Текст книги "Укус (ЛП)"

Автор книги: Ричард Карл Лаймон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 26 страниц)

55

– Может быть, – сказала Кэт. – А может, и нет.

Донни вздохнул и голосом усталого воспитателя в детском саду произнес:

– Вампиров не существует.

– Смею не согласиться, – сказала Кэт. – По мне так, нас с Сэмом сейчас одни зловредные кровососы и окружают.

– Эм?..

Не ответив, Кэт подняла с земли рубашку.

– Думаю, можно надеть, – заметила она.

– Может, не стоит? – робко попросил Донни.

Мне захотелось встать с Пегги и стукнуть фонариком его, но я не стал.

– Тебе повезло рассказать нам правду, – сказала ему Кэт. С рубашкой в одной руке и ножом в другой, она повернулась ко мне:

– Пошли. Скоро стемнеет.

– А с этими двумя что делать? – спросил я.

– Они рассказали правду. Правда – милует.

– В смысле?

– Свою работу мы сделали, – сказала Кэт. – Мы спасли их от Снега Снеговича. Пегги, как выяснилось, Донни не похищала, так что его от нее спасать не надо. Равно как и ее от него. Они – не жертвы, они преступники. Так что пойдем отсюда. А они пусть делают что хотят.

– Мы что, просто оставим их?

– Почему бы и нет?

– Они убийцы.

– Мы тоже. И им это известно.

– Конечно, известно, – вставила Пегги.

Я стукнул ее фонариком.

– Да хватит уже, – заныла она.

– А ты рот не разевай, – наказал я.

– Мне самой не сильно по душе это идея – отпустить их на все четыре стороны, – сказала Кэт. – Но есть ли у нас выбор? Мы не можем сдать их в полицию. Они сдадут нас, и мы сядем за убийство Эллиота.

– Хочешь сказать, он не воскреснет этой ночью? – спросил я.

– Может, воскреснет, но я не стану биться об заклад. Если мы попытаемся засадить этих двоих за решетку – сами там в итоге окажемся. Так что тащить их за собой – не вариант.

– Да, ты права.

– Конечно, мы можем убить их, – заметила Кэт как бы между прочим. – Как тебе такой вариант?

– Ну, как тебе сказать…

– Плохой вариант! – заверещал Донни. – Эй, послушайте. Вы не можете нас просто убить. Не стоит!

– Вы пытались нас убить, – напомнила Кэт.

– Нет, вовсе нет!

– Вы тайком, в темноте, прокрались к нам. После того, как попытались закидать нас камнями. У Пегги был нож, у тебя – штопор. Вы собирались нас убить, ребятки, – подвел черту я.

– Не собирались! – закричал Донни. – Фигню несёшь!

– Да заткнись ты уже, – процедила Пегги.

В этот раз я не стал ее бить.

– Мы собирались убить их, – продолжила она, – и ты это знаешь, так что хватит заливать. Ушей у тебя нет, что ли? Они отпустят нас, если мы не будем выводить их из себя. Так что заткни свой фонтан хоть сейчас.

Донни умолк.

– Так вы нас отпускаете? – уточнила Пегги.

– Что думаешь? – обратилась Кэт ко мне.

– Не знаю. Если они возьмутся за старое…

– Не возьмемся, – сказала Кэт. – Никогда. С меня хватит.

– Я усвоил урок, – добавил Донни. – Обещаю никогда больше ничего плохого не делать.

– Надеюсь, это не пустые слова, – сказала Кэт.

– Честно-честно, обещаю вернуться к маме, в школу…

– А я поеду в Лос-Анджелес и найду работу, – сказала Пегги.

– Не в Лос-Анджелес, – сказала Кэт. – Мы там живем. Выбери другой город.

– Сан-Франциско?

– Пойдет.

– Значит, отпускаем их? – спросил я у Кэт.

– Если у тебя нет идеи получше – да.

– Думаю, мы не можем просто взять и… убить их.

– Мне тоже не хочется мараться. А тебе?

Я покачал головой.

– Может быть, в этом нет чего-то плохого. Убить Эллиота мне не казалось неправильным решением.

– Он был вампиром, – сказала Кэт. – Как и эти двое.

– Да, но Эллиот напал на тебя. То была защита. А тут – другое дело. Тут…

– Но мы не вампиры! – встрял Донни.

– Заткнись, – сказала Пегги. – Но, постойте, вообще-то да, мы никакие не вампиры, так о чем это вы?..

– Вы – вампиры иного рода, – сказала Кэт. – Вас просто солнечный свет не жжет, вот и вся разница.

56

– Снимай мои ботинки, Донни.

Пока он возился с ними, Кэт надела рубашку. Я встал и отошел от Пегги. Подобрал две банки «Пепси», пока Кэт обувалась, и запихнул по одной в карманы джинсов.

– Вы всё забираете! – простонал Донни.

– Можешь оставить себе фонарик, – сказала Кэт.

– Вот уж спасибо…

– Не хочешь, значит, фонарик?

– Не хочу! Зачем он нам, когда вы и так все забрали!

– Только то, что было у нас украдено, – поправила его Кэт.

– А нам что делать?

– Заткнись, – сказала Пегги, поднимаясь с колен.

– Делайте, что хотите, – сказала Кэт Донни. – Но мы вам ничего не оставим, и с нами вы не поедете.

– Но мы умрем, если останемся здесь. Вы сами сказали!..

– Ну так не оставайтесь здесь, – пожала плечами Кэт.

– Дождитесь ночи, – предложил я, – и уходите. Тем же путем, каким сюда пришли. Спуститесь в пустыню и шагайте прямо. Рано или поздно наткнетесь на дорогу.

– А как наткнетесь, – добавила Кэт, – поголосуйте. И кто-нибудь добрый и отзывчивый подбросит вас, куда пожелаете.

– Для его же блага ему лучше послать вас куда подальше, – не удержался я.

– Мы не будем его грабить, – сказала Пегги. – Я обещаю. Урок усвоен.

– Что ж, хорошо, – сказала Кэт. – Пошли, Сэмми.

Я последовал за ней. Вход в шахту располагался в тени, но после мрака, царившего внутри, мир снаружи воспринимался болезненно ярким. Снова поднялся ветер, но и он не мог развеять жаркое марево.

Когда мы вышли, я обернулся и бросил взгляд на проход.

Никто не вышел за нами следом.

Обогнув пласт обнажившейся горной породы, мы потеряли проход из виду. Пока мы шли через заброшенный рудник, я то и дело поглядывал назад.

Но ни Пегги, ни Донни не появились.

Вечернее солнце окрашивало румяными полосами обветшалые и покинутые останки горнодобывающего лагеря. И в этом теплом свете руины вдруг перестали казаться такими уж безнадежно мертвыми и иссушенными. Свет придал им оттенок некой тайной жизни – столь скрытной и странной, что ни одному смертному не суждено было ее постигнуть. Скрытной, странной… в чем-то – пугающей. Даже пикап начал казаться притаившимся зверем, следившим за нами из-за угла лачуги.

Руины бросали длинные, темные тени на землю.

– Красиво, правда? – сказала Кэт.

– Да. Это всё свет.

– Поселение-призрак.

– Точнее сказать нельзя, – кивнул я. – Не хотел бы я остаться здесь на ночь.

– А мы и не останемся.

– Это обнадеживает.

– Эх, были бы у меня шнурки… – вздохнула она.

Я глянул на ее ноги. Туристские бутсы мотали незакрепленными языками при каждом ее шаге.

Мне понадобилось время, чтобы вспомнить, почему шнурков не было. Она подвязала ими сарафан Пегги, после того, как обе лямки порвались. Потом, после того, как злосчастную простыню залило кровью Снега Снеговича, Кэт переодела ее в рубашку и джинсовую юбку.

– Если мы вернемся тем же путем, что пришли, – сказал я, – то можем найти платье Пегги и вернуть твои завязки.

Кэт нахмурилась.

– Оно же за телом Снега?.. – спросила она, явно не вполне уверенная в истинности своих слов.

– Должно быть там.

– Да, там, где стоял фургон… пока Пегги не попыталась уехать без нас.

– Верно.

– Веревка должна быть там же, – сказала Кэт. – Возьмем ее и шнурки.

Вскоре мы дошли до того места, где фургон, неуправляемый, протаранил скалу и издох. Остановившись у повисшей на одной петле двери, мы некоторое время смотрели на безжизненную развалюху.

– Их не видно? – спросила Кэт.

– Нет. Я не вижу. А ты?..

– Тоже.

– Может, они решили заночевать в шахте.

– Вряд ли. Будешь что-то брать из фургона?

Я подумал о своей походной сумке. О сумке Кэт. Одежда, предметы первой необходимости… все то, что мы спешно паковали с ней на пару в ту роковую ночь.

– Пусть лежит, где лежит, – махнул рукой я. – Не хочу тащить это все на себе.

– Подожди здесь, – сказала она и запрыгнула внутрь.

Она вернулась через пару минут с лопатой и ледорубом.

– Ты шутишь, – выдохнул я.

– Мы очутились здесь в первую очередь из-за того, что захотели предать тело Эллиота земле, не так ли?

– Поначалу было так.

– Так не думаешь ли ты, что сейчас самое время закончить работу? Вернем кол ему в спину и закопаем – прямо там, где он сейчас лежит.

– Но…

– Я помогу тебе нести вещи, – заверила Кэт и снова скрылась в фургоне. В этот раз она вынырнула с сумкой.

– Но зачем… – сник я.

– Не волнуйся, ее буду я нести. Могу и лопату взять.

– Не нужно, – вздохнул я. – Справлюсь уж как-нибудь сам.

Мы снова обратили взгляд к руинам. Ни Пегги, ни Донни не появились.

– Готов идти? – спросила Кэт.

– Готовее некуда.

Она несла сумку. Я – лопату и ледоруб.

В сумке что-то позвякивало и перекатывалось.

– Что у тебя там? – спросил я спустя некоторое время.

– Все.

– Все?..

– Почти все мои вещички и немного твоих.

– Я же сказал, все это ни к чему.

– Зачем же бросать все там?

– Нам придется с ними долго-долго идти.

– Сумка не тяжелая.

– А выглядит набитой.

– Там, в основном, вещи понужнее.

– В смысле?

– Ну, не забывай, у меня в машине было много документов.

– Регистрационные бумаги?

– И они, и страховые свидетельства, и водительское удостоверение.

– Может, пройдемся к твоей машине и свинтим номерные знаки?

– К черту. Слишком далеко до нее. Да и, думается мне, это уже лишнее. Следствию, если оно будет, и без номеров удастся выйти на меня. Разумнее всего будет, когда мы вернемся домой, позвонить в полицию и сообщить, что ее угнали. Как тебе идейка?

– Отличная. Но все ж таки, что там еще, в сумке? Бумаги так не дребезжат.

– Жидкость для зажигалок, освежитель воздухма, монтировка, молоток. Не стоит это все оставлять. Даже если нам самим это уже не нужно, мы же не хотим, чтобы они перепали этим двум кошмарным детишкам? Было бы обидно погибнуть от собственного инструментария.

– Ты думаешь, они последуют за нами?

– А ты разве нет?

– Я, если честно, думаю, что они сейчас грызутся, как две гиены, – невесело усмехнулся я. – Им теперь есть что друг другу припомнить.

– Боюсь, – покачала головой Кэт, – все не так. Их связь крепче, чем кажется, Сэм. Они слишком долго вместе. Привыкли стоять друг за друга. В один день такую парочку не разлучить. Да, мы припугнули их. Сильно. И за это они на нас очень злы. Кроме того, мы теперь знаем о них слишком много того, чего знать не следует. Они могут захотеть устроить так, что мы никогда не проболтаемся.

– А Донни еще и запал на тебя, вдобавок.

– Маленький озабоченный ублюдок.

– Готов спорить, он все еще хочет наложить на тебя свои потные ручонки.

– Поэтому Пегги будет рада убить меня.

– Из-за Донни?

– Да. Мне кажется, она любит этого сученыша.

– Может быть.

– И она ревнива, как мавр. Видел, что она сделала со Снеговичем? То же сделает и со мной, если предоставится шанс. И с тобой.

– Мне-то ей зачем завидовать? – спросил я.

– Ей – незачем. Дело не в ревности. Дело в чистой ненависти. Помнишь, Снег предложил обмен – меня на Пегги? Ты меня не пустил.

– И правильно сделал.

– Правильно, но он-то сказал, что убьет Донни, если сделка сорвется. И Пегги ему поверила. Она умоляла тебя отпустить меня. Думаю, с тех самых пор она тебя ненавидит. Дальше – хуже. Сэмми, уж в твою-то глотку она вопьется с удовольствием.

– Ты заставляешь меня жалеть, что мы не прикончили их в шахте.

– Мы не смогли бы так поступить. Хладнокровно убить их. Ведь всегда есть шанс, что они не осмелятся связываться с нами… независимо от того, сколь сильно будет желание нас проучить.

– Как думаешь, есть шанс?..

Кэт улыбнулась.

– Что они оставят нас в покое?

– Наоборот.

– Есть. И он – даже выше, чем шанс на воскрешение Эллиота.

Я улыбнулся ей в ответ.

– Это точно. Не думаешь же ты, что он?..

– Не думаю.

– Он выглядел довольно мертвым, не так ли?

– Так, – подтвердила Кэт. – И, надо полагать, таким же мертвым он останется. Но я все же хочу уладить все дела с ним до захода солнца. Так. На всякий случай.

57

Первым на пути к Эллиоту нам попался Снег Снегович.

Над его телом уже хлопотали грифы. Едва мы подошли, они с карканьем запрыгали прочь.

Стараясь не глядеть на то, что от него осталось, я бросил лопату и ледоруб и нагнулся за веревкой.

Кэт подняла с земли платье Пегги. Оно по-прежнему лежало на земле, смятое в неряшливый ком. Полотенце, которым Кэт стирала кровь с тела девушки, как и замаранные влажные салфетки, исчезло. Может быть, их унес ветер.

Отвязав шнурки, Кэт уселась на землю и продела их в ботинки.

Я замер, глядя на нее.

Смотрел, как она сидит там, в румяном свете летнего вечера и зашнуровывает ботинки. Ее короткие, мальчишеские волосы сияли, подобно золоту. Один подол рубашки выбился. Руки и ноги покрывал гладкий, золотистый загар. Она будто на мгновение вернулась к отроческим годам – девочка-подросток, сидевшая на тротуаре перед домом после ужина, возившаяся с роликовыми коньками.

Я был очарован.

И вдруг понял, что виной всему – не магия солнечных лучей.

Магия была частью самой Кэт.

И магия эта не пропала, когда она закончила увязываться, повернула голову и улыбнулась мне.

– Все готово, – сообщила она. – Как ты? Все в порядке?

– Все прекрасно, – ответил я.

С улыбкой она вытянула обе руки:

– Запачкалась немножко.

Ладони были красного цвета.

– Платье на ощупь – сухое, – заметила она, – пусть и липкое. – Поднявшись на ноги, она принялась тереть одну ладонь о другую. Но даже когда Кэт закончила, ее руки все еще выглядели так, будто она ползала по ржавым трубам.

– Это всего лишь кровь, – сказал я.

– Да. Либо Пегги, либо Снеговича. Может, смешанная. Плохая кровь, как ни крути. Вот была бы она твоей, хорошей – я бы попросту ее слизала.

Я выпустил из рук веревку, когда она подошла ко мне.

Ухватившись за потрепанные отвороты моей незастегнутой рубашки, она притянула меня к себе. Наши губы слились в единое.

Потом она прошептала:

– Я так люблю тебя, Сэм. Боже, как много я упустила. Мы могли бы быть вместе все эти годы. Это было бы… так здорово.

– Теперь мы вместе, – сказал я ей. Перед глазами у меня все размывалось, и ком встал в горле, мешая говорить.

– И мы всегда будем вместе теперь, правда?

– Правда.

– Пока смерть не разлучит нас?

– Именно так.

– Ты обещаешь?

– Я обещаю, Кэт.

Она обняла меня крепко-крепко, будто от этого зависела ее жизнь.

58

До темнеющей широкой трещины грота оставалось где-то пятнадцать метров, когда Кэт сказала:

– Ой-ей. Посмотри.

Я повернул голову туда, куда она показала.

Нижний край солнца коснулся вершины горного хребта на западе.

– Черт, – ляпнул я.

– Нам лучше поторопиться.

Мы ускорили шаг.

– Не думаю, что это можно засчитать как закат, – сказал я, когда мы вбежали под своды грота. – Край горы и истинный горизонт – разные вещи.

– Это наш горизонт, видимый. Может быть, и его.

– Вряд ли это вообще имеет значение.

– Я знаю. Он мертв. Он не встанет.

Мы углубились в царивший в межскалье мрак. Лопата и ледоруб подпрыгивали на моем левом плече. Кольца веревки мотались на правом, хлопая меня по боку.

– Может, я побегу вперед и быстренько забью в него кол? – предложил я.

– Нет, не делай этого.

– Уверена?

– Более чем, Сэм. Давай не будем разделяться.

Может быть, она просто не хотела, чтобы я оставлял ее одну. Мне и самому теряться не хотелось. Но не думаю, что то была главная причина.

Судя по всему, мы верили в то, что Эллиот – истинный вампир. Кэт вытащила из него кол в безумной попытке спасти нас от Снега Снеговича. А теперь мы собирались вернуть его обратно – пригвоздить, пока вампир не воскрес и не сбежал. Это все были вопросы нашей веры в его потустороннюю природу. Мы просто сами себе боялись во всем сознаться до конца.

Боялись, что наши опасения, подпитанные страхом, воплотятся в реальность.

Если бы я поспешил вперед, моя вера бы подтвердилась.

Так что я остался с Кэт.

Мы шли все быстрее и быстрее по узкому, извилистому проходу. Высоко над нашими головами виднелась серая полоса неба. Солнечные лучи в гроте как-то замысловато преломлялись, и, будучи еще золотистыми там, наверху, здесь, у дна, казались свинцово-серыми.

Этот мрачный свет кое-как позволял нам ориентироваться на пути. Мы по крайней мере не тыкались в каменные стены.

Мы шли быстро, бок о бок.

Молча.

Ветер напоминал о себе лишь звуком – рассеиваясь в узких, извилистых коридоров, он не мог добраться до нас. Неподвижный воздух казался тяжелым и горячим. Пот струился с меня, пропитывая мою одежду. Лопата и ледоруб скользили в моих мокрых ладонях. Постоянно приходилось смаргивать пот из глаз.

Шум ветра высоко над нами звучал подобно прибою далекого океана. Я слышал, как тяжело дышит Кэт. Слышал, как бешено колотится мое сердце. Как плещется «Пепси» в банках в моих карманах. Как хрустят камешки под нашими подошвами.

– Как дела? – вклинился в это звуковое беспокойство я.

– Нормально, – ответила Кэт.

– Мы уже почти на месте.

– Надеюсь на это. Боже, как же здесь душно.

– Ничего, солнце сядет – жара спадет.

Дальше мы какое-то время шли молча.

– Наверное, стоит ускориться, – вдруг сказала Кэт.

И мы побежали.

Чему я внутренне был рад.

Мы бежали, несмотря на жару, усталость и пережитые тяготы. И, чем сильнее мы углублялись в грот, тем меньше света оставалось. Один раз мы споткнулись и упали. На одном особо крутом повороте – врезались в стену.

Но мы всякий раз вставали и продолжали бег.

Мрак сгущался.

Мы должны были поспеть ко времени.

Эллиот вряд ли воскрес бы. Шанс на подобный исход был настолько мал, что почти приближался к отметке «невозможно». Но чем быстрее темнота настигала нас, чем плотнее обволакивала, тем сильнее мы верили. Когда мы бежали, мы уже почти не сомневались в том, что застанем его живым… и очень, очень рассерженным.

Я был напуган до полусмерти.

Как бы я не пытался убедить себя в том, что все мои страхи глупы и безосновательны, в том, что мы просто стращаем самих себя собственной же разгулявшейся фантазией – на первом плане в мозгу билась мысль: мы должны поспеть до полной тьмы.

Бежать было больно. Легкие горели. В виски били крохотные молоточки. Во все мои раны будто насыпали перцу. Лопата и ледоруб, подпрыгивая на плече, больно били меня по нему. Веревка стегала бок, словно хлыст.

Но я боялся сбросить темп.

Поспеть до полной тьмы; забить в него кол. Тогда эта тварь больше не встанет.

– О Боже! – вдруг взвизгнула Кэт передо мной и резко остановилась. Ее отставленная рука ударила меня поперек груди, и, пробуксовав подошвами по земле, встал и я. – Это что, он?!

Прищурившись, я увидел нечто голое и бледное, растянувшееся на земле в нескольких шагах от нас.

– Он, – подтвердил я.

Кэт бросила сумку на землю.

– Мертвый, – тихо сказала она.

– Да.

– О, Боже. – Она согнулась в пояснице, уперла руки в колени, тяжело и быстро задышала. Посмотрела вверх, на небо. – Господи, Господи. Спасибо тебе. Спасибо.

Позволив мотку веревки упасть с плеча, я бросил на землю ледоруб и лопату. Вытащил банки «Пепси» из карманов и поставил их на землю.

– Давай подождем с благодарностями и забьем кол.

– Надеюсь, мы сможем найти его, – пробормотала Кэт.

– Погоди, так ты… что ты с ним сделала? После того, как вытащила?

– Бросила.

– Далеко?

– Нет, просто – в сторону. Я постараюсь найти его. Достань пока молоток из сумки. – Щелкнув зажигалкой, она пошла вперед. Осторожно – не без опаски – переступила через простертое тело. Эллиот не схватил ее за ноги. Не впился в нее зубами. Пройдя к каменной стене, она поводила огоньком по углам. Нахмурилась. Присела на корточки.

Я пошарил в сумке и нащупал рукоятку молотка.

– Есть! – воскликнула Кэт и, распрямившись, повернулась ко мне.

В свободной руке у нее была уже знакомая мне заточенная деревяшка.

На ее лице цвела победоносная улыбка.

Полы ее рубашки разметались. Некогда-джинсы низко сползли на бедра, будто вот-вот готовые упасть.

Она теперь напоминала гротескно переосмысленную статую Свободы. Этакую хулиганистую пацанку, специализирующуюся на истреблении вампиров.

– Сделаем это! – выкрикнула Кэт.

С колом и зажигалкой она бросилась к телу Эллиота. Я – следом, с молотком наперевес.

Мы встали над ним. Задрали головы. Полоска неба, зажатая между высокими каменными стенами, была насыщенного темно-синего цвета.

– Интересно, сколько времени у нас осталось, – сказал нервно я.

– Не так уж и много.

– Тогда приступим.

– Хочешь подождать и посмотреть, что произойдет? – глухим голосом спросила Кэт.

– Ты, наверное, шутишь.

– Разве тебе не любопытно?

– Конечно, любопытно. Но любопытство… – Я умолк. Она посмотрела на меня. Я встретился с ней глазами.

– Убило кошку, – закончила она за меня.

– Мы не должны позволить этому случиться, – сказал я ей.

– Конечно. Не стоит. Я сейчас все сделаю…

– Давай лучше я.

– Это мой проступок. Я его вытащила, дурёха. Посвети мне, хорошо?

– Без проблем. – Я переложил молоток в левую руку, покопался в кармане джинсов и нашел зажигалку. Высек огонек. Кэт погасила свою.

Мы оба присели на корточки рядом с телом Эллиота.

Я не учуял запаха разложения.

Ни одного муравья не ползло по его спине. Ни одной мухи не вилось над телом.

Я понимал – возможно, тому есть вполне рациональные причины. Может быть, все дело было в том месте, где мы бросили его. В царившей здесь весь день глубокой тени. В составе каменистой почвы.

Я слышал рассказы о святых, чьи тела не разлагались после смерти.

О святых и о вампирах.

Но ничего сверхъестественного не было в том, как выглядела рана в спине Эллиота. Неприятно выглядевшая дырка в сыром мясе.

Кэт просунула в нее острие кола. Надавила.

Дерево ушло внутрь на добрый пяток сантиметров.

Затем она уперлась в рукоятку кола обеими руками и подалась вперед, проталкивая деревяшку в тело Эллиота все глубже и глубже.

Плоть вампира принимала в себя кол с тихим, влажным причмокиванием.

Нам не понадобился молоток.