Текст книги "Цветок Зари. Книга первая: На пороге ночи"

Автор книги: Рина Михеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)

– Конечно спит, – улыбнулась девушка, – но сон кифа – это такая сложная штука… С одной стороны, он очень чуткий, с другой – Мррум может спокойно спать посреди шума и суматохи. Никак не реагируя на громкие звуки, он может проснуться от лёгкого шороха. Самый простой способ его разбудить – это обратить на него внимание, но, проснувшись, он продолжает лежать как ни в чём не бывало, не шевелясь и не открывая глаз, и даже не потому, что хочет услышать, что о нём будут говорить, хотя это каждому интересно, просто такова их особенность: просыпаясь, они сначала прислушиваются и принюхиваются, а уж потом – либо открывают глаза, либо снова засыпают.

Кенур обнюхал спящего Мррума, но тот сделал вид, что ничего не заметил, и щенок, вернувшись к Лоре, улёгся у её ног.

Белтран укладывал прозрачные блоки на авто-тележку, чтобы переправить их на катер, а Глаша подошла к людям, медленно переставляя ноги и покачивая тяжёлым хвостом. Она всё время боялась наступить на Кенура и поэтому ходила осторожно, склонив голову набок и кося одним оранжевым глазом вниз.

– Значит, вы уже успели пообщаться с местными жителями? – заговорила с ней Лора.

– Успели, – подтвердила Глаша.

Не выпуская полосатого щенка из поля зрения, она потопталась немного, нашла удобное положение, оперлась на хвост и замерла.

– По-видимому, распоряжение королевы, или как тут у них это называется, уже дошло до её подданных. По крайней мере, до столичных жителей.

– Как вас встретили?

– Смесь страха и любопытства – вполне естественная реакция, не так ли? Но и о том и о другом мы могли скорее догадаться, чем заметить. Нам с Белтраном показалось, что жиззеа слишком горды, чтобы открыто проявлять страх. Да и любопытство – тоже. Мы побывали на центральной площади города ранним утром. Должно быть, это весьма оживлённое место, потому что даже в такой ранний час там было немало горожан. Правда, когда мы оттуда уходили, уже почти никого не осталось – они только выглядывали из переулков, думая, что мы их не видим. Но при нашем появлении никто не побежал, даже не ускорил шаг. Они не разбегаются даже от катера! Только дети ведут себя непосредственно. Кстати, – оживилась Глаша, – мы видели нескольких летающих малышей. Они такие маленькие и милые со своими сверкающими на солнце крылышками и любопытными глазками! А у взрослых горожан крыльев нет вовсе.

– Да, у слуг, которых к нам приставили, тоже нет крыльев, – подхватил Гэри, – ни у мужчин, ни у женщин.

– Вероятно, это зависит не от пола, а от возраста, – предположил Командир.

– И от социального статуса, – прибавил Рэй. – Крылья есть у королевы, принцесс, придворных дам…

– Вряд ли только они могут использовать их по назначению, – заметила Лора. – Крылья для них – лишь украшение. Ты прав, они указывают на высокое положение и происхождение.

– И ещё – демонстрируют богатство и вкус своей владелицы, – прибавил Гэри, – или отсутствие оного. У принцессы Излы на крыльях целый ювелирный магазин. Хоть бы сестры-королевы постеснялась. Я бы на месте Азафы пригляделся повнимательнее к такой наследнице, очень уж велики у неё аппетиты и амбиции.

– Нам-то легко рассуждать, – откликнулась Лора, поглаживая мягкий загривок Кенура, – а она “присматривается” к ней с самого детства и, вероятно, любит. Вместе росли, вместе играли… и если Изла обижала кого-нибудь из сестёр, то младшую, а уж никак не старшую. Впрочем, вполне возможно, что Азафа видит её недостатки, я в этом почти уверена – и что из того? Насколько я понимаю, королева не может сама назначить преемницу, да и вряд ли это так уж беспокоит Азафу – она ещё очень молода. Надо будет узнать, есть ли у неё дети.

– Должны быть, – сказала Глаша, – ведь обе принцессы имеют детей. Муж им для этого не нужен, а это многое упрощает.

– Мне почему-то кажется, что королева бездетна, – покачала головой живущая.

– Надо будет улучить момент и спросить об этом у Ззии или у Зифа. Значит, горожане разговаривали с вами, отвечали на вопросы? – обратилась она к Глаше.

– Те, которые не успели удалиться, не уронив при этом своего достоинства, отвечали, – улыбнулась Глаша. – Впрочем, нам с Белтраном показалось, что осваиваются они довольно быстро.

– А шемма вы видели? – как-то напряжённо спросила Лора.

– Нет. Но нам сказали, что для танцевальных состязаний площадь превращается, как нам удалось понять, в некое подобие амфитеатра. Для этого используются лёгкие разборные конструкции, но всё равно это довольно сложный и трудоёмкий процесс. Так вот, эти работы осуществляют шемма. Нам сказали, что они “приходят и всё делают”. Я спросила: “Их зовут? Отправляются за ними в их поселения?”. Мне ответили: “Они сами приходят”. Мне это показалось очень странным и тем более странным, что жиззеа как-то сразу замкнулись и не хотели говорить об этом, так что мы не решились продолжать расспросы.

– Это правильно, – согласилась Лора.

Какая-то тень легла на её лицо, как только речь зашла о шемма.

– В чём дело? – спросил Рэй. – Сегодня утром, после завтрака, мне показалось, что шемма, идущий по коридору, напугал тебя…

– Тебе не показалось. Я отвыкла от внезапных появлений: обычно я чувствую, когда кто-то приближается, но шемма… Мне кажется, я их не чувствую…

– Но ты не уверена? – озабоченно спросил Дилано.

– Я ни в чём не уверена. Если бы я встретилась с кем-нибудь из них один на один, тогда, вероятно, мне удалось бы разобраться, если не в них, то хотя бы в своих ощущениях.

Гэри смотрел на неё во все глаза. Пока что он имел довольно смутное представление о способностях живущей.

– Я чувствую практически любое живое существо, оказавшееся поблизости, – объяснила Лора. – Только не думай, что я читаю мысли – чего нет, того нет. Я могу воспринимать настроение, состояние: радость или гнев, усталость, голод или удовлетворение; могу, грубо говоря, определить, доброе это существо или злое, отважное или трусливое, можно ему доверять или нет. Прислушавшись, я ощущаю даже растения, даже обычные камни могут что-то сказать, потому что имеют память. Но шемма до сих пор ничего мне не сказали. Конечно, я мало с ними сталкивалась, а когда это происходило, то вокруг находились жиззеа и моё внимание было приковано к ним.

– Возможно, этим всё и объясняется? – радостно-разочарованно предположил Гэри. Ему совсем не хотелось, чтобы Лора волновалась и мучилась, но намечающаяся загадка таинственных шемма была так притягательна…

– Может быть, – машинально откликнулась Лора, глядя прямо перед собой пустым, ничего не видящим взглядом.

– Вспомни, во время переговоров с королевой присутствовали только сама королева и обе принцессы, – сказал Командир, – а вдоль стен стояло целое полчище шемма.

Лора разочарованно тряхнула головой.

– Я попыталась, но ничего не вышло. То есть я прекрасно помню, как они там стояли – помню “картинку”. А когда я пытаюсь вспомнить свои ощущения… вспоминается только, так сказать, внутренний портрет королевы и принцесс – и вспоминается очень ясно, отчётливо! Но на месте шемма… – стена, словно они сами стали этой стеной, когда встали рядом с ней, словно они – статуи.

– Может, они роботы, – буркнул Командир.

– Не может быть, – не поверила Лора.

– Вообще-то, – Михал почесал в затылке, – это я сгоряча. У них ведь, кажется, и дети есть. Да и кому понадобилось бы внедрять сюда столь сложные и дорогие устройства? Сами жиззеа не могли бы их изготовить – это ясно. Что же тогда получается? Они либо неживые, либо… закрывают свои мысли и чувства. А может, их чувства находятся на какой-то недоступной для тебя волне, вне зоны приёма, так сказать?

– Растения и камни, значит, в зоне приёма, а эти – вне? – усомнился Рэй. – Если и так, это само по себе странно.

– Вы оба правы. Они живые существа, так сказать природного, то есть естественного происхождения, значит, не могут быть “вне зоны”. Хоть как-то, хоть самую малость, но я должна их ощущать. А раз этого нет, значит, они каким-то образом закрываются. Экранируют свои ощущения, эмоции, а возможно, и мысли – об этом я не могу судить.

– Но зачем? – удивился Михал.

– “Они сами приходят”, – задумчиво повторила Лора слова жиззеа.

– На языке жиззеа “шемма” значит – “немой”…

– Телепаты, – предположил Рэй.

– Очень может быть, – согласилась Лора.

– Но жиззеа же не телепаты, от кого тогда шемма прячут свои мысли? – удивился Гэри.

– Возможно, друг от друга, – сказал Рэй. – Чтобы не галдеть всё время. Посылают мысль, когда хотят что-то передать один другому, а в остальное время “приглушают звук”, чтобы не засорять эфир.

– А это мысль! – обрадовалась Лора. – Если это так, возможно, рано или поздно я что-нибудь почувствую, если повезёт оказаться рядом, когда они будут “разговаривать”. Хотя, – тут же усомнилась она, – вполне возможно, что они видят нас насквозь и читают наши мысли или же, по меньшей мере, ощущают мой к ним интерес и поэтому намеренно от меня “закрываются”.

Люди поёжились, Глаша переступила с ноги на ногу, скребыхнув хвостом пол, и даже Кенур завозился, кажется, и ему стало не по себе при мысли, что шемма видят их насквозь.

– Не нравится мне всё это, – буркнул Командир, выразив общее состояние не хуже, чем Мррум часом раньше.

========== Глава 25. Минуты отдыха ==========

Шемма действительно “пришли сами”, во всяком случае ни Зиф, ни принцесса Ззия не смогли пролить свет на тёмный вопрос – кто и каким образом их позвал?

– С другой стороны, ничего удивительного в этом нет, – сказал Гэри, немного поразмыслив. – Они, конечно, может, и немые, но совершенно точно не глухие. Когда жиззеа собираются устраивать свои танцевальные турниры, шемма, живущие в городе, узнают об этом и отправляют весточку своим соплеменникам, чтобы они могли подработать. Им ведь платят за это?

– Платят, – подтвердила Лора, – но как они отправляют эту самую весточку? На площади сейчас такое множество шемма, что сведения об их малочисленности начинают казаться мне преувеличенными, – девушка невесело усмехнулась. – Нет, для целого народа это, конечно, ничтожно мало, однако… Жиззеа утверждают, что в столице шемма не живут. Здесь только охрана, что служит в королевском поместье, а их посёлки находятся довольно далеко от города. Если они шли оттуда, заметь, шли пешком, понимаешь, что получается?

– Получается, что они пустились в дорогу практически сразу после нашего прибытия, если не раньше, – согласился Гэри.

– Возможно, они хорошие ходоки, даже наверняка хорошие, – подал голос Рэй. – Они могли не останавливаться и ночью, но и в этом случае – либо у них есть неизвестные нам средства связи, либо они телепаты.

– Да что вы так переживаете, – вмешался Михал, – пусть телепаты. В конце концов, нам от них скрывать нечего. Мы ведь им и хотели помочь – с самого начала. Ну и жиззеа – тоже. Надеюсь, что одно другому не мешает.

– Действительно, – согласилась Лора, – надо успокоиться, и тогда… может быть, мне ещё удастся их почувствовать.

– Возможно, завтра вечером, во время концерта… – Рэй осёкся, заметив, что Иллана бросила на него такой взгляд, будто метнула острый дротик.

– Я не смогу петь, – тоскливо сказала Лора.

– Не сможешь, значит не будешь, – успокаивающе произнесла намиянка.

– Но как же…

– Да очень просто, – подключилась к разговору Виллена. – Они и знать не знают, что ты должна петь. Они даже не знают, что это такое. Мы исполним водный танец, Мррум, Белтран и Глаша покажут себя народу и, если будет настроение, исполнят несколько танцевальных па. А если жиззеа на этом не успокоятся и будут просить продолжения, мы им сами споём. В самом крайнем случае – попросим спеть Белтрана, тогда они точно от нас отстанут.

– Ты всё шутишь…

– Только насчёт песни Белтрана. В конце концов, я же не живодёр. Всё остальное – вполне серьёзно. Да пойми ты: им же не с чем сравнивать!

– Но это не причина для халтуры.

– Халтуры? Это наш водный танец ты называешь…

– Да что ты?! Конечно нет! Я говорю только о себе, – она немного подумала и решительно-облегчённо махнула рукой. – Один ваш танец стоит того, чтобы гастролировать с ним по Галактике и чтобы воздвигать весь этот их разборный амфитеатр. На закуску Мррум помашет им хвостом, и можно считать, что выступление состоялось.

– Вот именно, – поставила точку Иллана.

Несколько минут спустя Анната улучила момент и отвела Рэя в сторонку.

– Никогда не говори с ней о предстоящем выступлении. Особенно, если это первое выступление, да ещё в совершенно незнакомом мире. Единственное, что может её хоть как-то успокоить – это заверения, что мы прекрасно можем обойтись и без неё.

– То есть, на самом деле это не так?

– Да как тебе сказать… – Анната в задумчивости провела по платиновым волосам изящной рукой с длинными пальцами, соединёнными перепонками, доходящими до начала последней фаланги. – Как раз в таком случае, как этот, пожалуй, можем. Ведь жиззеа не знают, что могут потерять.

– Так она будет петь?

– Конечно. А если нет – это причина для беспокойства, потому что такого ещё ни разу не было. Но сейчас она даже сама себе не признаётся, что “выступать-то – придётся”. Для неё это единственный способ с наименьшими потерями дотянуть до начала представления. А пока – ни слова о том, что она будет петь. Все приготовления делаются исключительно “на всякий случай”.

– Спасибо, я это запомню, – Рэй замялся.

– Меня зовут Анната, – намиянка слегка изогнула красивые губы в некоем намёке на улыбку. – У Виллены острый язычок, но когда она молчит, нас нелегко отличить. – Слегка откинув назад голову, намиянка посмотрела ему прямо в глаза пронизывающе-оценивающим взглядом, потом резко отвернулась, так что её длинные волосы едва не хлестнули его по лицу, и пошла прочь.

Дилано задумчиво посмотрел ей вслед, потёр подбородок и поискал взглядом Лору, но её не было видно. Она ушла ещё раньше вместе с Вилленой и Илланой, чтобы подобрать костюмы – им, да и себе тоже – “на всякий случай”.

Мррум и зуланзры тоже куда-то делись, по-видимому, прихватив с собой и Михала. Гэри пытался чему-то обучать Кенура, но складывалось впечатление, что это щенок его дрессирует.

– Что, брат, ругала она тебя? – спросил Гэри, бросив Кенуру мячик. Тот погнал его куда-то, поддавая то одной, то другой лапой и напоминая огромного игривого котёнка.

– Нет, просто кое-что объяснила, – Рэй передал слова намиянки другу. – Всё бы ничего, и я ей действительно благодарен, но под конец она так на меня глянула, что мороз по коже продрал.

– Повезло, – вздохнул Гэри.

– В каком смысле?

– Меня от них с самой первой минуты мороз по коже дерёт, хотя они меня вроде вовсе не замечают.

– Может, оно и лучше…

– Ты что, испугался её, что ли? – удивился Гэри. – Ты же наш неустрашимый герой, мы берём с тебя пример и всякое такое…

– Я боюсь только одного – того, что может разлучить меня с Лорой, – ответил Дилано серьёзно, не реагируя на шутку.

– Думаешь, они на это способны?

– Откровенно говоря, мне не хотелось бы проверять.

Кенур пригнал мячик обратно и требовательно тявкнул, но поскольку Гэри не обратил на него внимания, он ухватил небольшой шарик зубами и гордо удалился.

– Думаешь, они невзлюбили тебя? – спросил Гэри озабоченно. – Может быть, ревнуют?

– Или считают, что я недостаточно хорош для неё. Разве можно понять, что у них на уме?

Гэри пожал плечами, ковырнув гладкий пол носком ботинка.

– Мне кажется, со временем всё образуется. Лора любит тебя, а против неё они не пойдут.

– Ты прав, со временем всё наладится.

– Мр-рау! Ау-ау!!! – донеслось откуда-то.

– Кое-что, кажется, уже налаживается, – бросил Рэй на бегу.

Он подоспел как раз вовремя, чтобы принять на себя девятый вал Мррумова возмущения.

– Я лежау! Спау!! А он!!!.. Он… – киф ткнул лапой в сторону Кенура, который стоял поодаль и, помахивая хвостом, смотрел на него заинтересованно и невинно; рядом лежал мячик.

– Он прыгнул на меняу! Прямо на меняу прыгнул!!! – продолжал Мррум.

Рэй ещё раз взглянул на Кенура, оценивая вес и размеры щенка. Если бы он действительно прыгнул на кифа, по обыкновению свернувшегося каким-то невероятным образом в кресле, то непременно опрокинул бы кресло вместе с Мррумом. Щенок-то он, может, и щенок, но размером-то со взрослую овчарку.

– Послушай, Мррум, он же ещё маленький. Все разошлись, он играл с мячиком, вот и… Он же не хотел тебя… обидеть. Наверное, мячик закатился под кресло…

– Но он прыгнул на меняу!

– Ты, должно быть, ушибся? – участливо спросил Дилано. – Может быть, проводить тебя в медицинский отсек?

Мррум растерянно пощупал свою грудь и пушистый живот.

– Вообще-то… не то чтобы мне нужна была медицинская помощь…

– Так может быть он прыгнул всё-таки не на тебя, а под кресло? – ласково спросил человек.

– Но я же видел, как он летит на меня… у…

– Полетел, полетел и… сел. – Гэри, изо всех сил стараясь не рассмеяться, изобразил предполагаемую траекторию Кенурова “полёта”.

– Всё равно, – буркнул киф, – так недолго и до инфаркта довести…

– Он ведь ещё совсем молодой, игривый. Вот повзрослеет…

– Боюсь, я до этого не доживу, – процедил киф и, высоко подняв хвост, удалился с оскорблённым видом, чтобы поискать местечко побезопаснее.

========== Глава 26. О катере, совести и мягкости ==========

В ходе приготовлений выяснилось, что для наилучшего освещения придётся использовать катер, который должен висеть в воздухе над бассейном, да и артистов лучше всего “десантировать” прямо из него. В противном случае возникает множество проблем, ведь у этой своеобразной “сцены” нет закулисья, и всем придётся отсиживаться неизвестно где, чтобы потом по узким длинным проходам пробираться прямо между собравшимися зрителями, которые, помимо прочего, могут испугаться таких нестандартных артистов, как зуланзры, например.

– Надо было заставить этих лириан реконструировать и наш катер, – недовольно проворчал Мррум, почёсывая за ухом.

– Ты же знаешь, что они просто не могли уложиться в такой короткий срок, – примирительно прогудел Белтран.

– А кто теперь будет управлять этим старьём?! Одно неверное движение – и всем конец!

– Имей же совесть, – возмутилась Лора. – Катер совсем новый, прекрасная модель!

– Моя совесть всегда при мне, – отрезал киф. – Всё, что есть в наличии, а больше мне природой не отпущено, да и ни к чему – я и так слишком совестливый и мягкосердечный, а избыток этих качеств сильно осложняет жизнь.

– Это точно, – покосилась на него Виллена. – Если бы мы не были так мягкосердечны, то давно избавились бы от тебя и наша жизнь сразу бы упростилась.

– Конечно, вам-то что? На вас можно небоскрёб уронить, не то что какой-то несчастный катер… Знаешь, что будет, если с ними столкнётся катер? – доверительным тоном спросил киф у Михала, внимательно изучающего пульт управления упомянутого транспортного средства.

– Что? – машинально спросил тот.

– Катер сломается, вот что! – провозгласил Мррум, с удовлетворением отмечая, что Михал оторвался-таки от своего занятия.

– Неужели? – вроде бы вполне искренне удивился Командир, однако киф заподозрил в его вопросе скрытую иронию и насупился.

– Точно тебе говорю! – заверил он Командира. – Без шуток. Весь их хрупкий и утончённый вид – сплошное надувательство! Они же живут на дне океана, без всяких там скафандров и прочего! Здесь-то им что? Они могут взмахнуть руками и полететь – как птички. Стальные птички! А то и ещё попрочнее. Вот вы не знаете, – он посмотрел на Рэя и ткнул лапой куда-то в сторону Гэри Вона, не удостаивая последнего взглядом, – я вам сейчас глаза-то открою! – Мррум покосился на намиянок, но Виллена только слегка усмехнулась, отворачиваясь, а её сёстры, кажется, вообще ничего не слышали. – Вы думаете, что на “Полосухе” для них только бассейн оборудован и всё? – хитро поинтересовался осмелевший киф. – Нет, мои дорогие! Для них ещё имеется такая миленькая уютненькая барокамера, в которой они спят, да и вообще проводят каждую свободную минуту, когда не плещутся, конечно… Там такое давление, что если кого-нибудь из нас туда засунуть, сплющит так, что можно будет на пол стелить – вместо коврика! – открыв эту страшную тайну, он обвёл своих слушателей торжествующим взглядом и заключил: – Так что им беспокоиться нечего. А я волнуюсь, да, волнуюсь и не скрываю этого, потому что я очень мягкий, в отличие от некоторых, а кроме того, я думаю не только о себе…

– Интересно, – спросила Лора, – почему ты решил, что катер должен на тебя, мягкого, упасть? Неужели Рэй и Михал даже совместными усилиями не сумеют удержать его в воздухе? Заметь, удерживать его они будут не руками, а при некоторой помощи автоматики.

– Ну, может, и не упасть… но когда нас будут высаживать, катер должен опуститься очень низко и место должно быть рассчитано очень точно. Я не хочу свалиться в воду, чтобы выглядеть потом, как… как… или грохнуться с трёхметровой высоты на площадь. Я же разобьюсь! Потому что я…

– Очень мягкий! – хором закончили морские девы.

– Конечно, им смешно… – надулся киф, нервно подёргивая полосатым хвостом.

– Успокойся, Мррум, – ласково сказала Лора. – Никуда ты не свалишься. Ты ведь делал это и раньше.

– Тогда катером управляли трое, и среди них был Энди.

– Рэй и Михал справятся с этим не хуже. Особенно, если ты не будешь им мешать, – отрезала Лора. – Что-то нас здесь слишком много собралось. Все на выход, кроме Белтрана. Дайте же людям спокойно подготовиться!

– А кто будет музыку включать – вот что мне интересно? – выходя, ехидно поинтересовался Мррум.

– Ах ты, мышь пятнистая! – взмахнула руками Лора. – И правда!

Удаляющаяся спина кифа выражала торжество.

========== Глава 27. Применение для Гэри ==========

– Гэри, остаёшься только ты, – обратилась к нему Лора. – Впрочем, если я останусь на борту… Но на всякий случай надо тебя проинструктировать.

– Я этим займусь, – сказала Глаша и провела Гэри вниз, где, поблизости от сегментов нижнего люка, находящегося прямо в днище катера, была установлена компактная аппаратура.

– Так уж получилось, что нас слишком мало, – объясняла она по дороге, – мы ведь собирались на Купаву, за остальными. Мы, конечно, всё равно могли бы играть вживую, если бы не водный танец. Кроме того, ещё неизвестно, как жиззеа отреагируют на музыку.

– Вы ведь, кажется, проверяли на принцессе Ззие?

– Да, но вряд ли её можно считать характерным представителем народа. Она открыта для всего нового, а музыку слышала ещё на Феате. Вот, здесь будет твоё рабочее место, – Глаша указала на небольшой пульт у стены.

– Наконец-то и мне нашлось хоть какое-то применение… – вздохнул Гэри.

– Какое-то?! – громыхнула Глаша, от возмущения не уследив за голосом. – Извини, – смутилась она. – Это очень ответственное и трудное дело. Честно признаюсь, не хотела бы я оказаться на твоём месте.

– Я думал, просто на кнопку нажать, – удивился Гэри. – Включил, выключил…

– И очень ошибся. У нас нет определённой программы выступления. Мы всегда импровизируем, и намиянки ещё понятия не имеют, как именно будут танцевать, в каком хотя бы темпе. Надеюсь, у тебя есть музыкальный вкус, чутьё, интуиция?

У Вона глаза полезли на лоб, и он, возможно, впервые в жизни, не сумел в ответ произнести ни звука.

– Здесь огромная фонотека, но для того чтобы облегчить тебе задачу, я оставлю только пару сотен композиций – тех, что мы используем чаще других.

Гэри ощутил, что колени у него подгибаются и, кажется, уже недалеко до обморока, хотя ему и было трудно об этом судить – он ещё никогда не падал в обморок.

– Можно сказать, что ты-то и будешь управлять всем. Ты должен уловить настроение, так сказать, поймать волну… Садись вот сюда… – надо сказать, что Глаша посадила его весьма своевременно, – не забудь на всякий случай пристегнуться, а то ещё вывалишься в открытый люк. Забыла сказать: вот этот пульт – для управления осветительными приборами.

Гэри уже готов был выброситься куда угодно и практически с любой высоты, лишь бы подальше, но надёжные ремни исключали возможность дезертирства.

– Надеюсь, тебе знакомы эти композиции? Большинство из них довольно известны… – На небольшом экране поплыли названия, а у Гэри всё поплыло перед глазами. Не только названия, но даже сами буквы казались ему совершенно незнакомыми, не желая складываться ни в одно хоть сколько-нибудь осмысленное слово.

– Рэй, наверное, знаком с ними лучше, – промямлил он.

– Не получится, – качнула массивной головой Глаша. – Это, конечно, хороший катер, но для того чтобы его движения были выверены с точностью до двух сантиметров, нужны по меньшей мере двое, каждый из которых имеет немалый опыт. Сейчас я покажу тебе основные комбинации включения осветительных приборов, и мы вместе прикинем, с какой музыкой каждая из них сочетается.

Гэри вытер холодный пот и, стиснув зубы, принялся за работу, от души надеясь, что этих комбинаций окажется меньше, чем две сотни, а впрочем, между двадцатью и двумястами он уже не видел особой разницы.

После обеда Глашу сменила Лора: первая отправилась помогать в установке бассейна, вторая уже потрудилась на этом поприще и в качестве отдыха занялась музыкальным образованием Гэри.

Тут перед ней открылись такие горизонты, что ненадолго показалось – будет быстрее и проще отправиться на Купаву и прихватить там остальных, а потом вернуться сюда.

Однако Гэри она об этом ничего не сказала, решив пока что всё-таки попытать счастья с ним. Для начала она сократила двести композиций до пятидесяти.

В глаза Вона вернулось осмысленное выражение.

К вечеру он уже лихо включал пять вариантов освещения и безошибочно подбирал к ним подходящую музыку, вполне адекватно реагируя на просьбы включить что-нибудь медленное, весёлое, светлое, насыщенное, быстрое, душераздирающее или сногсшибательное. Интуиция не подвела живущую – музыка была у него в крови.

– Ну вот, – облегчённо вздохнула Лора, – тебе осталась самая малость: научиться понимать, чего мы хотим, когда мы и сами этого не знаем.

Гэри возвёл глаза к потолку, как бы призывая Высшие Силы в свидетели его мучений.

– Не переживай, у тебя это получится, – успокоила его девушка. – У тебя просто врождённый талант. Ты справишься – я это чувствую. Но только при одном условии.

– При каком? – сразу насторожился Гэри.

– Сейчас ты должен всё это оставить и идти отдыхать. Постарайся не думать о завтрашнем вечере. Я знаю, это практически невозможно, и всё-таки попытайся. Завтра с утра ещё раз повторим пройденный материал, а днём – отдых.

– Но… я собирался…

– Знаю я, что ты собирался: просидеть здесь всю ночь и весь завтрашний день, так что к вечеру состояние полной невменяемости будет тебе гарантировано.

– Ну хорошо, раз ты так считаешь… Но не думать об этом невозможно.

– А ты разыщи Мррума. Он наверняка дрыхнет в каком-нибудь укромном уголке. Разбуди его, и он уж наверняка сумеет отвлечь тебя от чего угодно.

– Не сомневаюсь, – усмехнулся Гэри. – Но от того чтобы будить его, лучше всё-таки воздержусь. Приберегу это крайнее средство на случай провала. Если мне захочется свести счёты с жизнью…

========== Глава 28. Сцена и зрители ==========

Приближался вечер – третий вечер, который пришельцы встречали на Жиззеаужже.

Шемма закончили возведение амфитеатра на главной площади города.

На западной стороне бросались в глаза обтянутые тканью, отделённые увитыми зеленью бортиками места для королевы и принцесс, вокруг них тянущиеся в обе стороны скамьи обрывались – здесь должны будут находиться стражи. Некоторые из них будут стоять, другие – сидеть прямо на полу, чтобы не загораживать “сцену”. Дальше, вокруг королевской “ложи” – шестиугольная территория для персон королевской крови и придворных. Этот шестиугольник также был окаймлён местами для стражей.

В центре площади воздвиглась огромная заполненная водой прозрачная призма. По периметру вода была накрыта прозрачными же плитами, которые несколько выступали в стороны, образуя почти неразличимую на глаз и довольно узкую сцену, тянущуюся вдоль всего бассейна.

Когда последние шемма закончили свою работу и удалились в неизвестном направлении, возведённые ими трибуны начали постепенно заполняться робкими зрителями, с суеверным ужасом смотревшими на прозрачное водное вместилище, занявшее центр площади.

Им казалось, что только неведомые магические силы способны удержать такое количество воды, ведь стенок бассейна практически не было видно, и решительно никто не мог поверить в их прочность, равно как и в собственную безопасность. Большинство горожан было твёрдо уверено, что вся эта масса воды непременно вырвется из своего таинственного плена и обрушится на них.

Превозмогло бы любопытство и несомненная любовь к зрелищам страх или нет, осталось неизвестным, так как в сложившихся условиях не приходилось говорить о чистоте эксперимента, который, впрочем, никто и не собирался ставить.

У горожан, в сущности, не было выбора: им объявили, что на представлении будет сама королева, а для жиззеа это было равносильно приказу.

Кроме того, не пойти – означало расписаться в собственной трусости, а они были слишком горды для этого. Самые отчаянные устраивались в первых рядах, утешая себя мыслями о том, что если им посчастливится остаться в живых, уже никто не сможет усомниться в их отваге. Большинство из этих храбрецов оказались мужчинами, хотя попадалось и немало женщин.

От королевского замка, а также от множества богатых поместий, принадлежавших самым родовитым и влиятельным дамам, двигались к центральной площади лёгкие открытые повозки, украшенные гербами и гирляндами.

В них были впряжены тяжёлые и неповоротливые, но сильные существа, похожие на огромных жуков. Их куполообразные спины, покрытые гладким и очень твёрдым панцирем, отливали то зелёным, то синим, а белые пятнышки вспыхивали в солнечных лучах, как сигнальные огни.

Двигались они ненамного быстрее пешехода, с методичным упорством перебирая неизвестным количеством коротких ножек, время от времени флегматично шевеля толстыми усами и довольно устрашающими жвалами.

Повозки сопровождали пешие шемма, они же правили, передвигаясь рядом с этими своеобразными гужевыми животными, носящими имя – фуфф, что, в сущности, повторяло звуки, которые они периодически издавали.

Когда на столицу опустились прозрачные сумерки, королева Азафа заняла своё место, ничем не выдав охватившего её трепета, ведь она, в отличие от многих горожан, впервые видела эту массу воды, застывшую, как по волшебству, в отведённых ей границах.

Принцессы, стражи, придворные дамы и кавалеры – все наконец заняли свои места. Дети, порхавшие над трибунами, опустились, сложив нежные крылышки, и горожане вновь устремили взгляды на бассейн.

Надо заметить, что это зрелище оказалось для них само по себе столь захватывающим, что если бы по прошествии некоторого времени, в течение которого они предавались созерцанию бассейна, им объявили бы, что представление окончено, они, вероятно, восприняли бы это как должное.