Текст книги "Грехи ассасина"

Автор книги: Роберт Ферриньо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 30 страниц)

Тигард кивнул и потыкал вилкой в жареную окру.

– Я знаю, просто мысль в голову пришла.

– Вы думаете, у меня бы получилось? Я имею в виду, работать на ферме. – Лео сиял от удовольствия. – Мистер Тигард, никто и никогда не относился ко мне так хорошо.

– Я же сказал, просто идея возникла.

– Я бы смог. Я не слишком сильный, но во всем способен разобраться. Завтра, прежде чем уехать, я установлю такую систему наблюдения, что вы сможете видеть цвет глаз любого, кто подойдет к ферме.

– Очень любезно с твоей стороны. – Флоренс подложила ему еще пюре со свининой. – Может быть, навестишь нас, когда закончится твой контракт? Будем рады тебя видеть. Для друзей у нас всегда накрыт стол.

– Да, мэм, – ответил Лео. – С большим удовольствием.

– Ну, говори, чего приехал? – обратился Тигард к Раккиму. – Ферма стоит не на главной дороге.

– Хочу просить тебя об услуге.

– Считай, она уже оказана.

– Я так и думал.

– О какой услуге? – спросила Флоренс.

– Билл говорил, что его двоюродный брат живет в Эддингтоне. Не мог бы он меня с ним познакомить?

– В Эддингтоне? – Тигард пристально посмотрел на него. – Я был о тебе лучшего мнения.

– Насколько я слышал, очень славный городок.

– Славный, если не нужно дышать. И совсем славный, если хочешь словить антракоз.

– И верно, славный, – кивнул Ракким. – Правда, говорят, его жители не слишком охотно общаются с незнакомыми людьми.

– Они ведут себя так, потому что в Эддингтон люди приезжают с единственной целью: найти Церковь туманов, а заниматься этим могут только полные идиоты.

– Про меня и не такое говорили, – вздохнул Ракким.

– Тогда оставь у нас Лео, – предложила Флоренс. – Глупо подвергать мальчика смертельной опасности. – Она улыбнулась толстяку. – Ты соберешь в лесу немного черники, а я испеку пирог. Пальчики оближешь.

– Спасибо, мэм, – сказал юноша. – Но мне придется ехать с Рикки. Кто-то же должен оберегать его от неприятностей.

Тигард отодвинул тарелку так резко, что зазвенели столовые приборы.

– А в Эддингтоне и не будет ничего, кроме неприятностей.

24

Он лежал рядом с Сарой, слушая стук дождя по крыше. Майкл устроился между ними. Малыш схватил отцовский палец и взлетел на вытянутых руках Раккима. Все трое засмеялись. Потом смех стих, превратился в нечто другое… совсем неприятное.

Ракким сел, окончательно проснувшись. Спал он, не раздеваясь, и ему понадобилось лишь надеть ботинки. Наяву дождь барабанил по крыше значительно громче. А где Лео?

Какие-то звуки доносились из шкафа.

Рывком распахнув дверь, он выволок толстяка наружу.

– Эй… эй, – забормотал юноша.

Ракким вырвал у него трофейный телефон и разбил о стену.

– Эй! – Лео перешел на крик.

Вылетев в холл, бывший фидаин замолотил в запертую соседнюю комнату.

– Билл! Налетчики!

За дверью послышалась возня. Он опрометью вернулся в гостевую спальню, схватил толстяка за запястье и потащил к окну.

– Прыгай, быстро!

– Я ничего вокруг не слышу.

Ракким вытолкнул юношу наружу. Тот завопил, скользя по мокрой крыше и отчаянно цепляясь за черепицу.

– Эй! – орал Лео, впившись обеими руками в ребристый край. Дождь заливал его вытаращенные глаза. – Помоги!

Ракким съехал вниз, мягко, по-кошачьи приземлился и практически в тот же момент поймал толстяка. Забросив его на плечо, он порысил по мощеной дорожке, чтобы не оставить следов на мягкой земле. В доме Тигард созывал детей.

– Отпусти меня, – скулил Лео, но Ракким, не останавливаясь, бежал к хлеву. – Что с тобой? Ты что-то услышал?

Нет, он ничего не слышал. Пока. Его разбудил не звук, а что-то неуловимое. Изменение давления в сыром воздухе. Не гроза. Нечто большее. Нечто худшее. Бывший фидаин взбежал по кормушке, перескочил на ограду и спрыгнул прямо в загон.

– В чем… – закричал было толстяк и тут же плюхнулся лицом в грязь.

Ракким проволок его через зловонное месиво в самую гущу животных, по мере возможности уворачиваясь от рыл и копыт.

– У них будут приборы тепловидения, – прошипел он на ухо Лео, густо с ног до головы вымазывая себя и юношу навозом.

– У кого будут… – Толстяк прикусил язык.

Над вершинами деревьев появился вертолет.

Встревоженно хрюкая, свиньи сгрудились вокруг незнакомых людей. Снова укладываться в грязь они не желали категорически.

Ракким аккуратно привалил Лео к боку огромной свиноматки. Теперь ее огромное брюхо полностью закрывало юношу. Свинья обнюхала толстяка, резко дернулась и вцепилась ему зубами в волосы. Ее истошный визг перепугал остальных животных. Ракким собрался воткнуть ей в ухо нож, но передумал. Перехватив клинок, он ударил свиноматку рукоятью по основанию черепа. Та, коротко хрюкнув, замерла и тяжело задышала. Бывший фидаин подпихнул Лео под ее брюхо, затем внимательно разглядел зависший над домом вертолет. Только бы Тигард успел спустить Флоренс и сыновей в подвал.

Из летательного аппарата по веревке вниз заскользили люди. Семь, восемь, девять. Все в легком боевом снаряжении. Солдаты быстро окружили дом, направив на окна стволы штурмовых винтовок с короткими прикладами. Самый высокий протопал прямо по клумбе Флоренс, давя тяжелыми ботинками красные и желтые цветы. Мельком взглянув на свинарник, он направился к дому, жестами подавая команды остальным бойцам.

Вертолет открыл огонь из скорострельных пушек. Сквозь дождь Ракким отчетливо видел вспышки «гатлингов» с азотным охлаждением. Очереди насквозь прошивали потолки и стены дома, и вскоре он загорелся. Двенадцать вращающихся стволов, обеспечивающих скорострельность десять тысяч выстрелов в минуту, превратили строение в огневой мешок.

Свиньи с диким визгом принялись бросаться на загородку. Ракким поймал одну из них и прижался к животному. Копыта бешено молотили по нему, но он не ослаблял хватки, стараясь слиться с массой грязных туш, потеряться в их тепле и панике.

– Прекратить огонь! – крикнул командир в микрофон. – Повторяю, прекратить огонь! Никаких зажигательных снарядов. Лейтенант мне нужен живым!

Продолжая стрелять, вертолет лениво облетел горящий дом по дуге. Одна из стен взорвалась, взметнув в небо огненный шар. Машина зависла над хлевом, и бывший фидаин услышал врубленный на полную громкость «Sweet Home Alabama». Он попытался еще глубже втиснуться между свиньями, но те, испуганно фыркая, сами норовили с головой закопаться в грязь.

На втором этаже запылала спальня, покинутая Лео и Раккимом всего пару минут назад.

Бросив на землю каску, командир упер кулаки в поясницу и с видимым наслаждением подставил лицо исходящим от дома потокам тепла. В свете пожара его рыжие волосы сделались кроваво-красными.

Вертолет висел над хлевом, ощетинившись замолчавшими пушками. Его прожекторы освещали горящий дом, словно на премьере какого-нибудь старого голливудского фильма.

Заднее крыльцо обрушилось, подняв тучу искр. Жар накатился приливной волной. Свиньи прижались друг к другу. Они вконец одурели и от близости огня, и от дождевых капель, падающих на их широкие спины. Ракким крепко стиснул зубы, сдерживая крик. Вонзил пальцы в землю, иначе бы сорвался с места. Бывший фидаин мог проложить дорогу к подвалу ножом, по крайней мере, сумел бы проскочить, воспользовавшись замешательством солдат, но ускользнуть от вертолета и его «гатлингов» он не имел ни малейшего шанса. Опустив голову, Ракким вжался в беспокойную массу свиней.

Рыжеволосый забросил на плечо автомат.

– Лейтенант!

Он закурил, прикрыв от дождя сигарету ладонью и не спуская глаз с горящего дома. На фоне пожарища мускулистый, немного сутулый командир выглядел просто огромным.

– Лейтенант! Ты еще здесь, мой мальчик?

Дверь подвала распахнулась. Из дома, задыхаясь и кашляя в клубах черного дыма, выскочили Мэтью с Джеймсом и принялись палить во все стороны из винтовок. Один из налетчиков свалился на землю, а потом сами близнецы попали под перекрестный огонь. Их буквально искромсало очередями. Джеймс попытался встать, но рыжеволосый всадил ему пулю в лоб.

Следом за сыновьями из подвала появился Билл в горящем комбинезоне. Он нес на руках Флоренс. Голова хозяйки, вернее, то, что от нее осталось, болталась при каждом шаге. Тигард крепко прижимал к себе жену, чавкая по грязи босыми ногами.

Рыжеволосый при виде их зашелся хохотом. Перед глазами Раккима пробежали строчки из файла с данными на Полковника. В отчете приводилась информация о его заместителе. Грейвенхольц, маньяк из пограничных бригад, с белой, точно скисшее молоко, кожей и рыжими волосами. Хладнокровный убийца, испытывающий истинное удовольствие от причиненной кому-то боли. Да, его действия здесь полностью соответствовали характеристике.

Осторожно положив Флоренс на клумбу, Тигард дохромал до уцелевшей стены, взял древнюю косу и, покачиваясь, двинулся к налетчикам. Ржавый инструмент волочился следом за ним, оставляя в земле глубокую борозду.

Грейвенхольц, попыхивая сигаретой, приказал своим людям отойти.

– В амбаре кто-нибудь есть? – произнес он в микрофон. Потом кивнул, не сводя взгляда с горящего дома.

Тигард смахнул с ресниц капли дождя. Он никак не мог сосредоточиться.

– Лейтенант! – крикнул Грейвенхольц в открытую подвальную дверь. – Ты меня разочаровал. Покинув пост, ты показал дурной пример. Кем бы мы были, если бы каждый устанавливал свои правила? – Собственное высказывание, казалось, развеселило его. Взгляд его упал на хромавшего к нему Тигарда с косой. – Ребята, смотрите, да это же сам дедушка-смерть.

У Билла вспыхнули волосы. Дождевые капли шипели, упав на него.

– В следующий раз думай, кого приглашаешь в свой дом, – сказал Грейвенхольц. – Такой человек, как лейтенант, не оправдавший доверие своих товарищей… кто знает, что бы он сделал с вами, не подоспей мы вовремя. Клянусь дьяволом и ржаным виски, ты должен поблагодарить меня, хотя бы из вежливости.

Тигард с трудом держался на ногах.

– Я знаю… знаю, кого приглашаю в дом… ты, сволочь.

Грейвенхольц бросил окурок ему в лицо.

Из подвала донеслись хлопки. Взрывались боеприпасы. Или консервированные персики Флоренс. Как бы то ни было, звуки привлекли внимание рыжеволосого. И не только его самого, но и подчиненных.

– Лейтенант, выходи! – крикнул он. – Угощу тебя сладким чаем.

Тигард собирался с силами. Опершись на здоровую ногу, он поднял глаза на Грейвенхольца. Ракким пытался молча подбодрить его. Зашептал молитву, глядя в озаренное пожаром ночное небо.

Билл выпрямился и взмахнул косой.

Его удар достиг цели. Лезвие скользнуло по груди налетчика. Силы фермера вполне хватало, чтобы разрубить Грейвенхольца пополам. Распороть по всей длине. Однако рыжеволосый остался жив. Он лишь заорал и попятился. Вылезшая из разреза на куртке подкладка пропиталась кровью. Ракким глазам своим не поверил: заместитель Полковника не носил под одеждой бронежилета, тем не менее заведомо смертельный удар скорее привел его в ярость, нежели причинил серьезное повреждение.

– Проклятье! Ты сделал мне больно, грязный крестьянин! – Рыжеволосый вырвал из рук фермера косу и сломал деревянное косовище, точно карандаш. – Говори, где лейтенант?

Билл стоял перед ним с опаленными волосами и бровями.

– Где он?

Тигард посмотрел на тела сыновей. На мертвую жену. Снова повернулся к нему.

– Лейтенант? Да в доме. С распоротым брюхом. Сходи глянь.

Грейвенхольц вонзил в грудь фермера деревянный обломок.

– Не указывай мне, что делать, деревенщина! – Рыжеволосый ударил ладонью по концу косовища, и оно проткнуло Билла насквозь.

Губы Тигарда беззвучно зашевелились.

– Что? – Командир налетчиков приложил ладонь к уху. – Я тебя не слышу.

Фермер опустился на колени, свернулся калачиком. Тело его сотряслось в конвульсиях, но вскоре замерло.

– Ройс, сажай птичку, – произнес Грейвенхольц в микрофон, осматривая куртку. – Этот сукин сын испортил мой лучший летный костюм. – Он повернул голову в сторону свинарника.

Ракким приник к огромной туше. Шаги раздавались все ближе и ближе. Бывший фидаин успокаивал животное, поглаживая его круглый бок. Грязь под ним вдруг сделалась теплой – свинья помочилась.

– Эй, свинка. – Поставив ногу на ограду, Грейвенхольц почмокал губами. – Иди сюда.

Ракким прижал лицо к земле и краем глаза наблюдал за рыжеволосым. Тот находился совсем рядом. Бывший фидаин видел царапины на его ботинках. Если этот подонок резко повернется или качнется на каблуках, значит, обнаружил кого-нибудь из них. У Раккима хватит времени отреагировать. Он успеет выпрыгнуть из загона и выпотрошить Грейвенхольца, прежде чем солдаты откроют огонь. Возможно даже, пока пули не сразили его самого, ему удастся полюбоваться, как рыжеволосый растерянно пытается запихнуть кишки обратно в брюхо. В конце концов, Аллах отличается милосердием.

Вертолет приземлился на лугу возле свинарника. Сел аккуратно и тихо, словно пушинка или парашютик одуванчика. Двое налетчиков затащили тело убитого товарища в задний отсек. Один, отстав от остальных, принялся стягивать кольцо с пальца Флоренс.

– Иди сюда, свинка, – умело подманивал животных Грейвенхольц. Наконец они, захрюкав, приблизились к нему. – Хорошая свинка. – Резко наклонившись, он схватил за шею ближайшего поросенка и вытащил наружу.

Раздался истошный визг.

С довольным смехом сунув добычу под мышку, рыжеволосый направился к летающей машине.

– Боже всемогущий, как я люблю свежую поросятину! – Он махнул рукой, и все его подчиненные заспешили на посадку. – Вперед, Нельсон. Шевелитесь, ребята, залезайте в птичку. Завтрак с меня.

Ракким следил за бойцами, садившимися в вертолет. Они хлопали друг друга по спинам, а потоки горячего воздуха странным образом искажали их лица. Машина оторвалась от земли.

– Не высовывайся! – крикнул бывший фидаин Лео.

Вертолет на мгновение завис на месте. В ночном небе мелькнула ракета, и дом взлетел на воздух. Свиньи с визгом заметались по загону, разбрызгивая грязь, а горящие обломки, вскоре начавшие падать сверху, лишь усилили панику, Ракким крепко прижался к свиноматке, чтобы не оказаться затоптанным. Сделав разворот над его головой, летающая машина выпустила по свинарнику пулеметную очередь. Куски мяса полетели во все стороны.

Выждав несколько секунд, Ракким поднял голову. Вертолет на полной скорости уходил в северном направлении. Не на запад. Значит, Грейвенхольца не интересовал тот, кому звонил Лео, он прилетал только за звонившим. Лейтенантом, как полагал сам рыжеволосый. Или что-нибудь случилось в горах Теннесси, и заместитель Полковника поспешил туда. В любом случае, Аннабел и Лиэнн опасность пока не грозила. Ракким поднялся, весь избитый, заляпанный грязью и забрызганный кровью. Он даже не мог сказать с уверенностью, его эта кровь или нет.

Лео кашлял, стоя на четвереньках. Хотя нет, юноша рыдал.

Бывший фидаин подошел к корыту и принялся отмываться. Холодная вода уносила грязь с одежды и тела, но не могла забрать с собой гнев и чувство бессилия. Он ополоснул лицо, хотя на самом деле ему хотелось вырвать себе волосы. Перед глазами все еще стоял горящий Тигард, а в ушах звучали его слова. Он знал, кого приглашать в свой дом. Слова умирающего человека. И Ракким, хоть убей, не понимал, говорил ли Билл правду!

Лео медленно поднялся на ноги.

– Почему… почему они остановились? Почему перестали стрелять по нам?

– Они не знали, что мы здесь. – Бывший фидаин не мог заставить себя смотреть на него. – Если бы знали, мы давно бы стали покойниками.

– Значит, в свиней они стреляли ради забавы? – Лео поморщился, когда рухнули горящие стропила. – Ты… ты считаешь, что это я во всем виноват?

Ракким промолчал.

– Я… я разговаривал с Лиэнн. Мы говорили несколько часов, сказали друг другу все, что можно сказать, и никак не могли наговориться. Я люблю ее. Тебе, скорее всего, это кажется нелепым…

Бывший фидаин подошел к Биллу. Кожу обдало жаром, исходящим от объятого пламенем дома.

– Я проверил устройства слежения! – крикнул Лео. – Вытащил два чипа. Больше не было. – У него дрожал голос. – Не хотел звонить по телефону мистера Тигарда. Боялся, что так звонок отследят. Я пытался всех защитить!

Ракким упал на колени рядом с телом фермера. Пожелал ему быстрее оказаться в раю. Пылающий дом шипел и трещал. Опустив голову, бывший фидаин попросил у Билла прощения за то, что принес смерть ему и его семье.

– Я хотел рассказать Лиэнн о мистере Тигарде, – сказал Лео. – Как он предложил мне работать на ферме. Я хотел… хотел, чтобы она гордилась мной.

Ракким опустился возле хозяйки. Уложил ее ноги ровно. Взял Флоренс за руки, спиной ощущая горячее дыхание пожара, прошептал, что ему очень жаль. Сожалеть было поздно, но он говорил не для нее. Говорил для себя, хотя тоже поздно. Слишком поздно. Бывший фидаин сложил ее руки на груди.

– Я убью этого рыжего сукина сына, – пробормотал толстяк. – Как только доберемся до места… я найду Грейвенхольца и… и убью.

Ресницы потяжелели от слез. Ракким оглянулся. Несколько дней назад Лео пришел в ужас, увидев, как его спутник расправился с двумя рейнджерами, а сейчас толстяку самому не терпелось совершить справедливое убийство. Когда Ракким привезет его домой, Спайдер не узнает сына.

25

Едва край солнца показался над горизонтом, он поймал себя на желании вознести молитву. Встать на колени перед Аллахом, прижаться лбом к земле и попросить у него счастья и защиты. По всей планете мусульмане спешили в мечети или преклоняли колени в собственных жилищах, на полях, даже в пустыне. От генерала Кидда до скромного козопаса. Одно сердце, одна вера, один Аллах. Их неразрывно связывал единый порыв, подобно электрическому току проходивший от Создателя через каждого правоверного. Сокровенный, как поцелуй. Ракким повернулся лицом к солнцу. Он не чувствовал ничего, кроме тепла первых лучей.

– Мне нужно отдохнуть, – сказал Лео.

– Опять тошнит?

– Нет. – Отшвырнув лопату, толстяк тяжело опустился на землю. Пот стекал с его гладких, безбородых щек. – Просто устал.

– Я же говорил, сам справлюсь. Отдыхай…

– Я хочу помочь! Должен помочь. – Лео сидел на краю могилы для Джеймса. Он едва успел снять верхний плодородный слой. – Я должен сделать для них хотя бы это.

– Ничего ты не должен. Должен я. – Ракким снова взялся за лопату. На траву полетели комья земли. Могилу для Флоренс он уже успел выбрать на четыре фута в глубину. Рядом с могилой ее мужа. – Это я привез нас сюда. – Бывший фидаин налег на черенок. – Я солгал им. – Он заработал быстрее. Мягкая почва посыпалась за края ямы непрерывным потоком. – Я использовал их. – Земля и мелкие камушки разлетались во все стороны. – Ты сделал то, чего делать не следовало, но в их смерти виноват я, а не ты.

Честь, месть, гостеприимство – отличительные признаки племенного строя. Так говорил бывший коллега Сары. Суетливый профессор социологии, считавший рационализм прогрессивным признаком. Да, честь тяжелое бремя, как и месть, и Билл Тигард вместе со всей его семьей оказались далеко не первыми и не последними, кто погиб за собственное гостеприимство, но без этих добродетелей мир стал бы мертвым, превратился во вместилище пыльных книг и пустых обещаний.

Он продолжал копать. Могилу Флоренс бывший фидаин почти закончил. Они взялись за лопаты, как только улетел вертолет, и работали практически без перерыва. Но сперва оба отмылись от грязи и навоза, затем Ракким сходил в подсобку, где сумел найти простыни, аккуратно завернул в них тела и перенес на склон холма над рекой. Хорошее место, чтобы обрести покой до Судного дня. Лео, неловко орудуя лопатой, тихо плакал, а на его ладонях мгновенно надулись пузыри.

– Найди в амбаре какие-нибудь рейки и проволоку, – попросил Ракким. – Хотя это уже и амбаром не назовешь. Сделай кресты, а я закончу здесь.

Лео посмотрел на него вопросительно.

– Тигарды христиане, – пояснил бывший фидаин. – Мы оставим их без крестов на могилах?

Толстяк побежал к развалинам.

Ракким продолжил копать, монотонно выбрасывая влажную землю. Как же ему хотелось без остатка занять мысли одной работой. Когда они доберутся до ближайшего городка, он позвонит священнику церкви Тигардов и сообщит, где погребены тела. Пусть тот завершит ритуал по христианскому обычаю. Мусульманин и еврей копали могилы для набожных христиан, произнося над ними свои молитвы. Что бы там ни говорили, Всевышний, может, и не милосерден и правил у него как-то слишком много, но в чувстве юмора ему не откажешь.

Ракким на всякий случай приготовился к появлению соседей, но их ферма находилась в четырех или пяти милях отсюда. Ночью прошла гроза, сверкали молнии, гремел гром. Даже если там различили взрывы и выстрелы, то, скорее всего, сочли наиболее благоразумным дождаться утра.

Он вздохнул. Участь Тигардов была не просто ужасной. Подобное случившемуся ночью остается в памяти навсегда, однако Раккиму не следовало забывать и о новой важной информации. Вертолеты класса «муссон» производили в Китае. Четвертая модель. Быстрый, маневренный, вооруженный скорострельными пушками с лазерным наведением и бесшумный, точно кошмар. Бывшего фидаина разбудил не гул мотора, а едва заметные колебания воздуха.

Ракким передохнул прямо в яме. Пожалуй, достаточно. Выбравшись по специально оставленному пандусу, он поднял на руки тело Флоренс Тигард. Хозяйка весила немало, но бывший фидаин аккуратно опустил ее на дно могилы и сложил руки в безмолвной молитве. Затем снова вылез наверх и начал засыпать землей.

Четвертую модель не экспортировали. Сам президент пояса имел лишь вторую – подарок премьер-министра Китая, сделанный во время последнего официального визита. Насколько же великой восточноазиатской державе хотелось установить хорошие отношения с Полковником, если он разжился четвертой? А значит, китайцы не сомневались в ценности предмета поисков Закари Смита. Ценности, окупающей даже столь дорогой способ заигрывания. И еще – благодаря неожиданному участию Поднебесной у Раккима наконец появился реальный шанс включиться в игру. Возможность проникновения. До сих пор ему не хватало легенды, способной обеспечить прямой контакт с Полковником. Кое-какие проблемы, конечно, еще оставались, однако с учетом цены, заплаченной Тигардами, бывший фидаин просто не имел права не воспользоваться полученным шансом.

Лео вернулся с четырьмя крестами. Влажная земля уже начинала парить под лучами солнца. Ракким разравнивал почву на могиле Флоренс Тигард. От грязи толстяк отмылся, но лицо и руки его покрывали синяки и царапины, полученные им в загоне для свиней. Он протянул бывшему фидаину сделанные из белого штакетника кресты.

– Нормально? Я еще написал их имена.

– Нормально. У тебя хорошо получилось.

– Честно?

– Слушай, это всего лишь кресты. Просто воткни их в землю. Если рай существует, Тигарды уже там, а если его нет, то не все ли равно, какие они у тебя получились, красивые или страшные.

Лео пристально смотрел на него.

– Извини, – произнес Ракким более спокойным тоном. – Нервы сдают.

– Да ну? Жаль. А вот мне утро кажется просто прекрасным. – Лео воткнул крест в могилу Джеймса и стал заколачивать лопатой. – Если это еще сильнее не подействует на твои нервы, – он ударил в последний раз, – то я бы хотел у тебя спросить.

– Валяй.

– Грейвенхольц. – Толстяк собирался с мыслями. – Мистер Тигард ударил его косой, а он не умер. Даже рана оказалась несерьезной. Почему так?

Раккиму тоже не давал покоя эпизод с рыжеволосым. Он поднял один из крестов. Юноша действительно постарался: рейки он связал крепко и ровно, а имена с датами написал очень аккуратно.

– Я видел этот удар, – продолжал Лео. – На нем не было бронежилета. Кровь потекла. Мистер Тигард был сильным мужчиной. Он мог разрубить Грейвенхольца пополам, а так едва оцарапал кожу.

Ракким забивал крест в могилу Мэтью. Он мог сказать, будто старая коса вся проржавела и затупилась. Или фермер совсем ослабел и почти умирал, когда нанес удар. Люди с готовностью верят в то, что их успокаивает. Охотнее принимают объяснение, соответствующее их заранее составленному представлению об устройстве мира. И юноша, скорее всего, не усомнился бы в его словах, но Ракким не мог солгать Лео. Особенно сейчас.

– Однажды Рыжебородый рассказал мне историю. Вернее, один слух. – Звук ударов далеко разносился в утренней тишине. – Мы сидели у него в оранжерее и пили кока-колу. Настоящую, за которую можно было оказаться в тюрьме по обвинению в нарушении эмбарго, а не поганую джихад-колу. – Он улыбнулся. Приятное воспоминание. Рыжебородый презирал подделки в любом их проявлении. Хотя, вполне возможно, главе Службы государственной безопасности иногда хотелось просто немного похулиганить. Ракким выпрямил крест, еще несколько раз ударив по нему лопатой. – Так вот, около десяти лет назад он получил сообщение о том, что на территории пояса разрабатывается секретная программа по противодействию фидаинам. Там готовили новых воинов, которых называли солдатами Христа. Очевидно, ничего из этого не вышло, потому что мы ни разу с ними не сталкивались. Генерал Кидд говорил, что христиане не обладают достаточной дисциплиной, чтобы пройти курс подготовки, аналогичный фидаинскому, да и генетических усилителей у них тоже не было. Он вообще считал это известие очередной басней или дезинформацией. А вот Рыжебородого это насторожило.

Лео внимательно слушал, забивая крест в могилу Флоренс Тигард. Поморщившись, он выдернул занозу из большого пальца.

– Солдаты Христа еще долго оставались предметом споров между Рыжебородым и генералом Киддом; впрочем, споры эти были чисто академическими. До поры до времени. Пока однажды не пропала связь с отправленным в Миссури боевым отрядом фидаинов. На следующее утро всех восьмерых обнаружили мертвыми. Забитыми насмерть. С проломленными черепами и раздробленными ребрами. Задание было стандартным, действовали они по инструкции, безопасность периметра обеспечили. Известно, что в их лагерь доставили троих жителей пояса. Отступников, готовых за деньги предоставить нам полезную информацию. Их подвергли сканированию на наличие оружия. Может, сканеры чего-то не заметили? Поверить в то, что трое перебежчиков победили восьмерых фидаинов в рукопашном бою… Такого никогда не случалось. Генерал Кидд приказал провести тщательное расследование. Земля в лагере была пропитана кровью, причем не только фидаинов. Выходит, они оказывали сопротивление. Анализ чужой крови не выявил ни малейшего признака стимуляторов или генетических аномалий. Вообще ничего, что объясняло бы поражение фидаинов.

– Ты считаешь, что Грейвенхольц один из них? – поинтересовался Лео. – Один из этих солдат Христа?

– Сомневаюсь. – Ракким наклонился, помогая ему установить крест. – Если б на территории пояса существовал центр подготовки элитных воинов, мы бы давно о нем узнали. Через некоторое время примерно в той же местности исчезли еще два отряда фидаинов. Рыжебородый приказал проверить в Таиланде и Японии клиники, которые специализировались на вживлении ударных пластин в руки тем, кто занимается боевыми искусствами, но потом нападения прекратились, а у нас возникло слишком много внутренних проблем.

– Нападения прекратились?

– Так же внезапно, как и начались. Возможно, генерал Кидд оказался прав. Или у пояса хватило средств только на подготовку нескольких прототипов. А может, эффективность оказалась ниже ожидаемой. Грейвенхольц, если ты заметил, вовсе не супермен. Может быть… может быть, он прошел процедуру усовершенствования организма. – Ракким бросил взгляд на Лео. – Ты ведь знаешь, что это такое?

– Что ты имеешь в виду?

– Я слышал, тебя тоже не с полки сняли.

– У меня не поддающийся измерению коэффициент интеллектуального развития, если ты это имеешь в виду.

– Я и раньше встречался с толковыми людьми. Мне сказали, что ты другой.

– Я… очень эффективно обрабатываю информацию. – Лео облизнул губы. – Действительно эффективно.

– Счастливчик. – Ракким вытер руки о штаны. – Ну все, нам пора уезжать. Я еще должен связаться с Сарой.

Юноша посмотрел на свежие могилы.

– Ты уверен, что это удачная мысль?

– Я не собираюсь заверять ее в вечной любви, – сказал бывший фидаин. – Просто ситуация изменилась. Грейвенхольц прилетел сюда на самом современном китайском вертолете. Таких существует всего несколько штук. Если он появился у Полковника, значит, его обхаживают китайцы. Мы можем это использовать в своих целях. Я хочу, чтобы Спайдер взломал для меня все защищенные базы данных. – Лицо Раккима озаряли остатки тлеющих углей. – Кроме того, если мы потерпим неудачу, Сара должна быть готова передать информацию президенту. Тут уже не до скрытности, ему придется рассмотреть все возможные варианты.

– Например?

– Это будет решать он и генерал Кидд. Я знаю только одно: если Полковника поддерживают китайцы, мы не имеем права допустить, чтобы им в руки попало то, что спрятано в горе. Если потребуется – отправить ударный отряд фидаинов. – Ракким прислонил лопату к дереву. – Дипломатический скандал лучше, чем полномасштабная гражданская война.

– Этого не должно случиться. Для того мы и здесь.

Мягкий золотистый свет возвестил о рождении нового дня. Ракким окинул взглядом ферму: поля люцерны, почти созревшей для уборки, аккуратные ряды сладкой кукурузы, рощицу персиковых деревьев, посаженную Биллом в качестве подарка любимой жене. Здешние условия вряд ли имело смысл называть оптимальными для выращивания персиков. Урожаи Тигардов не шли ни в какое сравнение с вызревшими где-нибудь в Джорджии или Южной Каролине, но Флоренс любила собирать еще теплые от солнечных лучей плоды, а Билл любил Флоренс. Без должного ухода они достанутся червям и сгниют, а заботиться о них стало некому.

– Рикки, – Лео поежился, – как ты собираешься связываться с Сарой?

– У нас есть запасной план, если все пойдет не так, как мы рассчитывали. – Ракким все еще разглядывал ферму Тигарда. Он хотел запомнить все до последней мелочи. На ладонь ему села божья коровка и поползла к большому пальцу. – Я пошлю односекундный пакет сжатых данных на метеорологическую станцию, расположенную в Скалистых горах. Информацию передадут Саре…

– …как часть обычного обновленного прогноза штормовых условий, – закончил за него Лео, презрительно фыркнув. – Гениально.

Божья коровка взлетела. В голове вертелся древний стишок о детках и котлетках.

– Если Полковнику помогают китайцы, можешь отправить свое сообщение прямо в Пекин, – произнес толстяк. – Китайцы развернули самую широкомасштабную на планете операцию по сбору данных. Все, что передается в пояс или из него, перехватывается и декодируется в мгновение ока. Вероятно, именно этим и можно объяснить провал воинов-теней. Полковник узнавал о месте их появления раньше, чем сами фидаины.

Ракким выслушал его с совершенно спокойным лицом. Ну в самом деле, не собирался же он принимать замечание на свой счет. Его волновала лишь свежеполученная информация. Знания Лео оказались не только обширными, но и глубокими. И если такой человек назвал план дерьмовым, осуществлять его действительно не следовало.