю, и отправился за контейнером, не дождавшись возвращения Раккима.

– Займись-ка своими делами. – К нему подошла Бэби. Нагота Джона ее нисколько не смущала. – Кыш, Рикки.

Она надела искателю на ноги теплые носки, похлопала по голому бедру и укрыла принесенным с собой термоодеялом.

– Я кипячу воду для чая, – сообщила она Мозби, как будто он мог ее слышать. – Все будет хорошо, Джон.

Ныряльщик дернулся, у него застучали зубы.

– Ребята, я видел, как Бэби воскрешала мертвых, – заверил Полковник.

Ракким больше ничем не мог помочь, а потому переключил внимание на Лео. Толстяк продолжал обследовать контейнер, постукивая по его стенкам костяшками пальцев.

– А эта штука не представляет опасности? – Закари Смит тоже наблюдал за ним. – Должен сказать, я несколько разочарован ее видом, учитывая, каких трудов стоило ее найти.

– Главное не упаковка, а игрушка внутри. – Юноша коснулся подушечками пальцев небольшой панели на торце цилиндра, закрыл глаза и сосредоточился, как взломщик сейфов.

– Чем он занимается? – спросил Полковник.

– Понятия не имею, – солгал Ракким.

По словам самого Лео, толстяк мог получить прямой доступ к компьютерам при помощи естественной проводимости собственной кожи и генетических максимизаторов. Он назвал эту способность эпидуральным интерфейсом. Для бывшего фидаина словосочетание прозвучало сродни осложнению, возникшему у Сары после рождения Майкла. Ракким улыбнулся. Впервые взяв сына на руки, он заплакал. Измученная родами жена рассмеялась и заявила, что если он так недоволен, то они всегда могут поменять ребенка на другого, который ему больше понравится.

Полковник подошел к дивану. Бэби подпихивала под одеяло грелки, со всех сторон обкладывая ими тело Мозби.

Она подняла взгляд на мужа, следившего за ее работой. Окаймленное светлой гривой лицо женщины выражало гнев и ярость одновременно.

– Этот бедняга едва не лишился жизни ради того, что вы сюда притащили. Надеюсь, он рисковал не напрасно. – Бэби положила изящную бледную ладонь на лоб искателя.

Полковник коснулся пальцами коммуникатора в ушной раковине.

– Черт побери! – Он заходил взад-вперед по комнате. – Прикажи всем готовиться. Атака на лагерь неизбежна. Есть новые донесения от разведчиков? – Закари Смит проверил пистолеты с рукоятками из слоновой кости и убрал их в кобуры. – Вышли еще одну группу, установи систему охраны периметра на максимальную чувствительность, как тепловые датчики, так и датчики движения. Мне плевать на ложные тревоги! Лучше лишний раз проверить, чем оказаться застигнутым врасплох. – Он отключил наушник прикосновением пальца.

– Милый, я вооружена и опасна, – сказала Бэби, гладя Мозби по голове. – Поэтому делай, что должен.

У нее на блузке расстегнулись две верхние пуговицы, и Ракким увидел родимое пятно между ее грудей. Она заметила направление его взгляда, но совершенно никак не отреагировала.

– Бэби, ты должна перейти в бункер, – сказал Полковник.

– Какой христианкой я буду, если так поступлю? Бог ненавидит трусов. Проваливай.

– Что происходит? – поинтересовался Ракким.

– Я надеялся, что рота «А» вернется до утра, но час назад мост через Хатчи был взорван. Ближайшая к нему переправа находится в сорока милях по плохой дороге, причем на еще большем удалении от нас. Таким образом, до завтра никакого подкрепления не будет. – Взгляд Полковника стал задумчивым. – Жаль, что Мозби не нашел этот контейнер на несколько дней раньше. Одному Господу известно, что находится внутри этой штуки. Я слышал много рассказов о проектах «Черный лед». О непреодолимых силовых полях, о звуковых волнах, которые сводят людей с ума. Нам не помешало бы обзавестись сейчас чем-нибудь подобным. – Он расправил плечи. – Полагаю, придется сражаться по старинке.

– А мне всегда нравится по старинке, – едва слышно заметила Бэби.

Полковник поцеловал ее, бросил взгляд на склонившегося над контейнером толстяка, покачал головой и вышел, закрыв за собой дверь.

Ракким посмотрел в окно. Закари Смит отдавал приказы охранникам. Бывший фидаин опустился рядом с Лео.

– Тебе помочь?

– Конечно. Постарайся не рассмешить глупыми вопросами. – Юноша приоткрыл один глаз. – Это отвлекает.

Ракким украдкой взглянул на Бэби, державшую Мозби за руку, и коснулся пальцем собственного коммуникатора. Офицеры Полковника пользовались выделенной частотой, но фильтры их средства связи имели довольно примитивные. Он легко мог прослушивать все переговоры при помощи своего швейцарского аппарата.

– …Тигр-шесть, приказываю людям окопаться на западном хребте, – раздался в наушнике голос Закари Смита. – Предупреди шахтеров, что нам понадобится их помощь.

– Вас понял.

– Разведывательный отряд «Д» не вышел на связь…

По всем каналам голоса звучали обеспокоенно. Для солдата нет ничего хуже, чем сидеть в окопе, дожидаясь вражеской атаки. Особенно если неизвестно, откуда она начнется и какими силами. Молодые в такие моменты стараются выглядеть крутыми, часто ругаются и тайком поглядывают на товарищей, пытаясь увидеть в их лицах отражение собственного страха. Бойцы поопытнее предпочитают вздремнуть или капитально, с удовольствием посидеть в сортире.

– Вот и все. – Лео с усмешкой открыл глаза.

Его пальцы заплясали по клавишам на торце контейнера. Послышался свист, как при сбросе давления. Когда он стих, юноша легко, точно пробку с бутылки, отвинтил крышку.

Ракким наклонился ближе.

Сунув руку в цилиндр, толстяк достал прозрачный запаянный пакет с компьютерными сердечниками памяти, аккуратно отложил в сторону и снова запустил руку в контейнер. Затем он перевернул цилиндр. Длинный прямоугольный футляр, выскользнув наружу, грохнулся об пол. Судя по вмятине на доске, веса в нем хватало. Запечатанный свинцом, он имел несколько штампов официальных ведомств Министерства обороны и маркировку, аналогичную контейнеру: 72/106. Мельком взглянув на него, Лео тут же вернулся к сердечникам.

– Оно? – поинтересовалась Бэби.

Открыв пакет, юноша аккуратно достал первый сердечник. Коснулся пальцами контактов загрузки и прикрыл глаза. Он шумно засопел, словно выполняя тяжелую работу. Глазные яблоки заметались под опущенными веками.

– Лео? – позвал Ракким.

Толстяк замер, повернув голову под неестественным углом, и почти перестал дышать.

– С ним что-то случилось? – спросила Бэби. – Мне кажется, у него припадок.

– Он просто… думает.

– И как долго он будет так… думать?

Ракким лишь покачал головой.

– Не могу сказать, умный он или дурак, – заметила жена Полковника. – Но мне кажется, что если русские согласны заплатить за это оружие миллиарды, они могли бы нанять человека, способного не только сидеть и пускать слюни.

Через десять минут Лео открыл глаза и взял другой сердечник.

– Поговорить не хочешь? – спросил Ракким.

Толстяк задвигал челюстью. Возможно, он просто скрежетал зубами, пока находился… там.

– Получается? – Бывший фидаин потряс его за плечи. – Лео?

Юноша тупо уставился на него.

– Лео! Ты вошел?

Тот медленно кивнул.

– Хешированный логарифм безопасности десятого поколения, но я вошел… без проблем, – раздался его шепот. – Мощное гамма-излучение, более мощное, чем предусматривала программа Тезера. – Толстяк замолчал. Он находился в пространстве, куда бывший фидаин не имел доступа.

Лео просмотрел еще пять сердечников, не отвечая на вопросы Раккима и Бэби. Не реагируя ни на какие сигналы вне пределов интерфейса. На улице темнело, переговоры становились все более интенсивными.

– Ступай, Рикки, – сказала Бэби. – Я всегда вижу, когда мужчину что-то тревожит. Не могу тебя винить. Лео, конечно, милый юноша, но, как мне кажется, не слишком честно выполняет свою работу.

Бывший фидаин склонился над Мозби, положил ладонь ему на щеку.

– Эй, Джон, как дела?

Мозби не ответил, однако его дыхание выровнялось, а кожа стала теплой.

– Ступай, красавчик, убей кого-нибудь. – Бэби кивнула на дверь. – У меня все под контролем. Я всю жизнь только тем и занимаюсь, что забочусь о больных мужчинах.

Ракким попрощался с Лео, но ответа не получил.

Бартоломью завершил утренний намаз, аккуратно свернул молитвенный коврик и положил в футляр. Во время поклонения Всевышнему он принял не совсем правильную позу, недостаточно выпрямив позвоночник. Даже незначительная ошибка могла иметь катастрофические последствия. Умение избегать их составляло его кредо, как профессиональное, так и личное.

За окном кабинета маячил личный секретарь. Фрэнк терпеливо дожидался, пока начальник приведет себя в порядок. Нанять стройного безбородого, чрезмерно смешливого модерна стоило Бартоломью немалых усилий. Другие инспекторы отказывались принимать их на работу, считая подобный шаг непристойным и не подобающим истинному мусульманину. «Пусть снимается в порнографии или разносит пиво в Зоне», – сказал его коллега Николас, когда закончилось собеседование. Прошло уже два года с тех пор, как он нанял Фрэнка. Два года, а Николас по-прежнему отказывался ходить с ним в мечеть. Впрочем, Бартоломью знал, что делает.

Как только освободилась должность в элитном подразделении Службы безопасности, ему первому дали повышение. Было бы излишней самонадеянностью полагать, будто решающую роль сыграли исключительно высокие оценки на экзаменах и аттестациях, хотя он и входил в один процент лучших сертифицированных авиационных инспекторов. Президент окружал себя умеренными мусульманами. Умеренными не только в одежде или поведении, но и в вере. Прием на работу Фрэнка явился точным индикатором доброжелательности и терпимости Бартоломью, то есть он принадлежал к числу профессионалов, пользующихся доверием и одобрением администрации главы государства.

Бартоломью посмотрел на свое отражение в зеркале. Пригладил волосы. Снял едва заметную пушинку с лацкана черного костюма. Бантики шнурков на черных туфлях совпадали до миллиметра. Наконец он жестом позволил Фрэнку войти и взглядом продемонстрировал, что видит признательность на лице ретивого модерна.

Когда настанут перемены, голова вероотступника слетит с плеч.

Базовый лагерь Полковника находился на каменистом плато в полпути от вершины. Защитить его не составляло особого труда, если бы не огромное количество подходов. Двухполосные лесовозные грунтовки с севера, несколько насыпных дорог с юга, десяток троп, пробитых сквозь лес с запада. Механизированным силам пришлось бы атаковать только с севера, однако легковооруженные подразделения, например Армия конца света, могли также напасть на лагерь и с юга, и с востока. Высота тем не менее являлась преимуществом. При условии, конечно, если фанатики Малкольма Круза не попрут вперед, наплевав на потери.

Ракким живо представил себе выходящих из леса людей-скелетов и поспешил к линии пустых палаток, где неподалеку оставил машину, вернувшись вчера вечером из магазина «Стаки». Мимо прогрохотали полноприводные грузовики с установленными в кузовах крупнокалиберными пулеметами. Ему даже пришлось нырнуть в кусты, убираясь с дороги одного из них. Весь покрытый пылью, он добрался до стоянки, когда солнце почти закатилось. В Нью-Детройте или Филадельфии муэдзин уже призывал правоверных на молитву далеко разносящимся в свежем вечернем воздухе сильным голосом. Вместо молитвенного поклона Ракким кивнул охранявшему автомобили молодому солдату, скользнул под машину, открыл потайное отделение и рассовал по карманам патроны. Скорее всего, он бы не пошел в мечеть.

– Разведывательный отряд «Д» так и не вышел на связь…

– Рассредоточить… боеприпасы, – раздался голос Полковника. – Не хватало… случайный выстрел… взорвал их.

Он прижал к груди снайперскую винтовку, изготовленную оружейником в соседнем городке Гринвилл. Простую, надежную и точную.

– Полковника не видел? – спросил бывший фидаин у солдата, выбравшись из-под машины.

Тот взмахом руки указал направление.

Ракким догнал Закари Смита и Грейвенхольца возле насыпной дороги. Полковник распределял огневые точки и отмечал естественные укрытия.

Грейвенхольц уставился на оружие в руках бывшего фидаина.

– Это не твой бой.

– Бой? – Ракким зашагал рядом с ними. – Я думал, мы будем охотиться на индюков для ужина на День благодарения.

Сгустились сумерки. Полковник постепенно обходил всю линию обороны. Каждые несколько минут он останавливался перекинуться парой слов с солдатами, призывал к бдительности, напоминал о необходимости беречь патроны и обещал, что Господь не оставит их в беде. То есть все, что говорил командир своим подчиненным с незапамятных времен.

– Давление масла по-прежнему низкое, винты шумят.

Закари Смит коснулся пальцем коммуникатора.

– Ройс, мне плевать на давление масла, поднимай птичку в воздух.

– Тигр-шесть, по-прежнему нет сообщений от разведотряда «Д».

Грейвенхольц попытался ударить Раккима в челюсть, но тот поймал кулак и оттолкнул рыжего.

– Может, повеселимся потом, когда все закончится? – предложил Лестер, недовольный легкостью, с какой блокировали его выпад. – Как бывший фидаин, ты должен хоть что-то уметь. Если, конечно, тебя не выкинули пинком под зад за трусость или мужеложство.

– Мужеложство? – Ракким рассмеялся. – Да ты, я гляжу, выучил новое слово.

– Хватит ссориться, как на школьном дворе, – проворчал Полковник. – Лестер, убедись в том, что твои люди расставлены по северной границе. Они должны окопаться вдоль лесовозных дорог на случай, если…

– Мои ребята не привыкли рыться в грязи, сэр, – с обидой в голосе произнес Грейвенхольц.

– Лестер, это приказ.

Здоровяк подергал себя за волосы и свирепо взглянул на Раккима.

– Ну что, договоримся о свидании, когда закончится фейерверк?

– Только никакого мужеложства. Иначе целый месяц будешь ходить в раскоряку.

Грейвенхольц ушел.

– Не советую провоцировать Лестера, – сказал Полковник. – Я и так его с трудом удерживаю. Его люди еще хуже. Они уже побывали в аду и сумели вернуться, поэтому считают себя несгораемыми. Никакого страха. Никакой дисциплины. Если переживем эту ночь, я разгоню их и отправлю в болото, которое они называют домом.

– Они могут не уйти без…

– Бэби? – Закари Смит отвернулся от Раккима. – С тобой все в порядке?

– Не беспокойся обо мне. Я ухаживаю за Джоном Мозби и наблюдаю, как Лео развлекается с игрушками.

– Я люблю тебя, Бэби. – Полковник повернулся к бывшему фидаину. – Я хочу проверить западную границу, можешь пойти со мной.

– Думал, никогда не предложишь.

– Мне бы хотелось побольше узнать о твоем воспитателе. – Шагая мимо солдат, Полковник едва ли не спиной ощущал их взгляды, направленные на командира в поисках малейших признаков паники. – Рыжебородый действительно умер от сердечного приступа или ему помогли враги?

– От сердечного приступа. Если бы его убили, не осталось бы самих врагов. Я бы об этом позаботился.

42

– Тигр-шесть! – Позывной прокричали не менее дюжины пронзительных голосов. Со всех сторон раздалась пальба. – Тигр-шесть, вступили в бой… многократные попадания… везде… сектор «Б» докладывает о нападении… занимают позицию… нужно подкрепление…

– Бэби, – сказал Полковник. – Переходи в бункер.

– Я не боюсь, милый… делай, что должен…

Полковник и Ракким, пригнувшись, побежали вдоль западной гряды, откуда доносились звуки далеких выстрелов. Температура упала. Поднялся ветер. Собственный пот холодил их тела, пока они мчались сквозь заросли к позиции, где хорошо просматривались почти все идущие вверх по склону тропы.

Полковник сел, привалившись спиной к скале, и открыл портативный дисплей поля боя. По крайней мере, его часть, отображающую датчики периметра. В северном и южном секторах отмечалась умеренная активность, а линию леса на западном, самом крутом подходе испещрили красные точки. Основные силы Круза двигались прямо на лагерь. Одну шеренгу, проходившую мимо датчиков, сменяла другая. Бойцы Армии конца света упрямо лезли в гору. Ракким предложил «пастору» устроить налет ограниченным числом, не более пятидесяти – шестидесяти человек, но сейчас в бой шли сотни фанатиков. Бывший фидаин не мог и предположить, какие войска сосредоточены под началом Малкольма Круза.

– …движение на северо-восточной границе… огонь на поражение… черт, черт, черт!..

Высмотрев для опоры удобную кочку, Ракким лег на землю и просунул ствол винтовки между камнями. Границы лагеря обстреливались из пулеметов. Нерационально. В темноте велик соблазн молотить наугад, полагаясь лишь на молитву. Он заглянул в прицел, оставив оба глаза открытыми. Бойцы Малкольма, опьяненные скверным амфетамином и жаждой убийства, судорожными тенями мелькали в зарослях ниже по склону. Ракким ждал. В поле его зрения возник человек-скелет. Белые кости четко выделялись во мраке. Он отчаянными жестами подгонял своих подчиненных. Бывший фидаин выстрелил ему прямо в открытый рот, успев разглядеть, как затылок взорвался от пули.

Рядом раздался тихий смех. Ракким обернулся, но не обнаружил никого, кроме Полковника, и тот совсем не смеялся.

– Бульдог-два. – Голос Закари Смита оставался спокойным. – Подавить противника огнем по дуге шестьдесят градусов вдоль просеки. – Мустанг-три, удерживать позицию.

Ракким выстрелил в горло маньяку с ожерельем из кукольных голов и отметил про себя удивленное выражение на его лице за мгновение до смерти.

Полковник бросил на Раккима странный взгляд.

– Орел-два, вертолет готов? Нам нужны его «гатлинги». Эти мерзавцы толпой прут через периметр.

– …почти готов…

– «Почти» не устраивает. Поднимай птичку в воздух.

Ракким застрелил еще одного фанатика. И еще одного. И еще. Выдох – выстрел, выдох – выстрел. Живые переступали через мертвых и шли вперед.

– Ночной прицел не нужен? – наконец спросил Полковник.

– Нет, спасибо. – Ракким застрелил второго человека-скелета. – Скоро станет совсем светло, и он будет только мешать. Меня вполне устраивают глаза, которыми наделил меня Господь.

– Я слышал, фидаинам вставляли в глаза хрусталики от трупов. Имплантаты или что-то вроде того. Чтобы они видели в темноте, как кошки.

– А я, когда был мальчишкой, слышал, будто христиане так любят свинину, что трахают свиней при каждом удобном случае. Но потом вырос и узнал, что это не совсем так.

Полковник усмехнулся, затем посмотрел назад. «Муссон» с шумом оторвался от земли. Ракким поднес к глазам ладонь, заслоняясь от поднятой лопастями пыли.

– Так-то лучше… – В следующую секунду Закари Смит помрачнел.

Вертолет резко нырнул вниз и запрыгал на посадочных лыжах. Полковник возобновил переговоры с офицерами, координируя действия отрядов.

Ответный огонь поднимал пыль вокруг них, пули с визгом отскакивали от скалы. Один из солдат, защищавших лагерь, очевидно раненный, выл от боли. Ракким отполз ярдов на двадцать и занял другую позицию.

– …несем потери…

– …валите их всех! Только… просто валите… да кто же они такие?

Люди Полковника открыли минометный огонь. Оранжевые шары осветили лес ниже по склону. Ракким, прищурившись, продолжал стрелять. Применив минометы, они совершили тактическую ошибку. Взрывы не могли остановить фанатиков, вроде подчиненных Круза, зато все бойцы, надевшие очки ночного видения, на некоторое время ослепли. Бывший фидаин загнал в винтовку очередную обойму.

Полковник ловко подполз к нему по неровной земле.

– Я так и не смог поговорить с тобой о пленном фидаине. Мне жаль, что именно тебе пришлось избавить его от страданий.

– Он был покалечен, – ответил Ракким, внимательно наблюдая за кустами возле дороги. – Это была единственная услуга, которую я мог ему оказать.

– Прямо в сердце. – Полковник покачал головой. – Так быстро, что я ничего не успел разглядеть. Никто не успел. – Порыв ветра зашевелил траву. – Рыжебородый мог бы…

– …Тигр-шесть, противник прорвал оборону в нескольких местах… на юго-западной границе…

– Отступай, сынок, – почти ласково произнес Закари Смит. – Собирай людей у склада тяжелого оборудования. Я вышлю подкрепление.

Ракким увидел в прицел знакомого человека-скелета. Он размахивал в церкви Круза мокасиновой змеей. Бывший фидаин не успел выстрелить, поскольку маньяк исчез за выступом скалы. Палец остался на спусковом крючке. Перекрестье замерло неподвижно.

– …бандиты у заграждения!

Винтовка вздрогнула, едва человек-скелет высунулся из укрытия. Каменная стена позади убитого окрасилась в розовый цвет.

Скалы вокруг сотрясались от выстрелов. Атаки волнами накатывались на лагерь. Десятки маньяков из Армии конца света лезли вверх по склону. Пулеметный огонь с высоток немилосердно косил их и в конце концов заставил отступить, спрятаться среди деревьев. Защитники лагеря попытались начать преследование, но командир быстро остановил бойцов, пригрозив по коммуникатору застрелить любого, кто посмеет покинуть позиции.

– …все еще ждем подкрепление, Тигр-шесть.

Полковник бежал по лагерю, Ракким едва поспевал за ним. Закари Смит три раза останавливался подбодрить солдат, отдавал новые распоряжения. Добравшись до склада тяжелого оборудования, они нырнули за двенадцатитонную землеройную машину и под звон впивающихся в ее борта пуль переползли к гигантскому бульдозеру, превращенному в командный пункт.

На северо-западной границе лагеря царил хаос. Подразделение слишком растянулось, не в силах перекрыть весь сектор обстрела. Лейтенант и оба сержанта погибли. Остановить наступающих маньяков пытался раненный в живот огромный светловолосый капрал, взявший командование на себя. Он приказал солдатам окопаться, послал за боеприпасами и руководил огнем из бульдозера, твердо решив удерживать рубеж, пока не истечет кровью. Судя по дисплею Полковника, порядка ста бойцов Круза уже лежали убитыми, но по крайней мере столько же продолжали атаку на их направлении.

– Простите… сэр, – прохрипел капрал. – Мы непрерывно валили их, но они… они этого не замечают.

– Нет причин извиняться. – Полковник аккуратно перевязывал его рану. Бинт мгновенно пропитался кровью.

Ракким занял позицию за отвалом бульдозера и стрелял в маньяков, как только те показывались в прицеле. Теперь они вели себя более осторожно, пытались залечь, спрятаться в укрытиях. Исключительно неправильная тактика. Им следовало бросить в наступление всех, кто есть, едва образовалась брешь в обороне противника. Ведь стоило Малкольму завладеть северо-западной границей, оставшиеся силы Полковника подверглись бы нападению практически со всех сторон и весь лагерь оказывался под угрозой захвата. Но маньяки продвигались вяло, словно ждали приказа Круза или очередной дозы амфетамина.

– Полковник, я послал четверых своих людей к вашему дому, – доложил Грейвенхольц. – Мне кажется, хозяйке не повредит дополнительная охрана.

– Весьма признателен.

Закари Смит приказал группе бойцов засесть по другую сторону дренажной канавы. Разумно. Теперь маньяки, если они снова рискнут атаковать склад, попадали под перекрестный огонь. Они ждали. Слышались лишь редкие выстрелы, боевые крики оставшихся в живых и стоны раненых.

– Я знаю твой секрет, Рикки.

– Да?

– Это и мой секрет. – Полковник подполз ближе. – Секрет любого воина, который когда-либо жил на земле. Бой пугает, вселяет ужас, но если ты почувствовал вкус к нему, с ним уже ничто и никогда не сможет сравниться. Такие люди, как мы, не умирают в постели.

– А я, честно говоря, надеялся.

Полковник положил ладони на рукоятки пистолетов.

– Ты отличный молодой убийца, заслуживающий лучшей участи. Не хмурься, я говорю это как комплимент.

– Сэр, мы побеждаем? – спросил капрал.

– Держимся, – ответил Закари Смит. – Благодаря тебе.

Прошел час. Потом еще один. К двум часам ночи темнота сделалась совсем непроглядной.

Ракким нырнул в заросли, остановился, прислушался. Он решил обойти врагов кругом и выяснить, готовят ли они очередную атаку. В лесу их оказалось не меньше сотни. Маньяки группками лежали под соснами, передавали друг другу кувшины с самогоном или скипидаром, иногда размахивали оружием. Потом среди темных деревьев замелькала тощая фигура Круза. Вслед за предводителем, галдя и паля в воздух, валило подкрепление. Пламя, вырывающееся из стволов, на миг осветило сребреник, болтавшийся на шее Малкольма в такт шагам. Бывший фидаин поднял винтовку. Круз споткнулся в самый момент выстрела, и пуля угодила в шедшего следом человека-скелета. Ракким успел три раза нажать на спусковой крючок, но Малкольм спрятался за деревом, а маньяки открыли по вспышкам настолько плотный ответный огонь, что бывшего фидаина едва не завалило листьями. Ему пришлось вернуться к складу оборудования.

– У Круза порядка ста пятидесяти бойцов, – сообщил он Полковнику. – Но это скорее банда, а не воинская часть. Дай мне дюжину человек, мы обойдем их по лесу с тыла и…

Закари Смит покачал головой.

– Мы не можем рисковать.

– Мне только нужно…

– Я сказал – нет. – Полковник ткнул пальцем в дисплей. – На других участках ситуация ухудшается, особенно на севере и юге. Возможно, мне придется сократить цепь стрелков здесь и перебросить подкрепление в другие секторы. – Он зло посмотрел на Раккима. – И не говори мне, как бы я поступил в молодости. Сейчас другая ситуация. Кроме того, нам приходится защищать оружие.

– ПОЛКОВНИК! – разнеслось вдруг над лесом. – ГОВОРИТ МАЛКОЛЬМ КРУЗ. У ТЕБЯ ТО, ЧТО ПРИНАДЛЕЖИТ МНЕ, БЕЗБОЖНИК.

Капрал испуганно приподнялся на локтях. Закари Смит успокоил его и приказал открыть минометный огонь. Во всех направлениях стали падать деревья, но вскоре канонада стихла. Боеприпасы закончились.

Хохот Круза эхом заметался по зарослям. Бум! – прогремел выстрел. Судя по звуку, стреляли винтовки пятидесятого калибра. Потом еще. Бум! Бум! Бум!

Один из восьмитонных грузовиков, выполнявший функцию баррикады, взорвался. За ним рванул следующий, когда пуля, выпущенная снайпером Малкольма, пробила тонкую броню его бензобака. Открыв огонь по вспышкам, Ракким утихомирил пару стрелков, но их оставалось слишком много. Бульдозер подскочил от взрыва на шесть дюймов. Упал на бок фронтальный погрузчик. Снайперы пристрелялись. Заполыхали два грузовика позади линии обороны Полковника. Экскаватор высоко взметнул в ночное небо языки пламени. Огонь со всех сторон ярко освещал их позицию, превратив людей в идеальные мишени. Несколько солдат попытались скрыться в темноте, но упали, срезанные очередями, не успев сделать и трех шагов.

– ПОЛКОВНИК, ПОРА ЗАКАНЧИВАТЬ. ОБЕЩАЮ ХОРОШО ОТНОСИТЬСЯ К ТЕБЕ И ТВОИМ ЛЮДЯМ. BOTTE КРЕСТ! – Круз не удержался от смеха.

Ракким перезарядил винтовку. Лицо все сильнее ощущало горячее дыхание пожара. Снайперы сосредоточили огонь на оборудовании. Видимо, пытались нащупать слабое место. Закари Смит отдал очередные приказы, сообщил Бэби, что любит ее, и губы его зашевелились в молитве.

– ПОЛКОВНИК, ПОСЛЕДНИЙ ШАНС СДАТЬСЯ, ПРЕЖДЕ ЧЕМ…

Маньяки двинулись в наступление, отчаянно паля, иногда даже пытаясь целиться. Первую их шеренгу практически смело пулями, но они упрямо шли, карабкались, ползли вперед. Их как будто становилось больше. Вероятно, Круз перебросил сюда всю свою армию. Ракким приник к винтовке. Один выстрел – один труп. Он торопливо вставил новую обойму. Солдаты не паниковали и били прицельно. Полковник, заняв позицию за гусеницей бульдозера, стрелял с обеих рук. Неторопливо и точно. На лице его застыла странная улыбка.