Текст книги "Ночь в тоскливом октябре (ЛП)"

Автор книги: Ричард Карл Лаймон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 26 страниц)

Глава 55

Я вошел в дом, закрыл за собой дверь и встал неподвижно, прислушиваясь. Полная тишина, за исключением тихого гудения электроприборов и тиканья часов.

Внутри было теплее, чем снаружи. Намного теплее.

Очевидно, владельцы забыли понизить температуру на термостате перед отъездом.

Или кто-то сейчас здесь.

От этой мысли моя несчастная голова загудела сильнее.

«Нет здесь никого» – заверил я себя.

Я вытащил фонарик из кармана, но не стал включать. Даже если в доме никого не было, прохожие или соседи могли заметить с улицы свет.

Но я держал его в руке, на всякий случай, медленно двинувшись вглубь дома. Благодаря бледному свету из окон, я мог более-менее различать контуры предметов и не натыкаться на мебель. Ну и находить дверные проемы.

Я пробрался через гостиную. Здесь и там, в темноте горели маленькие точки: телевизор, кабельный ресивер, видео-плеер. Яркие зеленые цифры почти на уровне пола показывали 21:20.

Что если у них стоит сигнализация?

Вновь, боль пронзила мне голову.

Половина жителей этого городка даже двери не запирают. Вероятность, что кто-то установил сигнализацию…

Делай уже то, зачем пришел, и сваливай!

В дальнем конце гостиной я быстро прошел через темный прямоугольник дверного проема. В почти полной темноте, я повернул реле на фонарике, и яркий узкий луч прорезал тьму. Я находился в коридоре, с дверями по обе стороны. Картины в рамах висели на стенах.

Ближайшая из них возвышалась над моим плечом. Я поглядел на нее и увидел чудовищное лицо. На какое-то мгновение, я усомнился, что это картина. Охнул и отпрыгнул. Затем навел на нее луч фонарика.

Огненно-рыжий дикий парик, огромный алый нос, окрашенная в белое кожа и дурацкая красногубая улыбка. Лицо клоуна. Клоуна-психа, как по мне.

Я поспешил вперед и заметил еще один портрет клоуна, затем повел лучом в сторону двери и обнаружил там уборную. Я нырнул внутрь и закрыл за собой дверь.

И почувствовал (как бы глупо это ни было), что здесь клоунам до меня не добраться.

Дрожа всем телом, я отошел от двери, развернулся и обвел комнату лучом фонарика: унитаз, ванна с раздвижными дверцами, комод и зеркало над раковиной. В зеркале отражался луч фонарика и мое изможденное лицо. Они ушли вбок, когда я потянул на себя одну створку дверцы.

За зеркальной дверцей лежала аптечка. Полки были уставлены лекарствами и мазями. Включая «Тиленол»[76]76
  Тиленол / Тайленол (Tylenol) – распространенное в США (и не только) обезболивающее и жаропонижающее средство.


[Закрыть] и «Буфферин Экстра-Сильный».[77]77
  Буфферин (Bufferin) – альтернативное торговое обозначение одной из вариаций Аспирина на северо-американском рынке.


[Закрыть]

Я схватил «Буфферин», с трудом открыл «безопасную для детей» крышечку и вытряс пару таблеток в свою дрожащую ладонь.

Сжав их в ладони, я закрыл пластмассовый пузырек и вернул его на полку. Закрыл аптечку, затем включил холодную воду.

Что если кто-то услышит?

«Никого нет дома, – еще раз напомнил я себе. – Никого, кроме меня».

(И этих чертовых клоунов).

Я закинул таблетки себе в рот. Нагнулся над раковиной. Набрал в пригоршню воды и запил их.

Когда таблетки упали в желудок, я выпил еще немного воды. Потом выключил кран. Обтер ладони об свои джинсы. Вытер мокрые губы рукавом. И вздохнул. Все еще испуган, но доволен собой.

А теперь сваливаем отсюда, быстро!

Отвернувшись от раковины, я понял, что мне надо справить нужду.

«Не так уж и сильно, – сказал я себе. – Просто потерплю, потом это сделаю».

Я рядом с унитазом, блин! Чего тянуть?

Прошлой ночью, мне хотелось куда сильнее, но я отказался воспользоваться туалетом в доме Мэриан.

Сейчас все иначе. В том доме были люди, а тут я один.

Я подошел к унитазу, поднял его крышку и сиденье. Чаша выглядела сравнительно чистой. Зажав фонарик в зубах, я расстегнул ширинку и начал оправляться. Струя звучала очень громко в тишине. Как звуки, что издавала Кейси вчера.

А вдруг, кто-то слушает?

Прекрати. Пытаешься сам себя напугать?

Закончив свои дела и застегнув штаны, я подумал было не смывать. Этот-то звук определенно будет очень громким. Но я уже достаточно нашумел, так что еще немного шума роли не сыграет. Кроме того, не смывать – как-то мерзко и невежливо.

Я хотел оставить дом ровно таким же, как нашел его – за минусом пары таблеток «Буфферина».

Поэтому я нажал на кнопку смыва. С оглушительным ревом полилась вода из бачка.

Пора валить!

Я вытащил фонарик изо рта. Зажав его в левой руке, я открыл дверь уборной правой рукой. Выйдя наружу, я поглядел в обе стороны. Справа от меня лежала гостиная, прихожая и выход. Слева – коридор тянулся еще метров семь-восемь. Там были еще двери. И еще картины на стенах.

Неужто на всех этих картинах клоуны?

Посмотри и узнаешь.

Еще чего.

Но искушение чувствовалось. И меня манила идея НЕ убегать из дома.

«Я уже здесь, – сказал я себе. – Я уже сделал все, что хотел. Могу теперь уйти в любой момент, когда пожелаю. Так почему бы не обследовать дом минутку-другую?»

По крайней мере, посмотреть остальные картины. Проверить, все ли они – клоуны. Могу рассказать об этом Кейси. Могу написать об этом.

(Что за человек коллекционирует портреты клоунов? Наверное, он сам – клоун. Или фанат классического цирка. Или фанат Джона Уэйна Гейси.)[78]78
  Джон Гейси – американский маньяк-убийца, периодически подрабатывал клоуном на праздниках.


[Закрыть]

Колотящееся сердце вгоняло свежие волны боли в мою голову. Я повернул налево и тихо пошел по коридору. Каждый раз приближаясь к картине, я светил на нее фонариком. На каждой картине был другой клоун. Но они все выглядели слегка безумными.

Боясь шуметь, я не пытался открыть ни одну из закрытых дверей, которые попадались по сторонам. Но две двери стояли открытыми.

Я зашел сначала в первую, посветил фонариком вокруг и почувствовал, словно попал в однокомнатный музей, целиком посвященный клоунам. В одном углу стоял ростовой манекен в полном клоунском костюме и гриме. Вдоль стен стояли витрины с куклами клоунов, цирковыми афишами, старыми газетными вырезками, предметами клоунского реквизита – париками, резиновыми носами, огромными туфлями, мешковатыми штанами. Я быстро прошел вдоль витрин, подсвечивая фонарем. Эта странная находка вызывала во мне необычное волнение.

Большая часть газетных вырезок, порыжевших от времени, касалась кого-то по имени Клемент О'Тул, выступавшего в образе клоуна, известного как «Солнечный Малыш». Ни на одной из картин в коридоре Солнечного Малыша не было. Это был грузный, толстый клоун. Одетый в соломенную шляпу и мешковатый комбинезон, он напоминал эдакого здоровенного Тома Сойера. Он имел стандартный большой красный нос, но его белый грим дополнялся желтыми полосками, отходившими от глаз и рта – солнечные лучи Солнечного Малыша, надо полагать.

Вырезки датировались годами с 1950-ых по 1980-е. Не решаясь остановиться и почитать, я лишь мельком поглядывал на заголовки и даты. Клемент, похоже, был настоящей звездой. Но в 1988 году он едва не погиб в пожаре, охватившем цирковой шатер. Он выжил, но ужасно обгорел, оказался изувечен, и Солнечный Малыш больше никогда не появлялся на манеже.

«Клементу сейчас должно быть минимум семьдесят, – подумал я. – Если он еще жив».

Почти собравшись уходить, я повернул луч к манекену в углу комнаты. Он был одет и выглядел в точности как Солнечный Малыш в исполнении Клемента.

Кто-то потратил на эту фигуру немало времени и денег.

Солнечный Малыш был как живой – подобно скульптурам, которые можно увидеть в лучших музеях восковых фигур. За исключением лица, с которым явно было что-то не то. Часть воска, должно быть, расплавилась, покрылась пузырями, приобрела причудливые формы.

Наверное, от повышенной температуры при хранении. Жалко. С расстояния это было особо не заметно, но вблизи…

Вблизи, глаза манекена выглядели старыми и налитыми кровью.

Мурашки побежали по моей спине. Не отводя фонарика от куклы, я попятился к двери. Хотелось развернуться и припустить бегом, но я боялся выпускать клоуна из виду.

Не глупи. Это просто кукла. Очень реалистичная кукла.

Оказавшись в коридоре, я убрал луч фонарика из комнаты и пошел прочь.

Хватит с меня этого дома.

Я почти дошел до гостиной, когда дребезжащий, скрипучий голос – как у очень-очень древнего старика – разнесся по коридору позади меня. От тихо пел:

«О, Солнечный Малыш, труба зовет … от луга к лугу, и по всем долинам…»

Глава 56

Я промчался сквозь дом, каким-то чудом умудрившись не врезаться ни в один предмет мебели или стену. Снаружи, я спрыгнул с крыльца, выбежал на улицу, вприпрыжку пересек ее, и продолжал бежать сломя голову. Миновал перекресток, перебежал еще одну улицу, еще один перекресток, и снова без устали работал ногами, пока наконец не остановился в районе с довольно дорогими домами, в одном из которых, двухэтажном, горел свет на крыльце, но все окна были погашены.

Территория за домом была огорожена забором, но ворота не заперты. Стараясь вести себя потише, я вошел. Затем прокрался вдоль стены. На заднем дворе я обнаружил бассейн.

Бассейн не был освещен. Так же, как и дворик, и все выходящие назад окна.

Во внутреннем дворике имелась барбекюшница, стеклянный стол в окружении железных кресел, пара алюминиевых садовых стульев, шезлонг с маленьким столиком возле него. На этом столике возвышался бокал. Я взял его и покрутил в руках. Сделан из твердого пластика, на дне плескалась лужица жидкости. Вероятно, растаявшие кубики льда. Кто-то, должно быть, наслаждался здесь коктейлем не так давно.

А может ему (или ей) и поплавать удалось? Днем было хорошо, солнечно, весьма тепло для октября. Нагнувшись, я провел ладонью по пластмассовой оплетке шезлонга. Она была гладкой, прохладной и сухой. Оплетка прогнулась под моим весом, когда я сел на шезлонг. Я откинул его спинку подальше и прилег.

Бледные в свете луны обрывки облаков неслись по небу. Ночной ветерок доносил запах дымка от протопленных каминов.

«Так уютно…» – подумал я.

Сложив руки на животе, я закрыл глаза.

Хотя ветер, обдувавший лицо, казался прохладным, мне было тепло в джинсах и толстой мягкой рубашке.

Напряженность и боль начали утекать прочь.

«Как приятно лечь отдохнуть, – подумал я. – Если бы еще меня тут не поймал кто-нибудь».

С моей легендарной удачей, наверняка скоро какой-нибудь высохший древний зомби вылезет из бассейна и заковыляет ко мне.

Да что же такое с этим городком? Куда ни пойдешь – повсюду какие-то психи и уроды.

«Не повсюду, – напомнил я себе. – Не забывай про Кейси. Она – определенно к психам и уродам не относится. И Мэриан показалась мне приятной. Да и женщина с текилой наверняка тоже хорошая».

Вот бы одна из них сейчас вылезла из бассейна, а?

Которая?

Перед моими глазами явственно предстало, как из-за борта бассейна со всплеском воды появляется чья-то фигура. «Женщина с текилой», стройная и прекрасная в лунном свете. Ее волосы сухие, но ночная рубашка насквозь мокрая. Тонкая ткань стала совсем прозрачной, она облегает все изгибы ее тела и едва прикрывает бедра. Она пошла ко мне медленной, грациозной походкой. Где-то по пути, однако, она превратилась в Кейси.

«Ну и хорошо, – подумал я. – Я ведь даже не знаю ту женщину».

Кейси была одета в джинсы и мешковатую толстовку. Я попытался представить ее в мокрой, облегающей ночнушке, сквозь которую все видно, но не получилось. Тем не менее, она все равно выглядела замечательно.

Она опустилась на корточки рядом со мной, протянула руку и погладила мой лоб.

– Тебе здорово врезали по кумполу, Чак.

– Киркус упал на меня.

– Дай, я поцелую, и все пройдет.

К большому сожалению, шишка была на затылке.

– Сейчас перевернусь, – сказал я. Но не пошевелился. Хотя мне определенно хотелось, чтобы Кейси поцеловала мою шишку, но мне было так удобно лежать на спине…

«Перевернусь через минутку», – подумал я.

Когда я в следующий раз подумал о том, чтобы перевернуться, то ощущал себя уже спокойным, отдохнувшим и бодрым. Я открыл глаза. Несколько бледных ошметков облаков летели по небу. Полная луна была в зените и светила очень ярко. Очевидно, я уснул.

Участок кожи у меня на затылке побаливал при касании, но внутри головы все было совсем не плохо. Пока я дремал, аспирин, видимо, успел подействовать.

Я поднял левую руку к лицу и нажал кнопку подсветки на наручных часах. 23:10.

Неплохо!

Стараясь поберечь голову, я поднялся в сидячее положение как можно медленнее. Потом встал на ноги, и понял, что все еще чувствую себя нормально.

Очень хорошо.

Я огляделся. Ни одного огня в доме не горело, как и в момент моего прибытия.

«Этой ночью мне везет» – подумал я.

Ага, как же. Везет, если не считать Солнечного Малыша, и уродов под мостом, и Киркуса, который на меня упал, и моей головы, которая едва не раскололась об асфальт.

«А, ну что теперь, – подумал я. – После всего этого, может стать только лучше. Потому что хуже уже некуда».

Уверен?

Будем на это надеяться. Будем хотя бы надеяться, что я избавился на сегодня от Киркуса, и будем надеяться, что мне удастся без особенных проблем найти Кейси. Это – в общем-то, все, чего я хочу. Разве так много? Чтобы со мной была Кейси и не было Киркуса.

Я обошел дом сбоку, выбрался со двора через ворота, затем остановился на углу перед лужайкой. Район не был похож ни на один из знакомых мне. И было темнее, чем когда я сюда пришел. Никаких прохожих не наблюдалось. Довольно долгое время, и машин тоже. Потом проехали две, одна за другой, и скрылись вдали.

Пятнадцать минут двенадцатого, вечер пятницы, хорошая погода. Многие уже легли спать. Некоторые едут домой из кино или с вечеринки. Другие еще гуляют и наслаждаются свежим воздухом.

А где мой добрый приятель Киркус? Уже в своей квартире? Или вернулся в мою, и разбудил Айлин, чтобы она могла сполна оценить факт моего исчезновения?

Если он это сделал, я его…!

А может, господи упаси, он пошел обратно к тому проклятому мосту и прыгнул с него.

Да туда ему и дорога.

Я ощутил себя виноватым за то, что даже подумал это.

«Он этого не сделает, – сказал я себе. – Он и в первый-то раз не собирался всерьез прыгать, просто залез на парапет ради спектакля. Не будь меня рядом, он бы даже и залезать туда не стал».

Просто хотел привлечь мое внимание.

Ну что ж, привлек так привлек!

Я внезапно вспомнил его раскрытые губы, его ладонь на мне. Стало немного мерзко, как бывает если случайно наступаешь на дохлого птенчика, выпавшего из гнезда.

Я вытер губы рукавом, затем начал идти. Выйдя на тротуар, свернул налево и пошел к концу квартала.

«Пытаешься с парнем дружить, – подумал я. – А он такое отчебучивает».

– Ну а чего ты от него ждал? – пробормотал я вслух.

Достигнув перекрестка, я посмотрел на указатели. Улица Оливковая и улица Конвей? Никогда в жизни про такие не слышал.

Где я, черт возьми, очутился?

Убегая от Киркуса, я концентрировался (насколько мог в своем тогдашнем состоянии) на максимальном запутывании следов, чтобы он меня не нашел. Особо не обращал внимания на географию. Не отслеживал я свой маршрут и в процессе бегства из дома Солнечного Малыша.

«Не важно, – сказал я себе. – Я ведь не заблудился по-настоящему, просто временно потерял ориентацию на местности. Нет поводов для тревоги».

Я очевидно находился к северу от моста на Фейрмонтской улице. Во всяком случае, по впечатлениям. Оторвавшись от Киркуса, я бежал в основном на север или на восток, насколько помню.

Я точно знал, где хотел бы сейчас оказаться… У дома женщины с текилой на улице Франклина, где можно будет караулить Кейси.

Так в какой же он стороне?

Дальше к северу, скорее всего.

Но где север?

Встав на углу, я сделал полный круг на 360 градусов. Посмотрел вдоль каждой улицы в обе стороны. Везде видел далекие фары, припаркованные машины, деревья, дома. Но ничего, что могло бы служить ориентиром.

Шикарно.

«Все в порядке, – сказал я себе. – Времени еще полно».

Надо выбрать направление, любое. Не имеет значения. Куда бы я ни пошел, рано или поздно все равно наткнусь на какую-то знакомую улицу. А дальше уже дело техники.

Я свернул направо и быстро зашагал. Чем быстрее я пойду, тем раньше смогу обнаружить улицу, что мне известна, и тем быстрее смогу успокоиться.

Это было неприятно – не знать, где я нахожусь. У меня возникло нехорошее чувство, словно я забрел в Сумеречную Зону.

Я уже отчасти ожидал, что вот-вот из-за дерева появится Род Серлинг.[79]79
  Род Серлинг – американский сценарист и продюсер, создатель телесериала «Сумеречная зона» (1959–1964), голосом которого озвучивался пролог и эпилог каждой серии.


[Закрыть]

«Вашему вниманию представлен… некий Эдвард Логан… Он вышел из дома одной прекрасной октябрьской ночью на поиски своей истинной любви, но обнаружил вместо нее, что улицы не всегда ведут туда, куда мы ожидаем, и что любовь далеко не всегда побеждает. Особенно в этом регионе зыбких границ, который мы называем…»

Звук мотора нарушил мои мысли. Я оглянулся через плечо. Фары. Быстро догоняют.

Держись или прячься?

Прятаться уже поздно.

И я встал неподвижно на тротуаре, глядя, как фары становятся все больше, ярче.

Пикап.

Он промчался мимо.

Пока он проезжал, я увидел, что это компактный пикап, светлого цвета. Я не видел водителя, но на несколько секунд смог увидеть пассажира.

Женщина, с опущенной головой, как будто спящая. Ее голова раскачивалась в такт с движениями машины. Плечи тоже. Она бы, наверное, совсем свалилась, если бы не была пристегнута ремнем.

Поскольку голова свисала вниз, большая часть лица была закрыта ниспадавшими длинными волосами.

Мне показалось, что она одета в какое-то темное и довольно открытое платье с глубоким декольте. Ткань разошлась очень широко, открывая большой кусок оголенной кожи и существенную часть левой груди.

Айлин?

В пикапе Рэнди?

Пикап был уже, наверное, метрах в двадцати от меня к моменту, когда я смог оправиться от шока и броситься в погоню. Несколько секунд я сокращал дистанцию, пока автомобиль стоял на светофоре в конце квартала.

Потом от тронулся с места и быстро от меня оторвался.

Глава 57

Как бы я ни старался не отставать от пикапа, вскоре он уже опережал меня на квартал. Потом на два квартала. Потом он свернул налево. К моменту, когда я добежал до этого перекрестка, машины уже нигде не было видно.

Вымотанный, вновь с отчаянно болящей головой, я прекратил бег. Прислонился к дереву и попытался перевести дух. И попытался разубедить себя в том, что видел.

Может, это не была Айлин. Я не очень хорошо успел рассмотреть лицо пассажирки – только мельком, да и освещение было плохое, и ее волосы мешали. Это могла быть совершенно незнакомая мне женщина, слегка похожая на Айлин.

И одетая в ее платье?

Это не обязательно платье Айлин. Очевидно, крой верхней части довольно похож (идентичен! кого я пытаюсь обмануть?), но кто знает, как оно выглядит ниже уровня груди? И было ли платье вообще зеленым?

Да и пикап совершенно не обязательно принадлежал Рэнди. Да, похожий, но в городе наверняка десятки, если не сотни светлых компактных пикапов. А водителя я не видел даже и краем глаза.

То, что я видел, вполне могло оказаться какой-то местной парочкой, совершенно мне незнакомой. Какой-то парень со своей девушкой едут домой с какого-нибудь торжественного мероприятия: танцев, званого ужина, или даже свадьбы.

Ага, как же.

Это была именно Айлин. Спящая или без сознания (мертвая?) на пассажирском сиденье пикапа Рэнди. Каким-то образом, он нашел ее, и схватил ее, и сейчас везет куда-то.

«У меня были на нее особые планы» – так он сказал в закусочной.

– Ты хотел к ней подойти?

– Хотел в нее войти.

Я понял, что он везет ее куда-то, дабы это самое и сделать. Куда-то в укромное место, где сможет «в нее войти». Устроить ей полную программу.

А может, она все еще в моей квартире, спокойно спит на моей кровати.

Не рассчитывай на это.

«Но она может быть там, – сказал я себе. – Возможно, это и вправду была не Айлин в том пикапе».

Это она.

Но я должен был знать точно.

Позвони. Найди телефон и позвони себе домой. Она услышит и ответит…

(не ответит)

…что с ней все в порядке.

Возле пончиковой Данди может быть таксофон. Хотя я и не припоминал точно, чтобы он был в окрестностях, но это казалось хорошим местом, чтобы попробовать.

Если я смогу туда добраться.

Я остановился на углу с указателями, но еще не смотрел на них.

Хоть бы повезло.

Я поглядел на указатели: улица Оливковая и улица Франклина.

Франклина!

Каким-то образом, в своем смятении, я где-то перешел улицу Дивижн, даже не заметив того.

Я поглядел в обе стороны улицы Франклина. Дома казались смутно знакомыми. Более чем вероятно, что я все еще находился южнее дома женщины с текилой.

Север должен быть слева… в том же направлении, куда поехал Рэнди.

Он везет Айлин куда-то к северу отсюда.

Двинувшись по улице Франклина, я понял, что место назначения Рэнди может оказаться и совсем рядом. Может, он продолжил ехать дальше, а может свернул на другую улицу, но мог и остановиться на обочине где-нибудь на улице Франклина… или заехать в какую-то подворотню. Поэтому я замедлил шаг и стал внимательно оглядываться в поисках пикапа.

Я также надеялся заметить дом женщины с текилой. Или Кейси.

«Кейси сможет привести меня к телефону, – подумал я. – Наверняка заведет в ближайший пустой дом… или в дом кого-то из своих «друзей», типа Мэриан или той же женщины с текилой».

Вот теперь, когда Кейси была мне реально нужна, я скорее всего вообще ее не найду.

Придется просто идти до закусочной Данди. Когда я достигну дома женщины с текилой, до улицы Дейл будет рукой подать. Пройти по Дейл обратно до Дивижн, и вот она – пончиковая.

«Какой смысл? – подумал я. – Зачем звонить? Айлин все равно не ответит».

Но может.

Правда, может. Ведь мозг способен играть с нами странные фокусы. Иногда он показывает тебе то, что ты ожидаешь увидеть, а не то, что на самом деле перед глазами. Может, девушка в пикапе была и вообще ничуть не похожа на Айлин. «Глубокое декольте» ее платья могло оказаться чем-то типа треугольного рисунка на свитере.

Такое возможно.

Остановившись на углу, я посмотрел в обе стороны. Машин нет. Никаких признаков пикапа Рэнди, припаркованного на той или другой обочине, или возле какого-либо дома. Никаких пешеходов в пределах видимости.

Я перебежал дорогу.

Крыльцо и окна дома на углу были темными.

Зачем тратить время на путь до закусочной?

Я представил, как пробираюсь в этот дом, крадусь во тьме, нахожу телефон…

– Вот уж вряд ли. – пробормотал я, и продолжил идти.

Но что если я не смогу найти там таксофон?

Он должен быть на углу Дейл и Дивижн.

Не должен. А если и есть, то может не работать.

Я не намерен влезать в еще один якобы пустой дом! Только не сегодня! Вообще никогда!

(не в одиночку, по крайней мере)

Когда я достиг следующего перекрестка, в пределах прямой видимости показался дом женщины с текилой. Я заставил себя отвернуться оттуда и проверить окрестности на предмет пикапа или Кейси. Ни того, ни другого не было видно. Я перешел улицу.

Держась на другой стороне улицы Франклина от дома, я двинулся дальше на север. Медленно.

Какое-то время, мне было видно кухонное окно. Свет не горел. Но крыльцо было освещено. Свет также пробивался сквозь занавески большой комнаты.

Она (или они?) очевидно еще не легла спать.

Я снова посмотрел на часы. 23:48.

А зачем идти в пончиковую Данди? Может, просто спрятаться тут и дождаться, когда Кейси появится?

На это может уйти не один час.

Что если она прямо в эту минуту в доме?

Даже если нет, женщина с текилой наверняка там. Может, она позволит мне позвонить с ее телефона.

Я сошел с тротуара, убедился в отсутствии машин, и пошел на другую сторону улицы Франклина.

Во рту пересохло. Сердце колотилось. Боль в голове вспыхнула с новой силой.

«Я не могу этого делать» – подумал я.

Конечно, могу. Почему нет?

Я взобрался по ступеням крыльца.

С ума сошел. Должно быть, мозги переклинило, когда башкой ударился.

Я встал на коврик перед дверью и нажал кнопку звонка. Протяжная трель мелодии раздалась изнутри дома. Я испытал сильное желание убежать без оглядки.

Что сейчас скажу?

Я понятия не имел.

По ту сторону сетчатой двери, основная дверь открылась на несколько сантиметров, выпустив горизонтальную полосу света. Примерно на уровне моей шеи натянулась цепочка. Затем в щели показалось лицо.

Лицо женщины с текилой.

Она была красивее, чем я помнил. И моложе.

Ее большие голубые глаза смотрели на меня.

– Да? – спросила она. В голосе не было ни страха, ни гнева, лишь некоторое недоумение.

– Меня зовут Эд, – сказал я ей. – Мне очень жаль вас беспокоить, но у меня неприятности, и я хотел спросить, не разрешите ли вы воспользоваться вашим телефоном?

Прищурившись, она склонила голову набок, вероятно, размышляя над моим вопросом.

– Я знаю, что уже почти полночь, – сказал я. – Но ситуация реально экстренная.

– Как, говоришь, тебя зовут? – спросила она.

– Эд, – повторил я.

– Эд Логан?

Ошарашенный, я смог лишь молча уставиться на нее.

Она захлопнула дверь. Спустя мгновение, распахнула настежь. Протянула руку, отворила сетчатую внешнюю дверь и сказала:

– Заходи, Эд.