Текст книги "Огненные острова (ЛП)"

Автор книги: Ричард Швартц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 30 страниц)

Варош лёг спасть. Возможно исцеление и прошло хорошо, но он всё ещё был истощён. Сон пойдёт ему на пользу. Ангуса нигде видно не было, и я спросил, где он.

– Он сказал, что должен отпраздновать наше спасение хорошим пивом и плохими девками, но обещал вернутся вовремя, – объяснила Серафина, закатывая глаза.

– Хм, – пробормотал я. Ангус был сам себе хозяином, так что мог делать всё, что пожелает.

Я открыл свой сумку, проверил кольчугу и остальное, обменялся ещё несколькими несущественными фразами с другими и лёг спать. Варош постелил себе своё ложе рядом на полу.

Я спал беспокойно, и мне снились кошмары, заставившие меня проснуться мокрым от пота, хотя я не смог их вспомнить. Серафина лежала рядом со мной и крепко спала. Должно быть, ожидание для неё слишком затянулось. Варош храпел.

Зокора сидела на стуле и читала книгу в полумраке раннего вечера. Она подняла глаза.

– Время ещё есть, – объявила она. – Спи дальше, я разбужу вас всех, когда придёт время.

Я откинулся на подушки и увидел в темноте напротив мирное лицо Серафины, почувствовал запах её волос и дыхания. Одно долгое мгновение я просто смотрел на неё, затем повернулся на другой бок и заснул.

Как часто бывает в таких случаях, сначала казалось, будто время остановилось, а потом, будто отмеряющую время свечу кто-то сжигает с двух сторон. Мгновение назад у нас было более чем достаточно времени, чтобы медленно выпить чаю и хорошенько проснуться, а в следующее, времени едва хватило, чтобы вовремя подняться на борт «Снежной Птицы». Но в конечном итоге, мы всё же прибыли на добрых пол отрезка свечи раньше оговорённого времени. Все, кроме Ангуса, который ещё не вернулся.

28. Отъезд

Когда мы поднялись на борт, Менделл поприветствовал меня коротким кивком. Эльгата, видимо, всё ещё была на базе, чтобы уладить несколько последних вопросов. Очевидно, возникла проблема с водой, в одной из бочек образовались водоросли.

– Кроме того, нам хотели подсунуть четыре бочки с пропавшим мясом, – сердито объяснил штаб-лейтенант, жестом подовая рекруту знак принять наше снаряжение и отнести в капитанскую каюту, которую мы будем делить между собой. – Подобные вещи всегда вызывают у капитана негодование. Она хочет убедиться в том, что такого больше не повторилось, даже если мы не вернёмся.

Это и понятно. Стоило лишь представить себе корабль в открытом море и команду, которая заболела от испорченного мяса… не особо приятная мысль.

Я представил лейтенанту своих товарищей, затем он провел нас в каюту Эльгаты, которую она для нас освободила. В этом путешествии она будет делить одну каюту с Менделлом.

Каюта, несомненно, была самым большим помещением на борту корабля, но теперь возле стен лежало пять аккуратно свёрнутых гамаков. Когда их подвесят, станет ещё теснее, чем уже было сейчас, поскольку Эльгата также добавила к своему столу больше стульев.

– Мы бы тоже предпочли плыть на «Самаре», – сказал Менделл, когда я наклонился под одной из потолочных балок и протиснулся мимо одного из прикрученных к полу стульев.

– Сойдёт и так, – улыбнулась Серафина, оглядываясь по сторонам. – Они до сих пор строят эти корабли точно так же, как столетия назад, – заметила она. – А что насчёт фрегатов? – спросила она штаб-лейтенанта. – Они оказались непригодными?

– Что вы имеете в виду? – удивился Мендел. – Меченосцы уже всегда составляли основу нашего флота.

– Я думала, что их собирались заменить на более быстрые трёхмачтовые барки?

Менделл изумлённо посмотрел на неё, затем покачал головой.

– Я ничего об этом не знаю. Меченосцы идеально подходят для мелководных берегов Алдана и Ферландов, в других местах их почти не используют. Почему вы спрашиваете?

– Я кое-что об этом читала, – быстро ответила Серафина. – Это не так уж и важно.

Штаб-лейтенант кивнул, ещё раз задумчиво взглянул на неё, а затем оставил нас в каюте одних.

Варош осмотрел свернутые гамаки и огляделся по сторонам.

– Пять гамаков. Вы ожидаете, что Ангус ещё придёт?

– Думаю, да, – ответил я. – Он обещал, а Ангус – тот, кто держит своё слово. – Я указал на бочонок и большой топор, лежащие в углу каюты рядом со связкой. – Не думаю, что он захочет бросить свой бочонок.

Варош моргнул и покачал головой.

– Ангус и его бочонок. Святые боги, хотелось бы мне, чтобы он просто уже его опустошил. Но если он всё же опоздает, тоже не страшно. Тогда нам, по крайней мере, не придётся терпеть его храп.

– К счастью, ты у нас не храпишь, – прокомментировала Серафина.

Зокора, которая уже удобно устроилась со своей книгой в углу на полу, подняла глаза.

– Уже достаточно того, что Хавальд храпит так, будто срубает леса, – ответил Варош, ища место, куда положить свою котомку. – Необязательно, чтобы я ещё подсоблял ему в этом.

– Ну, раз ты так считаешь, – заметила Серафина и подошла к одному из двух витражных окон, чтобы открыть.

– По крайней мере, здесь есть окна. – Она наклонилась и глубоко вдохнула. – Вот, что мне нравилось, когда мы были на «Копье». Там было достаточно свежего воздуха. На этих кораблях на нижней палубе воздух быстро становится спёртым. – Она посмотрела на чёрную блестящую воду гавани, на гражданскую часть порта, затем подняла взгляд на оба маяка, которые ночью обозначали вход в гавань.

– До отлива осталось не так много времени, – сказала она, указывая рукой на мерную рейку, прикреплённую к одному из кнехтов. – Вода сейчас почти на самом высоком уровне.

Я удивлённо посмотрел на неё.

– Откуда вам известны такие подробности? Вы уже бывали раньше в Алдаре?

– Да, – ответила она. – Но мы остановились здесь лишь на короткое время, и единственное, что помню, что почти не видела города. – Она весело улыбнулась. – Однако до того я ещё успела спросить у солдата об уровне воды, и именно он указал мне на это мерную рейку.

– Если Ангус ещё хочет ехать с нами, ему нужно поторопиться, – заметил Варош, подходя к окну и вставая рядом. – Картина такая мирная, – промолвил он, делая глубокий вдох. – Никогда нельзя забывать об этом: на земле есть не только война, но и мир.

Словно по команде, с гражданской стороны порта донеслись громкие крики. Кто-то зазвонил в колокол, и вдалеке мы увидели группу городских гвардейцев, бегущих вдоль пирса. Один из них нёс факел и что-то кричал, указывая на воду между стоящих там кораблей. Затем они побежали дальше, и мгновение спустя я увидел в пространстве между кораблей одинокого гвардейца. С такого расстояния видно было плохо, но казалось, будто он целится из арбалета в какую-то цель вдалеке.

– Возможно, всё-таки не такая мирная, – разочарованно поправил себя Варош.

– Равным образом городская гвардия как раз может ловить вора, – заметила Серафина. – Если это так, то прямо сейчас они поддерживают порядок, чтобы другие могли мирно спать.

В дверь постучали, Варош подошёл к ней и открыл. Это оказался Менделл.

– Господа, капитан только что поднялась на борт. Через несколько мгновений она даст приказ отдать швартовы. Если ваш товарищ до тех пор не появится, мы отчалим без него.

– Ничего не поделаешь, – сказал я.

Я удивился, насколько сильно меня разочаровал Ангус. Я мог бы поклясться, что он поедет с нами. Но там всё ещё стоял его топор. Может с ним что-то случилось?

– Кроме того, капитан просит вас оставаться на нижней палубе, пока мы не выйдем из порта, – продолжил Менделл. – При отплытии ночью на палубе может быть немного оживлённо.

– Это не составит проблем, – промолвил я. Он с благодарностью кивнул и закрыл за собой дверь, в то время как над нашими головами раздался топот множества ног. Ют находился прямо над нами, и Эльгату, когда она приказала отдать швартовы, хорошо было слышно. Лишь мгновение спустя плавное движение «Снежной Птицы» под нашими ногами изменилось. Были задействованы вёсла, чтобы оттолкнуть корабль от пирса. С носа корабля я услышал голоса, когда охотничья лодка приняла канат, чтобы вывести нас из гавани.

– Всё, отплываем, – объявила Серафина, обхватывая себя руками. – Прошло много времени с тех пор, как я в последний раз учувствовала в боевой операции. Моя проблема в том, что я ещё очень хорошо помню, как это – умереть. – Она посмотрела на меня широко распахнутыми глазами. – Я никогда не считала себя храброй, но теперь… Посмотрите на меня, я дорожу от страха.

Я взглянул на неё.

– Но о ваших подвигах существуют десятки легенд, – заметил я. – Я точно это знаю, потому что сам читал. Я попросил Хранителя Знаний отобрать их для меня.

– Вот как? Я о них ничего не знаю. Могу сказать лишь одно, что все, без исключения, так называемые героические поступки начались с того, что мои колени дрожали, и меня тошнило.

– Мы все чувствуем тоже самое, – сказал Варош. – Просто не любим в этом признаваться.

– Не говори за меня, – бросила Зокора из своего угла, не отрываясь от книги. – Я перед битвой никогда не волнуюсь.

– Нет? – спросил Варош.

– Нет, – ответила она и теперь всё же опустила книгу.

– С чего бы? Это будет лишь означать, что я не уверена в своём предприятии.

– А вы уверены, что это предприятие будет успешным? – спросил я, и она наградила меня неодобрительным взглядом.

– Нет, – сказала она. – Почему вы так решили?

– Но… – начал я, и она подняла руку.

– Я уверена, что приняла верное решение, – объяснила она, снова поднимая книгу, но затем бросила на меня последний взгляд. – Всё начинается с первого шага. Нужно быть уверенным, прежде чем делать его. Всё остальное уже вытекает из него.

Накатившая волна раскачала «Снежную Птицу», и я быстро схватился за потолочную балку. Я надеялся, что на этот раз морская болезнь меня пощадит, но сейчас казалось, что надежда обманчива.

«Снежная Птица» развернулась, и гавань оказалась перед нами, медленно отступая назад. В гражданской части, теперь появились гвардейцы на нескольких кораблях. С факелами и фонарями они пытались осветить тёмную воду, и даже издалека были заметны их гневные жесты.

С факелов я перевёл взгляд на бочку и топор, поджидающих Ангуса, затем снова на гавань, в то время как во мне зародилось неприятное подозрение.

– Думаю, они плывут к нам, – сказала теперь Серафина, указывая на алданскую охотничью лодку, быстро двигающуюся по воде. Она явно держали курс в нашу сторону.

Серафина оказалась права. Гвардеец, стоящий в носу охотничий лодки, потребовал громким голосом остановить «Снежную Птицу», чтобы гвардия могла обыскать корабль. Они были в поисках беглого распутника.

– Боги, – вздохнула Серафина. – Интересно, что снова натворил Ангус.

– Преследовал замужних женщин, – заявила Зокора, переворачивая страницу. – Что же ещё?

Эльгата решила подчиниться приказам гвардии, и вскоре нашу дверь распахнули, и гвардеец просунул внутрь голову.

– Где вы спрятали северянина? – резко спросил он. – Мы знаем, что он входит в число пассажиров этого корабля.

– Если найдёшь его, можешь оставить себе, – сказала опасно низким голосом Зокора и наградила мужчину суровым взглядом. – У тебя есть глаза, и ты сам видишь, что здесь он не скрывается. Так что проваливай!

Гвардеец выглядел ошеломлённым.

– Лучше вам сделать так, как она говорит, – мягко промолвил Варош. – Она может выйти из себя.

Гвардеец молча закрыл дверь, и я в очередной раз задался вопросом, как ей одним единственным взглядом удаётся добиться такого результата. Один раз я уже спрашивал её об этом.

«У некоторых людей ещё есть хорошие инстинкты», – ответила она тогда. «Они просто знают, что лучше сделать так, как я хочу.» Она посмотрела на меня и неопределённо улыбнулась. «Ты тоже это знаешь.»

Я был другого мнения, потому что меня, в основном, убеждал здравый смысл её аргументов. Как бы то ни было, парень закрыл дверь почти так же быстро, как чуть раньше открыл.

Однако прошло немало времени, прежде чем алданская охотничья лодка отчалила, а «Снежная Птица» снова взяла курс в открытое море.

Когда маяки с портовым валом остались позади, Зокора отложила книгу, подошла к открытому окну и посмотрела на тёмную воду.

– Если ты продолжишь там висеть, тебя покинут силы, и ты утонишь, – заметила она. – Так что лучше тебе подняться прямо сейчас.

– Я бы с удовольствием, если бы мог, – услышал я слабый, странно мямлящий голос Ангуса. Почему-то я не удивился. – Кто-нибудь может мне помочь? Я тут немного застрял.

Он привязал себя верёвкой к верхней раме руля, но каким-то образом узел затянулся. Зокора спустилась вниз и перерезала верёвку, в то время как Варош и я, объеденными силами, через окно затащили Ангуса в каюту.

Он выглядел ужасно, как будто его потоптало стадо волов.

– Что, ради святых богов, с тобой случилось? – в ужасе спросила Серафина, когда Ангус, словно мокрый мешок, перекатился через подоконник и голый остался лежать на полу. Когда он с трудом перевернулся, она поспешно бросила ему одеяло.

Его оба глаза заплыли, а нос выглядел так, будто был сломан в нескольких местах. На запястьях и лодыжках были видны ссадины, как будто он был закован в цепи, всё его тело покрывали рваные раны и рубцы.

– У вас есть что-нибудь выпить? – промямлил он, с трудом выпрямился и осторожно ощупал свой опухший нос. – Пиво? – с надеждой спросил он.

– Вот, – сказал Варош, протягивая ему кубок с разбавленным вином. – Вы схватились с быком? – спросил он, помогая ему с питьём.

Потребовалось некоторое время, прежде чем он пришёл в себя, чтобы рассказать нам о том, что с ним случилось.

– Я был здесь несколько лет назад, – с трудом говорил он, делая остановки и паузы. – Пробыл примерно месяц, так как у нашего корабля сломалась мачта, и потребовалось время, прежде чем корабль отремонтировали. В то время я познакомился с сэрой, которая хорошо и охотно занималась пастельным спортом. Она была танцовщицей в одной из таверн, и её вожделел не только я, – объяснил он, осторожно ощупывая зуб, который, похоже, расшатался. – Перед отъездом я подумал, что немного постельного спорта не помешает, поэтому навестил её. Понадобилось время, прежде чем я смог её отыскать. Она больше не танцевала в таверне, но кто-то сказал мне, где я смогу её найти. Казалось, она была рада меня видеть и не прочь позабавиться. – Он поднял помятое лицо, как будто хотел посмотреть мне в глаза. – Я не хотел создавать проблем, Хавальд. Это она набросилась на меня, говоря, что прошло много времени с тех пор, как у неё был приличный любовник. – Он скривил лопнувшие губы в болезненную улыбку. – Я же говорю, ни одна женщина не забудет, если у неё в постели однажды побывал фарландец.

– А дальше? – нетерпеливо спросила Серафина, глядя на дверь. Я уже тоже задавался вопросом, что сказать капитану. Насколько я знал Эльгату, она не обрадуется.

– Ты действительно хочешь это знать? – спросил Ангус и, похоже, был действительно удивлён. – Я начал, как обычно, бросил её на кровать и…

– Не это, – поспешно прервала его Серафина. – Как так получилось, что ты в таком состояние?

– А-а-а, – промолвил он. – Это.

– Да, это. Что ты натворил?

– Я? Ничего. Я невинен! – поклялся он. – Это был её муж, который вошёл как раз в тот момент, когда она кричала громче всего. Он рассердился и ударил меня. И я выбросил его в окно, что было ошибкой, поскольку он упал к ногам своих друзей.

– Друзей? – с сомнением спросил Варош.

– Гвардейцев, – ответил Ангус, поморщившись, когда Зокора обтёрла его щеку влажной таканью. – Она, как нарочно, вышла за муж за гвардейца, и сосед предупредил его. – Он покачал головой. – Можете себе представить, что этот парень даже не знал, какой громкой может стать его жена? Сначала он подумал, что её насилуют, а когда выяснил, что всё наоборот, ещё больше пришёл в ярость. Они вчетвером напали на меня, связали и отволокли в камеру, а потом резво избивали, пока не сбили кулаки в кровь. Но только потому, что я не хотел создавать проблем, поэтому не сопротивлялся. Во всяком случае, не так много. Их было всего четверо, поэтому я с лёгкость мог случайно убить одного из них, а я хотел это отвратить.

– Спасибо, – язвительно заметил я. – Я ценю это.

– Потом пришёл один из офицеров и сказал, что это неправильно, и меня нужно отвести к судье. Он приказал вымыть меня и переодеть. И когда для этого сняли цепи, я сумел унести ноги.

Он приподнял голову, чтобы встретиться со мной взглядом.

– Хавальд, клянусь, я ничего не сделал… Это была её вина. Она даже не сказала, что у неё есть муж-гвардеец.

– А если бы ты знал, то этого бы не случилось. – Ты это имеешь в виду? – язвительно спросила Серафина.

– Верно, – с достоинством ответил Ангус. – Если бы я знал раньше, я бы не стал выбрасывать парня в окно, я бы сразу сбежал.

Эльгата не обрадовалась.

– Этот мужчина не только разыскиваемый преступник, который бессовестно использовал мой корабль, чтобы скрыться от алданского суда, но прежде всего, он ваша проблема, генерал! – холодно сказала она, укоризненно указав тонким пальцем на Ангуса, который с трудом смотрел на неё через щелки своих заплывших глаз. Она развернулась и одарила меня взглядом василиска, а её обвиняющий палец был теперь направлен прямо на меня. – Клянусь вам, генерал, если этот парень доставит даже самые малые неприятности, то я закую его в цепи, или ещё лучше, сразу повешу. А всю ответственность свалю на вас, генерал!

– Но… – начал Ангус, и Эльгата повернулась к нему, словно рассерженная кошка.

– А вам, сэр, следует держаться от меня подальше! И ещё одно: я знаю вас, северян, и вашу манию пытаться убедить каждую сэру, насколько вы хороши в постельном спорте. Здесь, на борту, нет никаких сэр, северянин, есть лишь женщины-солдаты – морские пехотинцы имперского города. И если я услышу хоть одно слово о том, что вы пялились, лапали, делали непристойные замечания или даже обронили какой-нибудь намёк, тогда, клянусь богами, я прикажу отхлестать вас плетью, привязав к фок-мачте!

Тяжело дыша, она сверкнула взглядом на Менделла, стоящего у двери, через которую она ворвалась несколько минут назад, после того как он обнаружил здесь Ангуса.

– Скажите ему, Менделл, что я не шучу, что я могу, хочу и если надо, сделаю всё, что только что сказала! Скажите ему, что я только того и жду, чтобы подвесить его за яйца, если он даст мне хоть малейшую причину!

На этом она развернулась и с оглушительным треском захлопнула за собой дверь, заставив всех нас вздрогнуть.

– Ого, – заметила Серафина, почти с восхищением глядя на дверь, через которую только что исчез капитан. Мы с Менделлом обменялись взглядами.

– Она в буквальном смысле сделает то, что говорит, северянин, – промолвил лейтенант. – Хуже того, она уже делала так раньше.

– Кого-то подвесила за…? – недоверчиво спросил Варош.

– Да, – ответил Менделл, болезненно поморщившись.

– Она подвесила за них пирата и протащила по воде. Спустя пол отрезка свечи петля оказалась пустой, а пират исчез. Но возможно, причиной того, что мы больше никогда его не видели, были акулы.

Я вздохнул и повернулся к Ангусу.

– Ты меня слышишь? – спросил я.

– Я не глухой.

– Отлично, тогда её ты тоже слышал. Прислушайся к её совету, – приказал я. – А то из-за тебя у нас ещё будут неприятности.

– Я думаю, это несправедливо.

– Что? – спросила Серафина. – Что тебя поймали, когда ты наставлял рога другому мужчине?

– Нет, – отозвался Ангус, грустно, словно собака, глядя своими заплывшими глазами на дверь. – Что я при таких обстоятельствах познакомился с женщиной, от которой хочу иметь детей и которую буду любить до конца жизни!

Мы все ошеломлённо уставились на него, даже Зокора выгнула бровь.

– Ты же сказал, что она танцовщица и вышла замуж за другого. О том, что ты её любишь, не было и… – начала Серафина, но Ангус упрямо покачал головой.

– Я говорю не о ней! Когда она ещё танцевала, у неё в гостях побывала половина городской стражи. И я бы не удивился, если это ещё до сих пор так! Нет, я имею в виду её!

– Кого? – удивлённо спросил Менделл, затем его глаза расширились. – Вы не можете иметь в виду майора Меча! – огорошено вскликнул он. Я потрясённо уставился на Ангуса. Зокора дважды моргнула, услышав это, и даже опустила книгу.

– Именно её, – уныло подтвердил Ангус, мрачно глядя в пол. – Это… это она. Я точно знаю. Моя маманя сказала мне.

– Твоя мать? – спросила Серафина, со странным очарованием глядя на нашего вдвойне удручённого северянина.

– Она велела, чтобы я ждал женщину, которая бесстрашно посмотрит мне в глаза и которую не впечатлят мои слова или хвастовство. Которую не будут интересовать ни богатство, ни положение, ни имя, а только одно – сердце, которое может быть верным до самой смерти. – Ангус поднял на нас свой печальный взгляд. – Она именно та женщина. Я просто это знаю. Она моя судьба. – Он удручённо опустил голову. – Но она меня ненавидит и хочет повесить. Да ещё за яйца!

Менделл сначала продолжал потрясённо на него смотреть, затем уголки его рта начали подрагивать, и он расхохотался.

– Это не смешно, – сердито запротестовал Ангус. – Я сам не могу с этим ничего поделать! Я увидел её и… боги, я, наверное, проклят!

Рот Менделла всё ещё подёргивался.

– Всё не так уж и плохо, – заметил он, быстро взглянув на меня со стороны. – Поначалу она также настаивала на том, чтобы повесить генерала. Наш капитан хороша тем, что может превозмочь себя, когда понимает, что не права. Но у меня есть совет, которому вам лучше следовать, северянин: не досаждайте ей. Покажите, кто вы такой, не обременяя её. – У него снова вырвался смешок. – Для этого вам понадобится удача богов, северянин, это факт! – сказал он и закрыл за собой дверь, оставив нас одних. Все вопросительно посмотрели на меня, даже Ангус левой рукой раскрыл один глаз, чтобы лучше меня видеть.

– Она хотела вас повесить? – ухмыляясь, спросил Варош. – Что то вы забыли упомянуть и об этом. Расскажите, как это произошло.

Серафина тоже задумчиво посмотрела на меня, и мне не понравилось то, как приподнялись уголки её рта.

– Это долгая история, и сейчас действительно не так важна, – попытался я отвертеться, прежде чем они ещё больше загонят меня в угол.

Я сбежал на ют и, как обычно, облокотившись на перила рядом с большим кормовым фонарём, наблюдал, как лунный свет переливается на волнах. Рядом со мной стояла Серафина.

– Что такое? – спросил я. – О чём вы задумались?

– Вы… ты… иногда кажешься мне таким знакомым, что я забываю, кто ты, – тихо промолвила она. – Почему ты всегда такой формальный? Могу я задать тебе этот вопрос?

Я похлопал по карманам в поисках моей курительной трубки и тихо выругался, затем увидел, что Серафина протягивает мне трубку и мешочек с табаком.

– Вы оставили их внизу.

– Спасибо, – поблагодарил я, и начал набивать трубку, подбирая слова. – Можешь и дальше обращаться ко мне на «ты». Я не против. – Я поджог табак. – Знаешь, – нерешительно продолжил я. – Мне нравится заводить друзей. В этом я не особо отличаюсь от других людей. Но когда продолжаешь видеть, как друзья умирают… становится легче, если держишь людей на расстояние. – Я бросил на неё наигранно-гневный взгляд. – Не считая тех, которые игнорируют любые предупреждения.

– Это действительно помогает? – спросила она.

Я на мгновение задумался и покачал головой.

– Нет, – признался я. – Некоторым людям кажется предназначено стать ко мне ближе. Независимо от того, насколько я недружелюбен.

– У тебя это не особо получается, – заметила она.

– В том-то и дело. С некоторыми людьми сложно себя так вести. Ладно, хватит об этом. – Я посмотрел на неё. – Что случилось? Ты беспокоишься за Ангуса?

– Нет, – ответила она и покачала головой. – Дело не в нём. Я беспокоюсь о тебе. Только что, когда я собиралась выйти на палубу, меня остановил один из офицеров. Его зовут Девон, и он сказал, что он корабельный врач.

– Он тот, кто меня прооперировал, – заметил я. – Насколько я знаю, зажило всё хорошо. И что он тебе сказал?

– Он пытался выудить из меня информацию, поэтому я прямо спросила, в чём дело, – нерешительно ответила она, прислонившись рядом со мной к перилам. – Он говорит, что ещё никогда не видел, чтобы кто-то исцелялся так быстро, как ты. Он хотел знать, есть ли у меня какие-нибудь предположения, по этому поводу. До того, как ты отправился в храм Борона, он твёрдо верил в то, что ты некромант. Он говорит, что твой череп был расколот так сильно, что ему пришлось удалять кусочки костей из твоего мозга и всё же на следующий день всё зажило.

Боги. Чтобы стать врачом, безусловно, требовалось определённое количество любопытства и жажды знаний, но как бы мне хотелось, чтобы он, наконец, оставил всё как есть.

– Так и было, – признал я и затянулся трубкой, чтобы хорошо обдумать следующие слова. – Всё дело в Искоренители Душ. Иногда он исцелял меня быстрее, чем успевала появиться рана. Однажды он залечил моё пронзённое сердце между двух ударов. А на корабле… Некромант, которого мы сначала приняли за Властелина Кукол, раздавил мне в груди сердце, как и старому эмиру. И ещё прежде, чем я понял, что со мной произошло, Искоренитель Душ убил человека поблизости, и в следующий момент моё сердце снова забилось.

– Но у тебя больше нет Искоренителя Душ, – заметила она. – Мы с Лиандрой видели, как он застрял в теле той твари и потонул. – Она почти укоризненно посмотрела на меня. – Я ждала, что ты сам об этом заговоришь.

– Для чего? – спросил я. – Это ничего не изменит. Он лежит на дне морском, и я этому рад. Признаю, мне не достаёт клинка, но не той службы, которую навязал мне Сольтар. – Я поднял взгляд на полотно Сольтара, разглядывая незнакомые созвездия. – Теперь, когда я его больше у меня нет, я постепенно обретаю покой.

– Это хорошо, – тихо произнесла она. – Но речь не об Искоренителе Душ, больше нет. Ты его потерял… но всё ещё очень быстро исцеляешься. Чем это объяснить?

Я вздохнул.

– Много лет назад кто-то разбил мне булавой челюсть. Понадобилось время, почти целый год, пока у меня снова выросли все зубы. – Я потёр подбородок. – С костями, зубами или потерянными пальцами у Искоренителя Душ есть границы возможного. Хоть раны и затягивались, но если они должны были заживать сами по себе, потому что я не хотел прикасаться к мечу, это занимало много времени. Однако, когда я стоял в Волчьем храме, в пещерах под Громовыми горами, Бальтазар так сильно навредил мне своей магией, что даже Искоренитель Душ не смог мне помочь. И всё же я полностью исцелился между двумя ударами сердца. – Она вопросительно посмотрела на меня. – Внизу, в моей сумке, лежит кожаный мешочек, а в нём тяжёлая серебряная цепь, наполненная магией, которую даже не смогла понять Лиандра. Это было до того, как ты присоединилась к нам. Я снял цепь с шеи оборотня, которого убил в гостинице. Я взял её с собой в храм, а когда одел, меня она тоже превратила в оборотня, слабоумного, но зато полностью исцелённого. – Я посмотрел на поблёскивающие волны и тихо засмеялся. – Я был глуп, словно кусок камня. Это была последняя, отчаянная идея, и я не ожидал, что она сработает. – Идея, но не моя. Это Джербил Конай, Столп Чести и муж Серафины, явившийся мне призраком, с трудом заставил меня тогда одеть цепь на шею. Но я подумал, что лучше сейчас не упоминать об этом. – Что случилось потом, стало неожиданностью, уверяю тебя.

– Могу себе представить, – сказала она. – Кто вообще поверит в оборотней?

– Когда-то я тоже так думал, – согласился я. – С тех пор прошло не так много времени. Во всяком случае думаю, что это всё объясняет. Хотя Девону это эта идея понравится не больше, чем та, что я некромант.

– Объясняет, что? Ты думаешь, что ты оборотень? – ошеломлённо спросила она.

Я засмеялся, ничего не смог с собой поделать.

– Нет, я в этом сомневаюсь. И хорошо, что нет, поскольку того одного раза мне вполне хватило. Боги, какой же тупой была эта тварь! Нет, я просто думаю, что что-то осталось – эта исцеляющая сила. Но я не голоден до сырого мяса и когда вижу луну, у меня не возникает желания повыть на неё. – Боги, надеюсь, что так и останется. – Не забывай, что в этом храме люди когда-то поклонялись древнему богу-волку. Может он коснулся меня, когда я одел цепь. Но я определённо не оборотень.

Она выглядела задумчивой.

– Там внизу, в волчьем храме… как происходило исцеление?

– Когда я надел цепь, моё тело превратилось, преобразовалось и стало невредимым. И осталось таким, когда я вернул себе человеческий облик.

– Хм, – произнесла она. – Но с тех пор ты больше не становился волоком?

– Ради богов, нет! – пылко воскликнул я. – Цепь лежит в безопасности в моей сумке, в толстом кожаном мешочке. С тех пор я к ней больше не прикасался.

– Но Хавальд, тогда твоя идея не логична. Потому что ты был исцелён только после того, как превратился. – Она подошла и пристально посмотрела на меня. Она была так близко, что я видел в её глазах отблеск фонаря. – Не думаю, что всё именно так, – медленно сказала она. – Здесь что-то другое…

– Причиной может быть также то, что я слишком долго носил Искоренителя Душ. Эффект, который постепенно пройдёт. В любом случае, я не некромант.

– Должно быть, причина в этом, – задумчиво произнесла она, но взгляд, который она бросила на меня, совсем мне не понравился.

29. Штормовое предупреждение

Этой ночью мой сон был неспокоен, как часто бывало в последнее время.

Меня снова мучали смутные кошмары, которые я, когда проснулся, не смог вспомнить. И учитывая, как я вспотел, я был благодарен за то, что проснулся. К тому же для меня стало уроком, что когда лежишь в гамаке, вскакивать испуганным после сна – плохая идея. Но жёсткое знакомство с деревянным настилом хотя бы помогло мне проснуться.

Путешествие, как холодно сообщила нам Эльгата, пригласив в полдень за капитанский стол, благодаря попутным ветрам, пока что шло хорошо, мы даже плыли быстрее. Было несколько небольших проблем, включая инцидент с одним из новых рекрутов, но ничего особенного. По её оценке, ветер и дальше будет к нам благосклонен.

– Но этот самый ветер также может стать проблемой, – сообщила она. – Он становится всё сильнее.

За столом было намного теснее, чем во время нашего последнего путешествия, поэтому Варош и Зокора не стали за него садиться. Они нашли себе место немного в стороне, используя в качестве стола один из сундуков Эльгаты.

Ангус вымылся и переоделся. Ни одна из находящихся на борту униформ ему не подошла, поэтому он облачился в мою бессаринскую одежду. Не считая того, что он один раз высморкался в рукав и не сводил глаз с Эльгаты, оснований для жалоб не было.

Если она и заметила его взгляд, то не показала виду; она полностью его игнорировала.

– И что это значит? – спросил я. Хороший ветер, который сократит наше путешествие, казался мне вполне желанным.

– Она имеет в виду, что может начаться шторм, – объяснил Ангус, лишь слегка промямлив. Опухоль почти сошла с его лица, зато оно теперь переливалось всем цветами радуги. – Он идёт с севера, и его предвестник гонит нас вперёд, но сегодня ночью, самое позднее к утру, он нас настигнет. Я чую это своими костями.