Текст книги "Цветок Зари. Книга первая: На пороге ночи"

Автор книги: Рина Михеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

По крайней мере, в одном ей повезло – она нашла сложенные у стены факелы, а также заботливо приготовленный трут и довольно замысловатое, но весьма удобное устройство для розжига.

Осторожно повернув тугую ручку, она с детской радостью улыбнулась взлетевшей искре, и вскоре факел уже горел в её руке, отталкивая в стороны податливые бока темноты.

Ззия неплохо знала основные ходы, лежавшие под замком, а также и места, в которых они поднимались крутыми узкими лестницами к потайным дверям. Потайным, но не запертым.

У этих дверей были свои секреты, давно раскрытые любознательной юной принцессой, хотя даже она побаивалась подземного лабиринта и никогда не решалась исследовать его глухие закоулки.

Однако подземный ход, соединяющий храм Повелительницы с замком, был хорошо известен. Его-то и хотела теперь отыскать Ззия, в надежде добраться до знакомых дворцовых коридоров, которые приведут её к одному из выходов. От храма до замка не так уж далеко.

Конечно, она понимала, что рискует, что рана её, обработанная сильными травяными составами, в том числе и останавливающими кровь, может открыться, и тогда она найдёт свою смерть в этих тёмных норах.

А ещё может случиться так, что она заблудится.

Но этого принцесса боялась меньше, а если такое и случится – её всё равно найдут – немногим позже, чем спустятся вниз, к телу своей новообретённой сестры суровые жрицы. Увидев, что её нет, они, конечно же, поймут, в чём дело, и немедленно ринутся на поиски. Возможно, позовут стражей. Почему-то Ззия не сомневалась, что они-то уж точно её отыщут.

Придерживая повязку двумя нижними руками, Ззия подняла факел повыше и осмотрелась, не обращая внимания на то, как заныла рана.

Если бы принцесса могла увидеть, какой глубокой, какой безнадёжно смертельной она была, то сама немало удивилась бы тому, что не только пришла в себя, но и поднялась, ходит, да ещё осмеливается пуститься в дорогу.

С такими ранами положено лежать и не дышать, а она собралась разгуливать по подземельям.

Но Ззия не представляла, что рана её – смертельна и что только щедро отданная ей сила живущей поддерживает её. Однако она понимала другое и с каждой минутой всё яснее – до конца таинства посвящения ей не дотянуть, во всяком случае – живой. Ей нужно найти воду.

Круг света был небольшим, он не только не мог осветить весь зал, он не добирался даже до его середины, и, как ни странно, свет факела не успокоил Ззию, а напротив – усилил её тревогу.

Она запаниковала. Впрочем, оставалось лишь удивляться тому, что это не случилось раньше.

После потрясения Мёртвых Посёлков, после ужаса столкновения с Грязью, она пережила нападение чудовищного монстра, а в довершение всего – очнулась совершенно одна в мрачном подземелье, тяжело раненая, без помощи и воды.

Мужеством принцессы оставалось только восхищаться, несмотря на то, что сейчас последние его капли стремительно покидали её. В конце концов, всему в этом мире есть предел, и её предел был, кажется, близок.

Ззия не могла больше бездействовать, она была не в силах сосредоточиться и спокойно обдумывать, куда следует направиться.

Ближайшее отверстие в круглой стене зала показалось ей тем самым – нужным, и она бросилась туда едва ли не бегом, во всяком случае, ей так казалось. На самом деле двигалась принцесса не слишком быстро, но страх подгонял её, обступал, давил, и вот уже кажется, что в тесном тоннеле не хватает воздуха, что стены сжимаются, желая раздавить её.

Ззия миновала несколько развилок, и к прежним страхам присоединился новый – что если она сбилась с пути? На самом деле Ззия верно чувствовала и удерживала раз выбранное направление, словно сверяясь с компасом, другое дело, что она с самого начала перепутала его стрелки…

Вместо запада принцесса пошла на северо-запад и теперь целенаправленно двигалась не в сторону дворца, а в сторону Башни Трёх Призраков, которая всегда и притягивала и пугала её, на которую она ещё девочкой смотрела как заворожённая, которая приходила к ней в тяжёлых мучительных снах, а теперь словно загипнотизировала, позвала, потянув за незримую нить, натянутую между ними.

========== Глава 100. Убийца ==========

Убийца зашевелился в своём логове, прислушиваясь к тому, чего не уловит ухо, принюхиваясь к тому, что недоступно обонянию.

Он надеялся, что принцесса мертва. Удар получился смазанным, и, тем не менее, он должен был оказаться смертельным.

А впрочем, там была эта тварь, которую он никак не ожидал встретить. Она помешала растерзать это жалкое насекомое, она могла, пожалуй, и залечить рану.

Королева, эта глупая букашка, мнящая себя правительницей, помешала вылечить свою собственную любимую сестру, и это казалось очень забавным, но сейчас не время для веселья – оно наступит позже, непременно наступит, и уж тогда он повеселится на славу – за все бесконечные годы, десятилетия, века унижения отыграется! А пока надо добить эту живучую муху.

Он почуял её – ошибиться было невозможно – запах её страха распространялся далеко, разносился по всей округе, он пьянил и будоражил, как запах крови подраненной добычи – голодного хищника.

Она под землёй, конечно, где же ещё? Дурацкие букашки затеяли своё дурацкое посвящение, словно нарочно, чтобы помочь ему. До чего дошёл здесь – вынужден знать и помнить их кретинские обычаи! Ну ничего…

Он деловито искал подходящий вход в подземелье – пришлось изучить и эту совершенно идиотскую систему подземных ходов, вернее, никакой системы тут и в помине не было – одна сплошная бестолковщина, а чего же ещё от них ждать?!

На самом деле его знания о расположении подземных коридоров, входов и выходов были не так уж велики, но вполне достаточны для того, чтобы добраться до принцессы.

Между тем лихорадочные мысли давно ожидавшего своего часа чудовища скакали с одного на другое, упорно не желая останавливаться на том факте, что где-то поблизости объявилась живущая.

Она не сможет ничего изменить, ей не остановить катящуюся вниз лавину, которая давно копила силы, давно готовилась к этому моменту, и теперь неизбежно рухнет, погребая под собой всё живое.

Унизительный страх, в котором он себе никогда не признавался, который, тем не менее, так долго руководил его действиями и помог выжить, останется позади. Сюда, наконец-то, прибудут ему подобные и, что особенно приятно, не только мужского пола…

Он уже обдумывал, что следует предпринять, чтобы никто из сородичей не оттеснил его с заслуженной верхней ступеньки – он будет верховным властителем этого мира, и, поскольку это казалось ему почти что свершившимся фактом, к его торжеству уже примешивалась горькая струйка разочарования – этот жалкий мир казался недостаточной наградой за все мучения.

Ну ничего, потом будут и другие… А пока необходимо довершить начатое.

Рядом с жертвой никого нет, иначе она не была бы так напугана. Этот шанс нельзя упустить, и неважно, что Азафа заперла часть своих так называемых гостей в Башне, а остальные отсиживаются на корабле.

В конце концов, они могли его покинуть, да и стены Башни их не остановят. Они утратили доверие королевы, и теперь она точно решит, что это они добили свою жертву или растерзали её уже мёртвое тело.

Как и было задумано, для Азафы они станут убийцами Ззии. С самого начала он рассчитывал, что рваные раны от зубов и когтей станут неопровержимым доказательством их вины, ведь здесь нет хищников, обладающих таким вооружением – только в Западных Лесах встречаются столь зубастые звери, от чужаков же всего можно ожидать.

Глупые букашки обвинили бы их, даже если бы среди них не было этого зубастого зверя, напоминающего волка – он знал о нём и даже видел, хотя и несколько расплывчато, издалека, глазами одной из своих осведомительниц, ведь он, как справедливо подозревала королева, использовал не только Жазу…

Наконец он добрался до нужного входа, топча цветы и ломая ветки куста, прикрывавшего отверстие, похожее на нору, прорытую в склоне холма, забрался внутрь. За тесным входом коридор быстро расширялся, уходя под холм, а затем вплетаясь в сложную систему ходов.

Коридор шёл вперёд, жертва медленно двигалась где-то справа – довольно далеко вправо и немного вперёд.

Главное, что он прекрасно чувствовал, где она, а остальное не имеет значения – по этим кротовым норам можно добраться куда угодно, если точно знать и держать направление. Скоро начнутся боковые ответвления, они-то и приведут к цели.

Больше ей не удастся ускользнуть.

========== Глава 101. Послание Трёх Призраков ==========

Лора заторопилась вниз. Она спускалась с такой скоростью, что у её спутников не было времени осмотреться, оставалось только следить за ступеньками разворачивающейся под ногами лестницы.

Ступеньки подозрительно постанывали; воздух, пропитанный специфическим запахом давно брошенного мёртвого жилища, подрагивал и волновался, словно где-то распахивались и вновь закрывались двери; скрежещущие звуки мёртвых голосов вились вокруг, постепенно стихая.

Нижний зал встретил их возвращение полной тишиной и неподвижностью. Лора слегка усмехнулась уголком губ.

– Похоже, нас не ждали так скоро.

– Неужели призраков тоже можно застать врасплох? – с сомнением пробормотал Командир.

Живые шемма волновали его куда больше, чем мёртвые жиззеа. Обшаривая фонариком пыльный пол, он обнаружил нечто едва уловимое, позволившее ему предполагать, что здесь может быть хорошо замаскированный люк, ведущий как минимум в подвал, а как максимум – кто ж его знает – куда?

– Ох не люблю я эти старинные постройки… – бормотал он, ощупывая свою находку, – все эти люки, потайные двери, подземелья… Никакую завалящую башню в простоте не построят.

Рэй тем временем осматривал участок стены, который ещё в прошлый раз показался ему странно неровным.

Лора подошла к нему, подавив желание призвать Михала к осторожности. Сам факт, что он до сих пор жив, несмотря на многолетнюю опасную службу, говорит о том, что он в подобных советах не нуждается.

Дилано натянул на руку перчатку, входившую в комплект защитного костюма, смахнул толстый слой пыли – жирной, смешанной с копотью, – под ней проступили возвышения и бороздки тщательно отшлифованных символов.

– Кажется, тут что-то написано.

– Это интересно, – Лора тоже натянула перчатки, лежавшие в набедренном кармане.

Вдвоём они быстро расчистили надпись, вырезанную в камне стены красивыми, крупными – каждый размером примерно с человеческую ладонь – буквами. Те, кто вырезал надпись, потратили немало труда.

Лингвистический компьютер или просто – переводчик – обработал изображение:

ЗДЕСЬ ТАЙНУ СКРЫТЬ ХОТЕЛА КОРОЛЕВА

ПОСТЫДНУЮ.

НО ДЕНЬ ПРИДЁТ – И ВСЕ УЗНАЮТ ПРАВДУ,

А НАШИ ДУШИ ОБРЕТУТ ПОКОЙ.

Общее глубокомысленное молчание первым нарушил Гэри.

– Вот ведь, крокодил им подмышку! Нет чтобы написать всё как было – так, мол, и так, – раз уж они хотели, чтобы “все узнали правду”!

– Ишь ты, быстрый какой, – усмехнулся Михал. – У них так не принято. Им хочется побольше туману напустить, чтобы просто так никто ничего не узнал, а только после упорных поисков, мучений, опасностей и прочего… Им ради этого и подождать не жалко – лет эдак с тыщщу. У них же впереди вечность.

Гэри попытался найти что-нибудь ещё – надписи, символы, знаки, рисунки – хоть какой-нибудь намёк на подсказку, но ничего не нашёл, да в общем-то и не ожидал найти.

Лора молча рассматривала надпись, Кенур и Мррум, одинаково взъерошенные и напряжённые, словно приклеились к ней и друг к другу.

– Хорошие мастера делали, – одобрительно заметил Михал, проведя пальцами по гладкой поверхности ровных, без единого изъяна букв. – Много времени потратили, много труда вложили…

– И всё змее под хвост, – вставил Гэри.

– Да, много труда, – согласилась Лора, – много отчаяния, много… ненависти и желания отомстить… – губы её слегка искривились, словно от боли или отвращения, а может, и от жалости.

Она стащила перчатки двумя резкими движениями и отошла от стены.

– Тем, кто это сделал, казалось недостаточным просто написать о том, что здесь произошло, тем более что такое послание можно скрыть, уничтожить, да просто никого к нему не подпускать, что, в сущности, и делали королевы Аззы.

– Ты думаешь, они о нём знали? – усомнился Командир, снова вернувшийся к своей находке – предполагаемому люку.

– Скорее всего – нет, но они, наверное, опасались, что здесь могли сохраниться следы “постыдной тайны”. Просто написать – это не то. Им хотелось, чтобы всё вышло на свет само – правда, неотвратимая и неумолимая, как палач, правда, которая бьёт тем больнее, чем дольше её скрывают, карающая правда с мечом возмездия в руках. Как в Легенде о Первой Королеве. Это послание – вроде тех чёрных цветов, которые никак нельзя уничтожить или заставить замолчать, а если попытаешься, то отравишь всё вокруг. – Девушка вдруг резко повернулась, осмотрелась расширившимися глазами, будто только что впервые переступила порог этого мрачного обиталища мёртвых.

Кенур глухо заворчал, Мррум едва слышно зашипел, через несколько мгновений и остальные заметили зловещие перемены.

Всем вдруг показалось, что воздух стал гуще и тяжелее, его наполнили запахи тления и какого-то окончательного безнадёжного запустения.

Шуршащие, скрипящие, шаркающие и скрежещущие звуки появлялись то там, то тут под сводами огромного зала, отражались от стен насмешливым эхо, приближались и удалялись, словно с непрошеными гостями затеяла игру в жмурки целая ватага незримых хозяев.

Стало душно, и, может быть, от этого показалось, что угрожающе сдвинулись стены, надвинулся тяжёлый потолок, очертания окон, двери, лестницы, поддерживающих свод колонн исказились, изогнулись, словно готовясь скинуть обманчивую маскировку и предстать в своём истинном виде – куда менее привлекательном, чем невинная картина запустения, чем безобидные мёртвые тела, чем трогательная в своей аккуратности и беспомощности надпись, заросшая пылью и копотью.

– Отойди оттуда, Михал! – Лора ощутила, почти увидела, как нечто тёмное сгущается в центре зала – там, где Командир всё ещё пытался открыть предполагаемый люк, неподалёку от чёрных скелетов, чьи правильные позы оставляли стойкое ощущение вопиющей неправильности, противоестественности, холодной, расчётливой жестокости.

Михал нехотя отошёл, и теперь все они стояли тесной группой – спиной к главному входу в Башню, лицом – к трупам и лестнице, ведущей наверх. Кенур зарычал громче, а участок пола – тот самый, что так заинтересовал Командира – явственно шевельнулся.

На тёмном безоблачном небе показалась Одинокая Луна – та самая, что появляется раз в несколько лет, и у тех жиззеа, что занимаются колдовством, считается символом Губительницы, а время пребывания Одинокой Луны на небосводе – временем её безраздельной власти.

Они же непременно сказали бы, что именно Одинокая Луна в недобрый час пробудила от забытья принцессу Ззию, в это же время открывшую глаза, чтобы вскоре устремиться из храмового подземелья навстречу собственной гибели.

========== Глава 102. Власть Выбора ==========

Кажется, Михал и Рэй даже не шевелились, но в руке у каждого вдруг оказался бластер, равнодушно и почти лениво вперившийся туда, где приподнялась крышка люка.

Фонарики, укреплённые на ремнях, давали рассеянный свет и все вместе прекрасно освещали центральную часть зала – ошибиться было невозможно: что-то вроде тёмного жирного тумана заколыхалось над медленно открывающимся люком, мёртвый тяжкий запах усиливался с каждой секундой.

Кенур не завыл, как можно было бы ожидать, – он даже рычать перестал и весь как-то подобрался, слегка припав на задние лапы.

Гэри показалось, что чёрные скелеты шевельнулись, но он только зажмурился и тряхнул головой – лежат. Надо же – уже мерещиться начало!

– Вы это с призраками, что ли, воевать собрались? – спросил Мррум, с брезгливой иронией покосившись на бластеры.

– Призраки… – проворчал Михал. – Видал я таких призраков… Люк откроют, горло перережут – вот тебе и призрак – из тебя самого.

– Ты только не стреляй, Командир, – тихо сказала Лора, вроде бы спокойным, но каким-то не своим, неживым голосом. – Не стреляй, тут это не поможет, а только навредит. – Она дышала ровно и даже глубоко, но мёртвый воздух с трудом проходил в сопротивляющиеся лёгкие.

Ей приходилось, возможно, хуже всех. Давление чего-то тёмного, липкого, удушающего, всё усиливалось, путая мысли, стараясь привести в состояние сонного бессильного оцепенения.

Мрруму тоже было нелегко – кифы чувствительны к подобным воздействиям так же, как и большинство животных, хотя и имеют немалые возможности для сопротивления.

Кенур – тот просто приготовился драться за свою семью до конца, не раздумывая и не рассуждая о том, зачем и почему они здесь оказались.

Мррум практически разделял его настроения, но ведь это не он привёл их сюда и не он должен знать, как отсюда уйти и что сделать до этого, чтобы их мучения не оказались напрасными.

– Рэй, когда я протяну руку, дай мне Камень.

Свободной рукой он тут же нащупал во внутреннем кармане тёплую, как кожа живого существа, приятно шероховатую поверхность.

– Может быть, сейчас…

– Нет. И не доставай его пока.

Люк открылся полностью, изрыгнув клубы чёрного дыма, очертания колонн поплыли, изгибаясь сильнее, чем прежде. Михал бросил на лицо дыхательный фильтр, укрытый воротом защитного костюма, и повернулся к Гэри, Рэй – к Лоре, но она мягко отстранилась.

– Возможно, галлюциногены, – рыкнул Командир.

– Не думаю. Здесь нет ничего опасного. Ничего такого, от чего может защитить фильтр.

По крайней мере, визир защитил зрение Рэя и Михала от чёрного дыма, медленно поднимающегося из люка и полностью скрывающего выдвинувшуюся оттуда же фигуру.

– Жиззеа или шемма, – сообщил Рэй.

– И это отнюдь не призрак, – добавил Михал.

– Это ещё хуже, – нисколько не удивилась Лора.

Когда невысокая фигура выступила из поредевшего чёрного тумана – теперь он клубился у её ног, словно верный пёс, готовый броситься и загрызть любого по одному слову хозяйки – стало ясно, что это всё-таки жиззеа и при том – женщина.

Она сделала несколько шагов и остановилась, осматривая стоящих перед ней людей, кифа и кенура со снисходительным интересом – как товар на рынке.

Дешёвый товар, который ничего не стоит купить, и хотя он не слишком хорош, она всё-таки купит, презрительно бросив монетку заискивающему продавцу, – другого сегодня не завезли, придётся брать, что есть.

Всего лишь хрупкая на вид, как и все жиззеа, женщина и, кажется, уже немолодая, закутанная в дорогую чёрную ткань длинного платья.

На поясе – кинжал с кривым лезвием, чёрная рукоятка украшена крупными зеленовато-жёлтыми – цвета крови – камнями, и какие-то мешочки, на груди – чёрные же украшения с такими же камнями, в мутных жёлтых глазах плещется Зло и ещё – сознание собственной силы, большой силы.

Это было её место, и время – тоже её. Здесь она была королевой, и не только сравнительно безобидный чёрный дым, приникший к ногам, подчинялся сейчас её воле…

Это почувствовали все – даже ироничный Гэри, даже скептичный Командир. Даже им было очень не по себе от взгляда этих мутных и властных, опьянённых властью, глаз, и это ещё мягко сказано.

По спине продирал мороз, голова кружилась, заполняясь тяжёлой звенящей пустотой… но главное – то, что испытывал сейчас каждый из них, – невозможно описать словами.

Эта женщина служила Злу, в ней уже не осталось ничего живого, она являлась вместилищем той Силы, которой поклонялась, и, в некотором отношении, вместилищем более полным и опасным, чем даже неживущие.

Ведь она, в отличие от них, когда-то была живой, и Власть Выбора, данную каждому живому и разумному существу, использовала в полной мере.

Это делают лишь немногие – и становятся великими святыми или великими злодеями.

Большинство растрачивает её по мелочам, разменивает на бесконечные метания от злобы к милосердию, от жестокости к великодушию, от прощения к мести, от любви – не к ненависти даже, а к бестолковым и ненужным изменам, к удобно-безразличному эгоизму…

Тяжела и скудна плодами эта жизнь на Границе. Но лучше уж держаться за неё изо всех сил, по сто раз на дню бестолково прыгая на тёмную сторону и каждый раз ползком возвращаясь на светлую, чем раз и навсегда уйти во Тьму.

“Пограничники” не могут рассчитывать на заслуженную награду, но могут надеяться на милосердие, а это немало.

У женщины, которая стояла в центре зала, такой надежды не было, да она и не хотела надежды, по крайней мере сейчас.

Она предпочитала щедрую плату за усердную службу и в данный момент пыталась оценить, что послала ей в эту особенную ночь Губительница – плату или очередную возможность её заслужить. Будет ли легко справиться с ними?

========== Глава 103. Чёрная жрица ==========

Колдунья не была излишне самоуверенна, что, впрочем, являлось скорее доказательством её силы, чем слабости.

Её нимало не смутил необычный вид полночных гостей, однако она понимала и отчасти чувствовала, что они не так просты.

Хотя Лора и затаилась, стараясь не смотреть в мутные глаза, чей обволакивающий, опутывающий, как липкая паутина, как гнилостная слизь, взгляд шарил по ним, оценивая, ощупывая, стараясь проникнуть как можно глубже, вызывая отвращение, такое сильное, что тошнота волнами подкатывала к горлу.

Лора боролась с тошнотой – и только.

Она была уверена в своих спутниках – так просто их не сломить. Пусть это порождение тёмных сил само сделает первый шаг, пусть нападает первой – в том, что “порождение”, так или иначе, нападёт, она не сомневалась.

Живущая чувствовала внутреннюю вибрацию в теле Кенура – его напряжённый бок был прижат к её ноге, рычание, такое тихое, что его не улавливал слух, было ещё более угрожающим, чем явное.

– Спокойно, спокойно, – тихо сказала девушка и, опустив руку, мягко коснулась головы полосатого пса.

Колдунья резко дёрнула усиками, высоко вскидывая голову. Они переговариваются между собой! Они смеют говорить в её присутствии!

– Кто вы такие? – спросила она резко. – Назовите ваши имена.

– Может, прикажешь ещё анкету заполнить… – пробормотал Гэри.

Лора с удивлением отметила, как дёрнулся уголок губ. Вон – молодец, с таким можно идти хоть на Руппского быстроглота, хоть на привидение.

– И не забудьте сказать, зачем вы сюда явились, – продолжала колдунья холодным уверенным тоном.

– Мы пришли сюда по воле королевы Аззы, – объявила Лора.

Вроде бы и не слишком погрешив против истины, она представила дело в неожиданном свете. Кажется, ей даже удалось удивить чёрную жрицу.

– Неужели? – спросила она с вялым интересом.

– Что угодно королеве на этот раз? Какое злодеяние хочет скрыть правительница цветущей Аззы? – с явной издёвкой спросила колдунья. – Вы до сих пор не представились, – напомнила она.

– Может быть, сначала ты назовёшь нам своё имя, почтенная женщина? – предложила Лора с самым невинным видом.

Усики жиззеа затряслись от смеха.

– Почтенная? Давненько никто не называл меня почтенной… А если подумать, то и вовсе никогда – ты первая. Даже жаль… что жить вам недолго осталось. А имя своё я давно отдала Губительнице, – будничным тоном сообщила она, однако последнее слово странным шипящим эхом расползлось по залу, и снова Гэри показалось, что скелеты на полу шевельнулись.

– Той, которая отдаёт собственное имя, ни к чему чужие имена, – спокойно ответила Лора.

– Не тебе решать, девчонка! – разозлилась наконец чёрная жрица. – Ты мне всё скажешь! Всё! Королева их послала… Если понадобится, я и с ней разберусь, ну а пока… – шипящие звуки полились сплошным потоком.

Голосу жиззеа вторили бесплотные голоса, наполнявшие зал, руки её складывались в сложные фигуры магических знаков, во взгляде читалось торжество.

Она взмахнула нижней парой рук и, послушные её воле, поднялись давно безжизненные тела убитых, лежавшие между нею и людьми.

Они поднимались вроде бы неспешно, и в то же время им понадобилось не больше двух-трёх секунд, чтобы встать в полный рост и взглянуть на тех, что осмелились переступить порог их склепа, мёртвыми провалами огромных нечеловеческих глазниц.

Они – стражи чёрного алтаря, цепные псы колдуньи, которая когда-то принесла их в жертву. Впрочем, она была уверена, что справится и без них, и лишь раздражение, вызванное непокорностью, заставило её поднять стражей сейчас.

Она хотела до конца сломить сопротивление этих странных пришельцев, но вместе с тем не лишить разума, превратив в бессмысленно вопящие куски мяса, – пока что это не входило в её планы, пока они ещё интересовали её.

Она была намерена узнать что-нибудь новое, а кроме того – поиграть с ними, пока есть время.

На пленников Башни словно упал потолок, почему-то оказавшийся не только страшно тяжёлым, но ещё и ужасно колючим – тысячами острых игл, не то ледяных, не то – раскалённых, вонзилась в них посланная колдуньей “сеть”.

Как сквозь густой туман, вспыхивающий алыми сполохами, видели они три тёмных изломанных силуэта поднявшихся стражей.

И однако они держались. “Сеть”, которая должна была захлестнуть их намертво, лишив возможности хотя бы подумать о сопротивлении, эта безотказная сеть не могла их сломать, парализовать тела, отнять волю.

Гэри вспомнилось, как почти что вчера стоял он вместе с другими против ждущего жуткого зева Врат – там было страшнее. Правда, и здесь оказалось, мягко говоря, нелегко.

На дне сознания, разгребая невесть откуда взявшиеся, то каменные, то пружинящие, завалы, он отыскал слова молитвы – одно, другое… Они казались то ли перепутанными, то ли от разных молитв, то ли вообще – другими, но, кажется, всё-таки стало немного легче.

Воздух с трудом, короткими толчками проходил в лёгкие, воздух, наполненный ужасающим зловонием, и дыхательные фильтры от него почему-то не спасали… Его, пожалуй, можно было бы назвать многомерным – зловоние на уровне обоняния, на уровне сознания, на уровне чувств – запах разложения тел и душ, сбивающий дыхание, сбивающий мысли, сбивающий с ног.

Кажется, каждый из них сейчас если и не молился словами, то рванулся внутренне к Небу, как рвётся вверх тонущий.

Ледяные незримые иглы, клешни, щупальца жадно устремились к сознанию, к памяти, к той глубинной сущности, которую называют личностью, душой.

Они были посланы, чтобы пронзить, вскрыть и разъять, разорвать на тысячи кусочков, небрежно рассматривая кровоточащие трепещущие обрывки когда-то непокорного и непроницаемого целого; а потом – одним властным жестом собрать его вновь, но так, что оно никогда уже не будет прежним, а останется лишь жалкой кучкой обломков, искорёженных и ни на что больше не годных.

Только всепоглощающий страх, рождающий рабскую покорность, должен остаться им в удел.

Киф и кенур ощетинились, раздулись, словно огромные ежи, рыча и шипя, они были странно похожи; люди стояли молча, не трогаясь с места.

Михал приподнял опущенный ранее бластер – дуло смотрело на оживших покойников. Рука подчинялась с трудом, но всё-таки подчинялась, и Михал подумал, что в мёртвом тумане на Фрайме было хуже.

Тяжелее пришлось и Рэю Дилано в Долине Памяти, в Ущелье Невидимой Смерти.

Колдунья была сильна, но она ещё не встречала тех, кто прошёл через ад и вернулся в мир живых.

Они чувствовали её силу, но они не боялись и не собирались сдаваться, оттого эта сила уменьшалась вполовину, а может и больше – кто это измерит? Стражи чёрного алтаря сделали несколько шагов и остановились.

– Вперёд! – выкрикнула колдунья, и в их чёрных глазницах зазмеились красные молнии, злые огоньки пробежали по тёмным полуистлевшим костякам, наполняя их силой.

Ведьма раскинула верхнюю пару рук, призывая остальных стражей и всех подвластных ей духов, а также и тех, кому она, в свою очередь, подчинялась.

Вторая пара рук потянулась к поясу, быстро распуская завязки мешочков с колдовскими порошками.

Прошло всего несколько секунд, но она уже поняла, что ей понадобятся все силы, чтобы победить в этой схватке.

К счастью, у её противников тоже было кое-что припасено.

– Камень, – шепнула Лора, протягивая руку.

Преодолевая упругое сопротивление, словно в кошмарном сне, Рэй дотащил руку до груди, а там уж ей стало легче, и она мгновенно скользнула в нагрудный карман, извлекая округлый овальный камень – на первый взгляд обыкновенный бежевый голыш, только очень правильной формы, по размеру – чуть больше куриного яйца и слегка уплощённый.

На миг Рэю стало совестно, ведь Камень, должно быть, защищал его, в то время как остальные не имели такой поддержки, однако он ошибался.

Поверхность Камня оставалась такой же как и всегда – слегка тёплой. Живущая была рядом, и Камень понимал и принимал её план – он затаился.

Рэй справлялся и без него, а сам Камень приходил на помощь только в крайнем случае. Но стоило извлечь его, как он начал стремительно нагреваться, так что, кладя его на открытую ладонь Лоры, Дилано испугался, что Камень обожжёт её.

Это был инстинктивный страх перед непонятным, которое за доли секунды разогревается от приятно тепловатого до обжигающего, но, разумеется, Камень не мог обжечь живущую.

Едва коснувшись её ладони, он вспыхнул ярким и тёплым золотым светом. Полупрозрачное светящееся облако мгновенно окутало и людей, и Мррума с Кенуром – и тот и другой невольно вздохнули, испытывая неожиданное и такое полное облегчение, что происходившее секунду назад стало невозможно далёким, как старый кошмар, давно потускневший в памяти.

Кенур перестал рычать, завилял хвостом и сел. Даже на колдунью и её мёртвых слуг он смотрел теперь без прежней враждебности, скорее презрительно.

Золотое сияние, пронизанное крохотными радужными искрами, стремительно расширилось, чтобы охватить всех, кто нуждался в его защите, и замерло, слегка подрагивая светящимся краем.

Стражи отшатнулись, хотя сфера золотого света не затронула их.

Колдунья издала пронзительный звук, нечто среднее между визгом и скрежетом.

Тёмный порошок из одного мешочка, светлый из другого, – её руки быстро совершали какие-то сложные манипуляции.

Щепотки мелких частиц взлетели в воздух, завились маленьким смерчем, их количество стремительно росло – каждая песчинка породила тысячи, десятки, а может и сотни тысяч таких же как она.

Крутящийся вихрь целенаправленно двинулся вперёд, достиг стражей, останавливая их медленное отступление, устремился дальше – в отличие от стражей, он не способен был чувствовать опасность, и потому его движение закончилось только на границе золотистой сферы.

Смертоносный “пыльный ветер”, одно из самых сильных средств в арсенале жиззеанских колдуний, зашипел, вспыхнул тусклым кровавым огнём, закружился ещё быстрее – каждая песчинка теперь пылала и металась, не в силах ни сгореть, ни достигнуть цели. Наконец, они огненным дождём упали вниз – каменный пол шипел и плавился…