Текст книги "Тустеп вдовца"

Автор книги: Рик Риордан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 25 страниц)

Глава 38

По желтым занавескам промелькнула тень, и в дверном проеме возник Фрэнк Бубба, вежливый помощник шерифа, с которым я познакомился вчера вечером. Он нахмурился и прижался носом к сетчатой двери, пытаясь разглядеть, что происходит внутри. На нем были джинсы и оранжевая гавайская рубашка. Ничего не скажешь, продвинутая техника наружного наблюдения.

Я посмотрел на Эллисон.

– С тобой весело, но сейчас я попрошу тебя положить сковородку на место, ладно?

– Ты спятил?

– Положи сковороду на место.

Глаза Фрэнка приспособились к темноте, и он узнал меня. Я улыбнулся и помахал ему рукой. Он посмотрел на Эллисон, та медленно опустила сковороду и тоже помахала ему рукой.

– Жаль, что у нас нет пистолета, – прошептала она, – мы бы могли выстрелить в него пять или шесть раз.

– Заткнись, – попросил я. – Пожалуйста.

Фрэнк распахнул дверь и вошел.

Его лицо было таким красным, словно его отчищали щелоком, но в глазах плескался туман, светлые усы торчали в разные стороны. Он выглядел усталым, раздраженным, но не слишком удивленным.

– Все правильно, – сказал Фрэнк. – Вам просто необходимо быть здесь.

Рация у него на поясе щелкнула и затрещала. Он не сводил с меня глаз, когда подносил ее к губам.

– Все в порядке, Гарвуд. Ложная тревога.

Послышался невнятный ответ, и мне показалось, что я узнаю голос Элджина. Смысла его слов мне разобрать не удалось.

– Да, ничего существенного, – сказал Фрэнк и отключил звук.

– Ложная тревога? – спросил я.

Фрэнк оглядел комнату, постукивая рацией по бедру.

– У Элджина имеются вполне определенные желания, которые он мечтает реализовать, если увидит тебя еще раз. Я не хочу, чтобы он волновался.

Фрэнк снова огляделся в поисках места, где можно было бы присесть, и выбрал кровать. Он опустился на матрас и после некоторых колебаний принялся стаскивать левый сапог.

– Прошу меня простить, – проворчал он, – ноги меня убивают.

– Ты хочешь, чтобы мы их тебе помассировали? – осведомилась Эллисон. Она стояла, опираясь на кухонную стойку с таким видом, словно ей стало скучно. Потом повернулась ко мне и спросила: – И этот парень умудрился уложить тебя на асфальт?

Уши Фрэнка стали такими же оранжевыми, как его рубашка. Он приподняла брови.

– Новая женщина?

– Эллисон Сент-Пьер. На самом деле она очаровательна.

Имя было ему знакомо, возможно, репутация тоже.

Фрэнк бросил на меня усталый сочувствующий взгляд и стянул второй сапог. У него были синие носки, но разных оттенков.

– То, что произошло вчера вечером, мне не понравилось, мистер Наварр. Совсем не понравилось.

– А ты бы попробовал оказаться на моем месте – носом на гравии.

Под усами промелькнула улыбка.

– Ты меня не понял. Если кто-то беспокоит мистера Шекли, я могу немного на него надавить. Не моя проблема.

– Звучит вдохновляюще.

Эллисон, которая с грустным видом теребила баллончик, висевший на ее цепочке с ключами, вздохнула.

– Шек заботится о своих людях, – продолжал Фрэнк. – В нашем округе все тесно связаны между собой. К нам постоянно суют нос частные детективы, их интересуют дела «Пейнтбраш», они пытаются решить проблемы с установлением отцовства, сделать фотографии для шантажа, вариантов полно. И я без колебаний объясняю им, что у нас им нечего делать.

– Подбрасываешь пистолеты им в машины, – добавил я.

Фрэнк долго сидел молча, очевидно, принимал решение. Затем подался вперед и вытащил из бумажника фотографию.

– Посмотри сюда.

Я взял снимок и увидел на нем Фрэнка в белых шортах и другой гавайской рубашке, обнимающего за плечи одетую так же пухленькую блондинку. Женщина держала на руках белый сверток, и я решил, что либо это самая большая в мире ватная палочка, либо запеленатый ребенок.

– Теперь у меня есть семья, – сообщил он.

Я вежливо улыбнулся и передал фотографию Эллисон, которая бросила на нее очередной скучающий взгляд.

– Для меня это кое-что значит, – продолжал Фрэнк. – Я стал думать по-другому. Заботиться о друзьях и присматривать за людьми, которые хорошо относятся к нашему департаменту, – это одно дело. Но подставлять других, да еще в присутствии леди…

– Да, – согласился я. – Похоже, ты знаешь, где провести черту.

Он развел руки в стороны.

– Ладно, наверное, тебе все неинтересно слушать. Я просто хотел, чтобы ты знал…

– Что твой партнер не поделился с тобой своими планами заранее, – вставил я. – Но мне от этого не легче.

Фрэнк посмотрел на свои сапоги и принялся натягивать их обратно.

– Ты не знаешь, как все устроено в наше время, мистер Наварр.

– Я знаю, что два человека убиты. Я знаю, что Тилден Шекли занимается незаконными вещами, которые очень старательно пытается скрыть. И еще знаю, что он держит тебя за дурака, поручая меня запугать или посылая наблюдать за этим домом, в котором Леса уже давно нет – его спугнули. Что же я упустил?

– Он трус, – сказала Эллисон.

Фрэнк бросил на нее холодный взгляд.

– Вы ничего про меня не знаете. И вы не знаете Шека и с кем он связан.

Эллисон рассмеялась.

– Иными словами, он жертва?

Кулаки Фрэнка сжались, и он уставился куда-то в пространство. Я почувствовал, что его реакция меня тревожит. Гнев Фрэнка превратился в смущение.

Рация у него на поясе затрещала.

Мы с ним переглянулись.

– Я вижу два варианта, Фрэнк. Вот первый из них: ты помогаешь мне, рассказываешь, что здесь происходит; я же, возможно, смогу найти людей, которые тебя выслушают. Есть и второй – ты приглашаешь Элджина на нашу вечеринку и посмотришь, куда это нас приведет. С чем тебе будет легче жить дальше?

Эллисон расправила плечи, всем своим видом показывая, что ее устроит любой вариант развития событий.

Фрэнк встал, еще раз оглядел хижину и выбрал третью возможность. Взяв рацию, он нажал на кнопку.

– Эй, Элджин, я попытаюсь еще раз. Мне кажется, я что-то заметил. – Он убрал палец с кнопки. – У вас есть минута.

Эллисон надулась, и мне пришлось одарить ее стальным взглядом, чтобы заставить отойти от кухонной стойки и направиться к двери.

Пока мы проходили мимо Фрэнка, он отвернулся и уставился в заднее окно. Когда мы вышли на крыльцо, он стоял в прежней позе, как солдат по стойке «смирно».

Глава 39

Мы с Эллисон почти не разговаривали, когда плыли на лодке обратно. Поставив ее у причала, поблагодарили Бипа и пошлепали в магазин в своей промокшей обуви. Пройдя по разным рядам, сошлись у кассы Юстаса.

Я взял «Доритос» [130]130
  Товарный знак нескольких вариантов чипсов «тортийя».


[Закрыть]и апельсиновый «Нехи». [131]131
  Безалкогольный фруктовый напиток.


[Закрыть]Только не спрашивайте почему. В тех случаях, когда я попадаю в стрессовые ситуации и теряю ориентировку, я всегда выбираю оранжевое. Я ничего не планирую, все происходит само собой. Такое вот кольцо настроения. [132]132
  Кольцо, которое содержит термочувствительный элемент – например, жидкий кристалл. Цвет элемента меняется в зависимости от температуры тела того, кто носит кольцо. Причуда американской моды 1970-х годов.


[Закрыть]

Эллисон выбрала бутылку крепленого вина в двадцать унций.

Я перевел взгляд с бутылки на нее.

– Что такое? – спросила она.

– Последнее желание?

– Да пошел ты.

Юстас нервно повел плечами и попытался улыбнуться.

– Хорошего вам вечера.

Мы поехали на юг вокруг озера по направлению к дамбе. Лучи послеполуденного солнца рассекали кроны виргинских дубов, которые отбрасывали на дорогу тени. Поверхность воды сияла серебром. Эллисон пила «смерть желудку» первой степени, слегка спустив вниз пурпурные очки моей матери, и наблюдала за проплывающим мимо пейзажем.

Лишь после того, как мы проехали мимо поворота, ведущего на Сан-Антонио, она спросила:

– Куда мы едем?

– Еще одна остановка вдоль пути, проделанного Лесом Сент-Пьером.

– Надеюсь, теперь мы увидим его труп?

Я немного помолчал, прежде чем ответить, пытаясь справиться с раздражением.

– Он жив, Эллисон.

– Те помощники шерифа, должно быть, нашли его.

– Они нашли хижину. Не сомневаюсь, что Фрэнк и Элджин допустили ошибку, Лес успел их заметить первым и сбежал. В результате они остались сидеть возле его летнего домика, дожидаясь, когда тот вернется. Из чего следует, что Шекли не убивал Леса; более того, ему неизвестно, где он сейчас, и он пытается его отыскать.

– Как мы.

Мы переехали через дамбу. С левой стороны расстилалось озеро, по его блистающей поверхности перемещались красные гоночные яхты, которые оставляли за собой полосы ряби. Справа бетонные стены дамбы спускались в долину обмелевшей реки Медины с известняковыми берегами, местами заросшими кустарником.

– Лес ушел в спешке, – заметил я.

– М-м-м.

– Он использовал летний домик как остановку в пути, хотел привести в порядок бумаги, собрать резервы, стать новой личностью. Однако его заставили уйти оттуда прежде, чем он все закончил, значит, ему необходимо другое убежище.

– Угу.

Я посмотрел на Эллисон. Ее голова болталась на шее, а когда машина подскакивала на выбоинах, подбородок дергался в разные стороны. Она хмурилась, но глаза под пурпурными очками оставались закрытыми. Бутылка вина опустела.

– Ты в порядке?

– Я сержусь.

Однако Эллисон произнесла эти слова так спокойно и ее лицо оставалось таким расслабленным, что она перестала быть похожей на себя.

– Лес тебя бросил. Ты имеешь все основания злиться.

– Мне не требуется твое разрешение, Трес.

Я приподнял пальцы над рулем.

– Верно, не требуется.

Она вытерла щеку.

– И я не стану проливать слезы из-за этого ублюдка.

– Верно, не станешь.

Мы ехали вдоль восточного берега озера. Босые рыбаки возвращались к своим машинам, студенты укладывали водные лыжи в трейлеры. Эллисон продолжала не лить слезы из-за Леса Сент-Пьера и яростно вытирать щеки. Я старался не отводить взгляд от дороги.

– Так куда мы направляемся? – спросила она, когда мы подъезжали к Плам-Крик.

– Что?

– Если его спугнули и он свалил из своего убежища раньше, чем планировал, куда он мог направиться? В отель?

– Слишком опасно. В отелях запоминают тех, кто останавливается на приличные сроки. Кроме того, велик риск случайно встретить знакомого человека. Он не мог заплатить по счету, не привлекая к себе внимания, – либо оставив след кредитной карты, либо расплатившись наличными, что вызвало бы подозрения. Нет. Более вероятен другой вариант: он выбрал того, кому можно доверять, и спрятался у него на какое-то время. У своего лучшего друга.

– У Леса сорок тысяч лучших друзей.

– Я о тех, кто мог бы дать ему убежище.

– Джули Кирнс, – решила Эллисон. – Или Дэниелсы.

– Дэниелсы?

Она кивнула, вытянула ноги и скрестила их, посмотрев на свои голые ступни, белые и сморщенные после пребывания в озерной воде.

– Лес стал относиться к ним как к домашним любимцам. Ну, ты понимаешь – простые люди. За ними нужно ухаживать, о них следует заботиться. Потом ему стало нравиться проводить с ними время. Уиллис по большей части очень милый старый пердун, а Миранда настоящий ангел. Брент умеет слушать, к тому же у него есть склонность к саморазрушению, присущая и Лесу. Лес довольно быстро к ним привязался.

– Но ты и Брент…

Эллисон пожала плечами.

– В течение последнего месяца или около того. Я не уверена, знает ли Лес, и не представляю, как он мог к этому отнестись. Для меня и Брента все просто – это не любовь или что-то в таком же роде, милый.

Она говорила так, словно пыталась меня успокоить, стараясь объяснить, что речь идет о легком недомогании, с которым она борется.

– Брент так же воспринимает ваши отношения?

Эллисон рассмеялась в первый раз с того момента, как мы вошли в домик Леса.

– Полагаю, Брент видит во мне некое испытание, которое ему необходимо пройти. Вероятно, ты совсем мало времени провел в его обществе, Трес. Он симпатичный. И чувствительный, как свежий волдырь, после всего того, что с ним случилось. Брент пытается наказать себя всякий раз, когда ему кажется, что он начинает получать от жизни удовольствие. Он так долго оставался в своей норке, что теперь ему страшно оттуда выбраться, так мне кажется. Иногда я не могу его выносить. А порой мне с ним хорошо.

– Это меня тревожит, – сказал я.

– Что я ним спала?

– Нет. Твое представление о том, кому Лес доверяет настолько, что может у этого человека спрятаться.

– Почему?

– Джули Кирнс убита. И Дэниелсы… это ведь их телефонный номер?

Я прочитал ей номер, записанный на моей руке, последний, по которому звонил Лес.

Эллисон смотрела в свое окно. Лишь после того, как мы проехали четверть мили, она ответила:

– Да, это телефон ранчо Дэниелсов.

– Конечно, по нему могли звонить несколько месяцев назад, – заметил я, – еще до того, как Лес исчез. Обычный звонок клиенту.

– М-м-м.

Мы поехали дальше, пытаясь привыкнуть к этой мысли. Возле «Дэйри куин» на Плам-Крик мы свернули.

Сухой док находился выше по склону холма в пятидесяти ярдах от воды и представлял собой лужайку, засыпанную гравием и огороженную металлическим забором с колючей проволокой и большими воротами. Внутри стояли ангары из рифленого железа и фанеры, в которых вполне мог разместиться трейлер или лодка. Когда я подъехал, ворота были открыты и какое-то семейство прицепляло трейлер с небольшим катером к полноприводному «Субару». Точнее, этим занималась мать. Двое детишек прыгали на заднем сиденье, как на батуте; отец, сидя на месте водителя, изучал купальные костюмы в «Спорте илластрейтед». Мы с Эллисон помогли матери закрепить прицеп и подключить тормозные огни, она мило нам улыбнулась и спросила, оставить ли ворота открытыми. Мы сказали: конечно.

Ангар лодки Леса назывался А12. На двери висел новый замок. К счастью, заднюю часть ангара давно не обновляли. Металлическая обшивка легко отошла в сторону, и мы сумели забраться внутрь.

Стены ангара не доходили до крыши, и в отверстие примерно в фут шириной проникало вполне достаточно света. Лодка Леса была именно такой, как ее описала Келли Аргуэлло. Длина двадцать пять футов, опущенная мачта, палуба накрыта синим брезентом. Тот был завязан небрежно, но узлов оказалось столько, что нам пришлось их резать.

Я забрался на корму и помог Эллисон.

Сиденья были сделаны из мягкого материала с серебристым блеском. Внизу находилась крошечная кабина, где мог поместиться только один человек.

– Ну ладно, мы нашли лодку, – сказала Эллисон. – Что дальше?

– Подожди.

Я спустился вниз и занялся обыском. Ничего. На бачке крошечного унитаза я нашел августовский номер «Тайм» трехлетней давности. Не слишком вдохновляющий результат.

Когда я поднялся обратно, Эллисон ковыряла палубу ногой. Под синим пластиком открылся квадрат размером два на два фута.

– Отделение для спасательных жилетов, – сказал я.

Мы переглянулись.

– Почему бы и нет, – кивнул я.

Через две минуты мы устроились на сиденьях, положив между нами извлеченный наружу переносной холодильник. Это был зеленый «Иглу», достаточно большой, чтобы в нем поместились две упаковки пива по шесть банок. Но когда мы его открыли, пива там не оказалось. Зато внутри лежали пачки денег. Банкноты по пятьдесят долларов – именно такими мне заплатил Мило. Всего около пятидесяти тысяч долларов. Кроме того, мы нашли распечатку адресов в Сан-Антонио, Далласе и Хьюстоне. Рядом с адресами стояли даты.

Если будешь тонуть, смотри на адреса. Выбрасывай крупные суммы денег. Лес Сент-Пьер, капитан корабля, который заботится о безопасности.

Эллисон взвесила на ладони пачку банкнот.

– Какого дьявола?..

– Позднее. Сейчас нужно отнести все в машину.

Эллисон выглядела ошеломленной, но помогла мне сложить деньги обратно в холодильник, спустить его вниз и вытащить из-под задней стенки ангара. Мы вместе отнесли его в «Ауди» – каждый держал одну ручку «Иглу» – и оставили ворота открытыми, когда к ним подъехало другое семейство за своей лодкой. Может быть, они также прятали деньги и адреса в своем ангаре.

Они улыбнулись и благодарно помахали нам. Я улыбнулся в ответ.

В нашей стране все такие чертовски дружелюбные.

Глава 40

Поездка обратно началась довольно успешно.

Эллисон отошла от воздействия двадцати унций дешевого вина, и ее грела мысль о пятидесяти тысячах долларов, спрятанных под задним сиденьем. К тому моменту, когда мы выехали на автостраду, она подвела радостный итог нашему дню, не уставая бросать оскорбительные ремарки о своем идиоте муже и департаменте окружного шерифа Авалона. Она предложила мне съездить на концерт Миранды в «Пейнтбраш» и поискать помощников шерифа, чтобы хорошенько их отделать.

– Но начать следует с покупки самой лучшей одежды, – настаивала она, потянув меня за рукав футболки. – Это меня не устраивает. И тебе нужно обзавестись ковбойскими сапогами.

– Я надевал ковбойские сапоги всего один раз. Ничего хорошего не получилось.

– Расскажи.

– Нет, благодарю.

Однако Эллисон продолжала ко мне приставать, и я рассказал ей о фотографии, которую показывает моя мать, когда мне хватает глупости привести к ней своих друзей, – мне два года, я стою по бедра в черных сапогах отца, с трудом удерживая равновесие, а моя пеленка бесстыдно оттопыривается.

Эллисон рассмеялась.

– Тебе стоит попробовать еще раз.

Мы не рассказали Ронде Джин из «Шепплер вестерн уэар» [133]133
  Магазин, продающий ковбойскую одежду.


[Закрыть]о фотографии с пеленкой. И не стали объяснять, что мы так плохо выглядим из-за того, что целый день вламывались в разные места возле озера Медина. Мы просто сказали, что хотим получить полный набор новой одежды – до закрытия магазина оставалось всего пятнадцать минут.

Ронда Джин улыбнулась. Она приняла вызов.

Через четырнадцать минут я был одет в обрезанные под сапоги джинсы «Ливайс», красно-белую рубашку из хлопка и ковбойские сапоги одиннадцатого размера. Я отказался от шляпы и ремня из кожи гремучей змеи, который мне предложили с бесплатной гравировкой «ТРЕС» сзади. Эллисон вышла из примерочной в белой рубашке с бахромой, черных сапогах и таких обтягивающих джинсах, какие способны носить только женщины с превосходной фигурой. У Эллисон это получилось с большим запасом.

Ронда Джин одобрительно кивнула и отправила нас к кассиру. Я расплатился последними полтинниками, полученными от Мило в «Тайкун Флэтс».

Эллисон смотрела, как я опустошаю свой бумажник.

– Ты платишь из собственного кармана? И это при том, что в машине у нас полно наличных?

Кассирша с сомнением посмотрела на нас, и я улыбнулся Эллисон.

– Пойдем, дорогая, – сказал я.

Мы вернулись в «Ауди» и поехали дальше с опущенными стеклами. Ветер стал почти прохладным, приятно овевал передние сиденья, а мамин талисман на зеркале заднего вида танцевал танец медузы. Эллисон сняла солнечные очки, и ее глаза стали мягче и темнее.

Я начал обдумать возможные варианты, вспоминая адреса из списка, деньги и след, оставленный Лесом Сент-Пьером.

– Ты хорошо знаешь индустрию звукозаписи? – спросил я.

Эллисон широко развела руки, словно хвалилась особенно крупной рыбой, которую ей довелось поймать.

– Два года с Лесом Сент-Пьером, ковбой. Как ты сам думаешь? Что тебя интересует?

– Компакт-диски.

– Что именно?

– Если ты импортируешь их из-за моря в больших количествах, как они будут упакованы? В коробках или контейнерах?

– Угу. В бобинах.

– Цилиндрах.

– Да, и довольно больших. Пластмассовые футляры компакт-дисков покупают у местных поставщиков. Так дешевле. Почему ты спрашиваешь?

– А ведь речь шла о скромных размерах бизнеса…

– Что?

Я ответил только после того, как мы проехали полмили.

– Давай поговорим о деньгах.

– О чем тут говорить? Лес был настолько глуп, что забыл их, когда сбежал, и они теперь мои. Ты хочешь получить свою долю, милый?

– Скорее всего, Лес присвоил деньги компании.

Эллисон уставилась на меня.

– И что?

– Значит, они тебе не принадлежат. Я возьму их на хранение, пока не узнаю их историю. Скорее всего, они пойдут кредиторам по постановлению суда.

– Ты шутишь.

Я не ответил. Мы вернулись к Петле 410, чтобы попасть в «Шепплер», а теперь снова поехали на север, будто направлялись в «Пейнтбраш». Однако я не стал сворачивать на Леон-Вэлли и продолжал объезжать город по кольцевой.

– Ты собираешься оказать Мило Чавесу услугу в пятьдесят тысяч долларов, – наконец решила Эллисон.

– Я имел в виду совсем другое.

– Но все сводится именно к этому – ты выкупишь его задницу из долгов, а мне ничего не оставишь. Ты ведь именно так собираешься поступить?

– Я думаю, что твоя реакция избыточна.

Эллисон стукнула новым блестящим сапогом по полу, скрестила руки на груди и уставилась на горы.

– Придурок.

Мы миновали I-10 и покатили дальше. Я съехал с автострады на Вест-авеню и свернул налево, к центру.

– Может быть, мне следует отвезти тебя к твоей машине? – предложил я.

– Возможно.

Мы ехали в молчании. Вест-авеню, Хилдебранд, Бродвей. Начинался субботний вечер, сияли неоновые огни баров, куда-то медленно катили пикапы и самые разные машины. Воздух наполнился ароматами семейных барбекю, свиных ребрышек и жарящихся перцев.

Когда мы приехали на улицу Куин-Энн, я выключил двигатель и фары. Мы сидели в машине и смотрели на криво припаркованную «Миату», пока Эллисон не рассмеялась. Она повернулась ко мне, и я почувствовал, что от нее слегка пахнет крепленым вином.

– Ладно, только не делай ложных выводов, милый.

– О чем ты?

Она протянула руку и нажала на пару кнопок моей новой рубашки.

– О том, что мне не понравился проведенный с тобой день. Просто я немного расстроилась, вот и все. Я не хочу, чтобы ты подумал…

– Деньги останутся у меня на хранении, Эллисон.

Она медленно заморгала, обдумывая мои слова, потом решила снова рассмеяться.

– Ты думаешь, меня интересуют только деньги?

– Я не знаю.

– Ну, и черт с тобой, – почти игриво сказала она, наклонилась ко мне и потянула за рубашку, предлагая встретить ее на полпути.

Что-то дрогнуло у меня в горле, однако я отвел ее руку в сторону.

– Не самая лучшая идея.

Эллисон отстранилась и приподняла брови.

– Ладно. – Она вышла из машины, с силой захлопнула дверь, повернулась и улыбнулась мне через окно. – Вы с Мило получите удовольствие, когда начнете делить состояние Леса, Трес. Спасибо за прекрасный день.

Я смотрел, как она садится в машину, заводит двигатель и со скрежетом отъезжает от тротуара, и напомнил себе, что именно этого хотел.

Я сидел в темной «Ауди», откинув голову назад, и дышал.

«Считай, что тебе повезло, – подумал я. – Ты провел рядом с этой женщиной семь часов, и никто из вас не умудрился пролить чужой крови».

Но как только я закрыл глаза, то сразу почувствовал, как они горят. Я попытался воспроизвести события дня десятью разными способами, перебирая все умиротворяющие или по-настоящему обидные слова, которые мог произнести, но испытал еще большее раздражение.

Мне следовало бы поехать в «Индиан пейнтбраш». У меня появилось множество новых вопросов к мистеру Шекли, дополнительная информация для Мило, и я мог бы увидеть девушку, поющую прямо сейчас «Сеньориту Билли» и глядящую на свою аудиторию чудесными карими глазами.

Но вместо этого я выбрался из машины – ноги у меня слегка дрожали после долгой езды – и доковылял до своей квартиры, ощущая, что мой корабль получил торпеду возле носа и чуть ниже ватерлинии.