Текст книги "Память Света (Память огня)"

Автор книги: Роберт Джордан

Соавторы: Брендон Сандерсон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 68 страниц)

– Интересный совет, – сказала Лирелле. – Но, как ты упомянула, Аша'маны будут нужны на фронте. У нас нет времени. Мы возьмем сорок семь сильнейших.

Певара вздохнула, но больше ничего не сказала, пока они проезжали мимо нескольких мужчин в черных пальто с двумя булавками на высоких воротниках. Лирелле чувтсвовала, что ее кожа шевелится, как будто под ней ползали насекомые. Мужчины, которые могли направлять.

Лилэйн чувствовала, что Черная Башня была жизненно важна для планов Белой Башни. Ну, Лирелле не подчинялась Лилэйн. Она была здесь сама по себе и самостоятельной Восседающей. Если бы она нашла способ непосредственно руководить Черной Башней, то возможно, она наконец-то смогла бы избавиться от влияния со стороны Лилэйн.

Ради этого стоили связаться с Аша'манами. Свет, она не собиралась наслаждаться этим. Так или иначе, им нужно было держать всех этих мужчин под контролем. Дракон мог стать безумным, ненадежным в плане подчинения, зараженным прикосновением Темного к саидин. Можно ли манипулировать им так, чтобы он дал согласие на связывание оставшихся мужчин?

Отсутствие контроля через узы… будет опасным. Она представила себя идущей в сражение с рядами двух или трех дюжин Аша'манов, связанных и подчиненных ее воле. Как бы ей такое провернуть?

Они достигли линии мужчин в черных пальто, ждущих на краю деревни. Лирелле и другие приблизились к ним и Лирелле произвела быстрый подсчет. Сорок семь, включая стоящего впереди. Что они тут задумали?

Тот, что стоял перед другими, вышел вперед. Это был крепкий человек средних лет и выглядел, как будто перенес недавно какое-то испытание. Мешки под глазами, бледная кожа. Его походка была уверенной, а пристальный взгляд тверд, когда встретился глазами с Лирелле, затем он поклонился.

– Добро пожаловать, Айз Седай, – сказал он.

– А вы кто?

– Андрол Генхальд, – сказал он. – Я возглавляю ваших сорок семь, до тех пор, пока они не связаны.

– Мои сорок семь? Я вижу, вы уже забыли условия. Нам должны предоставить любого солдата или Посвященного кого мы захотим, и они не могут нас отвергнуть.

– Да, действительно, – сказал Андрол. – Это правда. К сожалению, все другие мужчины в Черной Башне, за исключением упомянутых, либо полные Аша'маны, либо были отозваны по не терпящим отложения делам. Другие, конечно, следовали бы распоряжениям Дракона, если бы были здесь. Мы постарались придержать сорок семь для вас. На самом деле, сорок шесть. Как видите, я уже связан с Певарой Седай.

– Мы подождем, пока другие вернутся – холодно сказала Лирелле.

– Алас, – сказал Андрол, – Я не думаю, что они вернутся в скором времени. Если вы намереваетесь присоединиться к Последней Битве, вы должны сделать свой выбор быстро.

Лирелле кинула на него прищуренный взгляд, потом посмотрела на Певару, пожавшую плечами.

– Это уловка, – сказала Лирелле Андролу. – Причем детская.

– Лично я считаю что это умный ход, – холодно вернул Андрол. – Кто-то возможно сказал бы, стоящий Айз Седай. Вам пообещали, что любой член Черной Башни, кроме полных Аша'манов, ответит на ваш запрос. Они ответят. Любой из них, кому вы направите свой запрос.

– Несомненно, вы отобрали для меня слабейших из своего числа.

– На самом деле, – сказал Андрол, – мы взяли добровольцев. Они хорошие парни, каждый из них. Они из тех, кто хотел стать Стражами.

– Дракон Возрожденный услышит это.

– Из того что я слышал, – сказал Андрол, – Он сейчас выступит на Шайол Гул в любой момент. Вы собираетесь присоединиться к нему только для того, чтобы пожаловаться?

Лирелле сжала губы в линию.

– Есть еще кое-что, Айз Седай, – сказал Андрол. – Дракон Возрождённый прислал нам сообщение, немногим ранее сегодня. Он проинструктировал нас, чтобы мы выучили последний урок: чтобы мы не считали себя оружием, но людьми. Хорошо, люди могут выбрать свою судьбу, а оружие – нет. Вот ваши мужчины, Айз Седай. Уважайте их.

Андрол еще раз поклонился и ушёл. Певара поколебалась, затем развернула лошадь, следуя за ним. Лирелле уловила нечто в её лице, когда она смотрела на мужчину.

«Так тому и быть», думала Лирелле. «Эта не лучше любой Зелёной, я бы ожидала большего от кого-то её возраста».

Лирелле испытывала искушение отклонить эти манипуляции, прийти к Амерлин и протестовать против того, что случилось. Только… новости с фронта Амерлин были смешанными. Что-то о неожиданно появившейся армии; детали были недоступны.

Однозначно Амерлин не будет счастлива услышать жалобы с этой стороны. И однозначно, отметила для себя Лирелле, она также хотела бы закончить с Черной Башней.

– Каждая из вас возьмет двоих, – сказала Лирелле своим компаньонкам. – Немногие из нас возьмут лишь одного. Фаолин и Теодрин, вы среди них. Сделайте это быстро, все вы. Я хочу удалиться отсюда настолько быстро, насколько это возможно.

Певара догнала Андрола, как только он скользнул в одну из хижин.

– Свет, – сказала она. – Я и забыла насколько холодными могут быть некоторые из нас.

– Ох, даже не знаю, – ответил Андрол. – Я слышал, что некоторые из вас вовсе не так плохи.

– Будь осторожен с ними Андрол, – сказала она, оглядываясь назад. – Многие будут рассматривать тебя только как угрозу, или используют как инструмент.

– Мы выиграли, – сказал Андрол, входя в комнату, где Кэнлер, Джоннет и Эмарин ожидали с чашками тёплого чая. Все трое начали восстанавливаться после боя, Джоннет быстрее всех. Эмарин нес худшие раны, многие из них эмоциональные. Он, подобно Логайну, был субъектом процесса Обращения. Певара иногда замечала его пустой взгляд, затравленное страхом лицо, как будто он вспоминал что-то ужасное.

– Вас троих тут быть не должно, – сказала Певара, уперев руки в бедра, стоя лицом к лицу с Эмарином и двумя другими. – Я знаю, Логайн обещал вам повышение, но вы все еще носите лишь мечи на воротниках. Если любая из этих женщин увидит вас, они смогут взять вас как Стражей.

– Они не увидят нас, – смеясь сказал Джоннет. – Андрол доставит нас через врата, прежде чем мы успеем сказать проклятие!

– Так что мы теперь будем делать? – спросил Кэнлер.

– Все, что Логайн захочет от нас, – сказал Андрол.

Логайн… изменился после тяжкого испытания. Андрол шёпотом сообщил ей, что он сейчас темнее. Он мало говорил. Он похоже решал идти ли на Последнюю Битву, но сейчас, он собрал мужчин и корпел над вещами, которые они нашли в покоях Таима. Певара беспокоилась не сломило ли его Обращение изнутри.

– Он думает, что должно быть что-то в тех картах сражений, которые он нашел в покоях Таима, – сказал Эмарин.

– Мы направимся туда, где по решению Логайна от нас будет больше всего пользы, – ответил Андрол. Откровенный ответ, но такой, который, в самом деле, не раскрывал многого.

– А что по-поводу Лорда Дракона? – осторожно спросила Певара.

Она чувствовала неуверенность Андрола. Аша'ман Нэфф пришел к ним, неся новости и инструкции – а с ними, некоторые последствия. Дракон Возрождённый знал, что в Черной Башне не все было хорошо.

– Он намеренно оставил нас одних, – сказал Андрол.

– Он бы пришёл, если бы мог! – сказал Джоннет. – Я обещаю вам.

– Он оставил нас, чтобы мы сами бежали, – сказал Эмарин, – Или сами пали. Он стал суровым человеком. Возможно, черствым.

– Это не имеет значения, – сказал Андрол. – Черная Башня узнала как выжить без него. Свет! Она всегда выживала без него. Он почти не имел ничего общего с нами. Это Логайн дал нам надежду. Это Логайн приобрел мою верность.

Другие кивнули. Певара чувствовала что здесь происходит нечто важное. Они не могли бы преклониться перед ним, никогда более, думала она. Дракон Возрожденный умрет в Последней Битве. Намеренно или нет, он дал им шанс стать самими собой.

– Однако, я принял близко к сердцу его последний приказ, – сказал Андрол. – Я не буду всего лишь оружием. Источник очищен. Мы сражаемся не для того, чтобы умереть, но чтобы жить. У нас есть смысл жизни. Распространите слово среди других мужчин, и позвольте нам принести клятвы, чтобы возвысить Логайна в качестве нашего лидера. А потом – на Последнюю Битву. Не как Приспешники Дракона, не как пешки Престола Амерлин, но как Черная Башня. Сами собой.

– Сами собой, – кивая прошептали трое других.

Глава 22. Вильд

Эгвейн была шокирована, проснувшись, так как Гавин прижал руку к её рту. Она напряглась, воспоминания накатились на неё как свет во время зари. Они все еще скрывались под сломанной телегой, в воздухе еще пахло сгоревшей древесиной. Земля вокруг была темна, как уголь. Наступила ночь.

Она посмотрела на Гавин и кивнула. Действительно ли она задремала? Она не думала что это возможно при данных обстоятельствах.

– Я попытаюсь выбраться, – прошептал Гавин, – и отвлеку внимание.

– Я пойду с тобой.

– Я могу передвигаться тише.

– Очевидно, ты никогда не пробовали подкрасться к кому-то из Двуреченцев, Гавин Траканд, – ответила она. – Я бы поставила сто Тар Валонских монет на то, кто тише из нас двоих.

– Да, – прошептал Гавин, – но если ты сделаешь десяток шагов, то можешь быть замечена одним из их направляющих, какой бы тихий не была. Они патрулируют по лагерю, особенно по его периметру.

Она нахмурилась. Откуда он это знает?

– Ты что выходил на разведку?

– Совсем немного, – ответил он шепотом. – Меня не заметили. Они осматривают палатки, забирая в плен всех, кого найдут. Мы больше не можем прятаться здесь.

Он не должен был выходить без её разрешения.

– Мы…

Гавин напрягся, и Эгвейн оборвала себя, прислушиваясь. Оба они отступили назад, смотря как десять или двенадцать пленников были выведены недалеко от них на открытое пространство, где стояла командная палатка. Шаранцы разместили фонари на шестах вокруг пленников. Некоторые из них были солдатами, избитыми до состояния, когда они едва могли ходить. Так же там были и повара с рабочими. Эти были выпороты, их брюки изорваны. Все были без рубашек.

У некоторых на спинах был вытатуирован символ, который Эгвейн не смогла распознать. По крайней мере она думала, что это татуировки. Символ мог быть выжжен на них. Как только пленников согнали, еще кто-то закричал поблизости. Через несколько минут темнокожий шарский охранник приволок молодого посыльного, которого он по-видимому, обнаружил прятавшимся в лагере. Шаранец разорвал ему рубашку и толкнул его, плачущего, на землю. Шаранцы, странно, носили одежду, которая имела на спине большой вырез в форме алмаза. Эгвейн могла видеть, что охранник имел знак на спине, татуировку, которую она едва могла различить на его темной коже. Его одежда была очень строгой, большой жесткий халат почти до колен. Халат был без рукавов, но под ним он носил рубашку с длинными рукавами, у которой был вырез, подобный алмазу.

Другой Шаранец вышел из темноты, и этот был почти полностью обнажен. Он был без рубашки и в брюках с разрезами. Вместо татуировки на спине, у него были татуировки. покрывающие все плечи… Они заползали на его шею, как переплетенные лозы, перед тем, как достигнуть челюсти и щек. Они выглядели как сотни переплетенных рук, длинные пальцы с когтями поддерживали его голову снизу. Мужчина подошел к коленопреклоненному посыльному. Другие охранники заерзали, они чувствовали себя неуютно рядом с этим человеком, кем-бы он ни был. Он вытянул руку, усмехаясь. Внезапно, спина мальчика вспыхнула, выжигая метку, как на других пленниках Пошел дым, и мальчик завопил от боли. Гавин, шокированный, тихо выдохнул. Этот человек с татуировками, бегущими по его лицу…он мог направлять.

Некоторые из охранников заворчали. Эгвейн почти могла разобрать слова, он у них был сильный акцент. Направляющий рявкнул на них, как злобная собака. Охранники отступили на тшаг, и он ушел, исчезнув в тенях.

«О, Свет!»– подумала Эгвейн.

Шелест в темноте предварил появление двух женщин в широких шелковых платьях. У одной кожа была посветлее, и, Эгвейн заметила, что некоторые из солдат также ее изучают. Не все Шарцы были темнокожими, как мужчины, которых она видела до сих пор.

Лица женщин были очень красивы. Изнеженные. Эгвейн отпрянула. Исходя из того что она видела раньше, эти двое, вероятно, были направляющие. Если они подойдут слишком близко к Эгвейн, они почувствуют ее присутствие.

Две женщины осматривали пленных. При свете их фонарей Эгвейн различила татуировки на их лицах, они были не так ужасны, как те что были на мужчинах. Они были похожи на листья, вытатуированные от затылка и проходящие под ушами, распускаясь как бутоны цветов на щеках. Две женщины шептались друг с другом, Эгвейн чувствовала, что почти может понять их. Если бы она могла сплести нить подслушивания…

«– Дура, – подумала она. – Направляющие убили бы её на месте».

Остальные собрались вокруг пленников. Эгвейн затаила дыхание. Сто, двести, все больше людей приближались. Они почти не разговаривали, они казалось тихими и величественными, эти Шарцы. Большинство из них носили одежды с открытой спиной, выставляя на показ свои татуировки. Были ли они символом их статуса?

Она предположила, что у наиболее важных лиц были более замысловатые татуировки. Тем не менее, офицеры – как она предположила, поскольку они носили шлемы с оперением, тонкие шелковые плащи и золотые доспехи, сделанные как будто из монет, сшитых вместе через отверстия в центре, они имели небольшие открытые участки, показывающие крошечную татуировку в основании плеча.

Они убирали куски брони, чтобы показать татуировки, подумала она. Конечно, они не сражаются с открытой кожей. Это было сделано во время формальных мероприятий.

Последняя группа людей, которые присоединились к толпе, была самой странной из всех. Двое мужчин и женщина, верхом на небольших ослах. Все трое носили красивые шелковые юбки, их животные были увешаны золотыми и серебряными цепями. Сложные головные уборы, этих трёх, состояли из веера ярких перьев разных цветов. Они были обнаженные до пояса, в том числе женщина, за исключением драгоценностей и ожерелий, которые покрывали большую часть её груди. Их спины были обнажены, а головы сзади обриты, чтобы показать шею. У них не было татуировок.

Так… какие-то лорды? Кроме того, у всех троих были пустое, затравленное выражение на лицах. Они упали вперед, глаза опущены, бесцветные лица. Их руки казались тонкими, почти скелетообразными. Такие хрупкие. Что сделали с этими людьми?

Это не имело никакого смысла. Шаранцы несомненно были людьми, столь же непонятными как Аил, а вероятно даже больше. Но почему пришли именно сейчас? Думала Эгвейн. Почему, после столетий многовековой изоляции, они наконец решились на вторжение?

Не было совпадений такого масштаба. Они прибыли, чтобы заманить людей Эгвейн в засаду и сотрудничали с Троллоками. Она позволила себе воспользоваться этим. То, что она узнала здесь будет иметь жизненно важное значение. Она не могла помочь своей армии прямо сейчас – Свет ниспошли так, тоб хоть некоторие смогли спастись, – таким образом ей оставалось узнать то что она могла..

Гавин легонько дотронулся до неё. Она посмотрела на него и ощутила его беспокойство.

Сейчас? Он одними губами произнес, указывая позади них. Может быть, с всеобщим вниманием привлеченным на… ннезависимо от того, что происходило, двое могли бы улизнуть. Они начали спокойно. перемещаться, друг за дружкой.

Один из Шаранский направляющих крикнул. Эгвейн замерла. Она была замечена!

Нет. Нет. Эгвейн глубоко вздохнула, пытаясь успокоить ее сердце, которое, казалось, пыталось вырваться из груди. Женщина говорила что-то другим. Эгвейн показалось, что она смогла разобрать «Это сделано» сквозь сильный акцент.

Группа людей опустилась на колени. Усыпанная драгоценными камнями троица склонила головы еще ниже. И затем рядом с пленными искривился воздух.

Эгвейн не могла описать это как-то еще. Он деформировался… и, казалось, разрывался, извиваясь, как над дорогой в жаркий день. Что-то сформировалось из этого разрыва: высокий мужчина в блестящих доспехах.

Он не носил шлема, имел темные волосы и светлую кожу. Его нос был немного с горбинкой, и он был очень красив, особенно в этой броне. Это были монеты. которие перекрывались и были все серебряными. Монеты были отполированы до такого блеска, что отражали лица вокруг него, как в зеркале.

– Вы преуспели, – человек сказал кланяющимся перед ним. – Вы можете встать-. Его голос выдал намек на Шаранский акцент но это было не так явно.

Человек положил ладонь на рукоять меча на поясе, когда другие поднялись. Из темноты сзади вышла вперед группа направляющих. Они качнулись для этого в новом виде поклона. Он снял одну из своих перчаток, потянулся бесцеремонный жесто и почесал голову одного из мужчин, как господин может гладить собаку.

– Таким образом, это новые Посвященные-, сказал мужчина умозрительно. – Кто-нибудь из вас знает, кто я?

Пленные съежились перед ним. Хотя Шаранци поднялись, пленники были достаточно умны, чтобы оставаться на месте. Никто из них не говорил.

– Я подозревал, нет-, сказал мужчина. – Хотя никто никогда не может сказать, если своя слава распространилась неожиданно. Скажите, если вы знаете, кто я. Говори, и я дам вам свободу.

Ответов не последовало.

– Ну, вы будете слушать и запоминать-, сказал мужчина. – Я Бао, Вильд. Я ваш спаситель. Я пробрался через глубину скорби и восстал, чтобы принять свою славу. Я пришел ища то, что было взято у меня. Помните это.

Пленные съежились еще сильнее, очевидно, не зная что делать. Гавин дернул Эгвейн за рукав, указывая назад, но она не двигалась. Было что-то в этом человеке…

Внезапно он поднял голову. Он сосредоточился на направляющих, затем огляделся, всматриваясь в темноту.

– Кто-нибудь из вас, inacal,знает Дракона? – спросил он, хотя голос звучал рассеянно. – Говорите. Скажите мне.

– Я видел его, – сказал один из захваченных солдат. – Несколько раз.

– Ты говорил с ним? – спросил Бао, прогуливаясь мимо пленников.

– Нет, великий Лорд, – сказал солдат. – Айз Седай говорили с ним. Не я.

– Да. Я волновался, что вы будете бесполезны, – сказал Бао. – Слуги, за нами наблюдают. Вы не прочесали лагерь так хорошо, как утверждали. Я чувствую женщину, которая может направлять.

Эгвейн почувствовала укол тревоги. Гавин толкнул её руку, показывая, что надо уходить, но если они побегут, их точно схватят. Свет! Она…

Толпа обернулась на внезапный шум возле одной упавших палаток. Бао поднял руку, и Эгвейн услышала яростный крик в темноте. Спустя несколько мгновений, Лиане проплыла сквозь толпу Шарцев, связанная воздухом, широко раскрыв глаза. Бао пртянул ее к себе вплотную, держа ее связанной плетениями, которые Эгвейн не могла видеть.

Ее сердце продолжило колотиться. Лиане была живой. Как она досих пор умудрялась прятаться? Свет! Что Эгвейн могла сделать?

– Ах, – сказал Бао. – Одна из этих… Айз Седай. Ты, ты говорила с Драконом?

Лиане не ответила. К её чести, она сохраняла отрешённое лицо.

– Впечатляет – сказал Бао, поднимая пальцы и касаясь ее подбородка. Он поднял другую руку, и пленные вдруг начали корчиться и кричать. Они горели в пламени, кричать в агонии. Эгвейн была насильно остановила себя от прикосновения к Истинному источнику, когда увидела это. Она плакала когда он закончил, хотя и не помнила когда начала.

Шарцы смешались.

– Не расстраивайтесь, – сказал им Бао.

– Я знаю, что вы пошли на большие трудности, что бы схватить для меня нескольких живых, но они недостаточно inacal. Они не готовы к этому, и во время войны, мы не имеем времени, чтобы обучить их. Убийство их в настоящее время является милосердием по сравнению с тем, что они должны были бы терпеть. Кроме того, эти… Айз Седай еще послужат нашей цели.

Маска Лиане сломалась, и несмотря на расстояние, Эгвейн видела её ненависть.

Бао до сих пор держал ее подбородок в руке.

– Вы красивая, – сказал он. – К сожалению, красота не имеет смысла. Вы, Айз Седай, доставите сообщение от меня Льюсу Тэрину. Тому, кто называет себя Драконом Возрожденным. Скажите ему, что я пришел, чтобы убить его, и когда я это сделаю, я потребую этот мир. Я возьму то, что изначально должно было быть моим. Скажите ему это. Скажите ему, что вы видели меня, и опишите меня ему. Он знает меня.

– Подобно тому, как здешние жители ждали исполнения его пророчеств, так же, как они осыпали его славой, люди моей земли ждали меня. Я выполнил свои пророчества. Он является лжедраконом, а я Истина. Скажите ему, что я, наконец, удовлетворен. Пусть он придет ко мне, так что бы мы могли столкнуться друг с другом. Если он этого не сделает, я буду убивать и уничтожать. Я захвачу его народ. Я порабощу его детей, я возьму его женщин для себя. Одно за другим, я буду ломать, разрушать, или захватывать все, что он любил. Единственным для него способом, чтобы избежать этого – придти и встретиться со мной.

– Скажи ему это, маленькая Айз Седай. Скажи ему, что старый друг его ждёт. Я Бао Вильд. Тот, Единственный, Кому Принадлежит Земля. Убийца дракона. Он знал меня когда-то под именем, которое я презираю, именем Барид Бел.

Барид Бел? Эгвейн думала, воспоминания из её уроков в Белой Башне возвращались к ней. Барид Бел Медар… Демандред.

Буря в волчьем сне была переменчива. Перрин потратил часы, рыская по Пограничным землям, встречая стаи волков, спускаясь в пересохшие русла рек и пересекая изломанные холмы.

Гаул учился быстро. Конечно, он не устоял бы против Губителя и мгновения, но, по крайней мере, он научился держать свою одежду неизменной – хотя вуаль закрывала его лицо каждый раз, когда он пугался.

Вдвоем, они прошли через Кандор, двигаясь от холма к холму, оставляя размытые очертания в воздухе. Буря иногда усиливалась, иногда стихала. В то же время, Кандор был навязчиво неизменен. Ландшафт травянистого нагорья был усеян обломками пород. Палатки, кровельная черепица, парус большого корабля, даже кузнечная наковальня, сохраняли свое расположение на грязных склонах холма.

Опасная, мощная буря могла возникать где угодно и разрывать на части города или леса. Они обнаружили тайренские шляпы, гонимые ветром на всем пути в Шайнар.

Перрин остановился отдохнуть на вершине холма, Гаул пронесся на место за ним. Как долго уже они искали Губителя? С одной стороны, казалось, что несколько часов. Но с другой…сколько земель они уже пересекли? Они возвращались к своим запасам еды уже три раза, чтобы поесть. Означает ли это, что день уже прошел?

– Гаул, – произнес Перрин. – Как долго мы здесь находимся?

– Не могу сказать, Перрин Айбара, – ответил Гаул. Он проверил солнце, хотя его не было. – Довольно долго. Нам нужно остановиться и поспать?

Это был хороший вопрос. Живот Перрина неожиданно заурчал, и он съел вяленое мясо и ломоть хлеба. Он дал то же и Гаулу. Подкреплял ли их вызванный хлеб, или он просто исчезал, как только они съедали его?

Последняя. Еда исчезла, даже пока Перрин ел ее. Им приходилось надеяться на снабжение, получая еду от Ашаманов Ранда во время каждодневного открытия портала. Сейчас же, он переместился назад к их снаряжению и выкопал вяленое мясо, а затем вернулся к Гаулу на севере.

Когда они в очередной раз сделали привал на холме, чтобы перекусить, Перрин поймал себя на том, что задерживает свой взгляд на Шипе Снов. Он взял его с собой, выключив, как научила его Ланфир. Купола теперь не было, но Перрин мог его создать, когда пожелает.

Ланфир отдала его ему. Чтобы это значило? Почему она насмехалась над ним?

Он впился зубами в кусок сушеного мяса. Была ли Фэйли в безопасности? Если Тень узнает, что она делала… Ему хотелось, на худой конец, хотя бы увидеть ее.

Он сделал большой глоток из своего бурдюка, а затем мысленно потянулся к волкам. Здесь в Порубежье их были сотни. Возможно, тысячи. Он поприветствовал тех, которые находились поблизости, посылая свой запах вперемешку со своим изображением. Дюжина откликов, что пришли не были словами, но его разум понимал их как таковые.

«Юный Бык!» Это пришло от волка, по имени Белые Глаза. Последняя Охота здесь. Ты поведешь нас?

Многие спрашивали это, позже, и Перрин не знал как это понимать.

«Почему вы нуждаетесь во мне, как вожаке?»

«Это из-за твоего зова», ответил Белые Глаза. «Из-за твоего воя».

«Я не понимаю, что вы имеете ввиду», послал Перрин. «Вы не можете охотиться сами?»

«Не на эту добычу, Юный Бык.»

Перрин потряс головой. Ответ такой же как и другие, которые он получал. Белые Глаза, послал он. Ты видел Губителя? Убийцу волков? Он преследовал вас здесь?

Перрин передал мысль на расстояние, и некоторые из волков отозвались. Они знали Губителя. Его образ и запах коснулись многих волков, также как их коснулся запах и образ Перрина. Никто не видел Губителя в последнее время, но время – это странная материя для волков. Перрин не знал насколько «последним» было их «в последнее время» на самом деле.

Перрин откусил кусок вяленого мяса, и поймал себя на том, что он тихо рычит. Он подавил это. Он достиг мира с волком внутри себя, но это не значило, что он намеревался позволить себе наследить в доме.

«Юный Бык, – послал другой волк, Изгиб Лука, седая волчица-вожак стаи. – Лунная Охотница снова ходит по снам. Она ищет тебя.»

«Спасибо, – послал он назад. – Я знаю это. Я буду избегать её».

«Избегать луну? – Послала назад Изгиб Лука. – Сложная вещь, Юный Бык. Сложная».

Она была права в отношении этого.

«Я только что видел Ищущую Сердце, – послал Ходок, чёрношерстный молодняк. – Она носит новый запах, но это она».

Другие волки послали согласие. Ищущая Сердце была в волчьем сне. Кто-то видел её к востоку, но другие говорили, что она была замечена южнее.

Но что с Губителем? Где же он был, если не охотился на волков? Перрин снова поймал себя на вое.

Ищущая Сердце. Должно быть это одна из Отрекшихся, хотя он не узнавал ее образ, посланный ему. Она была древней, и к тому же были воспоминания волков, хотя часто вещи, которые они помнили, были отрывками из отрывков, виденных их предками.

– Есть новости? – сказал Гаул.

– Здесь еще одна Отрёкшаяся, – брюзжа сказал Перрин. – Делает что-то к востоку отсюда.

– Это нас касается?

– Отрекшиеся всегда нас касаются – сказал Перрин, вставая. Он протянул руку, дотронулся до плеча Гаула и они повернулись в направлении указанном Ходоком. Направление было не точным, но как только Перрин переместился, он обнаружил несколько волков, которые видели Ищущую Сердце по пути в Порубежье накануне. Они послали Перрину нетерпеливые приветствия, спрашивая собирается ли он вести их.

Он отклонил их вопросы, выясняя где была замечена Ищущая Сердце. Это был Меррилор.

Перрин переместился туда. Странный туман окутывал здесь всю землю. Высокие деревья, схожие с теми, которые вырастил Ранд, чьи высокие кроны возвышались над пеленой тумана.

Палатки испещряли округу, словно шляпки грибов. Палатки Айил были многочисленны, рядом с некоторыми, огонь костров для готовки мерцал в тумане. Этот лагерь разбили здесь давно, раз он отразился в волчьих снах, хотя палатки поменялись местами и спальные мешки исчезли, мерцая в иллюзорности этого места.

Перрин провёл Гаула между ровными рядами палаток и пустыми коновязями. Они обое замерли когда услышали звук. Кто-то бормотал. Перрин использовал трюк, который подсмотрел у Ланфир, создавая кокон из… чего-то невидимого вокруг себя, но не пропускающего звуки. Это было странно, но он создал барьер, внутри которого не было воздуха. Почему это останавливало звук?

Он и Гаул подползли к палатке. Судя по знамени, она принадлежала Роделу Итуралде, одному из великих полководцев. Внутри женщина в штанах копалась в документах, находящихся на столе. Они продолжали исчезать прямо у неё из рук.

Перрин не узнал её, хотя выглядела она до боли знакомой. Такого он, конечно, не ожидал от одной из Отрёкшихся – ни широкого лба, ни носа картошкой, ни раскосых глаз или жидких волос. Он не понял смысл её проклятий, но догадался об этом по её тону.

Гаул взглянул на него и Перрин потянулся к молоту, но заколебался. Нападение на Губителя было одним делом, но на одну из Отрёкшихся? Он был способен противостоять её плетениям здесь в волчьем сне. Но всё же…

Женщина снова ругнулась, когда бумага, которую она читала исчезла. Затем она посмотрела вверх.

Реакция Перрина была молниеносной. Он создал тончайшую стену между ней и собой; со стороны женщины стена отображала точную копию пейзажа, с его стороны – была прозрачной. Она посмотрела прямо на Перрина, но не увидела его и отвернулась.

Рядом с ним Гаул позволил себе очень мягкий вздох облегчения. «Как я это сделал?» Подумал Перрин. Это не было чем-то, в чем он практиковался; просто это казалось правильным.

Ищущая Сердце – это должно быть была она – сплела пальцы, и шатер над ней разделился надвое, обрывки холста свисали вниз. Она вознеслась в воздух, двигаясь ввысь по направлению к черной буре.

Перрин прошептал Гаулу: «Оставайся здесь и будь начеку».

Гаул кивнул. Перрин осторожно последовал за Ищущей Сердце, мысленно поднимая себя в воздух. Он попытался сформировать другую стену между собой и ею, но было слишком трудно удерживать правильное изображение, отображаемое во время движения. Вместо этого, он держался на расстоянии и разместил между собой и Отрекшейся коричневато-зеленую стену, надеясь, что, если она случайно и бросит взгляд вниз, она не обратит внимания на небольшие несостыковки.

Она стала двигаться быстрее, и Перрин подогнал себя, чтобы не отставать.

Он посмотрел вниз и был вознагражден вызывающим тошноту видом ландшафта Меррилора, уменьшающегося под ним. Потом он стал темнее и пропал в черноте.

Это не они прошли сквозь облака. Когда земля растворилась, облака сами расступились перед ними, и они вошли во тьму. Булавочные искры света окружили Перрина. Женщина остановилась и на какое-то время зависла в воздухе, после чего устремилась направо.

Перрин снова последовал за ней, раскрашивая себя – свою кожу, одежду, все – черным, чтобы спрятаться. Женщина приближалась к одной из точек света, пока та не расширилась и заняла большое пространство в небе перед ней.

Ищущая Сердце простерла руки вперед и прижала их к свету. Она бормотала себе под нос. Чувствуя необходимость услышать, что она говорит, Перрин осмелился приблизиться, хотя он подозревал, что стук его сердца был настолько громким, что выдаст его.

– … забери меня? – сказала она. – ты думаешь мне не все равно? Дай мне лицо из щебня. Какое мне дело? Это не я. Я займу твоее место, Моридин. Оно будет моим. Это лицо заставляет их недооценивать меня. Чтоб ты сгорел. – Перрин нахмурился. Он не мог понять смысла того, что она говорила. – Идите вперед и бросайте свои армии на них, вы дураки, – продолжала она. – Я одержу великую победу. Насекомое может иметь тысячи ног, но только одну голова. Уничтожить голову, и битва за вами. Все, что ты делаешь, отрезаешь ноги, глупый дурак. Глупый, высокомерный, невыносимый дурак. У меня будет все, что мне суждено, я буду…