Текст книги "Память Света (Память огня)"

Автор книги: Роберт Джордан

Соавторы: Брендон Сандерсон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 68 страниц)

Глава 16. Кричащая тишина

Лойал, сын Арента, сына Халана, тайно всегда хотел быть быстрым.

Лойал считал людей удивительными созданиями! Причем не скрывал этого. Его поражала невнимательность людей, их неспособность слушать. Лойал мог проговорить с ними целый день, а затем обнаружить, что большую часть они пропустили мимо ушей. Неужели, люди думают, что кто-то будет говорить просто так – без цели?

Лойал слушал, когда они говорили. Каждое слово из их уст показывало больше о них. Люди были похожи на молнию. Вспышка, взрыв, сила и энергия. Затем всё уходило. На что это будет похоже?

Торопливость. Из торопливости стоило извлечь некоторые уроки. Лойал начинал задаваться вопросом, а хорошо ли он освоил тот особый урок.

Лойал шагнул в лес слишком тихих деревьев, Эрит была рядом с ним, другие Огир окружили их. У всех на плечах лежали топоры или были длинные ножи в руках, поскольку они прошли к сражаться. Уши Эрит дергались; она не была Древопевцем, но она могла ощутить, что деревья чувствовали себя нехорошо.

Это было действительно ужасно. Он бы не смог объяснить ощущение здоровых деревьев, как не смог бы объяснить ощущение ветра на своей коже. От здоровых деревьев шла правильность, подобно запаху утреннего дождя. И хотя правильность не издавала ни звука, но звучала как мелодия. Когда он пел деревьям, то купался в этой правильности.

В этих же деревьях не было этой правильности. Если он приближался к ним, то мог услышать нечто. Кричащую тишину. И это не было звуком, только чувством.

В лесу перед ними развернулась битва. Армии Илэйн медленно отступали на восток, покидая лес. Они уже почти достигли края Браймского Леса. Как только они оставят лес, им придется срочно отступить к мостам, переправиться, и сжечь их за собой, уничтожая залпами огня Троллоков, которые попытаются навести собственные мосты и переправиться вслед за ними. Башир надеялся, что ему удастся сильно сократить численность врагов на переправе через Эринин, прежде чем они двинутся дальше на восток.

Лойял был уверен, все это послужит увлекательным сюжетом для его книги, когда он напишет ее. Если напишет… Его уши расправились, как у Огира, начинающего песнь войны. И он слил свой голос с другими, радуясь грозной песне – зову крови, зову смерти – заполнившей пустую тишину деревьев.

Он побежал вместе с другими, рядом с ним Эрит. Лойял вырвался вперед, топор над головой. Ярость переполнила его, вытеснив все мысли. Троллоки не только убили деревья, они взяли их душу…

Зов крови, зов смерти.

Под рёв песни, Лойал ворвался в троллоков с топором, Эрит и другой Огир, присоединились к нему и остановили главный удар троллоковых сил в этом месте. Он не намеревался вести Огирскую атаку. Он сделал это так или иначе.

Он ударил по плечу троллока с лицом барана, отрубая его руку. Тело завопило и упало на колени, и Эрит пнула его в лицо, отбрасывая назад в ноги троллокам позади.

Лойал не останавил своей песни, призыв к крови, к смерти. Пусть их услышат! Пусть их услышат! Взмах после взмаха. Разделывание мёртвой древесины, вот что это было. Мертвая, гниющая, ужасная древесина. Он и Эрит встали на свое место со Старейшиной Хаманом, который, с расправленными ушами, выглядел совершенно жестоким. Спокойный Старейшина Хаман. Он также чувствовал гнев.

Осаждённые ряды Белоплащников, кого Огир освобождали, отступили назад, давая путь для Огир.

Он пел и боролся, ревел и убивал, ударяя троллоков топором, предназначенным для того, чтобы рубить деревья, и никогда плоть. Работа с древесиной была почетным занятием. Это… это было уничтожением сорняков. Ядовитых сорняков. Удушающих сорняков.

Он продолжал раскалывать троллоков, теряя себя в призыве к крови, к смерти. Троллоки начали бояться. Он видел ужас в их глазах-бусинках, и ему это нравилось. Они привыкли к бойцам, которые были меньше их.

А вот пусть теперь Троллоки попробуют, кого-то своего размера. Те рычали, в то время как Огир заставляли их отступать. Лойял опускал удар за ударом, срезая руки, перерубая туловища. Он проломился между двумя Троллоками с медвежьими мордами, упавшими перед ним, вооруженным топором, кричащим в ярости – теперь в ярости за то, что Троллоки сделали Огир. Они должны были наслаждаться миром в стеддинге. Они должны были строить, петь и растить.

Они не могли. Из-за них… эти сорняки, они не могли! Огир были вынуждены убивать. Троллоки превратили строителей в разрушителей. Они вынудили Огир и людей походить на себя. Призыв к крови, к смерти.

Хорошо, Тень должна видеть насколько опасны могли быть Огир. Они должны бороться, и должны убивать. И Огир сделают это лучше, чем какой-нибудь человек, троллок или Мурддраал могли вообразить.

Лойал видел страх в троллоках, в их испуганных глазах, они начинали понимать.

– Свет! – воскликнул Галад, отступая из гущи боя, – Свет!

Атака Огир была и ужасна и достойна славы. Эти создания сражались – уши назад, глаза широко раскрыты, широкие лица плоские, как наковальни. Они преобразились, все их спокойствие ушло. Они прорубались через ряды Троллоков, повергая этих зверей на землю. Второй ряд Огир, состоящий в основном из женщин, добивал Троллоков с помощью длинных ножей, убивая любого, кому удалось пробиться через первую линию.

Галад считал Троллоков, в которых перемешалось человеческое и животное, внушающими ужас, но сейчас Огир выглядели куда, как более устрашающе. Троллоки были просто отвратительны… но Огир всегда были такими спокойными, добрыми, учтивыми… Глядя, на них, впавших в ярость, распевающих их жуткую песню, и сражающихся своими огромными топорами в рост человека…. Свет!

Галад махнул рукой, дав сигнал Детям возвращаться. Неожиданно прилетевший Троллок, врезался в ближайщее дерево заставил Галада отпрыгнуть. Некоторые из Огир, хватали раненных Троллоков руками и отшвыривали их со своего пути. Другие были по уши в крови, рубя и разделывая врагов, как мясники разделывают мясо. Время от времени, кто-то из них падал. Хотя они и не носили доспехов, но их кожа сама казалось крепкой, как броня.

– Свет! – Сказал Тром, подходя к Галаду. – Видел ли ты когда-нибудь, что-то подобное?

Галад покачал головой. Это был самый честный ответ, о котором он мог подумать.

– Если бы у нас была такая армия – сказал Тром.

– Они Друзья Темного, – сказал Голевер, присоединяясь к ним. – Отродья Тени, если быть точным.

– Огир не большие Отродья Тени, чем я, – сухо сказал Галад. – Смотри они забивают Троллоков.

– Сейчас они в любой момент могут повернуть против нас, – сказал Голевер. – Смотрите – Он замолчал, прислушиваясь к боевой песне, которую пели Огир. Одна из больших групп Троллоков была сломлена, убегая мимо сыплющего проклятиями Мурддраала. Огир не дали им уйти. Разъяренные, гигантские Строители погнались за Троллоками, двуручные топоры рубили им ноги, бросая их в фонтаны крови и заставляя кричать в агонии.

– Доволен? – спросил Тром.

– Возможно, – сказал Голевер, – Возможно это какая-то уловка. Чтобы втереться к нам в доверие.

– Не будь дураком, Голевер, – сказал Тром.

– Я не…

Галад поднял руку.

– Соберите раненых. Давайте двинемся в сторону моста.

Ранд позволил кружащимся цветам исчезнуть из поля зрения.

– Почти пришло время идти, – сказал он.

– На битву? – спросила Морейн.

– Нет, к Мэту. Он в Эбу Дар.

Он вернулся из лагеря Илейн в Меррилор. Разговор с Тэмом все еще звучал в его голове. Отпусти. Это было почти так легко. И всеже, нечто поднялось из него разговаривая с его отцом. Отпусти. Казалось в словах Тэма была глубина, лежащая далеко за гранью очевидности.

Ранд покачал головой. Он не мог позволить тратить время на такие мысли. Последняя битва… она должна занимать его внимание.

Я смог подобраться достаточно близко, не привлекая внимания, подумал он, ощупывая кинжал с рукоятью из оленьего рога на поясе. Похоже это правда. Тёмный не может почуять меня, когда он при мне.

Перед тем как выступить против Тёмного, он должен был, что-то сделать с Шончан. Если то, что сказал Том правда, Мэт мог быть ключом. Шончан должны присоединиться к Миру Дракона. В противном случае…

– Твое выражение мне знакомо, – сказал мягкий голос. – Оцепенение. Ты делаешь это так хорошо, Ранд ал'Тор.

Он обернулся к Морейн. За ней, на столе в его шатре, лежали карты, которые прислала гонцом Авиенда, показывающие позиции, где его армия могла бы собраться в Запустении.

Морейн стала рядом с Рандом.

– Знаешь ли ты, что я потратила часы в размышлениях, пытаясь обнаружить, чем был заколдован твой разум? Просто чудо, что я не вырвала себе все волосы от досады.

– Я был дураком, когда не доверял тебе, – сказал Ранд.

Она засмеялась. Мягким смехом, смехом контролирующей себя Айз Седай.

– Ты достаточно доверял мне. И из-за того, что ты не делился своими планами, бесило еще больше.

Ранд глубоко вдохнул. Воздух у Меррилора был слаще, чем в других местах. Он уговорил местную землю вернуться к жизни. Трава росла. Цветы цвели.

– Пни и люди, – сказал он Морейн. – В Двуречье было и то, и другое, и одно могло сдвинуться с места с той же вероятностью, что и другое.

– Как-то слишком сурово, – сказала Морейн. – Не простое упрямство двигало тобой, а желание доказать себе и всем остальным, что ты мог все сделать сам. – Она коснулась его руки. – Но ты ведь не можешь все сделать сам, не так ли?

Ранд покачал головой. Он потянулся за Калландором, коснулся его, привязанного у него на спине. Последний секрет меча был ясен для него. Это была ловушка, притом хитроумная, ибо меч был са'ангриалом не только для Единой, но и для Истинной Силы.

Он уже избавился от ключа доступа, но на спине он нес кое-что очень соблазнительное. Истинная сила, суть самого Темного, была сладчайшей из всего, чего он касался. С Калландором он мог призвать её столько, сколько ни один человек до него. Из-за того, что у Калландора не было предохранителя, как у большинства других ангриалов и са'ангриалов, нельзя было предугадать, сколько Силы было возможно зачерпнуть.

– Ну вот, опять, – пробормотала Морейн. – Что ты задумал, Ранд ал'Тор, Дракон Возрожденный? Способен ли ты наконец сказать мне?

Он глянул на неё.

– А не устроила ли ты весь этот разговор, чтобы вытянуть этот секрет?

– Ты слишком высокого мнения о моих риторических способностях.

– Ответ. который не говорит ничего. – сказал Ранд.

– Да, – сказала Морейн. – Но могу ли я напомнить тебе, что ты первым проигнорировал мой вопрос?

Ранд припомнил весь разговор, и понял, что именно он сделал это.

– Я собираюсь убить Темного, – сказал Ранд. – Я не просто хочу запечатать Темного, я собираюсь прикончить его.

– Я думаю, ты вырос, пока меня не было, – сказала Морейн.

– Только Перрин вырос, – сказал Ранд. – Мэт и я просто научились хорошо притворяться взрослыми. – Он колебался. – Мэт научился этому не настолько хорошо.

– Темного нельзя убить, – сказала Морейн.

– Я думаю, что справлюсь, – сказал Ранд. – Я помню, что сделал Льюс Тэрин, и там был момент… краткий миг… Это возможно, Морейн, я уверен в этом даже больше, чем в том, что смогу снова запечатать Темного. – Это была правда, хотя он не был по-настоящему уверен ни в одной из возможностей.

Вопросы. Столько вопросов. Не должны ли у него уже появиться ответы?

– Темный – часть Колеса, – сказала Морейн.

– Нет. Темный вне узора. – Возразил Ранд, – Он вообще не является частью колеса.

– Конечно, он часть Колеса, Ранд, – сказала Морейн, – Мы – нити, что формируют саму сущность Узора, а Темный влияет на нас. Ты не можешь убить его. Это глупо.

– Раньше я был глупцом, – сказал Ранд, – И снова буду им. Временами, Морейн, вся моя жизнь – все, что я сделал – ощущается как нереальная глупость. Что для меня еще одна невыполнимая задача? Со всеми остальными я справился. Справлюсь и с этой.

Она крепче сжала его руку.

– Ты так вырос, но ты всё ещё просто юноша, не так ли?

Ранд немедленно взял под контроль свои эмоции, и не стал огрызаться в ответ. Самый надежный способ показаться мальчишкой – вести себя как мальчишка. Он выпрямил спину и мягко заговорил.

– Я прожил четыреста лет, – сказал он. – Может, в сравнении с безвременьем Колеса, я и юноша. И все же, я один из старейших живущих людей.

Морейн улыбнулась:

– Очень хорошо. Срабатывает ли это на других?

Он поколебался, но затем, внезапно, обнаружил, что ухмыляется.

– На Кадсуане сработало неплохо.

Морейн хмыкнула.

– А, эта… Ну, зная её, не думаю, чтобы ты обдурил её столь успешно, как полагаешь. Может ты и обладаешь воспоминаниями четырехсотлетнего мужчины, Ранд ал'Тор, но это не делает тебя старцем. Будь иначе, Мэтрим Коутон был бы старейшиной у нас всех.

– Мэт? Почему Мэт?

– Не суть, – сказала Морейн. – Кое-что, чего мне не полагается знать. В душе ты все еще наивный овечий пастух. И мне не нужно ничто иное. Льюс Тэрин, при всей его мудрости и силе, не смог сделать то, что должен ты. А сейчас, если ты не против, сделай мне чайку.

– Да, Морейн Седай, – он ответил, немедленно зашагав к чайнику, что был на огне. Он замер и обернулся на нее.

Она посмотрела на него лукаво.

– Просто убеждаюсь, работает ли это все еще.

– Я никогда не подавал тебе чай, – запротестовал Ранд, подходя обратно к ней. – Насколько я помню, последние наши совместные несколько недель, я сам отдавал тебе распоряжения.

– И правда, – сказал Морейн. – Подумай о том, что я сказала по поводу Темного. Но сейчас я хочу задать другой вопрос. Что ты собираешься делать теперь? Зачем идти в Эбу Дар?

– Шончан, – ответил Ранд. – Мне нужно попытаться привлечь их на нашу сторону, как я и обещал.

– Мне помнится, – проговорила Морейн, – Ты не обещал попытаться, ты пообещал, что сделаешь это.

– Обещания попытаться не многого стоят в политических переговорах, – сказал Ранд. Он вытянул руку перед собой, пальцы растопырены, и посмотрел сквозь открытый вход в палатку. Как будто собирался схватить южные земли. Ухватить, присвоить и защитить их.

Дракон на его руке сиял золотом и багрянцем. «Один раз Дракон за память потерянную, – он поднял другую руку, с обрубком у запястья. – Дважды Дракон… за цену, что заплатить обязан.»

– Что ты будешь делать, если лидер Шончан снова откажется? – спросила Морейн.

Он не говорил ей, что Императрица уже отказала ему раз. Морейн не нужно было говорить. Она просто узнавала.

– Я не знаю, – мягко сказал Ранд, – Морейн, если они не будут сражаться, то мы проиграем. Если они не примут Мир Дракона, то соглашение будет разрушено.

– Ты потратил слишком много времени на этот союз, – сказала Морейн. – Он отвлек тебя от цели. Дракон не приносит мир, он несет разрушение. Ты не сможешь этого изменить с помощью листа бумаги.

– Посмотрим, – сказал Ранд, – Спасибо за совет, сейчас и всегда. Я не могу поверить, что сказанного будет достаточно. Я задолжал тебе, Морейн.

– Хорошо, – сказала она. – Я все еще нуждаюсь в чашке чая.

Ранд посмотрел на нее недоверчиво. Потом рассмеялся и ушел, чтобы принести ей чаю.

Морейн держала теплый чай, который Ранд, принес ей перед уходом. Он стал правителем, после того как они расстались, и он был таким же покорным судьбе, когда она впервые увидела его в Двуречье. Может быть, даже больше.

Смирен со мной, может быть, подумала она. Он верил, что может убить Темного. Это не знак смиренного человека. Ранд ал'Тор, столь странная смесь самоуничижения и гордости. Обрел ли он наконец равновесие? Несмотря на сказанное ею, его сегодняшние действия доказали, что он не мальчик, но мужчина.

Но и муж может делать ошибки. Часто, еще более опасные.

– Колесо плетет как желает Колесо, – пробормотала она себе под нос, попивая чай. Будучи приготовленным Рандом, а не кем-либо другим, он был таким же ароматным и ярким, как на протяжении лучших деньков. Ничуть не тронутый тенью Тёмного.

Да, Колесо плело как желало. Иногда ей хотелось чтобы плетения были более доступны для понимания.

– Всем ли понятно, что делать? – спросил Лан, поворачиватясь в седле.

Андер кивнул. Он сообщил информацию правителям, они передали ее своим генералам и командирам. Только в последний момент сообщили солдатам.

Среди них могли быть Друзья Темного. Они всегда были. Невозможно полностью истребить крыс в городе, независимо от того, сколько кошек вы принесли внутрь. Свет даст, это известие придет слишком поздно для крыс, чтобы дать предупреждение Тени.

– Двинулись– сказал Лан, и тронул шпорами бока Мандарба. Андер поднял знамя, флаг Малкири и присоеднился сбоку. Он присоединился к Малкири. Многие из них, имели немного крови Малкири, и были на самом деле Порубежниками других народов. Они по-прежнему хотели служить под его знаменем, и носить хадори.

Тысячи и тысячи всадников следовали с ним, топча копытами мягкую землю. Это был долгий, трудный путь отступления для его армии. Троллоки имели численное превосходство и представлял серьезную угрозу окружающим Лана людям. Конная армия Лана имела высокую мобильность, но ограничена скоростью, какой вы могли заставить идти пеших солдат, а Троллоки могли идти быстрее. Быстрее, чем могли бы люди, особенно с торопящими их Исчезающими. По счастью, пожары в сельской местности замедляли армии Тени. Без этого, люди Лана, возможно, не смогли ускользнуть.

Лан присел в седле, когда взрывы Повелителей ужаса начались. Слева от него ехал Аша'ман Дип, привязанный к седлу из-за отсутствия ноги. Огненный шар, потрескивая в воздухе, начал падать вниз к Лану, Дип сконцентрировался и вытянул руки вперед. Огненный шар взорвался в воздухе над ними.

Пылающие угли упали, как пурпурный дождь, оставив полосу дыма. Один из них попал на шею Мандраба, Лан смахнул его своей рукой в перчатке. Лошадь, казалось, ничего не замечала.

Земля тут была глинистой. Рельеф состоял из чередующихся холмов, покрытых увядшей травой, скальных выходов и рощ лишенных листьев деревьев.

Дым поднимался от двух отчетливо различимых точек на горизонте. Фал Дара и Фал Моран. Два крупнейших города в Шайнаре были подожжены собственными жителями, так же, как фермы, сады, и все отсальное, что могло послужить пропитанием для наступающих троллоков.

Удержать эти города было нельзя; что означало – их нужно было уничтожить.

Пришло время контрудара. Лан возглавил атаку по центру фронта, и Троллоки метнули копья в надвигающуюся лаву тяжелой кавалерии Малкири и Шайнара. Лан опустил свою пику вниз, разместив ее вдоль шеи Мандарба. Он наклонился вперед, опираясь на стремена, прижавшись к шее коня, и надеялся, что направляющие – их у Лана сейчас было четырнадцать, небольшое подкрепление от Эгвейн – сделают свое дело.

Земля разверзлась пред Троллоками. Передняя шеренга Троллоков была сломлена.

Лан выбрал цель – массивного Троллока-кабана, который орал на своих компаньонов, чтобы те уклонялись от взрывов. Лан ударил тварь в шею; копье пронзило её и Мандарб сбил Троллока в сторону, в то время как топтал одну из съежившихся тварей поблизости. Грохот кавалерии превратился в пронзительный треск в тот момент, когда всадники нанесли удар, позволяя импульсу и массе нести их в самую гущу Троллоков.

Как только наступление замедлилось, Лан перебросил копье Андеру. Тот ловко его поймал. Вокруг Лана собралась его гвардия, и тогда он вытащил меч из ножен. Дровосек равняет деревце. Яблоневый цветок на ветру. Троллоки представляли легкую мишень, когда он в седле. Их рост, как раз такой, чтобы подставить шею под меч всадника.

Это была быстрая, жестокая работа. Дип наблюдал за нападениями со стороны вражеских Повелителей ужаса, противодействуя им. Андер двинулся в сторону Лана.

Знамя Лана было естественным магнитом для Отродий Тени. Они начали реветь и бушевать, и он слышал два слова Троллоков, произнесенные много раз на их языке. Мурдру Кар. Мурдру Кар. Мурдру Кар. Он пробивался с мечом, проливая их кровь, хладнокровно, внутри пустоты.

Они забрали Малкир у него дважды. Они никогда бы не смогли ощутить его чувство поражения, его чувство потери от того, что он оставляет свою родину опять, в этот раз по своему выбору. Но с помощью Света, он может донести им что-то близкое к этому чувству. Его меч в их телах сделает это лучше всего.

Битва превратилась в хаос, как и многое другое. Троллоки впали в безумие; его армия провела последние четыре дня вообще не входя в контакт с чудовищами. Они только отступали, наконец получив какой-то контроль над отходом их войск, достаточный, чтобы избежать столкновений, по крайней мере тех, которые их поджоги сделали возможными.

Четыре дня без столкновений, а сейчас эта массированная атака. Это была первая часть плана.

– Дай Шан! – кто-то позвал. Принц Кайсель. Он указал на место, где Троллокам удалось разделить охрану Лана. Его знамя было опрокинуто.

Андер. Лошадь человека упала, а Лан на Мандарбе проскользнул мимо двух Троллоков. Принц Кайсель и несколько других солдат присоединились к нему.

Лан не мог остаться на лошади, чтобы случайно не затоптать своего друга. Он рывком спрыгнул с седла, ударившись о землю и пригнулся под взмахом Троллока. Кайсель отрубил ногу этой твари до колена.

Лан промчался мимо падающего Троллока. Он увидел свое знамя и тело около него. Живой или мертвый, Лан не знал, но рядом стоял Мурддраал, поднимающий темное лезвие.

Лан влетел порывом ветра и вращающейся стали. Он заблокировал лезвие Такан’дара собственным выпадом, растаптывая собственное знамя в пылу борьбы. Внутри пустоты не было времени для мысли. Был только инстинкт и действие. Был…

Там был второй Мурддраал, поднимавшийся из-за упавшей лошади Андера. Так, ловушка. Сбить знамя, привлечь внимание Лана.

Два Исчезающих напали, по одному с каждой стороны. Пустота не задрожала. Меч не мог чувствовать страх, и в течение того момента Лан был мечом. Цапля Расправляет Свои Крылья. Сбивая все вокруг, блокируя их клинки своим собственным, вперед и назад. Мурддраалы перетекали как вода, но Лан был самим ветром. Он вращался между их лезвиями, отражая нападение справа, затем слева.

Исчезающие в ярости стали сыпать проклятиями. Находившийся слева, бросился на Лана, с насмешкой на бледных губах. Лан сделал шаг в сторону, парировал выпад твари и отрубил её руку от локтя. Он продолжил текучий удар, его размах продлился в направлении, где как он знал, будет атаковать второй Исчезающий, и отсёк его ладонь.

Оба Такан'дарских меча с лязгом упали на землю. Исчезающие замерли, оцепенев на миг. Лан отрезал голову одного из них, затем со свистом вонзил меч в шею другого. Черная Галька на Снегу.

Он сделал шаг назад и резко махнул мечом в сторону, избавляя лезвие от остатков ядовитой крови. Оба Исчезающих свалились, бессмысленно размахивая клинками и молотя друг друга, темная кровь окрасила землю.

Около полутора сотен Троллоков поблизости извивались, упав на землю. Они были связаны с Исчезающими. Лан подошел к Андеру, чтобы вытащить его из грязи. Мужчина моргал и выглядел ошеломленным, его рука висела под странным углом. Лан перекинул Андера через плечо и схватил знамя в свободную руку.

Он побежал обратно к Мандарбу – территория вокруг него теперь свободна от Троллоков, и передал знамя одному из воинов Принца Кайселя.

– Проследите чтобы его очистили, а затем снова подняли.

Он бросил Андера поперёк седла и закрепил его, затем вытер меч о седельное одеяло. Раны этого воина не выглядели смертельными.

Он едва расслышал принца Кайселя позади.

– Во имя моих Предков! – сказал мужчина. – Я слышал, что он был хорош, но… О Свет!

– Так должно быть сделано, – проговорил Лан, оглядывая поле битвы и отпуская пустоту, – Подайте сигнал, Дип.

Аша’ман подчинился, посылая красную полосу света в воздух. Лан повернул Мандарба и указал своим мечом назад к лагерю. Его силы сплотились вокруг него. Их атака подразумевала удар и отход. Они не поддерживали твердую линию фронта. Это было бы трудно с кавалерийской атакой.

Его войска отошли, а салдейцы и арафельцы прибыли, двигаясь быстрыми волнами, чтобы разбить линии троллоков и защитить отступление. Мандарб был мокрым от пота, везти двух закованных в броню мужчин было трудной задачей для коня, уходящего из боя. Лан замедлил темп, теперь они были вне прямой угрозы.

– Дип, – спросил Лан, когда они достигли задних рядов, – Как Андер?

– У него сломано несколько ребер, сломана рука и травма головы, – ответил Дип. – Я бы удивился, если бы он сам смог досчитать до десяти, но я видел и худшее. Я исцелю рану на голове, остальное может подождать.

Лан кивнул, придерживая коня. Один из его охранников – угрюмый человек по имени Бениш, носивший тарабонскую вуаль, хотя он носил хадори над ней – помог принять Андера с Мандарба; они держали его прямо перед лошадью Дипа. Одноногий Аша'ман наклонился вниз из устройства из ремней, поддерживавших его в седле, положил руку на голову Андера и сосредоточился.

Ошеломленный взгляд покинул глаза Андера, уступив место пониманию. Тогда он начал сыпать проклятия.

С ним будет все в порядке, думал Лан, глядя на поле боя. Порождения тени теперь отступали. Наступали сумерки.

Принц Кайсель подъехал к Лану галопом.

– На флаге Салдеи развивается красная лента Королевы, – сказал он. – Лан, она снова едет с ними.

– Она их королева. Она может поступать как захочет.

– Тебе следует поговорить с ней, – сказал Кайсель, качая головой. – Это не правильно, Лан. Другие женщины из армии Салдеи начали также ездить с ними.

– Я видел салдейских женщин в драке, – сказал Лан, всё ещё оглядывая поле боя. – Если бы мне нужно было сделать ставку в состязании между одной из них и мужчиной, из любой армии Юга, я бы ставил на салдеек каждый день.

– Но…

– Эта война – все или ничто. Если бы я мог собрать всех женщин в Порубежье и дать им меч в руки, я бы это сделал. Пока, я соглашусь не делать глупостей – таких как запрет на сражение для некоторых обучаемых и страждущих солдат. Однако, если ты решишь не придерживаться этого благоразумного вывода, то ты волен сказать им, что думаешь. Я обещаю предоставить тебе хорошие похороны, как только они позволяют мне снять твою голову с кола.

– Я…Да, Лорд Мандрагоран, – сказал Кайсель.

Лан достал подзорную трубу и оглядел поле.

– Лорд Мандрагоран? – спросил Кайсель. – Вы действительно думаете, что план сработает?

– Здесь слишком много троллоков, – сказал Лан, – Предводители армий Темного плодили их годами, растили их, как сорняки. Троллоки едят много, и каждому из них требуется больше пищи, чем человеку, чтобы продолжать.

– К этому времени они должны были съесть в Запустении всё, что могло подкреплять их. Тень использовала каждый кусочек еды, чтобы создать эту армию, рассчитывая на то, что троллоки смогут есть трупы павших.

Конечно же, теперь, когда битва была закончена, троллоки рылись в поле в своих ужасных отбросах. Они предпочитают человеческое мясо, но будут есть своих падших. Лан провел четыре дня двигаясь перед их армией, не давая им никаких тел, чтобы пировать.

Им удалось это только потому, что горели Фал Дара, Фал Моран и другие города в западном Шайнаре. Очистка этих городов в поисках еды замедлила троллоков, позволив армии Лана быть на шаг впереди и организовать отступление.

Шайнарцы не оставили ничего съедобного в любом из близлежащих городов. Четыре дня без пищи. Троллоки не использовали линий снабжения, они ели то, на что они наткнулись. Они будуть голодать. Ненасытные. Лан изучал через свою подзорную трубу. Многие не стали ждать котлов. Животными они были гораздо больше, чем людьми.

В них всех намного больше тьмы, чем чего-то ещё, думал Лан, опуская свою подзорную трубу. Его план был болезнен, но Свет посылает его, он может быть эффективным. Его люди сражаются, и будут жертвы. Те жертвы стали бы приманкой для реального сражения.

– Сейчас. – прошептал Лан.

Лорд Агельмар тоже это видел. Рога затрубили, и желтая полоска света поднялась в небо. Лан повернул Мандарба, конь фыркнул на команду. Он устал, но и Лан валился с ног. Оба могли выдержать еще одно сражение. Они должны были.

– Тай'шар Малкир! – взревел Лан, опустив свой меч и ведя свои силы обратно на поле. Все пять армий Порубежников сошлись на перелом орде Порождений Тьмы. Троллоки полностью сломали строй, чтобы рыться над трупами.

Лан с грохотом несся к ним, он слышал вопли Муддраала, который пытался направить силы троллоков назад. Было слишком поздно. Многие голодные звери не смотрели вверх, пока армия почти не налетела на них.

Когда силы Лана атаковали снова, эффект произведённый этой атакой сильно отличался от прежнего. Ранее, при атаке троллоки смыкали ряды и коннице удавалось проникнуть только на десяток шагов, прежде чем они были вынуждены браться за мечи и топоры. Однако, в этот раз троллоки разошлись свободным строем. Лан просигналил шайнарцам ударить первыми. Их построение было настолько плотным, что расстояние между всадниками составляло не более двух шагов.

Это не оставило возможности троллокам сбежать или увернуться. Всадники просто растоптали их в этой буре копыт и громового абордажа, насаживая троллоков на копья, стреляя из луков, прокладывая себе дорогу двуручными мечами. Во всей этой атаке чувствовалась какая-то особая злоба Шайнарцев, закованных в открытые шлемы и броню из толстых пластин.

Следом Лан отправил свою конницу Малкири, тогда как сам, разъезжая взад-вперед по полю позади Шайнарцев, добивал оставшихся в живых троллоков. Пересекнув поле, Шайнарцы повернули вправо на очередной забег, но Арафельцы буквально залетели следом за ними, уничтожая еще больше Отродий Тени, которые пытались сформировать хоть какой-то строй. После Арафельцев пришла волна Салдэйцев, продвигаясь также, как и Малкири, потом уже в другом направлении стремительно атаковали Кандорцы.

Обливаясь потом, с мечом в усталой руке, Лан снова приготовился. И только тогда он увидел, что принц Кайсель собственноручно нес знамя Малкири. Парень был молод, но с правильным сердцем. Несмотря на то, что он был как-то глуп в отношениях с женщинами.

Свет, да мы все так или иначе глупы с ними, – подумал Лан. Далекие эмоции Найнив через узы успокаивали его. На таком расстоянии он не мог почувствовать много, но, казалось, она была полна решимости.

Когда Лан начал делать второй заход, земля под его людьми начала взрываться. Повелители Ужаса, наконец, осознали, что происходит, и прокладывали себе дорогу обратно к передним линиям. Лан направил Мандарба в обход воронки, появившейся в земле прямо перед ним, забрызгав грязью его грудь. Появление Повелителей Ужаса было сигналом для него остановить налеты; он хотел наскочить, сильно ударить и ускакать. А чтобы сражаться с Повелителями Ужаса, он должен ввести в бой всех своих направляющих, а этого он делать не хотел.

– Кровь и кровавый пепел! – выругался Дип, когда возле Лана прозвучал другой взрыв. – Лорд Мандрагоран!