Текст книги "Цветок Зари. Книга первая: На пороге ночи"

Автор книги: Рина Михеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)

Большинство цветочных чашечек были такого размера, что в каждую из них человек мог бы полностью погрузить лицо. Они слегка покачивались на упругих стеблях, подобно великолепным драгоценным кубкам, наполненным нектаром.

Намиянки приготовились к тяжёлому испытанию, ожидая, что воздух этого мира покажется им удушающе-приторным. Мррум тоже настороженно прижал усы, покидая уютную “Полосуху”.

Морские девы по-настоящему любили только один запах – запах моря, также отдавая должное свежим и чистым ароматам, лишённым сладкой тяжеловесности; киф, как и Кенур, обладал по части запахов вкусом странным и непредсказуемым, но его чувствительное обоняние определённо не вынесло бы атмосферы, благоухающей, как облитый духами платок.

К счастью, подобного не вынесли бы и сами жиззеа. Их обоняние так же было весьма чувствительно, и к запаху цветов они относились с придирчивостью придворной красавицы, выбирающей туалет для королевского бала. Несмотря на свои более чем внушительные размеры, все цветы имели тонкий нежный аромат.

К северу от столицы, чьё название было для человека практически непроизносимо, взметнулся к безоблачному небу замок из белого камня, отделанный изумрудно-зелёными и нежно-розовыми минералами, лёгкий, будто ажурный, окружённый стройными шестиугольными башнями и фонтанами, рассыпающими алмазные брызги по кустам, усыпанным розовыми, сиреневыми, белоснежными влажными венчиками, и, конечно, по огромным цветникам, окружавшим замок.

Это обширное, несмотря на кажущуюся лёгкость, строение со множеством флигелей и башен походило на остров, затерянный в море цветов. Лишь при ближайшем рассмотрении становились видны дорожки, разбегающиеся во все стороны; они делили этот цветочный парк на множество небольших участков.

Впрочем, жиззеа могли свободно передвигаться и без всяких дорожек, осторожно раздвигая огромные венчики, доходившие им до груди. В этом цветочном море они чувствовали себя так же уверенно, как намиянки в воде.

Перед парадными дверями замка полосу цветников потеснила площадь, выложенная слегка шероховатыми каменными плитами шестиугольной формы. Бархатная зелень – совсем низенькая, не более полутора сантиметров, но очень густая, окаймляла плиты, оживляя пустое пространство площади; мало того – эта карликовая травка тоже была усыпана крохотными голубыми цветочками.

Сначала в замок были доставлены обе принцессы, каждая – со своей свитой и охраной. После непродолжительного совещания с королевой было получено её согласие, и лёгкий катер, высвободившись из грузового трюма “Полосухи” и с трудом поместив в своё нутро всех желающих, быстро добрался до королевской резиденции и опустился на площади перед замком.

Раскрылись высокие створки парадных дверей, на которых самоцветами были искусно выложены прекрасные цветы, грозные стражи выстроились в две шеренги, между ними прошествовали придворные дамы – великолепно одетые, с крыльями, изукрашенными драгоценными камнями, но лишь несколько бриллиантов носила каждая из них на коричневой пушистой груди – как знак самого высокого происхождения.

Все они принадлежали к многочисленным ответвлениям королевского дома, но носить на груди алмазный цветок – эмблему королевского дома – могла лишь сама королева, полураскрывшийся цветок – её наследница, а бутоны полагались остальным совершеннолетним сёстрам и дочерям королевы.

Вслед за придворными дамами, чьи усики, несмотря на все предупреждения, тревожно трепетали при виде зуланзров, наконец показалась и она сама – королева Азафа, с прекрасным алмазным цветком на груди, выложенным из бесчисленного множества бриллиантов.

Рисунок цветка был ясен и чист: королева дышала ровно и медленно, усики её не дрожали, взгляд янтарных глаз был спокоен и прям, в каждом движении – уверенность и достоинство.

Она шла навстречу гостям – словно неспешно парила над плитами площади, как дымкой окутанная простой серебристой вуалью без украшений, и если бы эмблема королевского дома на её груди была не видна, всё равно каждый сразу понял бы, что это и есть королева.

Она подошла совсем близко, глядя на необычных гостей со спокойным и доброжелательным вниманием. Киф и зуланзры склонились перед ней в низком поклоне, люди опустились на одно колено, намиянки слегка поклонились.

– Не стоит, – сказала Азафа, глядя в загадочные бездонные глаза морских дев и отвечая таким же лёгким поклоном на общие приветствия. – Я рада видеть вас всех и от души надеюсь, что наше знакомство будет взаимно приятным и… обоюдно полезным… Я распорядилась, чтобы было сделано всё возможное для вашего удобства.

– Мы благодарим королеву, – сказала Лора, следуя этикету, согласно которому к королеве и особо знатным дамам нельзя обращаться напрямую.

С трудом оторвав взгляд от морских дев, королева внимательно посмотрела на живущую, и её внутреннее напряжение, которое она давно привыкла скрывать, немного отступило.

Улыбнувшись ещё ласковее, чем прежде, то есть ещё немного приподняв концы усиков, королева одарила этой улыбкой всех по очереди и удалилась. Вслед за ней, с немалым облегчением, под сенью дворцовых стен скрылась трепещущая и в то же время сгорающая от любопытства свита.

На смену знатным дамам явились слуги, среди которых преобладали мужчины и юноши, последних можно было отличить по более хрупкому сложению и подчинённому положению.

Прикомандированная к почётным гостям прислуга с трепетом взирала на своих новых повелителей. Если бы выяснилось, что их отдали на съедение, они, кажется, не слишком удивились бы.

Лора вступила в переговоры с одной из женщин – по-видимому, главной предводительницей этой маленькой армии.

– Я думаю, зуланзрам лучше всего остаться на “Полосухе” – нашем корабле, да и намиянкам тоже. Боюсь, что при всём желании не в ваших силах создать им благоприятные условия.

Женщина-жиззеа попыталась возражать, но сразу стало ясно, что после этих слов у неё гора с плеч упала. Она даже не была вполне уверена, что зуланзры не нанесут замку урон при одном только посещении, а разместить их… Где же их размещать? Разве что в парадных залах…

Окружённые эскортом слуг, гости отправились осматривать замок. Резиденция королевы Аззы была застывшим в камне гимном во славу цветов, ведь без них для жиззеа нет жизни. Не бриллианты и не сапфиры их главная драгоценность, а эти неповторимые живые сокровища, созданные природой по Воле Небесной Властительницы.

========== Глава 20. Во дворце ==========

Вьющиеся растения, усыпанные цветочными чашечками, спускались по стенам комнат и залов, перемежаясь прекрасными изображениями цветов, искусно выложенными из самоцветов и инкрустированными драгоценными камнями.

Прозрачные драпировки, расшитые сверкающими цветочными узорами, большие каменные чаши в форме цветов, из которых ни одна не повторяла другую, наполненные ледяной хрустальной влагой; на маленьких инкрустированных столиках – стройные серебряные кувшинчики с нектаром и маленькие хрустальные чашечки в форме приоткрывшихся бутонов, стоящих на отогнутых книзу хрупких чашелистиках, один из которых прихотливо завернулся вверх, образуя ручку.

Живые цветы поднимали свои разноцветные головки вдоль стен и спускались с потолка, обвивая серебряные цепочки – десятки оттенков синего, фиолетового, жёлтого. Розовые и бордовые, кремовые и белоснежные, одноцветные и многоцветные, с прожилками и высокими коронами из трепещущих тычинок, они тонули в зелени всех оттенков – от самого тёмного, казавшегося почти чёрным, до нежнейшего светлого.

Большинство помещений имело шестиугольную форму, а просторные залы, чьи своды поддерживали изящные, увитые зеленью колонны, имели неизвестное количество углов и оттого казались совсем круглыми.

Это был сказочный замок, прекрасный, как сон, как волшебная грёза, весь наполненный воздухом и нежным благоуханием. Но в его прохладных, слегка затенённых коридорах, в неслышном шёпоте влажных цветочных венчиков, в лёгких тенях, притаившихся там и тут, на дне наполненных водой каменных чаш уже притаилось нечто тяжёлое, тягостное, словно какие-то тёмные чары, сгущаясь, намереваются разрушить это царство хрупкой красоты и гармонии.

Поэтому Лора была не весела, от души восхищаясь прекрасным творением лучших мастеров Аззы. К восхищению примешивалась горечь, к радости – страх, словно она видела прекрасный цветок, но – сорванный, лишённый корня. Он ещё свеж и благоухает даже сильнее, чем прежде, но это – прощальная красота.

Ей всегда было больно смотреть на срезанные цветы, но здесь ни один не был срезан, а между тем ей вдруг показалось, что весь этот замок, а может быть, и весь этот мир напоминает срезанный цветок. Что же произошло с ним? И можно ли ещё ему помочь?

В их распоряжение был предоставлен целый флигель со множеством комнат и запутанной системой лестниц и коридоров. Всё здесь казалось таким воздушным и хрупким, что страшно было прикасаться к чему бы то ни было, а лечь или хотя бы сесть на постель, застеленную тончайшими вышитыми тканями, представлялось и вовсе невозможным.

Лора вдруг осознала, что из тех, кто вселяется во флигель, она – единственная представительница женского пола и подобное положение кажется слугам-жиззеа вполне естественным. Они рассматривают её как важную особу, а Командира, Рэя и Гэри причисляют не то к слугам её, не то к охранникам. В своём отношении к Мрруму они пока не определились.

Своим заявлением, что все её спутники занимают такое же положение, что и она, девушка поставила жиззеа в тупик.

– Но ведь они же… мужчины? – помедлив, робко спросила Озза – главная над этой когортой слуг.

– Да, – согласилась Лора.

Женщина-жиззеа недоуменно изогнула усики, не решаясь расспрашивать дальше, особенно – в присутствии своих подчинённых – мужчин.

– У разных народов – разные традиции, – сообщила ей Лора.

Судя по всему, жиззеа слышали это и раньше, однако им было непросто применить это теоретическое высказывание к реальной жизни.

– Что же мне делать? – спросила Озза, поразмыслив, но так и не найдя решения.

– Ну, представьте себе, что все мы – женщины, занимающие равное положение в обществе, и исходя из этого…

Мррум, не выдержав, тихонько фыркнул. Гэри толкнул его в бок и прошептал, незаметно прижав рукой переводчик, прикреплённый к вороту рубашки:

– Чего ты фыркаешь? Радуйся, что тебя повысили до женщины. Такая честь не каждый день выпадает.

– Тебе виднее, – вполголоса огрызнулся киф.

Командир украдкой показал обоим внушительный кулак. Мррум, кажется, впервые столкнувшийся с подобным методом устрашения, озадачился, заинтересованно выставив вперёд усы.

Между тем Озза ничего этого не заметила, пытаясь осмыслить проблему, неожиданно представшую перед ней в совершенно новом свете.

Однако, заметив, что её подчинённые-мужчины взволнованы необычными речами гостьи, Озза грозно глянула на них и быстро заняла всех работой.

Задача, конечно, была нелегка: пять важных гостей – это ещё ничего, но комнаты для таких гостей окружены более скромными помещениями для свиты и совсем скромными – для стражи, а эти утверждают, что у всех у них равный статус, но при этом хотят разместиться в смежных комнатах!

О, Повелительница Цветов, смилуйся над нами! Разве можно решить такую задачу?!

Лора робко предложила поселить её и Рэя в одной комнате. Все замерли, но Озза неожиданно восприняла это как должное. Всё-таки страж, подумала она. А может, и приближённый. Скорее всего – и то и другое вместе.

Таким образом, Лора и Рэй поселились в комнате для особо важных персон, достойной особ королевской крови, а Михал, Гэри и Мррум разместились в комнатах поменьше, окружавших первую полукольцом и предназначенных для свиты.

Даже Мррум не стал роптать – всем хотелось держаться поближе друг к другу, да и не нужны ему были такие огромные апартаменты: в больших помещениях он чувствовал себя неуютно.

Вскоре прибыл посланец от королевы, сообщивший, что как только гости будут готовы, королева Азафа примет их в Малом Совещательном Зале.

Они решили не затягивать и немедленно отправились в упомянутый зал. Посланец проводил их и удалился, отправившись с докладом к королеве. Ждать пришлось недолго.

========== Глава 21. Аудиенция ==========

Высокие двери распахнулись, и шествующие попарно стражи длинной чередой вошли в зал. За порогом пары распадались, обтекая стены.

Окружив всё помещение, стражи замерли на небольшом расстоянии друг от друга.

Следом вошла младшая принцесса Ззия, за ней – наследная принцесса Изла и наконец – сама королева. Больше не было никого – ни одной придворной дамы или советницы, из чего можно было сделать вывод, что эта встреча – что-то вроде секретного совещания. Шемма, застывшие вдоль стен подобно статуям, в расчёт не принимались.

Первым делом королева посетовала на то, что в её замке не нашлось подходящей мебели для зуланзров. Белтран и Глаша заверили её, что мебель им совершенно ни к чему, а сидят они на собственных хвостах и более удобных сидений до сих пор не встречали.

Переговоры длились не более часа. Чувствовалось, что принцесса Изла уже постаралась убедить королеву в том, что этот Тайный Союз – необычайная удача для Аззы, и нужно немедленно соглашаться на все условия, хотя они и кажутся довольно странными. Странными, но зато не слишком обременительными.

Королева задала множество вопросов, по которым можно было заключить, что она вовсе не глупа, во всяком случае, убедить её было сложнее, чем принцессу Излу, и лесть тут помочь не могла.

Однако, несмотря на превосходное самообладание, под маской спокойствия скрывались тревога, горечь и страх, терзавшие королеву, терзавшие её уже давно, лишившие её покоя, который она так великолепно изображала…

Об этом было практически невозможно догадаться, наблюдая за ней. Здесь могло помочь только чутьё живущей, видевшей за непроницаемой бронёй уверенности и властности нечто, неумолимо подтачивающее и грызущее Азафу изнутри. Именно оно и подталкивало её к тому, чтобы поверить, даже без каких бы то ни было доказательств и гарантий, – поверить во всё.

Конечно, это практически ничего ей не давало. Защита от внешних врагов, врагов из далёкого космоса? Не они беспокоили королеву. Впрочем, она была достаточно дальновидна, чтобы понять – от врагов, которые способны преодолеть межзвёздные бездны, нужно защищаться заблаговременно.

В отличие от Жжуа – соседнего королевства – они не дадут годы на размышления, подготовку и поиск союзников. Так что, если с появлением этих союзников в сложившейся ситуации для Аззы ничего не менялось к лучшему, то ведь и плата за вступление в этот Союз вполне приемлема.

Королева едва заметно усмехнулась. Если бы предложение исходило не от неё, принцесса Изла непременно заявила бы, что это обманщики и шпионы. Какие секреты могут выведывать они здесь? Существа, построившие межзвёздные корабли, у существ, не способных построить приличный корабль, чтобы добраться хотя бы до ближайшего острова?

Конечно, есть в этом что-то… неприятное, может быть, даже унизительное.

Её прекрасную страну, её замок, её саму – королеву Азафу наконец – будут рассматривать для своего развлечения какие-то неизвестные существа на далёкой планете.

Впрочем, это-то как раз хорошо, что на далёкой. Унизительно…

Но это унижение не больше тех, которым ей приходится подвергаться, по сравнению с ними оно… просто ничего не значит. И если существует хотя бы некоторая возможность того, что это принесёт пользу Аззе – она готова пойти и на это.

Прошёл час, и королева Азафа согласилась на их условия. Посланцам мифического Союза отныне разрешалось снимать и записывать всё и вся, кроме личных покоев королевы и наследной принцессы, а также детей последней; некоторые помещения, охраняемые стражами, оставались закрытой территорией, своего рода секретными объектами.

В остальном же королева обещала содействие: всем её подданным будет приказано общаться с почётными гостями королевства, рассказывать о своей жизни, отвечать на вопросы и впускать их в свои жилища.

Было решено, что Тайный Союз останется тайным для всех подданных королевы – на всякий случай, чтобы они не проговорились о нём посланцам ГС, если те вдруг появятся.

Для всех делегаты Тайного Союза останутся артистами (к счастью, в Аззе подобное занятие можно было считать скорее почётным, чем презренным) и дорогими гостями, посетившими Жиззеаужж, так сказать, в порядке культурного обмена, а также с целью налаживания контактов – в будущем, возможно, не только культурных.

Таким образом, королевство Азза, само того не ведая, вступило в Тайный Союз, в котором состояло немало могущественных держав, знающих об этом Союзе не больше, чем любой подданный королевы Азафы.

========== Глава 22. Утро ==========

Утром солнце ласково заглянуло в высокие окна, ветерок легко пробежался по комнате, прикасаясь к влажным лепесткам и осторожно трогая тяжёлые бутоны цветов, что росли вдоль стен, за низкими каменными бортиками, и в центре – в цветнике сложной формы.

Какие-то птички радостно и звонко защебетали за окном; ветерок, видимо, подзадоренный ими, принялся за тонкие, как паутинка, драпировки и полог, накрывавший шестиугольную кровать, он начал раскачивать и надувать их, не испытывая ни малейшего почтения к вышитой на тонкой ткани эмблеме королевского дома.

Подобная картина наблюдалась сейчас во всех покоях дворца, имевших выходящие наружу окна, а все спальни для важных особ имели их обязательно. В окнах не было стёкол – лишь лёгкие решётки.

Мягкий климат позволял обходиться этим, хотя в иные холодные ночи или во время затяжных дождей, которые, правда, случались не часто, многим хотелось бы укрыться от непогоды понадёжнее, но мало кто признался бы в таком желании, чтобы его не сочли неприлично изнеженным.

Сама королева в любую погоду спала с открытым окном, хотя могла бы приказать закрыть его деревянным экраном или хотя бы затянуть плотной непромокаемой тканью.

Лора открыла глаза, улыбнулась птичьему щебету, солнечному свету и ветерку, пробравшимся за паутинку полога, улыбнулась этому непривычному тёплому чувству счастья, которого она ждала так долго и наконец уже перестала ждать.

За последние несколько месяцев она к нему не привыкла и не представляла, как такое может случиться. Потерять это счастье можно, но привыкнуть к нему… нет.

Каждое утро, ещё толком не проснувшись, она чувствовала, что Он рядом, и ей не хотелось вставать и даже открывать глаза, чтобы другие чувства, мысли, ощущения, встречи и разговоры не заглушали это единственное чувство, в эти первые утренние минуты заполнявшее её всю, не оставляя места ни для чего другого – он рядом.

Если в это время Рэй был уже в ванной или на балконе, или в спортзале, или вообще ушёл куда-то – это не имело никакого значения и ничего не меняло. Каждую секунду он рядом с ней, потому что любит её.

Каждую секунду она ощущала его любовь и нежное внимание, его постоянную поддержку, надёжное плечо, о котором мечтает каждая женщина, даже сильная. Ну, или почти каждая.

Понимающий, всё понимающий, любимый…

Лора повернула голову, его ресницы дрогнули; она быстро прижалась лицом к его плечу и стремительным кошачьим движением выпрыгнула из постели, прежде чем он успел её поймать, и ловко вывернулась из объятий полога, который, кажется, очень обрадовался неожиданной встрече с мягкой тонкой тканью её пижамы и хотел продлить это приятное знакомство, но она безжалостно разлучила их и решительно направилась в ванную комнату. Последняя, в сущности, представляла собой небольшой бассейн с довольно холодной водой.

Некоторое время спустя все собрались в столовой, расположенной здесь же, во флигеле. Слуги проводили к остальным Белтрана, Глашу и намиянок, они ночевали на “Полосухе” и захватили оттуда провизию для завтрака. То, что могли предложить им аборигены, годилось только для десерта.

– Неужели у них нет ничего несладкого? – с отвращением поинтересовался Гэри.

После дегустации местных деликатесов он никак не мог избавиться от приторного привкуса во рту.

– Пожалуй, вот эта вытяжка из трав с добавлением нектара для них – как для нас горчица, а вот этот фруктовый сок употребляется вместо уксуса, – сообщила Лора. – Но если тебе опротивело сладкое, они не помогут.

– Нечего было вчера мёдом объедаться, – тоном ябеды заметил Мррум, пододвигая поближе кувшинчик с нектаром.

– Да как тебе не стыдно?! – возмутился Гэри. – Я только попробовал, а уж кто всё остальное съел… Полосатая ты Виннипушья морда!

– Какая?! – Киф воинственно прижал уши и чуть не разлил нектар.

– Успокойся, – засмеялась Лора. – Винни-Пух – милый сказочный персонаж, который очень любит мёд.

Мррум взглянул на неё недоверчиво, но уши всё-таки вернул в исходное положение.

– Может, он и милый, однако довольно нахальный персонаж, – пробормотал Гэри.

Лора едва заметно кивнула, соглашаясь с этим замечанием, и принялась отнимать у кифа нектары, меды и прочие тому подобные угощения, увещевая его пощадить собственный организм, не приспособленный к такому количеству сладкого.

– Какому – такому?! Я только начал и не распробовал даже как следует!

Намечалось нешуточное сражение, Мррум, во всяком случае, не собирался сдаваться без боя, но тут вмешалась Виллена.

– Пусть ест, – сказала она равнодушно. – Насмерть не отравится, а если ему станет плохо, мы оттащим его в лазарет на “Полосухе”, запрём и вздохнём с облегчением.

– Нет, вы только подумайте, какое доброе сердце скрыто под этой бесчувственной оболочкой! – патетически воскликнул киф, выпуская из лап очередной кувшинчик.

– Больного, несчастного, страдающего друга она хочет запереть! Одного! – Мррум тяжело вздохнул, махнул лапой и пригорюнился, будто ему уже стало плохо.

Стол вокруг него мгновенно очистился от разнокалиберных сосудов, наполненных изысканными сладостями.

– Правильно, – прошептал он, – не давайте мне есть. Я похудею… исхудаю до костей, но этого никто не заметит… потому что я – очень пушистый. А потом…

– Не волнуйся, мы не дадим тебе умереть голодной смертью. А чтобы ты не похудел без нашего ведома, будем каждый день тебя ощупывать, – успокоила его Виллена, перенося многочисленные нектары на дальний конец стола.

– Не советую, – прошипел киф, прищуривая зелёные глаза и выпуская внушительные когти.

– Не хочешь – не надо. Только не говори потом, что мы о тебе не заботимся.

Мррум подпёр лапой полосатую щёку и, внезапно меняя тему, сказал тоскливым тоном:

– А ведь выступать-то придётся…

– Тебе-то что беспокоиться? – спросила его Анната. – Ты и так всё время выступаешь.

Мррум презрительно фыркнул.

– Допустим, – неожиданно согласился он, – но я выступаю для ценителей! А здесь кто, скажите на милость, способен нас оценить?! Они не имеют ни малейшего представления о вокальном искусстве! У них даже самых захудалых песенок – нет! – возопил он приглушённо, пригнувшись к столу и на всякий случай стреляя зелёными глазищами по сторонам.

Всех слуг они отпустили и отключили переводчики, так что никто здесь не мог бы понять, о чём они говорят, даже если бы услышал.

Случись здесь кто-нибудь из человеческой части группы, Мрруму непременно напомнили бы, что ценителей его “вокального искусства” во всей Галактике – считанные единицы, и ни одну из этих единиц встречать им пока не доводилось, но намиянки только молча взглянули на кифа с лёгкими полуулыбками на красивых губах.

– Я же не за себя волнуюсь! – продолжал горячиться он. – Может быть, я за вас переживаю, рыбы неблагодарные!

– Если ты за кого-нибудь и переживаешь, то только за Лору – в это я ещё могу поверить, – заметила Анната. – Но главным образом тебя беспокоит, смогут ли жиззеа оценить твою сказочную красоту.

– Ну, насчёт этого я спокоен, – заявил киф, не слишком, впрочем, убедительно.

Виллена усмехнулась, но промолчала.

Все, один за другим, поднимались из-за стола, Лора повернулась и вдруг сильно вздрогнула, заметив шемма, медленно, но целеустремлённо проходящего по коридору мимо открытой двери столовой.

Рэй заметил её реакцию, растерянность и даже страх, промелькнувшие во взгляде, и хотел спросить о причине, но тут появились слуги и засуетились вокруг, убирая со стола, расставляя сосуды с водой и напитками.

========== Глава 23. Планы ==========

Вскоре все собрались в спальне Лоры и Рэя, так как она оказалась самым большим и изолированным помещением из тех, что были им отведены. У столовой, например, вовсе не было дверей, а лишь широкие проёмы, выходящие сразу в несколько коридоров.

– Мы осмотрели центральную площадь города, – сообщил Белтран, устраиваясь на своём мощном хвосте, в то время как остальные расположились кто как смог – на кровати, низких пуфиках и просто на полу. – Она должна подойти, – продолжал зуланзр.

– Сможем установить там большой бассейн, освещение и всё прочее? – озабоченно спросила Лора.

– Без Энди будет тяжеловато, но, думаю, справимся, – заверил её Белтран.

– На этой площади они устраивают танцевальные состязания, посмотреть на которые собирается весь город, а также двор и жители окрестных посёлков, – сказала Глаша.

– Для этих танцев нужно не меньше места, чем для бассейна, если не больше. В Танце Первого Цветка и в некоторых других принимает участие множество жиззеа одновременно, так что нам повезло – здесь умеют устраивать подобные представления.

– Они не имею понятия о пении, а музыка находится у них в зачаточном состоянии, – задумчиво произнесла Лора. – Так что вся надежда на вас, – обратилась она к морским девам.

– Наши танцы наверняка сильно отличаются от их, – повела плечом Иллана.

– Тем более – танец в воде, который, как я понимаю, ты хочешь им показать. Для них вода – враждебная стихия… Может быть, обойдёмся без бассейна?

– Что ты?! – испугалась Лора. – Ваш водный танец – единственное, на что я надеюсь, в чём я практически уверена. Если вы откажетесь… не знаю, что и делать…

– Как это – откажемся? – удивилась Иллана.

– Вы всегда были и остаётесь свободными. Никто не может вас принудить…

– Это так, – с достоинством согласилась намиянка. – Ты никогда не заставляла нас выходить на сцену, возможно, отчасти поэтому мы делаем это до сих пор.

– Если вы всё ещё считаете, что чем-то обязаны мне…

– В первый раз мы вышли на сцену действительно в основном по этой причине, хотя ты и уговаривала нас отказаться от этой затеи, но мы не видели иного способа отблагодарить тебя. В первый раз это было ужасно… А потом… случалось, что мы чувствовали себя по-настоящему счастливыми. Как бы там ни было, мы уже вернули долг. Теперь мы просто друзья, и неужели ты могла подумать, что мы подведём тебя? Если ты считаешь, что нужно показать им водный танец, мы исполним его. Просто мне хотелось бы понять причину твоего выбора, и моим сёстрам, я думаю, тоже. За несколько лет мы демонстрировали его всего несколько раз…

– И каждый раз – с оглушительным успехом, – заметила Лора. – Для его демонстрации не всегда имеются подходящие условия, да я и не хотела просить вас об этом без особой необходимости. Я делаю это только тогда, когда не решаюсь петь, когда не знаю, что мне делать, вот как сейчас. Язык тела универсален, и хотя тела отличаются и порой очень сильно – гораздо сильнее, чем ваши и жиззеа, – язык танца передаёт эмоции и чувства, которые было бы невозможно передать иным образом. Вы удивительно красиво танцуете и без воды, но это не может поразить жиззеа. Не забывайте, что они, пусть только в детстве и ранней юности, но могут подниматься в воздух. Их танцы наверняка столь легки и изящны, что в этом с ними не тягаться существам, которые не могут и никогда не могли оторваться от земли. Конечно, на крайний случай сойдёт и это.

Виллена усмехнулась.

– Они будут смотреть на нас, как люди смотрели бы на танцы зуланзров, если бы им довелось увидеть столь редкое зрелище. Но танец в воде – нечто совершенно новое для них. Теперь я понимаю… – она быстро взглянула на Иллану, которая ничего не сказала, но одним лишь движением глаз выразила своё согласие с ходом мыслей сестры.

– Бассейн будет недостаточно глубоким, – беспокоилась Лора. – Если исходить из того, что танец лучше наблюдать сверху…

– Не волнуйся, – мягко сказала Иллана и вновь замолчала, скользнув взглядом по Аннате и тем самым доверяя ей озвучить свою мысль. По-видимому, самая молчаливая из сестёр уже израсходовала весь запас слов, отпущенный на сегодня.

– Сделаем бассейн средней высоты и покажем танец, который будет одинаково хорош и сбоку и сверху, – объяснила Анната.

– Значит, дело стало за бассейном, – констатировала Лора, с надеждой глядя на Белтрана.

– Постараемся, – прогудел он.

На этом обсуждение надвигающегося испытания и способов подготовки к нему было в целом закончено. Все дружно посмотрели на Мррума, давно что-то не подававшего голос. Он свернулся здоровенной рыжей баранкой прямо на постели, на расшитом золотыми нитями тонком покрывале, и сладко посапывал.

– Только и отдохнёшь от него, когда он спит, – пробормотала Виллена.

Рыжее кошачье ухо чуть-чуть шевельнулось.

– Опять притворяется, – предположила Анната, – надеется, что мы все уйдём работать, а его будить не станем. Поднимешь его – себе дороже обойдётся…

Густые усы дрогнули, но глаза были по-прежнему плотно закрыты.

– Между прочим, – заметила Лора, – он удивительно точно выразил наше общее состояние, когда сказал: “А ведь выступать-то придётся…”

– Конечно, точно! – немедленно поднял голову киф. – Только вы меня никогда не слушаете!

Комнату сотряс дружный взрыв смеха. Мррум обиженно надулся.

– Подловила бедного, доверчивого старого кифа…

– У меня и в мыслях не было тебя подлавливать, – заверила его Лора. – Просто я посмотрела на тебя и вспомнила твои слова.

– Ладно уж, тебе – верю. Ну, раз уж вы всё равно не дали отдохнуть несчастному кифу, пошли работать, – повелел он, и все подчинились.

========== Глава 24. Вопросы ==========

Добравшись до “Полосухи”, возвышавшейся на северной окраине столицы, неподалёку от королевского поместья, зуланзры спустили воду из нового большого бассейна и начали его демонтировать.

Это оказалось значительно легче, чем раньше – со старым бассейном, так что вскоре Белтран, руководивший всеми работами и выполнявший большую их часть, разогнал всех, кроме Глаши и намиянок, заявив, что они только путаются под ногами.

Мррум ушёл последним, недовольно ворча, что без его руководства и контроля они обязательно всё сломают и перепутают. Он устроился поодаль и какое-то время ожидал, когда исполнятся его мрачные предсказания; не дождавшись, он закрыл глаза и немедленно задремал.

– Я так и не понял, – шёпотом обратился Гэри к Лоре, – он действительно спит или только притворяется?