Текст книги "Великий вождь Арис (СИ)"

Автор книги: Рина Эм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 20 страниц)

Все вокруг разом загудели и Саккук немного успокоился, необходимость убивать прямо сейчас страшного чужака отпала. Он сказал:

– Нам нужно обсудить все это и…

– Нет, – отрезал Паопону и выступил вперед. Его глаза горели больным блеском. – Не нужно ничего обсуждать. Я принимаю вызов и готов прямо сейчас перед всеми доказать, что обвинения чужака – ложь. Он сам колдун и его нужно отправить на ту сторону. Пусть духи сожрут его черную душу!

– О, Паопону! – до сих пор молчавший Каену шагнул вперед, – до сих пор я был на твоей стороне! Но сейчас ты предлагаешь сразиться с тобой человеку, который болен! Ты видишь, огу Арис едва стоит на ногах!

– Лучше замолчи, Каену! – воскликнул Паопону, – Я выгоню тебя из стойбища!

Саккук хотел вмешаться, но тут чужак произнес:

– Я готов сразиться прямо сейчас.

– Прямо сейчас! – воскликнул Паопону.

Чужак шагнул вперед, отодвинув Унау, которая хватала его за руки, что-то горячо шепча.

Воины и охотники расступились сами, без команды. Псы замолкли, волки перестали барахтаться в снегу и сели, сложив лапы перед собой.

Паопону вынул длинный, тонкий нож и ухмыльнувшись пошел вперед. Арис так и остался стоять и не сделал ни одного движения.

– Вынимай оружие и начнем! – потребовал Паопону.

– Я уже начал, – проговорил Арис.

Паопону сделал несколько обманных движений, будто хотел броситься, но Арис даже не повернулся. В толпе раздались разочарованные вскрики, а Унау залилась слезами.

Каену воскликнул:

– Он не в себе, надо это остановить!

Кагорса подошел к отцу:

– Этот человек, кто бы он не был, он не в себе. Надо остановить бой!

– Этим летом я дрался с одним подлым вождем, – произнес негромко Арис. Он повернулся и смотрел на мечущегося Паопону, который прыгал то в одну сторону, то в другую, но не решался напасть, – я не вынул ножа тогда, и сейчас не выну. Ты не достоин этого. Я убью тебя руками.

– Ты вождь мертвого народа и тебе пора к своим мертвецам! – Паопону прыгнул в сторону, метнулся в другую. Пнул снег, так что он веером взлетел вверх, бросился вперед и успел ударить Ариса ножом выше.

Унау взвыла, а Паопону уже скакнул Арису за спину и тот едва успел повернуться. Кровь потекла по пальцам вниз.

– Ты можешь не доставать нож. Мне же легче! – Паопону снова оказался у Ариса за спиной. И в этот раз он успел повернуться, но едва не упал.

– Твое тело я отдам на съедение твоим зверям, а потом убью и их! – крикнул Паопону и вдруг, упав на колени метнулся вперед и проехавшись, ударил Ариса по ноге, выше колена. Вскочил и рассмеялся над тем, как Арис хватает ногу рукой и под пальцами появляется алое пятно.

– Не хочешь ли достать нож? Я убью тебя как младенца! Ты внушал страх, а на деле ты неуклюж, как тюлень! – и Паопону рассмеялся.

– Не хочешь узнать, куда делись воины, которых ты послал за мной, пока я еще жив? – прохрипел Арис, тяжело дыша. Его глаза налились кровью и он едва стоял.

Паопону приостановился, наслаждаясь его слабостью.

– Они скоро придут и я накажу их за то, что не убили тебя!

– Парсу был твоим братом, – вдруг сказал Арис. – Одна кровь текла в ваших жилах, я понял по запаху. Твой отец вошел к матери Парсу. Ты знал про это? Вижу, знал.

Паопону дико вращая глазами, остановился, перекатывая нож из руки в руку.

– Хочешь знать, где твой брат, Парсу?

– Где? – вдруг глухо спросил Паопону.

– Вон там! – Арис указал за спину Паопону, – в желудках тех волков. Только кости твоего брата валяются не погребенными под Ледяной горой!

– Ааааа! – закричал Паопону и бросившись вперед, сделал обманный рывок и обошел Ариса, оказавшись за спиной, и едва тот повернулся, бросился вперед, целясь ножом в бок. Арис едва уклонился так, что нож чиркнул по ладони и разрезал кожу.

Теперь Паопону не стал ждать, или отступать для лучшего удара, он снова бросился вперед. Унау страшно закричала. Паопону сжал нож двумя руками и лезвие почти достигло цели, когда Арис поднял вверх руку.

Нож пробил одежду и вошел в предплечье, скрежеща о кость и тут Арис дернул руку, поднимая ее вверх, вместе с ножом, а второй рукой, хватая Паопону за горло.

Тот отпрянул, попытался вырваться, но Арис уже повалил его на снег, а сверху упал сам. Перевернул Паопону так, что тот лежал теперь спиной вверх. Паопону дернулся, попытался встать – все было бесполезно.

Арис уперся окровавленной рукой, с торчащим из предплечья ножом в затылок Паопону и сунул в снег лицом.

– Я не выну ножа и не запятнаю лезвия твоей кровью!

Лицо Паопону полностью ушло в снег, он таял у щек и пузыри показались по бокам.

– Ты умрешь задохнувшись!

Паопону забил ногами и руками, пытаясь сбросить Ариса.

– И на Той стороне ответишь за свои дела.

Теперь тело Паопону теперь сотрясалось крупной дрожью. Казалось он вот-вот сбросит Ариса. Невольно воины подались вперед, чтобы лучше видеть.

– Ты никогда не был вождем. Ты из рода подлеца, убившего своего вождя ядом.

Паопону скреб руками, будто хотел уползти.

– Род подлых ублюдков должен прерваться на тебе!

Паопону затих. Потом рука поднялась и снова упала.

– Твое тело я не отдам волкам. Пусть гниет на берегу.

Арис отпустил Паопону. Тот не шелохнулся. Его лицо так и осталось вдавленным в снег, руки и ноги разбросаны в стороны. Арис оперся рукой и хотел подняться, но не смог. Черные глаза горели как два угля на бледнеющем лице. Он вытер лицо рукой и оно окрасилось алым.

Онек шагнул вперед и плюнул на спину лежащему Паопону, а потом поклонился Арису:

– Благодарю тебя Арис. Ты сделал все очень красиво. Сестра!

Унау, которая завороженно смотрела на тело Паопону, бросилась вперед.

– Помоги мне увести огу Ариса в шатер.

Перешагнув через тело Паопону, Унау подставила свое плечо.

– Помогите им… – будто бы очнувшись, пробормотал Саккук. – Унесите. Пусть чужаку помогут шаманы. А там решим.

22

Арис открыл глаза в темноте. Унау тут же протянула руку и коснулась его лба.

– Сколько я спал?

– Много дней, – ответила она. – Ты хочешь пить? Я сейчас позову шамана.

– Позови Саккука, – сказал он. – Но сперва дай воды. Паопону мертв?

– Как прошлогодний снег, – ответила она, приподнимая его голову.

– Ты убил его очень красиво. И очень страшно. Все только об этом и говорят.

– Саккук не причинил воронам вреда?

– О нет, – сказала Унау, – он добр. Его шаман учит Онека, как учил наш дед. У шамана Лиса нет своих внуков и он сказал, что Онек получит его наследие…

– Хорошо. Значит Саккук справедливый человек, он понимает, что никто кроме меня не может отвечать за то нападение. Позови его и покончим с этим.

Унау улыбнулась и выскользнула наружу.

Арис едва не уснул снова, пока лежал один в шатре. Но вот наконец полог поднялся и две тени скользнули внутрь. Но это был не Саккук, а его сын в сопровождении Унау.

– Кагорса, – проговорил Арис, – приветствую тебя. Здравствуй. Но я звал твоего отца.

– Я рад, что ты очнулся, – сказал Кагорса. – Теперь ты пойдешь на поправку. Я пришел потому, что моего отца нет здесь.

– Когда он вернется? – Арис попытался подняться и с трудом привстал, опираясь на локоть. Унау тут же подставила ему под спину свернутые шкуры.

Кагорса пожал плечами:

– Думаю, через неделю, или две. Но ты можешь сказать мне все, что хотел сказать ему.

– Я хотел узнать, что вождь лисов хочет взять с меня за мое преступление. Мою жизнь, или он предложит другую цену за дары Океану, которые погубил я?

Кагорса серьезно нахмурил брови:

– Мы долго думали с отцом об этом. Мы прониклись уважением к тебе. Ты великий воин и честно бился с Паопону. Ты отомстил за Кукуранау, которого тот подло убил. Мы простили бы тебя, если б ты оскорбил только нас, простили бы за ту красивую битву… но ты оскорбил Океан – начало жизни! До сих пор никто не делал подобного. И мы решили передать это дело шаману – пусть он спросит Океан, какую цену Он потребует от тебя.

– И? Что Океан ответил? – нетерпеливо спросил Арис.

– Шаман долго был на Той стороне и просил дух Лиса задать этот вопрос духу Океана. Потом Лис принес ответ.

Кагорса помолчал и Арис нахмурил брови.

– Океан сказал, чтобы мы не смели лезть в его дела и спрашивать с тебя ответа. Он сказал, что это между ним и тобой. Еще он требует, чтобы мы помогли тебе всем, чем можем и снарядили тебя в путь. Такова его воля.

Арис молчал и Кагорса вздохнул:

– Мы лишь люди, которые бродят в потемках и во всем подчинимся ему.

И добавил:

– И я очень этому рад, мне было бы жаль убивать тебя после того боя с Паопону. Я не любил Паопону… он был плохим вождем. Вороны почти исчезли под его рукой и рукой его предков. В старые времена лисы боялись воронов, но теперь племя воронов словно обессиленный старик. Мой отец много раз предлагал Паопону объединить племена, пока вороны не упали с края мира. Но гордыня не давала ему поступить на благо своего народа, он слишком любил власть.

– Что ж, – проговорил Арис.

– Что ж, выходит, осталось решить наши разногласия, – сказал Кагорса печально.

– Какие?

– Ты победил вождя воронов и теперь ты их новый вождь. Если отец хочет стать вождем воронов, ему надо победить тебя, но он стар. Значит он должен просить меня выйти против тебя. Сказать по чести, я боюсь с тобой биться и знаю, что проиграю тебе. Я видел тебя в деле.

– Но сейчас я легкая добыча, – усмехнулся Арис, – я обессилен и меня победит даже ребенок.

Кагорса покраснел и сказал с досадой:

– Ты думаешь, я способен на такое⁈

– Прости! – воскликнул Арис, – прости, благородный Кагорса, я сказал не подумав!

– Но даже когда я встану на ноги и восстановлю силы, я не хочу сражаться с тобой, – добавил Арис, подумав.

– А водить воронов по берегу Океана ты хочешь? – спросил его Кагорса.

– Я не могу остаться, мне нужно уйти на юг, – сказал Арис.

– Да, так сказал шаман. Что же делать? А, знаю. Не шевелись, – Кагорса неспешно коснулся запястья Ариса и прижал его здоровую руку к постели. – Сдаешься?

– Сдаюсь! – серьезно сказал Арис.

– Хорошо. Вот я победил тебя и теперь я новый вождь воронов.

– Да, ты победил меня, – серьезно кивнул Арис – и я готов подтвердить это перед всеми.

– Осталось последнее, – вздохнул Кагорса.

– Что же?

– Она, – Кагорса кивнул на Унау, молча сидящую возле них. – Как будущий вождь воронов и лисов я должен жениться на внучке шамана и объединить народы. Но она… не желает стать моей женой, – Кагорса развел руками.

Арис повернул голову в сторону Унау:

– Что такое? Разве тебе не нравится Кагорса? Почему ты отказываешь ему?

Она тяжело вздохнула:

– Послушай меня, Арис. Я должна была выполнить свой долг и стать женой Паопону. Он не нравился мне, но я никогда не роптала. Я должна была закончить свою жизнь на холодной льдине когда состарюсь, или заболею. Меня пугало, что я умру в ледяной пучине и стану белой пеной, но я не роптала! Кто я такая, чтобы нарушить традиции, которым следовали мои предки⁈ Я знала: такова моя судьба и следовала ей. Но все изменилось когда пришел ты! – она ткнула пальцем в Ариса.

– Мое племя исчезает, мой дед умер. Ты убил моего жениха. А я спасла твою женщину. Мой дед сказал, что просил тебя взять меня на юг!

– Но…

– Ты должен мне!

– Унау, – начал он снова, но она замотала головой:

– Я нужна тебе! Ты ранен – кто позаботится о твоей руке⁈ Кто позаботится о твоей женщине, ведь она так и не проснулась!

– Унау…

– Такова моя воля и я лучше брошусь со скал, чем изменю ее, – сказала Унау и вышла из шатра.

Кагорса и Арис долго молчали.

– Я и правда ей должен, – наконец сказал Арис, – ее дед отдал свою жизнь ради меня. Потому я должен оставить её тут. Идти со мной опасно.

– Но она хочет этого. И её дед тоже просил тебя об этом.

– Но ты ведь должен жениться на ней, ты сам сказал, – возразил Арис.

– Я женюсь на ней, если она останется. Ради наших племен. Но… прежде, чем все так сложилось, у меня уже была невеста. Мы любим друг друга как Каену и Алитэ из старой легенды про черную зиму. Мне горько будет расстаться с возлюбленной. И когда я смирюсь с этим, сердце мое разорвется! Так что… скажу тебе правду, если Унау уедет с тобой, я буду рад, тем более, такова её собственная воля и воля её деда.

– Что ж, – сказал Арис хмуро, – я скажу прямо – на юге опасно. Опасно даже мужчине, не то что юной девушке. Поговори с ней. И если она решит… я возьму её с собой, хотя и не знаю, чем это кончится для нее.

– Вы уедете через неделю, или две, – Кагорса встал, – мы проводим вас как знатных гостей. Сперва вы дождетесь отца. Он отправился, чтобы привести всё племя лисов сюда – предстоит много событий: мы похороним славного Кукуранау, отпразднуем объединение племен, сыграем свадьбы: мою и Амгаланы. А так же наш шаман усыновит Онека и он женится на моей сестре. А потом вы уедете. А теперь спи.

Едва опустился полог, Арис закрыл глаза. Недолгий разговор вымотал его. Он даже не услышал, как полог поднялся снова и кто-то вошел в шатер.

– Арис, – раздался знакомый голос, полный горя, – это правда⁈ Ты отдал победу Кагорсу⁈

– Да.

– Но… почему?

– Чем ты расстроен, Каену? – спросил в ответ Арис.

– Чем⁈ Воронов больше не будет, – воскликнул Каену, – да, мы выживем с лисами, но… – он замолчал тяжело дыша. – но нас не будет больше, Арис!

– Я не могу стать вашим вождем. Это уже решено.

– Но ведь Ворон сказал, что ты победишь Паопону, станешь новым вождем и все так и было! – Каену почти кричал и Арис немного подумал, прежде, чем ответить.

– Ворон ошибся. Ворон умирает.

– Ворон умирает? – потрясённо пробормотал Каену, вставая на ноги.

– Такова судьба, – проговорил Арис глухо.

– Да, – ответил Каену и заплакал.

Арис не стал ничего говорить ему, когда тот выходил из шатра потому, что понимал, что любые слова не уймут его горя.

23

Все было устроено очень хорошо. Сперва тело Кукуранау отправили на льдине в объятия Океана, а потом прощались с ним на поминальном пиру. Все вороны по очереди рассказывали о нем друг другу и Лисам. Потом пришла неделя прощания. Все это время в племени было тихо, люди двигались медленно, говорили тихо, и к главному событию готовились так, будто и не готовились, однако радостное предвкушение праздника потихоньку меняло общую печаль.

Только один Каену бродил как скорбная тень, а в последние дни его и вовсе не было в стойбище.

Арис, пока поправлялся, много говорил с лисьим шаманом. Шаман расспрашивал его о жизни на юге, о Меше и о войне.

После трех дней отдыха, силы вернулись и Арис начал выходить на улицу. Шатрами лисов теперь было уставлено все вокруг. Так, что не видно было Ледяной горы и снежного поля. Крутились под ногами дети. Женщины стирали белье и варили что-то в котлах и Арис понял, что стойбище воронов, когда он попал к ним было похоже на разверстую могилу, а теперь тут кипит жизнь.

Однако, скоро воронов не останется вообще.

Перед днем празденства Кагорса показал Арису легкие санки, запасы шкур и еще санки, наполненные всевозможной едой. В растерянности Арис попытался отказаться, но Кагорса только покачал головой:

– Это все я отдаю тебе, и дал бы ещё. Лишь на одно я надеюсь – что ты одолеешь врага на юге и он никогда не придет сюда.

– Смотри, – пошутил неловко Арис, – если я одержу победу, я сам могу вернуться и потребовать признать меня вождем!

– Трудно будет спорить с этим, – спокойно сказал Кагорсу, – потому, что ты истинный вождь.

Арис неловко замолчал, сраженный таким ответом. Чистый ум этого молодого вождя приносил пустые амбиции и алчность в жертву расчётливой практичности мыслей.

Он спросил:

– Ты не знаешь, где Каену? Мне хотелось бы с ним проститься.

– Каену никто не видел уже два дня, – произнес Кагорсу. – Он тяжелее других воронов принял перемены. Но он хороший человек и справится с этим. Каену сказал, что придет утром, когда празднование закончится. Тогда ты и попрощаешься.

– Нет, – покачал головой Арис, – Я хочу уехать ночью, после праздников. Ночь будет лунная и нам пора в путь.

– Нет, постой! – попросил Кагорса, – Попрощаемся после. Я приду провожать вас.

Перед свадебной церемонией Кагорса и Арис устроили ритуальный поединок и Арис вскоре «сдался» Кагорсе. Потом Кагорсу объявили будущим вождем и он принял из рук Онека ритуальные предметы воронов.

В этот момент вороны вынули перья из своих головных уборов, сняли черные нити и сложили их на оленью шкуру.

Жрецы Лиса раздали всем по красной нитке и куску лисьего хвоста, а вещи ворона унесли на берег чтобы потом отдать в дар Океану. С этой минуты племя воронов исчезло с лица земли.

Когда стемнело, началась свадебная церемония. На берегу Океана разложили костры и на олене, украшенном длинной белой полосой, которая реяла по ветру, появилась Амгалана.

На ней было вышитое серебром одеяние, а на голове венок из ягод. Говорили, что Кагорса ездил очень далеко, чтобы найти эти ягоды на украшение своей невесте.

Амгалана была прекрасна потому, что была очень счастлива. Она улыбалась всем, когда ехала к помосту и когда её олень остановился, Кагорса поспешил, чтобы помочь ей спуститься.

И оказавшись на земле, Амгалана поклонилась Океану, потом старейшинам и Арису, затем шаману и отцу своего жениха.

Шаман провел церемонию один, без помощника. Онек в нарядной одежде стоял рядом как гость.

Едва закончилась церемония и Амгалана встала рядом с мужем, варганы и бубны заиграли вновь и показался еще один олень.

На этот раз на нем ехала маленькая девушка – младшая сестра Кагорсы, юная Ассимилан.

Она спрыгнула с оленя сама и рассмеялась. Шаман соединил руки Онека и Ассимилан.

Когда все принялись за трапезу, Арис незаметно ускользнул. Позади раздавались звуки танцев и бубнов, а над ним сияло звездное небо.

Арис ушёл к берегу Океана, в последний раз оглядеть неоглядную даль.

– Тебе есть, что сказать мне? – спросил он шепотом. А вдруг и впрямь ответит⁈

Океан тихо катил свои воды, чуть дальше, на берегу, жрецы отправляли ему дары в честь свадьбы вождя и шамана.

– Почему Ворон ошибся? – прозвучало сзади и Арис не поворачиваясь сказал:

– Каену, я говорил тебе: Ворон лишь малый дух. Он не мог знать всего.

– Но духи не ошибаются!

– Нет, ошибаются. Они не всесильны. Время Ворона закончилось и он лелеял призрачную надежду.

– Но разве может время духа закончиться⁈

– Ничто не вечно, – проговорил Арис. Его смущали эти вопросы. В конец-концов он не шаман, чтобы отвечать на такие вопросы. Откуда ему знать-то?

– Значит его время кончилось?

– Да. Сегодняшняя ночь – последняя для Ворона. Утром, когда взойдет солнце, его дух растает.

– Как ты думаешь, Кукурнау знал, что все будет так? – задал новый вопрос Каену. Его голос звенел от тоски, по коже побежали мурашки.

– Сначала он не знал, – подумав ответил Арис, – Нельзя знать всё-всё. Иначе жизнь лишилась бы смысла. Имеет значение только то, что мы все делаем. Больше ничто.

Он вздохнул и подивился – откуда взялись все эти слова? А вслух сказал:

– Я думаю, Кукуранау доволен. Он хотел, чтобы его люди остались жить. И теперь так и будет. Вороны уйдут на юг, на богатые земли и ты пойдешь с ними, и обретешь счастье.

– Нет, сказал Каену упрямо, – я не хочу становиться лисом, даже если этого хотел сам Ворон. Я не стану менять черные перья на рыжий хвост. Я с детства ненавидел лисов, я соперничал с ними и мне теперь стать одним из них⁈ Нет, я лучше перегрызу сам себе горло. Поэтому я и пришел к тебе, чтоб сказать: огу Арис, отныне я признаю тебя своим вождем и хочу уйти с тобой на юг.

Арис немного помолчал прежде, чем ответить:

– Так ты хочешь пойти со мной?

– Да.

– Но твой путь, если ты пойдешь со мной, может окончиться очень быстро.

– Пусть так.

– Я и сам не знаю куда иду и что со мной будет.

– Это твое дело, огу. Мое дело – идти рядом и выполнять твои поручения.

– Хорошо, – сказал Арис негромко, – я согласен. Тем более, Кукуранау сказал мне, что ты отправишься со мной. Тогда ты должен пойти и собрать свои вещи. Потом проститься со всеми, кто тебе дорог потому, что больше ты никогда их не увидишь. Потом ты должен пойти к легким нартам у крайнего чума. Там ты дождешься меня.

– Хорошо, огу.

Каену кивнул, и развернувшись отправился назад.

Немного посидев у берега, Арис пошел следом. Пробираясь между людей он разыскивал Кагорсу, Саккука, шамана, или хотя бы Ассимилан и Амгалан, но никого из них не было видно. Все они, покинув праздник, собрались у трех пар связанных нарт. На одной лежала Лара, укутанная в меха. Вторая была забита снедью, а на третьей лежали шкуры и одеяла.

Амгалан плакала, уткнувшись в плечо мужа.

– Вот ты где! – воскликнул тот, увидев Ариса, – Мы забыли спросить – нужны ли вам олени, или… или волки потащат упряжь?

– Я думаю… – Арис помолчал, – думаю обойдемся без оленей. Не хочется, чтоб волки загрызли их. Это будет плохо, если они нападут на кого-то из нашего отряда. Может быть опасно для Унау и Каену.

– Каену поедет с тобой? – спросил Кагорса понимающе.

– Да.

– Что ж, для него это лучше! – ответил Саккук.

– Может быть вы отправитесь утром? – спросил Онек.

– Нет, я все решил, – ответил Арис спокойно.

Подошла Унау, одетая в теплую малицу, с луком и стрелами за спиной, вооруженная ножом.

– Сестра, ты как воин, – сказал Онек и заплакал.

Как не крепилась Унау, слезы показались и у нее на глазах.

– Унау! – быстро взглянув на Ариса сказал Кагорса, – если хочешь – оставайся! Теперь уж я женат на Амгалан, но мы найдем тебе хорошего мужа и…

– Нет, – она помотала головой, – я уезжаю. Все будет хорошо, это мое желание.

– Что ж… – сказал Арис, – пора прощаться.

Унау нагнулась, чтобы обуть лыжи, но он остановил ее:

– Ты остаешься тут еще ненадолго и сможешь поговорить с братом и друзьями.

Он хотел по очереди пожать руку каждому, но Кагорса, отмахнувшись, крепко обнял его, а Амгалан бросилась на шею и поцеловала в щеку, как брата.

Затем к нему подошел шаман:

– Я не могу пожелать тебе удачи – ведь этого мало. Ты идешь таким путем, что человеку, кажется, не под силу. Не желаю тебе удачи, ты сам ее себе добудешь. Только слушайся себя, а не других, – и он обнял Ариса.

– Ты всегда желанный гость у нас, – проговорил Саккук на прощанье и Онек поблагодарил горячо за все, что он сделал.

Арис и сам не знал, что это прощание так растрогает его.

– Ну все, – он наскоро попрощался с Ассимилан, – Унау, будь тут и жди волчьего воя. Когда услышишь – бери нарты и иди на звук.

Он повернулся и пошел в темную тундру, а они махали ему вслед.

Но оказавшись один, во тьме, там, куда не доставал свет праздничных костров и пение, он упал на колени. Небо, полное звезд, смотрело безмолвно и безразлично.

– Духи Ворона и Кукурнау! Вы здесь⁈ Вы придете ко мне попрощаться в вашу последнюю ночь⁈ Я чувствую вас все эти дни! Вы рядом и хотите говорить со мной! Так придите и скажите мне все, что хотели!!!

– Может быть все там, в стойбище любят меня и рады, но вы то знаете, что я убил дух Ворона и его племя! Я знаю… знаю, что это так!

Он огляделся, но вокруг было тихо. Звезды подмигавали ему. Никого больше – ни теней, ни волков.

– Раньше, в Дарине и потом, на берегу Туганны я жалел об одном – что был не решителен и не избавился вовремя от Мауро, и Арды,и от Наро. Я жалел, что не убил их прежде, чем Мауро развязал войну с янгами и прежде, чем царь Лаодокий отправился на юг и выпустил то чудовище по имени Меш!

Он вздохнул глубоко:

– Но я ошибался! Моя вина не в том, что я был не решительным и не сумел предотвратить войну! Моя вина в другом и теперь я понял! Понял… везде, где я появляюсь за мной следом идет беда. Погибают люди и целые народы!

Он вздохнул еще глубже:

– Мое рождение на свет – вот моя вина! Если бы меня не было! – голос сорвался, – все жили бы в мире и покое. Котты все еще ходили бы по земле и вождь Изгам нянчил правнуков! Антор был бы жив, как и Бако. Даже Мауро жил бы счастливо и хорошо!

– И выходит! – воздуха ему не хватало, – выходит, все что произошло – лишь моя вина!

Горло сжало и он не мог больше сказать ничего, только дышал тяжело и часто. А потом выдавил:

– Так придите и обвините меня!

Он наклонил голову, ожидая чего-то, но ничего не происходило. Вокруг было так же тихо, лишь звездное небо будто звенело над ним.

Арис ждал долго.

– Вы покинули меня, – наконец понял он, – не пришли даже, чтоб упрекнуть.

Он поднял голову. Перед ним, в ярком свете луны, которая взошла неведомо когда, стояли две фигуры сотканные из белого дыма. Их тела переливались в лунном свете, и сквозь них он увидел черные волчьи силуэты.

– Ты хорошо сказал на берегу, – произнес первый, – ничто не вечно. Я долго жил на берегу Океана. Но всему приходит конец. Я благодарен тебе, ты избавил меня от необходимости смотреть, как угасает среди холодного снега последний вороненок. Мои люди уйдут на юг и Лис будет хорошо заботиться о них.

– Ты же пойдешь на юг и сделаешь все, чтобы спасти их от луши, что с юга гонит Меш, – закончила тень Кукурнау, – так что нам не за что злиться.

– Не твоя вина, что люди делают зло. Каждый отвечает лишь за свои поступки. А теперь я помогу тебе войти в тело волка и попрощаюсь с тобой.

– Погоди! – попросил Арис, – Ты нашел ее? Лару на Той стороне?

Кукуранау сдвинул брови и помотал головой:

– Не спрашивай меня, Арис

– Скажи мне только – я ведь не варг?

Ворон помотал головой:

– Да, Арис ты не варг. Этих волков прислали тебе в помощь и пока для тебя лучше принять ее.

– Кто их послал⁈ – воскликнул он, – Лара⁈

– Ты узнаешь. А пока я могу сказать тебе только одно: твой путь только начинается. Он берет начало в снегу у Ледяного Океана.

Арис уже не слышал его последних слов, рука Ворона коснулась его и тело осталось на месте, когда он сам полетел вперед. Прямо пред ним оказалась лохматая волчья морда. Черный вожак вздохнул и склонил голову. И Арис растворился внутри, позволив зверю взять верх. Но прежде, чем отключиться, он услышал чей-то шепот. Кто-то еще был тут и он говорил с волком, приказывая ему.

Арис уступил волку место и последним, что он услышал, как над тундрой разносится волчий вой.