Текст книги "Память Света (Память огня)"

Автор книги: Роберт Джордан

Соавторы: Брендон Сандерсон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 58 (всего у книги 68 страниц)

– Он направляет молнию! – закричал мужчина позади нее.

Эгвейн немедленно подняла шпиль из железа и охладила его, чтобы оттянуть молнию, которая упала мгновение спустя. Она посмотрела в сторону. Тот кто говорил был Джахар Наришма, Аша'ман – страж Мерисы.

Эгвейн улыбнулась глядя в сторону Таима.

– Держите от меня подальше других, – скомандовала она громко. – Все, кроме тебя, Наришма и Мериса, предупреждения Наришмы будут мне полезны.

Она собралась с силами и начала выпускать шторм на изменника М'Хаэля.

* * *

Ила брела среди мертвых на поле боя рядом с руинами. Хоть бои и переместились вниз по реке, она могла слышать далекие крики и взрывы в ночи.

Она искала раненых среди павших, не обращая внимания на стрелы и мечи, когда их находила. Другие собирали их, хоть ей и хотелось, чтобы не брали. Мечи и стрелы вызвали большую часть смертей здесь.

Раин, ее муж, работавший рядом, переворачивал тела, чтобы послушать биение сердца. Его перчатки были выпачканы красным, и кровь вымарала всю яркую одежду, потому что он прижимался к груди трупов. Как только подтверждалось, что кто-то мертв, они рисовали знак Х на щеке, часто его собственной кровью. Это сдерживало других от повторного осмотра.

Казалось, Раин постарел на десяток лет за последний год, и Ила чувствовала будто и она тоже. Было несложно следовать Пути Листа во времена, предоставляющие жизнь в радости и мире. Но лист падал и при спокойном ветре, и в бурю, и посвящение требовало принять последнее также, как и былое. Гонимые из страны в страну, страдающие от голода, когда земля умирала, они наконец пришли к покою в землях Шончан… Такой была их жизнь.

Ничего из этого не могло сравниться с потерей Айрама. Это ударило даже намного сильнее, чем потерять его мать, доставшуюся Троллокам.

Они пришли с Моргейз, бывшая королева, которая руководила рабочими и давала им распоряжения. Ила продолжала двигаться. Ее мало заботили королевы. Они ничего не сделали для них или ей.

Рядом остановился Раин, поднял фонарь, чтобы рассмотреть полный колчан со стрелами, что был у солдата, когда он умер. Ила зашипела, подняла юбку, чтобы переступить труп и подойти к мужу.

– Раин!

– Тише, Ила, – он сказал. – Я не собираюсь их поднимать. Но, я задумался.

Он посмотрел вверх, на отдаленные вспышки света внизу по реке и вверху на Высотах, где армии продолжали свои ужасные действия по кровопролитию. Так много вспышек в ночи, как сотни светящихся болтов. Уже было глубоко за полночь. Они были на этом поле, разыскивая выживших, уже часы.

– Ты задумался? – спросила Ила. – Раин…

– А что бы мы советовали им сделать, Ила? Троллоки не последуют Пути Листа.

– Существует много мест, куда можно убежать, – сказала Ила.

– Посмотри на них. Они пришли, чтобы встретить Троллоков, когда Отродья Тени только покинули Запустение. Если бы эта энергия была потрачена на сбор людей и эвакуацию их далеко на юг.

– Троллоки бы последовали за ними, – сказал Раин. – И что тогда, Ила?

– Мы сменили много хозяев, – сказала Ила, – Тень может относиться к нам плохо, но будет ли она действительно обращаться с нами хуже, чем другие?

– Да, – тихо сказал Раен. – Да, Ила. Это было бы хуже. Намного, намного хуже.

Ила посмотрела на него.

Он покачал головой и вздохнул.

– Я не собираюсь отказываться от пути, Ила. Это мой путь, и это правильно для меня. Может быть… может быть, я не буду думать совсем настолько плохо о тех, кто следуют другому пути. Если мы сохраним свои жизни в это время, то мы получим их в качестве подарка от тех, кто умер на этом поле боя, хотим ли мы принять их жертвы или нет.

Он затих. Это просто мрак ночи, подумала она. Он преодолеет его, как только солнце снова рассветет. Это так. Не так ли?

Она посмотрела на ночное небо. Это солнце… могли ли они сказать, когда оно взошло? Облака, низ которых освещали пожары, казалось, росли гуще и гуще. Она вытащила свою ярко-желтую шаль внезапно почувствовав холод.

Может быть, я не буду думать совсем плохо о тех, кто следует другому пути…

Она стерла несколько слез стекающих из глаз.

– Свет, – прошептала она, что-то скручивалось внутри, – Я бы не повернулась к нему спиной. Я бы пыталась помочь ему вернуться к нам, а не выгнала его вон. Свет, о Свет. Спаси его.

Рядом, группа наемников искала и собирала стрелы.

– Эй, Хэнлон! – позвал один из них. – Посмотри на это!

Когда безжалостные люди первоначально стали помогать с работой Туата’ан, она гордилась ими. Они избегали сражения, чтобы помогать заботиться о раненых? Люди смотрели дальше своего жестокого прошлого.

Но теперь она, моргнув, увидела в них нечто иное. Трусы, которые предпочитают обшаривать карманы убитых, вместо того, чтобы биться. Что было хуже? Люди, которые – пусть они и шли неверным путем – стояли здесь, сражаясь с троллоками и пытаясь остановить их? Или наемники, которые отказались сражаться, потому что так было легче?

Ила покачала головой. Она всегда чувствовала, что знала ответы на самые важные в жизни вопросы. Сегодня большинство из них ускользнули от нее. Сохранение жизни человека, однако… то за что она может цепляться.

Она направилась обратно между телами, в поисках живых среди мертвых.

* * *

Oлвер спрятался опять под фургоном, сжимая Рог, когда леди Фэйли поскакала прочь. Десятки всадников последовали за нею с сотнями Tроллоков. Вокруг стало темно.

Один. Его снова оставили одного.

Он зажмурился, но это не помогло. Он всё ещё мог слышать мужчин, кричащих и кричащих на расстоянии. Он всё ещё мог чувствовать запах крови пленников, которые были убиты Tроллоками, когда попытались убежать. Кроме крови пахло дымом, плотным и зудящим. Казалось, что целый мир горел.

Земля тряслалась как, если бы что-то очень тяжелое било по ней где-то рядом. Гром прогрохотал в небе сопровождаемый треском молний раз за разом на Высотах. Олвер захныкал.

Каким храбрым он представлялся себе. Теперь вот он здесь полностью в сражении. Он едва мог сдержать дрожь в своих руках. Он хотел спрятаться, зарыться поглубже в землю.

Фэйли сказала, чтобы он нашел другое место, скрыться, потому что они могут вернуться ища Рог.

«Он осмелится пойти туда? Он осмелится остаться здесь?» Олвер зажмурил глаза, почти закричав. Пара ног заканчивающихся копытами стояла рядом с фургоном. Мгновение спустя, рыло с пятаком, наклонилось и посмотрело на него прищурив глаза бусинки, ноздри трепетали принюхиваясь.

Олвер закричал выскакивая и сжимая Рог. Троллок что-то крикнул, тяжело перепрыгивая фургон и опрокинул его чудом не на Олвера. Содержимое фургона, стрелы, рассыпались по земле, а Олвер помчался ища спасение.

Его нигде не было. Десятки Тролоков повернулись к нему, они разговаривали друг с другом, на языке который Олвер не понимал. Он огляделся, Рог в одной руке нож в другой, и взбесился. Спасения нет.

Поблизости фыркнула лошадь. Это была Бела, жевала зерно, которое просыпалось из корзины. Лошадь подняла голову, глядя на Олвера. У нее не было седла только недоуздок и уздечка.

«Кровь и пепел, – подумал Олвер, бросившись к ней. – Вот бы у меня был Ветерок!» Эта толстая кобыла наверняка увезет его прямиком в троллочий поварской котел. Олвер спрятал нож и прыгнул на спину Белы, одной рукой удерживая поводья, другой – Рог.

Свинорылый троллок вывалился из повозки, едва не схватив Олвера за руку. Тот закричал и пришпорил Белу. Кобыла галопом проскакала мимо троллоков. Твари бежали позади, орали и выли. Другие голоса звучали над лагерем, который почти опустел, когда они погнались за мальчиком.

Олвер скакал, как его учили, пригнувшись, управляя лошадью при помощи коленей. И Бела бежала. Свет, она бежала быстро. Мэт говорил, что многие лошади при виде троллоков пугаются и сбрасывают седоков, но Бела ничего такого не делала. Она мчалась мимо ревущих троллоков, прямо через центр лагеря.

Олвер оглянулся через плечо. За ним гнались сотни врагов! О, Свет!

Он видел флаг Мэта на вершине тех высот, он был в этом уверен. Но там было так много Троллоков по пути. Олверу казалось, что Бела скакала по дороге куда уехала Аравайн. Возможно он мог бы обойти лагерь Троллоков и таким образом, что-то придумать с другой стороны Высот.

Надо передать Рог Мэту, либо все будет потеряно.

Олвер знал, ради этого стоит рискнуть, он стал подгонять Белу.

Кроме него, больше некому.

Впереди толпа Троллоков остановила его. Олвер повернул в другую сторону, с той стороны приближались другие. Олвер закричал, кружа на Беле снова и снова поворачивая ее, но толстая черная Троллочья стрела ударила ее в бок. Она заржала, споткнулась и затем упала.

Олвер упал рядом. От удара об землю ему выбило воздух из легких и закружились цветные пятна. Он заставил себя Подняться на четвереньки и ползти.

Рог должен достичь Мэтрима Коутона…

Олвер схватил Рог, и понял, что он плакал.

– Я сожалею, – сказал он Беле, – Ты была хорошей лошадью. Ты могла бежать как Ветерок. Мне очень жаль.

Она заржала тихо вздохнув последний раз и умерла.

Он оставил ее и побежал под ногами первого Троллока. Олвер не мог с ними сражаться. Он понимал, что не мог. Он не достал нож из ножен. Он просто побежал вверх по крутому склону, стараясь достичь вершины, откуда, он видел, упал флаг Мэта.

Это было так же далеко, как на другом континенте. Троллок схватил его за одежду, стягивая вниз, но Оливер вырвался свободно оставляя ткань в его толстых пальцах. он перелез через холм и с отчаянием заметил небольшую расщелину в скале у подножья склона. Мелкая трещина глядела в черное небо.

Он бросился к ней, пытаясь втиснуться вместе с Рогом. Он едва втиснулся. Троллоки склонились над ним пытаясь его достать, разрывая одежду.

Олвер захныкал и закрыл глаза.

* * *

Логайн бросился через врата, формируя плетения перед собой и ударил по Демандреду.

Мужчина стоял на выжженном склоне, выходящем на пересохшее русло реки, где проигрывали Андорские формирования копейщиков. У Айил, Кайриенцев и Легиона Дракона дела обстояли не лучше. И все они были под угрозой окружения.

На данный момент все линии пикинеров были разбиты вдребезги. Скоро это будет полным разгромом.

Логайн пустил в Демандреда два столба огня, однако Шарцы встали у них на пути, мешая его атаке. Плоть буквально испарилась, кости разлетелись в пыль. Их смерти дали Демандреду время, чтобы крутануться и ударить плетением Воды и Воздуха. Огонь Логайна ударил в это плетение и испарился.

Логайн надеялся, что после столь длительного направления, Демандред будет ослаблен. Это оказалось не так. Совокупность переплетений образовались перед человеком, плетений, которых Логайн никогда не видел. Это было поле с зыбью в воздухе, а когда Логайн атаковал следующий раз, его плетения отскочили обратно, как палка, брошенная в кирпичную стену.

Логайн отпрыгнул в сторону, кувыркаясь, как раз в тот момент, когда с неба ударила молния. Куски скалы забросали его, пока он сплетал вместе Дух, Огонь и Землю, отправляя плетение в ту непонятную стену. Он разрезал ее, затем подбросил вверх с земли осколки камней, преграждая ими путь огню, посланному Демандредом.

«Отвлечение», – подумал Логайн, осознавая, что Демандред сплел следом за огнем что-то еще, более комплексное. Врата открылись, рассекая землю и обнаруживая за ними путь в красноту. Логайн бросил себя в сторону от Врат Смерти, которые оставляли за собой полосу кипящей лавы.

Следующей атакой Демандреда оказался поток воздуха, который швырнул Логайна назад к той лаве. В отчаянии Логайн сплел Воду, остужая красный поток. Он упал плечом на него, и струи пара ошпарили кожу Логайна, однако он сумел остудить лаву достаточно, чтобы она покрылась коркой поверх расплавленной жижи. Задержав дыхание, чтобы не обжечь легкие паром, он бросил себя в сторону, и в тот же миг очередная серия молний растерла в порошок землю, где он только что был.

Вскрыв корку, которую он сделал, молнии ударили в расплавленный камень. Капли лавы разлетелись вокруг Логайна, опаляя его кожу и прожигая язвы на его руках и лице. Он закричал и в ярости сплел молнию в своего противника.

Потоки Духа, Земли и Огня рассекли его плетения в воздухе. Демандред был так силен… Этот са'ангригал был невероятен.

Следующая вспышка молнии ослепила Логайна и отбросила его назад. Он ударился о кусок сломанного сланца, частицы скалы впились в его кожу.

– Ты силен, – сказал Демандред. Логайн едва расслышал его слова. Его уши…гром… – Но ты не Льюис Тэрин.

Логайн зарычал, создавая плетения сквозь слезы, бросая молнии в Демандреда. Он сплел дважды, и хотя Демандред срезал одну молнию в воздухе, другая попала в цель.

Но… Что это было за плетение? Это было ещё одно, которого Логайн не распознал. Молния ударила Демандреда, но исчезла, ушла в землю и рассеялась. Такое простое переплетение Воздуха и Земли, но оно сделало молнии бесполезными.

Щит протаранил пространство между Логайном и Источником. Сквозь раненные глаза, он разглядел плетения Погибельного огня, зарождавшееся в руках Демандреда. Рыча, Логайн схватил кусок сланца, с земли рядом с ним, размером с кулак, и швырнул его в Демандреда.

Удивительно, но камень ударил, разрывая кожу, заставляя Демандерда отступить назад. Отрекшийся был силен, но он совершал ошибки обычных людей. Никогда не сосредотачивай все свое внимание на Единой Силе, вопреки тому, что всегда говорил Таим. В этот момент щит между Логайном и Источником исчез.

Логайн откатился в сторону, создавая сразу два плетения. Одно, щит который он даже и не думал использовать. Другое, в отчаяние, Врата. Выбор труса.

Демандред зарычал, подняв руку к лицу и атаковал Силой. Он решил уничтожить щит, который подвергал его риску. Врата открылись и Логайн перекатился позволяя им сразу захлопнуться. На другой стороне он рухнул, его тело было ошпарено, на руках содрана кожа, в ушах звенело, его глаза почти ничего не видели.

Он заставил себя сесть, он очутился в лагере Аша'манов ниже болот, где Габриэль и другие ждали его возвращения. Он взвыл в гневе. Озабоченность Габриэль перешла ему через связь. Реальное беспокойство. Он даже представить себе не мог. Свет.

– Тихо, – сказала она, стоя на коленях рядом с ним. – Ты дурак. Что ты сделал с собой?

– Мне не удалось, – сказал он. В отдалении, он снова почувствовал удары Силы Демандреда, который продолжал реветь Льюс Тэрину, – Исцели меня.

– Ты же не собираешься попробовать это снова, не так ли? – сказала она. – Я не хочу исцелить тебя только для того, чтобы ты…

– Я не буду пытаться снова, – ответил Логайн, с дрожью в голосе. Боль была ужасной, но она блекла по сравнению с унижением от поражения. – Я не стану этого делать, Габриэль. Прекрати сомневаться в моих словах. Он слишком силен.

– Некоторые из этих ожогов очень плохи, Логайн. Эти дыры в твой коже, Я не уверена что смогу полностью Залечить их. У тебя останутся шрамы.

– Все хорошо, – прорычал он. Они будут там, где лава плеснула ему на плечо и часть его лица.

«Свет», думал он. «Как мы собираемся иметь дело с этим монстром?»

Габрелле возложила свои руки на него и плетения Исцеления полились в его тело.

* * *

Гром битвы между Эгвейн и М'Хаэлем поднялся до расколотых туч в небе. М'Хаэль. Новый Отрекшийся, его имя было объявлено на поле боя его Повелителями Ужаса.

Эгвейн создавала плетения не думая, насылая поток за потоком в Ашамана-предателя. Она не призывала ветер, но он все равно кружил и ревел возле нее, растрепав ее волосы и платье, подхватив ее палатин и заставив его развеваться в воздухе. Наришма и Мериса вместе с Лейлвин вжались в землю возле нее, и Наришма, чей голос был едва слышен за ревом битвы, предостерегал ее о том, какие плетения использует М'Хаэль.

Продолжая наступать, Эгвейн встала на вершине Высот, на одном уровне с М'Хаэлем. В глубине себя, она осознавала, что ее телу скоро нужен будет отдых.

Но прямо сейчас это была непозволительная роскошь. Прямо сейчас только битва имела значение.

Огонь устремился к ней, и она отбросила его в сторону Воздухом. Искры, подхваченные ветром, взвились возле нее дождем света, когда она сплела Землю. Она послала волну по уже почти разрушенной земле, стараясь сбить М'Хаэля с ног, но тот рассек ее плетение собственным.

«Он слабеет», подумала она.

Эгвейн шагнула вперед, охваченная светом силы. Она начала сплетать два потока, в обеих руках, и метнула в него огонь.

Он ответил лучом чистейшего белого света, тонкого как проволока, который прошел всего на ладонь мимо нее. Погибельный Огонь оставил блики в глазах Эгвейн, земля содрогнулась под ними, а воздух исказился. Вновь по земле побежали эти паутинки, ведущие в ничто.

– Дурак! – крикнула она ему. – Ты уничтожишь сам Узор!

Их бой уже угрожал закончиться этим. Этот ветер был неестественным, этот шипящий воздух. Трещины, расходящиеся от М'Хаэля, расширялись.

– Он снова это делает! – предупредил Наришма, стараясь перекричать бурю.

М'Хаэль выпустил второй луч Погибельного Огня, дробя землю, но Эгвейн была наготове. Она отступила в сторону, ее гнев силился. Ей нужно ответить на это!

Им все равно, что они разрушают. Они пришли сюда, чтобы уничтожить. Так повелел их господин. Разрушать. Ломать. Убивать.

Гавин…

Она закричала от ярости, создавая одну за другой огненные колонны. Наришма кричал, что делает М'Хаэль, но Эгвейн не слышала из-за шума вокруг. Однако она сама вскоре увидела, что противник создал барьер из Воздуха и Огня, чтобы отразить ее атаки.

Эгвейн шагала вперед, раз за разом направляя в него удары Силы. Это давало ему время восстановиться, но не атаковать. Она прервала ритмичные атаки только для того, чтобы сформировать щит, который уже держала наготове. Огненный дождь снес барьер М'Хаэля и заставил его отшатнуться, его плетение раскололось, и он поднял руку, вероятно, чтобы вновь попробовать погибельный огонь.

В этот момент Эгвейн вбила щит между ним и Источником. Это не полностью отсекло его, он удержал Источник силой воли. Они стоял теперь достаточно близко друг к другу, чтобы она могла увидеть его гнев и недоверие. Он сражался, но был слабее нее. Эгвейн давила, и ее щит приближался к незримым нитям, связывающим врага с Единой Силой. Она нажимала на него изо всех сил.

Напрягая силы, М'Хаэль выпустил небольшую струйку Погибельного Огня вверх, через прореху, где щит еще не занял место. Погибельный Огонь уничтожал все плетения, так же, как воздух и сам Узор.

Эгвейн отпрянула, когда М'Хаэль направил поток на нее, пучок белого пламени был слишком слабым и маленьким, чтобы дотянуться до нее. Он исчез, не успев ударить. М'Хаэль зарычал и исчез в искаженном воздухе, Переместившись каким-то способом, который Эгвейн не знала.

Она глубоко дышала, держась рукой за грудь. Свет! Ее только что едва не стерли из Узора.

Он скрылся, не создавая врат! Истинная Сила, поняла она. Это единственное объяснение. Об Истинной Силе она не знала почти ничего – это была сама суть Темного, искушение, которое заставило направляющих Эпохи Легенд пробурить Скважину.

«Погибельный огонь… Свет! Я чуть не погибла. Хуже, чем погибла».

У неё не было способа противодействовать погибельному огоню.

Это только плетение. Только плетение. Так говорил Перрин.

Но теперь это уже в прошлом, а М'Хаэль бежал. Ей нужно держать Наришму поближе к себе, чтобы тот мог предупредить ее, если кто-то начнет направлять поблизости.

Если только М'Хаэль вновь не воспользуется Истинной Силой. Может ли другой мужчина ощутить, когда ее направляют?

– Мать!

Эгвейн обернулась, когда Мериса указала рукой туда, где большинство Айз Седай и Ашаманов еще продолжали бой с шарскими войсками. Много сестер в разноцветных платьях уже лежали мертвыми на склонах холма.

Смерть Гавина ранила ее изнутри, как убийца в черном. Эгвейн стиснула зубы, поддерживая в себе гнев. Черпая Единую Силу, она набросилась на шарцев.

* * *

Хурин с повязкой на лице защищающей нос, боролся на Половских Высотах с другими Порубежниками.

Даже сквозь ткань, он ощущал запах войны. Столько насилия, запахи крови, гниющей плоти и все вокруг него. Запахи покрыли землю, его меч, его собственную одежду. Его уже несколко раз выворачивало, во время боя.

И все же он дрался. Он бросился на троллока с медвежьей мордой, который рычал над телами, и врезался в него. Меч твари заставил содрогнуться землю, и Хурин закричал.

Тварь рассмеялась нечеловеческим хохотом, приняв крик Хурина за возглас страха. Троллок сделал выпад, и Хурин метнулся вперед, и, опередив троллока, вскрыл ему брюхо, пробежав мимо него. Тварь застыла, уставившись на собственные вывалившиеся внутренности.

Надо выиграть время для Лорда Ранда, подумал Хурин, отступая и ожидая следующего Троллока. Они приближались с восточной стороны вершины со стороны реки. Этот крутой склон был труден для подъема, но Свет, там их было слишком много.

Продолжай сражаться, продолжай сражаться.

Лорд Ранд пришел к нему, чтобы извиниться. К нему! Что ж, он будет гордиться Хурином. Дракону Возрожденному не нужно прощение маленького ловца воров, но Хурин чувствовал себя так, словно мир снова стал самим собой. Лорд Ранд вновь был Лордом Рандом. Лорд Ранд защитит их, если они дадут ему достаточно времени.

Казалось, в бою наступила передышка. Он нахмурился. Троллокам числа не было, они явно не могли быть все перебиты. Он осторожно двинулся вперед, глядя на трупы, и спустился по склону.

Нет, они не были разбиты. Твари все еще напирали, их полчища выглядели почти как безбрежное море. Он видел их в свете огней ниже. Троллоки прервали наступление, потому что им пришлось расчищать склон от тел своих сородичей, многие из которых были застрелены лучниками Тэма. А ниже, у русла реки, еще большая армия троллоков билась с войсками Илэйн.

– У нас будет несколько минут, – сказал Лан Мандрагоран солдатам, сидя в седле. Королева Аллиандре была рядом с ним, она тихо разговаривала со своими людьми.

Двое монархов на виду. Конечно, они знают, что делать. Это позволило Хурину почувствовать себя лучше.

– Они готовятся к последнему рывку, – сказал Лан. – Собираются выдавить нас с холма и драться здесь, на ровной земле. Отдыхайте, пока они оттаскивают тела. Мир пребудет с вашими мечами, друзья. Следующая атака будет тяжелее.

«Следующая атака будет еще тяжелее? Свет!»

Позади, посреди плато, остальная армия Мэта продолжала теснить шарцев, стараясь отогнать их обратно на юго-запад. Если он сможет сделать это и погнать их вниз по склону прямо на троллоков, которые бьются с войском Илэйн, это может вызвать среди врагов переполох, и Мэт получит преимущество. Но пока шарцы не отступали ни на дюйм; на самом деле, они сами давили на армию Мэта, которая уже начала выдыхаться.

Хурин лежал на спине, слыша рев, доносящийся отовсюду, крики и звон оружия вдалеке, лязг металла, вдыхая аромат насилия, витающий вокруг него в океане зловония.

Худшее всё еще впереди.

Свет помоги им.

* * *

Берелейн вытерла тряпкой кровь с рук, широко шагая по дворцовому залу празднеств. Столы были порублены на дрова, чтобы поддерживать огонь в огромных каминах на другом конце длинного помещения; на месте мебели рядами лежали раненые.

Кухонные двери с грохотом открылись, пропуская группу Лудильщиков. Кто-то нёс носилки, кто-то помогал раненым проковылять в зал.

«Свет! – подумала Берелейн, – Еще? Дворец уже и так трещал по швам от такого количества раненых.»

– Нет, нет! – сказала она, шествуя им навстречу. – Только не сюда. К черному входу. Теперь мы будем носить их туда. Росил! У нас еще раненые.

Лудильщики повернули в сторону коридора, успокаивая раненых. Приносили только тех, кого можно было спасти. Она была вынуждена объяснить старшим женщинам Туата'ан, какие типы ран требуют слишком много сил для Исцеления. Лучше спасти жизнь десяти тяжело раненых, чем потратить столько же сил, пытаясь исцелить одного человека, который едва цеплялся за жизнь.

Эта разъяснительная беседа была самым жестоким поступком, который она когда-либо совершала.

Лудильщики продолжали идти, выстроившись в ряд. Берелейн смотрела, не мелькнут ли белые одежды среди раненых. Белоплащники там были, но не было того, которого искала она.

«Так много…» – снова подумала она.

Лудильщикам никто не помогал нести раненых. Все здоровые мужчины и большинство женщин во дворце отправились на поле боя воевать или помогать Кэймлинским беженцам собирать стрелы.

Росил засуетилась, игнорируя пятна крови на своем платье. Она тут же принялась заботиться о раненых, ища тех, кому требовалась неотложная помощь. К несчастью, в тот же момент открылись двери, ведущие на кухню, и группа окровавленных андорцев и айильцев, хромая, зашла внутрь, посланная Родней с другого участка поля битвы.

Начался переполох. Берелейн гонялась за всеми, кто у нее был – за конюхами, стариками, детьми лет пяти, чтобы они помогали прибывшим. Из айил прибывали только самые тяжелораненные; они имели привычку оставаться на поле боя до тех пор, пока не смогут держать оружие. А это значило, что многим, кто пришел, уже нельзя помочь. Ей нужно расположить их там, где она не будет иметь возможность наблюдать, как они захлебываются кровью, умирая.

– Это глупо! – сказала она, вставая. Ее руки снова были мокрыми от крови, и у нее не осталось чистой тряпки. Свет! – Мы должны оказать больше помощи. Тебе. – Она указала на Айил, который был ослеплен. Он сидел спиной к стене, с повязкой на глазах. – Тебе, слепой Айил.

– Меня зовут Ронья.

– Ну, Ронья. Здесь у меня есть несколько гай’шан, которые мне помогают. По моим подсчетам, их должно быть много больше. Где они?

Они ждут, пока сражение закончится, чтобы они могли служить победителям.

– Нужно привести их, – сказала она. – Нам необходим каждый человек, которого мы можем получить, для помощи в борьбе.

– Они могут придти к тебе сюда, Берелейн Пейндраг, и помочь с уходом за больными, – сказал мужчина. – Но они не будут сражаться. Им не место в битве.

– Будет им причина, – решительно сказала она. – Это же Последняя Битва!

– Ты можешь быть здесь вождем клана, – ответил айилец, улыбаясь, – Но ты не Кар'а'карн. Даже он не может приказать гай'шайн не подчиняться джи'и'тох.

– А кто может?

Похоже, мужчину это удивило.

– Никто. Это невозможно.

– А Хранительницы Мудрости?

– Они не будут, – сказал он. – Никогда.

– Посмотрим, – сказала Берелейн.

Улыбка мужчина сделалась глубже.

– Я думаю, ни одному мужчине или женщине не захочется испытать на себе твой гнев, Берелейн Пейндраг. Но если бы мне вернули мои глаза, я бы снова вырвал их прежде, чем увидел, как гайшайн сражаются.

– Тогда им не нужно сражаться, – сказала Берелейн. – Возможно, они помогли бы переносить раненых. Росил, ты забрала эту группу?

Усталая женщина кивнула. Во дворце не было Айз Седай, которая не выглядела бы так, словно скорее свалится, чем сделает еще один шаг. Берелейн сама удерживалась на ногах благодаря кое-каким травам, что Росил вряд ли одобрила бы.

Что ж, здесь она может сделать больше. Также она может проверить раненых в складских помещениях. Они…

– Миледи Первенствующая? – окликнули ее. Это была Кайтан, одна из дворцовых служанок, которую оставили помогать раненым. Невысокая женщина взяла ее за руку. – Вам нужно кое на что посмотреть.

Берелейн вздохнула, но кивнула. Что еще за катастрофа ждет ее? Новый пузырь зла, заточивший группу раненых за стенами, которых тут раньше не было? Или закончились бинты? Она сомневалась, что в городе еще остался кусок ткани, занавеска или белье, которое не пошло на повязки.

Девушка провела ее в личные комнаты Берелейн, где тоже разместили нескольких пострадавших. Она остановилась в одной из комнат, и с удивлением увидела знакомое лицо. Анноура сидела сбоку кровати, на ней было серое с красным платье, ее обычные косички были довольно небрежно стянуты сзади. Берелейн едва узнала ее.

Когда Берелейн вошла, Анноура встала и поклонилась, хотя выглядела скорее так, будто готова была свалиться от истощения.

На кровати лежал Галад Дамодред.

Берелейн ахнула, бросившись к нему. Это был он, на его лице зияла страшная рана. Он еще дышал, но был без сознания. Берелейн потянулась, чтобы взять его руку в свои, но нашла лишь обрубок. Кто-то из хирургов уже перетянул его, чтобы не дать Галаду истечь кровью.

– Как? – спросила Берелейн, сжав другую его руку и закрыв глаза. Его ладонь была теплой. Когда она слышала, как Демандред кричит о том, что победил человека в белом…

– Я чувствовала, что я должна тебе это, – сказала Анноура. – Я нашла его на поле боя после того, как Демандред объявил о том, что сделал. Я вытащила его, пока Демандред дрался с одним из мужчин из Черной Башни, – она села на стул рядоа с кровати и склонилась вперед, поникнув. – Я не могла его исцелить, Берелейн. Все, что я могла – создать врата, чтобы доставить его сюда. Прости.

– Все в порядке, – сказала Берелейн. – Китан, приведи другую сестру. Анноура, тебе нужно отдохнуть. Спасибо тебе.

Анноура кивнула. Она закрыла глаза, Берелейн потрясли слезы стоявшие в ее глазах.

– Что это? – спросила Берелейн. – Анноура, что пошло не так?

– Это не должно тебя беспокоить, Берелейн, – сказала она, вставая. – Всех обучают этому, ты знаешь. Не направляй, если ты слишком устала. Это может быть трудно. Тем не менее, я должна была открыть врата во дворец, перенести его в безопасное место, для исцеления.

Анноура рухнула со стула. Берелейн опустилась рядом с ней и приподняла ей голову. Только теперь она поняла, что не косички так изменили внешность Анноуры. Лицо тоже было неправильным. Изменившимся. Молодость вместо безвозрастности.

– О Свет, Анноура – сказала Берелэйн – Ты выжгла себя?

Женщина потеряла сознание. Сердце Берелейн забилось. Недавно у нее и женщины появились отличия, но Аннуора была ее советницей и другом в течение многих лет перед этим. Бедная женщина. Айз Седай говорили, что это хуже, чем смерть.

Берелейн положила женщину на диван, а затем накрыла ее одеялом. Берелейн чувствовала себя такой бессильной. Может быть… Может быть, её можно как-то Исцелить.

Она вновь подошла к Галаду, чтобы еще немного подержать его за руку, поправив табурет и садясь на него. Просто немного отдыха. Она закрыла глаза. Он жил. Он дорого за это заплатил, но он жил.

Она была шокирована, когда он заговорил.

– Как?

Она открыла глаза и обнаружила его смотрящим на неё.

– Как я здесь очитился? – тихо спросил он.

– Анноура, – сказала она. – Она отыскала тебя на поле боя.

– Мои раны?

– Другие Целитеньницы придут к тебе, когда осводобятся. – сказала она. – Твоя рука… – она попыталась успокоиться. – Ты потерял руку, но мы можем избавиться от раны у тебя на лице.

– Нет, – прошептал он. – Это просто… небольшой порез. Пусть сохранят силы для Исцеления тех, кто умрет без помощи. – он казался таким усталым. Едва проснувшимся.