Текст книги "Затаившийся Оракул (ЛП)"

Автор книги: Рик Риордан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

должны были справиться с доставкой сообщения.

– Это, – сказал я Мэг, – Рэйчел Элизабет Дэр. Пойдем, узнаем, что скажет нам Дельфийский

Оракул.

Глава 20

Не замажь богов,

Коль меняешь интерьер,

Так разумнее

РЭЙЧЕЛ ЭЛИЗАБЕТ ДЭР была одной из моих любимых смертных. Как только она стала

Оракулом два года назад, она с новой силой и азартом приступила к работе.

Конечно, предыдущий Оракул был увядшим трупом, так что, возможно, планка была занижена.

Несмотря на это, я был в приподнятом настроении, так как вертолет Дэр Энтерпрайзес только

что приземлился за восточными холмами, там, где находится внешняя граница лагеря. Мне стало

интересно, что Рэйчел сказала своему отцу, сказочно богатому магнату, чтобы убедить его, что

ей нужен вертолет. Я знал, она может быть вполне убедительной.

Я бежал через долину с Мэг на буксире. Я уже мог представить себе, как могла бы выглядеть

Рэйчел, когда поднимется к нам: вьющиеся рыжие волосы, жизнерадостная улыбка,

забрызганная красками блузка и джинсы, покрытые рисунками. Я нуждался в ее чувстве юмора,

в ее мудрости и стойкости. Оракул мог бы подбодрить нас всех, а самое главное – меня.

Я не был готов к реальности. (Что, опять же, было ошеломляющим сюрпризом, ведь, как

правило, это реальность готовит себя для меня.)

Рэйчел встретила нас на холме возле входа в ее пещеру. Только позже я понял, что двоих сатиров

–посланников Хирона не было с ней, и мне стало интересно, что с ними случилось. Мисс Дэр

выглядела более худой и взрослой – она была больше похожа на молодую жену фермера из

стародавних времен, иссохшую от труда и недостатка еды. Ее рыжие волосы потеряли свою

яркость. Они обрамляли лицо копнами цвета темной меди. Ее веснушки несколько выцвели.

Зеленые глаза не сверкали. И она была одета в платье, белое ситцевое платье с белой шалью, и

зеленую, патинового оттенка куртку. А Рэйчел никогда не носила платья.

– Рэйчел? – я не доверял самому себе спросить что-то иное.

Она теперь не та. Впрочем, как и я.

Она изучала мое смертное обличье. Ее плечи ссутулились:

– Выходит, это правда.

Снизу нас доносились голоса других жителей лагеря. Без сомнения, их разбудил звук вертолета.

Они вышли из своих домов и собрались у подножия холма, однако никто не пытался подойти к

нам. Возможно, они чуяли, что что-то было не так.

Вертолет поднялся с задней стороны Холма Полукровок. Он свернул в сторону пролива Лонг-

Айленд, проходя так близко к Афине Парфенос, что я начал опасаться, как бы его шасси не

снесло крылатый шлем богини.

Я повернулся к Мэг:

– Не могла бы ты сказать всем, что Рэйчел нужно побыть одной? И Хирона захвати. Ему стоит

прийти. Остальные подождут.

Мэг несвойственно принимать от меня поручения. Я ожидал, что она пнет меня. Вместо этого

она нервно взглянула на Рэйчел, повернулась и поплелась вниз по склону.

– Твоя подруга? – спросила Рэйчел.

– Долгая история.

– Да, – сказала она. – И у меня такая же.

– Поговорим в твоей пещере?

Рэйчел поджала губы:

– Тебе она не понравится. Но, да, это, наверное, самое безопасное место.

В пещере было не так уютно, как я помнил.

Диваны были перевернуты, ножка кофейного столика была сломана, на полу валялись

мольберты и холсты. Даже трехногая табуретка Рэйчел, трон пророчеств, лежала на боку на куче

тряпок, забрызганных красками.

Наибольшую тревогу вызывало состояние стен. С тех пор, как Рэйчел тут поселилась, она

расписывала их, подобно своим древним предкам. Часами она создавала сложные фрески о

событиях прошлого, образах из будущего, которые она видела в пророчествах; писала любимые

цитаты из книг и музыки; а ее абстрактные рисунки были так хороши, что у самого М.К. Эшера

закружилась бы голова. Творчество превращало пещеру в смесь арт-студии, психоделической

тусовки и покрытого граффити подземного перехода. Мне это безумно нравилось.

Но большинство изображений было небрежно замазано белой краской. Валик прилип к

заржавевшему подносу. Было ясно, что Рэйчел испортила свои работы несколько месяцев назад и

с тех пор сюда не возвращалась. Она вяло махнула рукой на обломки:

– Я разочаровалась в своих силах.

– Твое творчество... – я смотрел на белое поле. – Там был прекрасный портрет меня – прямо

там.

Мне обидно всякий раз, когда искусство находится в аварийном состоянии, особенно, если это

искусство связано со мной.

Рэйчел пристыженно посмотрела на меня.

– Я... Я думала, что пустой холст поможет мне думать,

По ее интонации было видно, что побелка ей ничего не дала. Это понимал и я.

Вдвоем мы постарались хорошенько прибраться. Мы поставили диваны на место, чтобы было,

где сидеть. Рэйчел оставила трехногий табурет там, где он лежал.

Спустя несколько минут вернулась Мэг. Хирон следовал за ней обличье кентавра, постоянно

наклоняя голову, чтобы пройти через вход. В тот момент мы сидели на шатком журнальном

столике, подобно цивилизованным пещерным людям, распивая едва теплый чай "Аризона", и ели

черствые сухари из кладовой Оракула.

– Рэйчел, – Хирон вздохнул с облегчением, – Где Миллард и Герберт?

Она склонила голову:

– Они прибыли в мой дом тяжело раненными. Они... они не выжили.

Может, мне показалось из-за утреннего света позади него, но я заметил в усах Хирона новые

серые волоски. Кентавр подбежал к нам и опустился на землю, спрятав ноги под себя. Мэг села

со мной на диван.

Рэйчел наклонилась вперед и сложила руки домиком так, как она делала, когда говорила

пророчество. Я отчасти понадеялся, что в нее вселился дух Дельф, но не было ни дыма, ни

шипения, ни хриплого голоса божественной одержимости.

Это меня немного разочаровало.

– Сначала ты, – сказала она. – Скажи мне, что здесь происходит.

Мы быстро ввели её в курс дела, рассказав об исчезновениях и наших с Мэг злоключениях. Я

упомянул парный забег и наше незапланированное путешествие в Дельфы.

Хирон побледнел:

– Я не знал этого. Вы были в Дельфах?

Рэйчел уставилась на меня в недоумении:

– Дельфы. Ты видел Пифона и....

Мне показалось, что она хотела спросить: "И не убил его?", но сдержала себя.

Мне захотелось встать лицом к стене. Возможно, Рэйчел могла и меня закрасить белой краской.

Исчезновение причинило бы мне меньше боли, чем признание своих неудач.

– В настоящее время, – сказал я, – я не смогу победить Пифона. Я слишком слаб. И... ну,

Уловка-88.

Хирон потягивал чай Аризона:

– Аполлон имеет в виду, что мы не можем организовать поиск без пророчества и не можем

получить пророчество без Оракула.

Рэйчел смотрела на свой опрокинутый табурет.

– И этот человек... Зверь. Что вы знаете о нем?

– Немного, – я рассказал, что видел в моем сне и что мы с Мэг подслушали в Лабиринте. –

Зверь явно имеет репутацию похитителя молодых полубогов в Нью-Йорке. Мэг сказала, что...

Я запнулся, когда увидел выражение ее лица, ясно предупреждавшее меня держаться подальше

от ее личной истории.

– Хм, у нее был некоторый опыт общения со Зверем, – Хирон поднял брови. – Можешь ли ты

рассказать нам что-нибудь, что может помочь, дорогая?

Мэг погрузилась в подушки дивана.

– Я с ним пересекалась. Он... он страшный. Воспоминания размыты.

– Размыты, – повторил Хирон.

Мэг вдруг очень заинтересовали крошки от крекеров на ее платье.

Рэйчел удивленно посмотрела на меня. Я покачал головой, изо всех сил стараясь предупредить:

"Травма. Не спрашивай. Может напасть персиковый малыш".

Рэйчел, казалось, все поняла.

– Все в порядке, Мэг, – сказала она. – У меня есть информация, которая может помочь.

Она выудила свой телефон из кармана.

– Вот это лучше не трогать. Вы уже, наверное, поняли, но сейчас телефоны еще более опасны

для полубогов, чем обычно. Технически я не одна из вас, но даже я не могу совершать звонки.

Хотя мне удалось сделать несколько фотографий.

Она повернула экран к нам.

– Хирон, узнаешь это место?

На фотографии, сделанной ночью, были видны верхние этажи жилой башни из стекла. Судя по

фону, это было где-то в центре Манхэттена.

– Это здание, которое ты описала прошлым летом, – сказал Хирон, – где у вас были переговоры

с римлянами.

– Да, – сказала Рэйчел, – Что-то не нравится мне это место. Я задумалась... как же римляне

завладели такой превосходной недвижимостью на Манхэттене за такой короткий срок? Кому она

принадлежит? Я пыталась связаться с Рейной, чтобы узнать, может ли она сказать мне что-

нибудь, но...

– Проблемы со связью? – догадался Хирон.

– Точно. Я даже отправила письмо обычной почтой в лагерь Юпитера в Беркли. Никакого

ответа, поэтому я попросила отцовских юристов по недвижимости что-нибудь накопать.

Мэг взглянула на Рэйчел поверх очков:

– У твоего отца есть юристы? И вертолет?

– Несколько вертолетов, – Рэйчел вздохнула. – Он раздражает. В любом случае, то здание

принадлежит подставной корпорации, которая, в свою очередь, принадлежит другой подставной

корпорации и бла, бла, бла. Материнской компанией является так называемый Триумвират

Холдингс.

Я почувствовал себя так, как будто по моей спине стекает струйка белой краски.

– Триумвират... – Мэг сделала кислое лицо. – Что это значит?

– Триумвират – это Правящий Совет трех, – сказал я. – По крайней мере, именно это он означал

в Древнем Риме.

– Что довольно интересно, – сказала Рэйчел, – потому что на следующем снимке...

Рэйчел коснулась экрана. На новой фотографии была приближена терраса пентхауса, где

разговаривали три нечеткие фигуры – мужчины в деловых костюмах, освещенные лишь светом

от здания. Я не мог разглядеть их лица.

– Это владельцы Триумвират Холдингс, – сказала Рэйчел. – Даже просто достать эту

фотографию было нелегко, – она убрала вьющиеся пряди волос со своего лица. – Я провела

последние два месяца, изучая их, но даже не знаю их имен. Я не знаю, где они живут или откуда

взялись. Но могу сказать вам, они владеют таким количеством имущества и денег, что компания

моего отца по сравнению с ними – детский лимонадный киоск.

Я смотрел на фотографию с тремя нечеткими фигурами. Я был почти уверен, что слева стоял

Зверь. Его сутулость и большая форма головы напоминали мне человека в пурпурном из моего

сна.

– Зверь сказал, его организация везде, – напомнил я. – Он говорил, что у него есть

единомышленники.

Хирон тряхнул хвостом, из-за чего по полу пещеры заскользила кисточка.

– Взрослые полубоги? Я не могу себе представить, чтобы они были греками, возможно,

римляне? Если они помогали Октавиану с войной...

– О, они помогали, – сказала Рэйчел. – Я нашла кое-какие письменные улики. Помните те

осадные оружия, построенные Октавианом, чтобы уничтожить Лагерь Полукровок?

– Нет, – сказала Мэг.

Я бы проигнорировал ее, но Рэйчел была великодушнее.

Она терпеливо улыбнулась:

– Извини, Мэг. Ты чувствуешь себя здесь, как дома, поэтому я забыла, что ты новенькая. В

общем, римские полубоги напали на этот лагерь, используя гигантские катапульты, называемые

онагры. Это было большим недоразумением. Во всяком случае, оружие было оплачено

Триумвират Холдингс.

Хирон нахмурился:

– Это нехорошо.

– Я нашла нечто куда более тревожное, – Рэйчел продолжила. – Помните, до этого, во время

войны с титанами, Люк Кастеллан упоминал, что у него были покровители в мире смертных? У

них было достаточно денег, чтобы купить яхту, вертолеты, оружие. На них даже смертные

наемники работали.

– И этого я тоже не помню, – сказала Мэг.

Я закатил глаза:

– Мэг, мы не можем вечно останавливаться и объяснять лично для тебя все важные войны! Люк

Кастеллан был сыном Гермеса. Он предал этот лагерь и объединился с Титанами. Они вместе

атаковали Нью-Йорк. Была большая битва. Я всех спас. Ну и так далее.

Хирон кашлянул:

– Во всяком случае, я помню, как Люк утверждал, что у него было много сторонников. Мы

никогда не знали точно, кем они были.

– Теперь мы знаем, – сказала Рэйчел, – что круизный лайнер "Принцесса Андромеда" был

собственностью Триумвират Холдингс.

Холодное чувство тревоги охватило меня. Я чувствовал, что должен что-то знать об этом, но мой

смертный мозг снова подводил меня. Я был более чем уверен, что Зевс играл со мной,

ограничивая мои проницательность и память. Я помнил, как Октавиан заверял меня, что эту

незначительную войну будет очень легко выиграть, что он возведёт новые храмы в мою честь,

что у него есть надежная поддержка. Экран телефона Рэйчел потемнел – так же, как и мой мозг –

но отпечаток зернистой фотографии остался на моей сетчатке.

– Эти люди... – я взял пустой тюбик краски цвета жженной охры. – Боюсь, они не современные

полубоги.

Рэйчел нахмурилась:

– Ты думаешь, что они древние полубоги, которые пришли через Врата Смерти, как Медея или

Мидас? Дело в том, что Триумвират Холдингс существовал до того, как пробудилась Гея.

Десятилетия, как минимум.

– Столетия, – сказал я. – Зверь говорил, что он веками строил свою империю.

В пещере стало настолько тихо, что я представил себе шипение Пифона – мягкий выдох паров из

глубин земли. Я жалел, что у нас не было фоновой музыки, чтобы заглушить это... джаза или

классики. Я бы согласился и на дэт-метал польку.

Рэйчел покачала головой:

– Тогда кто...?

– Я не знаю, – признался я. – Но Зверь... в моем сне он называл меня своим прародителем. Он

предполагал, что я узнаю его. И узнал бы, если бы моя божественная память не была

повреждена. Его манера поведения, акцент, форма лица – я встречал его раньше, только не в

современном мире.

Мэг притихла. У меня сложилось отчетливое впечатление, что она пыталась раствориться в

подушках дивана. Прежде это не обеспокоило бы меня, но после нашего путешествия по

Лабиринту я чувствовал себя виноватым каждый раз, когда упоминал Зверя. Моя надоедливая

смертная совесть, должно быть, шалит.

– Название "Триумвират"... – я постучал по своему лбу, пытаясь вытрясти из головы

информацию, которой там больше нет. – В последний триумвират, с которым я имел дело,

входили Лепид, Марк Антоний, и мой сын, настоящий Октавиан. Триумвират – очень римское

понятие... навроде патриотизма, надувательства и политического убийства.

Хирон погладил бороду:

– Ты думаешь, что эти люди – древние римляне? Как это возможно? Аид хорош в розыске

сбежавших духов из Подземного мира. Он не позволил бы трем древним людям буйствовать в

современном мире на протяжении веков.

– Опять же, я не знаю, – столь частое повторение этого обижало мои божественные чувства. Я

решил, что, когда вернусь на Олимп, прополоскаю горло нектаром со вкусом табаско, чтобы

избавиться от неприятного вкуса во рту. – Но, похоже, эти люди были в заговоре против нас в

течение очень долгого времени. Они финансировали войну Люка Кастеллана. Они предоставляли

помощь лагерю Юпитера, когда римляне напали на лагерь полукровок. И после двух этих войн

Триумвират еще что-то замышляет. Что, если эта компания является первопричиной... ну, всего?

Хирон посмотрел на меня так, как будто я рыл его могилу:

– Это очень тревожные мысли. Могут ли три человека быть настолько сильными?

Я развел руками:

– Ты прожил достаточно долго, чтобы знать, мой друг. Боги, чудовища, титаны... Они всегда

опасны. Но самой большой угрозой для полубогов всегда были другие полубоги. Кто бы ни стоял

во главе Триумвирата, мы должны остановить их, прежде чем они возьмут под контроль

Оракулов.

Рэйчел села прямо:

– Прости? Оракулы во множественном числе?

– Ах... разве я не говорил тебе о них, когда был богом?

Ее глаза вернули часть своей темно-зеленой интенсивности. Я побоялся, что она уже

придумывает, как причинить мне боль своими предметами для рисования.

– Нет, – невозмутимо сказала она, – ты не говорил мне о них.

– Ох... ну, моя смертная память несовершенна, понимаешь. Мне приходилось читать некоторые

книги для того, чтобы...

– Оракулы, – повторила она. – Множественное число.

Я сделал глубокий вдох. Мне хотелось заверить ее, что эти другие Оракулы не были значимы для

меня! Рэйчел была особенной! К сожалению, я сомневался, что стоит говорить ей об этом

именно здесь и сейчас. Я решил, что лучше говорить прямо.

– В древности, – начал я, – было множество Оракулов. Конечно, Дельфийский был самым

известным, но были четыре других, сопоставимых по силе.

Хирон покачал головой:

– Но они были уничтожены давным-давно.

– Я тоже так думал, – согласился я, – Правда, теперь не так уверен. Я считаю, Триумвират

Холдингс хочет контролировать все древние Оракулы. И я думаю, что самый древний Оракул из

всех, Роща Додоны, находится прямо здесь, в Лагере Полукровок.

Глава 21

Это мой бизнес

И в нем жгут оракулов

Романс гонна хейт

Я БЫЛ БОГОМ ПОЭЗИИ.

Я думал, что мои последние слова были выдающейся строкой. Я ожидал охов, возможно,

немного органной музыки на заднем фоне. Может быть, огни погасли до того, как я сказал что-

нибудь ещё. Спустя несколько мгновений я мог быть найденным с ножом в спине. Это было бы

здорово!

Подождите. Я смертный. Убийство лишит меня жизни. Неважно.

В любом случае, ничего из этого не произошло. Мои три спутника просто уставились на меня.

– Четыре других Оракула, – сказала Рэйчел. – Ты имеешь в виду, что у тебя есть четыре других

Пифии...

– Нет, моя дорогая. Есть только одна Пифия – ты. Дельфийский оракул абсолютно уникален.

Рэйчел посмотрела на меня так, будто хотела впихнуть кисточку #10 мне в нос.

– Так эти четыре других, не уникальных Оракула...

– Ну, одной из них была Кумская Сивилла, – я вытер пот с ладоней. (Почему смертные ладони

потеют?) – Ты знаешь, она автор книг Сивиллы – тех пророчеств, которые запомнила гарпия

Элла.

Мэг оглянулась и встала между нами.

– Гарпия... как те женщины-курицы, которые убираются после ланча?

Хирон улыбнулся:

– Элла очень особенная гарпия, Мэг. Давным-давно она каким-то образом наткнулась на копию

пророческих книг, хотя мы думали, что они сгорели еще до падения Рима. Сейчас наши друзья

из Лагеря Юпитера пытаются восстановить их, опираясь на воспоминания Эллы.

Рэйчел скрестила руки:

– А другие три Оракула? Я уверена, что ни одна из них не была красивой молодой жрицей,

которую ты хвалил за... как там..."блестящие беседы"?

– Ах... – не уверен, почему, но мне показалось, будто угри превратились в живых насекомых и

начали ползать по лицу. – Хорошо, опираясь на мои обширные исследования...

– На несколько книг, которые он пролистал прошлой ночью, – пояснила Мэг.

– Гм! Один Оракул был в Эрифее, а другой жил в пещерах Трофония.

– Боги, – сказал Хирон. – Я и забыл об этих двух.

Я пожал плечами. Я о них тоже почти ничего не помнил. Они были одними из моих самых

неудачных пророческих экспериментов.

– И пятым, – сказал я, – была роща Додоны.

– Роща, – сказала Мэг, – По-другому, деревья.

– Да, Мэг, деревья. Рощи, как правило, состоят из деревьев, а не, скажем, из мороженого

Fudgsicles ( прим.: эскимо). Додона было рощей священных дубов, посаженных Богиней-Матерью

в первые дни мироздания. Они уже были древними, когда родились Олимпийцы.

– Богиня-Мать? – Рэйчел задрожала в её пиджаке из патины. – Пожалуйста, скажи, что ты не

имеешь в виду Гею.

– Нет, к счастью. Я имею в виду Рею, Королеву Титанов, мать первого поколения богов. Её

священные деревья на самом деле могут говорить. Иногда они шепчут пророчества.

– Те голоса в лесу, – догадалась Мэг.

– В точку. Я думаю, что роща Додоны переродилась здесь, в лесах лагеря. В моих снах я видел

женщину с короной, призывающую меня найти её Оракула. Я полагаю, что это была Рея, хотя я

до сих пор не понимаю, почему на ней был символ мира или почему она использовала

выражение "врубаться".

– Символ мира? – спросил Хирон.

– Большой символ из латуни, – подтвердил я.

Рэйчел барабанила пальцами под подлокотнику кушетки.

– Если Рея – титан, разве она не должна быть злой?

– Не все титаны злые, – сказал я. – Рея была нежна душой. Она была на стороне богов в их

первой великой войне. Я думаю, она хочет, чтобы мы добились успеха. Она не желает, чтобы её

роща оказалась в руках наших врагов.

Хвост Хирона дёрнулся.

– Мой друг, никто не видел Рею в течении многих тысячелетий. Её роща сгорела в древние

времена. Император Феодосий приказал срубить последний дуб...

– Я знаю, – у меня закололо между глаз. Так всегда случается, когда кто-то упоминает имя

Феодосия. Теперь я вспомнил, что хулиган закрыл все древние храмы по всей империи, по сути,

вытесняя нас, Олимпийских богов. Я сделал мишень для лука с его лицом на ней.

– Тем не менее, многие вещи из старых времён сохранились и регенерировали. Лабиринт сам

восстановился. Почему бы роще священных дубов не возникнуть прямо здесь, в этой долине?

Мэг сильнее прижалась к подушке.

– Это всё как-то странно, – сказала Мэг, тем самым подытожив наш разговор. – Итак, эти

деревья священные, все такое, но почему из-за них теряются люди?

– Ну наконец-то ты задала хороший вопрос, – надеюсь, такая похвала не вскружила Мэг голову.

– В прошлом жрецы Додоны заботились о деревьях, обрезали их, поливали и направляли их

голоса, подвешивая китайские колокольчики на их ветви.

– И как это помогало? – спросила Мэг.

– Я не знаю. Я не жрец деревьев. Но при надлежащем уходе эти деревья могли предсказывать

будущее.

Рэйчел поправила свою рубашку.

– А без надлежащего ухода?

– Голоса становились несфокусированными, – сказал я. – Дикий хор дисгармонии, – я

остановился, довольный последней фразой. Я мечтал, что кто-нибудь может записать это для

потомков, но этого никто не сделал. – Без должного ухода роща вызывала у людей безумие.

Хирон нахмурил лоб.

– То есть, исчезнувшие жители лагеря бродят среди деревьев, и они, возможно, уже сошли с

ума из-за голосов.

– Или они мертвы, – добавила Мэг.

– Нет, – я не мог вынести этой мысли, – нет, они всё ещё живы. Зверь использует их, пытается

заманить меня.

– Как ты можешь быть в этом уверенным? – спросила Рэйчел. – И почему? Если Пифон уже

контролирует Дельфы, почему остальные Оракулы так важны для него?

Я посмотрел на стену, ранее украшенную моим изображением. Увы, на побеленном

пространстве никакого ответа волшебным образом не появилось.

– Я не уверен. Я считаю, что наши враги хотят отрезать нас от всех возможных источников

пророчеств. Без возможности увидеть и направить наши судьбы мы ослабеем и умрём – точно

так же, как боги и смертные, любой, кто противостоит Триумвирату.

Мэг легла вверх ногами на диване и сняла свои красные ботинки.

– Они губят наши корни, – она пошевелила пальцами, чтобы наглядно это показать. Я

оглянулся на Рэйчел, надеясь, что она извинит меня за плохие манеры моей уличной госпожи-

оборванки.

– Насчет важности рощи Додоны. Пифон сказал, что он не может контролировать именно этого

Оракула. Я не понимаю почему. Может, потому что Додона является единственным Оракулом, у

которого не было связи со мной. Его сила исходит от Реи. Так что, если роща работает, она

свободна от влияния Пифона, и она сейчас здесь, в Лагере Полукровок...

– Она может обеспечивать нас пророчествами, – глаза Хирона заблестели. – Это может дать нам

возможность противостоять нашим врагам.

Я одарил Рэйчел извиняющейся улыбкой.

– Конечно, мы бы предпочли, чтобы наш любимый Дельфийский Оракул снова начал давать

пророчества. Рано или поздно это произойдет. Но сейчас роща Додоны – наша главная надежда.

Волосы Мэг коснулись пола, лицо стало цвета одной из моих священных коров.

– Разве пророчества не запутанные, загадочные и таинственные, а люди, пытаясь избежать их,

умирают?

– Мэг, – сказал я, – ты не должна доверять отзывам на ЗацениМоегоОракула.Com. Например,

оценка привлекательности Кумской Сивиллы вообще неверна. Я это очень хорошо помню.

Рэйчел оперлась подбородком на кулак.

– В самом деле? Расскажи.

– Э-э, что я хотел сказать: роща Додоны – это доброжелательная сила. Она раньше помогала

героям. К примеру, мачта первого Арго была вырезана из ветвей священных деревьев. Она могла

говорить с аргонавтами и давать им указания.

– Мм, – кивнул Хирон, – именно поэтому таинственный Зверь хочет, чтобы роща сгорела.

– Видимо, да, – сказал я. – И именно поэтому мы должны сохранить её.

Мэг скатилась с дивана. Её ноги сбили трёхногий кофейный столик, из-за чего наши крекеры и

чай "Аризона" оказались на полу.

– Упс.

Я стиснул мои смертные зубы, которые не продержатся и года, если я и дальше буду зависать с

Мэг. Рэйчел и Хирон мудро проигнорировали проявление "мэгствия".

– Аполлон... – старый Кентавр наблюдал за водопадом из стекающего чая с края стола. – Если

ты прав насчёт Додоны, как мы будем действовать? У нас уже связаны руки. Если мы будем

отправлять поисковые команды, у нас нет гарантии, что они вернутся.

Мэг убрала волосы с глаз.

– Мы пойдём. Только Аполлон и я.

Мой язык попытался спрятаться в глубинах моего горла.

– Мы-мы пойдём?

– Ты сказал, что нам нужно преодолеть много испытаний или тому подобное, чтобы доказать,

что ты достоин, не так ли? Это будет первым.

Часть меня знала, что она права, но остатки моей божественной натуры отвергали эту идею. Я

никогда сам не делал грязную работу. Я бы лучше отправил группу славных героев на смерть...

ну, или их бы ждал успех.

Но Рея во сне ясно дала понять: найти Оракула – моя работа. И спасибо жестокости Зевса: куда

пойду я, туда пойдёт и Мэг. Я понимал, что Зевс знал о Звере и его планах. Он специально

отправил меня, чтобы я справился с ситуацией – решение, из-за которого у него нет шансов

получить нечто большее, чем хороший галстук ко Дню Отца.

Также я помнил другую часть сна: Зверь в своём лиловом костюме призывает меня найти

Оракула, чтобы он мог сжечь его дотла. Много вещей осталось неясными, но я должен

действовать. Остин и Кайла рассчитывают на меня.

Рэйчел положила руку мне на колено, что заставило меня вздрогнуть. Удивительно, но она не

причинила мне боли. Её взгляд был больше серьёзным, чем злым.

– Аполлон, ты должен попытаться. Если мы сможем получить хоть какое-то представление о

будущем... Ну, это может быть единственной возможностью вернуть всё в нормальное

состояние, – она с тоской посмотрела на пустые стены пещеры. – Я бы хотела, чтобы у меня

снова появилось будущее.

Хирон переместил свои передние конечности.

– Что тебе нужно от нас, друг? Как мы можем помочь?

Я взглянул на Мэг. К сожалению, я понял, что мы пришли к молчаливому соглашению. Мы

связаны между собой. Мы не можем рисковать кем-то ещё.

– Мэг права, – сказал я. – Мы должны сделать это сами. Мы должны отправляться немедленно,

но...

– Мы останемся на ночь, – сказала Мэг. – нам нужно немного поспать.

"Прекрасно, – подумал я. – Теперь Мэг заканчивает за меня предложения".

В этот раз я не смог поспорить с её логикой. Несмотря на моё рвение броситься в лес, чтобы

спасти моих детей, я должен действовать осторожно. Я не могу провалить их спасение. Я все

больше и больше уверялся в том, что пока Зверь оставляет пленников в живых, он нуждается в

них, чтобы заманить меня в ловушку.

Хирон поднялся на копыта.

– Встретимся сегодня вечером. Отдохните и приготовьтесь, мои герои. Я боюсь, что вам

понадобится вся ваша сила и ум для грядущих событий.