Текст книги "Ночь в тоскливом октябре (ЛП)"

Автор книги: Ричард Карл Лаймон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 26 страниц)

Глава 32

Я мог лишь пялиться на нее, в полном изумлении. Хоть я и надеялся ее найти, причем очень сильно, но не ожидал, что это будет настолько легко. Я полагал, что поиск займет три-четыре ночи, может быть, даже неделю-другую. Может быть, даже месяц. Была также и вполне реальная возможность, что я вообще больше никогда ее не увижу.

И вот пожалуйста, она выходит из того самого дома, в который, я видел, она заходила в понедельник.

Добравшись до тротуара, она свернула направо и двинулась на север по улице Франклина. Когда она достигла конца квартала, я выскочил из укрытия.

Что если женщина с текилой смотрит?

На крыльце, вроде, никого не было. Входная дверь казалась плотно закрытой. Все окна обоих этажей были темными, и ни за одним из стекол не виднелось ничьих силуэтов.

Если она меня увидела, уже все равно поздно что-то делать.

Оставшись на своей стороне улицы Франклина, я пошел на север.

А завтра вечером она расскажет девушке.

А то и раньше. Может, позвонит ей завтра днем. Или лично встретит на работе. Или в классе.

«Знаешь, милая, когда вчера ты выходила из дома, я заметила очень подозрительного незнакомца, который вылез из кустов через дорогу и последовал за тобой, – в моем сознании она говорила с мягким тягучим произношением, как героиня Теннеси Уильямса, – тебе бы лучше поостеречься. Возможно, тебе стоит не ходить сюда, пока мы не решим эту проблему».

Но с другой стороны, не было никаких рациональных причин полагать, будто меня заметили. Когда девушке настало время уходить, та женщина могла уже лежать в кровати. Или, возможно, она пошла на кухню пропустить еще стаканчик на ночь.

На самом деле, она могла и вообще проспать все это время. Откуда мне знать, девушка могла ходить в этот дом и к кому-то другому, а не к ней.

Что если этот человек выглядывал из окна и меня увидел?

Никто меня не видел!

Наверное, нет. По крайней мере, так я себя уверял. Но если кто-то увидел, то девушка наверняка завтра об этом узнает. Сегодня, быть может, мой единственный шанс.

Я перешел улицу, и мы с ней оказались на одном тротуаре. Хотя нас разделяла дистанция почти в целый квартал, но узкая, прямая полоса асфальта в то же время объединяла.

Ее темп ходьбы был неспешнее моего. Она двигалась прогулочным шагом, словно не имея никакой цели, кроме желания насладиться ночью. Какое-то время, позволял себе сокращать дистанцию. Потом замедлился.

Как и в ночь нашей первой встречи, я странным образом остро осознавал, что во всех бескрайних просторах пространства и времени, она и я оказались сейчас в одном моменте и в одной точке.

Невозможно сосчитать, сколько разных факторов могли помешать нашему рандеву.

И тем не менее, оно состоялось.

Силы судьбы, или природа, или Бог – что-то свело нас вместе в именно в эту ночь из всех ночей в году. С небольшой помощью от моего упорного желания ее найти.

«Что дальше?» – задумался я.

Я хотел познакомиться с ней, а не просто следить.

Надо подобраться ближе.

Как? Пока что, она, вроде, не замечала моего присутствия. Но это продлится недолго, если я попытаюсь ее догнать.

Увидит, как я приближаюсь, и сразу смотается.

Не в первый раз в своей жизни, я пожелал, чтобы мог стать невидимым. Тогда я бы просто пробежал по тротуару и пристроился за ней, всего в паре шагов. Смог бы посмотреть на нее сзади вплотную, а потом обогнать и пятиться какое-то время, чтобы как следует рассмотреть ее спереди. Будучи незримым, я смог бы свободно разглядывать ее, сколько пожелаю. Мне не будет нужды уходить, даже когда она достигнет своего дома. Я смогу просто проникнуть туда и оставаться рядом с ней. Как знать – может, она даже захочет помыться перед сном.

Я представил, как стою рядом, в ее спальне, когда она стягивает свою кофту.

Ага, конечно. Мечтай.

Но на тот маловероятный случай, если я не смогу стать невидимкой – что все-таки делать?

А что, если не догонять ее сзади, а попробовать подойти спереди? Это вряд ли так сильно ее напугает. Свернуть за угол, быстро пробежать по соседней улице, и вывернуть ей навстречу на следующем повороте. Может, даже не навстречу, а наоборот – так чтобы она шла позади меня. А потом я замедлю шаг. Очень сильно замедлю, и она сама меня догонит. Может быть.

«Гениальный план! – подумал я. – Но лучше, во всяком случае, чем пытаться стать невидимым».

Мыслишь в правильном направлении.

Есть лишь одна небольшая проблема. Приведя в действие свой план, я буду вынужден упустить ее из виду, а когда я вернусь на улицу Франклина, девушки уже и след простынет. Именно так обычно и бывает в реальности.

Гладко было на бумаге…

На самом деле, она может и не исчезнуть. С немалой долей вероятности, она будет идти по Франклина на север еще довольно долго.

Не будет, если я попытаюсь сделать крюк. Тогда точно ее потеряю.

Лучше просто держаться чуть позади и следовать за ней на безопасном расстоянии. И посмотрим, что будет. Если хоть немного повезет, то она может привести меня к своему дому.

Несколько минут спустя, она перешла на другую сторону улицы Франклина.

Хорошо, что я не решился на свой маневр. Иначе она бы от меня скрылась, как я и опасался.

Перейдя улицу, она двинулась на запад через переулок. Как только она исчезла из поля зрения, я тоже перебежал дорогу. Приблизившись к углу, перешел на прогулочный шаг. Достигнув конца квартала, я спокойно, как бы невзначай повернул голову вправо, потом влево.

Тротуар был пуст в обоих направлениях.

Потерял ее?

Прежде чем я успел расстроиться, какое-то движение привлекло мой взгляд. Она переходила дорогу, совсем рядом. Испугавшись, что она может сейчас оглянуться, я начал искать укрытие. Фонарные столбы – слишком узкие. Ствол ближайшего дерева – тоже. Но у тротуара стояла припаркованная машина, к которой я и метнулся, присев за передним колесом.

Паршивое укрытие. От девушки оно меня скрывало неплохо, но от кого-либо еще – совсем никак.

Выглянув из-за капота, я увидел, как она идет через газон перед старым двухэтажным домом. Ни одно из окон не горело. Крыльцо тоже было темным.

В свете уличных фонарей, я увидел, как она взбирается по ступеням крыльца. Затем тьма ее поглотила. Я смотрел, ожидая, когда откроется дверь в дом. Может быть, сейчас появится и начнет расширяться вертикальная серая полоса, как в понедельник ночью.

А может быть и нет.

Я не мог обнаружить никаких признаков, что дверь открывали или закрывали.

«Я и не смог бы ничего увидеть, – сказал я себе. – Если там внутри так же темно, как и на крыльце».

Может быть, однако, она вообще не открывала дверь.

Что если она все еще на крыльце?

Может быть, она живет вовсе и не здесь, а на этом крыльце сейчас просто прячется, испугавшись, что ее кто-то преследует.

 
«И чувствует, что позади
Ужасный дух ночной».
 

Увидела, быть может, краем глаза, как я за ней иду, и решила, что я – какой-то маньяк. Ужасный дух ночной.

От этой мысли мне стало стыдно.

«Я не маньяк. – мысленно обратился я к ней. – Я бы никогда в жизни ничего плохого тебе не сделал. Нет совершенно никаких причин меня бояться».

Ага. Точно. Никаких причин? А как насчет того, что я ее выслеживаю? Это что, не повод меня бояться? Откуда ей знать, может быть, я собираюсь ее похитить… затащить куда-нибудь в лес (или под мост), и сорвать с нее одежду, и делать с ней всякое, и заставить ее кричать.

Я представил ее в каком-то темном месте, подвешенную за руки, голую и извивающуюся.

Я бы никогда такого не сделал.

Но ей-то откуда знать? Глупо обвинять ее в том, что она меня боится.

Она сейчас наблюдает с крыльца?

Я почувствовал себя чудовищно беззащитным, сидя на корточках у машины. Кто-то мог в любую минуту пройти или проехать мимо. Даже прямо сейчас, кто-то в соседнем доме мог смотреть на меня. Возможно, полицию уже вызвали.

«Если копы не поехали на реальное кровавое убийство под мостом, – подумал я. – То они уж точно не поедут ловить меня».

Уверен?

Мне нужно было найти укрытие получше. Но если девушка наблюдала за мной с крыльца, то она увидит, как я покидаю свое убежище за машиной, и ее худшие страхи получат подтверждение. Я потеряю всякий шанс с ней подружиться.

«Она наверняка в доме, – сказал я себе. – Просто я не заметил, как открывалась дверь, вот и все».

Но если она на крыльце…

Я услышал звук мотора. Машина была далеко. Невозможно понять, в какую сторону едет.

Только этого не хватало!

Любой, кто проедет по улице Франклина справа от меня, или по той, что слева (ее название я забыл), будет иметь шанс прекрасно разглядеть, как я сижу, спрятавшись за припаркованной машиной.

Но если я побегу, то уже она может меня увидеть.

Что же делать?

Звук мотора нарастал, приближаясь.

Блин, ох блин твою мать!

Машина, предоставившая мне столь ненадежное убежище, была низкой и стояла вплотную к бордюру. У меня было ноль шансов под нее залезть.

Когда фары осветили перекресток улицы Франклина, я лег ничком на траву у машины и вжался лицом в скрещенные руки.

Вместе с гулом двигателя и шуршанием шин по асфальту, до меня донеслась знакомая музыка. Уоррен Зивон, «Excitable Boy».[42]42
  Уоррен Зивон – американский рок-музыкант. Excitable Boy – одна из его наиболее известных песен, иронически затрагивающая тему социопатии, маньяков и психических расстройств.


[Закрыть] Звуки становились все громче, по мере того, как машина проезжала перекресток.

Я приподнял голову.

Маленький светлый пикап. В точности как у Рэнди.

Глава 33

Я опустил голову и зажмурился. Пикап не повернул, он проехал через перекресток дальше на юг по Франклина.

«Может, это и не Рэнди вовсе» – сказал я себе. Я не видел водителя, а он, скорее всего, не видел меня. В таком городке, как Уилмингтон, наверняка куча компактных пикапов светлого цвета.

Это был Рэнди, не обманывай себя. Он колесит по улицам, ищет меня. Ищет Айлин.

А загадочная девушка? Она ему тоже сгодится, если что?

Мне было тошно даже думать, что Рэнди может сделать с девушкой, если у него будет такая возможность.

Знает ли она про него? Знает ли, что его надо опасаться? Хотя она наверняка всех опасается… включая меня.

Внезапно осознав, что Рэнди (если это был он) может сейчас обогнуть квартал и выехать прямо на меня, я вскочил с земли и побежал. Перебежал через улицу, через лужайку, взлетел по ступеням крыльца. Задыхаясь, с колотящимся сердцем, я замер во тьме на веранде.

Похоже, девушки там не было. Но вспомнив про старика на похожей веранде, который меня столь сильно напугал, я прокрался вперед на цыпочках и проверил качели, а также все темные уголки, где мог укрыться человек. На крыльце никого не было, кроме меня.

Опасаясь, что машина Рэнди может появиться на улице в любой момент, я нырнул в темный угол и прижался спиной к ограждению.

Здесь он никогда меня не заметит.

Пытаясь уловить звуки подъезжающего пикапа, я слышал лишь далекое, смутное гудение – вероятно, от машин за несколько кварталов отсюда. Звуки были столь неразборчивыми, что могли доноситься даже не от автомобилей. Возможно, где-то далеко и высоко в небе пролетал самолет. Возможно, какие-то из звуков были шумом ветра в кронах деревьев над городом.

Никакого пикапа определенно нигде рядом не было.

Если только он не заглушил мотор.

Может, он уже меня заметил, и сейчас возвращается пешком.

Я пожалел, что подумал об этом.

Какое-то время я тихо сидел и боялся, с трудом решаясь даже вздохнуть. После примерно минут десяти, мне все же начало казаться, что Рэнди так и не появится.

Наверное, он меня все-таки не заметил. Может, это даже был и не его пикап.

Когда страхи перед Рэнди угасли, я вернулся к мыслям о девушке. Она зашла в этот самый дом. И прямо сейчас где-то там, внутри.

Если бы стены и полы дома стали прозрачными, я бы смог ее увидеть невооруженным глазом. Скорее всего, она на втором этаже. Возможно, в ванной, или же в кровати.

Легла спать, не умывшись? И не почистив зубы? И не сходив в туалет?

Из своего угла веранды я бы вполне мог услышать журчание воды в трубах. Но ничего такого не заметил.

Может, она закончила гигиенические процедуры еще до того, как я подошел. Я наблюдал за крыльцом с той стороны улицы минимум минут пять, может даже десять. Достаточно времени, чтобы ополоснуть лицо, почистить зубы и сходить в уборную. Она могла все это сделать еще до моего прибытия к дому.

А пока я обыскивал крыльцо, и сидел в углу, трясясь от мыслей о Рэнди, она могла дойти до своей темной спальни, раздеться, натянуть то, в чем предпочитает спать, и лечь в постель.

Наверное, там сейчас и лежит. Свернувшись калачиком на боку, прикрытая по плечи простыней или одеялом. Одетая во что? Мне показалась, что она совсем не из тех девушек, которые любят кружевные пеньюары и халатики. Скорее, на ней какая-нибудь пижама или простая хлопковая ночная рубашка.

А может, вообще ничего? Как тебе такой вариант?

Нет, для этого сейчас уже прохладно.

И таким образом, я представил ее под одеялом, в белой ночной рубашке. Я почти видел ее там. Как она лежала на боку, свернувшись, и как половина ее лица вжималась в подушку, и как ее бедра и низ ягодиц виднелись из-под края рубашки.

Будь я невидимкой, то прокрался бы незамеченным в дом, и нашел бы ее спальню. Я бы встал у ее кровати и смотрел на нее спящую, и слушал ее дыхание. Может, я бы даже осторожно спустил одеяло с ее тела, чтобы оно сползло на пол у кровати, и я мог разглядеть ее, ничем не прикрытую.

Ее белая ночнушка почти сияет во тьме. Ее кожа кажется темной на контрасте. Я вижу округлости ее обнаженных ягодиц, и темную впадинку между ними.

Может быть, она все-таки не спит в рубашке. Может быть, она спит обнаженной.

Да, так гораздо лучше.

Простонав во сне, она переворачивается на спину.

Словно выпав из своей фантазии, я внезапно подумал, а заперта ли входная дверь?

Девушка могла забыть запереть ее, после того как прокралась в дом. Кроме того, судя по тому, что я слышал и читал, довольно большой процент людей вообще редко запирает свои машины и жилища на ночь. Особенно в маленьких городках.

Что если эта дверь не заперта?

Я бы мог отворить ее и проникнуть в дом. Там, в темноте, я был бы почти невидимкой. Я смог бы пройти в спальню девушки и встать у ее кровати, и…

Никогда. Только не я.

Но я мог бы.

Я мог бы много чего. Не значит, что я буду это делать. Должно быть, я схожу с ума, если даже помышляю об этом. Во-первых, меня могут поймать. Во-вторых, я бы не стал этого делать, даже зная, что шансы попасться абсолютно нулевые.

«Да неужели? – подумал я. – Тогда откуда эти фантазии про человека-невидимку? Единственная причина быть невидимым – возможность делать все что пожелаешь и не попадаться».

Ну, я определенно не являюсь невидимым. Это уж точно. И если полезу в чужой дом, то меня могут поймать с поличным. Избить. Застрелить. Сдать в полицию. И что подумает девушка? Решит, что я вор или какой-то извращенец. После такого она никогда даже и слышать обо мне не захочет.

Но если все спят, а я буду вести себя очень тихо…

Вновь, я представил себя стоящим над кроватью девушки, глядя на нее сверху.

«Не пойду туда. – сказал я себе. – Кроме того, дверь наверняка заперта».

Если заперта, то и делу конец.

Какому делу? Открыть чужую незапертую дверь – это одно. И такое еще можно как-то допустить. Но проникать в чужой дом со взломом – абсолютно исключено.

Просто проверим.

Страх и волнение во мне начали нарастать.

«В этом нет ничего такого, – подумал я. – Просто встань и подойди к двери, и проверь, заперта ли она. Почему бы нет? Что страшного может случиться? Если поймают за этим, то всегда можно притвориться пьяным или заблудившимся, типа я перепутал дом со своим. В любом случае, это наверняка даже не преступление – дернуть ручку чужой двери».

Не преступление, но нехорошо. Я знал, что это неправильно, знал, что это плохая идея (как пойти под мост прошлой ночью), но все равно поднялся на ноги. Встав неподвижно в углу веранды, я оглядел окрестности. Здесь и там, ярко горели фонари. Деревья, однако, отбрасывали обширные тени на тротуары и лужайки. Во всех направлениях освещенные участки были окружены темными провалами.

Кто-угодно мог скрываться в этих темных местах и наблюдать. Или из-за припаркованной машины. Или из кустов. Или из дома через улицу.

Но я и сам находился в темноте, и скорее всего – почти незримый.

Поэтому я начал продвигаться к входной двери, медленными шагами, аккуратно переставляя ноги. Пару раз доски скрипели под моим весом. Звуки заставляли меня скривиться, но были столь тихими, что никто другой не смог бы их услышать.

«Я не могу всерьез это делать» – подумал я.

И тем не менее, я это делал.

Мой путь к двери занял, казалось, целую вечность. Я не мог даже ее видеть, хотя примерно представлял, где она должна находиться… прямо напротив последней ступеньки крыльца.

Протянув сквозь тьму одну руку, я нащупал твердую, туго натянутую сетку.

Две двери, а не одна. В два раза меньше шансов попасть внутрь.

Наощупь проведя рукой вниз и вбок, я нашел рукоятку противомоскитной двери.

Не делай этого.

Я осторожно потянул, и сетчатая дверь распахнулась мне навстречу. Ее петли, очевидно хорошо смазанные, почти не издали звука.

Одна – все. Одна – остается.

Что я делаю?

Удерживая открытую сетчатую дверь плечом, я прикоснулся к внутренней двери. Гладкое дерево, скользкое от густого слоя лака. Рукоятка была толстой и прохладной, из какого-то металла, типа латуни. Большим пальцем я начал медленно нажимать на кнопку открытия замка. Она все опускалась и опускалась внутрь… и тут я услышал, как отодвигается щеколда.

Я немного толкнул вперед. Дверь поддалась на пару сантиметров.

Охренеть, она открывается!

Теперь захлопни ее обратно и вали к чертовой матери отсюда!

Я толкнул дверь вперед еще на несколько сантиметров. Хоть я и знал, что она открыта, но не видел ни косяка, ни двери, ни щели между ними.

Там внутри темно как у черта в заднице.

Я там и правда был бы невидимым.

Даже не думай об этом.

Я никогда в своей жизни не входил в чужой дом без разрешения. Я никогда не изменял, не воровал, не проезжал на красный свет (специально), никогда не врал по-крупному, не обижал слабых, не лез первым в драку – по сути, я никогда не делал ничего особенно аморального, неэтичного или незаконного…

Ах да, а еще я тут убил человека прошлой ночью.

Если я и убил его, это была самооборона. И когда я пырнул Рэнди в ногу, это тоже была самооборона.

Ах да, еще я шпионил за той женщиной с текилой. Да, это довольно аморально. Но не так плохо, как прокрадываться в чужой дом посреди ночи.

«Сделаешь это, – подумал я, – и уже реально перейдешь черту. И где это закончится? Может, я не смогу остановиться, просто посмотрев, как девушка спит. Может, я почувствую тягу стянуть с нее одеяло, а потом я…»

Нет! Я только посмотрю, и все.

Нет, даже этого не делай! Закрой дверь прямо сейчас, и убирайся отсюда к лешему!

Прежде, чем я успел ее закрыть – или открыть – дверь резко выдернули из моих рук.

Глава 34

Я охнул от неожиданности. Точно такой же звук издал кто-то внутри дома, прямо передо мной.

Девушка?

Низкий, хрипловатый голос пробормотал:

– Жилищный инспектор.

– А? – спросил я.

Ладонь прижалась к моей груди.

– Нет причин беспокоиться, – сказала девушка, отталкивая меня в сторону. Проходя мимо, она добавила: – Вы прошли проверку на все десять баллов.

Затем она рванулась вперед, промчалась через веранду и спрыгнула с крыльца. Ее силуэт, высвеченный светом фонарей, на какое-то мгновение словно замер в воздухе, с распростертыми в стороны руками, выкинутой вперед правой ногой, с развевающимся позади головы хвостом. Когда она приземлилась, ее кофта задралась, оголив половину спины.

Сетчатая дверь захлопнулась.

Ее кроссовки затопали по асфальту, стремительно унося ее вдаль по улице.

Я не стал спрыгивать с крыльца, но спустился парой быстрых рывков, и побежал вслед за ней – догоняя ее, но в то же время и убегая от дома, потому что кто-то должен был услышать, как хлопнула дверь.

Девушка была быстрой. Но не настолько быстрой, как я.

Я сократил дистанцию между нами, но не пытался остановить ее. Мы все еще были слишком близко от того дома.

Мы промчались через проезжую часть улицы, быстро обогнули перекресток, пробежали по тротуару, срезали угол через еще одну улицу посреди квартала, затем побежали по еще одному тротуару.

Я оставался в шагах в четырех-пяти позади нее, слушая ее тяжелое, сбитое дыхание и топот ее кроссовок, глядя, как ее заплетенные в хвост волосы качаются туда-сюда и ударяют по спине, и как ее мешковатая кофта трепещет на ветру, и как ритмично движутся ее локти, и как ее ноги поочередно взлетают в воздух.

Гнаться за ней было восхитительно. Но в то же время ужасно. Она, вероятно, была до смерти напугана.

– Эй, – окликнул я.

– Я ничего не украла.

– Я за тобой не гонюсь, – тяжело выпалил я. – Мы просто… убегаем… в одном… направлении.

– Я ничего… плохого не сделала.

– Я просто… хочу поговорить.

– Отстань от меня.

– Прекрати бежать. Пожалуйста.

– Вали отсюда.

Я оставался на несколько шагов позади, пока она не свернула на другую улицу. Тогда я прибавил скорости, догнал ее и побежал с ней бок о бок. Она повернула голову и нахмурилась.

Даже в скверном свете фонарей, я смог заметить, что она выглядит моложе меня. Может, лет восемнадцать, а может и пятнадцать-шестнадцать. И гораздо красивее, чем я воображал.

– Можно, мы… просто пойдем рядом? – спросил я.

Держась в одном темпе, мы запрыгнули на бордюр. Узкий тротуар заставил меня придвинуться к ней ближе.

– Остановись, ладно? – попросил я. – Ты все равно… меня не обгонишь. Давай, может, просто…

Она протаранила меня плечом. От удара я отшатнулся вправо, одновременно ухватив в кулак край ее толстовки. И не выпускал ее, продолжая сбегать с тротуара на лужайку. Мои ноги коснулись травы. Затем заплелись. Затем настало судорожное, неконтролируемое падение.

Я врезался боком в мокрую траву. Проехал по ней, кувыркаясь, крепко держа девушку за кофту, увлекая ее за собой. Она упала на меня, задергалась и скатилась на землю. Я быстро перевернулся, сев на нее, и прижал ее руки к земле. Она сопела и извивалась. Я продолжал крепко держать.

– Ничего… ничего тебе не сделаю, – сказал я.

– Слезь с меня.

– Успокойся. Пожалуйста. Просто… просто полежи спокойно.

Она взбрыкнула и забилась всем телом, но не смогла меня сбросить. Наконец, она прекратила дергаться. Просто лежала подо мной, яростно втягивая ноздрями воздух, с тяжело вздымавшейся грудью.

– Просто… не нервничай, ладно? – сказал я. – Я ничего плохого тебе не сделаю.

Мало-помалу, она начала дышать более ровно.

– Ты как, в порядке? – спросил я.

– Дай мне встать.

– Ты снова заставишь за тобой гнаться.

– Я уже набегалась.

– Значит, не будешь пытаться убегать?

– Да от тебя убежишь…

Это было правдой, но совсем не значило, что она не попытается снова убежать, если я позволю ей подняться. Однако, мы лежали перед двором какого-то дома, причем довольно близко к улице. И далеко от любой тени.

– Слушай, – сказал я, – нам нельзя тут оставаться. Кто-то может увидеть.

– Ну так отпусти меня.

– Я не хочу, чтобы ты убежала.

– Не убегу. Договорились? Отпусти.

Я хотел, чтобы она была мне другом, а не пленницей. Поэтому, я слез с нее и сделал шаг назад. Она сказала:

– Спасибо.

Ее толстовка была помята и перекошена, живот оголен. Она села, поправила свою одежду, затем поднялась на ноги. Потянувшись назад обеими руками, отряхнула сзади джинсы.

– Извини, что ты упала, – сказал я.

– Я как бы не совсем сама упала, да?

– Ну, я помог.

– Ты меня схватил и повалил.

Напоминать ей, что это она первая меня столкнула с тротуара, показалось мне не лучшей идеей, так что я ответил:

– Просто боялся, что ты убежишь.

– Ты сам говорил, что за мной не гонишься. Что мы «убегаем в одном направлении», да? – край ее губ изогнулся в ухмылке.

– Извини.

– Ты не хотел, чтобы я убежала, но ты не гнался за мной. Это как вообще?

– Это довольно сложно.

– Давай, ты меня просто отпустишь, ладно? Я ничего не украла. Я никому ничего не сделала. Твоя семья жива и здорова.

Не желая врать, я постарался избежать слова «мой», когда сказал:

– И дом прошел инспекцию на все десять баллов?

Легкая улыбка возникла на ее лице.

– Дом замечательный. Ну давай, отпусти меня. Пожалуйста? Я же вижу, что ты хороший парень. Ты ведь не хочешь, чтобы у меня проблемы были?

Я же вижу, что ты хороший парень.

Вероятно, она это сказала только чтобы мне польстить, но у меня возникло приятное теплое чувство внутри.

– Нет, я не хочу, чтобы у тебя были проблемы, – сказал я, сопровождая ее к тротуару. – Я бы хотел тебе помочь, если…

– Тогда просто отпусти меня.

– Скажи мне всего одну вещь, и отпущу, – сказал я. – Что ты делала в доме?

– Ладно. Но сначала давай уберемся отсюда.

Мы прошли бок о бок до конца квартала и завернули за угол. Затем она остановилась, повернулась ко мне и сказала:

– Это немного стыдно, на самом деле. Мне надо было в туалет. Прям вот очень надо. Я знала, что до своего дома точно не дотерплю. Общественных уборных тут на километры вокруг нет, а на улице мне как-то не хотелось. Слишком мерзко. Потому я решила попробовать тихонько зайти в какой-то дом. Попробовала три или четыре… во всех было заперто. Но у тебя было открыто, ну и я зашла.

– Ты могла бы позвонить в дверь и спросить разрешения.

Она скривила гримасу.

– Знаю. Но сейчас… сколько там, пол-второго ночи? Никто не будет рад, если ему позвонят в дверь в такой час. Кроме того, ну это же так стыдно. Ты можешь представить, каково это – подойти к двери чужого дома и спросить незнакомца, можно ли тебе зайти к ним в туалет?

Мне было стыдно даже слышать про это. Хотя я прекрасно знал, что она врет, в голове у меня возникла картина, как она заходит в туалет и стягивает свои джинсы. Потом я вспомнил, как Айлин напросилась ко мне в гости в понедельник ночью, под предлогом, что ей нужно было справить нужду.

Это что, какая-то стандартная уловка?

Может, есть какая-то глава двенадцатая в «Справочнике для девушек по манипуляции мужчинами». («В связи с тем, что самец естественным образом испытывает стыд и возбуждение – а также стыд от своего возбуждения – сталкиваясь с процессом женского мочеиспускания, «туалетный гамбит» представляется одним из наиболее эффективных…»)

– Ну, можешь? – повторила она.

– Могу что?

– Представить, насколько это стыдно.

– А. Ну да. Это было бы ужасно.

Кивнув, она сказала:

– Ну и потому я просто незаметно прокралась в дом и сделала свои дела. Только в туалет зашла, и все. Никого не потревожила. Ничего не взяла. Хочешь, можешь карманы проверить? – она задрала свою кофту на несколько сантиметров выше пояса джинсов. Я поглядел на кожу ее живота.

– Нет, это не нужно.

– Ты мне веришь?

– Поверю на слово.

– Спасибо, – она опустила край толстовки. – Ну а теперь, мне можно идти?

– Если хочешь. Я не буду за тобой гнаться.

– Просто начнешь убегать в том же направлении?

– Я правда убегал, – сказал я. – Хлопнувшая дверь наверняка всех в доме разбудила.

Она озадаченно посмотрела на меня, словно ожидая пояснений.

– Я там не живу.

– Чего?

– Это не мой дом.

– Не твой дом. Тогда что ты там делал?

– Прятался, – сказал я, и снова начал идти. Она медленно двинулась со мной, держась сбоку.