Текст книги "Грехи ассасина"

Автор книги: Роберт Ферриньо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 30 страниц)

– Между прочим, не только у тебя бывают запасные варианты, – заметил Лео. – У Слайдера есть человек в Атланте, к которому можно обратиться в чрезвычайной ситуации. Сделаешь звонок от него.

26

– Не споткнись, – предупредил Полковник.

– Я не оранжерейный цветок. – Бэби едва не разорвала тесные джинсы, продираясь на четвереньках сквозь узкую трещину.

Мозби протянул ей руку из шахты.

– Мэм?

Она оперлась на его запястье и захихикала, когда искатель помог ей встать на ноги.

– Заявляю, что в поясе на один квадратный фут приходится больше джентльменов, чем в любом другом месте на нашей зеленой планете.

Полковник протиснулся через щель куда проворнее, нежели обычный человек его возраста. Стряхнув пыль с волос, он зачесал их назад. Два адъютанта уже ждали его у входа в боковое ответвление, еще двое выбрались следом. Один из них, крупный мужчина с границ Кентукки, едва не застрял. Когда его втащили в шахту, вид он имел смущенный и немного испуганный.

Отбрасывая гигантскую тень, Полковник подошел к освещенному напольными светильниками входу. Осторожно коснулся стены. Поднес к глазам кончики пальцев.

Бэби хлопнула ладонью по его черному силуэту, огляделась и вытерла со щеки грязь.

– Страшно.

– Могла остаться дома.

– Сам знаешь, что я люблю, когда мне немного страшно. – Она чмокнула Полковника. – Кровь быстрее бегает по жилам, как любила говорить мама.

Закари Смит повернулся к Мозби.

– Почему ты думаешь, что этот тоннель куда-то ведет? Джефферсон уже проверил его.

– Нет, сэр, он проверил только главный, – ответил искатель. – А тут всего лишь небольшое ответвление, которое пробили, чтобы определить, стоит ли продолжать работы в этом направлении. Раньше так часто делали, когда искали угольные пласты. – Он уже несколько дней и ночей обследовал тоннели и стволы шахт, буквально изрешетившие гору. Осматривал все: и нетронутое, и уже обследованное, постепенно вычеркивая объекты из составленного им самим списка. – Я вовсе не собираюсь винить Джефферсона за то, что он не обратил внимания на этот проход. Люди довольно часто не замечают очевидного. Они обычно сосредоточены на поисках главного, а потому упускают из виду то, что находится у них прямо под носом.

Полковник двинулся в проход. Тоннель непрерывно сужался, и Закари Смит едва не касался головой потолка.

– Мне нравятся люди, которые не принимают вещи такими, какие они есть. Это говорит в твою пользу.

Мозби направился следом.

– Главный тоннель привлек внимание Джефферсона потому, что он проложен в известковом шпате, который впитывает воду. И уклон здесь свидетельствует о том, что внизу могло образоваться озеро, ведь именно озера вас интересуют в первую очередь. Обнаружив, что главный тоннель закончился тупиком, Джефферсон отправился обследовать другие, а на то, что это ответвление обладает такими же характеристиками, он не обратил внимания. А если характеристики те же, то я не вижу оснований не предположить, что внизу находится озеро.

Полковник поежился.

– Здесь холодно. – Он потер ладони. – А в некоторых шахтах так жарко, что можно печь хлеб.

– Даже не думай. – Бэби взяла его под руку. – Совсем не умею готовить. Он вечно меня пилит, рассказывая, как готовила его первая жена.

Полковник наклонился к одной из стен и провел по ней ладонью, внимательно разглядывая.

– Что это за блестящие вкрапления?

– Сланец. Он содержит слюду, оттого и блестит, – пояснил Мозби. – Возможно, поэтому ствол не был пройден до конца. Сланец очень хрупкий. Из-за него могут возникнуть серьезные проблемы.

Полковник снова провел ладонью по стене.

– У меня есть только обрывочные сведения об озере. Там содержится упоминание, что к нему ведет проход, отмеченный звездами. Я эту информацию счел бредовой, но сейчас начинаю думать иначе.

– Почему вы раньше мне об этом не сказали?

– Ты и так неплохо справляешься, – огрызнулся Закари Смит. – Кроме того, я не знал, насколько информация достоверна. Я получил ее через третьи или даже четвертые руки.

– Сэр! – подал голос один из адъютантов. – Вы уже заканчиваете?

– Можете вернуться в главный тоннель. – Полковник и повернулся к Мозби. – Моим людям здесь не нравится. Не могу их винить. В конце концов, мы солдаты, а не кроты.

– Очень грубые слова по отношению к мистеру Мозби. – Бэби ущипнула мужа. – Если он и крот, то очень милый.

– Мистер Мозби и так знает, что я ценю его очень высоко, просто я, как и мои люди, больше люблю, когда над головой небо.

Полковник проводил взглядом адъютантов, забравших с собой один из светильников. Каменный коридор вдруг сделался уже, а воздух – более разреженным. Так глубоко под землей человек мог работать, лишь сосредоточившись на поставленной цели, сконцентрировавшись на дыхании. Стоило подумать о чем-то другом, например о тесноте или тоннах нависших над тобой скал и грунта, и ты пропал. Один крик, эхом разносящийся в замкнутом пространстве, мог спровоцировать панику, когда люди, не разбирая дороги, бросаются к выходу.

– Нет, чистое небо над головой гораздо приятнее этой тропинки в преисподнюю. – Полковник явно боролся со страхом.

Мозби видел его желание скорее убраться отсюда и потому хотел поговорить именно здесь. Использовать все преимущество. Сыграв на нетерпении Закари Смита оказаться наверху, вытянуть из него правду. По крайней мере, в большей степени, нежели тот намеревался поделиться.

– Отыскать что-либо под водой всегда достаточно трудно, а я пока знаю лишь то, что оно лежит на дне подземного озера. Вы, несомненно, хотите его найти, иначе бы не пригнали сюда сотни людей и не потратили не знаю сколько денег. Итак, что я должен искать?

– Как я уже говорил, информация остается секретной.

– Полковник, я должен, по крайней мере, знать размер предмета. – Мозби подошел к выступу, частично перекрывавшему выход в главный тоннель. – Этот камень торчит здесь многие тысячи лет. Кто-то или что-то, чтобы оказаться в нашем ответвлении, должен поместиться в узком проходе. Итак, Полковник, то, что я ищу, соответствует по размерам этому проходу?

За спиной Закари Смита сверкнула в лучах света скользящая по стене капля воды.

– Да, думаю, соответствует.

– Это что-то металлическое или органическое? Мне желательно знать, потому что у меня есть специальные, очень чувствительные, приборы.

Полковник посмотрел на жену.

– Бэби, ты не замерзла? Может быть, нам пора уходить?

– Все в порядке, – сказала она. – Я чувствую себя в полной безопасности рядом с двумя сильными мужчинами.

Закари Смит вздрогнул, когда мигнул напольный светильник. Очевидно, садились аккумуляторы.

– Думаю, пора уходить.

Мозби кивнул.

– Полковник, я проделал длинный путь по вашему приказу. Оставил семью с людьми, которых не знаю и которым не доверяю. Предполагалось, что я буду разговаривать с женой по крайней мере раз в неделю, но Грейвенхольц постоянно находит основания мне отказать.

– Ты знаешь, что в этом месте очень плохая связь.

– В моем доме Грейвенхольц оставил специальное оборудование. Телефон, который должен обеспечивать связь, несмотря на атмосферные помехи. Меня заверили…

– Возникла проблема, – перебил Полковник. – Мне очень жаль, Джон.

В каменном коридоре повисла тишина. Куда более тревожная по сравнению с гулявшим секунду назад эхом их приглушенных голосов.

– Думаю, будет лучше, если вы скажете, в чем эта проблема заключается, – еле слышно произнес Мозби.

– Ты мне приказываешь, сынок?

Искатель помедлил с ответом.

– Нет.

Полковник поджал губы.

– В твоем доме остался один из старых товарищей Лестера, которого он называет лейтенантом. Очевидно, этот лейтенант бросил пост и забрал телефон с собой. Он достаточно дорогой…

– Что стало с моей семьей?

– Уверен, с ней все в порядке…

– Полковник, в данный момент мне совершенно наплевать, в чем вы уверены. Я хочу видеть семью. Я должен сидеть в вертолете через двадцать минут.

– Думаешь, ты можешь мне приказывать, мистер Мозби? – Лицо Полковника стало суровым, он выпятил челюсть. – Ну же, отдай еще один приказ. Давай, мистер Мозби, скажи, что еще я должен сделать.

Их лица разделяли всего несколько дюймов. Искатель ощущал запахи табака и кофе, чашку которого Полковник выпил около часа назад. Закари Смит стоял так близко. Мозби мог выбить ему мозги одним быстрым движением. Впрочем, таким способом он бы все равно не вернул семью.

– Мальчики, не надо ругаться, – подала голос Бэби. – Папочка, ты не можешь упрекать Джона за то, что он беспокоится о семье, потому что это самое естественное поведение. А вы, Джон, должны понимать, что Полковник обязательно разрешил бы вам увидеться с женой и дочерью, если бы это было в его силах. Просто местные жители уже слишком часто видели вертолет около этой горы и начали интересоваться, что здесь происходит, а нам, как вы понимаете, совершенно ни к чему лишнее внимание. Не сомневайтесь, как только представится возможность, мы немедленно отправим вас навестить жену и дочь, причем с набитыми деньгами карманами. И это лучше, чем вы оба будете стоять здесь и злиться.

Мужчины по-прежнему смотрели друг на друга.

– Я хочу, чтобы вы дали слово, – наконец произнес искатель.

Полковник протянул ему руку, Мозби пожал ее.

– А я хочу, чтобы ты сделал все возможное, Джон. – Закари Смит бросил взгляд на выход. – Мы закончили? Потому что я буду еще долго вспоминать это проклятое богом место.

– Чуть дальше я обнаружил на стене достаточно интересные царапины, – сообщил Мозби. – Не могу ничего утверждать, но…

– Делай все, что необходимо, – торопливо закивал Полковник. – Бэби, идем?

– Если вы хотите, чтобы я продолжал поиски, дайте мне людей. Тоннель обвалился недалеко от этого места. Похоже, обвал не был умышленным. Там нет ни малейших следов взрывчатки. Скорее всего, это произошло из-за большого содержания в породе карбоната кальция. Он крайне хрупок и…

– Да-да, – перебил Полковник. – Ближе к делу.

– Мне нужна бригада, чтобы расчистить проход, но работа предстоит тяжелая и опасная. И круглосуточная, потому что нам придется разбивать глыбы на достаточно мелкие куски…

– Все, что угодно. Главное – успех.

Напольный светильник снова мигнул.

– Я хочу сам выбрать лучших людей из бригад, работающих на площадке, – сказал Мозби. – Я уже знаю, кто именно мне нужен. Их начальники будут недовольны.

– Делай. – Голос Закари Смита разнесся по тоннелю. – Если возникнут проблемы с бригадирами, я сам их решу, только скажи.

– Я переберусь к шахтерам. Просто, чтобы вы знали. Телохранителей можете убрать. Они мне не нужны.

– Есть проблемы?

– Нет, но я не хочу, чтобы они возникали.

– Отлично. Никаких телохранителей. Просто скажи, в какой палатке будешь жить.

– Полковник, вот еще что. Я вполне понимаю ваше стремление сохранить все в тайне, но, скрывая подробности, вы лишаете меня возможности быстрее найти то, что мы ищем. Сколько весит? Размер? Один контейнер или больше? Есть ли магнитное или радиоактивное излучение?

– Почему ты спросил о радиоактивном излучении? – спросил Полковник тихим голосом.

– Потому что, – Мозби оглянулся по сторонам, – существует мало предметов, достаточно небольших по размеру, чтобы их можно было пронести по тоннелю, и достаточно дорогих, чтобы оправдать работы такого масштаба. Если это не золото из Форт-Нокса, значит, это что-то из Нью-Йорка или Вашингтона.

Тень Полковника качалась на стене.

– Скажи ему, – произнесла Бэби. – Достаточно один раз посмотреть на мистера Мозби, чтобы понять, насколько он отличается от других. Он находит, а ты можешь ему доверять. – Она опустила голову на плечо мужа и плотно прижалась к нему всем телом. – Ну, выкладывай уже. Ты должен сказать ему правду. Он рискует жизнью там, на самом дне земли.

Полковник кивнул и жестом попросил искателя наклониться ближе.

– Где-то там, мистер Мозби, в полной безопасности хранится Декларация независимости и Конституция Соединенных Штатов Америки, самые священные для прошлого режима документы. Я намереваюсь их найти, мистер Мозби, чего бы это ни стоило.

27

По сравнению с новой монорельсовой дорогой до центра Атланты транспортная система Сиэтла выглядела жалко. Поезда в столице Исламской республики ходили быстро, содержались в чистоте и не пестрели от граффити, но здесь даже в вагонах второго класса стояли мягкие кресла, играла приятная музыка и пахло магнолиями. Кто знает, какими удобствами пользовались пассажиры первого. Ракким бы с удовольствием это выяснил, но людям с ошейниками там ездить не полагалось. Пришлось любоваться закатом во втором.

Мимо проплывали пригороды столицы пояса. Многоквартирные дома чередовались с жалкими коттеджами на пожелтевших лужайках, но люди, садившиеся в поезд, одевались довольно неплохо. Женщины носили короткие платья с оборками и лиловые сапожки из шкуры муравьеда, а мужчины щеголяли в пиджаках с высокими воротниками и облегающих брюках. Никто из них не планировал скататься в центр и хорошо провести время. В вагоне ехали бедняки, обслуживающие высший свет столицы, но и они считали нужным хорошо выглядеть. Им предстояло готовить напитки, водить чьи-то машины, а также подавать сотэ из тигровых креветок или телятину под соусом тартар лощеным служащим, техническим специалистам и чиновникам, занятым в международном бизнесе. Всем, кто заставлял бежать кровь по жилам Атланты.

Покупая себе и Лео новую одежду, Ракким снял с кредитного чипа сумму куда большую, нежели рассчитывал, однако сейчас он чувствовал себя просто оборванцем. Судя по взглядам пассажиров, большинство из присутствующих полностью разделяли его мнение. Даже люди с ошейниками одевались по последней моде.

– Мне страшно, – прошептал толстяк.

– Все в порядке, – успокоил его бывший фидаин.

– Я проверял тот телефон, нашел два жучка. Решил, что больше нет, и ошибся.

Ракким взглянул на свои руки. На больших пальцах еще остались волдыри от черенка лопаты.

– Я ошибся, – повторил Лео. – Я никогда раньше не ошибался. – У юноши задергались колени. – Что будет, когда мы доберемся до горы? Может быть… может быть, я не так умен, как мне кажется?

– Поздновато для проявлений скромности. Ты нравился мне больше, когда рассчитывал в уме значение «пи» до сотого знака, одновременно трахая девушку.

– Мне тоже, – машинально кивнул Лео. – Но мне не нравится слово «трахать» по отношению к Лиэнн.

Ракким повернулся к окну. Со времени его последнего визита в Атланте появились новые небоскребы. Пара из них тянулась вверх едва ли не на двести пятьдесят или триста этажей. Сотни метров стекла и титана, широкие у основания, но постепенно сужающиеся до острых шпилей. Их построили в основном на южноамериканские деньги. Бразильские и колумбийские конгломераты спешили застолбить участки и скупить лучшую недвижимость в столице. В Дубае и Сингапуре имелись офисные здания высотой более четырехсот этажей, где прогнозы погоды передавались отдельно для каждого яруса, но и возведенные посреди Атланты строения тоже впечатляли. Город без нависших над ним антитеррористических аэростатов и противовоздушных батарей на крышах высотных зданий радовал глаз, несмотря на все его недостатки. Пояс не вызывал к себе враждебного отношения, подобно Исламской республике. Его враги вместо прямых нападений предпочитали использовать экономическое давление и непрерывные территориальные притязания.

Сидевшая рядом блондинка с ошейником строила Лео глазки. Ее веки, украшенные блестками, переливались всеми цветами радуги.

– Только что приехал в город?

Толстяк кивнул.

– Ему разрешено говорить? – Девушка улыбнулась юноше, заискрив зубами, также украшенными блестками. Она протянула руку прямо через Раккима. – Я Аманда.

– Лео.

– Лео – это лев. – Она подмигнула ему. – Готова поспорить, ты умеешь рычать.

Толстяк отвернулся.

Поезд летел над городом. Тишину нарушало лишь тихое электрическое гудение. Толстяк позвонил связнику, как только они выехали с фермы Тигардов. Переговоры внутри пояса были достаточно безопасны, кроме того, юноша использовал код. Если кто и подслушивал, он бы счел разговор почти не представляющим интереса. Все подпортила лишь последняя фраза, произнесенная мужчиной на другом конце провода: «Твой брат получил деловое предложение из Швейцарии? Ты абсолютно в этом уверен?» Изменение тона являлось ошибкой с точки зрения безопасности; впрочем, Ракким мог просто нервничать из-за необходимости воспользоваться услугами чужого связника.

Еще через несколько остановок Аманда наклонилась к Лео.

– Твоя станция.

Вслед за молодыми людьми бывший фидаин спустился по пандусу на улицу. Навстречу им текли пассажиры, отправлявшиеся из центра в пригороды. На тротуаре Аманда поцеловала Лео, оставив на его правой щеке след помады, и одновременно указала на киоск с лимонадом. Вручая Раккиму пару бутылок арсиколы, продавец шепнул адрес. Еще через десять минут девушка подвела их к служебному входу одного из крупнейших зданий в столице – Башне Свободы.

Мужчина с ошейником проводил их к частному лифту и приложил большой палец к пульту управления. Как только кабина устремилась вверх, Лео, схватившись за стену, часто задышал. Двери открылись в пентхаусе на сто одиннадцатом этаже. Провожатый шагнул вперед, дождался, пока выйдут пассажиры, затем вернулся к пульту.

– Приятно было побеседовать, – сказал Ракким.

Выражение лица мужчины не изменилось.

– А вот и вы, дорогие мои! – Шурша шелком, навстречу гостям торопился Гетти Андалу.

При росте более шести футов он казался тощим, как палка. Длинные волосы спадали до плеч. На вид ему исполнилось около сорока. В трико клюквенного цвета и белой шелковой блузе с оборками на рукавах и воротнике сын руководителя группы большинства в Сенате выглядел настоящим щеголем. Ему не хватало лишь шпаги и широкополой шляпы с пером. Гетти остановился, уперев руки в бока и выставив вперед бедро.

– Ты, должно быть, Лео? Наслышан о тебе.

Толстяк неловко переступил с ноги на ногу.

– О’кей.

– Печально знаменитый Рикки. – Андалу едва заметно поклонился. – Я рад, что вы хорошо заботились о юноше.

Ракким сделал реверанс.

Андалу хмыкнул.

– Да, Снайдер говорил, что ты шутник. – Он обвел рукой огромную гостиную. – Будьте как дома. Предлагаю перекусить. – Хозяин наморщил нос. – Или, может, предпочитаете сперва принять ванну? – Гетти хлопнул в ладоши. Появился еще один слуга. – Проводи наших гостей в их комнаты. – Он посмотрел на Раккима. – Я позволил себе приготовить для вас одежду.

– У меня аллергия на оборки и банты.

– Не сомневаюсь. – Андалу продемонстрировал идеально ровные белые зубы. – Я горжусь тем, что умею угадывать предпочтения моих гостей. Хотя в твоем случае мне оказали помощь.

Бывший фидаин проследовал за слугой по коридору. Лео тащился следом. Провожатый распахнул первую дверь и поклонился толстяку. Юноша шагнул в комнату. Закрыв за ним, человек в ошейнике двинулся дальше. В отведенном ему помещении Ракким поблагодарил слугу и, как только тот удалился, попробовал толкнуть дверь сам. Она спокойно открылась. Скорее всего, где-то здесь стояли камеры. Бывший фидаин оглядел просторную угловую комнату с высоким потолком и полированным полом из древесины пекана.

Из панорамных окон пентхауса открывался чудесный вид на здание Конгресса и монумент Линкольна. Ниже по улице находилась площадь Предателей с выгравированными на каменных плитах именами журналистов и политиков, тайно получавших саудовские нефтяные деньги. Поездка в столицу не считалась законченной, если турист не прошелся по ним. Дом Путина, самый высокий небоскреб в Атланте, отбрасывал на город громадную тень. Триста десять этажей, если верить услышанному в вагоне монорельсовой дороги. Достаточно высокий для местной достопримечательности, но не самый высокий в мире. Все рекорды побила пятисотпятидесятипятиэтажная башня в Рио. С ее вершины, как хвастались тамошние журналисты, открывался вид на десять тысяч миль вокруг, но она почему-то упала, хотя день стоял ясный и солнечный, а сейсмическая активность полностью отсутствовала. Башня просто свалилась в Атлантику, словно пьяница на песчаный пляж. Из-за гигантских размеров ее так и не смогли убрать, а потому главной достопримечательностью города стали груды обломков вместе с погребенными под ними двадцатью тысячами погибших.

Коснувшись пальцами окна, Ракким заметил в толще бронированного стекла нити защиты от прослушивания. Приятный штрих. Некоторым он позволял чувствовать себя в безопасности. Ванная комната не особо превышала размером среднюю квартиру в поясе или Исламской республике. На отделку трех стен использовали розовый гранит или мрамор, четвертую полностью занимало зеркало. Скорее всего, прозрачное с другой стороны. Сбросив одежду перед дверью ванной, бывший фидаин зашвырнул ее ногой в угол и отправился мыться.

Ультразвуковой душ окатил его ароматизированной водой. Послушалось легкое гудение, и капли завибрировали на коже, очищая ее не хуже ластика. Он трижды повторил весь цикл, наслаждаясь приятными ощущениями. Затем нанес на лицо парикмахерский крем, и многодневная щетина мгновенно растворилась. Старая одежда исчезла. Вместо нее он обнаружил синие брюки и мягкую рубашку из ткани с начесом. Ракким видел такие же в поезде. Стильно, но не настолько ярко, чтобы привлечь внимание. Лео и Андалу уже ждали его в гостиной.

Толстяк помахал рукой. Он как будто скинул фунтов десять с начала операции, а новая одежда сидела на нем превосходно. Темно-серый костюм из какого-то блестящего материала и белая рубашка с изображением Туринской плащаницы.

– Так лучше? – спросил Андалу. Дожидаться ответа он не стал. – Мы как раз обсуждали сложившуюся ситуацию. Спайдера я поставил в известность еще утром, как только поговорил с Лео. Он уже начал взламывать базы данных КГБ. У русских очень хорошая система безопасности, полное кодирование, ложные адреса точек входа в программу, но Спайдер не сомневается в успехе. Думаю, ты понимаешь, что потребуются значительные усилия, чтобы выполнить твою просьбу.

– Взломать базу данных не так сложно, как кажется, – заметил Лео. – Самое трудное – ввести в нее задним числом твое имя. Наверное, не более дюжины человек во всем мире способны…

– Мое досье должно быть спрятано по крайней мере за одной стеной. Лучше за двумя. И оно должно отличаться точностью, – сказал Ракким. – От самого начала до момента, когда я стал совладельцем «Полнолуния».

Андалу разгладил штаны на коленях.

– Я все еще не понимаю, зачем это понадобилось.

– Тебе и не нужно понимать.

– Какие изысканные манеры. – Он налил Раккиму чай со льдом. – Ладно, если эта игра с досье КГБ закончится провалом, полагаю, двести миллионов долларов, которые ты предложишь Полковнику, убедят его в твоих добрых намерениях.

Ракким посмотрел на Лео.

– Двести миллионов долларов? Я думал, президент не планировал оставлять свои следы в этой операции.

Толстяк заерзал в кресле.

– Президент пока не знает ни о китайских друзьях Полковника, ни и об изменении планов, – сказал Андалу. – Пожалуйста, попробуй чай. Надеюсь, я его не пересластил.

Ракким наклонился вперед.

– Лео, что происходит?

– Это деньги Спайдера, – пробормотал толстяк. – Утром он перевел эту сумму в банк Лихтенштейна. Сделал так, чтобы точкой происхождения была Россия.

– Я не об этом спрашиваю.

– Рикки хочет узнать, почему президента не поставили в известность, – пояснил Андалу.

– Почему ты решил, что ему нужно все растолковывать? – огрызнулся Ракким. – Считаешь его тупым?

Поджав накрашенные блеском губы, Гетти подергал оборки на воротнике.

– Попрошу не угрожать мне, сэр.

– Ты считаешь, что я тебе угрожаю?

– Эй, вы! – воскликнул Лео. – Мы на одной стороне.

– Сэр, если желаете убедиться в моих добрых намерениях, советую вам поговорить с женой, – официальным тоном произнес Андалу.

– Только попробуй назвать меня «сэром» еще раз.

– Рикки, прошу тебя, – взмолился Лео. – Гетти, Спайдер, Сара, мы все работаем вместе.

– Мне об этом не сказали. – Бывший фидаин вспомнил лицо жены утром перед его отъездом. Она была явно чем-то обеспокоена, чего-то недоговаривала. Наверное, решил он, просто боится расплакаться. «Надули тебя, Рикки. Ха-ха-ха». – Видимо, информация оказалась слишком важной, чтобы посвящать в нее слуг.

– Рикки. Позволь, я объясню. – Андалу вздохнул. – Я уже давно сотрудничаю с Сарой и Спайдером. Делюсь с ними информацией. Надеюсь, мне удалось заслужить их доверие. Тайная дипломатия, знаешь ли. – Он встряхнул волосами, распространив по гостиной запах духов. – Сара хотела сказать тебе, но я настоял на том, чтобы круг посвященных был как можно уже. В конце концов, от этого зависят наши жизни. – Гетти закинул ногу на ногу. Его шелковые штанины издали шуршащий свист, а Раккиму сразу вспомнились сверчки, кудзу и засады там, где их меньше всего ожидаешь встретить. – Если хочешь знать правду, мы полагали, что у нас больше времени. Информация о заигрываниях китайцев с Полковником убедила нас в обратном, и уже нет уверенности, что мы готовы.

Ракким молча ждал. Ему нравилось видеть щеголя в неловком положении. Вероятно, Андалу не один час потратил, репетируя собственную речь, проигрывал варианты ответов на любые вопросы, однако сейчас он совершенно не мог продолжить объяснений, поскольку бывший фидаин не спрашивал: «Готовы к чему?»

– Ты сам видел, что здесь творится, – произнес Лео. – Мексиканцы захватывают территорию, похищают туристов, изменяют русла рек. Люди по всему поясу теряют работу или работают на иностранцев. Кругом бандиты и диктаторы, полицейские сходят с ума, федеральное правительство отлавливает людей, чтобы пополнять ряды армии.

– Моя страна умирает. – Андалу крепко сжал стакан. – Умирает. Как и твоя.

– И что я должен сделать по этому поводу? – спросил Ракким.

– Не ты. – Гетти поднял на него глаза. – Мы. Все мы.

Лео свел вместе пухлые кулаки.

– Воссоединение.

Ракким засмеялся.

– Не смешно, – буркнул Лео.

– И невозможно, – произнес бывший фидаин.

– Один из первых патриотов, Бен Франклин, когда-то сказал, что все мы должны держаться вместе, иначе будем висеть порознь, – заметил Андалу. – Сейчас это изречение не менее своевременно, чем тогда. Не я один придерживаюсь такой точки зрения. Есть и другие. Чиновники, занимающие весьма высокие посты, бизнесмены, люди доброй воли. Как в Исламской республике, так и здесь. Люди, которые понимают, что так жить нельзя. Даже если они слишком молоды, чтобы помнить, как было раньше, им достаточно просто посмотреть вокруг. Мост в Сан-Франциско, или Нью-Фаллудже, если угодно, он ржавеет, за ним никто не следит, тросы едва держатся. Еще пять-десять лет – и им невозможно будет пользоваться. Что случилось с людьми, которые построили его? Со страной, которая его построила?

– Я не предатель, – сказал Ракким.

– Я тоже, – пожал плечами Гетти.

– Я хочу поговорить с Сарой. Только не рассказывай мне, что это невозможно, ты не мог не пообщаться с ней после звонка Лео Слайдеру.

Кубики льда звенели в стакане Андалу. Ракким не мог понять, дрожит у щеголя рука или ему просто нравится звук.

– Очень опасно, – наконец произнес тот.

– Осторожный революционер? И чего ты рассчитываешь добиться, если будешь продолжать в том же духе?

Андалу кивнул.

– Ты прав.

Ракким и Лео проследовали за ним в другое помещение. Спальню. Любовное гнездышко испорченного повесы, с огромной круглой кроватью под красным шелковым балдахином и изображениями мясистых голых теток по стенам. Они вошли в большой стенной шкаф, забитый яркими, точно перья павлина, нарядами. Андалу коснулся светильника. Задняя стенка скользнула в сторону, открыв небольшую нишу позади стеллажа с костюмами. Гетти пригласил спутников внутрь, и панель бесшумно вернулась на место.

– Наземные линии? – хмыкнул Лео.

Андалу кивнул, вводя номер в видеофон, затем шагнул в сторону, освободив у стола место для Раккима.

– Соединение через Мозамбик? – снова поинтересовался толстяк.

– Шри-Ланку. – Гетти наблюдал за показаниями приборов.

– Я бы предпочел Мозамбик. Там коммутаторы быстрее. Какая задержка ответа? Пятнадцать секунд?

– Девятнадцать.

– Я так и думал, – кивнул Лео. – А если бы мы подключились через Мозамбик…

Он замолчал. На экране появилось взволнованное лицо Сары.

– Что случилось?

Андалу посмотрел на Раккима.

– Наш друг говорит, что ты давно собиралась мне кое-что рассказать, – произнес бывший фидаин. – Может, уже пора?

Они ждали, пока его слова пересекут половину мира в виде сжатого пакета информации среди потока анонимных реплик и изображений и наконец доберутся до Сиэтла. Такой же путь предстояло проделать ответу Сары. По сравнению со спутниковыми каналами окольные наземные линии работали на порядок медленнее, но они были менее опасны. Не безопасны окончательно, нет. И в поясе, и в республике службы перехвата отслеживали все виды связи в поисках важной информации, однако, судя по всему, Андалу доверял своему соединению. Но все равно рисковал. Менее опасны, но не безопасны.

– Я знаю, что ты сердишься на меня, но мне пришлось ждать нужного момента. Пока ситуация не станет почти безвыходной, отчаянной. – Ее лицо на мгновение исчезло и появилось снова. – Я знала, как ты отреагируешь. Тебе придется мне поверить. Только так мы можем выжить как нация.

– Как ты думаешь, что бы на это сказал Рыжебородый? Тоже поверил бы?

– Я думаю… я думаю, он начал понимать, к чему все идет, задолго до смерти. Думаю, он сделал все, чтобы дать время стране окрепнуть, но если бы увидел, что происходит сейчас, то сказал бы, что нужно делать то, что необходимо. Это основное правило управления государством. Делать то, что необходимо, невзирая на последствия. Если разобщенная нация не имеет шансов выжить, ее нужно объединить.

– И кто же будет править этой объединенной нацией?

Казалось, ответ к нему шел целую вечность.

– Кандидат, приемлемый для обеих сторон. И для севера, и для юга. Будут выборы. – Она помедлила. – В этом нет сомнения.

– То есть ты сама не слишком уверена, – прокомментировал Ракким. – Надеешься, что все получится. Ты молишься, они молятся, а Всевышний, как ни странно, встанет на сторону того, у кого окажется больше оружия и кто будет готов не задумываясь его применить. Он всегда так поступает.

Сара покачала головой.

– У нас нет времени обдумывать все детали. Президент вернулся из Женевы с очень плохими новостями. Ацтланская империя предъявила притязания на весь юго-запад и половину Техаса. Большая Куба намеревается аннексировать оставшуюся часть Флориды и юг Джорджии. Правительство Канады, используя Доктрину коренного населения, требует вернуть большую часть Новой Англии, Пенсильванию, Мичиган и Висконсин. Враги пожирают как Библейский пояс, так и республику. У меня нет сомнений в том, что воссоединение довольно рискованно… но оно наш единственный шанс.