Текст книги "Память Света (Память огня)"

Автор книги: Роберт Джордан

Соавторы: Брендон Сандерсон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 68 страниц)

– Мне так не кажется, – ответил Андрол, начиная шить. – Почему вы спрашиваете? Что желаете узнать?

– Просто интересно. Был ли ты одним из тех, кто пришёл сюда сам, чтобы пройти проверку, или же ты один из тех, кого они нашли во время поисков?

Он туго натянул нить.

– Я пришёл сам, о чём Эвин, полагаю, вчера вам и сообщил, когда вы расспрашивали его обо мне.

– Хммм… – ответила она. – За мной следят, понятно.

Он повернулся к ней, опуская работу.

– Вас что, специально этому учат?

«Что?», – невинно спросила Певара.

– Незаметно менять тему разговора. Вот вы сидите, почти обвиняете меня в том, что я за вами шпионю, а сами дотошно расспрашиваете обо мне моих друзей.

Я хочу знать, каковы мои ресурсы.

Вы хотите знать, почему человек принял бы решение приехать в Черную Башню. Учиться направлять Единую Силу.

Она не ответила. Андрол почти видел, как она ищет ответ, не нарушающий Трёх Клятв. Разговаривать с Айз Седай – всё равно что пытаться преследовать зелёную змейку, промелькнувшую в мокрой траве.

«Да», – сказала она.

Он моргнул от удивления.

«Да, хотелось бы знать», – продолжила она. – «Мы чужие, хотим мы того или нет. И я хочу знать, с каким человек я ложусь в постель». – Она взглянула на него. – «Фигурально говоря, конечно».

Он глубоко вздохнул, стараясь успокоиться. Андрол терпеть не мог разговоров с Айз Седай, их привычку выворачивать всё шиворот-навыворот. Этот допрос, напряжение ночи, да ещё и неспособность разобраться с этим седлом, всё вместе…

Он будет спокоен, испепели его Свет!

– Нам следует попрактиковаться в создании круга, – сказала Певара. – Это будет нашим преимуществом – пусть и маленьким – против людей Таима в случае, если они придут за нами.

Андрол выбросил из головы свою неприязнь к женщине и заставил себя сосредоточиться. У него есть другие поводы для беспокойства.

– Круг?

Ты знаешь, что это такое?

«Боюсь, что нет».

Певара поджала губы:

– Порой я забываю, насколько вы все невежественны… – Она умолкла, будто осознав, что наговорила лишнего.

– Все люди невежественны, Айз Седай, – сказал Андрол. – Предмет нашего невежества может меняться, но сущность мира такова – ни один человек не может знать всего на свете.

Это, похоже, также был не тот ответ, которого она ожидала. Её холодные глаза изучающе смотрели на него. Большинство людей не любили способных направлять мужчин, но в её случае это было нечто большее. Она всю жизнь провела, выслеживая подобных Андролу.

– Круг, – принялась объяснять Певара, – создаётся, когда женщины и мужчины объединяют свою мощь в Единой Силе. Это должно быть выполнено определённым образом.

– Тогда М’Хаэль узнает об этом.

– Мужчины не могут сформировать круг без женщин, – пояснила Певара. – Более того, в соединении должно быть больше женщин, чем мужчин, кроме всего нескольких случаев: в круг могут соединиться одна женщина и один мужчина, также две женщины и один мужчина, а также две женщины и двое мужчин. Стало быть, самый большой круг, который мы можем создать, будет состоять из троих: меня и двоих из вас. И всё же это может оказаться полезным.

– Я найду вам двоих для тренировок, – сказал Андрол. – Среди тех, кому я доверяю, мне кажется, Налаам самый сильный. Эмарин тоже очень силён, и не думаю, что он достиг пика своей силы. Так же как и Джоннет.

– Они самые сильные? – спросила Певара. – Не ты?

– Нет, – сказал он, возвращаясь к своей работе. За окном снова припустил дождь, и холодный воздух пробрался под дверь. Рядом, впуская тени в комнату, слабо светила одна из ламп. Андрол с тревогой следил за темнотой.

– Мне тяжело в это поверить, мастер Андрол, – сказала Певара. – Все они считают вожаком тебя.

– Верьте во что хотите, Айз Седай. Я самый слабый среди них. Возможно, самый слабый мужчина во всей Чёрной Башне.

Это заставило её умолкнуть, и Андрол встал, чтобы вновь заправить гаснущую лампу. Как только он сел обратно, стук в дверь известил о появлении Эмарина и Канлера. Одинаково промокшие под дождём, в остальном они были настолько непохожи, насколько это вообще возможно. Один был высоким, утончённым и осторожным, второй – своенравным сплетником. Каким-то образом они нашли что-то общее и теперь, видимо, наслаждались обществом друг друга.

– Ну? – спросил Андрол.

– Это может сработать, – ответил Эмарин, снимая свою промокшую под дождём куртку и вешая её на крюк возле двери. Под курткой он носил одежду, расшитую на тайренский манер. – Но тут нужен настоящий ураган с ливнем. Стража не теряет бдительности.

– Я чувствую себя, словно призовой бык на ярмарке, – проворчал Канлер, повесив свою куртку и стряхивая грязь с сапог. – Везде, куда бы мы ни пошли, любимчики Таима краем глаза следят за нами. Кровь и пепел, Андрол. Они знают. Они знают, что мы попытаемся бежать.

– Вы нашли какие-нибудь слабые места? – спросила Певара, подавшись вперёд. – Какой-нибудь участок стены, охраняемый менее тщательно?

– Похоже, это зависит от конкретных стражников, Певара Седай, – ответил Эмарин, кивая женщине.

– Хмм… Полагаю, что да. Я уже говорила, насколько занимательным нахожу то, что из всех вас наиболее уважительно ко мне относится тайренец?

– Вежливость – не знак уважения, Певара Седай, – ответил Эмарин. – Это всего лишь признак хорошего воспитания и уравновешенной натуры.

Андрол улыбнулся. Эмарин был просто неподражаем, когда дело касалось оскорблений. В половине случаев человек лишь после окончания разговора понимал, что над ним насмехались.

Певара поджала губы:

– Что ж, хорошо. Понаблюдаем за сменой караулов. Когда начнётся очередная буря, мы используем её как прикрытие и переберёмся через стену на наименее охраняемом участке.

Двое мужчин повернулись к Андролу, который поймал себя на том, что наблюдает за тенью стола в углу комнаты. Кажется, она увеличилась? Подбирается к нему…

– Мне не по душе бросать людей, – сказал он, заставляя себя отвести взгляд от тени. – Здесь масса мужчин и мальчишек, ещё не попавших под контроль Таима. Мы никак не сможем вывести их, не привлекая лишнего внимания. А если их оставить, то мы рискуем…

Он не мог этого сказать. Они и сами не знали, что происходит, не знали наверняка. Люди менялись. Некогда надёжные союзники внезапно становились врагами. Они выглядели такими же, как и раньше, но в то же время другими. Словно их глазами смотрел другой человек. Андрол поёжился.

– Женщины, которых прислали мятежницы, всё ещё ожидают за воротами, – сказала Певара. Уже некоторое время те Айз Седай стояли там лагерем, заявляя, что Возрождённый Дракон обещал им Стражей. Пока что Таим не впустил ни одну из них. – Если мы доберёмся до них, то сможем взять Башню штурмом и освободить тех, кого здесь оставили.

– Неужели это и в самом деле будет так просто? – спросил Эмарин. – У Таима целое поселение заложников. Многие перевезли сюда свои семьи.

Канлер кивнул. Его семья тоже была здесь. Он не оставит их по доброй воле.

– Помимо прочего, – тихо сказал Андрол, поворачиваясь на стуле лицом к Певаре, – неужели вы действительно думаете, что Айз Седай могут здесь победить?

– У многих из них десятки, а то и сотни лет опыта.

– И сколько из этих лет они сражались?

Певара не ответила.

– Здесь сотни мужчин, которые могут направлять, Айз Седай, – продолжил Андрол. – И каждого долго и тщательно учили быть идеальным оружием. Мы не изучаем ни политику, ни историю. Мы не учимся править странами и народами. Мы учимся убивать. Каждого, будь то мужчина или мальчик, здесь подталкивают к границе его возможностей, заставляют перешагнуть их и расти дальше. Увеличивать свою мощь. Разрушать. И многие из них безумны. Смогут ли ваши Айз Седай с ними справиться? Особенно, если многие из тех, кому мы доверяем – большинство тех, кого мы пытаемся спасти – в случае нападения Айз Седай вероятней всего будут сражаться на стороне Таима?

– Твои доводы не лишены смысла, – сказала Певара.

«Вылитая королева», – подумал Андрол, невольно восхищаясь её самообладанием.

– Но мы обязательно должны передать информацию за пределы Чёрной Башни, – продолжила Певара. – Идти напролом, скорее всего, не слишком разумно, но и сидеть здесь, пока нас всех не перехватают поодиночке.

– Я считаю, что разумно кого-нибудь отправить, – сказал Эмарин. – Мы должны предупредить Лорда Дракона.

– Лорда Дракона, – фыркнул Канлер, усаживаясь возле стены. – Да он бросил нас, Эмарин. Мы для него – ничто. Это…

– У Возрождённого Дракона на плечах весь мир, Канлер, – тихо возразил Андрол, перебивая говорившего. – Не знаю, почему он оставил нас, но предпочитаю думать, что он считает нас способными справиться самостоятельно.

Андрол повертел в пальцах кожаные ремни, затем встал.

– Пришло время испытать Чёрную Башню на прочность. Если ради защиты от самих себя мы должны прибегнуть к помощи Айз Седай, то нам придется им полностью подчиниться. Если же нам требуется помощь Дракона, то на что же будем годны мы сами, когда его не станет?

– Теперь наши разногласия с Таимом не уладить мирным путём, – сказал Эмарин. – Мы все знаем, что он делает.

Андрол не смотрел на Певару. Она поделилась своими подозрениями о происходящем, и, несмотря на годы, в течение которых закалялась её сдержанность, когда она рассказывала об этом, то не смогла скрыть страха в голосе. Тринадцать Мурддраалов и тринадцать направляющих, проведя вместе ужасающий ритуал, могли обратить любого направляющего к Тени. Против его воли.

– То, что он делает – чистое, концентрированное зло, – согласилась Певара. – Это больше не раскол мужчин, следующих за двумя разными лидерами. Это работа Тёмного, Андрол. Чёрная Башня подпала под влияние Тени. Вы должны это признать.

– Чёрная Башня – это мечта, – ответил он, глядя ей в глаза. – Убежище для способных направлять мужчин, наш дом, где ни у кого нет надобности бояться или бежать, где мы избавлены от ненависти окружающих. Я не отдам свой дом Таиму. Никогда.

В комнате повисла тишина, слышался только стук капель дождя по стеклу. Эмарин принялся кивать, а Канлер встал, взяв Андрола за руку.

– Ты прав, – сказал Канлер. – Что б я сгорел, если это не так, Андрол. Но что мы можем сделать? Мы слабы, нас мало.

– Эмарин, – сказал Андрол, – ты слышал о Ноксском Восстании?

– Ещё бы. Оно вызвало настоящий переполох, даже за пределами Муранди.

– Проклятые мурандийцы, – сплюнул Канлер. – Они сопрут у тебя куртку прямо с плеч и изобьют до крови, если ты не предложишь им ещё и свои ботинки.

Эмарин вскинул бровь.

– Нокс был далеко от Лугарда, Канлер, – сказал Андрол. – Думаю, ты бы увидел, что его население не сильно отличается от андорцев. Восстание произошло около… Ох, уже десять лет прошло.

– Группа фермеров свергла своего лорда, – сказал Эмарин. – Судя по всему, он это заслужил. Дезартин был ужасным человеком, особенно со своими подданными. У него было одно из самых многочисленных войск в Муранди за пределами Лугарда, и было похоже, что он основал своё собственное маленькое королевство. Король ничего не мог с этим поделать.

– И Дезартин был свергнут? – спросил Канлер.

– Простыми мужчинами и женщинами, которые устали от его жестокости, – подтвердил Андрол. – В конце концов, многие из наёмников, которые прежде были его прихвостнями, нас поддержали. Несмотря на то, что он был очень силён, его гнилая сущность привела его к падению. Кажется, что здесь всё плохо, но большинство людей Таима не так уж преданны ему. Такие, как он, преданности не внушают. Они окружают себя лишь прихвостнями, которые надеются урвать себе немного власти или богатства. Мы можем найти и найдём способ его свергнуть.

Остальные кивнули, хотя Певара просто наблюдала за ним, поджав губы. Андрол не мог избавиться от ощущения, что выглядит болваном. Он считал, что другие должны прислушиваться не к нему, а к кому-нибудь выдающемуся, вроде Эмарина, или сильному, как Налаам.

Краем глаза он увидел под столом удлиняющиеся, тянущиеся к нему тени. Он стиснул зубы. Они не посмеют забрать его с собой в окружении стольких людей, не так ли? Если тени собираются поглотить его, они дождутся, пока он останется один, пытаясь уснуть.

Ночи вселяли в него ужас.

«Они теперь приходят, когда я не держусь за саидин, – подумал он. – Проклятье, Источник же очищен! Моё безумие не должно прогрессировать!»

Он стиснул сидение стула и держался за него, пока страх не ушёл, и темнота не отступила. Канлер, выглядя необычно весёлым, сказал, что принесёт им чего-нибудь выпить. Он побрёл было в сторону кухни, но они не должны были ходить поодиночке, поэтому он помедлил.

– Думаю, я тоже чего-нибудь выпью, – со вздохом сказала Певара, присоединяясь к нему.

Андрол сел, чтобы продолжить работу. Эмарин тут же придвинул табуретку, присаживаясь рядом – непринуждённо, словно в поисках хорошего места, где было бы удобно отдохнуть и поглазеть в окно.

Однако Эмарин был не из тех, кто делает что-либо просто так. – Ты принимал участие в Ноксском Восстании, – тихо сказал Эмарин.

– Разве я утверждал что-то подобное? – Андрол возобновил свою работу над ремнём.

– Ты сказал, что, когда наёмники перешли на другую сторону, они сражались вместе с вами. Ты сказал «с нами», упомянув повстанцев.

Андрол помедлил. «Проклятье. Мне действительно надо следить за своими словами». Если Эмарин это заметил, значит и Певара тоже.

– Я просто был в тех местах проездом, – сказал Андрол, – и был вовлечён в нечто непредвиденное.

– У тебя необычное и разнообразное прошлое, друг мой, – сказал Эмарин. – Чем больше я узнаю о нём, тем любопытней становится.

– Я бы не сказал, что только у меня здесь интересное прошлое, – тихо ответил Андрол. – Лорд Алгарин из Дома Пендалон.

Эмарин отпрянул с широко распахнутыми глазами. – Откуда ты знаешь?

– У Фаншира была книга о тайренских знатных родах, – ответил Андрол, упоминая одного из Солдат, который до прихода в Башню был учёным. – В ней была интересная запись про род, проблемой которого являются мужчины, имеющие некие сложности, наделившие его дурной славой. Последний такой случай имел место не далее как пару десятков лет назад.

– Ясно. Что ж, полагаю, ни для кого не новость, что я дворянин.

– Причем такой, у которого есть опыт общения с Айз Седай, – продолжил Андрол, – и который относится к ним с уважением, несмотря на то – или вследствие того – что они сделали с его семьёй. Заметь, кстати, что это тайренский дворянин. Который не прочь служить под командованием – как ты бы их назвал – деревенских парней и симпатизирует гражданским восстаниям. Извини, мой друг, но подобная позиция не самая распространённая среди твоих соотечественников. И, думаю, не ошибусь, если предположу, что у тебя тоже интересное прошлое.

Эмарин улыбнулся.

– Сдаюсь. Ты бы превосходно проявил себя в Игре Домов, Андрол.

– Не сказал бы, – поморщившись ответил Андрол. – В последний раз, когда попробовал, я едва не… – Он осёкся.

– Что?

– Лучше промолчу, – сказал Андрол, покраснев. Он не собирался рассказывать об этом периоде своей жизни. «Свет, если я буду продолжать в том же духе, люди решат, что я такой же выдумщик, как и Налаам».

Эмарин вернулся к наблюдению за бьющим в окно дождём.

– Если я правильно помню, Ноксское Восстание было успешным только на первых порах. В течение двух лет линия наследования была восстановлена, а все инакомыслящие изгнаны или казнены.

– Да, – тихо подтвердил Андрол.

– Так что давай здесь сработаем получше, – сказал Эмарин, оборачиваясь к нему. – Я твой человек, Андрол. Мы все твои люди.

– Нет, – ответил Андрол. – Мы люди Чёрной Башни. Я поведу вас, если должен, но дело не во мне или в тебе, или в ком бы то ни было из нас. Я буду возглавлять вас только до возвращения Логайна.

«Если он вообще вернётся, – подумал Андрол. – Переходные врата в Чёрную Башню больше не работают. Может он пытается вернуться, но не может попасть сюда?»

– Отлично, – сказал Эмарин. – Что нам делать?

Снаружи раздался раскат грома.

– Надо подумать, – ответил Андрол, поднимая кусок кожи и свои инструменты. – Дайте мне час.

* * *

– Мне жаль, – тихо произнесла Джесамин, опускаясь на колени рядом с Талманесом, – но я ничего не могу поделать. Эта рана мне не по силам.

Талманес кивнул, перемещая повязку. Кожа на всем его боку почернела, как после ужасного обморожения.

Женщина из родни нахмурилась. Она выглядела молодо с золотыми волосами, хотя в случае с умеющими направлять, возраст мог быть очень обманчив. «Я удивлена, что ты еще можешь ходить.»

«Я не уверен, что это можно назвать ходьбой», сказал Талманес, хромая назад к солдатам. Он все еще мог идти, прихрамывая по большей части самостоятельно, но головокружение начиналось теперь все чаще.

Гайбон спорил с Дэннелом, который продолжал указывать на свою карту и жестикулировать. В воздухе была такая дымовая завеса, что большинство людей повязали платки на лица. Они выглядели, как банда проклятых айил.

«…даже троллоки отходят из квартала, – настаивал Гайбон. – Здесь слишком много огня.»

– Троллоки отходят к стенам по всему городу, – возразил Дэннел. – Они хотят, чтобы город горел всю ночь. Огня нет в единственном месте – там, где расположены Путевые Врата. Твари снесли все ближайшие к ним здания, чтобы не подпустить огонь.

– Они использовали Единую Силу, – произнесла Джесамин из-за спины Талманеса. – Я почувствовала: с ними Чёрные Сёстры. Я бы не советовала ходить в этом направлении.

Джесамин была последней выжившей из Родни, вторая женщина погибла. И хотя Джесамин была недостаточно сильна, чтобы создать переходные врата, бесполезной она не была. Талманес лично видел, как женщина испепелила шестерых прорвавшихся сквозь строй троллоков.

Ту стычку он пропустил из-за приступа боли. К счастью, Джесамин дала ему пожевать каких-то трав. В голове от них ещё сильнее затуманилось, но боль стала терпимее. Казалось, будто его тело зажали в тисках и медленно сдавливали, но зато он ещё мог держаться на ногах.

– Отправимся кратчайшей дорогой, – вмешался Талманес. – Квартал, где ещё нет огня, слишком близко к драконам, а я не хочу рисковать и давать Отродьям Тени шанс найти Алудру и её оружие.

«Если только это уже не случилось».

Гайбон бросил на него недовольный взгляд, но это было дело Отряда. Ему рады, но командует здесь не он.

Отряд Талманеса продолжал пробираться через тёмный город, постоянно ожидая засад. Они знали приблизительное расположение склада, но добраться туда было непросто. Большинство улиц покрупнее были перекрыты обломками разрушенных зданий, огнём или врагами. Отряду приходилось пробираться такими закоулками, что даже Гайбон и коренные кэймлинцы с трудом определяли нужное направление.

Им попадались столь яростно пылавшие кварталы, что плавилась даже мостовая. Талманес до сухости в глазах вглядывался в пламя, а потом в очередной раз вёл своих людей в обход.

Мало-помалу они приближались к складу Алудры. Дважды им попадались троллоки, рыскавшие в поисках беженцев. Оставшиеся арбалетчики убивали больше половины тварей, прежде чем те успевали хоть что-то сделать, а затем Отряд разбирался с уцелевшими.

Талманес следил за стычками, но сам больше не решался в них участвовать. Он слишком ослаб из-за раны. Свет, почему он оставил своего коня? Глупый ход. Хотя троллоки всё равно бы его спугнули.

«Мои мысли начинают ходить по кругу». Он указал мечом на перекрёсток дальше по улице. Разведчики бросились вперёд и, проверив оба направления, сообщили, что всё чисто. «Я едва соображаю. Ещё немного, и я погружусь в темноту».

Но сначала он защитит драконов. Он должен.

Из переулка Талманес вышел на знакомую улицу. Уже близко. Одна сторона улицы пылала. Статуи на ней казались бедолагами, пойманными в огненную ловушку. Огонь свирепствовал, и белый мрамор медленно превращался в чёрный.

Противоположная сторона улицы была окутана тишиной, на ней ничего не горело. Только тени от статуй танцевали и резвились, словно участники какого-то обряда, сжигающие своих врагов. В воздухе едко пахло дымом. Эти тени и горящие статуи казались затуманенному разуму Талманеса живыми. Танцующие создания из тени. Гибнущая красота, пожираемая расползающейся под кожей болезненной чернотой, убивающей душу.

– Уже совсем близко! – сообщил Талманес и неуклюже побежал, с трудом переставляя ноги. Он не мог задерживать Отряд. «Если этот огонь доберётся до склада…»

Наконец они добрались до выжженного участка земли. Огонь, очевидно, уже побывал здесь, но ушёл. Раньше на этом месте стоял огромный деревянный склад, но теперь он был разрушен. Лишь тлели доски да лежали кучами камни и обгорелые трупы троллоков.

Люди молча собирались вокруг. Тишину нарушал только треск пламени. По лицу Талманеса тёк холодный пот.

– Мы опоздали, – прошептал Мельтен. – Они забрали их, верно? Ведь драконы взорвались бы, если бы попали в огонь. Отродья Тени пришли, забрали драконов и сожгли это место.

Обессиленные Краснорукие опускались на землю рядом с Талманесом. «Прости, Мэт, – подумал Талманес. – Мы пытались. Мы…»

Резкий звук, похожий на гром, прокатился по городу, пробрав Талманеса до костей. Солдаты подняли головы.

– Свет, – проговорил Гайбон, – Отродья Тени используют драконов?

– Может, и нет, – ответил Талманес. Силы вновь вернулись к нему, и он опять побежал. Его люди последовали за ним.

Каждый шаг отдавался болью в боку. Он бежал вниз по улице со статуями – справа от него бушевало пламя, а слева царило холодное спокойствие.

БУМ.

Взрывы были тише, чем от драконов. Может, есть надежда встретить Айз Седай? Джесамин, казалось, воспряла духом, заслышав звуки взрывов, и теперь в своих юбках бежала наравне с его людьми. Отряд промчался две улицы от склада и, не сбавляя скорости, завернул за угол, наткнувшись на задние ряды рычащего войска Отродий Тени.

Талманес издал дикий клич и обеими руками поднял свой меч. Жжение от раны распространилось по всему его телу, до самых кончиков пальцев. Ему казалось, что он стал одной из тех статуй, обречённых сгореть вместе с городом.

Он обезглавил троллока, прежде чем тот догадался о его присутствии, и тут же бросился на следующую тварь. Она плавно отступила, словно утекая от его удара. Лицо без глаз; плащ, не шевелящийся от ветра. Бледные губы растянулись в ухмылке.

Талманес рассмеялся. – «Почему бы и нет?» – А люди говорили, что у него нет чувства юмора. Талманес перешёл в Яблоневый Цвет На Ветру, нанося удар с такой же силой и яростью, с какой его заживо пожирало пламя изнутри.

Мурддраал был в заведомо более выгодном положении. Талманесу и в лучшие времена понадобилась бы чья-то помощь для такого боя. Тварь двигалась, словно тень, перетекая из одной стойки в другую и пытаясь достать Талманеса своим ужасным клинком. Очевидно, Мурддраал думал, что ему хватит одной царапины.

Наконец, Исчезающий достиг своей цели, зацепив кожу на его щеке кончиком клинка и оставив там аккуратный надрез. Талманес вновь рассмеялся и отбил его меч своим, заставив Исчезающего удивлённо открыть рот. Такой реакции от человека тварь не ожидала. Обычно люди падали, поражённые жгучим пламенем боли, и кричали, понимая, что жизнь окончена.

– Во мне уже побывал один из ваших треклятых мечей, козье отродье! – выкрикнул Талманес, раз за разом нанося удары. Кузнец Бьёт по Клинку. Такой грубый приём, но идеально подходящий к его настроению.

Мурддраал оступился. Талманес плавным движением отвёл меч в сторону и отсёк бледную белую руку Безглазого у локтя. Отрубленная рука продолжала извиваться в воздухе, клинок выпал из судорожно сжимавшихся пальцев. Талманес сделал резкий разворот и, перехватив меч обеими руками, отрубил Исчезающему голову.

Брызнула тёмная кровь, и Мурддраал повалился на землю, хватаясь оставшейся рукой за окровавленный обрубок. Талманес встал над ним, но меч внезапно показался ему слишком тяжёлым. Оружие выскользнуло из пальцев и со звоном упало на брусчатку. Талманес пошатнулся и, потеряв равновесие, начал падать лицом вперёд. Чья-то рука подхватила его сзади.

– Свет! – воскликнул Мельтен, взглянув на тело. – Ещё один?

– Я разгадал секрет, как их побеждать, – прошептал Талманес. – Просто нужно быть уже мёртвым.

Он тихо засмеялся, но Мельтен лишь продолжил недоумённо смотреть на него.

Вокруг, корчась, падали на землю дюжины троллоков. Они были связаны с Исчезающим. Солдаты Отряда обступили Талманеса – кто-то был ранен, несколько человек погибло. Они были настолько измотаны, что эта шайка троллоков могла стать для бойцов последней.

Мельтен поднял меч Талманеса и вытер его начисто, но Талманес с трудом мог стоять, поэтому убрал клинок в ножны и попросил подать ему троллочье копьё, чтобы он мог на него опираться.

– Эй, там, в конце улицы! – раздался голос издалека. – Кем бы вы ни были, спасибо!

Талманес заковылял вперёд. Филджер и Мар, не дожидаясь приказа, отправились вперёд на разведку. Улица была тёмной, повсюду лежали только что поверженные троллоки, поэтому Талманесу понадобилось какое-то время, чтобы перебраться через трупы и разыскать говорившего.

Кто-то в конце улицы соорудил баррикаду. Наверху стояли люди – у одного из них в руке был факел. Женщина с волосами, заплетёнными в косички, и в простом коричневом платье с белым фартуком. Это была Алудра.

– Солдаты Коутона, – произнесла она так, словно её это не удивляло. – Вы явно не торопились мне на подмогу.

В одной руке она сжимала толстый кожаный цилиндр, размером с мужской кулак или даже побольше, с коротким чёрным запалом. Талманес знал, что эти штуки взрывались, если их поджечь и бросить. Отряд уже использовал их прежде, метая из пращей. Они были не такими разрушительными, как драконы, но всё равно довольно мощными.

– Алудра, – обратился к ней Талманес, – драконы у тебя? Пожалуйста, скажи мне, что ты их сберегла!

Алудра фыркнула и махнула людям, чтобы они раздвинули часть заграждения и пропустили внутрь солдат. На улице позади неё оказалось несколько сотен, а может, и тысяч горожан. Когда они расступились, взгляду Талманеса открылось прекрасное зрелище: на улице в окружении жителей Кэймлина стояла сотня драконов.

Бронзовые трубы были жестко прикреплены к деревянным повозкам, в которые впрягалось по паре лошадей. Тем не менее, они были довольно манёвренными. Насколько знал Талманес, повозки можно было крепить к земле, чтобы справляться с отдачей, и драконы могли стрелять сразу, как только выпрягали лошадей. А людей, которые могли бы тащить их вместо лошадей, на улице было предостаточно.

– Думаешь, я могла их бросить? – спросила Алудра. – Эта толпа не обучена стрельбе, но повозки может тащить не хуже кого-либо другого.

– Мы должны их вывезти, – произнёс Талманес.

– Ты только что это понял? Вообще-то, я именно этим и занималась. А что с твоим лицом?

– Да вот попробовал острый сыр, который мне так и не удалось переварить.

Алудра вздёрнула подбородок в ответ. «Может, мне стоит больше улыбаться, когда я шучу, – рассеянно подумал он, прислонившись к заграждению, – и тогда они будут понимать, что я имею в виду». Что, в свою очередь, приводило к вопросу, а хотел ли он, чтобы люди его понимали. Часто забавнее было как раз наоборот. К тому же, улыбаться – это так вульгарно. А как же утончённость? И…

И у него действительно были проблемы с концентрацией. Он моргнул, глядя на Алудру. Её лицо в свете факела выглядело озабоченным.

– А что с моим лицом? – Талманес коснулся рукой своей щеки. Кровь. Мурддраал. Точно. – Всего лишь царапина.

– А вены?

– Вены? – переспросил он, а затем заметил свою руку. Чёрные извивающиеся линии, словно растущий под кожей плющ, спускались по его запястью и тыльной стороне ладони к пальцам. Казалось, будто они темнели прямо на глазах. – Ах, это! Увы, я умираю. Ужасно прискорбно. У тебя, случайно, не найдётся немного бренди?

– Я…

– Милорд! – раздался голос.

Талманес моргнул, затем с усилием повернулся, опираясь на копьё.

– Да, Филджер?

– Ещё троллоки, милорд. Полчища! Они собираются позади нас.

– Восхитительно. Накрывайте стол. Надеюсь, нам хватит посуды. Я ведь так и знал, что нужно было послать служанку за пять тысяч семьсот тридцать первым прибором.

– Ты… в порядке? – спросила Алудра.

– Кровь и кровавый пепел, женщина! Разве похоже, что я в порядке? Гайбон! Путь к отступлению отрезан. Далеко до восточных ворот?

– Восточных? – отозвался Гайбон. – Около получаса ходьбы. Нужно двигаться дальше вниз по холму.

– Значит, идём вперёд, – сказал Талманес. – Возьми разведчиков и указывай дорогу. Дэннел, устрой так, чтобы горожане тянули драконов! И будь готов к их установке.

– Талманес, – вмешалась Алудра. – У нас осталось совсем мало смеси и драконьих яиц. Нам понадобятся запасы из Байрлона. А если ты решишь воспользоваться драконами сегодня… Тогда всё что, я могу пообещать – это несколько выстрелов.

Дэннел кивнул:

– Драконы сами по себе не предназначены для передовой, милорд. Им нужна поддержка, нельзя подпускать врага слишком близко, чтобы он их не уничтожил. Мы можем поставить к ним людей, но без пехоты мы долго не продержимся.

– Именно поэтому мы и уходим, – ответил Талманес. Он повернулся, сделал шаг и чуть не упал от слабости. – И я думаю… думаю, мне нужна лошадь…

* * *

Моггидин ступила на каменную платформу плавающую в середине открытого моря. Прозрачная и голубая, вода слабо колыхалась, но волн не было. Куда хватало глаз не было видно суши.

Морридин стоял в стороне платформы, скрестив руки за спиной. Прямо за ним море горело. Огонь не давал дыма, но был жарким и вода рядом с ним вскипала и шипела. Камень плавающий в центре бесконечного моря. Горящая вода. Морридин всегда наслаждался созданием невозможного в своих осколках сна.

Сядь, – сказал Морридин, не оборачиваясь.

Она повиновалась, выбрав одно из четырёх кресел, вдруг появившихся в центре платформы. Безоблачное небо было глубокого синего цвета, солнце зависло примерно в трёх четвертях своего пути к зениту. Как давно она не видела солнца в Тел’аран’риоде? В последнее время вездесущая чёрная буря полностью заволокла небо. Но, опять же, это был не совсем Тел’аран’риод и не совсем сон Моридина, а… слияние того и другого. Временная пристройка на краю мира снов. Пузырь объединённых реальностей.

На Могидин было чёрное с золотом платье, и кружево на рукавах своим узором смутно напоминало паутину. Едва-едва. Не стоит злоупотреблять символикой.

Могидин устроилась в кресле, всем своим видом стараясь демонстрировать самообладание и уверенность в себе. Когда-то ей без труда удавалось их достичь. Сейчас попытки уцепиться за оба этих состояния походили на ловлю семян одуванчика в воздухе – ты их хватаешь, а они, будто в танце, ускользают из рук. Могидин скрипнула зубами от злости на саму себя. Она была одной из Избранных. Она заставляла королей рыдать, а армии – трепетать от ужаса. Из поколения в поколение матери пугали детей её именем. А теперь…