Текст книги "Дорога Славы (сборник)"
Автор книги: Роберт Энсон Хайнлайн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 44 страниц)
Крошечный Фобос, внутренняя луна Марса, вышел из эклиптики и с головокружительной быстротой пронесся с запада на восток, навстречу восходящему солнцу. Медлительное светило не спеша выпустило свои лучи и осветило сначала восточный рукав Страймон-канала, затем пустыню, лежавшую между каналами-близнецами и, наконец, западный. Лучи ударили по гигантскому шару, укрепившемуся на берегу западного рукава Страймон-канала; это была пустынная капуста, плотно свернувшаяся в защите от холода.
Растение зашевелилось и начало разворачиваться. Листья на обращенной к солнцу стороне расстилались по земле; другая половина, словно павлиний хвост, развернулась веером, чтобы успеть поймать почти горизонтальные лучи солнца. Развернувшись, растение выбросило что-то из своей сердцевины на разостланные листья; это были два скрюченных и неподвижных человеческих тела в эластичных костюмах и гротескных шлемах.
Следом за ними вывалился небольшой шар. Он прокатился несколько ярдов по толстым зеленым листьям и остановился. Он выставил стебельки глаз, покрутил ими, затем выпустил маленькие ноги, переваливаясь подошел к растянувшимся телам и прижался к одному из них.
Он отодвинулся, прижался снова, затем опять отодвинулся и издал тонкий вой, в котором смешивалось безутешное горе и чувство невосполнимой потери.
Джим открыл налитые кровью глаза.
– Прекрати этот адский шум, – раздраженно сказал он.
– Джим-мальчик! – пронзительно выкрикнул Виллис и вспрыгнул ему на живот, где в порыве радости продолжал подпрыгивать.
Джим стряхнул его с живота и взял в руки.
– Успокойся. Веди себя хорошо. Ой!
– В чем дело, Джим-мальчик?
– У меня затекли руки. Ооо… ой! – дальнейшие попытки двигаться показали Джиму, что его ноги затекли тоже. И спина. И шея.
– Что с тобой? – спросил Френк.
– Я закостенел, как доска. Будет больше пользы, если я сегодня надену коньки на руки. Слушай…
– Слушаю.
– Возможно, сегодня нам не придется бежать на коньках. Я не удивлюсь, если весеннее половодье уже началось.
– Что? О чем ты бормочешь? – Френк осторожно сел.
– Ну, о весеннем половодье, конечно. Каким-то образом мы сумели перезимовать, хотя я и не знаю как. Теперь мы…
– Не будь глупее, чем ты есть на самом деле. Посмотри, где восходит солнце.
Джим посмотрел. Колонисты Марса больше знали о движении солнца, чем любой другой человек Земли, ну, может быть, за исключением эскимосов.
– Ох… – только и сказал он, а затем добавил: – Вероятно, это был сон.
– Либо сон, либо ты стал более сумасшедшим, чем раньше. Пошли, – Френк со стоном поднялся на ноги.
– Как ты себя чувствуешь?
– Так же, как и мой дедушка.
– Я хочу сказать, как твое горло? – сказал Джим.
– О, тут все нормально, – приступ кашля сразу же опроверг заявление Френка. С большим усилием он сдержал его; кашлять с надетым респиратором – плохая затея. Чихание – еще хуже.
– Завтракать будешь?
– Я пока не голоден, – ответил Френк. – Найдем убежище и там поедим со всеми удобствами.
– Ладно, – Джим снова посадил Виллиса в сумку; подвигав руками и ногами, он решил, что может встать и идти. Он заметил фонарик, сунул его в сумку к Виллису и вслед за Френком пошел к берегу.
Появилась растительность; но по мере того, как они приближались к берегу, растения вылезали из почвы и все больше путались под ногами. Еще твердые от ночного холода, они не успевали отдергивать стебли и листья из-под ног бредущих к каналу ребят.
Они подошли к берегу.
– Скат должен быть справа и совсем недалеко, – решил Френк. – Да… я вижу его. Идем.
Джим схватил Френка за руку и оттащил назад.
– Что за шутки? – спросил Френк.
– Взгляни на север, в канале.
– Что? О! – к ним приближался скутер.
Обычно такие суда развивают скорость до двухсот пятидесяти миль в час и даже больше, но этот двигался с минимальной скоростью. Два человека сидели на крыше скутера, свесив ноги в открытый люк.
Френк поспешно отошел назад.
– Хороший мальчик, Джим, – похвалил он. – Я чуть не попал к ним в руки. Думаю, что нам лучше пропустить их вперед.
– Виллис тоже хороший мальчик, – самодовольно вставил Виллис.
– Он хочет пропустить их вперед! – ответил Джим. – Разве не видишь, что они делают?
– Что?
– ОНИ ИДУТ ПО НАШИМ СЛЕДАМ!
Френк испуганно посмотрел на Джима и ничего не ответил. Он осторожно выглянул из укрытия.
– Смотри, – воскликнул Джим, – он достал бинокль! – Френк нырнул назад, но все же успел многое увидеть: скутер остановился примерно на том месте, где они остановились вчера вечером, и один из людей на крыше через купол наблюдения жестами показывал водителю, чтобы тот приблизился к скату.
Конечно, на поверхности льда остались следы от коньков; время от времени, до наступления зимних морозов, они сглаживались в дневную оттепель. Тем не менее маловероятно, чтобы кто-то, кроме двух мальчиков, мог забраться так далеко от поселений. На льду сохранились следы скутера, но Джим и Френк, как и все конькобежцы, отдавали предпочтение чистому льду. Этот след мог любому показать весь их путь от станции Циния до последнего ската.
– Надо забираться в гущу растений, – прошептал Джим. – Мы спрячемся там и дождемся, когда они уйдут. Как ты смотришь на то, чтобы очередную ночь провести б капусте?
– В конце концов они должны уйти.
– Конечно, но не очень скоро. Они знают, что мы поднялись на скат, поэтому останутся здесь и начнут нас искать. Искать будут долго, гораздо дольше, чем мы сможем выдержать. У них есть база, поэтому они могут себе это позволить.
– Ладно, что же нам делать?
– До следующего ската мы пройдем вдоль берега.
– Тогда пошли. Они скоро поднимутся сюда.
На четвереньках, собачьей рысью ребята двинулись на юг. Френк полз впереди, Джим следовал за ним. Растения, растущие вдоль канала, были уже достаточно высокими, чтобы закрыть их. Сумрак, царивший под развернутыми листьями и стеблями растений, защищал их от посторонних взглядов.
Была возможность напороться на змеистых червяков или водоискателя, поэтому Джим держал глаза широко открытыми и предупредил Виллиса, чтобы тот делал так же. Они двигались довольно долго. Спустя некоторое время Френк остановился, жестом попросил тишины, и ребята прислушались. Единственное, что мог расслышать Джим, было резавшее ухо дыхание Френка; если их кто-то преследовал, то преследователи были не близко.
Они проползли, по крайней мерей, две мили на юг, когда Френк внезапно остановился. Джим ткнулся в него, и оба мальчика чуть не свалились в другой канал, что заставило Френка остановиться. Он был проложен с востока на запад и был более узким ответвлением главного канала. Между Цинией и Чараксом было несколько таких каналов, некоторые из них соединяли восточный и западный рукава Страймон-канала, а некоторые просто отводили воду в небольшие лощины пустыни.
Джим заглянул в узкий и глубокий разрез.
– Боже мой! Мы чуть не свалились туда.
Френк не ответил. Он сел на колени и обхватил руками голову. Взрыв кашля сотрясал все его тело. Когда приступ прошел, он обессиленно опустил руки; его плечи все еще тряслись, словно от рыданий. Джим положил руку ему на плечо.
– Парень, ты, кажется, совсем расклеился?
Френк не ответил.
– Бедный мальчик Френк, – сказал Виллис и заохал.
Джим снова заглянул в канал и наморщил лоб. Френк поднял голову и сказал:
– Все в порядке. Просто у меня запершило в горле. Сейчас спустимся в канал и уже ничто не сможет нас остановить. Я немного устал, ползая на четвереньках.
– Послушай, Френк, – сказал Джим. – У меня появился новый план. Я пойду на восток вдоль этого канала и найду место, где можно спуститься вниз, ты же вернешься назад и сдашься…
– Нет!
– Я еще не закончил! Это только эмоции. Ты слишком болен, чтобы продолжать идти дальше. Если ты останешься со мной то можешь умереть. Ты хорошо это понимаешь. Кто-то из нас должен принести сообщение нашим родителям – это сделаю я. Ты вернешься назад, сдашься им и расскажешь байку, в какую сторону я пошел – можешь показать в любую сторону, кроме той, куда я пошел на самом деле. Если ты хорошо выполнишь эту миссию, мы обманем их и я смогу оторваться от преследования. Тем временем ты будешь сидеть в скутере, в тепле и безопасности, а вечером окажешься в кровати, в лазарете школы. Ну… сделаешь это для меня?
– Нет!
– Почему нет? Ты становишься упрямым.
– Нет, – повторил Френк, – так не пойдет. Во-первых, я не вернусь к ним. Лучше умереть здесь, чем…
– Болван!
– Сам болван. Во-вторых, твоя затея плохо кончится. Они удостоверятся, что тебя нет в той стороне, куда я указал, и вернутся назад, на скутере прочешут весь канал и не далее чем завтра, поймают тебя.
– Но… ладно, что же нам делать?
– Не знаю, но твое предложение не подходит, – он снова закашлялся.
Несколько минут они оба молчали. Наконец Джим сказал:
– Какой у них скутер?
– Обычный, грузовой. Я думаю, “Гудзон Шестьсот”; а почему ты спросил?
– Он сможет двигаться по этому каналу?
Френк заглянул в узкий канал. Стенки канала были наклонными, а у самого дна сужались еще больше; уровень воды был очень низким, и внизу ширина льда едва достигала двадцати футов.
– Не пройдет, – ответил он.
– Значит, они не будут искать нас в этом ответвлении – во всяком случае, на этом скутере.
– Я понял тебя, – вставил Френк. – Ты хочешь пройти по нему до восточного рукава Страймон-канала и идти к дому там. Но почему ты уверен, что это ответвление тянется до конца? Ты хорошо помнишь карту местности?
– Нет, не очень, но это единственный шанс оторваться от погони. Если мы этого не сделаем, преследователи всю дорогу до дома будут дышать нам в спину и наступать на пятки.
– После того как мы добежим до восточного рукава канала, нам еще останется пройти около пятисот миль до Чаракса. С этой стороны построены убежища, хотя мы и не нашли последний прошлой ночью.
– С таким же успехом мы можем найти убежища и на восточном отрезке, как и на западном, – ответил Джим. – Следующей весной Проект начнет осуществляться с обеих сторон. Я знаю, отец много говорил об этом. Во всяком случае, мы не можем больше использовать этот рукав: они обыщут его вдоль и поперек – так зачем нам ломать здесь свои зубы? Остается только один вопрос: сможешь ли ты бежать на коньках? Если не можешь, ты должен остаться здесь и сдаться.
Френк поднялся.
– Я смогу бежать, – мрачно сказал он. – Пошли.
Уверенные в том, что их преследователи все еще обыскивают окрестности ската, по которому они поднялись наверх, мальчики смело пошли по каменной кладке канала. Они прошли три или четыре мили на восток, прежде чем нашли место, где можно было спуститься на лед.
– Спустимся здесь? – спросил Джим.
– Конечно. Даже если они пошлют в канал кого-нибудь на коньках, я сомневаюсь, чтобы он пошел так далеко, не видя перед собой наших следов. Идти пешком так утомительно.
Они спустились на лед, надели коньки и побежали. После проведенной в некомфортабельных условиях ночи пешая прогулка еще больше вымотала ребят, и они были рады снова оказаться на льду. Джим немного отстал от Френка и предоставил ему возможность бежать с удобной для него скоростью; несмотря на болезнь, он развил приличную скорость.
Когда они прошли около пятидесяти миль, берега канала стали значительно ниже. Джим заметил это, и его посетило предчувствие, что этот канал не связан с восточным рукавом, а просто заканчивается в какой-то низине пустыни. Свои подозрения он оставил при себе, а к концу следующего часа в этом уже не было необходимости: правда стала очевидна для обоих. Берега теперь стали такими низкими, что ребята могли заглянуть через верх, а лед впереди больше не исчезал в голубом небе, а заканчивался на некотором расстоянии.
В месте, где заканчивался канал, разлилось замерзшее болото Берега исчезли; шероховатый лед расстилался во всех направлениях: в некотором отдалении зеленые растения показывали границу свободного льда. Здесь и там изо льда торчали вмерзшие пучки мертвой растительности.
Выбирая дорогу, где можно проехать на коньках, они продолжали двигаться на восток. Наконец Френк сказал:
– Все! Дальше не пройти! – и сел снимай коньки.
– Я согласен с тобой, Френк.
– Ну что, пойдем дальше? Я думаю, до восточного рукава осталось идти не очень далеко.
Они вошли в окружающую болото зелень и стали быстро пробираться через нее, чтобы растения успели затянуть их следы. Растения здесь были гораздо ниже, чем растущие вдоль канала; самые высокие образцы едва доставали им до плеч. Листья тоже были меньше. Пройдя пару миль, мальчики вышли на песчаные дюны.
Красный зыбучий песок, словно покрытый ржавчиной, замедлил их продвижение, но подниматься на дюны или идти по их краю было еще тяжелее. Джим, даже если Френк шел вокруг, предпочитал идти напрямик через дюны; он следил за темно-зеленой линией у горизонта, которая могла обозначать восточный рукав Страймон-канала. Это поддерживало его.
Виллис настоял, чтобы его выпустили. Первое, что он сделал, – принял пылевую ванну в чистом песке, и с этого момента держался чуть впереди Джима, разведывая дорогу и спугивая мелких насекомых. Джим как раз взобрался на вершину дюны и выискивал место, где лучше спуститься, когда услышал жалобный писк Виллиса. Он осмотрелся вокруг.
Френк обходил вокруг дюны, и Виллис был рядом с ним, вернее сказать, Виллис легко и быстро несся впереди него. В данный момент прыгун замер в неподвижности. Френк, по-видимому, ничего не замечал; он опустил голову вниз и вяло тащился по песку.
Прямо перед ним в атакующей позе стоял водоискатель. Он бросился вперед.
Даже для меткого стрелка было слишком далеко. Зрелище показалось Джиму странно нереальным. Он видел все, как в замедленной съемке: Френк словно примерз к своему месту, а водоискатель будто медленным прогулочным шагом направляется к своей жертве. Время словно остановилось для Джима. Он выхватил оружие, направил его в сторону водоискателя и сделал выстрел… К сожалению, луч только обжег страшное существо, но не остановил его.
Джим сделал упор на ногу и снова прицелился. Луч, попавший точно в середину панциря, разрезал существо на две части, будто оно набежало на жужжащий диск пилы. Проскочив по инерции вперед, оно развалилось на две дергающиеся половины. Громадный коготь-ятаган дернулся и замер в нескольких дюймах от Виллиса.
Джим начал спускаться с дюны. Френк действительно стоял, словно статуя. Он стоял и, не мигая, смотрел на то, что прежде воплощало в себе внезапную и кровавую смерть. Он отвернулся и посмотрел на приближающегося Джима.
– Спасибо, – сказал он.
Джим ничего не ответил и пнул по дрожащей ноге зверя.
– Мерзкая тварь, – напряженно сказал он. – Черт побери, как я ненавижу их. Как бы я хотел уничтожить их всех, всех за один раз, – он пошел вдоль тела, отыскал яичники и аккуратно выжег их бластером.
Виллис стоял, не двигаясь, и тихо всхлипывал. Джим подошел к нему, поднял и засунул в дорожную сумку.
– Пора отсюда сматываться, – сказал он. – Если ты так плохо себя чувствуешь, что не можешь подниматься на дюны, я пойду с тобой в обход.
– Ладно.
– Френк!
– Да? Что тебе, Джим? – вяло ответил Френк.
– Что там виднеется впереди?
– Впереди? – сквозь застилающую глаза пелену Френк мужественно попытался разглядеть то, на что показывал Джим. – О, вероятно, это зеленая зона канала. Я думаю, мы все-таки дошли.
– А что еще? Ты не видишь башню?
– Какую? Где? О, там… да, кажется, вижу. Все правильно, это башня.
– Ты что же, не понимаешь, что это означает? Марсиане!
– Я тоже так думаю.
– Ну, прояви немного энтузиазма!
– Почему я должен проявлять энтузиазм?
– Они примут нас, парень! Марсиане отличные ребята: пока мы с Виллисом продолжим наш путь, ты останешься у них, в тепле.
Френк посмотрел на башню более заинтересованно, но ничего не ответил.
– Возможно, они даже знают Гекко, – продолжал Джим, – Это хороший шанс.
– Может быть.
Прежде чем подойти к маленькому марсианскому городу, им пришлось около часа упорно работать ногами. Он был так мал, что включал в себя одну-единственную башню, но Джиму он показался прекраснее, чем Малые Зыбучие Пески. Они прошли вдоль стены и подошли к воротам. Мальчики не пробыли в городе и пяти минут, когда надежды Джима, сначала такие большие рассеялись. Это произошло скорее, чем он увидел задушенный сорняками центральный сад, а пустые тропинки и безмолвные площади сказали ему горькую правду маленький город был покинут.
Очевидно Марс когда-то был населен более густо, чем сейчас, об этом говорили руины неизвестных городов. Даже величайшие населенные центры, такие, как Чаракс, Малые и Большие Зыбучие Пески и Гесперидум, включали я себя брошенные районы, которые с большим удовольствием посещали туристы с Земли. По-видимому, этот маленький город не имел важного значения для марсиан и мог быть покинут еще до того, как Ной построил свой корабль.
Джим, не склонный к разговорам, остановился на пустой широкой площади. Франк устало опустился на металлическую отполированную плиту, испещренную знаками. Какой-нибудь ученый Земли отдал бы руку, лишь бы прочитать, что здесь написано,
– Ну ладно, – сказал Джим, – немного отдохнем, а потом поищем дорогу к каналу.
– Это не для меня, – устало ответил Френк. – Я не смогу больше идти.
– Не говори чепухи.
– Джим, я сказал тебе то, что есть на самом деле.
Ответ озадачил Джима.
– Тогда подожди… я поброжу вокруг. Обычно под городами много всяких тоннелей. Я найду место, где мы сможем провести ночь.
– Делай, что хочешь.
– Оставайся здесь, – он хотел уйти, но вдруг заметил, что Виллиса нет рядом с ними, и сразу вспомнил, что прыгун, когда они шли по городу, выбрался из сумки. – Виллис… Где Виллис?
– Откуда я знаю?
– Я должен найти его. Виллис! Эй, Виллис! Иди сюда, мальчик! – его голос эхом разнесся по мертвому городу.
– Привет, Джим!
Голос донесся до Джима с некоторого расстояния. Это был Виллис, но не один. Его нес марсианин.
Марсианин приблизился к ним, опустил свою третью ногу и оперся на нее. Мягко прогудел его голос.
– Френк, что он говорит?
– Что? Я не знаю. Скажи ему, пусть уходит.
Марсианин заговорил снова. Джим бросил попытки использовать Френка в роли переводчика и сосредоточился, чтобы понять смысл сказанного. Он заметил жест, напоминающий перевернутый знак вопроса; это было приглашение или какое-то предложение. Следующий жест, напоминающий знак радикала, ничего Джиму не сказал.
В надежде, что абориген повторит сказанное, Джим сделал вопросительный жест, но вместо марсианина ответил Виллис:
– Идем с нами, мальчик Джим, – прекрасное место!
– Почему бы и нет? – пробормотал Джим и ответил: – Хорошо, Виллис.
Напрягая горло, чтобы произвести требующийся неземной тройной гортанный звук, Джим выдавил общую фразу согласия. Марсианин повторил ее, затем поднял ногу и, не поворачиваясь вокруг, быстро пошел прочь.
Он прошел около двадцати пяти ярдов, когда заметил, что за ним никто не идет. Он так же быстро вернулся назад и воспользовался общим вопросительным символом, как бы спрашивая:
– Что-нибудь не так?
– Виллис, – настоятельно сказал Джим, – я хочу, чтобы он нес Френка.
– Нес мальчика Френка?
– Да, как его нес Гекко.
– Гекко здесь нет. Это К’бумкх.
– Его зовут К’бумк?
– Точно… К’бумкх, – согласился Виллис, поправив произношение Джима.
– Ладно, я хочу, чтобы К’бумкх нес Френка так, как это делал Гекко.
Виллис и марсианин что-то помычали и поквакали друг другу, а затем Виллис сказал:
– К’бумкх хочет знать, откуда мальчик Джим знает Гекко.
– Скажи ему, что мы друзья, друзья по воде.
– Виллис уже сказал это.
– Как насчет Френка?
Но оказалось, что Виллис и об этом успел сказать своему новому знакомому. К’бумкх обхватил Френка двумя руками-заслонками и поднял. Френк открыл глаза и снова закрыл их. Казалось, ему было все равно, что с ним происходит.
Задержавшись на мгновение, чтобы подобрать коньки, которые Френк оставил на металлической плите, Джим рысью побежал за марсианином. Они вошли в огромное здание, внутри казавшееся даже больше, чем снаружи; так ярко светились стены, освещая помещение. Не замедляя шаг, марсианин прошел к дальней стене и вошел в арочный проход; это был вход в наклонный, ведущий вниз туннель.
Марсиане так и не изобрели лестницы, точнее сказать, лестницы им были не нужны. Низкая гравитация на поверхности Марса, составляющая примерно 38 % от земной, позволяла использовать такие крутые спуски, которые на Земле могли бы привести к большим неприятностям. Марсианин долго вел Джима вниз по этим чередовавшимся крутым спускам.
Как и тогда, когда он был под городом Циния, Джим вдруг понял, что давление увеличилось. Он снял маску и почувствовал великое облегчение, так как более двадцати четырех часов не имел возможности сделать это. Давление поднялось внезапно; он был уверен, что перепад давления произошел не в результате того, что они спускаются вниз; они находились не так глубоко, чтобы разница в давлении стала такой заметной.
Джима заинтересовал этот трюк. Он решил, что здесь было что-то типа переходной камеры, которую он не заметил.
Спуск кончился, и они вошли в большую комнату, ярко освещенную куполообразным потолком. В стенах ее были проделаны ряды арочных проходов. К’бумкх остановился и задал Джиму какой-то вопрос, из чего Джим разобрал только имя Гекко.
Джим покопался в памяти и с трудом произнес простое выражение:
– Я и Гекко разделили воду. Мы друзья.
Казалось, марсианина это объяснение удовлетворило; через один из арочных проходов он провел их в небольшую комнату и мягко опустил Френка на пол. Дверь позади них тихо скользнула и закрылась. В комнате, очень маленькой по стандартам марсиан, стояло несколько конструкций, заменяющих марсианам стулья. К’бумкх утвердил свое неуклюжее тело на одной из них.
Внезапно Джим почувствовал, что на его плечи опустилась тяжесть, и неожиданно для себя он очутился на полу. Тяжесть сопровождалась легким головокружением, поэтому он остался сидеть.
– Френк, у тебя все нормально? – спросил он.
Френк пробормотал что-то невнятное. Его дыхание было тяжелым и затрудненным. Джим поднял маску Френка и потрогал его лоб; он был горячий. В этот момент он ничего не мог сделать для Френка. Тяжесть продолжала давить на плечи.
Марсианин, казалось, не был склонен к разговорам, но и Джим не пытался заговорить с ним, во всяком случае на доминирующем языке. Виллис свернулся в шар. Джим лег около Френка, закрыл глаза и попытался ни о чем не думать.
На мгновение, с ощущением, будто он падает вниз, появилась небывалая легкость, а затем на него снова навалилась тяжесть. Он лежал еще около пяти минут, когда вдруг увидел, что абориген наклонился над ним и что-то говорит. Джим сел и понял, что снова чувствует себя хорошо. К’бумкх подхватил Френка и они покинули комнату.
Большая комната с куполообразным потолком выглядела точно так же, если не считать то, что теперь в ней собралась группа из тридцати или более марсиан. Когда К’бумкх со своей ношей и следующий за ним Джим вышли из арочного прохода, один из них отделился от группы и шагнул вперед. Он был немного ниже остальных марсиан.
– Джим Мэрлоу, – заявил он.
– Гекко! – крикнул Джим, подражая Виллису.
Гекко наклонился к нему.
– Мой друг, – мягко пробумкал он на своем собственном языке. – Мой маленький, слабый друг, – он подхватил Джима и понес его прочь, а другие марсиане расступились, давая дорогу.
Гекко быстро двигался по тоннелям. Джим оглянулся и увидел, что К’бумкх с его компаньоном следует сзади. Гекко свернул в комнату средних размеров и поставил Джима на пол. Френка положили возле него. Он открыл глаза и спросил:
– Где мы?
Джим осмотрелся. В центре комнаты стояли несколько опорных конструкций. Куполообразный потолок имитировал небо. На одной стене протекал канал, во всем похожий на настоящий, на другой стене виднелся силуэт марсианского города, оперенного парившими в воздухе башнями. Джим узнал эти башни, узнал город, в котором они находились; Джим узнал эту комнату.
Это была та самая комната, в которой он “взрослел” вместе с Гекко и его друзьями.
– О, черт побери, Френк, мы вернулись в Цинию.
– Что? – Френк сел, осмотрелся вокруг, затем снова лег и закрыл глаза.
Джим не знал, смеяться ему или плакать. Недурно! Старание убежать и добраться до дома, храбрость Френка, борющегося с болезнью и усталостью, ночь, проведенная в пустынной капусте, – все оказалось напрасно. Они находились в трех милях от станции Циния.
