Текст книги "Цветок Зари. Книга первая: На пороге ночи"

Автор книги: Рина Михеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

Упала Азафа на дорогу и когда из последних сил пыталась снова подняться, то видит вдруг – приближается к ней фуфф, такой большой, какого она никогда прежде не видела.

– Куда, фуфф, идёшь, королева Азафа? – спросил он у неё.

Поклонилась она ему и сказала:

– Не королева я, а женщина, которая навлекла проклятие на все эти земли. А иду я искать моих сестёр. Одна из них и есть настоящая королева.

– Так, – согласился фуфф. – Сестра твоя – королева, но совсем другого королевства, фуфф. А этого королевства королева – ты, фуфф, фуфф. Садись на мою спину, фуфф, отнесу я тебя к твоим сёстрам, фуфф, фуфф.

Удивилась Азафа всему, что он сказал, но ни о чём не решилась спрашивать. Посмотрела она на его спину, а спина-то – круглая, как купол, и держаться там не за что, но поблагодарила она фуффа и, не говоря больше ни слова, полезла на его спину. И вдруг, сама не знает как, оказалась уже на его спине и словно бы прилипла к ней – сидит и никуда не падает.

А был тот фуфф королём всех фуффов!

И понёс он её – быстро, как ветер. Так и мелькает всё мимо! Не успела она опомниться, как оказалась у опушки Великого Леса. Тут фуфф остановился, и Азафу словно бы кто отклеил от его спины, так что скатилась она вниз, как с гладкой горки.

Поблагодарила она фуффа, глядя на него со страхом – такой он странный, глаза у него – далеко смотрят, и владеет он таинственными силами.

– Оставайся здесь до утра, фуфф, – велел он ей. – Подкрепи свои силы нектаром диких цветов, фуфф, и ложись спать на мягкой траве, фуфф, фуфф. А утром иди туда, всё прямо, и найдёшь своих сестёр, фуфф, фуфф, – указал он ей своими толстыми усами, куда надо идти, а пока она туда смотрела – поворачивается, а фуффа уже нет, будто и не было никогда.

Сделала Азафа как он сказал, и едва взошло солнце, отправилась прямо в лес.

На этих словах принцесса Ззия и даже сама Узфа поёжились с тем приятным страхом, который сопровождает пугающие и таинственные рассказы.

Лес давно уже стал для жиззеа чем-то чуждым и представлялся им своего рода загадочным лабиринтом, населённым неведомыми чудовищами и наполненным непредсказуемыми опасностями.

========== Глава 48. Встреча с сёстрами ==========

– Шла Азафа между толстых стволов, чьи вершины достают до облаков, – продолжала Узфа, плотно прижав усики по сторонам головы и даже несколько подавшись вперёд, словно приближаясь к логову чудовища. – То шире становились проходы между деревьями, то гуще стояли вокруг неё огромные их стволы, а ветви переплетались у неё над головой, закрывая солнечный свет, так что было там темно, почти как ночью…

Оглянулась Азафа назад, а там… сомкнулись деревья, и не видно уже ничего, кроме них – ни дороги, ни просвета… Испугалась она, что потеряет совсем указанное ей направление, и решила больше не оглядываться.

Так и шла она – всё вперёд, пока не расступились деревья и показался большой цветущий луг с прекрасными цветами волшебной красоты, каких она никогда прежде не видела, а в самом центре луга качались на лёгком ветерке священные цветы жаффа! – Узфа сделала паузу, давая своим слушателям возможность пережить это потрясение.

Жиззеа легче было поверить, что все звёзды вместе с солнцем попадали с неба и обратились цветами, растущими на их полях, чем в то, что священные цветы жаффа могут произрастать где бы то ни было, кроме построенных ими святилищ, а уж тем более – в лесу.

– Поражённая, остановилась Азафа, не зная, что делать, – продолжала Узфа.

– Наконец она поклонилась низко и вознесла молитву Повелительнице Цветов, как если бы это было Её святилище. И тут, неизвестно откуда, появились её сёстры, словно из воздуха возникли, – прямо рядом со священными цветами.

Поняла тогда Азафа, что это тайный и наполненный могуществом Повелительницы храм, а сёстры её – жрицы. Склонилась она и перед ними, как перед самой Повелительницей, но они остановили её.

– Не делай этого, сестра! Чести, которой достойна одна Высшая, не воздавай больше никому!

Приблизились они и обняли сестру свою Азафу. Она стала просить у них прощения, но они снова остановили её.

– Мы давно простили тебя, сестра, а королевского трона и не хотели никогда. Мы рады, что оказались здесь: ни в каком другом месте не жилось бы нам так хорошо. И только одно омрачало нашу радость все эти годы – то, что случилось с тобой.

Мы просили Повелительницу, чтобы когда придёт время тяжких испытаний, душа твоя не ожесточилась, а смягчилась, как плодородная земля после дождя, готовая принять семя и произрастить жизнь.

– Ах, сёстры! Погубила я не только посевы, но и земли, и разве может душа моя накормить голодных?! – в горе воскликнула Азафа.

– Может, – сказали ей сёстры. – Нам всё известно, и мы научим тебя, что надо делать.

Отвели они её в дом свой, который стоял посреди леса на небольшой полянке, и родник бил из земли возле самого дома.

Напоили они Азафу отварами целебных трав и накормили её таким сладким и ароматным нектаром, какого не случалось ей пробовать и будучи королевой. Почувствовала Азафа, что вернулись к ней силы и тело её стало словно бы у молодой.

– Скажите же, сёстры, что должна я делать? – спросила она, не в силах больше ждать, потому что душа её изнывала от страха за дочь и за всех, чьи запасы были уже на исходе, а пополнения их не предвиделось.

– Очень жаль нам расставаться с тобой так скоро, потому что долго мы не виделись, а не увидимся ещё дольше. Но ничего не поделаешь, голод стучится в дома, и придётся тебе поспешить.

Тут вышли они из дома, но скоро вернулись. Даже вдвоём было нелегко нести тяжёлый мешок, а был тот мешок доверху наполнен семенами, да какими!

Раскрыли они мешок, и увидела Азафа – чего-чего там только нет! И круглые, и плоские, и длинные, всех цветов, а иные – с крапинками, и маленькие клубни, и пушистые лёгкие зонтики – все лежат вперемешку.

– Вот, сестра, дороже этого мешка для нашего народа ничего нет. Ни одно семечко не повредится, не сгниёт и не засохнет, потому что Повелительница наделила их особой силой. А земле дадут они жизнь и плодородие, но только при одном условии: ты сама должна посадить каждое семечко – от первого до последнего. Для каждого выкопать ямку вот этой деревянной лопаткой и сама каждое полить из этого глиняного кувшина. Возьмёшься ли ты сделать это, сестра?

– Не знаю, что и сказать, – в растерянности отвечала Азафа. – Боюсь, что всей жизни моей не хватит, чтобы выполнить это…

– Если не хватит – это уж будет не твоя забота. Готова ли ты сажать их, пока жива?

– Готова, – твёрдо ответила Азафа. – Но скажите мне, что же будет с дочерью моей?

Печально взглянули на неё жрицы.

– Судьба её ещё не решилась. Ни одна девушка, отданная на служение той колдунье, не избежали горькой участи… Однако есть у неё надежда. Всё, что ты можешь сделать для неё, – это выполнить свой долг; а что мы можем сделать – сделаем. Знай, что Повелительница наша вступила за неё в спор с Губительницей, которая полагает дочь твою своей законной добычей. Одно только надо тебе знать и крепко запомнить: когда обступит тебя темнота и отчаяние, найди в себе силы и отыщи на самом дне надежду – тем ты, может быть, спасёшь дочь свою.

Простилась Азафа со своими сёстрами, горячо их за всё поблагодарила и пустилась в дальнюю дорогу. Дали они ей маленькую повозку с двумя колёсами, взвалили на неё мешок и проводили до лесной опушки.

– Вот ещё что, сестра: когда дойдёшь до того места, где мы раньше жили, сходи к тем трём цветникам. Наши цветники не трогай, а в свой цветник брось горсть семян, зачерпнув их из мешка не глядя. Запомни же: ничего там не копай, не поливай, а просто брось семена как придётся и иди дальше. Повелительница сама распорядится ими и, если будешь ты прощена, семена те прорастут безо всякого ухода. Пусть никогда не ухаживают за тем цветником.

– Не забывай, сестра, когда захочется тебе умереть, найди в себе силу жизни и отыщи на дне надежду.

С тем пошла Азафа по землям нашего королевства, и везде, где было горе и опустошение, без устали сажала она те семена.

Земля, которую ничем не могли пробить, под её деревянной лопаткой становилась снова мягкой. Каждому семечку выкапывала она отдельную лунку и каждое особо поливала водой из кувшина.

Семена те всходили прямо на глазах и всего через три дня уже давали нектар! Так, переходя с места на место, обходила она наше королевство, возвращая земле плодородие, а народу нашему – жизнь и радость.

Трудилась Азафа от солнечного восхода и до заката, даже ела она на ходу. Подносили ей охотно глоток нектара в каждом доме, чтобы могла она подкрепить свои силы.

========== Глава 49. Чёрный Цветок ==========

Между тем дочь Азафы, Ззия, томилась в страшной неволе. В первый же день отвела её колдунья к своему Чёрному Цветку, который рос у неё на заднем дворе за высокой оградой. Там была кладовка, вся набитая медами и нектарами, в ней же хранились и садовые инструменты, а рядом – крохотная каморка, в которой должна была девушка спать.

Был на заднем дворе колодец, чтобы поливать Цветок и пить самой, а больше – ничего, ни единой травинки, только земля, сухая да пыльная, словно и не поливали её никогда, и дожди над ней не шли.

Задание дала ей колдунья только одно – ухаживать за тем Чёрным Цветком. Удивилась Ззия – вроде бы и дела-то немного, но поняла она, что не так-то всё просто. На душе у неё было так тяжело, будто придавили её огромным камнем и вздохнуть не дают.

Колдунья была такая страшная, что от одного взгляда на неё ноги сами подгибались и холодно так становилось, словно бы мокрая стоишь на пронизывающем ветру, а в то же время и жаром обдаёт.

А если уж она сама в глаза взглянет – совсем худо…

Колдунья скоро ушла, и осталась Ззия одна. Да если бы одна! Осталась она, бедняжка, с тем страшным Цветком, а он – не лучше своей хозяйки.

Большой куст, высотой – с саму Ззию, развесистый, и весь – чернее чёрной сажи. И стебли, и листья, и цветы, и бутоны – всё черно, без единого просвета, а стебли все усыпаны шипами в палец длиной, и листья колючие, корявые какие-то, а на цветы и смотреть невозможно – такие они страшные, и запах от них – зловонный, но хуже того то, что так и веет от этого Цветка неутолимой злобой. Подойти к нему – кажется, умрёшь по дороге, а деваться-то некуда…

Помимо всего, оказалось, что Цветок тот – говорящий. И начал он несчастную девушку терзать и всячески мучить. Требует он от неё то одно, то другое, а голос у него отвратительный, а злоба от него так и пышет.

Поминутно требует он, чтобы Ззия его поливала, а вода вся, сколько ни лей, будто в пропасть проваливается – через минуту земля сухая, как и была. Требует он, чтобы лила она ему воду под самый корень, а сам в это время нарочно терзает её своими шипами и царапает её, и издевается над ней, как только может.

Пробовала бедняжка воззвать к Повелительнице. Вслух не решилась, а только в мыслях своих к Ней обратилась, – как зашипит на неё страшно тот Цветок.

– Не смей этого делать! Если ещё раз попробуешь, позову хозяйку, – она над тобой заклинание прочтёт, так тебе нынешнее слаще нектара покажется!

Так он всё время её пугал. Да знала она, что не просто пугает, а правду говорит, и потому ни в чём не смела его ослушаться, только стонала потихоньку, не зная, что стоны те долетают до самого Небесного Сада.

Не давал ей тот страшный Цветок ни спать, ни есть вдоволь – что толку, что в кладовке всего много. Каждый миг следил он за ней, и стала бедняжка Ззия таять, как звёздочка перед рассветом. Извёл её совсем Чёрный Цветок, истерзал и душу и тело, а прошло всего-то пять дней.

И вот настал шестой день. Утром рано пришла колдунья, на Ззию глянула только и ни слова не сказала – довольна осталась, видя, что девушка едва жива.

Потом подходит старуха к Чёрному Цветку и достаёт из своей сумки какие-то пузырьки да коробочки, а кроме того – длинные иглы да острый нож. Бедняжка Ззия только смотрит с ужасом, а ноги её уже не держат. Опустилась она прямо на землю, прижалась к каменной стене в уголке двора, но колдунья её будто и вовсе не замечает, а продолжает заниматься своим делом.

Взяла она нож и стала им листья резать – не срезать, а надрезать только. Цветок ни слова не говорит, а стонет чуть слышно.

Надрезала она его толстый стебель – брызнул чёрный сок, колдунья его в пузырёк собрала и снова за листья принялась.

Вот отчего у него листья такие корявые, – подумала Ззия, – это всё на них рубцы…

А колдунья берёт иглы и бутоны теми длинными иглами колет и терзает.

Вот отчего у него цветы такие страшные, – подумала Ззия.

Цветок же ни слова не говорит, только стонет как от невыносимой боли, так горестно и жалобно стонет, что у девушки всё внутри перевернулось от жалости. Позабыла она в тот же миг все свои мучения, как терзал её тот Чёрный Цветок. Так ей стало его жалко, что никакими словами не передать.

Меня только пять дней мучили, да и то – не так, а я уже недалеко от последнего своего часа, – думает девушка. – А этот несчастный цветок, видно, терзают уже долгие годы, а он даже умереть не в силах…

Скоро ушла колдунья, унося с собой чёрный сок, на Ззию даже не взглянула.

Бросилась девушка к Цветку, стала его жалеть, гладить его корявые листья, израненные бутоны, а он ни слова ей не говорит, только стонет тихонько.

Побежала Ззия, принесла ему воды, а он и не колется – скулит, как больное животное.

Десять вёдер вылила она ему под корень и снова стала его гладить, жалеть и баюкать. Молчит Цветок, каждый стебель у него поник, каждый бутон словно кровью истекает. Снова стала Ззия носить ему воду, потом села рядом, гладит его растерзанные бутоны, израненные листья, даже шипов не замечает.

Так прошёл целый день. Тут бы девушке наесться вдоволь и выспаться, а она всё воду таскала да жалела тот Чёрный Цветок. Наконец, уже перед заходом солнечным, не осталось у неё ни капли сил – упала она прямо на землю да так голодная и заснула.

А наутро проснулась поздно – солнце высоко уже поднялось. Вскочила девушка испуганно, вспомнился ей прежний страх – как бы не позвал Цветок колдунью, но он – молчит. Странно ей показалось, что так долго она проспала и свет солнечный её не разбудил, смотрит – над тем местом, где она лежала, Цветок свои большие корявые листья раскинул.

Случайно, наверное, – подумала девушка и начала ему снова воду таскать – поливать. А он её не колет. Наверное, ещё не оправился после вчерашнего, – с жалостью подумала Ззия, полила его как следует, пошла в кладовку, взяла себе поесть немного, а Цветок её не останавливает. Наелась девушка досыта и опять стала его поливать.

Показалось ей, что он уже не так чёрен, как прежде был. Не может быть, – подумала она, – это мне всё кажется от яркого солнечного света или оттого, что я досыта наелась.

Так весь день прошёл: Ззия поливала Цветок, хотя он и не заставлял её, а ночью ушла спать в свою каморку.

Встала девушка утром, вышла во двор и застыла на месте от удивления. Видит она: листья у Цветка тёмно-зелёные, а цветы густого лилового цвета.

– Здравствуй, Ззия, – говорит ей Цветок.

– Здравствуй… – отвечает она растерянно, а как обратиться к нему не знает, ведь он уже не чёрный, да и голос у него не тот, что прежде.

– Что же ты не называешь меня по имени? – ласково спрашивает её Цветок.

Задумалась Ззия.

– А как твоё имя? – спрашивает.

– Этого я и сам не знаю. Всю ночь я пытался вспомнить… и не смог. Знаю только, что я больше не Чёрный Цветок. Ты освободила меня, разрушила чёрное колдовство.

– Но как же могло это случиться? – изумилась Ззия.

– Чиста и светла твоя душа. Многих девиц мучил я так же как и тебя, потому что колдовство изменило мою природу, а потом приходила старуха и терзала меня, и каждая девушка до тебя радовалась тому, ни одна меня не пожалела. Один день они отдыхали и веселились и издевались надо мной, а я – обессиленный, молчал. Зато потом уж я мучил их больше прежнего. Раз в несколько дней приходила колдунья, и всё повторялось, пока не сводил я в могилу тех несчастных. А сам я и того был лишён… Теперь же чары рухнули – твоё сострадание разрушило их и вернуло мне мою истинную природу. Осталось лишь дать мне новое имя, и сделать это можешь только ты.

Задумалась девушка. Непростое это дело, а ошибиться нельзя.

– Думай скорее, – торопит её Цветок, – ещё многое нам нужно сделать, чтобы спастись. Если придёт колдунья и увидит меня – нас обоих злой смерти предаст.

– Пусть же имя тебе будет – Аззи, – решила девушка.

– Пусть будет так, – радостно отвечал ей Цветок.

Листья его и цветы ещё более посветлели, и шипы стали белыми, а концы их затупились.

Аззи – значит, наимилосерднейший, самый добрый из всех.

Несколько минут длилось это превращение, и словно бы какой-то свет пронизал весь цветочный куст.

– Теперь я знаю, кто я, – сказал Аззи, – и знаю, что нам нужно делать. Прежде всего поешь как следует и приготовь себе еды на дальнюю дорогу. Этой ночью нам надо скрыться.

– Но как же мы убежим?

– Ни о чём не беспокойся, только делай всё, как я скажу.

Велел ей Цветок выкопать его из земли и отрезать корень. Не хотела Ззия этого делать, но Аззи сказал, что только так могут они спастись и что жизнь его не прекратится.

– Корень мой возьми с собой и никому его не отдавай, если отдашь – умрёшь. Он будет хранить тебя от заклятия колдуньи. Также возьми с собой все мои цветы и шипы – срежь их все до одного, а что с ними делать, я после скажу.

Сделала девушка всё, как сказал ей Цветок. Почти до самой ночи срезала она шипы, стараясь ни одного не пропустить.

Они теперь были белые, с широким основанием и тупым концом. Собрала их Ззия в отдельный мешочек, который, как и всё прочее, взяла в кладовке, в другой мешочек сложила цветы, а корень зашила в свою одежду.

Он-то и разговаривал с ней всё время.

========== Глава 50. Цветок Зари ==========

Когда наступил вечер, стебли, лежавшие на земле, сами между собой сплелись, сами взобрались на каменную стену и зацепились за неё. Ззия взобралась по ним и перелезла через стену.

Всю ночь она шла, а на рассвете укрылась в зарослях кустарника, поела и заснула крепким сном. Утром разбудил её Цветок и говорит:

– Узнала колдунья, что мы сбежали, гонится за нами – скоро догонит. Но ты не бойся. Вознеси молитву Повелительнице, поешь, а потом возьми мешочек с моими цветами, развяжи и держи его в руках. Примчится сюда колдунья, набросится на тебя с руганью и скажет: “Что ты сделала с моим Чёрным Цветком?! Отдавай мой Цветок!” А ты и скажи ей: “Вот твой Цветок!” – и, достав из мешочка самый крупный из моих цветов, сожми его и брызни ей в лицо соком – увидишь, что будет.

Так всё и случилось. Скоро примчалась колдунья на сухом пыльном ветре, стала Ззию ругать и требовать обратно свой Чёрный Цветок. Не решалась она прямо наброситься на девушку, которая смогла такое сделать – убежать вместе с её Цветком.

– Вот твой Цветок! – сказала Ззия и достала из мешочка большой лиловый цветок прекрасного вида, источающий свежий, слегка горьковатый аромат.

Колдунья, не успев ещё его увидеть, подскочила к ней, а Ззия сжала цветок, и сока в нём оказалось так много, словно он весь из него состоял, – всё лицо колдуньи и глаза залило тем соком.

Взвыла она страшно, будто её кипятком обдало, и в тот же миг умчалась – унёс её сухой пыльный ветер, а куда унёс – того и до сих пор никто не знает.

Говорят, она сама стала тем ветром, летает по нашей земле и нашёптывает злые желания, злые мысли, учит злым делам. Потому и говорят про что-нибудь плохое: “пыльным ветром надуло” или “сухим ветром принесло”.

А Ззия вернулась к своим сёстрам, всё им рассказала, и была у них великая радость о спасении младшей сестры. Однако пища их подходила к концу; Азафа же в это время сажала цветы, но до тех мест ещё долго было ей добираться.

Велел им Аззи идти на восток, как и мать их, Азафа, прежде говорила. Поселились они там в бедной хижине, которую сами и построили, а Цветок Аззи научил Ззию посадить в землю те шипы, которые она с его стеблей срезала. Стали те шипы семенами, выросло из них множество цветов аззи, которые лечат столько болезней, сколько цветов на большом поле.

Одна только Ззия слышала их голос, а больше никто. Цветы эти учили её распознавать болезни и говорили всё, что нужно делать. Как всем теперь известно, все части аззи целебны – лекарства готовят из стеблей и листьев, из лепестков и нектара, из пыльцы и семян, но самое сильное средство от тяжёлых болезней готовится из его корневища.

Стала Ззия целительницей. Приходили к ней сначала соседи, потом издалека стали приходить. Всех она излечивала, сёстры помогали ей во всём. Кто мог – давал им пищу, кто не мог – ничего не давал, кроме благодарности, но ни в чём они не знали недостатка.

Однажды пришла к ним женщина с больным ребёнком на руках. И был он так тяжко болен, что ни одно лекарство не могло ему помочь.

– Что мне делать? Чем помочь мальчику? – спросила Ззия у цветов аззи.

– Ничем не можем мы ему помочь, – отвечали цветы. – Умрёт он этой же ночью.

– Неужели нет никакого средства?! Мать его в таком горе – не переживёт этой потери!

– Есть одно только средство, – нехотя отвечали ей цветы. Они и рады были бы его утаить, потому что очень любили Ззию, но цветы не могут лгать…

– Какое? Скажите мне скорее – какое это средство?

– Тот корень, который выкопала ты во дворе колдуньи и хранишь при себе – корень первого Цветка Аззи – только он может ему помочь…

Как ни уговаривали цветы Ззию пощадить себя, она не послушала их – взяла тот корень и приготовила из него лекарство. Ребёнок к утру был здоров, а Ззия упала замертво…

Велико было горе её сестёр и всех, кто только слышал об этом.

Между тем как раз в это время миновало уже три года, как Азафа сажала по нашим землям семена, а она добралась почти до самого моря. Идёт Азафа и приближается, сама того не зная, уже к дому своих дочерей, а навстречу ей – путники, все один другого печальнее.

Спрашивает их Азафа, что случилось. И все говорят ей, что умерла Ззия-целительница, которая лечила всех, не требуя платы, от любой болезни. Сжалось у Азафы сердце, стеснилось дыхание.

Нет, – думает она, – не может это быть моя Ззия. Та целительница, наверное, была очень старой. И тут говорят ей: совсем молодая была.

Нет, не может быть, – думает Азафа, – не она это.

А между тем подходит она к дому и видит старших своих дочерей, которые стонут от горя. Померк свет в глазах у Азафы, обнялась она со своими дочерями старшими, всё они ей рассказали.

Что же делать – милостива Повелительница – две дочери с нею, а Ззия не погублена колдуньей. Взяла её Высшая в свой Небесный Сад…

Однако стоило Азафе войти в дом, где лежала бездыханная дочь её, как отчаяние охватило её – такое горе и такая тоска, что ни дышать, ни жить невозможно.

И всё же вспомнила Азафа слова своих сестёр: “Найди на самом дне надежду. Тем, может быть, и дочь свою спасёшь…”

Вышла Азафа на морской берег… И сетовала она, и молилась, и всё старалась отыскать ту самую надежду.

И вдруг приходит ей мысль: ни одного даже семечка не осталось у неё из тех чудесных семян, чтобы посадить на могиле. Однако, сама не зная зачем, взяла она свой мешок, стала в нём шарить (а раньше-то она весь его перетрясла) но вдруг – находит одно семечко.

И словно кто-то сказал ей в тот миг: “Не умерла дочь твоя! Веришь ли в это?”

– Не умерла Ззия, – повторила Азафа и прямо на морском берегу, на песке бесплодном решила посадить то семечко.

Выкопала она лунку и опять будто слышит: “Копай глубже”. Стала копать дальше. Вдруг… – свет из-под земли показался – светится что-то в ямке!

Стала Азафа копать и достала – вроде бы камешек, размером примерно с кисть руки, а форма у того камешка, как у бутона, а изнутри – свет, тёплый, словно живой. Стало у Азафы на душе спокойно и радостно. Посадила она своё семечко – цветы те и до сих пор “последней надеждой” зовут – растут они на самой бесплодной и сухой земле, а корни очень глубоко пускают.

Вернулась Азафа в дом своих дочерей уже под утро. Скоро вынесли и Ззию, чтобы по обычаю похоронить её на утренней заре, чтобы коснулись её в последний раз первые лучи солнца. Вокруг собралось множество народа, все в большом горе, одна Азафа спокойна.

При первых лучах зари достала она тот камешек, коснулись его лучи солнечные, и засверкал он, засиял, как сама заря в небе! А потом – раскрылся, ало-розовым светом всё озаряя! Так он был прекрасен, что никто и слова вымолвить не мог, все смотрели на него, затаив дыхание, и невозможно было отвести от него взгляд…

Одна только Азафа смогла это сделать, потому что поднялась-пробудилась от смертного сна дочь её, Ззия, едва коснулся её свет того Небесного Цветка.

А был это – Цветок Зари, который в давние времена даровала нам Повелительница, но до времени он был скрыт. Свет от того Цветка не слепил глаза, но достигал отдалённых пределов, и всё, чего он касался, наполнялось жизнью…

С того дня всё у них было хорошо, не касалось их ни горе, ни болезни, а жили они в радости. Народ просил Азафу снова править нашими землями, но она не захотела, а осталась с дочерями своими.

Ззия по-прежнему лечила больных, от неё и её учениц научились своему мастерству все нынешние целительницы. А старшую её дочь уговорили всё же взойти на престол, правила она мудро и ко всем была милостива.

Однако же, первой нашей королевой навсегда осталась Азафа – её до самой смерти и после неё – до наших дней – почитают все в нашем королевстве. И в цветнике её без всякого ухода до сих пор растут цветы.

========== Глава 51. Печальная правда ==========

Тётушка Узфа окинула своих гостей придирчивым взглядом и, надо сказать, осталась весьма довольна.

Никакие похвалы не стоили этих секунд полной тишины, когда слушатели ещё погружены в тот сказочный мир, в который увела их рассказчица. Кажется даже, что им не хочется из него возвращаться, но они, разумеется, вернулись и горячо поблагодарили Узфу за увлекательный рассказ.

– А есть ещё какие-нибудь истории, в которых упоминалось бы о Небесном Цветке? – спросила Лора.

– Пожалуй… – задумалась Узфа, – о нём везде упоминается лишь вскользь. Говорится, что он возвращает плодородие земле и помогает цветам во всей полноте раскрыть свою природную силу. Да… – прибавила она вдруг после паузы, – сейчас бы нам очень пригодился Цветок Зари…

Ззия взглянула на неё с тревогой.

– Неужели, всё так плохо, тётушка?

Узфа опустила голову, пряча глаза.

– Не так чтобы совсем уж плохо… – наконец вымолвила она, – но и нельзя сказать, что хорошо…

– Ты никогда не говорила мне об этом раньше. Почему? Расскажи, что тебя тревожит? – продолжала допытываться принцесса.

– Не говорила… Да и сейчас не собиралась. Какой в том прок? Только тебя расстраивать. Я-то знаю, ты и так беспокоишься, а сделать всё равно ничего не можешь… Урожаи наши тают на глазах. Муж мой, дети – все сейчас на поле. Уж и не знаю, что они там делают. Всё сделано, с каждым цветком нянчимся, как с больным ребёнком, а они чахнут день ото дня больше. Ты знаешь – муж у меня работящий, и дети – все как на подбор. Раньше мы всей семьёй и пятой части урожая не съедали – и себя обеспечивали и продавали много. А теперь – хватило бы для себя, да боюсь, что скоро не хватит, а к тому времени, видно, и купить будет негде.

Грудь принцессы тяжело поднималась и опускалась, а драгоценный бутон, выложенный на ней сотнями крохотных бриллиантов, так и сверкал, разбрызгивая во все стороны алмазные искры.

– Я и подумать не могла, что всё зашло так далеко. Оказывается, я совсем ничего не знаю об истинном положении дел, – произнесла она с горечью. – Моя сестра-королева умело ограждает меня от любой информации. Я не удивлюсь, если узнаю, что она запретила всем – до самой последней служанки – говорить со мной об этом.

– Азафа всегда любила тебя, вот и теперь жалеет.

– А вы уверены, что сама королева в курсе истинного положения вещей? – подал голос Михал.

– Уж она-то знает, – заверила его Узфа. – Запасы из королевских хранилищ давно продаются, иначе цены были бы уже за облаками небесными.

– Значит, королевские хранилища открыты?! – Ззия уже справилась с собой, выровняв дыхание и усмирив трепещущие усики, однако новое потрясение заставило её голос дрогнуть.

Узфа взглянула на бывшую воспитанницу с нежностью и состраданием.

– Давно открыты, дорогая моя девочка. И думаю я, что запасы близятся к концу.

На этот раз Ззия промолчала. Отчаяние охватило её. Всё бесполезно…

– Скажи, тётушка, – вновь вернулась Лора к оставленной теме, – а что говорится в ваших преданиях о том, куда делся Цветок Зари после того, как его отыскала Первая Королева?

– Так… – Узфа растерянно раскрутила хоботок, – ничего об этом не говорится. Уж можете мне поверить, я все эти предания и сказки знаю. Цветок тот переносили с одного места на другое, чтобы свет его коснулся каждого уголка нашей земли, и построили для него по всему королевству Башни. Первый же луч зари касался Цветка и пробуждал его силу. От вершины Башни, где он находился, во все стороны разливалось сияние. А потом его переносили на другую Башню. Я слышала от бабки моей, когда совсем ещё девочкой была, что его отправляли даже и за море – на Острова. Сейчас вы такого уже не услышите…

– А почему? – живо заинтересовалась живущая.

– Забылось, должно быть, – развела усики Узфа. – Всё теперь забывается, что было между нами и Жжуа хорошего.

– А что ты, тётушка, сама думаешь о Небесном Цветке? – продолжала расспросы Лора. – Существовал ли он на самом деле? И если да, то куда делся?

– И сама не знаю, – честно призналась Узфа. – Раньше я твёрдо знала, что есть на свете этот Цветок, а теперь… не знаю. Вот если бы вы бабку мою об этом спросили, она бы рассердилась не на шутку!

– То есть она была уверена в реальности Цветка Зари? – уточнила Лора.

– Так, – подтвердила Узфа. – Однажды я спросила у неё, где теперь Небесный Цветок, – припомнила она. – Очень мне хотелось на него посмотреть. Сначала она мне ничего не ответила, потом сказала, что сейчас он далеко, а после и говорит: “Вырастешь – увидишь Небесный Цветок. Жить тебе ещё долго, доживёшь до того дня”. Так она уверенно это сказала, что я ей сразу поверила и отстала, а теперь думаю, что для того она так и сказала, чтобы от меня отвязаться, – улыбнулась Узфа. – По крайней мере, того Цветка я так и не видела…

– Но ведь жизнь твоя ещё не кончилась, тётушка, – неожиданно для себя самой сказала принцесса.

– Стара я стала, – продолжая улыбаться, ответила хозяйка, – но, может, и поживу ещё.

– Скажи, тётушка, а колдуньи у вас действительно есть или они встречаются только в сказках? – снова вернулась к расспросам Лора.

Встреча с Узфой была редкостным везением – она многое знала и многое помнила, но тема призраков и колдуний определённо её не вдохновляла.