Текст книги "Память Света (Память огня)"

Автор книги: Роберт Джордан

Соавторы: Брендон Сандерсон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 51 (всего у книги 68 страниц)

– Подожди! – сказал Перрин. Он попытался сесть. Свет, он валился с ног. – Как долго я здесь?

– Десять часов, – сказала Берелейн.

– Десять часов! Я должен идти. Битва…

– Битва продолжится без тебя, – сказала Берелейн. – Мне очень жаль.

Перрин тихо зарычал. Он так устал.

– Морейн знала способ, как снять усталость с человека. Вы знаете его, Жанин?

– Я бы не сделала этого для тебя, даже если бы знала, как, – сказала Жанин. – Ты должен поспать, Перрин Айбара. Твое участие в Последней Битве закончено.

Перрин стиснул зубы, затем попытался встать.

– Сделай только шаг от своей кровати, – сказала Жанин, смотря на него, – И я свяжу тебя потоками воздуха и оставлю здесь висеть на несколько часов.

Первая мысль Перрина была – переместиться отсюда. Он начал формировать в своих мыслях образ места и почувствовал себя дураком. Он как-то вернулся в реальный мир. Он не может перемещаться здесь. Он был беспомощен, как ребенок.

Он разочарованно откинулся на спинку кровати.

– Радуйся, Перрин, – тихо сказала Берелейн. – Ты должен был умереть. Как ты попал на то поле боя? Если бы Харал Лухан и его люди не нашли тебя там…

Перрин покачал головой. То, что он делал, невозможно было объяснить никому, кто не знал, что такое волчий сон.

– Что случилось, Берелейн? Война? Наши армии?

Она поджала губы.

– Я могу чувствовать запах правды, – сказал Перрин. – Тревога и беспокойство, – он вздохнул. – Я видел, куда переместилась битва. Если двуреченцы тоже на Поле Меррилор, все три наши армии оттеснены в одно место. Все, кроме той, что у Такандара.

– Мы не знаем, как обстоят дела у Лорда Дракона, – тихо сказала она, усевшись на стул возле постели. У стены Джанира взяла за руку Уно. Он задрожал, когда волна Исцеления прокатилась по его телу.

– Ранд еще сражается, – сказал Перрин.

– Слишком много времени прошло, – ответила она. Что-то она недоговаривала, было нечто, что она обходила стороной. Он мог чувствовать это в ее запахе.

– Ранд еще сражается, – повторил Перрин. – Если бы он проиграл, нас бы здесь уже не было. – Он откинулся назад, чувствуя, что выжат до предела. Свет! Не мог же он просто лежать, пока люди умирали, правда? – В Скважине время течет иначе. Я там был и убедился лично. Тут прошло много дней, но я уверен, что для Ранда прошло не больше одного дня. А то и меньше.

– Это хорошо. Я передам твои слова прочим.

– Берелейн, – сказал Перрин. – Мне нужно, чтобы ты сделала кое-что для меня. Я отправил Илайаса с посланием нашим армиям, но не знаю – доставил ли он его. Грендаль воздействует на разум наших Великих Генералов. Можешь ли ты узнать, дошло ли предупреждение?

– Дошло, – сказала она. – Почти опоздало, но дошло. Ты хорошо справился. Теперь спи, Перрин, – она встала.

– Берелейн? – спросил он.

Она обернулась к нему.

– Фэйли, – сказал он. – Что с Фэйли?

Ее тревога стала сильнее. Нет.

– Ее обоз был уничтожен пузырем зла, Перрин, – тихо сказала Берелейн. – Мне жаль.

– Ее тело нашли? – заставил он себя задать вопрос.

– Нет.

– Значит, она еще жива.

– Это…

– Она еще жива? – надавил Перрин. Он должен быть уверен, что это правда. Если не будет…

– Надежда, конечно, есть, – сказала она, затем подошла к Уно, который сгибал свою Исцеленную руку, и кивком велела ему следовать за собой, когда покинула комнату. Джанина возилась у умывальника. Перрин все еще мог слышать стоны снаружи, и пахло здесь целебными травами и болью.

«Свет, – подумал он. – Караван Фэйли вез Рог. Неужели Тень похитила его?»

И Гаул. Он должен вернуться к Гаулу. Он оставил его в волчьем сне, защищать Ранда. Если судить по истощению самого Перрина, Гаул долго не продержится.

Перрин чувствовал себя так, словно мог бы проспать недели. Джанина вернулась к его постели и покачала головой.

– Не стоит тебе пытаться заставить себя не закрывать глаза, Перрин Айбара.

– Мне еще слишком многое нужно сделать, Джанина. Пожалуйста. Я должен вернуться в бой и…

– Ты останешься здесь, Перрин Айбара. В таком состоянии от тебя никому не будет пользы, и ты не заработаешь джи, пытаясь доказать обратное. Если кузнец, который принес тебя сюда, узнает, что я позволила тебе уйти и умереть на поле боя, думаю, он вернется, чтобы повесить меня снаружи окна за пятки. – она заколебалась. – И, думаю, он сможет это сделать.

– Мастер Лухан, – сказал Перрин, с трудом вспоминая последний момент перед тем, как потерял сознание. – Он там был. Он нашел меня?

– Он спас тебе жизнь, – сказала Джанина. – Этот человек взвалил тебя на спину и бегом донес до Айз Седай, чтобы унести через врата. Когда он прибыл, тебя от смерти отделяли секунды. С учетом твоих размеров, просто поднять тебя – уже заслуга.

– Мне не нужно спать, – сказал Перрин, чувствуя, как слипаются глаза. – Мне нужно… Нужно взять…

– Уверена, нужно, – сказала Джанина.

Перрин позволил себе закрыть глаза. Это должно убедить ее, что он собирается сделать так, как она велит. Затем, когда она уйдет, он может встать.

– Уверена, нужно, – повторила Джанина; по какой-то причине ее голос звучал все тише.

«Сон, – подумал он. – Я засыпаю». Снова он увидел перед собой три пути. На этот раз один вел в обычный сон, другой – в волчий сон, пока спит его тело, этот путь он выбирал обычно.

А между ними – третий путь. Волчин сон во плоти.

Это было сильное искушение, но в данный момент он предпочел не идти этим путем. Он выбрал обычный сон, так как понимал, что без этого его тело умрет.

* * *

После их полета с Высот Андрол лежал, задыхаясь и глядя в небо где-то далеко от поля боя.

Эта атака… она была такой мощной.

«Что это было?» послал он Певаре.

Это был не Таим, она ответила, вставая и отряхивая юбку. Я думаю, что это был Демандред.

Я намеренно переместила нас подальше от того места, где он дрался.

Да. И как это он смеет приходить и мешать группе направляющих, атакующих его войска?

Андрол сел, застонав. Ты знаешь, Певара, ты необычно смышленая, для Айз Седай.

Он был удивлен её изумлению. Ты не знаешь Айз Седай так хорошо как ты думаешь. Она подошла чтобы проверить ранение Эмарина.

Андрол глубоко вдохнул воздух, заполненный ароматом осени. Падающие листья. Застоявшаяся вода. Осень пришла слишком рано. Склоны гор смотрели свысока на долину, где, вопреки, всему, что произошло, некоторые фермеры, пропахали землю в большие квадраты.

Ничего не выросло.

Неподалёку Теодрин заставила себя встать.

– Это безумие возвращаться обратно, – сказала она, покраснев.

Андрол мог почувствовать осуждение Певары. Девушка не должна быть так эмоциональна. Она ещё не научилась самообладанию Айз Седай.

«Она ещё не полноценная Айз Седай», послала Певара, читая его мысли. «Независимо от того, что решила в отношении неё Амерлин. Она все ещё не прошла испытание.»

Судя по всему, Теодрин знала о мыслях Певары, и эти двое старались держаться подальше друг от друга. Певара исцелила Эмарина, который принял это стойко. Теодрин исцелила порез на руке Джоннета. Он казался ошеломленным такой милосердной помощью.

«Она скоро свяжет его с собой,» послала ему Певара. «Заметь, как она сначала стала одной из пятидесяти, затем последовала за ним? Мы вряд ли избавимся от неё.»

«Что если он тоже свяжет её?» послал Андрол.

«Тогда мы увидим исключение мы с тобой или нет.» Певара засомневалась. «Мы натыкаемся на никому неизвестные вещи.»

Он встретился с ней глазами. Она ссылалась на всё то, что случилось во время их связи в последний раз. Она открыла врата так, как если бы это делал он.

«Нам нужно попробовать это снова», послал он Певаре.

– Скоро, – сказала она, изучая, подействовало ли исцеление на Эмарина.

– Я в порядке, Певара Седай, – как всегда вежливо сказал он. – И если вы не против, то кажется вы могли бы использовать немного исцеления и для себя.

Она взглянула на обгорелый рукав своего платья. Певара все ещё осторожно относилась к мужскому исцелению, но собственная робость раздражала её.

– Спасибо, – ровным голосом сказала она, когда он взял её за руку и направил.

Андрол отцепил маленькую оловянную чашку от ремня и рассеянно поднял руку пальцами вниз. Он сжал пальцы щепотью, а когда раскрыл их – маленькие врата открылись между ними. Вода полилась, наполняя чашку.

Певара присела рядом с ним, приняв предложенную чашку. Она вздохнула, сделав глоток.

– Какая холодная вода, словно из горного ручья.

– Это она и есть, – ответил Андрол.

– Ты напомнил мне, что я хотела задать тебе вопрос. Как ты делаешь это?

– Это? – спросил он. – Это просто маленькие врата.

– Я не это имела в виду. Андрол, ты только что пришел сюда. Ты не мог за столь короткое время, изучить местность так хорошо, чтобы иметь возможность открыть врата в горы, расположенные за тысячи миль отсюда.

Андрол уставился на Певару, как если бы он услышал сейчас нечто поразительно новое.

– Я не знаю. Может, это мой Талант.

– Понятно. – Певара помолчала. – Кстати, что случилось с твоим мечом?

Андрол автоматически потянулся к поясу. Ножны были пусты. Он уронил меч, когда молния ударила рядом, и даже не подумал взять его, убегая. Он застонал.

– Гарфин пошлет меня к интенданту неделями молоть ячмень, если услышит об этом.

– Это не так важно, – сказала Певара. – У тебя есть оружие получше.

– Это принципиально, – сообщил Андрол. – Меч – это напоминание. Это как… ну, сеть напоминает мне о рыбалке у Майена, ключевая вода напоминает мне Джейн. Небольшие вещи, но они имеют значение. Мне нужно снова стать солдатом. Мы должны найти Таима, Певара. Печати..

– Мы не можем найти его таким способом. Ты согласнен?

Он тяжело вздохнул, но согласился.

– Прекрасно, – сказала она. – Я ненавижу быть мишенью.

– Что мы будем делать?

– Мы попробуем осторожно все разведать, не размахивая мечами.

Она говорила дело.

– И… что мы сделали? Певара, ты использовала мой Талант.

– Мы посмотрим, – сказала она отпивая из чашки, – Теперь если бы здесь был чай.

Андрол поднял брови. Он взял чашку, открыл небольшые врата между двумя пальцами и бросил несколько сухих листьев чая в чашку. Он варил его с минуту потоком огня, а затем и кинул мед через другие врата.

– Было немного еще в моей мастерской в ​​Черной башне – сказал он, протягивая чашку. – Похоже, никто не трогал его.

Она отпила чай, затем тепло улыбнулась.

– Андрол, ты великолепен.

Он улыбнулся. Свет! Как много времени прошло с тех пор как он чувствовал это к женщине? Любовь должна была быть чем-то для молодых дураков, Разве нет?

Конечно, молодые дураки никогда не могли видеть суть. Они бы посмотрели на красивое лицо, и остановились на достигнутом. Андрол пожил достаточно долго, чтобы знать, что красивая мордашка была ничем по сравнению тем типом солидности, что демонстрировала Певара. Управление, уравновешенность, решительность. Это были те вещи, которые могут прийти только с годами.

С кожей было все то же самое. Новая кожа была прекрасна, но действительно хорошей была кожа, которая уже была использована и поношена, как ремень, который использовали на протяжении многих лет. Вы никогда не знаете наверняка, можете ли положиться на новый ремень. Только когда он был вашим спутником в течение нескольких сезонов, вы поймёте.

– Я пытаюсь прочитать эту мысль, – сказала Певара. – Ты только что… сравнил меня со старым кожаным ремнем?

Он покраснел.

– Я предполагаю, что это кожевенная вещь, – она сделала глоток чая.

– Хорошо, ты продолжаешь сравнивать меня с… чем? Кучей маленьких фигурок?

Она улыбнулась. «Моя семья».

– Их убили Приспешники Темного. Извини.

– Это случилось очень, очень давно, Андрол. Он чувствовал, что она все еще сердится, думая об этом.

– Свет, сказал он. – Я все время забываю, что ты старше, чем большинство деревьев, Певара.

– Хм…, сказала она. – Сначала я – кожаный ремень, теперь я старше, чем деревья. Я думаю, что, несмотря на несколько десятков профессий, что ты сменил в своей жизни, ни одна из тренировок не включала в себя умение говорить с дамой?

Он пожал плечами. Когда он был моложе, он, возможно, и смутился бы из-за того, что его язык завязан в такие узлы, но он уже знал, что просто нет никакой возможности избежать этого. Попытка сделать что-то делала только хуже. Как ни странно, то, как он отреагировал, порадовало её. Наверное, женщины любили видеть мужчину смущенным.

Ее веселье утихло, однако, когда она случайно взглянула на небо. Внезапно он вспомнил о пустых полях внизу. О мертвых деревьях. О рычании грома. Это было не время для веселья, не время для любви. Однако, по некоторым причинам, он обнаружил, что цепляется за эти чувства именно из-за всего этого вокруг.

– Нам нужно уходить, сказал он. – Каков твой план?

– Таим всегда будет окружен подчиненными. Если мы продолжим в том же духе, нас порежут на ленточки прежде, чем мы доберемся до него. Нужно взять его незаметно для других.

– И как мы собираемся это сделать?

– В зависимости от ситуации. Если позволит обстановка, насколько безумным ты можешь быть?

* * *

Долина Такан'дар стала местом, полным дыма, хаоса и смерти.

Руарк крался через неё, с Траском и Балдером по бокам. Его братья из Красных щитов. Несмотря на то, что он никогда не встречал их раньше, они были братьями, эту связь они закрепили пролитой кровью Отродий Тени и предателей.

Молния всколыхнула воздух, ударив неподалеку. Ноги Руарка захрустели по песку, который из-за молнии превратился в кусочки стекла. Он нашел укрытие – груду троллочьих трупов – и прижался к земле. Траск и Балдер присоединились к нему. Буря наконец-то пришла, яростные ветры набросились на долину с силой, почти достаточной, чтобы сдернуть вуаль с его лица.

Что-то разглядеть было трудно. Ветры уносили туман, но небо было темным и буря подняла тучи песка и дыма. Много людей дрались разобщенными группами.

Линий фронта больше не было. Ранее в этот день атака Мурддраалов и решительное наступление Троллоков после неё сломали сопротивление защитников у входа в долину. Тайренцы и Принявшие Дракона были отброшены назад, к Шайол Гул, и теперь большинство из них сражались у самого основания горы.

К счастью, прорвавшихся внутрь Троллоков было не слишком много. Смертельного прохода и долгой осады хватило, чтобы сократить количество Троллоков в Такан'даре. Скорее всего, их было столько же, сколько и защитников.

Это по-прежнему будет проблемой, но, по его мнению, Аил, которые носили красные вуали представляли намного большую угрозу. Они, двигались по просторам долины, так же как и Айил. В открытом поле, где убийства скрыты туманом и клубами пыли сводящими видимость к нулю, Руарк охотился. Иногда он натыкался на группы Троллоков, но большинство из них шли под командованием Исчезающего, чтобы биться с регулярными силами Тайренцев и Доманийцев.

Руарк махнул своим братьям, и они двинулись через вихри с одной стороны долины. Свет сказал, что регулярные силы и направляющие могут держать путь на гору, где Кар'а'карн бился с Затмевающим Зрение.

Ранд ал'Тор должен завершить свою битву в ближайшее время, иначе Руарк подозревал, что осталось недолго до того времени, когда тень захватит эту долину.

Он и его братья подобрались к группе Айил, чтобы сплясать танец копий с предателями, которые носили красные вуали. Хотя многие, из носивших красные вуали, могли направлять, казалось, что никто в этой группе не мог. Руарк и ещё двое прыгнули в танце, пронзая копьями.

Эти красные вуали хорошо сражались. Траск проснулся от сна в этой жизни во время этой борьбы, хотя он убил одного из красновуалных, прежде чем упал. Танец закончился, когда оставшиеся красные вуали бежали. Руарк убил одного из лука и Балдер попал в другого. Стрелять в спину, это было той вещью, которую они никогда не сделали бы, если бы дрались с истинными Айил. Эти существа были хуже, чем Отродья Тени.

Оставшиеся в живых Айил, которым они помогли, кивнули в знак благодарности. Они присоединились к нему с Балдером, и вместе двинулись проверить защиту у Бездны Рока.

К счастью, армия здесь ещё держалась. Большинство из них были Принявшие Дракона, которые пришли на последнюю битву и, в первую очередь, простыми мужчинами и женщинами. Да, здесь было несколько Айз Седай, даже немного Айил и пара Аша'манов. Однако, в основном они сражались старыми мечами, которые не использовались годами или посохами – бывшими фермерскими инструментами.

Они сражались против Троллоков как загнанные в угол волки. Руарк покачал головой. Если бы древоубийцы сражались так же беспощадно, то возможно Ламан все ещё правил бы.

Молния ударила с неба, убивая защитников. Руарк сморгнул от вспышки, повернулся в сторону, изучая окрестности через порывы ветра. Туда.

Братьям он показал жестом оставаться сзади, затем соскользнул к земле. Он взял серый, похожий на пепел, песок, покрывавший землю и растер его по одежде и лицу. Ветер смел немного песка с его пальцев.

Зажав нож в зубах, он приник к земле. Его жертва стояла на пригорке, наблюдая сражение. Один из этих, с красной вуалью, теперь опущенной, ухмылялся. Зубы этого существа не были острыми. Те, у которых были, все могли направлять, некоторые без заостренных зубов тоже могли это. Руарк не знал, что это означает.

Этот парень был направляющим – он создал огненное копье и метнул его в тайренцев, сражавшихся рядом. Руарк медленно, но верно полз вперед, скрываясь между скал.

Ему пришлось смотреть, как красновуальный убивает защитника за защитником, но он не торопился. Он мучительно медленно полз, слушая шипение огня от плетений Единой силы, бьющей вокруг направляющего, который стоял с руками за спиной.

Мужчина не видел его. Некоторые из них дрались как Айил, но не все. Они не так тихо преследуют цель, и, судя по всему, используют лук или копье не так хорошо, как следует. Такие люди как тот, перед ним… Руарк сомневался, что им когда-нибудь нужно было двигаться тихо, подкрадываться к врагу, убивать оленя в чаще. Зачем им это, если они могут направлять?

Мужчина не заметил, как Руарк проскользнул мимо троллочьего тела рядом с его ступней, а затем вытянулся и перерезал ему сухожилия. Красновуальный с криком рухнул, и прежде чем тот успел направить, Руарк перерезал ему горло, а потом скользнул обратно в укрытие между двумя трупами.

На шум появилось двое Троллоков. Руарк убил первого, повалил второго, пока он поворачивался, и они даже не успели увидеть его. Затем он снова растворился в тенях.

Ни одного Отродья Тени больше не возникло, и Руарк отступил назад к своим людям. Пригнувшись на бегу, он прошел мимо группы волков, приканчивающих пару Троллоков. Волки повернулись к нему с окровавленными мордами и ушами торчком. Они пропустили его и тихо ушли с порывами ветра, в поисках очередной жертвы.

Волки. Они пришли вместе с засушливой бурей и теперь сражались среди людей. Руарк не было известно достаточно о том, как шла битва в целом. Он мог видеть вдали, что некоторые из отрядов короля Дарлина все еще держали строй. Арбалетчики закрепились за изнуренными Принявшими Дракона. В последний раз Руарк видел, что у них почти закончились болты, а странные изрыгающие пар повозки, что доставляли припасы, теперь лежали разбитыми. Айз Седай и Ашаман продолжали направлять против нападающих, но уже не с той энергичностью, как он видел раньше.

Айил делали то, что умели лучше всего: убивали. До тех пор, пока эти армии удерживают путь, ведущий к Ранду ал'Тору, вероятно, этого должно быть достаточно. Вероятно.

Что-то ударило его. Задохнувшись, он упал на колени. Он взглянул вверх, и кто-то прекрасный шагнул к нему из бури. У неё были поразительные глаза, хотя и косые. Он никогда раньше не понимал, как ужасно сбалансированы глаза у всех остальных. Мысль об этом вызвала у него тошноту. И у всех остальных женщин слишком много волос на голове. Это создание с тонкими волосами куда более великолепно.

Она приблизилась – прекрасная, удивительная. Невероятная. Она коснулась его подбородка, когда он склонился на одно колено, ее кочики пальцев были такие мягкие и нежные.

– Да, ты сделаешь, – сказала она. – Иди ко мне, дорогуша. Присоединяйся к остальным.

Она жестом указала на группу, которая шла следом за ней. Несколько Хранительниц Мудрости, пара Айз Седай, мужчина с копьем. Руарк зарычал. Этот мужчина старается отнять у него расположение его возлюбленной? Он убьет его за это. Он…

Его госпожа посмеивалась. – И Моридин считает это лицо наказанием.

Ну, тебя не заботит какое лицо я сейчас ношу, не так ли, дорогуша? – ее голос становился все мягче и в то же время жестче. После меня ничего не останется другим. Сам Моридин расхвалит мою красоту, когда увидит ее глазами, дарованными ему мной. Как ты, дорогой. Как ты.

Она коснулась Руарка. Он присоединился к ней с остальными и пошел через долину, оставляя за собой тех людей, которых он называл братьями.

* * *

Ранд шагнул вперед, и мостовая сформировалась из потоков света перед ним. Его ноги ступили на блестящий, чистый камень, и он перешел из небытия в величие..

Дорога была достаточно широкой, чтобы шесть фургонов разъехаться одновременно, но не они забили дорогу. Только люди. Яркие люди, в красочных одеждах, нетерпеливо болтали. Звуки жизни заполнили пустоту.

Ранд повернулся, глядя на здания, которые возвышались вокруг него. Высокие дома вдоль магистрали были с ребристые колоннами на фасадах. Длинные и тонкие, они состыковывылись друг с другом и смотрели в сторону проезжей части. За ними лежали купола и чудеса, здания и сооружения потянулись к небу. Это не было похоже на города, которые он когда-либо видел, хотя это была работа огир.

Частично работа Огир. Неподалеку рабочие восстанавливали каменный фасад, разрушившийся во время бури. Огир с толстыми пальцами раскатисто смеялись, когда работали рядом с людьми. Когда Огир пришли в Двуречье, чтобы внести плату Ранду за его жертву, намереваясь построить здесь памятник, правители вместо этого попросили помощи по улучшению их города.

За эти годы Огир и люди Двуречья тесно сотрудничали, так что теперь мастера Двуречья ценились во всем мире. Ранд шел по дороге среди людей всех национальностей. Доманийцы носили красочную, тончайшую одежду. Тайренцы – различия между простыми людьми и благородными исчезали все больше и больше с каждым днем – были одеты в мешковатые одежды и рубашки с полосатыми рукавами. Шончан в экзотических шелках. Порубежники с важностью благородных. Встречались даже жители Шары.

Все прибыли в Эмондов Луг. Город теперь имел мало сходства со своим названием, но все же намеки были. Деревьев и открытых зеленых участков здесь было больше, чем в любых других больших городах, таких как Кеймлин или Тир. В Двуречье уважали мастеров. А их стрелки были лучшими, каких только знал мир. Элитный отряд двуреченских мужчин, вооруженных огненными палками, которые люди называли ружьями, служил вместе с Айил в их походах по поддержанию мира в Шаре. Это была единственная страна, где еще знали, что такое война. О, тут и там возникали споры. Вспышка между Муранди и Тиром пять лет назад почти привела к первой реальной войне за целое столетие, начиная с Последней Битвы.

Ранд улыбался, пока двигался через толпу, не толчею, но с гордостью слушал радостные голоса людей. «Вспышка» в Муранди была динамичной по меркам Четвертой Эпохи, но по правде говоря, это было ничто. Единственный раздраженный дворянин стрелял в патруль Айил. Трое раненных, ни одного убитого, и это было худшей «стычкой» за все годы, не считая компаний в Шаре.

Солнечный свет прорвался сквозь тонкий слой облаков, озаряя дорогу. Ранд наконец достиг городской площади, которая когда то была лужайкой в Эмондовом Лугу. Кто бы мог подумать, что Карьерная Дорога теперь будет настолько широкой, что по ней сможет маршировать армия? Он обошел вокруг массивного фонтана в центре площади, памятника, воздвигнутого Огир в память о павших в Последней Битве.

Он увидел знакомые лица среди скульптур в центре фонтана, и отвернулся.

«Это еще не окончательно», – думал он. «Еще не реально.» Он построил эту действительность из нитей того, что могло быть, из зеркал мира, который сейчас разыгрывался. Все еще не было определено.

Впервые начиная с входа в это видение его собственного узора, его уверенность дрожала. Он знал, что Последняя Битва не была проиграна. Но люди умирали. Думал ли он прекратить все смерти, всю боль?

«Это должна быть моя борьба», – подумал он. «Они не должны умирать. Разве его жертвы не достаточно?»

Он спрашивал себя снова и снова.

Видение дрожало, мелкие камни под ногами гудели, здания тряслись и раскачивались. Люди встали на месте, не шевелясь, звуки стихли. Ниже в небольшом переулке он увидел, что возникла тьма, словно провал, который расширялся, охватывая все рядом с ним, всасывая все внутрь себя. Тьма выросла до размеров одного из домов, медленно увеличиваясь.

ТВОЁ ВИДЕНИЕ СЛАБО, ПРОТИВНИК.

Ранд укрепил свою волю, и дрожь прекратилась. Люди, которые застыли на месте, продолжили идти, а приятная болтовня снова возникла. Мягкий ветер дул вниз по дорожке, шурша стягами на жердях, ознаменовывавших торжества.

– Я увижу, что это произойдет, – сказал Ранд темноте. – Это твое поражение. Счастье, развитие, любовь…

ЭТИ ЛЮДИ ТЕПЕРЬ МОИ. Я ВОЗЬМУ ИХ.

– Ты – тьма, – громко сказал Ранд. – Тьма не может отодвинуть Свет. Темнота существует только тогда, когда свет проигрывает, когда он исчезает. Я не подведу. Я не буду бежать. Ты не можешь победить до тех пор, пока я преграждаю тебе путь, Шайтан.

УВИДИМ.

Ранд отвернулся от тьмы и упрямо продолжил идти вокруг фонтана. На другой стороне площади большой набор величественных белых ступеней вел к зданию в четыре этажа, построенному с невероятным мастерством. С рельефной резьбой, увенчанное блестящей медной кровлей, это здание было украшено знаменами. Сто лет. Сто лет жизни, сто лет мира.

Женщина, которая стояла на верхней ступеньке, имела знакомые черты. Ощущалось некоторое наследие Салдеи, но темные локоны волос ясно давали понять о её двуреченском происхождении. Леди Адора, внучка Перрина и мэр Эмондова Луга. Ранд поднялся по ступеням, в то время, как она произносила речь, посвященную празднованию годовщины. Никто не заметил его. Он сделал так, чтобы они его не заметили. Он проскользнул, как Серый Человек за ее спиной, когда она провозгласила день празднования, затем он вошел в здание.

Это было не правительственное учреждение, хотя и могло показаться таковым снаружи. Оно было гораздо важнее.

Школа.

Справа, огромные коридоры были украшены картинами и орнаментом, что посоперничали бы с любым дворцом, но на них были изображены великие учителя и сказители прошлого, от Анла до Тома Меррилина. Ранд прошел по одному коридору, заглядывая в комнаты, куда мог прийти любой, от бедного фермера до сына мэра, и получить знания. Здание должно было быть большим, чтобы вместить всех, кто хотел учиться.

ТВОЙ РАЙ ПОРОЧЕН, ПРОТИВНИК.

Темнота висела в зеркале, справа от Ранда. В нем отражался не коридор, а ЕГО присутствие.

ТЫ ДУМАЕШЬ, ЧТО СМОЖЕШЬ УСТРАНИТЬ СТРАДАНИЯ? ДАЖЕ ЕСЛИ ТЫ ПОБЕДИШЬ, НЕ БУДЕТ ЭТИХ ПРЕКРАСНЫХ УЛИЦ, ЛЮДЕЙ БУДУТ ПО-ПРЕЖНЕМУ УБИВАТЬ ПО НОЧАМ. ДЕТИ БУДУТ ГОЛОДАТЬ, НЕСМОТРЯ НА УСИЛИЯ ТВОИХ ПОСЛЕДОВАТЕЛЕЙ. БОГАТЫЕ БУДУТ ЭКСПЛУАТИРОВАТЬ И БРАТЬ ВЗЯТКИ, ОНИ ПРОСТО СДЕЛАЮТ ЭТО ПО-ТИХОМУ.

– Это лучше, – прошептал Ранд. – Это добро.

ЭТОГО НЕ ДОСТАТОЧНО, И НИКОГДА НЕ БУДЕТ ДОСТАТОЧНО. ТВОЁ ВИДЕНИЕ СЛАБО. ТВОЕ ВИДЕНИЕ – ЛОЖЬ. ТОЛЬКО Я – ТА ПРАВДА, КОТОРУЮ ВАШ МИР КОГДА-ЛИБО ЗНАЛ.

Темный атаковал его.

Это пришло как буря. Взрыв ветра был так страшен, он угрожал сорвать кожу с костей Ранда. Он гордо стоял, направив взгляд в ничто, скрестив руки за спиной. Атака порвала видения красивого города, смеявшихся людей, памятника обучению и мира. Темный поглотил все это, и это вновь стало только возможностью.

* * *

Сильвиана удерживала Единую Силу, чувствуя, как та течет сквозь нее, озаряя мир. Казалось, что пока она удерживает саидар, она может видеть все. Это было упоительное ощущение, пока она осознавало, что это всего лишь ощущение. Это не было правдой. Соблазн силы саидар подтолкнул многих женщин к безрассудным поступкам. Определенно многие Голубые совершали их, тем или иным образом.

Сильвиана метала огонь прямо с седла, целясь в шарских солдат. Она обучила своего коня, Жало, не пугаться, когда вокруг направляют Силу.

– Лучникам – отступить! – кричал Чубейн позади нее. – Быстро, быстро! Тяжелой пехоте наступать!

Пехотинцы в доспехах, вооруженные секирами и палицами, прошли мимо Сильвианы, чтобы вступить в бой с дезориентированными шарцами на склонах. Пикинеры могли справиться лучше, но тех было явно недостаточно.

Она отправила во врагов еще один заряд огня, расчищая путь солдатам, затем обратила свое внимание на шарских лучников выше по склону.

Когда силы Эгвейн обошли болота, они разделились на две ударные группы. Айз Седай шли с пехотой Белой Башни, атакуя шарцев на Высотах с запада. К этому времени пожары уже были потушены, и большинство троллоков ушли с Высот, чтобы атаковать ниже.

Вторая половина армии Эгвейн, в основном конница, была направлена проходом, который пересекал болота и вел к броду. Они атаковали незащищенный тыл троллоков, которые спустились по склону, чтобы ударить по войскам Илэйн, защищающим местность возле брода.

Главной задачей первой группы было пробиться на западный склон. Сильвиана начала аккуратно направлять серии молний в шарцев, которые выдвигались, чтобы остановить их.

– Как только пехота поднимется выше по склону, – говорил Чубейн рядом с Эгвейн. – Айз Седай начнут… Мать? – Чубейн повысил голос.

Сильвиана резко развернулась в седле, с тревогой глядя на Эгвейн. Амерлин не направляла. Бледность разлилась по ее лицу, и она дрожала. Ее атаковали плетениями? Ни одного Сильвиана не видела.

Фигуры собрались на вершине холма, оттеснив в сторону шарскую пехоту. Они начали направлять, и молнии обрушились на армию Белой Башни. Каждая вызывала грохот и вспышку света, которые могли оглушить человека.

– Мать! – Сильвиана направила коня к Эгвейн. Должно быть, ее атаковал Демандред. Коснувшись саангриала в руке Эгвейн, чтобы зачерпнуть дополнительную силу, Сильвиана сплела врата. Шончанка, которая держалась позади Эгвейн, схватила поводья Амерлин и потянула лошать через врата в безопасность. Сильвиана последовала за ней, крикнув:

– Держитесь против этих шарцев! Предупредите направляющих-мужчин о том, что Демандред атаковал Амерлин!

– Нет, – сказала Эгвейн слабым голосом, шатаясь в седле, пока ее лошадь скакала к большому шатру. Сильвиана предпочла бы увести ее подальше, но не знала местность достаточно хорошо для дальнего прыжка. – Нет, это не он.

– Что случилось? – спросила Сильвиана, натянув поводья рядом с ней и позволив вратам исчезнуть. – Мать?