Текст книги "Цветок Зари. Книга первая: На пороге ночи"

Автор книги: Рина Михеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

Существа, которые помогают Ей возделывать Небесный Сад, принесли его в наш мир. – Ззия помолчала немного. – Мне всегда очень нравилась легенда о Небесном Цветке. Я часто пыталась представить себе, как он мог бы выглядеть. Ещё совсем маленькой я впервые тайком поднялась на Башню, – усики принцессы опустились, глаза были печальны.

– И что же? – спросила Лора. – Его там не оказалось?

– Наверное, я бы не ощутила такого разочарования, если бы там действительно ничего не было. Тогда я могла бы думать, что Цветок находится где-то ещё – на другой Башне, например, ведь подобные башни есть рядом с каждым храмом. Говорят, что Цветок переносили с одной Башни на другую, чтобы его свет достиг всех пределов королевства… Но там был цветок – очень красивый, вырезанный из прозрачного розового кварца. С тех пор, объезжая королевство, я побывала на каждой Башне, – принцесса взмахнула верхними руками и попыталась улыбнуться, но улыбка получилась невесёлой, усики задрожали и снова поникли. – Я действительно глупышка, как всегда называла меня Изла. Что же ещё хотела я там увидеть? Зачем взбиралась на каждую Башню Небесного Цветка по всей Аззе? Конечно, поклонение Повелительнице на Башне Цветка Зари – благочестивый обычай, и для всех именно этим объяснялось моё поведение, но на самом деле… я ждала чуда. И каждый раз, когда до верхней площадки оставалось всего несколько ступенек, моё сердце сжималось необъяснимой надеждой и тревогой. Я так хотела увидеть живой Цветок, но видела только искусно обработанный розовый кварц. Цветок был мёртвым.

По сравнению с ним, в любом цветке, что вы видите вокруг, куда больше жизни. Я пыталась убедить себя, что в этом изображении скрыта тайна, что он не может быть мёртвым, ведь в него вложена душа мастера, который, должно быть, создавал его с любовью, вспоминая легенду о Небесном Цветке…

Но каждый раз, когда я видела ещё один Цветок из розового кварца, сердце моё сжималось от тоски; мне становилось так тяжело, будто я прикоснулась к чему-то… мёртвому и холодному, не просто холодному – ледяному.

Больше я не поднимаюсь на эти башни. И, откровенно говоря, мне грустно даже смотреть на них. Но это очень странное чувство, грустное и радостное одновременно.

Сами башни почему-то кажутся мне тёплыми, живыми… Ах, – принцесса взмахнула всеми руками и усики её взлетели, – простите меня. Легенда о Небесном Цветке – моя любимая, и она всегда так на меня действует… Я становлюсь сама не своя. Наговорила вам столько лишнего… Теперь вы подумаете…

– Ничего мы такого не подумаем, – перебила её Лора. – У меня эта Башня тоже вызвала странное чувство: печальное и радостное в одно и то же время…

– Правда? – обрадовалась принцесса. – Ты действительно это чувствуешь? Только моя старая няня, тётушка Узфа, говорила мне, что испытывает то же самое, когда смотрит на эту Башню. Если хотите, вы можете подняться туда, но должна предупредить – это довольно утомительно.

– Можно догадаться, – тихонько проворчал Мррум, недовольно фыркая. – Как им не пришло в голову построить лестницу до самого неба, чтобы нюхать там Небесные Цветы…

– Не ворчи, котище, – улыбнулась Лора. – Мы туда не полезем. По крайней мере, сегодня.

– И на том спасибо, – буркнул киф, мрачно осматривая цветущие окрестности. Он мог украсить собой любой луг или цветочное поле, но сам чувствовал себя в таком окружении не слишком уютно.

Внезапно толстые стебли, покрытые листьями, размеры которых вполне позволяли соорудить из них, к примеру, юбочку, закачались, и появился Кенур.

В самом начале экскурсии он умчался куда-то и только благодаря великолепному чутью сумел отыскать своих друзей, несмотря на разлитые в воздухе ароматы. Щенок подскочил к Лоре и тявкнул как-то тревожно и требовательно.

– Что он говорит? – взволновалась Ззия.

– Не знаю, – честно ответила Лора. – Но он чем-то встревожен.

Кенур снова тявкнул, сосредоточенно глядя куда-то на север, а потом выдал целую серию стонущих звуков, закончив своё повествование печальным воем.

Мррум шумно почесал за ухом.

– Нехорошо-о… – протянул он зловеще, – ох и нехорошо-о…

Принцесса содрогнулась.

– Не стоит обращать на него внимание, – сказала Виллена, толкнув острым локтем пушистый рыжий бок, – зловещие предсказания и трагические интонации – его конёк.

Мррум недовольно покосился на неё, демонстративно потирая бок, но промолчал.

– Он встретил там что-то или кого-то, – сказала Лора, глядя на напряжённую позу Кенура с подрагивающим хвостом, – и эта встреча была не из приятных.

Усики принцессы взволнованно затрепетали.

– Может быть, он успел побывать у Проклятой Башни? – проговорила она тихо.

Гэри, не удержавшись, тихонько присвистнул.

– А у вас тут и такая имеется? – оживляясь, спросил он.

– Да, – подтвердила принцесса, – имеется. Её ещё называют Башней Трёх Призраков. И находится она как раз в той стороне, – принцесса указала на север, не проявляя ни малейшего желания двинуться в указанном направлении.

========== Глава 37. О послах и королевах ==========

– Может быть, осмотрим и её заодно? – предложил Рэй.

– Если вы хотите… – выдавила Ззия.

– Хотим, – ответила Лора. – И ещё мне хотелось бы знать, где находятся послы Жжуа.

– Это как раз в той стороне, – проговорила принцесса, медленно направляясь на север примерно с тем же энтузиазмом, с каким приговорённый направляется к месту казни.

– Местечко для них, значит, подобрали получше, – высказался Гэри.

Принцесса взмахнула усиками, как бы вздыхая.

– Да, место не самое лучшее, – признала она. – Королева Азафа в начале своего правления хотела переселить послов в другую башню, но потом…

– Решила, что для них и эта слишком хороша, – услужливо подсказал Гэри.

– Можно и так сказать, – согласилась Ззия. – Однажды она сказала, что им место в Проклятой Башне, а не рядом с ней, но это, разумеется, было сказано не всерьёз. Эти переговоры действуют на неё ужасно…

– А кто из жиззеа, кроме самой королевы, видит этих послов, имеет возможность разговаривать с ними? – поинтересовался Командир.

– Никто, – качнула головой принцесса. – Только королева, и больше никто.

– Не может быть, – не отступал Михал, предполагая, что правящий класс, как это часто бывает, не обращает внимания на низшие сословия и может с лёгкостью назвать слуг, уборщиков и прочих всеобъемлющим словом “никто”.

– Кто-то же должен их кормить, убирать комнаты и прочее. – Но его надежды не оправдались, здесь всё было продумано.

– Их видят только шемма, – разочаровала его Ззия. – Они относят еду, убираются в Башне и охраняют послов, вернее… держат их под арестом. Иногда их выводят на прогулку, но только ночью и под усиленной охраной.

– Ничего себе! – возмутился Гэри, – Не хотел бы я быть у вас послом.

– Успокойся, ты уже посол, – обрадовал его Мррум, – представитель Тайного Союза, забыл, что ли? Так что королеве ничего не стоит и тебя хорошенько послать – например, в Башню Трёх Призраков – будешь у них четвёртым.

– Только вместе с тобой, – ухмыльнулся Гэри. – Я могу греметь какими-нибудь цепями, а уж стенания – по твоей части.

– Конечно, – фыркнул киф, – греметь цепями каждый дурак сможет – самое бестолковое занятие.

– Один-ноль в пользу кифа, – флегматично отметила Виллена.

– А ты, значит, уходишь из большого спорта и назначаешь себя судьёй? – спросил Мррум.

– Профессионалам не место среди любителей, – отозвалась намиянка, но её укол не задел Мррума за живое: он не имел ничего против судей, до тех пор, разумеется, пока они присуждают победу ему.

Принцесса слушала их, слегка пошевеливая усиками. Настроение её улучшилось.

– Какие вы весёлые, и какая у вас интересная жизнь, – мечтательно сказала она. – А вот и Северная Башня, в которой держат послов Жжуа.

По внешнему виду эта Башня почти ничем не отличалась от других башен из серого камня, вот только окна её были забраны частыми решётками, а внизу дежурило не меньше двадцати стражей.

– Настоящая тюрьма, – заметил Командир.

– Да, – печально согласилась принцесса. – Я слышала от служанок, что однажды один из послов начал что-то выкрикивать, стоя у окна, когда мимо проходили садовники.

– Что же он кричал? – заинтересовалась Лора.

– Не знаю. Мне и самой было очень интересно. Я даже разыскала одного из этих садовников. В конце концов он признался мне, что посол оскорблял королеву, но что это были за оскорбления, он не хотел говорить, да это и понятно – подобные разговоры недопустимы.

– И что же – посол так и кричал, пока не охрип, и ему никто не мешал? – спросила Лора.

– Нет, это продолжалось совсем недолго. Стражи схватили его и оттащили от окна.

– Какие стражи его схватили – те, что дежурят поблизости? – уточнил Рэй.

– Нет. Внутри есть и другие.

– И много их там?

– Не знаю. Это известно только королеве.

– И они подчиняются только ей?

– Да, – вздохнула Ззия. – Однажды я имела возможность в этом убедиться. Дело в том, что я… – она замолчала, испытующе оглядывая всю компанию.

– Мы никому не скажем, – пообещала Лора.

– У нас уже достаточно общих секретов, пусть будет и ещё один, – согласилась принцесса.

– Однажды я попыталась проникнуть в Северную Башню. Зиф отговаривал меня, но я настояла на своём. Мы дождались, когда все в замке заснули, и пошли… Впрочем, я ошиблась: заснули не все – стражи, конечно же, не спали. Они преградили мне дорогу, и сколько я ни пыталась заставить их пропустить меня, всё было бесполезно. Они вели себя почтительно, мне даже показалось, что они были расстроены тем, что не могут исполнить моё желание, однако… Должна признаться, той ночью я в первый раз порадовалась, что стражи немы, а значит, мне не нужно беспокоиться, что они расскажут о моём поступке. Тогда же я впервые подумала, что это и есть причина – возможно, единственная причина, по которой королева Азафа наняла их когда-то на службу. Я пыталась побольше разузнать о том времени, и выходит так, что появление во дворце шемма и появление разногласий с Жжуа произошло в одно и то же время.

– Королева Азафа наняла их? – спросила Лора.

– Да, но не моя сестра, а совсем другая королева Азафа. Это имя часто встречается в нашей династии, так же как и имя Ззия. С той только разницей, что Азафой стараются назвать ту, что скорее всего станет королевой, а Ззиями называют девочек из королевского рода, которым наверняка не взойти на трон. Эта традиция восходит к одному древнему преданию. Оно называется “Легенда о Первой Королеве Азафе, о Ззие-целительнице и о Небесном Цветке”. А вот и участки трёх сестёр из этого предания, – принцесса указала на три небольших участка, ограждённых низенькой каменной кладкой.

На первый взгляд они казались обычными шестиугольными цветниками, которые встречались здесь очень часто. Но, присмотревшись, нельзя было не заметить, что их ограда не только лишена обычного изящества, но и очень стара. У двух цветников её явно ремонтировали, и всё же она выглядела как осколок незапамятной старины, но третий участок почему-то был лишён и этого.

Ограда его была покрыта серо-зелёным мхом и полуразрушена. Вывалившиеся из невысокой грубой кладки камни валялись в цветнике там, куда они упали или откатились; некоторые были целы, другие рассыпались от старости на несколько неровных обломков.

Да и цветы в этом цветнике были какие-то странные, не похожие на своих культурных, тщательно ухоженных собратьев. Эти были заметно меньше и казались дикими.

Многоцветьем и разнообразием маленький участок мог соперничать с огромным Храмовым Холмом, но всё здесь было как бы неправильно и пестро: на бордовых и розовых лепестках – белые разводы, на белых – мазки лилового или фиолетового, тёмно-синий взрывается неизвестно откуда взявшимися ярко-оранжевыми тычинками. Всё в этом участке было ярко, пестро и… свободно. Казалось, что за ним никто не ухаживает, но, глядя на него, хотелось улыбаться или даже смеяться.

– Это участок Первой Королевы, – пояснила принцесса. – По традиции за ним никто не ухаживает, здесь всё предоставлено само себе. Видите, какие забавные получились гибриды.

– А мне они нравятся, – серьёзно сказала Лора.

– Мне тоже, – призналась Ззия. – В детстве я любила приходить к этому цветнику и приходила бы куда чаще, если бы не соседство Проклятой Башни, – принцесса поёжилась.

– Кажется, я уже слышала от кого-то про сказку о Небесном Цветке, – сказала Лора, решив не упоминать, от кого она это слышала.

– Сказку? – удивилась Ззия. – Впрочем, теперь её часто называют сказкой, но когда Узфа рассказывала её мне, я верила каждому слову. Раньше в неё верили и взрослые, а не только дети – так говорит Узфа.

Принцесса остановилась и замолчала. С этого места уже была хорошо видна Башня Трёх Призраков, и Ззие совсем не хотелось подходить к ней ближе.

– Что же у вас: все королевы – Азафы? – спросил Мррум. – Как же вы их различаете?

– Есть ещё Тронное Имя, которое даёт королеве Первая Жрица. У моей сестры-королевы – Цветущая. А до неё Азафой была только та королева, при которой расстроились наши отношения с Жжуа. Её Тронное Имя было – Зарёй Сияющая. Потом долгое время королевы носили другие имена. И вот что странно… – Ззия задумалась. – Когда моя сестра Азафа достигла совершеннолетия и была объявлена наследницей, наша мать-королева предложила ей изменить имя.

Это возможно, хотя в королевском роду так поступают крайне редко. Достигнув совершеннолетия, можно избрать себе другое имя, но сестра отказалась.

Носить имя Первой Королевы почётно, и сестра была крайне удивлена таким предложением матери. Они говорили наедине, но потом Азафа поделилась со мной, я и теперь помню её слова. “Наша мать-королева предложила мне взять другое имя. Она сказала нечто странное, чего я не могла понять, но она не объяснила. Она сказала: “Когда я назвала тебя Азафой, я ещё не была королевой и многого не знала. Моя мать, твоя бабушка, советовала мне не делать этого, но я не послушала. Я хотела бы, чтобы ты была счастлива…” – принцесса снова замолчала.

– Значит, Азафа тоже не прислушалась к совету матери? – вывела её из задумчивости Лора.

– Да, но я её понимаю. Помимо того, что она любила своё имя и гордилась им, это выглядело бы… очень странно, если не сказать хуже. Отказаться от такого имени… Это было бы не лучшее начало для той, что впервые садится на Цветочный Трон, да к тому же – на место наследницы.

– Но ведь ваша мать не могла не понимать этого. Может быть, причина как раз в том, что с королевы по имени Азафа начались проблемы с соседями? Как думает принцесса?

– Ах, – улыбнулась Ззия, – обращайся ко мне в первом лице, ни к чему эти церемонии, тем более что мне они никогда не нравились. Что же касается имени… Я думаю, что так и есть. Первую Королеву – королеву из легенды – вряд ли можно назвать счастливой, разве что – в конце жизни. Королева, при которой мы рассорились с Жжуа, наверняка страдала из-за этого; и после неё груз королевской власти становился всё тяжелее и тяжелее. Наша мать не знала, что сделать для того, чтобы облегчить его. Возможно, она предвидела, что на правление моей сестры придётся кризис…

– Она хотела сделать хоть что-то, но не знала – что, – подвела итог Лора.

– Да, так, – согласилась принцесса и решительно повернулась в ту сторону, в которую во время всего этого разговора избегала смотреть – в сторону Башни Трёх Призраков.

========== Глава 38. Башня Трёх Призраков ==========

Не удивительно, что принцесса Ззия так не любила это место. Зрелище действительно было не из приятных.

Лора захотела подойти поближе, Кенур последовал за ней с видом воинственным и серьёзным; все остальные, за исключением, может быть, Мррума и принцессы, не ощущали ничего особенного.

Печальная картина запустения – и только. Впрочем, подойдя поближе, экскурсанты изменили своё мнение.

Когда-то Башня была выстроена из того же серого с розовым камня, что и её сёстры, но серый цвет почему-то сильно потемнел, а розовый превратился в тёмно-красный, и его разводы делали Башню ещё мрачнее.

Правда, жиззеа не связывают красный цвет с кровью, зато у людей возникло впечатление, что по тёмным стенам стекают струйки крови.

В довершение картины, вьющиеся растения, когда-то украшавшие стены Башни, засохли и почернели, но почему-то не рассыпались в прах, а продолжали свисать корявыми чёрными канатами, переплетающимися и снова расходящимися в разные стороны. Казалось, что Башня опутана чёрными тяжёлыми цепями.

Она вообще напомнила Лоре узника, скованного, истекающего кровью, ждущего смерти, как освобождения; бессильного не только освободиться и жить, но и умереть.

Кенур тявкнул пару раз и завыл тоскливо. Принцесса Ззия вся сжалась, усики её трепетали.

– Не надо, малыш, – Лора погладила щенка по шелковистой, тёплой голове.

Кенур послушно замолчал, взглянув ей в глаза преданно и вопросительно.

– Кровавый Шарф! – ахнула принцесса.

Всё её тело напряжённо вытянулось, она была до того напугана, что даже не дрожала, а застыла, как замороженная; усики её скрутились в тугие спиральки и замерли.

– Смотрите… вы видите? – прошептала она, чувствуя, как слабеют ноги.

В голове её промелькнула отстранённая, словно чужая мысль, что если она упадёт сейчас, то крылья её могут сломаться, так как она давно не ухаживала за ними.

Надо падать вперёд, – подумала она, понимая каким-то уголком сознания, как всё это нелепо. И зачем ей вообще эти крылья, которые уже никогда не смогут поднять её над землёй?

Лора успела только взглянуть на Башню, когда ощутила, что принцесса опасно близка к обмороку. К счастью, реакция Рэя спасла крылья принцессы: он успел поддержать её – и своевременно, и достаточно осторожно, хотя ему и непросто было решить, за какие места её поддерживать.

– Благодарю, – еле слышно прошелестела принцесса. – Только прошу: ничего не говорите Зифу. Он не хотел отпускать меня одну…

– Конечно, – успокоил её Рэй. – Что так взволновало принцессу?

– Неужели никто не видел? – она смущённо оглянулась, пытаясь прочесть хоть что-то по этим странным лицам.

Но что по ним можно прочесть, если у них нет усиков? У двоих, правда, есть, но их слишком много, они короткие, движения их крайне ограничены, а результат тот же – ничего нельзя понять.

– Я видела что-то зеленовато-жёлтое, скрывшееся в окне, – вон там, – Лора указала наверх.

– Я тоже видел, – поддержал Гэри. – Это было очень похоже на шарф из лёгкой ткани, из шёлка или вроде того, а на конце там, кажется, вышивка или какой-то рисунок.

– Я тоже видела краем глаза, как что-то промелькнуло в воздухе, – подала голос молчаливая Иллана, – что-то светлое, но уж никак не кровавое.

– Кровь жиззеа зеленовато-жёлтого цвета, – невозмутимо сообщил Рэй, продолжая поддерживать принцессу под левые руки.

Ззия была так потрясена, что не могла вымолвить ни слова. С одной стороны, она была рада, что находится в здравом уме и Шарф ей не померещился: его появление подтверждают несколько свидетелей, а с другой… На этом её мысли словно проваливались куда-то.

Вроде бы она всегда верила в эти пугающие рассказы о Кровавом Шарфе, который иногда показывается из окна Башни; а теперь оказалось, что она совершенно не готова, и не к тому даже, чтобы увидеть его собственными глазами, а к тому, чтобы окончательно и бесповоротно убедиться, что он существует.

Если бы его видели жиззеа, то, кто бы они ни были, всегда оставалось бы место для сомнений, уголок, в который можно спрятаться, говоря, что им просто померещилось, потому что в королевстве, наверное, не было никого, кто хотя бы раз в жизни не слышал о Кровавом Шарфе. Никого, кроме этих вот чужеземцев.

Им не могло померещиться, они описали его цвет и вид, не зная даже, что это цвет крови.

Убедившись, что принцесса в надёжных руках, Лора пристально посмотрела туда, где минутой раньше она видела промелькнувший в воздухе кусок ткани. Чувства всех, кто находился сейчас рядом с ней, их ожидание, удивление, волнение, тревога, смешанные с потрясением принцессы, мешали ей, но даже сквозь этот поток она ощущала нечто, исходившее от Башни.

В этом чувстве была раздвоенность. Её словно призывали и одновременно гнали прочь; молили о помощи и угрожали.

Вдруг, заставив всех вздрогнуть, из бокового окна Башни выметнулась полоса лёгкой полупрозрачной ткани длиной не менее метра. Гэри, успевший разглядеть её лучше всех, когда она появилась в прошлый раз, оказался совершенно прав: на зеленовато-жёлтом фоне были вышиты бордовые цветы с тёмно-зелёными листьями.

Затаив дыхание, все следили за трепещущим Шарфом – он полоскался, будто на сильном ветру, не дававшем ему ни на миг опуститься. Как знамя, – подумала Лора; и потом: как призыв, как мольба о помощи…

Этот призыв и эта мольба были обращены к ней, потому что она могла услышать; и некто, обитавший в Башне, ощутил это. Живущая ясно восприняла тоску и отчаяние, разрываемые слабыми проблесками надежды, а потом… Что-то тёмное и тяжёлое, безнадёжное, ожесточённое и властное… оно потянуло Шарф назад.

Он трепыхался как живой, пытаясь бороться; он старался вырваться, как, возможно, много раз прежде, но, как и прежде, вырваться он не мог. Силы его иссякли, и тёмное, властное затащило его внутрь.

Командир взъерошил короткий ёжик седых волос и сказал негромко:

– А ведь ветра-то нет…

– Есть слабенький, – не согласился Рэй, – только дует в другую сторону.

– Умеешь ты успокоить! – громко фыркнул на него Мррум.

– Я и не собирался тебя успокаивать, – отозвался Дилано.

– Хоть бы принцессу пожалел, – укорил его киф, встряхиваясь. Он пытался уложить на место вставшую дыбом шерсть, но это ему никак не удавалось.

– Принцессе наличие или отсутствие ветра глубоко безразлично, насколько я понимаю, – проницательно заметил Рэй.

– В этой Башне сквозняки гуляют. Не только лёгкий шарф – и тяжёлые занавеси выдуть может, – сказал Михал.

Но никто, кажется, даже он сам, в это не поверил; а Ззия и вовсе ничего не слышала. Лора подошла к ней и взяла за одну из правых рук. Впрочем, принцесса уже приходила в себя. Наконец она пошевелилась, и её золотисто-медовые глаза посмотрели на живущую.

– Прошу прощения, – сказала она тихо, но вполне уверенно, – и благодарю за поддержку, – она повернулась к Рэю, и её усики приподнялись в лёгкой улыбке. – Теперь я вполне… вполне владею собой. В сущности, не произошло ничего чрезвычайного. И прежде многим доводилось видеть Шарф, появлявшийся из окна Башни. Просто я… не ожидала, что это случится сейчас. Говорят, он чаще всего появляется на закате или в лунные ночи, но его давно уже не видели. Наверное, потому, что все стараются обходить Башню стороной.

– Да уж, – ухмыльнулся Гэри, – с трудом представляю, что кто-нибудь станет прогуливаться возле неё лунной ночью.

– Мне кажется, принцессе лучше вернуться во дворец, – участливо сказала Лора. – А мне хотелось бы… подойти поближе к этой Башне.

Ззия глянула на девушку с восхищённым изумлением.

– Это невозможно, – сказала она и прибавила: – К счастью, невозможно.

– Но почему?

– Башня Трёх Призраков охраняется стражами. Вероятно, сейчас они сидят на земле и потому совсем незаметны, но стоит подойти ближе, как они преградят вам дорогу.

– А могу я провести эксперимент? – спросила живущая, в очередной раз неприятно поражённая тем, что присутствие шемма является для неё новостью. – Если я всё-таки попробую подойти, ничего плохого не произойдёт?

– Надеюсь, что нет, – неуверенно ответила Ззия, с внутренним трепетом поглядывая на зловещую Башню.

– Во всяком случае, шемма не причинят вам вреда, и, разумеется, они никому ничего не расскажут…

========== Глава 39. Тайна Башни ==========

Лора пошла вперёд, двигаясь медленно, но уверенно.

Рэй только взглянул на отца, и тот понял его без слов. Командир приблизился к принцессе, Рэй последовал за Лорой, за ними легко и неслышно, словно тени, скользили намиянки, но всего через несколько шагов, прямо из густого переплетения стеблей и листьев выросла серая фигура шемма, слегка отливающая зеленью и, как всегда, совершенно непроницаемая.

Страж опустил копьё, держа его горизонтально, и слегка качнул тяжёлой головой, резко взмахнув усиками. У шемма они были короче и несколько толще, чем у жиззеа, и движения их казались не столь выразительными, тем не менее, всё было совершенно ясно.

Ещё трое стражей мгновенно вынырнули из высокой растительности и поспешили к своему товарищу.

Лора молча развернулась и пошла назад. Ко всеобщему облегчению, она не остановилась на прежнем месте, а пошла дальше, удаляясь от Башни и чувствуя, как что-то или кто-то отчаянно и жалобно тянется ей вслед, словно стонет и плачет, с мольбой простирая руки.

У неё сжалось сердце. Сейчас я ничего не могу сделать, – мысленно обратилась она к тому измученному и тоскующему, представляющемуся ей в виде шарфа, которое, как живое существо, как птица, запертая в клетке, хочет вырваться из заточения.

Но я вернусь. Я постараюсь вернуться, – пообещала она, и то, что тянулось за ней, отпустило её, скорее всего потому, что расстояние между ними увеличивалось, но возможно и потому, что поверило ей.

Некоторое время шли молча и притом довольно быстро, инстинктивно желая отойти подальше от таинственного и зловещего места. Наконец принцесса Ззия окончательно сбросила оцепенение, вызванное появлением легендарного Шарфа, и заговорила, не дожидаясь вопросов:

– Вам, должно быть, интересно узнать историю этой Башни, но, к сожалению, я почти ничего о ней не знаю. Конечно, служанки нередко шептались по вечерам, рассказывая о ней всякие ужасы, но мне кажется, что большую их часть они сами же и придумывали. У них было что-то вроде соревнования, победителем в котором становился тот, кому удавалось всех как следует напугать. Разумеется, принцессе не пристало принимать участие в подобных развлечениях, и, разумеется, не было ничего более притягательного для девочки, которая всегда отличалась неумеренным любопытством. Однако даже детского ума хватало, чтобы понять: почти всё, что мне удавалось услышать, – выдумки, и, надо сказать, большую их часть я, даже при желании, вряд ли смогла бы сейчас припомнить. В сущности, мне практически ничего не известно об этой Башне, да и слугам – тоже. И это довольно странно. Могу только сказать, что когда-то она была самой обычной – такой же, как другие, но потом что-то произошло, и с тех пор над ней тяготеет проклятие. Она давно заброшена, и все стараются по возможности обходить её стороной, но неподалёку от неё пролегает Портовая Дорога, ведущая к побережью, к портовым городам. Прежде эта дорога всегда была оживлённой, и многим доводилось увидеть, как Кровавый Шарф появляется из окна Башни, развевается и трепещет на ветру, а затем снова исчезает в окне. Вот и всё. Разве что…

– Что? – оживилась Лора.

– Я часто пыталась расспрашивать свою няню, тётушку Узфу, об этой Башне. Она всегда охотно рассказывала мне легенды, предания и сказки, особенно я любила те, в которых говорилось о Небесном Цветке, и тётушка Узфа вновь и вновь рассказывала предание о Первой Королеве… Но о Башне Трёх Призраков она говорить не хотела. Я без конца донимала её расспросами. Призраки… Кровавый Шарф… всё это тревожило моё воображение. Однажды, сбежав из-под надзора, я целый вечер провела неподалёку от Башни. Прячась среди цветов, я наблюдала за ней и с замиранием сердца ждала, когда же появится Шарф… Солнце зашло, зажглись первые звёзды. Я слышала, как служанки зовут и ищут меня по всей округе. Их голоса, доносившиеся издалека, успокаивали меня, но мне казалось, что они мешают появлению Шарфа.

Я почему-то была убеждена, что он непременно показался бы, если бы не вся эта суматоха. Впрочем, к Башне никто из них приближаться не решался. Мне, конечно, было их жаль, но я хотела во что бы то ни стало дождаться… Я была уверена, что рано или поздно что-нибудь непременно произойдёт, и, как знать, возможно, я была права.

К счастью, Узфа нашла меня раньше, чем это случилось. Она одна догадалась, где надо меня искать, и, должна признаться, позже я была очень этому рада. Я всегда была непоседливым ребёнком, за которым нелегко было уследить, и тётушке Узфе пришлось со мной тяжело, но она никогда не сердилась на меня, за исключением того вечера.

Только тогда, один-единственный раз, она ругала меня всерьёз, и я поняла, что она расстроена и напугана. Мне показалось, она что-то знает об этой Башне, но не хочет говорить, и как я её ни просила, всё было бесполезно, хотя обычно я могла выпросить у тётушки Узфы что угодно, если как следует постараться.

Чем больше времени проходило после того вечера, тем страшнее мне было вспоминать о нём. Я слишком долго смотрела на Башню, и она… она словно проникла в моё сознание, чтобы остаться там навсегда.

Это очень странно, но сейчас, спустя годы, я помню тот вечер яснее, чем помнила его на следующий день. С тех пор Башня часто снилась мне, и ещё… в этом сне я слышала голос – глухой, далёкий и очень тоскливый…

Мне казалось, что он зовёт меня, хочет, чтобы я отправилась в Башню. Он ждёт меня там. Но я больше никогда не приближалась к ней – до сегодняшнего дня. В любом случае, я не смогла бы войти в неё, ведь её охраняют стражи.

– А вот это тоже очень интересно, – заметил Рэй. – Зачем охранять Башню, которую все и так обходят стороной? Насколько я понял, к ней и силой-то никого не подгонишь, не говоря уже о том, чтобы войти внутрь.

Принцесса задумалась. Подобный вопрос никогда не приходил ей в голову. Она привыкла к тому, что стражи охраняют Башню, так было всегда – вот и всё.

– Иногда в неё запирают опасных преступников, – сказала она наконец, припомнив кое-что из разговоров прислуги.

– То есть это тюремная башня? – уточнил Дилано.

– Нет. Тюрьма есть в городе, а ещё – в подвале замка есть помещение для особенно важных и опасных преступников, чтобы можно было допрашивать их в присутствии королевы или её советниц, но потом их тоже отвозят в тюрьму.

Говорят, что только самых страшных преступников запирали в Башне по особому повелению королевы. Такого наказания страшатся больше, чем смерти. Я слышала… – принцесса понизила голос, – что все узники Башни лишились рассудка. Не знаю, можно ли этому верить, но с другой стороны… это неудивительно.

– А сейчас там кто-нибудь есть?

– Нет, сейчас Башня пуста. Если конечно, не считать… призраков.

– Неужели королева боится, что призраки разбегутся, и поэтому приставила к Башне стражей? – прищурившись, поинтересовался Гэри. – А может, это шемма машут шарфиками, пугая прохожих?

– Не думаю, – взмахнула усиками принцесса.

Зато всем остальным заметно полегчало – всем, кроме Лоры и ещё, пожалуй, Рэя. Он слишком хорошо чувствовал её состояние, а она не могла забыть то, что довелось испытать рядом с Проклятой Башней.