Текст книги "Жестокая жара"

Автор книги: Ричард Касл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 24 страниц)

Рук подошел поближе. Никки взяла себя в руки и спросила:

– Что там у тебя?

– Сегодня утром, после твоего ухода, я еще покопался в документах и обнаружил новую информацию относительно счета твоей матери. Не знаю почему – может быть, где-то возник сбой, или кто-то ошибся, или данные отправили уже после Дня благодарения, но банк «Новый Амстердам» зарегистрировал остальные ноябрьские операции уже в декабре. Смотри.

Никки снова склонилась к экрану, на этот раз чувствуя себя увереннее, и взглянула на документ.

– Здесь говорится, что двести тысяч долларов были сняты со счета, наличными, на следующий день после того, как поступили деньги. – Она выпрямилась и повернулась к Руку, который все еще маячил у ее плеча. – То есть в день ее убийства.

– Помнишь, как в больнице Тайлер Уинн спрашивал тебя, не прятала ли твоя мама чего-нибудь? Может быть, ее убили из-за этих денег?

– Возможно, но подумай хорошенько, Рук. Два убийства с промежутком в десять лет? Не слишком ли много жертв из-за двухсот кусков?

– Это зависит от человека, – отозвался Каньеро из своего кресла. – Я знаю парней, которые могут выпустить тебе кишки ради сэндвича с ветчиной.

Таррелл свернул окно и пробормотал: «Внимание», и в этот момент в помещение с деловым видом вошел капитан Айронс.

– Хит, можно вас на минуту? – но вместо того, чтобы пригласить Никки к себе в кабинет, он жестом подозвал ее к рабочему столу. – Не знаю, кого вы там разозлили, но мне позвонили из офиса заместителя мэра и сообщили, что на вас поступила жалоба. Вы слишком увлеклись своей вендеттой и преследуете ни в чем не повинных людей.

– Во-первых, сэр, я занимаюсь не вендеттой, а расследованием убийства. А во-вторых, вам когда-нибудь случалось вести дело и не наступить при этом кому-нибудь на больную мозоль?

– Ну…

При виде его замешательства Никки вдруг вспомнила, что перед ней бывший администратор, которому едва ли хоть раз в жизни приходилось сталкиваться с настоящей полицейской работой.

– Такое случается. А кто подал жалобу?

– Мне не сказали. Меня спросили, есть ли у вас какой-то план, или вы просто роете носом землю от избытка усердия, и я не смог ответить, потому что как бы не в курсе. – Стоявший у него за спиной Рук одними губами произнес: «Как бы?» – и Хит вынуждена была отвести взгляд, чтобы не расхохотаться. – Но так долго продолжаться не может, ясно? Сейчас я займусь анализом вашей Доски Убийств, а потом мне нужен полный, подробный отчет, чтобы я смог судить о положении дел.

– Но сэр, а как же поиски водителя, который привез в офис судмедэкспертизы непригодные баллоны? Мне казалось, что вы сейчас занимаетесь этим.

– Не беспокойтесь. У меня есть свои скрытые ресурсы. Я поручил это дело Шерон Гинсбург.

А затем сбылся кошмар Хит: Айронс подошел к Доскам Убийств, уселся в кресло, засунул руки в карманы и принялся читать. Никки дернула Рука за локоть, вытащила его в коридор и закрыла за собой дверь.

– Что, включаем «конус молчания»,[140]140
  «Конус молчания»– фантастическое устройство из сериала «Напряги извилины». Предназначено для защиты от подслушивания во время секретных разговоров Шефа и агента Максвелла. К несчастью, устройство неисправно, и собеседники не могут как следует общаться друг с другом, в то время как окружающие все прекрасно слышат.


[Закрыть]а? Вы меня слышите, Шеф?

– Бросай эту ерунду, Рук. Нам нужно что-то предпринять.

– Как ты думаешь, кто подал жалобу? Фарик Кузбари? О, я знаю! Уверен, это был Юджин Саммерс. Этот сварливый дворецкий только придираться умеет, а стоит заикнуться про него, сразу на дыбы.

– Ставлю что угодно, это Бульдог, Элен Миксит, но это неважно. Важно то, что нужно удержать Айронса и не позволять ему дальше лезть в мое расследование.

– И как же мы это провернем?

– Не мы, а ты это провернешь. Мне нужно, чтобы ты его отвлек.

– Хочешь, чтобы я снова поработал клоуном на родео?

– Точно; надевай красный нос и гигантские ботинки. Попробуй взять у него интервью для несуществующей статьи. Раньше это работало.

– Работало, хотя прошлые результаты – это отнюдь не гарантия успеха в будущем. – Поймав ее изумленный взгляд, он объяснил: – Наверное, я слишком много времени провел перед телевизором во время выздоровления.

Когда Рук появился перед Айронсом и загородил от него Доску Убийств, лицо капитана исказила гримаса раздражения.

– У вас не найдется минутки, капитан?

– Как видите, я немного занят.

– О, прошу прощения. У меня просто возникли кое-какие мысли насчет статьи, над которой я сейчас работаю, но ничего страшного. Можем обсудить ее позже. – Он успел отойти всего на два шага, когда Айронс схватил его за локоть.

– Мне кажется, нам будет удобнее разговаривать у меня в кабинете, – и капитан повел Рука в стеклянную коробку.

Детективы Феллер и Раймер вернулись после визита в ресторан, куда, судя по запросу на сайте «Хоп-Стоп», ездила Николь Бернарден.

– Кое-что нарыли, – сообщил Опи, подходя к столу Никки.

– Это стейк-хаус «Харлинг энд Валенди» на углу Девяносто девятой и Бродвея. Нам пришлось подождать, пока ассистент менеджера придет на работу, но он уверенно опознал нашу жертву, – поведал Феллер. – Сказал, что Бернарден появилась примерно в семь вечера. Он запомнил ее потому, что она занимала столик целых полчаса, ждала кого-то, но пила только газированную воду и ничего не стала заказывать.

– Он не сказал, почему она не ужинала? – спросила Хит. – Может, ей позвонили и она ушла или что-то в таком духе?

– Нет, она встретилась там с одним человеком, – объяснил Раймер. – Он вошел, сел, они говорили примерно пять минут. Она ушла, но он остался и ел антрекот на кости.

Никки нахмурилась.

– Менеджер что, помнит даже заказ?

– Еще лучше. Пока посетитель ел свою котлету, они его сфотографировали. – Феллер продемонстрировал фото в рамке: официанты и шеф-повар позировали вокруг столика, за которым восседал человек, ухмыляющийся антрекоту с гигантской печеной картофелиной. Лицо человека было знакомо Хит. – Это висело у них на стене в баре.

– Это тот, о ком я думаю? – спросила Хит.

– Именно он, и никто другой, – подтвердил Раймер. – Ллойд Льюис, искатель сокровищ.

– Можно взглянуть поближе? – попросила она.

Он протянул ей фото.

– Держи, только осторожнее. Этот человек – легенда.

– Это не человек, это фотография, – усмехнулась Никки.

– Фотография легенды, – с ударением произнес Раймер.

– Он все утро про это твердит, – пожаловался Феллер.

Хит быстро взглянула на фото, затем протянула его Раймеру, в последнюю минуту притворившись, что роняет его, – ей хотелось посмотреть на реакцию южанина. И он ее не разочаровал.

– Давайте пригласим сюда Ллойда Льюиса и побеседуем с ним.

– Придется подождать, – сказал Феллер. – Его агент говорит, что он уехал в какое-то таинственное путешествие по Амазонке.

– Таинственное путешествие. Круто, правда? – спросил Раймер.

– Ой, ну хва-атит чепуху болтать, Опи, – загнусавил напарник. – Брось. Хоть раз в жизни послушайся старину Рэнди.

Вечером, когда Хит и Рук вошли в лифт его дома, она показала ему мобильный.

– Картер Деймон ответил мне. «Прошу прощения, что не перезвонил вам… Наткнулся на кое-какие документы, думаю, они вас очень заинтересуют». Он хочет, чтобы я встретилась с ним и выпила кофе. – В этот момент кабина лифта слегка вздрогнула.

– Внимание, толчок! – воскликнул Рук, и оба выскочили обратно в вестибюль. – Меня уже тошнит от этого. Если бы я любил повторные толчки, то переехал бы в Лос-Анджелес; там, по крайней мере, умер бы загорелым.

Несколько минут спустя, уже в квартире, когда Никки вышла из спальни, он протянул ей открытую бутылку «Сьерра Невады». Они чокнулись, и Рук спросил:

– Что это у тебя?

Никки показала бархатный мешочек.

– Браслет, который отец украл у матери.

– В твоих устах это звучит так пошло.

– Ну давай, защищай его – ты, воришка, который таскает банки с ямайскими специями.

Она вытряхнула браслет на ладонь и рассмотрела подвески; повертела в пальцах позолоченные цифры, размышляя о том, что означают «один» и «девять». Если они вообще что-нибудь означали.

Рук отпил очередной глоток эля.

– Я все размышляю над нашим сегодняшним разговором с Вахой. И знаешь, что мне пришло в голову? Я считаю, что Мамука был шпионом.

– Возможно, – отозвалась Никки.

– Ничего себе! По-моему, это как раз та ситуация, когда ты издеваешься надо мной, говоришь, что я опять надел шляпу из фольги и фантазирую о Зоне пятьдесят один. Когда я начинаю подозревать всех подряд.

– Именно. Но сегодня я ради исключения разрешаю тебе взять на себя самую трудную часть работы.

– А я и так всегда беру на себя самое трудное. После пяти минут наедине с Уолли Айронсом мне захотелось отгрызть себе руку – просто ради развлечения. И благодаря тебе я теперь вынужден с ним ужинать и обсуждать его взгляды на правоохранительные органы современного большого города. Может, ты хотя бы пойдешь со мной и будешь щипать меня под столом, чтобы я не уснул?

– Звучит заманчиво, но мне нужно отправляться пить кофе с Деймоном.

– Отлично, займись нормальной работой и расследуй дело, а я буду прикидываться, что записываю изречения этого пустозвона.

– Прекрати ныть, Рук. Это отнюдь не первый раз, когда ты берешь интервью, которое на самом деле не собираешься публиковать.

– Не первый, но раньше я беседовал с супермоделями, актрисами и прочими красотками, к тому же там были шансы на секс. Только не подумай, что я ловил их на слове, – губы его расплылись в улыбке. – Двух – да. Третью – нет.

Никки покачала головой, надела браслет на запястье и подняла его к свету. Некоторое время рассматривала украшение, потом сняла. Когда она взяла мешочек, Рук сказал:

– Пока ты его не убрала, скажи мне вот что. Ты ни разу не замечала на этих старых снимках браслета – на руке твоей мамы, или Николь, или еще кого-то? Или похожего браслета? – Несмотря на ее одобрительный взгляд, он продолжал неуверенно: – Твоя реакция означает, что «исключение» еще действует и ты просто потакаешь мне или же я на самом деле выдал неплохую идею?

– Думай что хочешь, а я сейчас отправляюсь за шкатулкой. – Никки вышла, но тут же вернулась с пустыми руками. – Она исчезла.

– Что исчезло? – Он поспешил следом за ней в свой кабинет. Она указала на открытый ящик шкафчика для документов.

– Я положила коробку вот сюда. И ее там нет. – Журналист потянулся было к ручке, но Хит остановила его: – Не трогай. Вдруг нам понадобится снять отпечатки.

– Ты уверена, что положила коробку именно сюда?

– Эти фотографии для меня очень важны, и я прекрасно помню, куда их кладу. В этом ящике было много свободного места, и сегодня утром я поставила туда коробку и закрыла его на ключ.

Стараясь ничего не трогать, они бегло осмотрели квартиру. На первый взгляд все вещи находились на своих местах, Хит и Рук не заметили никаких признаков взлома на двери и окнах.

– Наверное, мне нужно отменить ужин с Уолли.

– Ищешь удобный предлог? У нас обоих много дел. Давай закроем квартиру, утром группа сбора улик тут все прочешет. Сегодня можем переночевать у меня.

Рук обдумал это предложение.

– Договорились, но, если кто-нибудь позвонит в дверь, открывать пойдешь сама.

Хит появилась в кафе «Гретхен» первой, и, несмотря на то что апрельский вечер в Челси выдался прохладным, вспомнила Париж и смело выбрала столик под открытым небом. Устроившись, она заказала латте и принялась ждать Картера Деймона. Никки была довольна тем, что ей довелось несколько минут побыть в одиночестве, однако расслабиться не удалось. Исчезновение фотографий выбило ее из равновесия. Она также не могла понять, зачем Деймону понадобилось так срочно встретиться с ней. Может быть, его все-таки замучило чувство вины за небрежно проведенное расследование и он хотел что-то исправить? Она попыталась успокоиться, разглядывая людей, гуляющих по Хай-Лайну, по другую сторону 10-й авеню.

Хай-Лайн для Хит воплощал все то, за что она любила Нью-Йорк: парк, открытый для всех, оригинальное, смелое решение, с размахом воплощенное в жизнь. Участок заброшенной, ржавеющей железной дороги длиной в полмили мозолил людям глаза долгие годы, прежде чем кому-то пришла в голову мысль превратить его в надземный парк. Дорогу очистили от мусора, параллельно рельсам устроили пешеходную дорожку, в местах с живописными видами расставили скамейки, затем от начала до конца украсили всю линию разнообразной зеленью: высокой травой, сумахом, березками и полевыми цветами. Парк открылся только прошлым летом, но уже успел превратиться в Мекку для пешеходов; работы продолжались, и власти обещали через несколько месяцев закончить оставшийся участок.

Никки взглянула на тротуар. Картера Деймона не было видно. Официант принес ей латте, и она смотрела на поднимавшийся над чашкой пар, который образовывал завитки над узкой каемкой пены. Она поднесла чашку к губам. Кофе был еще горячим, и Хит собралась подуть на него.

И в этот момент заметила на стенке чашки красную точку лазерного прицела.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Фарфоровая чашка разлетелась на мелкие кусочки прямо в руке Никки. Она тут же бросилась на пол, заползла за кадку с деревом, оказавшуюся рядом со стулом, и потянулась к кобуре. Сообразила, что все еще сжимает в пальцах отбитую ручку чашки, и бросила ее на асфальт. Блузка была горячей и влажной. Хит ощупала себя в поисках раны, но оказалось, что это не кровь, а кофе. Никки с удивлением подумала: как снайпер умудрился промахнуться, пользуясь лазерным прицелом?

Ответ нашелся, когда она огляделась по сторонам, чтобы убедиться в том, что предназначенная для нее пуля никого не задела. Посетители, находившиеся внутри, не заметили выстрела, их занимало другое – очередной толчок, оказавшийся довольно сильным. Лампы на потолке раскачивались, составленные на стойке стаканы с грохотом полетели на пол. Именно толчок помешал снайперу попасть в цель.

Высунув голову из укрытия, Хит быстро осмотрелась. В тот же миг красная точка, скользнув по кадке, нащупала ее. Никки пригнулась как раз вовремя – раздался выстрел, пуля угодила в кадку, и во все стороны полетели комья земли. Но Хит успела заметить, откуда стреляли.

– Черт возьми, вас что, с ног сбило? – удивился официант, появившийся на пороге.

– Назад! – крикнула она. Он заметил у нее в руке «зиг-зауэр», и улыбка его погасла. – Пусть все уходят к дальней стене. Прочь от этого окна. – Официант попятился. – И позвоните в «девять-один-один». Скажите, на Хай-Лайн снайпер, он стреляет. Офицеру полиции нужна помощь. – Он все еще топтался на месте. – Быстро!

Никки рискнула выглянуть снова и заметила, как темная фигура поднялась из высокой травы и побежала по бывшей железной дороге на север. Хит перепрыгнула через кадку, приземлилась на тротуаре, пересекла оживленную 10-ю авеню и бросилась в погоню.

На бегу Никки старалась не отводить взгляда от снайпера, опасаясь, что он остановится и снова попытается выстрелить. Она пронеслась по 18-й улице мимо парковки с почасовой оплатой и оказалась около лестницы, ведущей на Хай-Лайн. Бегом преодолела четыре пролета, выскочила наверх и, тяжело дыша, пригнулась, приготовившись стрелять.

Затем заметила убийцу – он убежал довольно далеко.

У снайпера была хорошая фора, он уже пересекал Западную 19-ю улицу. Странное знакомое чувство охватило Хит, когда она пустилась за ним: погоня во тьме, винтовка, которую он сжимал в руках, – все это живо напомнило ей ту ночь, когда она преследовала убийцу Дона. Хит побежала быстрее, напрягая последние силы, чтобы на этот раз киллер не ушел от нее.

Она потеряла несколько секунд, огибая пару, застывшую на дорожке рядом со скамьей. Когда Никки пробегала мимо, женщина обратилась к своему бойфренду:

– Что происходит? У нее тоже оружие.

Хит велела им набрать 911, надеясь, что диспетчер сможет отследить ее путь. Может быть, поддержка прибудет как раз вовремя, чтобы перехватить стрелка в конце Хай-Лайна, на лестнице. До нее оставался один квартал.

Но снайпер не стал спускаться по лестнице.

Когда Никки выбежала из-за поворота, то успела заметить его силуэт: убийца перебирался через ограждение из сетки, отделявшее открытую зону от недостроенной. Стрелок тоже заметил ее. Он упал на землю, приготовившись стрелять. Но на то, чтобы снять с плеча винтовку, потребовалось время. Хит остановилась и, прижавшись к фонарному столбу, прицелилась.

Снайпер перекатился по земле и исчез за кучей гравия. Через несколько секунд Никки засекла его. Закинув винтовку за спину, мужчина рванулся к дыре в занавеси, защищавшей строителей от падающего мусора.

Последовать за ним за занавесь было слишком рискованно. Если он ждет ее по другую сторону, она превратится в отличную мишень. И потому Хит, перебравшись через забор, решила потерять несколько секунд, но подобраться к занавеси сбоку.

Она подползла к краю сетки и замерла. Где же он?

Затем Никки услышала шорох шагов по бетонной крошке.

Даже днем бежать по строившемуся участку Хай-Лайна было бы нелегко. Это был настоящий тренировочный полигон: ямы и кучи земли, груды арматуры, деревянные шпалы, беспорядочно наваленные рядом со старыми путями. Но ночью это было просто опасно. Стройка освещалась лишь уличными фонарями, установленными внизу. Наверху царила почти полная темнота, и окружающие предметы – включая киллера – превратились в черные тени.

Когда глаза Никки привыкли к темноте, она побежала быстрее, но это оказалось ошибкой. Она не заметила огромной дыры в бетонной плите и шагнула прямо в нее. Лишь небольшой кусок арматуры, торчавший сбоку, спас Хит от падения вниз, на улицу.

Никки очень не хотелось замедлять бег, но она вынуждена была ступать осторожнее и двигаться медленнее. Огибая валявшиеся на дороге камни и острые металлические прутья, она добралась до конца недостроенной секции – 30-й улицы, где заканчивалась железнодорожная ветка. Хит остановилась и начала осторожно пробираться среди мусора. И вдруг заметила на деревянных козлах рядом с собой красную точку; затем точка переместилась выше, на ее штанину.

Никки бросилась за большую пластиковую бочку, на которой по трафарету было выведено: «Чистая земля», и приготовилась услышать выстрел. Но выстрела не последовало.

Хит перекатилась по земле, выползла из-за контейнера и стиснула в руках пистолет. Она заметила снайпера.

Тот был слишком далеко, чтобы попасть в нее. К тому же он и не думал в нее целиться. Винтовка снова висела у него на спине, и он как раз перебрался через кованые перила и замер, стоя на краю.

Никки бросилась к нему с криком: «Ни с места, полиция!» Он обернулся, взглянул ей прямо в глаза, затем посмотрел себе под ноги – и прыгнул.

Никки подбежала к тому месту, где он только что стоял, и с изумлением посмотрела вниз. Под ней находился гигантский надувной белый купол Нью-Йоркской школы по прыжкам на трапеции. Преступник приземлился на него, как на детский батут, оставшись целым и невредимым.

И сбежал.

Никки перекинула ногу через парапет, чтобы последовать за ним, но передумала, увидев, как он садится в такси на противоположной стороне улицы. Она попыталась разглядеть номер на дверце машины, но было слишком далеко. Дверца захлопнулась, и такси укатило прочь.

Когда Хит появилась около позиции снайпера, напротив кафе «Гретхен», техник показал ей примятую траву в том месте, откуда был произведен выстрел.

– Сделайте слепки следов как можно лучше, – велела она, вспомнив отпечатки рабочих ботинок в доме Николь Бернарден. – Проверьте, вдруг они одиннадцатого размера.

Она выпрямилась и потянулась.

– Ты в порядке? – спросил детектив Каньеро.

– Да, просто небольшая ссадина. Во время погони нечаянно угодила ногой в дыру.

– Тебе повезло, отделалась небольшой ссадиной. – Каньеро показал два пластиковых пакетика для улик, в каждом из которых лежала гильза. – Он вполне мог бы отправить тебя на тот свет.

Никки, изобразив пальцами правой руки оптический прицел, прищурилась и взглянула вниз, на кафе, окруженное желтой лентой. Второй техник как раз проводил раскопки в кадке с деревом, выковыривая оттуда пулю. Никки похолодела и обернулась к Каньеро.

– Я не хочу, чтобы с этой пулей произошло то же самое, что с перчаткой.

– Я уже понял. Отвезу это в лабораторию сам и буду сидеть рядом с ними до утра, если понадобится. – Он повернулся было, чтобы уйти, но затем остановился. – Постарайся больше не влипать в истории, ладно?

– Постараюсь. И обещаю, что больше никогда не буду жаловаться на землетрясения.

Спустившись на улицу, Хит нашла своего официанта в дальнем углу кафе. Когда она протянула ему деньги за кофе и чаевые, он открыл рот от изумления:

– Вы что, шутите? – Но, увидев выражение ее лица, понял, что она вполне серьезна.

Никки вышла из кафе, и в этот момент к тротуару подкатила сверкающая черная «краун виктория». Со стороны пассажирского сиденья выскочил Рук и обнял ее.

– Теперь, когда я убедился в том, что ты жива, разреши поблагодарить тебя за то, что прервала мой ужин. Я серьезно. Спасибо тебе огромное.

Уолли Айронс вывалился из водительского кресла и подошел к ним, не спеша обогнув машину.

– Хит, когда-нибудь у меня из-за вас случится сердечный приступ.

– Я думаю, что шоколадный пирог доберется до вас первым, капитан, – возразил Рук.

Айронс хмыкнул и обратился к ней:

– Джейми весь вечер сыплет остротами. Какой шутник, – затем он нахмурился. – А если серьезно, детектив, в свете последних событий, какого черта вы сидите одна, поздно ночью, на открытом месте?

– Ценю вашу заботу, сэр, но я работаю над делом, и оно не перестает существовать с заходом солнца. К тому же я собралась встретиться со знакомым, кстати, бывшим полицейским, так что встреча не показалась мне такой уж рискованной.

– А теперь что тебе кажется? – спросил Рук.

– Что это была ловушка.

– А что за бывший полицейский? – поинтересовался Айронс.

– Картер Деймон. Он расследовал убийство моей матери.

– Ах да, я его помню. Из Тринадцатого. – Айронс осмотрел желтую ленту и треснувшую кадку рядом с перевернутым стулом Никки. – Я вот о чем хочу спросить. Он пришел?

– Нет, сэр.

– Вам не кажется это любопытным? – Он наклонил голову к Руку и пробормотал: – По-моему, вам следует кое-что записать.

Рук только подмигнул и постучал себя по лбу.

Никки ответила:

– Мне это показалось достаточно любопытным для того, чтобы позвонить в Сто двадцать второй участок на Стейтен-Айленде. Они отправили патрульных к нему домой.

– Уже? Вы быстро соображаете, – сказал Айронс, и она покраснела от злости, едва не выпалив нечто совершенно неподобающее, однако он заговорил раньше: – И что, они его нашли?

– Нет. На полу у двери куча газет и писем.

– Хотите, я объявлю Картера Деймона в розыск?

– Уже сделано, сэр.

– Ну что ж, отлично. – Капитан еще немного постоял, позванивая мелочью в кармане, затем взглянул на свои часы. – Знаете, Рук, поскольку здесь все под контролем, мы можем…

– Спасибо, но вы уже дали мне достаточно материала для размышлений на сегодня. Я считаю, что мне следует остаться с детективом Хит.

– Ну конечно, – ответил капитан, подождал несколько секунд и затем, чтобы избавиться от неловкости, вернулся в машину. Включил зажигание, опустил стекло со стороны пассажирского сиденья и крикнул: – Если получите новую информацию, дайте мне знать в любое время дня и ночи! – И уехал.

– Это еще зачем? – усмехнулась Хит.

– Надеется, что я процитирую его в своей статье.

На следующее утро ей ужасно не хотелось вылезать из-под теплого одеяла и отрываться от Рука. Он даже не старался облегчить ей задачу.

– Ну конечно, ты меня использовала, а теперь убегаешь на работу. Чувствую себя какой-то дешевкой, – и добавил: – На комоде лежит двадцатка. Купи себе что-нибудь.

За что получил подушкой по голове.

Прежде чем отправиться в душ, Никки провела ритуальную проверку мобильного телефона и тут же вернулась в спальню.

– Рук, послушай вот это. Сегодня в четыре пятьдесят пришло сообщение от Картера Деймона. Здесь написано: «Хит, я прошу у вас прощения».

– За то, что заманил вас в ловушку? – Он взглянул на экран и вернул ей телефон. – Кто сказал, что хорошие манеры забыты?

Никки находилась на рабочем месте уже больше двух часов, когда в участке появился Рук; было девять утра.

– Я только что получила информацию от детектива Малькольма насчет кремации Николь Бернарден, – сообщила она. – Судя по документам, тело отвезли в крематорий, который закрылся в прошлом году.

– Дай я догадаюсь. Крематорий «Сикрест»?

– Нет, но я понимаю, к чему ты клонишь. Как ты себя чувствуешь теперь, Рук, – даже твои безумные теории оказались сущими пустяками по сравнению с этим делом!

– Думаю, что мне просто нужно напрячь мозги и придумать что-то еще более безумное. – Он протянул ей стаканчик кофе из «Старбакс». – Вот. Попытайся не подставить его под пулю.

– Знаешь, я обычно не показываю людям неприличных жестов, даже в шутку, но на этот раз, думаю, пора нарушить правила. Ты настолько не похож на остальных… – Она взяла стаканчик и отсалютовала им. – Что творится в Трайбеке?

– Когда я уходил, техники все еще снимали отпечатки пальцев. Они там останутся, наверное, до полудня, но вообще-то мне сказали, что не стоит ждать ничего необычного. На ручке того ящика нет никаких пальцев, кроме твоих.

– Стерты?

– Именно – с исключительной тщательностью. То же и с ручкой входной двери, и с дверью кабинета. Никаких отпечатков.

– Я пытаюсь вспомнить, какие фотографии были в этой коробке, чтобы понять, что нужно преступнику, но мне ничего не приходит в голову. Следовало положить их в сейф.

– Как будто это ему помешало бы. – Рук уселся на ее стол, и Никки выдернула из-под него лист бумаги. – Картер Деймон тебе не звонил, не писал?

Она покачала головой.

– Цветов не присылал? Корзины с фруктами? Пулю с выгравированным на ней именем «Никки Хит»? – На этот раз она все-таки показала ему средний палец. Рук улыбнулся. – Ты не безнадежна, Никки Хит.

– Я пыталась дозвониться Деймону. Телефон не отвечает, голосовая почта переполнена. Велела Малькольму и Рейнольдсу посетить его фитнес-клуб, парикмахера и так далее. Они проверяют его банковские карты. Никаких действий. Он исчез.

– Думаешь, он просто помог заманить тебя в ловушку или же он и был снайпером?

– Все возможно. Но почему? Из-за того, что я оскорбила его на ланче в «П. Дж. Кларке»? Зачем тогда сообщение с извинениями?

Раздался телефонный звонок. Это был детектив Каньеро.

– Только не говори мне, что в лаборатории потеряли гильзы.

– Нет, мы с Тарреллом заночевали там, чтобы их сторожить. Вообще-то я звоню, чтобы сообщить: здесь накопали несколько симпатичных, четких отпечатков, и мы установили личность того, кто их оставил.

– Замечательно! – воскликнула Никки. – Отправляйтесь за ним.

– Я не думаю, что это тот, кто нам нужен.

Она рухнула обратно в кресло.

– Говори.

– Таррелл, ты здесь?

Напарник подключился к разговору.

– Ага. Так вот, я встречался с парнем, которому принадлежат отпечатки. Он держит закрытый тир в Бронксе. Он ветеран, куча наград и фантастический послужной список. Кстати, приятный парень.

– Но, несмотря на все это, возможно, он киллер.

– Мог бы быть, конечно, если бы не одно «но». Во время войны в Ираке его искалечило самодельной бомбой, и он передвигается в инвалидном кресле.

– Тогда как его отпечатки оказались на наших гильзах? – Никки подумала несколько мгновений. – Иногда в тирах используют отработанные гильзы для изготовления новых патронов. Как твой друг-ветеран? Он продает самодельные патроны?

– Гм, да, и я даже видел у него такое объявление. Ты думаешь, что наш снайпер мог купить у него боеприпасы?

– Надеюсь на это, Тэрри. И еще я надеюсь на то, что имя убийцы найдется в документах продавца.

Вскоре после того, как Рук занял свое временное рабочее место, чтобы набрать заметки о вчерашнем интервью, появилась Шерон Гинсбург и включила компьютер. Сначала Никки решила не обращать на нее внимания, но запах лака для ногтей заставил ее передумать. Она взяла лист бумаги, на котором успел посидеть Рук, и подошла к Гинсбург.

– Доброе утро, детектив, – начала она.

– Посмотрим, будет оно добрым или нет. – Гинсбург осторожно открыла ящик стола, стараясь не повредить свежий маникюр.

– Послушай, все остальные заняты, поэтому я хочу попросить тебя проверить одного человека, – она протянула Гинсбург лист бумаги. – Его имя – Мамука Леонидзе. Возможно, сейчас его нет в стране. Здесь вся информация.

Гинсбург снисходительно улыбнулась.

– Извини. У меня уже есть задание, прямо от начальника участка. Я занимаюсь фургоном с баллонами для судмедэкспертизы.

– И как успехи, детектив?

– Не очень. – Она вернула Никки лист с заметками. – Поручи это Руку. Он все равно ничего не делает, только пишет.

Из дверей ее окликнула секретарша:

– Детектив Хит, Феллер на вашей линии. Говорит, что-то важное.

Хит решила на время оставить разборки с Гинсбург и схватила телефонную трубку.

– Ты что, шутишь? – воскликнула она достаточно громко, чтобы Рук подошел к ней, пока она записывала адрес. – Буду через пятнадцать минут. – Она повесила трубку, оторвала верхний лист блокнота для заметок и сказала: – Нашли Картера Деймона.

– Где?

– Плавающим в Ист-Ривер.

Когда появилась Хит, оказалось, что Лорен Пэрри уже устроилась на пирсе на берегу Ист-Ривер, неподалеку от ФДР-драйв. Коп из транспортной полиции отодвинул заграждение и знаком велел Хит проезжать; она припарковала машину между «краун викторией» Феллера и белым фургоном судмедэкспертизы. Детектив Феллер стоял в ста метрах от них, на углу L-образного пирса рядом с Лорен и телом, и, заметив Хит, пошел к стоянке. Приблизившись, он снял темные очки и прицепил их на вырез футболки. Лицо у него, против обыкновения, было мрачное, и он явно не собирался отпускать шуточек. Хит сразу же заметила перемену.

– Говори все, что знаешь, – велела она.

После многих лет на улицах Нью-Йорка Феллер отлично научился сортировать и запоминать информацию, и ему не нужны были заметки.

– Примерно час назад люди из Береговой полиции вытащили его из гавани. Пилот вертолета, компания которого арендует пирс, заметил в воде тело и по рации сообщил в полицию. – Никки заметила на вертолетной площадке в конце пристани небольшую синюю «вертушку», из тех, что служат вместо такси в аэропорту. – Береговые говорят, что они до утра искали утопленника. Среди ночи один водитель позвонил в Службу охраны мостов и тоннелей и сказал, что у него на глазах с Бруклинского моста упал человек.

– Шлеп, – пробормотал Рук, и Никки строго взглянула на него.

– Свидетель утверждает, что человек был не один, рядом на мосту находился еще кто-то.

– Что он говорит: видел борьбу или Деймон спрыгнул сам, а второй хотел его остановить?

– Непонятно. Детектив Раймер отправился к нему, чтобы получить показания. Но я думаю, что свидетель надежный. Он кардиолог, ехал на раннюю операцию в Центральную больницу. Опи поймает доктора, как только операция закончится.

Как и Никки, Рук, должно быть, тоже подумал о самоубийстве и сообщении с извинениями, полученном в 4.50 утра.