Текст книги "Затаившийся Оракул (ЛП)"

Автор книги: Рик Риордан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

чихать?

– Боюсь, я... я призвал несмертельную болезнь. Кажется, Колосс схлопотал сенную лихорадку.

Повисла жуткая пауза. Знаете, когда ждешь, что вот-вот кто-то чихнет? Статуя вновь прогнулась,

и все на пляже съежились от страха. Колосс засосал через уши еще немного воздуха,

приготовившись к следующему чиху.

Я уже представил худшие варианты. Колосс чихает и посылает Перси Джексона в Коннектикут,

и мы больше его не увидим. Колосс приходит в себя, а затем давит всех нас как муравьев. Из-за

сенной лихорадки люди становились всем недовольными. Я знал это, потому что я же ее и

придумал. Однако я не хотел, чтобы она имела летальный исход. Конечно, я никогда не

сталкивался с яростью гигантской металлической махины, страдающей сильной сезонной

аллергией. Я проклинал свою недальновидность! Я проклинал свою смертность! А еще я не учел

повреждения, которые нанесли Колоссу полубоги, особенно металлическим шарнирам в области

его шеи.

АПЧХИИИИ! Колосс пошатнулся вперед. Я вздрогнул и едва не пропустил момент истины,

когда голова Колосса начала отделяться от тела. Мощный раскат прокатился по всему Лонг-

Айленду. Голова Колосса раскрутилась и с громким звуком "ВУУУУШ" плюхнулась в воду. Из

отверстия в шее пузырьками стал выходить воздух, и набежавшие волны скрыли величественный

лик.

Обезглавленное тело статуи накренилось и закачалось. Если бы оно упало назад, то могло бы

нанести еще больше урона лагерю. Но, хвала небесам, все обошлось. Перси выругался, как

самый настоящий финикийский моряк. Вместе с Хироном они отбежали в сторону, чтобы не

быть раздавленными статуей, в то время как миссис О'Лири благоразумно скрылась в тени.

Ударившийся о воду Колосс поднял волны в 40 футов высотой, заливая порт и правый берег.

Никогда еще не видел бегущего по волнам кентавра, но Хирон очень хорошо справлялся.

Разнесшийся эхом по холмам рев поверженной статуи, наконец-то, смолк.

Стоявшая рядом со мной Элис Миязава присвистнула:

– Быстро вы с ним.

Шерман Янг с ребяческими нотками в голосе спросил:

– Что здесь, во имя Аида, произошло?

– Кажется, – начал я, – Колосс вычихал голову.

Глава 38

После чиханья,

Лимериков, леченья

Кто худший бог? Я

ЧУМА РАСПРОСТРАНИЛАСЬ.

Массовая вспышка сенной лихорадки – такова была цена за нашу победу. С наступлением

темноты практически все обитатели лагеря мучались от головокружения и слабости и были

очень заняты. Лично я был доволен, что никто из них не вычихал себе голову, потому что бинты

и скотч уже были на исходе.

Уилл Солас и я весь вечер заботились о раненых. Уилл взял на себя шефство, и я этому был рад,

потому что устал. В основном я занимался тем, что накладывал шины на руки, раздавал

лекарства от простуды и носовые платки. А еще я делал все возможное, чтобы уберечь от рук

Харли хранящийся в лазарете запас стикеров со смайликами, которыми он облепил свой огнемет.

Я был только рад заняться хоть чем-то полезным, чтобы отвлечься от печальных событий

сегодняшнего дня.

Шерман Янг любезно согласился не убивать Нико за то, что тот скинул его с колесницы, и меня

за то, что разнес ее. Хотя, сдается мне, сын Ареса так просто это не оставит.

Тем, кому здорово досталось от сенной лихорадки, Хирон делал припарки. Это касалось Кьяры

Бенвенути, удача которой ей на сей раз изменила. Очень странно, что, узнав о болезни Кьяры,

сразу слег и Дэмиен Уайт. Их койки в лазарете стояли рядом друг с другом, что мне показалось

подозрительным, хоть они и перекидывались язвительными замечаниями, когда знали, что не

одни.

Перси Джексон несколько часов призывал китов и морских коньков помочь ему убрать Колосса.

Он решил, что легче всего отправить его под воду, к дворцу Посейдона, где он будет стоять в

саду. Что до меня, я был в некотором смятении. Я представил, как Посейдон заменит

величественный лик статуи на свою искрошившуюся со временем бородатую физиономию. И все

же я хотел избавиться от Колосса. К тому же, я сомневался, что он поместится в мусорные

корзины в лагере.

Благодаря лечению Уилла и горячему ужину, полубоги, которых я вызволил из леса, быстро

набрались сил. (Паоло утверждал, что так произошло, потому что он размахивал над ними своей

банданой с бразильским флагом. Я не стал спорить.)

Для самого лагеря все могло закончиться куда плачевнее. Причал для каноэ можно было

отремонтировать. Из кратеров, оставленных стопами Колосса, можно было бы сделать окопы

или пруды для золотых рыбок. От обеденного павильона почти ничего не осталось, однако Нисса

и Харли были убеждены, что Аннабет Чейз заново его спроектирует, когда снова здесь побывает.

В лучшем случае его восстановят к следующему лету. А вот домику Деметры и впрямь не

повезло. Я это понял только после сражения. Колосс умудрился наступить на него до того, как

устремился на пляж. Такое ощущение, будто он четко следовал некоему плану: сначала прошел к

берегу, раздавил домик номер 4, а уж затем вернулся к морю. Учитывая то, что произошло с Мэг

МакКэффри, мне с трудом верилось, что это доброе предзнаменование. Миранду Гардинер и

Билли Ын временно разместили в домике Гермеса. Добрую половину ночи они просидели как

громом пораженные среди обломков, а вокруг них на холодной промерзлой земле появлялись

ромашки.

Несмотря на жуткую усталость, я спал урывками. Мне не мешали Кайла и Остин, которые, не

переставая чихали, и негромкий храп Уилла. Даже цветущие на подоконнике гиацинты,

заполнившие комнату своим меланхоличным ароматом, были мне нипочем. Но из головы не шли

образы дриад, поднимавших к огню в лесу свои руки, Нерона и Мэг. Стрела Додоны, что

покоилась в висевшем на стене колчане, помалкивала. Однако я подозревал, что скоро она

начнет давать советы раздражающим меня шекспировским языком. И в том, что она, возможно,

намекнет мне о моем будущем, привлекательного было мало.

На рассвете я тихо поднялся, взял колчан со стрелами и боевое укулеле и побрел на Холм

Полукровок. Страж-дракон Пелей не узнал меня. Когда я приблизился к Золотому руну, он

зашипел, поэтому мне пришлось присесть чуть дальше, у ног Афины Парфенос. Меня не

тревожило то, что меня не узнают. Сейчас я не хотел быть Аполлоном. Вина за все разрушение,

которое я видел внизу... лежала на мне. Я был слеп и самодоволен. Я позволил римским

императорам, в том числе и одному из моих потомков, втемную взойти к власти. Из-за меня

некогда великая сеть оракулов погибла, и даже Дельфы были потеряны. Я чуть не уничтожил

Лагерь Полукровок.

А Мэг МакКэффри... О, Мэг, где же ты? "Делай то, что должен, – сказала она мне. – Таков мой

последний приказ". Ее приказ был настолько туманным, что я даже мог пуститься за ней в

погоню. В конце концов, отныне мы крепко связаны. То, что я должен был сделать, – это найти

ее. Я гадал, специально ли Мэг сформулировала свой приказ таким образом или же мне просто

хотелось так думать.

Я устремил взгляд на спокойное лицо Афины, сделанное из алебастра. В жизни она выглядела не

так бледно и отчужденно – по крайней мере, не всегда. Я размышлял, зачем древнегреческий

скульптор Фидий решил изобразить ее такой неприступной и согласна ли была с этим сама

Афина. Мы, боги, часто обсуждали то, как сильно люди могли изменить нашу природу просто

потому, что так видели или воображали нас. В XVIII веке, например, я никак не мог избавить от

напудренного парика. Мы, бессмертные, не любим затрагивать тему нашей опоры на

людей. Возможно, я заслужил того, что меня поместили в оболочку смертного. После всего

моего безрассудства и глупости, быть может, люди не должны видеть во мне никого, кроме

Лестера Пападопулоса. Я тяжело вздохнул.

– Афина, что бы ты сделала на моем месте? Что-нибудь умное и полезное, наверное.

Афина не ответила. Как и всегда, она спокойно смотрела на горизонт своим необъятным

взглядом. Мне и не нужно было, чтобы богиня мудрости сказала мне, что делать. Я должен

немедленно покинуть Лагерь Полукровок до того, как все проснутся. Они взяли меня под свое

крыло, чтобы защитить, а я едва их не угробил. Я больше не мог подвергать их опасности.

Как же я хотел поговорить с Уиллом, Кайлой и Остином – своими смертными детьми. Как же я

хотел помочь Харли наклеить смайлики на его огнемет. Я хотел пофлиртовать с Кьярой и

похитить ее у Дэмиена... Или, возможно, похитить Дэмиена у Кьяры, я еще пока не решил. Я

хотел улучшить свои навыки музыканта и лучника посредством странной штуки под названием

"практика". Я хотел обрести дом.

"Уходи, – сказал я себе. – Поскорее". Будучи трусом, я ждал слишком долго. Внизу в домиках

загорелся свет. В дверях показались полукровки. Шерман Янг приступил к утренней растяжке.

Харли отправился на пробежку по холмам, держа высоко над головой сигнальный маячок Лео

Вальдеса в надежде, что он все-таки заработает.

Наконец парочка знакомых фигур заметила меня. Они подошли ко мне с разных сторон – со

стороны Большого дома и домика номер 3 – взбираясь на холм, чтобы поприветствовать. Это

были Рэйчел Дэр и Перси Джексон.

– Я знаю, о чем ты думаешь, – сказала Рэйчел. – Не надо.

Я сделал вид, что удивился.

– Вы умеете читать мои мысли, мисс Дэр?

– Мне это не нужно. Я знаю тебя, владыка Аполлон.

Неделю назад ее слова меня бы рассмешили. Смертный не мог меня знать. Я прожил четыре

тысячи лет. От одного взгляда на меня любой человек превратился бы в дым. Однако сейчас

слова Рэйчел были более чем справедливы. Она видела то, что видела – Лестера Пападопулоса. И

тут уж ничего не попишешь.

– Не называй меня владыкой, – вздохнул я. – Я просто смертный подросток. Мне не место в

этом лагере.

Перси уселся рядом. Он прищурился, смотря на восход солнца. Морской бриз трепал его волосы.

– Да, я тоже раньше думал, что мне здесь не место.

– Это не одно и то же, – возразил я. – Вы, люди, меняетесь, растете, взрослеете. А боги – нет.

Перси заглянул мне прямо в лицо.

– Ты в этом уверен? Ты, кажется, изменился.

Наверное, он хотел, чтобы это прозвучало как комплимент, но его слова не утешали. Даже если я

становился более похожим на человека, вряд ли это было поводом для праздника. Да, я мог

собрать немного божественных сил в важные моменты – всплеск олимпийской мощи против

германцев, стрела с сенной лихорадкой в схватке с Колоссом. Но я не мог на них положиться. Я

ведь даже не понимал, как их призвал. А тот факт, что у меня были ограничения и что я не знал,

где они кончаются... ну, это делало меня больше похожим на Лестера Пападопулоса, нежели на

Аполлона.

– Нужно найти и защитить других Оракулов, – сказал я. – А я не могу это сделать, пока

нахожусь в Лагере Полукровок. И я не могу больше рисковать ничьей жизнью.

Рэйчел присела с другой стороны.

– Кажется, ты уже все решил. Роща дала тебе пророчество?

Я содрогнулся.

– Боюсь, что так.

Рэйчел сложила руки на коленях.

– Кайла сказала, что вчера ты разговаривал со стрелой. Полагаю, она сделана из дерева

Додоны?

– Минутку, – встрял Перси. – Ты нашел говорящую стрелу, которая произнесла пророчества?

– Не глупи, – сказал я. – Стрела разговаривает, однако пророчество я услышал от самой рощи.

Стрела Додоны просто дает мне случайные советы. И весьма этим докучает.

Стрела зажужжала в колчане.

– В любом случае, – продолжил я. – Я должен покинуть лагерь. Триумвират хочет захватить

всех древних оракулов. Я должен их остановить. Когда я одержу победу над бывшими

императорами... только тогда я смогу встретиться лицом к лицу с моим давним врагом Пифоном

и освободить Дельфийского оракула. А потом... если выживу... может, Зевс вернет меня на

Олимп.

Рэйчел теребила прядь волос.

– Слишком опасно делать это в одиночку, не находишь?

– Прислушайся к ней, – посоветовал Перси. – Хирон рассказал мне про Нерона и его странную

холдинговую компанию.

– Я ценю ваше предложение о помощи, но...

– Притормози-ка, – Перси поднял руки вверх. – Давай кое-что проясним. Я не собираюсь с

тобой идти. Мне по-прежнему нужно закончить выпускной курс, сдать СТМСП, пройти SAT и

сделать все возможное, чтобы моя девушка меня не убила. Но, думаю, помощников мы тебе

найдем.

– Я пойду, – вызвалась Рэйчел.

Я покачал головой.

– Мои враги с радостью похитят такого дорогого мне человека, как жрицу Дельф. Кроме того,

тебе с Мирандой Гардинер стоит остаться здесь, изучая рощу Додоны. Сейчас она – наш

единственный источник пророчеств. И поскольку проблемы со связью никуда не делись,

познание сил рощи становится все более необходимым.

Рэйчел попыталась это скрыть, но я увидел разочарование на ее лице.

– А что с Мэг? – спросила она. – Ты ведь попробуешь ее разыскать, да?

С тем же успехом она могла бы всадить стрелу Додоны мне в грудь. Я уставился на лес –

подернутую дымкой зеленую ширь, которая поглотила юную МакКэффри. На мгновение я

почувствовал себя Нероном. Мне хотелось спалить это место дотла.

– Я попробую, – сказал я. – Но Мэг не хочет, чтобы ее нашли. Она находится под влиянием

своего отчима.

Перси провел пальцем по огромному пальцу ноги Афины Парфенос.

– Я многих людей лишился из-за дурного влияния: Итана Накамуру, Люка Кастеллана... Мы

едва не потеряли Нико... – он покачал головой. – Нет. Хватит. Борись за Мэг. Вы связаны единой

нитью. Кроме того, она – хороший человек.

– Я знал немало хороших ребят, – сказал я. – Большинство из них стали чудовищами, статуями

или... или деревьями...

Я затих. Рэйчел положила свою руку на мою.

– Все можно изменить, Аполлон. В этом и состоит вся прелесть того, что ты человек. У нас

всего одна жизнь, но мы можем выбирать, по какому сценарию будет развиваться история.

Это казалось безнадежно оптимистичным. Я потратил не одно столетие, наблюдая за

бесконечным повторением одних и тех же моделей поведения и за людьми, которые считали себя

невероятно умными и делали то, на что не решались раньше. Они считали, что это они творили

историю своей жизни, однако на самом деле они всего лишь петляли по неизменным и старым

сюжетам, поколение за поколением.

И все же... возможно, упорство было самым важным качеством людей. Казалось, они никогда не

теряли надежду. Очень часто им удавалось меня поразить. Я никогда не знал, чего ожидать от

Александра Великого, Робин Гуда или Билли Холидей. То же было и в случае Перси Джексона и

Рэйчел Дэр.

– Н-надеюсь, ты права, – сказал я.

Она похлопала мне по руке.

– Поведай нам пророчество, которое ты услышал в роще.

Дыхание у меня стало прерывистым. Я не хотел ничего говорить. Я боялся, что слова могли

пробудить рощу и окунуть нас в какофонию пророчеств, плохих шуток и рекламных роликов. Но

все же я процитировал эти строки:

Жил да был бог искусств Аполлон.

В голубую пещеру отправился он.

Но на бронзовом трехместном

Огнееде расчудесном

Смерть с безумьем проглотить принуждён.

Рэйчел прикрыла рот рукой.

– Лимерик?

– Знаю! – простонал я. – Я обречен!

– Постой, – глаза у Перси сверкали. – Эти строки... Они означают то, о чем я думаю?

– Ну, – молвил я. – Полагаю, что голубая пещера относится к Трофонийскому оракулу. Это

был... очень опасный древний оракул.

– Нет, – возразил Перси. – Я про другие строки. "Но на бронзовом трехместном огнееде

расчудесном" и бла-бла-бла.

– О, понятия не имею.

– Сигнальный огонь Харли. – Перси захохотал, хотя я и не мог понять, чему он так радуется. –

Он сказал, что ты его поднастроил, да? Видимо, это сработало.

Рэйчел покосилась на него.

– Перси, о чем ты...

Выражение ее лица стало не таким суровым.

– Ох. Ох.

– Там были другие строки? – поинтересовался Перси. – Кроме лимерика?

– Еще несколько, – ответил я. – Какие-то фрагменты, смысл которых я не понял. Падение

солнца; последний стих. Эм, Индиана, бананы. Придет счастье скорее. И что-то про горящие

страницы.

Перси хлопнул себя по колену.

– Точно! Счастье приближается. Хэппи – это имя, по крайней мере, английский вариант. ( прим.:

в пророчестве употребляется английское слово happiness – cчастье)

Он поднялся и пристально посмотрел на горизонт. Кажется, он что-то заметил вдалеке. Его лицо

расплылось в довольной ухмылке.

– Ага, Аполлон, твоя свита уже в пути.

Я проследил за его взглядом. Двигаясь вниз по спирали, из-за облаков показалось крупное

крылатое существо, отливавшее ослепительным бронзовым светом. На его спине сидели две

человеческие фигуры.

Они спустились бесшумно, однако в моем мозгу радостные фанфары вальдезинатора возвестили

хорошие новости. Лео вернулся.

Глава 39

Хочешь бить Лео?

Это вполне понятно

Мачо заслужил

КАЖДЫЙ ПОЛУКРОВКА ДОЛЖЕН БЫЛ ВЗЯТЬ НОМЕРОК.

Нико присвоил себе автомат выдачи номерков из закусочной и теперь таскал его повсюду, вопя:

"Очередь начинается слева! Ребята, избегайте давки!"

– Вам делать больше нечего? – спросил Лео.

– Да, – сказала Миранда Гардинер, которая забрала номер 1.

Она ударила Лео по руке.

– Ай, – сказал Лео.

– Ты придурок, и мы все тебя ненавидим, – сказала Миранда.

А затем обняла его и чмокнула в щёку.

– Но, если ты ещё раз попробуешь вот так исчезнуть, мы выстроимся в очередь, чтобы тебя

убить.

– Ладно, ладно!

Миранде пришлось отойти, потому что за ней собралась достаточно длинная очередь. Перси и я

сидели за столом для пикника с Лео и его компаньонкой, которой являлась не кто иная, как

бессмертная чародейка Калипсо. И хотя Лео предстояло получить по тумаку от каждого жителя

лагеря, я был уверен, что он чувствовал себя комфортнее всех за столом.

Когда Перси и Калипсо увиделись, они неуклюже обнялись. Я не видел столь напряжённого

приветствия с тех самых пор, когда Патрокл встретил военный приз Ахиллеса, Брисеиду. (Долгая

история. Сочные сплетни. Спросите попозже). Я никогда не нравился Калипсо, поэтому она

демонстративно меня игнорировала, но я всё ждал того момента, когда она повернётся ко мне,

крикнет: "БУ!" и превратит в древесную лягушку. Ожидание меня убивало.

Перси обнял Лео и даже его не ударил. Однако сын Посейдона выглядел рассерженным.

– Поверить не могу, – сказал он. – Шесть месяцев...

– Я же сказал, – сказал Лео. – Мы пытались послать еще свитков с голограммами. Мы

испробовали почту Ириды, звонки по телефону, пытались являться во снах. Ничего не

сработало... Ай! Привет, Элис, как дела? Короче, мы терпели одно поражение за другим.

Калипсо кивнула.

– В Албании было особенно трудно.

Из конца очереди Нико ди Анджело крикнул:

– Ни слова об Албании! Так, ребята, кто следующий? В очередь.

Дэмиен Уайт ударил Лео по руке и ушёл, ухмыляясь. Даже не уверен, знал ли Дэмиен Лео. Он

просто не смог упустить шанс кого-то ударить.

Лео потёр бицепс.

– Эй, нечестно. Этот чувак встаёт в очередь по второму кругу. Итак, как я и говорил, если бы

вчера Фестус не уловил волны того радиомаяка, мы бы так и кружили вокруг, ища выход из

Моря Чудовищ.

– О, ненавижу это место, – сказал Перси. – Там этот большой циклоп Полифем...

– Ага, я знаю, – согласился Лео. – Что у этого парня с дыханием?

– Мальчики, – сказала Калипсо, – может, нам стоит сосредоточиться на настоящем?

Она не смотрела на меня, но у меня было такое впечатление, что она подразумевает "на этом

глупом бывшем боге и его проблемах".

– Да, – сказал Перси. – Так, проблемы со связью... Рэйчел Дэр думает, что это как-то связано с

одной компанией, Триумвиратом.

Сама Рэйчел ушла в Большой Дом, чтобы привести Хирона, но Перси рассудительно изложил

все, что ей удалось разузнать об императоре и его зловещей корпорации. Конечно, мы

располагали небольшой информацией. За время рассказа Перси больше шести человек двинули

Лео в руку.

Лео потёр новоиспечённые ушибы.

– Чёрт, почему меня не удивляет тот факт, что современными корпорациями управляют

римские императоры-зомби?

– Они не зомби, – сказал я. – Не уверен, стоят ли они во главе всех корпораций...

Лео проигнорировал моё объяснение.

– Но они пытаются подчинить себе Оракулов.

– Да, – согласился я.

– И это плохо.

– Даже не представляешь насколько.

– Итак, тебе нужна наша помощь... Ай! Привет, Шерман. Где ты заработал новый шрам,

приятель?

Пока Шерман рассказывал историю о Пахопинательнице МакКэффри и Персиковом Духе-

Ребенке, я бросал взгляды на Калипсо.

Она была не такой, какой я её запомнил. Её волосы карамельно-каштанового цвета были всё

такими же длинными, а миндалевидные глаза – темными и умными. Но теперь вместо хитона она

была одета в современные джинсы, белую блузку и лыжную куртку ядерно-розового цвета. Она

выглядела моложе... примерно моего смертного возраста. Интересно, отобрали ли у неё

бессмертие в наказание за то, что она покинула свой зачарованный остров? Если так, то

нечестно, что она сохранила свою неземную красоту. У неё не было ни лишнего веса, ни акне.

Пока я наблюдал, она протянула два пальца к противоположному краю стола, где в солнечных

лучах стоял запотевший кувшин с лимонадом. Я и раньше видел, как она приказывала своим

невидимым воздушным слугам принести какую-то вещь прямо ей в руки. Но на сей раз ничего не

произошло.

На её лице промелькнула тень разочарования. Затем она поняла, что я на неё смотрю. Её щёки

порозовели.

– Я потеряла свои силы, когда покинула Огигию, – призналась она. – Теперь я смертная. Я всё

ещё надеюсь, но...

– Ты хочешь пить? – спросил Перси.

– Я сам, – Лео дотянулся до кувшина раньше, чем это сделал Перси.

Я и не думал, что когда-нибудь буду сочувствовать Калипсо. В прошлом у нас с ней были не

слишком гладкие отношения. Несколько тысячелетий назад я высказался против её петиции по

досрочному освобождению с Огигии из-за некоторой... ах, драмы между нами. (Долгая история.

Сочные сплетни. Даже не спрашивайте.)

Тем не менее, как падший бог я понимал, насколько расстраивает потеря своих способностей. С

другой стороны, я чувствовал облегчение. Значит, она не сможет превратить меня в древесную

лягушку или приказать своим воздушным слугам сбросить меня с Афины Парфенос.

– Прошу, – Лео передал ей в руки стакан лимонада.

Он выглядел таким помрачневшим и обеспокоенным, будто... Ах, точно. Лео спас Калипсо из её

тюрьмы на острове. Из-за этого Калипсо потеряла свои силы. Лео чувствовал себя

ответственным за это.

Калипсо улыбнулась, хотя её глаза всё ещё сохраняли меланхоличное выражение.

– Спасибо, детка.

– Детка? – переспросил Перси.

Лео так и засветился.

– Да, хотя она не зовет меня «мой мачо». Не знаю почему... Ай!

Настала очередь Харли. Маленький мальчик ударил Лео, а затем обнял его и разразился слезами.

– Здорово, братик.

Лео взъерошил ему волосы. Видимо, он почувствовал себя пристыженным.

– С помощью твоего маяка я вернулся домой, мастер. Ты герой! Сам же знаешь: намеренно я бы

никогда тебя так не покинул.

Харли ещё постенал, а затем всхлипнул и кивнул головой. Потом он ещё раз ударил Лео и

убежал. Лео выглядел так, будто ему стремительно поплохело. Харли был достаточно сильным.

– Во всяком случае, – сказала Калипсо. – Эти проблемы, связанные с римскими императорами...

Как мы можем помочь?

Я поднял брови.

– Значит, поможете мне? Несмотря на... э, ладно, я всегда знал, что ты добросердечная и

всепрощающая, Калипсо. Я хотел навещать тебя на Огигии чаще...

– Уволь, – Калипсо сделала глоток лимонада. – Я помогу, если Лео согласится тебе помочь, а он

расположен к тебе. Даже не представляю почему.

Я наконец облегчённо выдохнул.

– Я признателен. Лео Вальдес, ты всегда был джентльменом и настоящим гением. В конце

концов, ты изобрёл Вальдезинатор.

Лео ухмыльнулся.

– О да, изобрёл. Он довольно крутой, не так ли? Так где следующий Оракул, которого... Ой!

Очередь дошла до Ниссы. Она ударила его и обругала на испанском.

– Да, хорошо, хорошо, – Лео вытер лицо. – Чёрт, я тоже люблю тебя, сестричка!

Он снова обратил внимание на меня.

– Итак, этот следующий Оракул, где он там?

Перси постучал по столу.

– Я обсудил это с Хироном. Он думает, что вся эта заварушка с триумвиратом... Скорее всего,

они разделили Америку на три части, каждой управляет один император. Мы знаем, что Нерон

прячется в Нью-Йорке, поэтому полагаем, что следующий Оракул на территории второго чувака,

возможно, в средней трети Штатов.

– В средней трети Штатов! – Лео распростёр руки. – Проще пареной репы. Нам всего-то нужно

обыскать всю середину страны!

– А ты не растерял сарказм, – заметил Перси.

– Чувак, я бороздил открытое море с самыми саркастичными прохвостами.

Эти двое дали друг другу пять, хотя я не понял почему. Я думал о фрагменте пророчества,

который услышал в Роще, что-то об Индиане. Возможно, именно оттуда следовало начать...

Последним в очереди был Хирон собственной персоной вместе с Рэйчел Дэр, которая толкала его

инвалидное кресло. Старый кентавр тепло и по-отцовски улыбнулся.

– Мой мальчик, я так рад, что ты вернулся. И ты, как я погляжу, освободил Калипсо. Хорошая

работа, и добро пожаловать вам обоим!

Хирон раскинул руки для объятий.

– Ах, спасибо, Хирон, – Лео наклонился вперёд.

Из-под одеяла, лежащего на коленях у Хирона, показалась лошадиная нога, которая метко

впечатала копыто в живот Лео. Затем нога исчезла так же быстро, как и появилась.

– Мистер Вальдес, – сказал Хирон в таком же добродушном тоне, – если вы ещё раз выкинете

подобный фокус...

– Понял, понял! – Лео потёр живот. – Черт, для учителя у вас чертовски сильный удар.

Рэйчел ухмыльнулась и увезла Хирона. Калипсо и Перси помогли Лео встать на ноги.

– Эй, Нико, – позвал Лео, – пожалуйста, скажи, что все это насилие кончилось.

– Пока что, – Нико улыбнулся. – Мы до сих пор пытаемся связаться с Западным побережьем.

Там есть еще пара десятков человек, которые определённо захотят тебе вмазать.

Лео вздрогнул.

– Ага, жду с нетерпением. Что ж, думаю, мне стоит сохранять силы. Где вы теперь обедаете

после того, как Колосс наступил на столовую?

Перси ушёл той же ночью прямо перед ужином.

Я ожидал трогательное прощание тет-а-тет, во время которого он попросит у меня совета о сдаче

экзаменов, о геройстве и о жизни в целом. После того как он оказал мне помощь в уничтожении

Колосса, это было меньшее, что я мог сделать.

Вместо этого ему было куда интересней прощаться с Лео и Калипсо. Я не участвовал в их

разговоре, но эти трое выглядели так, будто достигли некоего взаимопонимания. Перси и Лео

обнялись. Калипсо даже чмокнула Перси в щёку. Затем сын Посейдона вместе со своей ужасно

большой собакой вошел в пролив Лонг-Айленд, и они исчезли под водой. Плыла ли Миссис

О'Лири? Проходила ли сквозь тени китов? Этого я не знал.

Как и обед, ужин был совершенно обычным занятием. Когда стало темно, мы сели трапезничать

на одеялах, расстеленных вокруг очага, который полыхал теплом Гестии и охранял нас от

зимнего холода. Дракон Фестус обнюхал все домики вокруг, время от времени выдыхая в небо

огонь без видимых на то причин.

– Он получил небольшое ранение в Корсике, – объяснил Лео. – Иногда он вот так случайно

извергает пламя.

– Пока ещё он не спалил ничего важного, – добавила Калипсо, подняв одну бровь. –

Посмотрим, понравитесь ли вы ему.

Рубиново-красные глаза Фестуса мерцали в темноте. После стольких лет вождения золотой

колесницы управление драконом не должно было меня смущать, но у меня живот свело при

мысли о подобной поездке.

– Я планировал идти в одиночку, – сказал я им. – Пророчество Додоны говорит о бронзовом

пожирателе огня, но... я считаю это неправильным, просить вас рисковать своими жизнями. Вы и

так через многое прошли, чтобы добраться сюда.

Калипсо наклонила голову.

– Возможно, ты изменился. Это не похоже на того Аполлона, которого я помню. Ты

определённо менее симпатичный.

– Я всё ещё симпатичный, – запротестовал я. – Мне всего-то нужно избавиться от акне.

Она ухмыльнулась.

– Значит, ты остался всё таким же заносчивым.

– Прошу прощения?

– Ребята, – вмешался Лео. – Нам нужно сохранять дружеские отношения, если мы собираемся

путешествовать вместе.

Он прижал пакет со льдом к ушибленному бицепсу.

– Кроме того, мы и так планировали взять курс на запад. Мне нужно найти своих товарищей:

Джейсона, и Пайпер, и Френка, и Хейзел, и.... ну, я думаю, почти всех из лагеря Юпитера. Это

будет весело.

– Весело? – спросил я. – Трофонийский оракул, вероятно, ввергнет меня в смертельный ужас и

сумасшествие. И даже если я это переживу, остальные испытания будут без сомнения более

долгими, душераздирающими и, скорее всего, фатальными.

– Именно, – сказал Лео. – Весело. Хотя я сомневаюсь, что всё это путешествие стоит назвать

"Испытания Аполлона". Я думаю, мы можем окрестить его "Кругосветный Победный Тур Лео

Вальдеса".

Калипсо засмеялась и переплела свои пальцы с пальцами Лео. И пусть она больше не

бессмертна, она всё ещё сохранила в себе благородство и лёгкость, которые я не мог понять.

Может, она и скучала по своей силе, но выглядела искренне счастливой оттого, что была с

Вальдесом... оттого, что она молода и смертна, даже если это означало, что она может умереть в

любой момент.

В отличие от меня, она выбрала смертную жизнь. Она знала, что рискованно оставлять Огигию,

но она с готовностью это сделала. Не знаю, как она нашла в себе мужество.

– Эй, чувак, – сказал мне Лео. – Не будь таким угрюмым. Мы её найдём.

Я встрепенулся.

– Что?

– Твою подругу Мэг. Мы найдём её. Не беспокойся.

Внутри меня будто взорвался пузырь с концентрированной чернотой. В этот раз я не думал о

Мэг. Я думал о себе, и от этого я почувствовал себя виноватым. Возможно, Калипсо была права,

спрашивая, изменился ли я или нет.

Я посмотрел на безмолвный лес. Я вспомнил, как Мэг тащила меня в безопасное место, когда я,

мокрый и замерзший, был в бреду. Я вспомнил, как она отважно боролась с мирмеками и как

она, несмотря на свой страх освободить Зверя, приказала Персику потушить спичку, когда Нерон

хотел сжечь своих заложников. Я должен заставить её понять, каким злобным был Нерон. Я

должен найти её. Но как?

– Мэг знает пророчество, – сказал я. – Если она расскажет его Нерону, он также поймёт наш

план.

Калипсо откусила яблоко.

– Я пропустила всю эпоху Римской Империи. Насколько плохим может быть один император?

– Плохим, – уверил я её. – И у него союз с двумя другими. Мы не знаем наверняка, но

безопаснее полагать, что они в равной степени представляют угрозу. У них в распоряжении были

целые столетия, чтобы сколотить состояние, приобрести собственность, собрать армии. Кто

знает, на что они способны.

– Эх, – сказал Лео. – Нам удалось победить Гею за сорок секунд. Это же будет легче лёгкого.

Я, кажется, припоминаю, что сражению с Геей предшествовали месяцы страданий и пребывание

на волоске от смерти. Лео фактически погиб. Мне также захотелось напомнить ему, что

Триумвират заботливо подкинул нам предыдущие проблемы, связанные с титанами и гигантами,

что делало их могущественнее, чем все, с кем Лео сталкивался до этого.

Я решил, что упоминание об этом подорвёт боевой дух команды.