Текст книги "Ночь в тоскливом октябре (ЛП)"

Автор книги: Ричард Карл Лаймон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц)

Глава 23

Я оглянулся, но увидел лишь пустой тротуар, тянувшийся за нами. Посмотрел на проезжую часть, потом на тротуар с другой стороны улицы.

– Никого не вижу.

Айлин еще раз оглянулась.

– Да, очень странно.

– Может, он зашел в дом, – предположил я.

– Или спрятался из виду.

Мы продолжали идти.

– Как он выглядел? – спросил я.

– Просто мужик какой-то. Ну, мне показалось, что мужик. Он был довольно далеко, и я лишь краем глаза его заметила.

– Это же не Киркус был?

– Не думаю.

– Старый, молодой?

Она помотала головой.

– Понятия не имею. Но кем бы он ни был, давай не будем вести его к твоей квартире.

Мне и самому уже пришла в голову эта мысль. Я кивнул. На следующем углу, вместо того, чтобы идти прямо к Черч-стрит, мы свернули налево.

– Во что он был одет? – спросил я.

Айлин снова помотала головой.

– Что-то темное. Возможно, длинное.

– Типа пальто?

– Не знаю.

– Хреново… – процедил я.

– Думаешь, это кто-то из-под моста?

– О боже, надеюсь, что нет. Но, наверное, это возможно. Или тот парень, Рэнди, про которого я тебе рассказывал. Или может, просто прохожий, который шел позади нас.

– Давай узнаем, – сказала Айлин.

Мы одновременно оглянулись. Позади никого не было. По крайней мере, сейчас.

– Бежим, – сказал я.

Бок о бок, мы побежали по тротуару. Подъездная дорожка первого дома по пути была занята припаркованной машиной. Свет на крыльце горел, но все окна были темными.

Наш преследователь – если он вообще существовал – еще не появился из-за угла. Мы быстро свернули на дорожку и присели за корпусом автомобиля.

В последнее время, в вообще проводил слишком много времени, прячась за припаркованными машинами.

Но всегда в одиночестве.

На сей раз, рядом со мной укрывалась Айлин, и ее плечо слегка касалось моего. Я чувствовал тепло ее тела сквозь мой плащ. Она повернулась ко мне лицом.

– А это довольно весело, – сказала она.

– Как скажешь.

Я чувствовал в основном лишь тревогу. Граничащую с ужасом. И чудовищную усталость. Слишком много всего уже произошло сегодня. Я хотел оказаться в безопасности своей квартиры, с включенным светом и запертой дверью. Но помимо всего этого, однако, я ощущал некое приятное волнение от того, что прятался в незнакомом месте бок о бок с Айлин.

Через какое-то время, она сказала:

– Ну где он там?

– А как далеко он был?

Она пожала плечами, заставив меня ощутить движение ее руки.

– В одном квартале от нас, не больше, – она немного привстала и выглянула из-за капота. – Никого не вижу.

– Мы его услышим, когда подойдет.

Она не стала опускаться обратно и стояла, прижимая книги и тетради к груди.

– Ты что, хочешь, чтоб он тебя заметил? – прошептал я.

Она плюхнулась обратно на асфальт рядом со мной.

– Мне кажется, он и не появится, – сказала она.

– Давай подождем еще немного. Может, он просто выжидает.

– Или мы от него оторвались.

Я кивнул.

Мы сидели вместе и молча ждали. По улице проехала машина. Ее звуки постепенно утихли вдали. Я прислушивался к звукам шагов, но ничего не слышал.

Айлин повернулась ко мне лицом.

– Он, наверное, и не преследовал-то нас изначально.

– Может и нет, – сказал я.

– Возможно, он просто случайно шел в том же направлении, что и мы.

– Ага.

– Такое сплошь и рядом случается.

– Но иногда, – сказал я. – За тобой действительно кто-то следует.

– Полагаю, не на этот раз.

– Давай убедимся на сто процентов, – сказал я. – Он может просто ждать, пока мы вылезем из укрытия.

– Похоже, ты еще больший параноик, чем я.

– Весьма вероятно.

– Мне не очень нравится тут сидеть, на территории чужого дома.

– Мы никому ничего плохого не делаем.

– Хозяева могут считать иначе, – она немного повернулась и посмотрела на дом.

Я тоже посмотрел. Оттуда, где мы сидели, ни одно из окон не было видно.

– Наверное, оттуда нас не видят, – прошептала Айлин.

Я поглядел в сторону соседнего дома.

– Оттуда тоже, – сказал я.

Айлин повернулась лицом ко мне.

– Неплохо спрятались, да?

– Неплохо.

– Но не настолько, как под мостом.

Я пожалел, что она вообще упомянула мост.

– Ну, освещение тут получше, это точно, – прошептал я.

– Мне так страшно было.

– Мне тоже.

Айлин положила свои книги и тетради на асфальт.

– Обними меня, – прошептала она.

Я отложил пакет с продуктами.

Стоя на коленях за машиной, мы повернулись лицом друг к другу. Айлин развернула мой плащ и прильнула ко мне. Она положила ладони мне на спину, чуть ниже сумки. Я мягко обнял ее. Она дрожала, но ее прижатое ко мне тело было теплым.

– Это было просто ужасно, – прошептала она мне на ухо.

– Да, тебе пришлось гораздо хуже.

– Они сразу все навалились, всю меня облапали.

«И не только облапали?» – подумал я. Но не мог спросить.

– И знаешь, что самое паршивое? – спросила она.

– Чего?

Ну, вот сейчас скажет.

– Они нас видели.

– Понятное дело.

– В том смысле, что они же не могли нас не видеть, – сказала она. – Они в точности знали, где мы находимся, и за что хватать, и… иначе не смогли бы ничего сделать. Но там же была кромешная темень.

– Не совсем, – сказал я.

– Мы-то определенно их не могли видеть. Даже друг друга не могли.

– Они, наверное, пробыли там достаточно долго, чтобы их глаза адаптировались.

– Но там было так темно. Господи, такая темнотища… – она крепче прижалась ко мне, а мои колени, между тем, начинали уже болеть от асфальта. – В такой темноте невозможно видеть, сколько в ней ни просиди.

– Они, должно быть, смогли.

– Знаю, знаю. Они, наверное, были там с самого начала. Просто стояли там молча. Но сам посуди – мы ведь должны были хотя бы услышать, как они дышат.

«Или как раздеваются» – подумал я.

Если только они не разделись заранее.

Возможно, они пришли искупаться голышом в ручье?

Нет, вряд ли. Только не в такую прохладную ночь.

– Или мы бы их учуяли, – продолжила Айлин. – Ты их почуял? Они воняли, когда напрыгнули на меня, но до этого я их совсем не чуяла.

– Я тоже.

– Я думала, мы там одни.

– Аналогично.

– То есть, не могло же быть, что мы перестали не только видеть, но и слышать, да? Это же бред.

– Ну да.

– И только подумать, что они все время были совсем рядом, пока мы… делали все это… – она задрожала в моих объятиях. – А мы даже не подозревали.

– Бомжи-ниндзи. – прошептал я.

Она тихо, мягко засмеялась, и ее горячее дыхание обдало мою шею. Я чувствовал, как подрагивает ее тело.

– Очень смешно, – шепотом сказала она.

Какое-то время после этого, мы ничего не говорили. Просто сидели обнявшись. Она перестала дрожать. Я чувствовал, как медленно, ритмично вздымается ее грудь с каждым вдохом.

– Наверное, уже достаточно тут просидели, – сказал я.

– Мои колени меня скоро доконают.

– Меня тоже.

– Тебя мои колени даже не касаются.

Мы с ней коротко рассмеялись.

– У тебя неплохое чувство юмора для литературоведа.

– Это не про меня. Киркус литературовед. Я – вряд ли.

– Скорее считает себя таковым.

– Надеюсь, он нормально домой добрался.

– Думаешь, он нам поверил? – спросил я.

– Про нападение подростковой банды? Ну да. Поверил, это было видно.

– Милый штрих, про мочу в волосах.

Она засмеялась:

– Но ты видел, как он принюхивался? С такой рожей, как будто реально что-то учуял.

Я поднес лицо к ее волосам. Они были еще влажными и липли к ее виску.

– Ну что, как пахнет?

– Замечательно.

– Надеюсь, никакой гадости в этом ручье не было.

– Сможешь нормально помыться, когда придем ко мне.

– Не могу дождаться, – сказала она.

– Готова идти?

– Надеюсь. Если смогу встать.

Я понимал, о чем она. Мне тоже казалось, что по моим коленкам молотком колотили.

Мы отпустили друг друга. Айлин собрала свои книги с тетрадями и прижала их к груди. Я взял одной рукой за верх пакет с продуктами, и другой ладонью запахнул полы своего плаща.

Колени захрустели, когда я поднимался.

Айлин жалобно закряхтела.

– В следующий раз надо будет захватить наколенники.

– А что, очень хорошая…

Дзынь-дзынь-дзыннннь!

Прятаться было уже слишком поздно.

Она катилась по тротуару слева, тощая старая карга в черном спандексе, с перевернутым задом-наперед шлемом, тихо шурша шинами велосипеда, почти бесшумно.

Проезжая мимо нашей дорожки, она повернула голову. Ее лицо было темным пятном в тени.

«Она нас видит» – подумал я, хотя сам не видел ее глаз.

Когда ее велосипед проехал мимо дома, она повернула голову еще сильнее, чтобы не терять нас из виду. Продолжала смотреть, пока не скрылась за живой изгородью соседнего участка.

Мы с Айлин стояли бок о бок, безмолвно и неподвижно.

Справа донеслось дзынь-дзынь-дзыннннь велосипедного звонка.

Айлин поглядела на меня.

– Это что еще за хрень? – прошептала она.

– Велосипедная карга, – ответил я.

– Ты ее знаешь?

– Не совсем.

Дзынь-дзынннь!

На сей раз уже дальше.

– Я хочу убраться отсюда поскорее, – сказала Айлин.

– Да, пойдем.

Глава 24

– О боже, церковь! – сказала Айлин, когда мы пересекли последнюю улицу на пути к моему дому. – Ничто так не веселит, как старая церковь поздно ночью. Интересно, кто там прячется, чтобы в очередной раз нас напугать до кондрашки?

– Уверен, что никто.

– А я больше ни в чем не уверена, – сказала она.

– Если тебе нужно о чем-то поволноваться, то как насчет мистера и миссис Фишер?

– Ой, да они безобидные.

– Если увидят нас в таком… – я потряс головой.

– Ну, скажем, что на нас напала банда малолетних негодяев.

– Ага, конечно.

– С Киркусом сработало, – указала она.

– Киркус – идиот.

– Все нормально, – прошептала Айлин.

– На мне вампирский плащ.

– Просто подумают, что ты эксцентричный парень. Пойдем. – Айлин пошла, не дожидаясь меня. Проходя мимо двери Фишеров, она смотрела прямо вперед, не поворачиваясь.

Я поспешил за ней.

Но сам я, проходя мимо дверей, не смог удержаться и посмотрел.

Миссис Фишер стояла буквально в шаге от порога, опираясь на трость. Она разглядывала меня сквозь толстые стекла своих очков. Ее глаза казались размером с куриное яйцо. Я чуть не подпрыгнул от неожиданности и сказал:

– Ой, здрасьте.

– И вам здрасьте, – сказала она, ухмыляясь.

Мне пришлось остановиться.

– Что это за наряд на тебе, Эдди?

– Вампирский плащ. Это для Хэллоуина.

– А у Холли что? – спросила она.

Холли?

Я попятился, когда миссис Фишер заковыляла вперед и вышла в коридор. Айлин остановилась у основания лестницы.

– Здра-а-асьте, миссис Фишер, – сказала она.

– Иди-ка сюда. Дай, я на тебя посмотрю, Холли.

Айлин улыбнулась и подошла.

– Что это за костюм такой? – спросила ее миссис Фишер.

– Просто моя обычная одежда.

– Ну, как скажешь.

Сама миссис Фишер была одета в огромную серую кофту со старым логотипом команды Уилмингтонского университета спереди. Вокруг логотипа, пурпурным шрифтом было написно: «ДОМ ИНДЕЙЦЕВ». Вокруг ее талии было обернуто банное полотенце, которое доходило почти до колен, как юбка. Ниже полотенца, ее толстые ноги были голыми. Она была обута в голубые тенниски без шнурков.

– У-у, а я-то уж думала, ты тоже в хэллоуинском костюмчике, – сказала она.

– Не сегодня, – ответила Айлин.

– А вот Эдди уже готов к празднику. – Обратив ко мне свои гигантские глаза, она сказала: – Заходи, покажи Уолтеру.

– Мы, вообще говоря, спешим.

– Да это займет всего секунду. Пусть посмеется, – она потянулась ко мне, но я шагнул боком к лестнице, уклоняясь. – Ну ладно тебе, Эдди, не стесняйся.

– Я очень тороплюсь, – сказал я. – Покажу Уолтеру как-нибудь в другой раз, ладно?

– Ну…

– Счастливо, миссис Фишер, – сказала Айлин.

– Ну ладно уж. Бегите уже. Приятно было снова повидаться, Холли.

– Спасибо. Мне тоже.

– Ох ты, боже ж мой, а ты, никак, подросла.

– Спасибо.

– Но по-прежнему такая же миленькая.

– Вы тоже. До встречи.

У основания лестницы мы оглянулись к ней. Она помахала нам на прощание своей тростью.

– Доброй ночи, – сказал я.

– И вам тоже.

Мы поспешно проследовали наверх. Мне было не по себе от этой встречи, но Айлин лишь улыбалась.

Коридор второго этажа был слабо освещен желтоватой лампой. Все двери закрыты.

– Она не такая уж и страшная, – шепотом сказала Айлин.

– По крайней мере, не предъявляла никаких претензий, что ты пришла сюда.

– Может, потому, что приняла меня за Холли.

– Холли ей очень нравилась, – отперев дверь, я добавил, – она всем нравилась. Наверное, и до сих пор всем нравится. Кроме меня.

Мы вошли в квартиру, и я захлопнул дверь.

– Я и сама к ней уже прохладнее отношусь, – сказала Айлин.

Пока она клала свои книги и тетради на журнальный столик перед диваном, я отнес пакет с продуктами на кухню и поставил на стол. Засунув руку под плащ, я снял с себя сумку. Как раз когда я кидал ее на стол, вошла Айлин.

– Ты не против, если я душ приму? – спросила она.

– Конечно. Я тебе дам чистую мочалку и полотенце.

Она проследовала за мной в ванную. Я щелкнул выключателем, затем подошел к бельевому шкафу. Тканевая мочалка и полотенце были розовыми и мягкими. Я купил их в прошлом году для Холли, на те случаи, когда она ночевала со мной.

Я передал банные принадлежности Айлин.

– Мне потом, возможно, бинты или пластыри понадобятся, – сказала она.

Я открыл аптечный шкафчик и показал, где все лежит.

– Постараюсь быстренько, – сказала она.

– Можешь не спешить. Мойся сколько хочешь.

– Ну а ты иди пока, попробуй ром. Можешь меня не ждать.

– Ладно. Ну, до встречи тогда, – оставив ее в ванной, я закрыл дверь.

Но я не стал пробовать ром. Вместо этого я пошел в спальню. Включив свет, я повернулся к зеркалу. Мои волосы были растрепаны, лицо грязное и расцарапанное. Развернув плащ, я оскалил зубы зеркалу.

Большой страшный вампир.

Ага, конечно.

Но я и правда выглядел потрепанным и немного жутковатым.

Надо было попробовать Киркуса так напугать.

Или велосипедную каргу.

Я почти было улыбнулся, но тут в мой разум внезапно вторглась картина бомжа, обнаруженного мною под мостом. Ощутив душный приступ тошноты, я отвернулся от зеркала и снял плащ. Потом избавился от остальной одежды, надел халат и бухнулся на кровать, принявшись ждать, когда Айлин закончит принимать душ.

«С тем мужиком наверняка все в порядке» – сказал я себе.

Иначе у него не могло быть эрекции.

Надо было хоть пульс проверить.

Если бы я попытался, он мог схватить меня.

А предположим, что он мертв?

«Он жив» – заверил я себя. Но если нет, никто никогда не узнает, что мы к этому причастны.

Придется держать язык за зубами по поводу всего, что там произошло.

Что насчет Киркуса? Он знает, что мы участвовали в драке этой ночью. Может на нас донести.

Ну и что с того? Это в любом случае была самооборона. Я же не собирался этого хмыря убивать.

Но от этих мыслей мне стало еще хуже.

Чтобы прекратить мерзкую тошноту, я приказал себе: «Подумай о чем-нибудь приятном. Подумай про Айлин».

Глядя в потолок и слушая шипение душа, я представил ее стоящей под струйками воды. Пар обвивается вокруг нее, как горячий туман. Вода хлещет ей в лицо, стекает по ее телу. Она раскрасневшаяся и блестящая.

Прямо как Холли.

Я закрыл глаза.

Мы с Холли иногда принимали душ вместе. Стояли лицом друг к другу под горячими струями воды, и я водил скользкими мыльными руками по ее груди, а она намыливала мой пенис, ритмично скользя ладошкой вверх и вниз…

Может, пойти к ней?

Это Айлин, а не Холли.

Холли меня бы в любом случае не захотела. У этой шлюхи теперь есть ее Джей.

Сейчас в душе моется Айлин.

А может, она сейчас хочет, чтобы я был с ней? Может, она надеется, что я зайду, и будет разочарована, если этого не случится?

«Нет, нет, нет!» – подумал я. Она не хочет этого, не хочет меня сейчас, после того, что с ней сделали. Она хочет побыть в одиночестве, привести себя в порядок, обработать раны.

У себя в сознании, однако, я видел, как захожу к ней. Я отдергиваю в сторону душевую занавеску, и вот она – стоит под струями воды, смотрит на меня, и рыдает, и тянет руки, моля о помощи. Она вся в царапинах, и ссадинах, и порезах, и укусах – и все десятки ран кровоточат. Кровь брызжет из ее сосков. Кровь хлещет из ее вагины, тугой струей, как из шланга, ударяясь об дно ванны и забрызгивая ее лодыжки.

– Помоги мне! – говорит она.

Я забираюсь в ванну.

– Я истекаю кровью!

А я говорю:

– Может, у тебя месячные?

– Нет! Они это сделали со мной. Помоги! Пожалуйста!

Кончиками пальцев, я сжимаю ее соски, чтобы оттуда перестала брызгать кровь.

– Да! Но в другом, еще в другом месте! Заткни там!

Чем?

Я уже знаю, чем. Он тверд и готов к применению. Держа ее соски сжатыми, я подныриваю под хлещущую горячую струю, и вхожу в нее снизу, останавливая поток крови.

– Эдди!

Справился!

– Можешь зайти сюда?

Откуда она зовет?

«Неважно, – думаю я. – Я не могу никуда уйти. Если вытащу, то она истечет кровью и умрет. Это была очень плохая идея. Надо было отвести ее в травмпункт. Не стоило и пытаться таким способом останавливать кровь.

Но мне так хорошо.

Слишком хорошо. И мне нельзя кончать, иначе я обмякну, и она истечет кровью, и тогда…

– Эдди? Можешь зайти, пожалуйста?

Я проснулся. Увидел себя лежащим на краю кровати, свесив вниз ноги. Приподнявшись на локтях, я увидел, что халат распахнулся. Мой член напряженно стоял, но не был погружен в кровоточащее тело Айлин.

В комнате не было никого, кроме меня.

– Эдди?

Это уже не сон, она и правда зовет!

Я подскочил, побежал к ванной и постучал в дверь.

– Айлин?

– Ты в порядке там? – отозвался ее голос сквозь шипяще-журчащие звуки душа.

– Да, все нормально.

– Я звала, звала, а ты все не откликался.

– Наверное, задремал.

И увидел небольшой сон о тебе.

– Я думала, что-то случилось.

– Нет. Все в норме.

– Можешь зайти? – спросила она.

Я открыл дверь и зашел.

В ванной комнате было жарко и влажно от пара. Одежда Айлин, включая мою рубашку, лежала кучей на полу. Я переступил ее и пошел к ванне. Сквозь полупрозрачную белую занавеску я мог различить смутные очертания и цвет ее тела.

Ничего красного.

– Можешь подойти поближе? – спросила она.

– Конечно.

Я встал на резиновый коврик.

– Тебе самому, наверняка, тоже надо помыться, – сказала она.

– Наверное.

– Может, прямо сейчас?

Я распахнул халат и посмотрел вниз. Возбуждение после сна еще не совсем прошло, мой орган торчал горизонтально вперед.

Стыдно. Но и немного заводит.

Может, опадет, если я немного подожду.

– Эдди?

– А?

– Ты идешь?

– Минуту.

Она стояла ко мне лицом позади занавески. Одна из ее грудей, похоже, прикасалась к пластику.

Я понял, что все надежды обмякнуть тщетны.

Поэтому я скинул халат и швырнул его в сторону. Айлин, очевидно, наблюдавшая за мной, отвела занавеску в сторону. Я забрался в ванну.

Все было совершенно не похоже на то, что творилось во сне. Хотя ее мокрая кожа блестела, кровь нигде не сочилась и не брызгала из ее тела. Все раны, что я видел, были синяками и царапинами. Также ее, судя по всему, покусали в нескольких местах. Зубы не прокусили кожу, но оставили отметины.

– Выглядишь не так уж плохо, – сказал я.

– Ты тоже.

Мои ссадины были похуже, чем у Айлин. Царапин и укусов на мне тоже было больше.

Она начала водить куском мыла по моему телу.

– Сейчас тебя отмоем дочиста, что аж блестеть будешь, – сказала она.

Она сама уже выглядела чистой до блеска.

Ее скользящие ладони вскоре намылили меня полностью. Затем она обвила меня руками, нежно прижалась ко мне всем телом и жарко поцеловала в губы. Она стонала и извивалась. Мой напряженный член плотно прижимался к ее животу. Она была мягкой и скользкой до самых коленей.

Несколько раз, она дергалась и вздрагивала, когда я касался пораненных мест на ее спине и ягодицах.

Очень скоро, я уже лежал на дне ванны, а Айлин сидела на мне, сжимая руками мои плечи, покачивая грудью и слегка подпрыгивая, когда я входил в нее снизу. Иногда, от горячих струек душа меня защищало ее тело. А иногда, они били мне прямо в лицо.

Глава 25

Стоя возле ванны и аккуратно вытирая Айлин полотенцем, я обнаружил, что у нее все-таки было несколько порезов на спине и ягодицах. Они выглядели неприятно и казались свежими, но уже не кровоточили.

Я смазал их антисептиком и заклеил пластырем.

Потом она спросила, есть ли у меня фен.

– Боюсь, что нет.

– Ничего страшного, – она протянула руку за полотенцем.

Я отдал ей полотенце, после чего стал смотреть, как она яростно растирает им свои волосы, высоко подняв руки, тряся грудью. На ее груди были отметины. Не от меня, а от того, что те, другие сделали с ней под мостом.

Так все-таки что они с ней сделали?

– Мне надо еще несколько минут, – сказала Айлин. – Не хочешь заранее налить чего-нибудь?

– Без проблем.

– Можешь мне ром с колой сделать?

– Все будет в лучшем виде, – я накинул халат и направился к двери.

– Со льдом, – добавила она.

Я оглянулся к ней через плечо. Она выглядела великолепно, стоя там с поднятыми руками, улыбаясь мне из-под скомканного полотенца.

– Дверь можешь не закрывать, – сказала она. – Пусть пар выходит.

Кивнув, я повернулся и пошел на кухню, где сделал коктейли. Потом отнес их в гостиную и вернулся на кухню за крекерами и баллончиками с сыром.

Когда я вышел, Айлин уже сидела в гостиной. Ее волосы, все еще влажные, но аккуратно расчесанные, спадали на обнаженные плечи. Розовое полотенце было обернуто вокруг талии, завязанное на бедре.

– Ого! – сказал я.

– Ого, но немного прохладно, – сказала она. – Одежды для меня нет никакой?

– Ой. Да, конечно, извини.

– Да ничего.

Я поспешно прошел мимо нее и повел ее через коридор в свою спальню. Там достал длинную хлопковую футболку из комода. Развернув ее, я спросил:

– Как тебе это?

Футболка была красной, с изображением Гуфи.

Айлин слегка нахмурилась.

– Это из вещей Холли?

– Это мое.

– Но она это наверняка носила.

– Ну да.

Холли часто это носила как ночную рубашку. Футболка шикарно на ней смотрелась, короткая и облегающая.

– Могу найти чего-нибудь еще, – сказал я.

Помотав головой, она шагнула вперед и забрала ее у меня.

– Нет, все нормально, – она сдернула полотенце со своего тела, швырнула его на мою кровать, затем натянула футболку через голову. Тонкая хлопковая ткань скользнула вниз, обтягивая контуры ее тела. На ней эта вещь была короче, чем на Холли.

Она подняла руки, чтобы высвободить волосы из-под воротника, и подол задрался выше ее паха. Потом вновь упал, когда она опустила руки.

Улыбнувшись, она спросила:

– Я нормально выгляжу?

– Отлично.

– Немного коротковато.

– Не знаю, как ты, а я не возражаю.

Она ухмыльнулась:

– Ну, я готова выпить. Ты как?

– Вполне готов.

На сей раз, уже она повела меня обратно. Я вошел в гостиную следом за ней, глядя на то, как плавные округлости ее ягодиц покачиваются под облегающей тканью.

Мы сели бок о бок на диване.

Я взял оба бокала и вручил один ей. Она подняла свой бокал в мою сторону.

– За то, что мы в безопасности, в чистоте и тепле, и вместе, – сказала она.

– За это стоит выпить.

Мы выпили.

– Мммм, хорошо как! – сказала Айлин. – Ром с колой ты мешаешь офигенно.

Я засмеялся.

– Ну, не совсем отвратительно.

После еще нескольких глотков, Айлин поставила свой бокал и взяла крекеры.

– Давай уже жрать, что ли.

Пока она открывала коробку с крекерами, я содрал обертку с баллончика с плавленым сыром.

– Поверить не могу, насколько проголодалась, – сказала она.

– У нас была насыщенная ночь.

– Господи, и не говори. Так, дай-ка мне.

Я снял крышку и вручил ей баллончик. Перевернув его, она выдавила маленькую горку оранжевого сыра на крекер, что держала в руке.

– Открой рот, закрой глаза, – сказала она.

Я раскрыл рот, и она закинула туда крекер. Я сомкнул челюсти. Крекер захрустел. Плавленый чеддер был жирным и пряным и остро отдавал привкусом бекона.

Айлин намазала крекер и себе. Она съела его, пока я выпил еще рома с колой. Продолжая жевать, она прикрыла глаза. По ее виду можно было подумать, будто она наслаждается редким деликатесом. Проглотив, она вздохнула:

– Фантастика.

– Да, весьма недурно.

Намазав сыром еще один крекер, она сказала:

– Аппетит какой-то зверский.

– Ну так ешь давай.

– Нет, это тебе, – она сунула крекер мне в рот, затем сделала еще один глоток из бокала и начала намазывать следующий. – Наверное, это как-то связано с сексом, затраты энергии и так далее.

Я кивнул, прожевывая еду.

– Но люди наверняка жрать хотят и после того, как спасаются от чего-нибудь опасного. Адреналин и все такое. Ты знаешь физиологию?

– Не особо.

– Я тоже. Но я пережила несколько землетрясений, и после них всегда чувствовала, что проголодалась, – ее лицо расплылось в улыбке. – И возбудилась. – она закинула намазанный сыром крекер себе в рот.

– Думаешь, мы проголодались из-за того, что подверглись нападению?

Жуя с набитым ртом, она кивнула.

Проигнорировав жаркий румянец, приливший к моим щекам, я спросил:

– И возбудились?

Она еще раз кивнула.

– Ты возбудилась от бомжей, которые на тебя навалились?

Слегка нахмурившись, она помотала головой. Проглотила еду и сделала большой, длинный глоток.

– Не от этого. От того, что выжила. Спаслась. Осталась цела. Это – да, действует.

– А-а. А то я думал, от того, что на тебя напали.

– Господи, да нет, конечно! Ты издеваешься? – она внезапно замолчала и уставилась на меня, с заметным отвращением на лице. – Ты что, думаешь, мне понравилось, когда эти на мне лежали?

– Не совсем, но…

– Они были омерзительны. Они воняли. Они на меня со всех сторон накинулись, обслюнявили, облапали. Они были голые. Я чувствовала их члены. Они пытались меня изнасиловать. И ты думаешь, мне это понравилось?

Сейчас или никогда.

– Они же тебя не изнасиловали, нет? – спросил я.

Она посмотрела на меня так, словно я отвесил ей пощечину. Молча уставилась мне в лицо, с отвисшей челюстью.

– Ну, в смысле, если да, то тебе, возможно, надо…

– Нет, – ее голос был глухим и спокойным, глаза неотрывно смотрели на меня.

– Ты уверена?

– По-моему, мне лучше знать.

– Ладно.

– Ты что, мне не веришь?

Я не хотел рассказывать ей про бомжа, которого нашел, когда ходил за ее сумочкой и одеждой.

– Я тебе верю, – сказал я, стараясь говорить убедительно. – Просто… ну, они несколько минут на тебе лежали…

– А то я не знаю!

– Я добрался до тебя так быстро, как только мог, но у них могло быть время… возможно, один или два могли…

– Может и могли, но не сделали.

– Ладно.

Она выглядела шокированной и опечаленной.

– Поверить не могу, что ты посчитал нужным спросить.

– Но если они…

– Если бы они это сделали, то неужели ты думаешь, мне бы хоть на мгновение пришло в голову звать тебя в ванную трахаться, а? Ты всерьез думаешь, что я бы стала так рисковать твоей жизнью?

– Нет… – я был похож на виноватого ребенка, готового расплакаться.

– Вот уж точно, блин, нет!

– Извини… – я потянулся к ней.

– Не трожь меня! – выпалила она, отползая от меня боком, продолжая держать в руках бокал и баллончик с сыром, а коробку с крекерами на коленях. Коробка опрокинулась. Крекеры посыпались на диван между нами.

– Извини, – повторил я. – Мне не стоило спрашивать.

– Но ты спросил. Спросил! – наклонившись вперед, она с размаху обрушила бокал и сыр на стол. Затем вскочила на ноги. – Все, я ухожу.

– Нет, погоди. Ты не можешь…

– Спорим?

Она быстро обошла журнальный столик, но я вскочил с дивана и перехватил ее. Схватил ее за плечи.

Вместо того, чтобы сопротивляться, пытаясь вырваться, она неподвижно встала и пристально посмотрела мне в глаза. Очень ровным, спокойным голосом она сказала:

– Отпусти.

– Я спросил только потому, что волнуюсь за тебя.

– Ты думаешь, я бы стала что-то такое от тебя скрывать? Думаешь, я бы позволила ко мне прикасаться, если бы кто-то из этих грязных животных меня…

– Нет. Нет, я не…

– Хер ли нет, когда да! Ну, теперь все ясно, что ты про меня думаешь. Пару раз тебе дала, и я для тебя уже какая-то безотказная бесплатная шлюха, типа Холли, которая готова запрыгнуть на любой хуй, лишь бы…

Она резко оборвала себя и уставилась мне в глаза. Ее рот был приоткрыт. Глаза блестели от слез.

– Извини, – пробормотала она.

Будучи изрядно поражен, я, однако, помотал головой, словно то, что она сказала про Холли не имело значения.

И это действительно не имело значения, по сравнению с тем, что я намеревался ей сообщить.

– Когда я ходил обратно под мост за твоими вещами, я нашел там тело. Одного из тех мужиков, что на тебя напали.

Ее глаза расширились.

– В каком смысле, «тело»? То есть, мертвец?

– Или без сознания. Я не знаю. Но он… его орган выглядел так, словно… ну, ты понимаешь, побывал в ком-то.

– В смысле?

– Ну, он был влажным.

– Ну, во мне он точно не побывал.

– Во мне тоже, – сказал я.

Она коротко, грустно ухмыльнулась. Потом шагнула вперед, прижавшись ко мне. Это было приятное, знакомое ощущение. Обвив меня руками, она опустила лицо во впадину между моей шеей и плечом. Я чувствовал влагу ее слез.

Она тихонько произнесла:

– Значит, ты реально думал, что этот бомж меня трахнул, но все равно после этого сам свой причиндал в меня сунул?

– Ну…

– Что же ты за идиот?

– Очень оптимистичный идиот?

Она засмеялась, и я почувствовал, как дрожит ее тело. Мы долго обнимались в тишине, ничего не говоря.

Позже, Айлин вытерла лицо об плечо моего халата. Она шмыгнула носом и посмотрела мне в глаза.

– Насчет того парня под мостом – уверен, что ты его ушатал?

– Вероятно. Когда они так на тебя накинулись, я как будто с ума сошел, махал камнем направо и налево. Если он мертв, то убил его скорее всего я.

– О-хо-хо, – сказала она. – И что же нам делать?

– Ничего.

– Просто притвориться, что этого не было?

Я покачал головой.

– Нам не надо ни в чем притворяться. Мы просто примем как свершившийся факт, что кто-то пострадал в результате нашей самозащиты.

– Так ему и надо, – сказала Айлин.

– Вот-вот.

– Но что скажет полиция?

– Хочешь им сообщить?

– Нет!

– Вот и я так подумал.

– Если они сами нами не заинтересуются. Что, если мы там чего-нибудь оставили?

Ее рубашку. И ее трусики.

– Думаю, что нет, – сказал я. – Я там все довольно хорошо обыскал, когда ходил обратно.

– Но у меня пары вещей не хватило.

– Знаю. Но там их не было.

Она поглядела мне в глаза и сказала:

– Я думаю, нам лучше туда вернуться.

Это было не то, что я хотел услышать.

– Там было темным-темно, ты мог не найти, – сказала она.

– У меня были твои спички.

– Нам надо вернуться с хорошим фонарем.

– Сейчас?

– Чем раньше, тем лучше. Прежде, чем кто-то сообщит в полицию о найденном теле. Более того, что нам реально надо сделать – так это избавиться от него. Так, чтобы его никогда не нашли.

– Это шутка такая?

– Если на то пошло, – сказала она, – мы с тобой оба довольно обильно кровоточили там. Если копы будут проводить мало-мальски серьезное расследование убийства, то наверняка найдут там образцы нашей крови. И твоей спермы.

Мне становилось хуже с каждым ее словом.

– И наследили мы там тоже изрядно, – добавила она. – И бог знает, что еще. Например, на орудии убийства могут быть твои отпечатки пальцев.

– Это был камень.

– С гладкими поверхностями?

– Вроде, нет. Да в любом случае, может я и не убил никого.

– Но если все же да, то труп сейчас лежит прямо посреди места преступления, которое завалено уликами против нас.