Текст книги "Память Света (Память огня)"

Автор книги: Роберт Джордан

Соавторы: Брендон Сандерсон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 68 страниц)

– Я не смогу захватывать вещи моей связанной рукой, – скзал он, снова взмахивая мечом. – Это будет честный бой. Начинаем, сын.

Голос Тэма внушал авторитетность – авторитетность отца. Это был тот же тон, которым он однажды поднял Ранда из постели, чтобы он убрал навоз в хлеве.

Ранд не мог ослушаться этого голоса, не Тэмова. Он просто был встроен в него. Он вздохнул, делая шаг вперед.

– Мне больше не нужен меч для сражений. У меня есть Единая Сила.

– Это будет важным, – сказал Тэм, – если тренировочный бой прямо сейчас сможет что-либо сделать с битвой.

Рэнд нахмурился. Что…

Тэм ринулся к нему.

Ранд парировал выпад небрежным взмахом. Тэм перешёл в стойку Перья на Ветру, вращая мечом и нанося второй удар. Ранд сделал шаг назад, снова парируя. Какое-то рвение нарастало внутри него. Когда Тэм атаковал второй раз, Ранд поднял меч и инстинктивно свёл руки вместе.

Вот только другая рука не могла взяться за рукоять меча. Это сделало его хватку слабой, и когда Тэм атаковал снова, он чуть не выбил меч из руки Ранда.

Ранд, стиснув зубы, отступил. Чтобы сказал Лан, если бы увидел это низкопробное зрелище от одного из своих учеников? Что бы он на это сказал? Он бы сказал – Ранд, не участвуй в боях на мечах. Ты не можешь их выиграть. Больше не можешь.

Тэм сделал ложный выпад справа, затем сменил направление удара и крепко врезал Ранду по бедру. Он отскочил назад, скорчившись от боли. Тэм на самом деле ударил его, и не слабо. Мужчина, вне всяких сомнений, отступать не собирался.

Сколько времени прошло с тех пор, когда Ранд вступал в тренировочный бой с тем, кто в действительности хотел его поразить? Слишком многие к нему относились, как к стеклянному. Только Лан никогда не поступал таким образом.

Ранд бросился в сражение, пробуя «Вепрь, Несущийся По Склону Горы». Он побеждал Тэма несколько мгновений, но потом удар его оружия снова почти выбил меч из рук Ранда. Длинные мечи, разработанные для мастеров клинка, было трудно правильно уравновешивать без помощи второй руки.

С рыком, Ранд снова попытался встать в двуручную стойку и снова потерпел неудачу. Он уже научился справляться со своей потерей – в повседневной жизни, по меньшей мере. Он не участвовал в спаррингах с самого увечья, хотя и намеревался.

Он чувствовал себя подобно стулу, лишенному одной ножки. Он мог упорно сохранять равновесие, но не вполне хорошо. Он сражался, он пробовал позицию за позицией, но он едва сдерживал атаки Тэма.

Он не справлялся. Не справлялся достаточно хорошо, так чего волноваться? В этом деле он был неполноценен. В спарринге не было смысла. Он повернулся, пот стекал с его бровей, и отбросил куртку в сторону. Он попробовал снова, аккуратно ступая по примятой траве, но Тэм снова превзошел его, почти сбив его с ног.

Это бессмысленно! Зачем сражаться будучи одноруким? Почему не найти другого пути? Почему – Тэм делал это.

Ранд продолжил сражаться, в обороне, но сосредоточив внимание на Тэме. Его отец должно быть тренировался в одноручном бою; Ранд мог читать это в его движениях, способом который он не пробовал – инстинктивно – держа захват рукояти с его связанной рукой. После рассмотрения, Ранду вероятно следовало бы попрактиковаться в бое одной рукой. Многие раны могут повредить руку, а некоторые позиции были предназначены для поражения рук. Лан говорил ему практиковаться меняя захват. Возможно следующей должна была прийти техника боя одной рукой.

– Отпусти это, сын, – сказал Тэм.

– Отпустить что?

– Всё. – Тэм наступал, отбрасывая тени в свете фонарей, и Ранд стал искать пустоту. Все эмоции были преданы огню, оставляя его пустым и целым одновременно.

Следующая атака почти раскроила ему голову. Ранд ругнулся, переходя к Цапле в Камышах, как учил его Лан, меч поднят чтобы парировать следующий выпад. Снова, его потерянная рука попыталась ухватить рукоять. Он не мог забыть годы вечерних тренировок.

Отпусти.

Ветер дул через поле, принося с собой запахи умирающей земли. Мох, плесень, гниль.

Мох жил. Плесень была живучей. Для гниющих деревьев, жизнь должна была продолжаться.

Однорукий мужчина все же оставался мужчиной, и если в руке был меч, он все еще был опасен.

Тэм перешел в Ястреб Выслеживает Зайца, очень агрессивную позицию. Он наседал на Ранда, размахивая. Ранд видел следующие несколько моментов, до того, как они случались. Он увидел себя, поднимающего меч в правильной позиции парирования – позиции, которая требует от него выставить меч при плохом балансе, теперь, когда у него нет второй руки. Он увидел, как Тэм срезает вниз меч, чтобы вкрутить его в захват Ранда. Он увидел, что следующая атака вернет меч и он поразит Ранда в шею.

Тэм застыл перед ударом. Ранд бы потерял свой тренировочный меч.

Отпусти.

Ранд сдвинул захват на мече. Он не думал почему, он просто делал то, что инстинктивно считал правильным. Когда Тэм приблизился, Ранд взмахнул левой рукой для стабилизации, поворачивая меч в сторону. Не теряя контакта, меч Тэма соскользнул по мечу Ранда, но не разоружил его.

Тэм, как и ожидалось, сделал обратный выпад, но поразил локоть Ранда – локоть бесполезной руки – не совсем такой уж бесполезной, в конце концов. Она эффективно блокировала меч, хотя сила удара была такова, что послала волну боли по руке Ранда.

Тэм замер, широко раскрыв глаза. Прежде всего, в изумлении, что его прием не удался. А во-вторых, в беспокойстве о руке Ранда. Ведь такой сильный удар мог сломать кость.

– Ранд, – промолвил Тэм, – Я…

Ранд отступил, заведя свою раненную руку за спину, и поднял меч. Он вдыхал запахи раненного мира, раненного – но не мертвого.

Он атаковал. Зимородок сражается в крапиве. Не Ранд выбирал, это просто случилось. Возможно, это его поза, – меч вытянут наружу, другая рука заведена за спину. Легкий переход в оборонительную позицию.

Тэм блокировал, будучи на чеку, и отступил в сторону бурой траве. Ранд повел клинок в сторону, переходя в следующую форму. Он перестал пытаться отключить свои инстинкты, и его тело приспособилось к этому испытанию. В безопасности внутри пустоты, ему не нужно было волноваться о том, как.

Борьба продолжалась на полном серьезе. Мечи трещали от сильных ударов. Ранд держал руку за спиной и предчувствовал свой следующий удар. Он сражался не так хорошо, как раньше. Он не мог: некоторые формы были невыполнимы для него, и он не мог ударять с той же силой, что когда-то.

Он сравнялся с Тэмом. До некоторой степени. Любой фехтовальщик мог бы сказать, кто лучше, пока они сражались. Или, по крайней мере, у кого было преимущество. Сейчас оно было у Тэма. Ранд был моложе и сильнее, но Тэм был просто крепче. Он практиковался в сражении одной рукой. Ранд был уверен в этом.

Ему было все равно. Это сосредоточение… он скучал по нему. Со столькими тревогами, столькими заботами, у него не было возможности посвятить себя чему-то столь незамысловатому, как дуэль. Он её нашел и погрузился в неё целиком.

На некоторое время он перестал быть Драконом Возрожденным. Он не был даже сыном со своим отцом. Сейчас он был учеником со своим учителем.

И тут он осознал, что неважно, насколько лучше он стал. Неважно даже, сколь много он осознал. Сейчас важным было лишь то, что он мог учиться.

Они продолжили спарринг. Ранд не считал, кто из них какую схватку выиграл. Он лишь сражался и наслаждался спокойствием этой битвы. В конце концов, он понял, что изнурен. Но изнурен не так, как если бы он почувствовал усталость чуть позже, а в хорошем смысле. Это была усталость от хорошо проделанной работы.

Обливаясь потом, Ранд поднял свой тренировочный меч по направлению к Тэму, тем самым показывая, что был «пронзен». Тэм отступил назад, поднимая свой меч. Пожилой мужчина ухмылялся.

Неподалеку, стоя у ближайших костров, горстка Стражей начала аплодировать. Их было не так много, всего шесть человек, однако Ранд не замечал их. Девы опустили свои копья, тем самым отдавая честь.

– То еще бремя, не так ли? – спросил Тэм.

– Какое бремя? – ответил Ранд.

– То самое, твоя потерянная рука.

Ранд опустил взгляд на обрубок.

– Да. Уверен, что так оно и было.

Тайный проход заканчивался очень узким отверстием, выводя прямо к садам, недалеко от того места, где Мэт начал свой подъем. Мэт выполз, отряхивая пыль со своих плеч и коленей. Затем, задрав голову посмотрел на далекий балкон на который он с таким трудом недавно забрался. Это должно послужить ему уроком. В следующий раз, надо сначала поискать тайные ходы, прежде чем осваивать искусство верхолаза.

Он ступал мягко в саду. Растения выглядели не очень хорошо. У этих папоротников должно быть намного больше листьев, и деревья были так же голы, как дева в парильной палатке. Не удивительно. Вся земля поникла быстрее, чем мальчик в Бел Тайн, оставшийся на танец без партнёрши. Мэт был вполне уверен, Ранд виноват. Ранд или Темный. Мэт мог проследить каждую проклятую проблему в его жизни одну или другую. Те пылающие цвета…

Мох все еще жил. Мэт никогда не слышала о мхе, используемом в саду, но он мог бы поклясться, что здесь были сделаны узоры из растений на камнях. Возможно, когда все вымерло, садовники использовали то, что смогли найти.

Ему потребовалось немного поискать, порыться в засушеных кустах и в прошлом мертвой клумбы, чтобы найти Туон. Мэт ожидал увидеть ее мирно сидящей в раздумье, но ему следовало бы лучше ее знать.

Мэт присел около папоротника, невидимый для приблизительно дюжины Стражей Последнего Часа, которые стояли в кольце вокруг Туон, когда последняя прошла через ряд боевых позиций. Она была освещена парой фонарей, которые испускали странное, устойчивое голубое свечение. Что-то горело в них, но это было необычное пламя.

Свет сиял на ее мягкой, гладкой коже, которая была оттенком прекрасной земли. Она носила бледную а’солму, платье, которое было расколото в сторонах, показывая синие узкие брюки внизу. У Туон было небольшое тело; он когда-то совершил ошибку, полагая, что она хрупкая. Это не так.

Она побрила голову должным образом, теперь, когда больше не скрывалась. Лысость выглядела хорошо на ней, как ни странно это было. Туон двинулась в голубое свечение, проходя последовательность форм рукопашного боя, с закрытами глазами. Казалось, она препиралась со своей собственной тенью.

Мэт предпочел бы хороший нож – или, лучше, его ашандрей – борьбе руками. Чем больше расстояние он имел между собой и человеком, пытающимся убить его, тем лучше. Туон, казалось, так не думала. Наблюдая за нею, он понял, насколько был той ночью удачлив, когда украл её. Невооруженная, она была смертельна.

Она замедлилась, сплетая руками перед собой плавный узор, затем толкая их быстро в стороны. Девушка сделала вдох и перенесла руки к другой стороне, закручивая своё тело.

Любил ли он её?

Вопрос заставил чувствовать Мэта неудобство. Он царапал на краях его ума в течение многих недель, как крыса, пытающаяся иметь зерно. Это был не тот вопрос, который Мэтриму Коутону, как предполагалось, должны были задать. Мэтрим Коутон волновался только о девчонке на своих коленях и о следующем броске игры в кости. Вопросы о таких делах, как любовь, лучше всего оставить для Огир, у которого было время, чтобы посидеть и наблюдать за растущими деревьями.

Он женился на ней. Это было несчастным случаем, не так ли? Проклятые лисы сказали ему, что так будет. Она вышла за него замуж. Он все еще не знал почему. Что-то нужно сделать с этим предзнаменовениями, так она говорила? В их ухаживаниях было больше игры, чем романтики. Мэту нравились игры, и он всегда играл, чтобы победить. Рука Туон была призом. Теперь, когда у него был она, что делать дальше?

Она продолжала свои формы, двигаясь как тростник на ветру. Наклон в эту сторону, затем волна движения в другую. Айил называли бой танцем. Что они подумали бы об этом? Туон двигалась так же изящно, как любой Аийл. Если сражение было танцем, большая часть из него была сделана под музыку шумной таверны. Это было сделано к колеблющейся мелодии основного певца. Тогда это было сделано под колеблющуйся музыку мастера менестреля.

Что-то двинулось за плечом Туон. Мэт напрягся, всматриваясь в ту темноту. Ах, это был просто садовник. Невзрачный парень с шапкой на голове и веснушчатыми щеками. Едва стоящий замечания. Мэт выбросил его из головы и наклонился вперед, чтобы лучше рассмотреть Туон. Он улыбнулся ее красоте.

«Почему бы садовнику не быть тут в это время?» подумал он. «Должно быть, странный тип этот парень.»

Мэт поглядел на человека снова, но с трудом нашёл его. Садовник ступил между двумя Стражами Последнего Часа. Их, похоже, это не волновало. Тогда и Мэта не должно также. Они должно быть доверяют этому человеку…

Мэт достиг своего рукава и освободил нож. Он поднял его, не позволяя себе думать о том, почему. При этом его рука очистила одно из отделений для ножа очень тихо.

Глаза Туон распахнулись, и, несмотря на тусклый свет, она сосредоточелась непосредственно на Мэте. Девушка видела нож в его руке, готовый вылететь.

Тогда она посмотрела через плечо.

Мэт бросил, нож отражал голубой свет, поскольку вращался. Он прошёл меньше ширины пальца от подбородка Туон, ударяя садовника по плечу, когда тот поднял собственный нож. Человек задохнулся, спотыкаясь назад. Мэт предпочёл бы попасть ему в горло, но он не хотел рисковать ударить в Туон.

Вместо того, чтобы сделать разумную вещь и отойти, Туон прыгнула на человека, руки метнулись к его горлу. Это заставило Мэта улыбнуться. К сожалению, у человека было как раз достаточно времени – и она была выведена из равновесия – что дало ему продвинуться назад и пробраться между сбитыми с толку Стражами Последнего Часа. Второй кинжал Мэта поразил землю позади пятки убийцы, когда он исчез в ночи.

Через секунду, трое мужчин, каждый весом примерно с небольшое здание, повалили Мэта, хлопнув лицом к сухой земле. Один наступил ему на запястье, а другой отбросил ашандрей подальше от него.

– Отставить! – рявкнула Туон. – Освободите его! Ловите другого, глупцы!

– Другого, Величество? – спросил один из стражей. – Там не было никакого другого.

– Тогда чья же это кровь? – спросила Туон, указывая на темное пятно на земле, которое убийца оставил позади. – Принц Воронов узрел то, что вы не смогли. Прочешите местность!

Стражи Последнего Часа поднялись с Мэта. Он застонал. Чем кормили этих людей? Кирпичами? Ему не нравилось называться «Высочайшим», но немного уважения будет вполне уместным здесь. Если бы предовратило его от сидения на, что это было…

Он поднялся на ноги, затем протянул руку робкому Стражу Последнего Часа. На лице парня было больше шрамов, чем кожи. Он вручил Мэту ашандрей, затем ушел, чтобы помочь обыскать сад.

Туон сложила руки на груди, с непоколебимым видом.

– Ты задержался с возвращением ко мне, Мэтрим.

– Задержался с… Я пришел, проклятье, предупредить тебя, а не чтобы вернуться к тебе. У меня есть свои люди.

– Ты можешь претендовать на все, что пожелаешь, – сказала Туон, смотря через плечо, как Стражи Последнего часа колотят по кустам, – Но ты не должен быть далеко. Ты важен для Империи и у меня есть для тебя работа.

– Звучит восхитительно, – заворчал Мэт.

– Что это было? – мягко спросила Туон. – Я его не увидела, пока ты не привлек внимание. Эти стражи лучшие в Империи. Я видела, как Даруо ловит стрелу в полете одной рукой, а Баррин однажды остановил человека, от дыхания на меня, потому что ожидал убийцу, чей рот был наполнен ядом. Он оказался прав.

– Его называют Серым Человеком, – сказал Мэт с дрожью. – Есть в нем что-то причудливо обычное – его сложно обнаружить, и сложно удержать взгляд на нем.

– Серый Человек, – сказала Туон лениво. – Еще один миф становится явью. Подобно твоим Троллокам.

– Троллоки реальны, Туон. Проклятые…

– Конечно Троллоки реальны, – сказала она, – Почему бы мне не верить в это? – Она посмотрела на него вызывающе, как если бы посмела ему вспомнить о временах, когда называла их мифами. – Появление этого Серого Человека так же реально. Так как нет другого объяснения, как моя стража позволила ему пройти.

– Я достаточно доверяю Стражам Последнего часа, – сказал Мэт, потирая плечо в том месте, где один из них приложился коленом, – Однако, я не знаю, Туон. Генерал Галган пытается убить тебя; возможно он работает с врагом.

– Он несерьезен в попытках убить меня, – сказала Туон безразлично.

– Ты проклятая сумасшедшая? – спросил Мэт.

– А ты проклятый глупец? – спросила она. – Он нанимал только местных убийц, не настоящих убийц.

– Серый Человек тоже из местных, – отметил Мэт.

Это заставило её притихнуть.

– С кем ты проиграл свой глаз?

«Свет! Неужели все будут спрашивать об этом в такой манере?»

– Я прошел через опасное место, – сказал он, – Я выжил, и только это имеет значение.

– Хм. И ты спас её? Ту, которую ты пошел освобождать?

– Как ты узнала об этом?

Она не ответила.

– Я решила не ревновать. Ты удачлив. Потеря глаза тебе идёт. До этого ты был слишком привлекательным.

Слишком привлекательным? Свет. Чтобы это значило?

– В любом случае рад тебя видеть, – сказал Мэт. Он подождал пару мгновений. – Обычно, когда парни говорят что-то наподобие этого, они ожидают услышать в ответ, что их также рады видеть.

– Теперь я Императрица, – сказала Туон. – Я не жду других, и не нахожу приятным чьё-либо возвращение. Они возвращаются вполне ожиданно, так как служат мне.

– Ты знаешь как заставить парня почувствовать любовь. Хорошо, что я знаю твои чувства ко мне.

– И какие они?

– Ты посмотрела через плечо.

Она покачала головой.

– Я совсем забыла, что ты невероятно хорош в рассказывании того, что не имеет значения, Мэтрим.

– Когда ты увидела меня, – пояснил Мэт, – С кинжалом в руке, – как будто бы метаемым в тебя – ты не позвала стражу. Ты не боялась, что я здесь чтобы убить тебя. Ты посмотрела через плечо, чтобы увидеть мою цель. Я считаю, это было самое сильное признание в любви, которое мужчина может получить от женщины. Если ты конечно не присядешь мне на колени ненадолго…

Она не ответила. Свет, но она казалась холодной. Неужели все изменилось с тех пор как она стала Императрицей? Он ведь не мог ее уже потерять, не правда ли?

Фурик Карид, капитан Стражей Последнего часа, вскоре прибыл вместе с идущим рядом Музенге. Карид выглядел как человек, который только что увидел пожар в своем доме. Другие Стражи Последнего Часа салютовали ему и казалось поникли перед ним.

– Императрица, мои глаза опущены, – сказал Карид, опускаясь на живот перед ней. – Я присоединюсь к тем, кто провинился, оставляя наши жизни пред вами, как только новый отряд прибудет на вашу защиту.

– Ваши жизни принадлежат мне, – сказала Туон, – И вы не окончите их до тех пор, пока я не разрешу. Этот убийца был не естественного происхождения, а порождением Тени. Твои глаза не опущены. Принц Воронов научит вас, как замечать подобных созданий, так что в следующий раз вы не будете столь удивлены. – Мэт был совершенно уверен, что Серый Человек был естественно рожден, и более того, Троллоки и Исчезающие также. Однако, казалось неправильным указывать Туон на это. Кроме того, его внимание привлекло нечто другое в ее приказе.

– Теперь, что я должен сделать? – спросил Мэт.

– Научить их, – мягко сказала Туон, – Ты Принц Воронов. Это будет частью твоих обязанностей.

– Нам нужно это обсудить, – сказал Мэт. – Все называют меня «Высочайший», этого не должно быть, Туон. Этого просто не должно быть.

Она не ответила. Она ожидала по мере того, как поиски продолжались и не пыталась отступить во дворец.

Наконец Карид приблизился снова.

– Высочайшая, в садах нет следов этой твари, однако один из моих людей обнаружил следы крови на стене. Я предполагаю, что убийца сбежал в город.

– Маловероятно, что он попытается убить меня снова этой ночью, – сказала Туон, – Пока мы встревожены. Не распространяйте эту новость обычным солдатам и страже. Сообщите моему Голосу, что наша уловка перестала быть эффективной, и что мы должны придумать новую.

– Да, Императрица, – сказал Карид, снова низко поклонившись.

– А теперь, – сказала Туон, – Освободите сад и охраняйте периметр. Я буду проводить время со своим супругом, который потребовал, чтобы я «заставила почувствовать, что его любят».

– Это не в точности то, что я сказал – промолвил Мэт, пока Стражи Последнего часа скрывались в темноте.

Туон кинула на Мэта изучающий взгляд, потом стала раздеваться.

– Свет! – сказал Мэт, – Ты это имела ввиду?

– Я не собираюсь сидеть у тебя на коленях, – сказала Туон, высвобождая одну руку из своей одежды, обнажив грудь, – Хотя я могу позволить тебе сесть на меня. Этой ночью ты спас мне жизнь. Этим ты заслужил специальные привилегии. Это…

Она умолкла, как только Мэт схватил её и поцеловал. Она удивленно возбудилась. В треклятом саду, подумал он. С солдатами стоящими вокруг на расстоянии слышимости. Хорошо, если она ожидает, что Мэтрим Коутон будет пристыжен, её ждёт сюрприз.

Он освободил её губы от поцелуя. Её тело прижалось к его, и он был рад, что она затаила дыхание.

– Я не буду твоей игрушкой, – строго сказал Мэт. – Я этого не потерплю, Туон. Если ты будешь настаивать на этом, я уйду. Заруби себе на носу. Иногда я валяю дурака. С Тайлин так точно. Я не буду так поступать с тобой.

Она поднялась и дотронулась до его лица, неожиданно ласково.

– Я бы не сказала тех слов, которые сказала, если бы считала тебя лишь игрушкой. Мужчина, потерявший глаз, в любом случае не игрушка. Ты познал битву; каждый кто посмотрит на тебя поймет это. Они не спутают тебя с глупцом, и для меня меня нет пользы от игрушки. Вместо этого мне нужен принц.

– А ты меня любишь? – спросил он, выдавливая слова.

– Императрица не любит, – сказала она. – Я сожалею. Я с тобою, потому что так повелевают пророчества, и потому с тобой я принесу Шончан наследника.

У Мэта возникло ощущение, что он тонет.

– Однако, – сказала Туон, – Возможно, я могу допустить, что… рада тебя видеть.

«Хорошо, – подумал Мэт, – думаю, могу это принять. На данный момент.»

Он поцеловал её снова