Текст книги "Грехи ассасина"

Автор книги: Роберт Ферриньо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 30 страниц)

– На твоем месте я бы беспокоился о времени, когда труба молчит.

– Мы с Лестером старые приятели, – глядя в сторону, произнес Закари Смит. – Мне показалось, что пленный узнал тебя.

Замечание застало Раккима врасплох. Впечатленный наблюдательностью Полковника, он даже не решился солгать.

– Нас представили, когда я посещал академию.

– Когда он увидел тебя рядом со мной, – Закари Смит подставил лицо ветру, – наверняка понял, что ты стал изменником. Должно быть, у него сердце едва не разорвалось.

– Фидаины путешествуют налегке. Сердце стало бы лишним грузом.

Полковник посмотрел на него.

– Возможно, ты не испытывал особых угрызений совести, когда предавал свою страну, однако многим людям, подобным этому молодому пленному, даже в голову не придет поступить так же. Ни за любовь, ни за деньги. Русские, как ты сказал, богобоязненный народ, а потому, мне кажется, стоит иметь с тобой дело, мистер, но не надейся на доброе к тебе отношение.

Примерно через час охранники привели умытого Ходжеса. С выполосканной одежды еще капала вода. Цепи звенели при каждом шаге, а скованные руки он держал перед собой.

– Солдат, ты готов? – спросил Закари Смит.

Пленник расправил плечи, встав лицом к ветру.

Охранники подвели его к краю скалы и по знаку командира подняли винтовки.

– Сэр, – обратился вдруг Ходжес к Полковнику. – Можете ли вы выполнить одну мою просьбу?

– За это не беспокойся. Завтра еще до полудня тебя похоронят на кладбище в Джексон-Ридже рядом с другими мусульманами, павшими во время войны. Я знаю порядок.

– Я хотел попросить вас не об этом, сэр. – Ходжес кивком указал на Раккима. – Пусть он приведет приговор в исполнение.

Полковник недоуменно уставился на пленника.

– Ты хочешь умереть от руки предателя? Смеешься надо мной, солдат?

Ходжес встал по стойке «смирно».

– Сэр, со всем уважением, я предпочитаю, чтобы меня лишил жизни фидаин-изменник, но не пара неверных любителей жареной свинины.

– Со всем уважением? – Полковник засмеялся, покачав головой. – Я никогда не смогу вас понять. – Он бросил взгляд на Раккима. – Ты сможешь это сделать?

Бывший фидаин встретился глазами с Ходжесом.

– Почту за честь, сэр.

Достав из кобуры пистолет, Закари Смит вынул магазин и оставил в нем один патрон.

Ракким даже не взглянул на протянутое ему оружие. Он медленно подошел к пленнику, спрятав в ладони фидаинский нож.

– Спасибо, – едва пошевелил губами Ходжес.

Ракким не видел в его взгляде страха. Ни малейшего. Изувеченный фидаин не просил отомстить за него. Не требовал поклясться, что их задание будет выполнено. Необходимость в заверениях совершенно отсутствовала.

– Прости, – также еле слышно произнес Ракким.

– Все в порядке, брат. Уже сегодня я буду лежать на золотой кровати в раю.

Ракким одним неуловимым движением вонзил нож в его сердце и извлек обратно. Пленный даже не успел моргнуть.

39

– Разве нам не нужно прятаться? – спросил Лео.

– Люди Малкольма Круза должны нас увидеть.

Толстяк с упрямым видом нырнул в темноту заброшенного «Стаки». От ресторана при автостоянке для туристов остались лишь сложенные из шлакоблоков закопченные стены с выбитыми окнами да просевшая внутрь некогда желтая крыша. Где-то зашуршала крыса, и Лео немедленно вернулся к Раккиму.

– Почему бы тебе не присесть и не расслабиться, – предложил бывший фидаин. – Я скажу, если кого-нибудь замечу.

– Мне надоело сидеть и расслабляться. Ты целых три дня веселился в горах, а я торчал в этом грязном мотеле и слушал, как мимо несутся грузовики.

– Мог бы прогуляться или сходить в кино.

– Люди странно на меня смотрели, если я выходил на улицу. «Откуда ты приехал, приятель?», «Что за странный у тебя акцент, приятель?» – произнес Лео, имитируя местный выговор. – Мне было совершенно нечего делать. Только сидеть в своей комнате, смотреть телевизор и думать о Лиэнн.

Ракким обошел колонки автозаправки и выглянул на шоссе. Ни единого источника света в обоих направлениях. «Стаки» забросили еще во время войны, когда туристы предпочли ездить по новой дороге. Он поднял голову к небу, но увидел только звезды и тонкий полумесяц.

Лео, развернув очередную конфету, впился в нее зубами.

– Что сказал отец Лиэнн, когда ты рассказал ему обо мне? Испытал потрясение?

– Да, у него определенно случился прилив крови.

– Ха-ха, очень смешно.

Юноша, без всякого сомнения, испытывал проблемы с расстановкой приоритетов. На известие о найденном Мозби контейнере он отреагировал небрежным кивком, а вот личность самого искателя его занимала не в пример больше. На протяжении всех тридцати минут езды до «Стаки» толстяк непрерывно интересовался, что думает Мозби о его намерении жениться на Лиэнн, не станет ли проблемой его вера, потому что если станет… «А ты говорил ему, как много у меня и Лиэнн общего, говорил, как сильно мы любим друг друга? Говорил, Рикки?» – «Да, говорил. Сказал, что вы настоящие единомышленники». Ответ Раккима совершенно не оказал на юношу желаемого воздействия, и тот продолжил заваливать его вопросами. «Мозби не считает, что мы слишком молоды? И должен ли я притвориться, что мы еще не занимались с Лиэнн любовью?» Он никак не мог заткнуться.

– Когда закончим здесь, ты поедешь со мной в горы. Готов к этому?

– Да.

– Я облегчил тебе задачу. Полковник в курсе, что со мной прибудет самонадеянный еврей-оригинал, который может посмотреть на оружие, определить, что оно собой представляет и…

– Я уже сказал «да».

Ракким протиснулся в «ловушку для туристов», подождал, пока глаза привыкнут к темноте, и захрустел битым стеклом мимо опрокинутых стендов. Обгорелые по краям открытки рассыпались вокруг. Подобрав одну из них, он разглядел крокодила, с похотливым видом вцепившегося в зад полуголой женщины. «ВКУСНЕЕ КУРЯТИНЫ!» – гласил комментарий к изображению. Христианский юмор. Ракким бросил открытку на пол.

– Эй! – крикнул Лео. – Я думал, мы должны оставаться на улице!

Бывший фидаин прислушался, но различил только возню крыс среди мусора. Вдоль стен, где в помещение проникала дождевая вода, виднелись шляпки грибов.

– Я не хочу торчать здесь один! – возмущался снаружи толстяк.

– Тогда заходи.

– Мне там тоже не нравится.

Смех Раккима эхом разнесся над оплавленными бутылками из-под масла для загара и разбитыми фарфоровыми фигурками жокеев. Он услышал, как Лео выругался, споткнувшись у входа.

– Ты где? – позвал толстяк.

– Здесь, – в один голос ответили Ракким и Малкольм Круз.

Бывший фидаин оглянулся. В углу проступил человеческий силуэт, куда более черный, нежели любая естественная темнота. Тень среди теней.

– Удивлен?

– Не то слово.

– Рикки? – Лео пробирался вперед, выставив перед собой руки. – Кто здесь?

– Малкольм Круз, сэр, – «Пастор» по-военному щелкнул каблуками.

Ракким окинул взглядом другие углы, ожидая появления людей-скелетов.

– Я один, – сказал Круз. – Моя паства не может вести себя тихо даже ради собственной безопасности. Да и честно говоря, уже порядком мне поднадоела.

– Долго пришлось ждать?

– Один день. – Малкольм потянулся. Его длинные руки едва не коснулись потолка. – Находился, так сказать, в состоянии зимней спячки до твоего появления.

В темноте затрепетал крошечный язычок пламени. Лео пытался осветить себе путь газовой зажигалкой.

– Может быть… поговорим на улице?

– Твой недоразвитый приятель боится темноты?

– Думаю, в большей степени он боится тебя.

– Пожалуй. Но разве можно винить его в этом? – Малкольм отступил во мрак и привалился спиной к стене. – Присаживайся, я предпочитаю разговаривать здесь.

Бывший фидаин пробрался к нему через залежи мусора. Правое предплечье, как всегда, ощущало прикосновение карбопластового лезвия.

Круз жестом фокусника достал из-за уха Раккима сребреник и поднес к его глазам.

– Полковник уже нашел остальные?

– Нет, но мы знаем, где они спрятаны. Они находятся на дне…

– Подземного озера. – Малкольм улыбнулся, довольный удивлением бывшего фидаина. – Слухи о том, что Полковник что-то ищет, ходят повсюду, но только мы знаем, что именно. – Сунув руки в карманы, Круз подошел к пролому в крыше, откуда виднелся серебряный полумесяц. – Как здесь тихо и спокойно.

Лео споткнулся, выронив зажигалку, опустился на четвереньки и зашарил вокруг себя.

– Через четыре дня будет новолуние, – сказал Ракким. – К тому времени Полковник поднимет сребреники. Твой люди должны атаковать лагерь с юга. Там довольно крутой склон, зато самая слабая оборона. Он неплохо окопался, поэтому не надо устраивать полномасштабное наступление. Обычный налет. Чтобы отвлечь его внимание и дать мне время похитить монеты. А потом я выберусь за периметр и встречусь с тобой тут.

– Как мой почтовый голубь.

– А куда мне деваться?

– Тоже верно. – Круз подставил лунному свету ладонь с клеймом. – У тебя не жжет? – Он поднял взгляд на Раккима. – У меня очень сильно. Иногда просыпаюсь от боли.

– Нет. Только немного чешется.

Малкольм снова улыбнулся.

– Заболит со временем.

Ракким принялся было тереть руку, однако совладал с собой.

– Твои люди смогут занять позиции в течение четырех дней?

– Они смогут все, что я прикажу. – Круз отошел от пролома, наполовину растворившись в темноте. – А ты, Рикки? Ты сделаешь все, что я прикажу?

– Я хочу получить то, что находится на дне подземного озера так же сильно, как ты.

– Я не об этом спросил. – Малкольм, запрокинув голову, созерцал из мрака небо, словно пораженный его необъятностью. – Когда-то я был полным профессором. Заведующим кафедрой. Трудно поверить, учитывая, какая компания окружает меня сейчас. Не сомневайся, я прекрасно это понимаю. – Он покачал головой. – Моей специальностью была американская литература. «Приключения Гекльберри Финна», «Моби Дик», «Приключения Кавалера и Клея». [25]25
  Роман американца Майкла Чабона (р. 1963), за который писатель получил в 2001 году Пулитцеровскую премию по литературе.


[Закрыть]Ах, какие истории я мог бы тебе рассказать, поразить глубиной восприятия… Рикки, ты много читаешь?

– В последнее время не очень.

– Нужно находить время. Я… я вот тоже запустил свои исследования ради достижения более высокой цели. – У Круза дрогнули губы, и вокруг рта у него точно закопошились черви. – Ибо много званых, а мало избранных… но никто не говорит, для чего ты избран! – Он врезал кулаком по витрине с сувенирными брелоками, свалив ее на бок. – Мы с тобой, например. Были званы в Церковь туманов, но оставлены на пороге. Нам не позволили войти. Посчитали недостойными. Непригодными. – Малкольм наклонился к Раккиму. – Кто посчитал? Мы покажем им, Рикки. Ты и я. Кто посмеет выступить против нас?

Бывший фидаин рыгнул.

Круз покачал головой.

– Ты мне нравишься. – Он покинул темное укрытие, и Ракким дал ему приблизиться вплотную. – Эта сказка о тридцати сребрениках, первичной плате за измену, утраченных и вдруг обретенных… – Малкольм наклонил голову. – Она соответствует истине? Или ты сам Иуда, который пришел, чтобы предать меня? Иуда предал Иисуса поцелуем. Ты поступишь так же?

– Даже не надейся. Четыре дня. Без опозданий.

– «И в безлунную ночь я поведу в бой армию тьмы». – Круз отвесил глубокий театральный поклон, широко раскинув руки. – Кристофер Марло.

Ракким пожал плечами.

– Не знаю, кто такой этот Марло, но так вроде назывался один древний фильм ужасов. Да, точно, «Армия тьмы». Одной моей знакомой такие очень нравятся.

– Ты должен нас познакомить.

– Даже не мечтай.

Круз свирепо уставился на Раккима.

Тишину нарушало лишь пение сверчков, то тише, то громче звучавшее за разбитыми окнами.

– Нам пора… уходить. – Лео наконец добрался до них.

– Да, вам пора. – Малкольм, не мигая, смотрел на Раккима.

Бывший фидаин поволок вцепившегося в его руку и постоянно спотыкающегося толстяка мимо опрокинутых витрин и раскисших картонных коробок. Вскоре они вдохнули свежий ночной воздух. Стрекотание, заполнявшее пространство вокруг, показалось им оглушительным.

– Как я его ненавижу, – сквозь зубы процедил Лео.

– Мне приходилось встречать людей и похуже.

– Где? – Впрочем, толстяк не ждал ответа, явно не настроенный верить Раккиму. Он кивнул на автомобиль. – Я увижу Полковника сегодня?

– Завтра.

– Мистер Мозби действительно нашел контейнер?

– Да, на дне озера. Поднимет его в нужный момент.

Лео смахнул с волос паутину, прихлопнув запутавшихся в ней насекомых. Или не запутавшихся.

– Чем быстрее, тем лучше.

– Когда Круз атакует лагерь, всем станет не до нас, и мы будем располагать достаточным запасом времени, чтобы выбраться вместе с оружием. Если, конечно, ты определишь, что оно действительно того стоит. Я наметил по меньшей мере восемь путей отхода.

Сверчки вдруг умолкли. Ракким поспешно затолкал толстяка в машину и рванул с места, осыпав руины гравием. Фары он предпочел не включать. Бывшему фидаину вполне хватало света луны и звезд, а убраться отсюда хотелось ничуть не меньше Лео. Главное, подальше от Круза.

– Ты действительно видишь в темноте? – поинтересовался юноша, не дождавшись привычных лучей впереди.

– Здесь совсем не темно.

– Это может пригодиться. – Лео откашлялся. – К твоему сведению, уносить контейнер с собой нам вовсе не обязательно.

– Мне почему-то казалось, что мы должны были забрать его у Полковника, чтобы он не мог дестабилизировать ситуацию в поясе или использовать оружие против республики. Или даже чтобы самим воспользоваться им в качестве инструмента для воссоединения и показать народам обеих стран, что мы способны сотрудничать. Я что-то путаю?

– Все правильно. Просто, когда оно попадет мне в руки… – Довольная ухмылка разделила лицо Лео пополам. – Мистер Мозби назвал размеры контейнера?

– Не совсем точно. Сказал только, что его может унести один сильный мужчина.

– Понятно, значит, в контейнере такого размера не может находиться рабочая модель. А если так, то в нем содержатся только данные: компьютерные сердечники, платы памяти, может быть, даже распечатки. Не знаю, какие носители использовались для хранения информации в то время. Самое главное, там будут только данные. – Лео уже не мог остановиться. – Информация, данные – с этим я умею обращаться.

– Тем не менее нам придется загрузить то, что…

– Ничего нам не придется. Когда армия Круза двинется в атаку, я просто сотру информацию с носителей, и мы уйдем. То, что мы оставим в контейнере, станет абсолютно бесполезным, но будет выглядеть так, словно мы ничего не взяли. – Юноша снова ухмыльнулся. – Но у нас будет все, Абсолютно все. – Он постучал себя по лбу. – Вот здесь.

– У тебя фотографическая память?

– Не надо меня обижать. Память работает только в том случае, если ты действительно видел данные, каким-то образом обрабатывал их. На это потребовались бы месяцы, а у нас будет сколько времени? Память. – Лео скроил пренебрежительную мину. – Я развит намного лучше.

– Перед отъездом, – Ракким посмотрел в зеркало заднего вида, – Сара сказала мне, что ты был модифицирован.

– Я предпочитаю термин «максимизирован». – Толстяк поднял руки. – Мои пальцы пропитаны органическим кремнием, благодаря чему могут работать как ионные ловушки. Небольшие генетические изменения плюс нанотехнологии. Разработка моего отца, правда, реальной работой занимался не он. Он скорее теоретик. – Юноша заметил выражение лица Раккима. – Короче, это означает, что я могу получить доступ к любой системе хранения информации. Прикосновением. И сознанием, конечно. Практически с неограниченной скоростью передачи. Ты понятия не имеешь, о чем я говорю?

– Ты в некотором роде биокомпьютер?

Лео покачал головой.

– Это ты биокомпьютер, а я – квантовый компьютер. – Он пошевелил пальцами. – Благодаря им я не должен запоминать то, что находится в контейнере. Я успею скачать все данные, пока ты поешь «Вперед, солдаты Христа».

Лишь проехав еще одну милю, Ракким спросил:

– Ты когда-нибудь делал это? Загружал огромные объемы информации через… кончики пальцев?

– Меня проверяли.

– Но ты никогда этого не делал в полевых условиях?

Лео, надувшись, уставился в темноту за ветровым стеклом.

– Моя максимизация закончилась совсем недавно. Я абсолютно верю в себя.

Ничьи фары в зеркале заднего вида по-прежнему не отражались.

– Я тоже верю в тебя, дружище.

– Правда? – Лео весело закачался в кресле. – Почти все люди используют только пять процентов умственных способностей. Я тот человек, который использует девяносто пять. Обычно это не нравится пятипроцентным. – Он вытянул длинные ноги. – Этот контейнер, который нашел мистер Мозби, из чего он сделан?

– Из графита.

– Значит, металлоискателем обнаружить невозможно, стандартная мера. – Лео фыркнул. – На поверхности есть какая-нибудь маркировка? Символы или предупреждения?

– Нет. Только серийный номер или нечто на него похожее.

– Какой номер?

– Э-э, семьдесят два дробь один ноль шесть.

– Ты уверен?

– А в чем дело?

Лео откинул голову на подголовник.

– Надо же, они действительно это сделали.

– Что сделали?

– Семьдесят два дробь один ноль шесть – не серийный номер. Это строение атома гафния. Семьдесят два протона. Сто шесть нейтронов. Этим древним ученым нужно отдать должное. По сравнению с нами они были такими отсталыми. Чистые исследования, культура интеллектуальных изысканий и неограниченных бюджетов. Наверное, приятно было работать в подобных условиях. – Лео потер нос, фыркнул. – Такое даже не считалось возможным. Если только, в чисто теоретическом смысле, но…

– Это какая-то бомба? Типа водородной или нейтронной?

– Нет, не типа. – Толстяк захихикал. – Гафниевая бомба. Гораздо мощнее.

40

Утро еще не кончилось, а в лагере уже вовсю кипела деятельность. Такой повышенной активности Ракким до сих пор не видел. Ничего нового не происходило, но какое-то отделение маршировало от палаток к месту построения чуть более пружинистым шагом, грузовики грохотали мимо чаще обычного, а сидевшие перед столовой бойцы протирали и смазывали и без того чистое оружие. Суету военных заметил не только бывший фидаин. Столпившиеся рядом с оборудованием усталые, покрытые пылью шахтеры тоже напряженно следили за происходящим.

– Что случилось? – спросил Ракким у пробегавшего мимо сержанта, но тот порысил дальше, едва удостоив обоих взглядом.

Вероятно, причиной тому послужила их гражданская одежда.

– Полковник знает, что мы здесь? – поинтересовался толстяк.

– Я сообщил.

У края лагеря появилась Бэби верхом на лошади. Ракким бегом направился к ней, размахивая на ходу руками. По всей видимости, ему удалось привлечь ее внимание, поскольку молодая женщина развернула огромного белого жеребца и поскакала в их направлении. Грациозные движения всадницы идеально совпадали с аллюром коня.

– А, вот и ты, красавчик. – Держа поводья в одной руке, она второй похлопала по лошадиной шее. Солнце окрасило ее светлые волосы в бронзовый цвет. Сапоги скрипели в стременах. – Полковник тебя ищет.

– Что происходит? – спросил Ракким.

– О, как всегда, что-то неладно в нашем королевстве, – ответила Бэби. – Скучать не приходится. Если хочешь знать, лично мне хочется плакать. Полковник отправляет ребят, чтобы навести порядок. – Она кивнула на юношу. – А это что за верзила?

– Меня зовут Лео, мэм, – представился толстяк, отойдя подальше от лошади. Вероятно, из-за аллергии.

– Приятно позна… – Бэби приложила палец к наушнику, прислушалась. – Как раз с ним разговариваю, милый. – Она перевела взгляд на Раккима. – Полковник просит встретиться с ним у восточного наблюдательного поста, и побыстрее. – Всадница похлопала жеребца по крупу. – Я бы подвезла одного из вас, но слишком трудно выбрать, кого именно. – Молодая женщина пришпорила коня, забросав обоих комьями грязи.

– Вау, – сказал толстяк. – Никогда не видел такой красивой девушки. Кроме Лиэнн.

Полковник осматривал в бинокль восточную дорогу. При появлении Лео и Раккима с полдюжины охранников вскинули штурмовые винтовки.

Закари Смит обернулся и жестом попросил обоих подойти ближе.

– Полковник, это Лео, с более умным человеком вам познакомиться не придется, – представил Ракким юношу. – Русские наняли его по контракту как технического специалиста, чтобы проверить оружие.

– Рядом с тобой я выгляжу стариком, сынок, – сказал Закари Смит. – Бриться уже начал? – Он посмотрел на бывшего фидаина. – Оружия еще не нашли. И я еще не решил, поделюсь ли им с русскими.

– Перестань, Полковник, ты бы не выигрывал битв, если б без конца изменял каждое решение, – усмехнулся Ракким. – Ты поступишь так, как подсказывают инстинкты, и, скорее всего, окажешься прав.

Ты так говоришь потому, что я чувствую к тебе симпатию, – проворчал Полковник. Его голубые глаза блестели в лучах утреннего солнца. – Бэби ты тоже понравился, а я привык доверять ее мнению. Мы бы могли договориться в первый же вечер, но я с презрением отношусь к людям, которые изменили своей стране. – Он насмешливо прищурился. – Как оказалось, ты не изменник.

Повернув головы, они проводили глазами два уезжающих по горной дороге грузовика с солдатами. Лицо Полковника на мгновение стало серьезным, но к нему быстро вернулось хорошее настроение.

– Ты сказал, что нарушил присягу фидаина, когда русские сделали достаточно заманчивое предложение. Ничего особенного, просто еще один крутой парень подался в преступники. – Он погрозил Раккиму пальцем. – А ведь ты меня обманул.

– Черт возьми, Полковник, ты был бы ужасно одинок, если б всегда имел дело только с честными людьми.

– Скажем так, я всегда хочу знать, кто входит в мой дом. Поэтому попросил нужных людей разузнать о тебе все возможное. – Он подергал себя за бакенбард. – И они выяснили, что ты не обычный изменник, а Ракким Эппс. Осиротел в девять лет, воспитан Рыжебородым, стал воином-тенью, ушел в отставку, связался с подонками в Зоне. Проклятье, представляю, как ты разочаровал Рыжебородого, потому что я бы умер от злости, если бы щенок, которого я вырастил для охоты, предпочел бы питаться на помойке. – Полковник выглядел удивленным. – Я нанял хакера. Очень толковую молодую леди в Колумбии. И она все раскопала. – Он наклонил голову к Раккиму. – Иногда удается найти иголку и в стоге сена.

– Если запускаешь руки в стог сена, можно уколоться до крови, – заметил бывший фидаин.

– Ты играл свою роль с самого детства, – продолжал Полковник. – Ты не изменник и не мусульманин. Ты – патриот, спящий агент русских. – Осторожно взяв Раккима за запястье, он коснулся пальцем распятия на ладони. – Кроме того, утвердившийся в вере христианин. Я подумал об этом, когда впервые пожал тебе руку.

Прохладный ветер с гор освежал тело, словно выдувая прочь все скопившееся в нем напряжение. Приятное чувство. Спайдер отлично выполнил свою работу. Он спрятал ложную информацию так глубоко, что лишь другой первоклассный хакер смог ее отыскать. Лучший способ заставить поверить в ложь.

– Девятилетнего мальчишку бросили на улицу. – Полковник покачал головой. – Черт возьми, о таких глубоко законспирированных спящих агентах я даже не слышал. Предпочел лишиться детства ради любимой России.

– Как будто у меня был выбор. Ну что, договорились?

Закари Смит пожал протянутую ему руку.

– Плевать на китайцев.

– Плевать на китайцев, – кивнул бывший фидаин. – Как тебе удалось все выяснить обо мне?

– Очевидно, существует тайная дверь в базу данных КГБ, которую смогла отыскать моя знакомая из Колумбии. Ей это удалось только благодаря «червю», разработанному в прошлом году.

– Повезло девочке.

– Ребята из Москвы должны тобой гордиться. – Полковник похлопал Раккима по спине. – Хотел бы я знать, каково это – быть воспитанником Рыжебородого. Большая часть тех, кто заказывает шоу в республике, бесполезны, как вымя на брюхе быка или как наши политики, но Рыжебородый… я всегда считал его настоящим мужчиной.

– Рыжебородый не позволял слабины ни себе, ни кому-либо другому. Но то, чему он меня научил, спасало мне жизнь так часто, что я давно сбился со счета. Думаю, вы бы понравились друг другу.

– Воспринимаю это как высший комплимент. – Полковник поклонился. – Он так и не смог догадаться, в смысле, у него не возникло подозрений по поводу того, кем ты был на самом деле?

Ракким покачал головой.

– Иногда мне самому хотелось сказать ему об этом.

– Вероятно, ты поступил правильно, что не сказал. Глава Службы государственной безопасности вскармливает своей грудью русского шпиона, учит его всем трюкам. Он бы этого не выдержал.

– Все мы совершаем ошибки.

– Это точно. – Полковник опустил взгляд на дорогу. – Даже я совершил несколько.

– Ты чего-то ждешь?

Закари Смит смотрел вдаль.

– Вчера мне доложили о действиях каких-то налетчиков в Хаттисберге и Марстоне, отличавшихся крайней жестокостью. Вечером я послал роту «А» на поддержку местных частей самообороны. Здесь остались только две роты, чего не вполне достаточно, но особых проблем возникнуть не должно. По крайней мере, раньше не возникало. – Он повернулся к Раккиму. – Ты когда-нибудь слышал о банде подонков, называющих себя Армией конца света?

– Какие-нибудь одурманенные наркотиками маньяки?

– Угадал. Командует ими один тип, которого зовут Круз. Называет себя пастором. – Полковник сплюнул. – Очевидно, мы с ним читаем разные Библии. Он находится вне моей территории, но я собирался нанести ему визит и вычистить все их змеиное гнездо. А пару часов назад мне доложили, что эти подонки якобы были замечены в ближайших окрестностях. Ничего достоверного. В основном слухи. Тем не менее я не могу позволить себе исключить вариант, что нападения в Хаттисберге и Марстоне были отвлекающим манером, чтобы вынудить меня разделить силы. – Он печально улыбнулся. – Может быть, этот Круз решил нанести визит первым? Всегда найдется кто-нибудь, кто хочет выяснить, остались ли у старого пса клыки.

– А если этот Круз охотится не за тобой? – выдвинул предположение Ракким. – Может, он хочет выяснить, что ты ищешь здесь столько времени.

Полковник посмотрел ему прямо в глаза.

– Эту тайну вообще сохранить очень трудно.

Бывший фидаин окинул взглядом горную дорогу и лес вдали. При желании в нем могла разместиться незамеченной целая дивизия. Впрочем, возможно, там не было ничего, кроме деревьев. Ему с трудом верилось, будто Круз способен настолько быстро подтянуть сюда свою армию. С другой стороны… «Они смогут все, что я прикажу», – так сказал Малкольм прошлой ночью, когда уже знал о разделении сил Полковника. Следовательно, пообещав начать атаку через четыре дня в новолуние, он на самом деле принял совсем другое решение, поскольку не доверял Раккиму либо собственным людям. В любом случае, теперь им приходилось работать по навязанному Крузом графику. Неплохо для профессора американской литературы. Бывший фидаин не хотел подвергать лагерь Полковника реальной опасности, ему лишь требовался отвлекающий маневр, пока они с Лео унесут оружие, прихватив с собой Мозби, однако он даже не подозревал, сколь значительными силами мог располагать Малкольм.

– Не имеет ли смысл поднять в воздух вашу китайскую птичку? – поинтересовался бывший фидаин. – С помощью тепловизора можно узнать численность противника, кроме того, «муссон» обладает достаточной огневой мощью.

– Вертолет проходит техническое обслуживание. Капризный кусок дерьма! – Полковник поднес палец к уху. – Да, скоро буду. – Он посмотрел на Раккима и Лео. – Ребята, поехали посмотрим, что нашел Мозби в озере.

Они прыгнули в ближайший джип. Машина понеслась по горной дороге. Ее то и дело заносило на гравии, но Полковник не сбавлял скорости. Он лишь непрерывно жал на гудок, разгоняя с пути особенно медлительных солдат.

Лео, зажмурившись, вцепился обеими руками в борт.

– Ты передавал своим людям такую ценную информацию, пока жил у Рыжебородого. – Закари Смита прижало к Раккиму, когда он надавил на тормоз, посылая джип юзом и вписываясь в крутой поворот. – И пока служил фидаином. Почему русские позволили тебе уйти в отставку?

– Они не позволили. Я сам принял решение.

– Достаточно опасное, – заметил Полковник, подпрыгнув на сиденье. Колеса попали в особенно глубокую выбоину. – Но, полагаю, они были не сильно удивлены, потому что ты производишь впечатление человека, который привык сам заказывать музыку.

– Ты укрепляешь восточный склон на случай атаки?

– Самый легкий подход. Думаю, люди Круза это направление выберут для основного удара. Насколько я знаю, его бойцы плохо обучены и только наркотики придают им храбрость. Наркотики и какие-то безумные церемонии, связанные с передачей друг другу змей.

– Не следует оставлять без внимания и подход с юга, – заметил Ракким.

– Слишком пересеченная местность, – замотал головой Полковник. – Мне придется разместить бойцов только в самых узких местах.

– Полковник, я изучил все бои, в которых ты участвовал. В бою у Биг-Пайнс остальные командиры сосредоточили силы у наиболее мелких участков реки, где ее было проще форсировать. Ты… – Ракким едва не вылетел из джипа. Полковник увеличил скорость. – Ты послал своих людей вниз по течению, где река глубже всего, а течение – самое быстрое. Они остались в живых и обошли Вторую армию республики с тыла. Застали ее врасплох, – его снова тряхнуло, – и уничтожили. Как ты думаешь, я один изучил твою стратегию?

Костяшки пальцев Закари Смита побелели, стиснув руль. Продолжая гнать машину, он поднял руку к уху.

– Перебрось четыре отделения к южному склону. С пулеметами… А я говорю, выполняй. Проклятье, Лестер, если ты не выполнишь еще один мой приказ, я лично тебя расстреляю.

Через десять минут джип затормозил возле одного из многочисленных входов, ведущих во чрево горы. Полковник вылез из машины, отдал честь часовым и решительным шагом направился в тоннель. Ракким и Лео едва поспевали за ним. В тускло освещенном каменном коридоре пахло потом вперемешку с машинным маслом. Пол усеивали обломки породы.

– Подождите! – пронзительным голосом крикнул мгновенно отставший Лео.

Ни Полковник, ни Ракким не замедлили шаг.

Юноша тяжело дышал, когда наконец догнал их через сотню ярдов. И то лишь потому, что они ждали его возле узкого бокового прохода.

– У меня клаустрофобия, – просипел он, вцепившись в стену.

Ракким схватил толстяка за волосы и втащил в ответвление. Лео ударился головой о выступ.

– Интеллектуалы, – презрительно бросил Закари Смит, – всегда находят причину что-нибудь не делать. Каша слишком горячая, каша слишком холодная. Никогда не угодишь.

Бывший фидаин выпустил юношу.

– Осторожно, Полковник, он задаст тебе какую-нибудь математическую задачу и долго будет смеяться, когда ты не сможешь решить ее в уме.

– Не буду зря терять время, – огрызнулся Лео. – С таким же успехом можно обучать шимпанзе физике элементарных частиц. – На самом деле юноша и не думал сдаваться, хотя ему пришлось закрыть рот подолом рубашки, спасаясь от пыли.

Идти пришлось дольше, нежели предполагал Ракким. Тоннель непрерывно понижался, и бывший фидаин помимо воли замедлял шаг, все сильнее ощущая гигантский вес скалы над головой. Полковник, вероятно, испытывал те же чувства.