Текст книги "Укус (ЛП)"

Автор книги: Ричард Карл Лаймон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 26 страниц)

32

Я, совершенно сбитый с толку, стоял столбом и смотрел, как Кэт запрыгивает Пегги на спину, обхватывает ее поясницу ногами и валит на землю.

Переплетясь в совершенно невозможной позе, они покатились по пыли и камням. Сандалии слетели с ног Пегги. Следом в дорожную грязь полетели очки.

Фургон знай себе ехал.

Одержав кратковременную победу и высвободившись из захвата Кэт, Пегги, ловя ртом воздух, отплевываясь и хныча, побежала вперед. Кэт стриганула ногами в воздухе и ловко подсекла ее – девчонка упала плашмя, и мгновения спустя Кэт уже сидела на ней верхом, заломив руки за спину.

Пегги, явно выдохшись, оставила попытки освободиться. В результате стычки с Кэт, ее простыня лишилась обеих бретелек – и теперь она была голой почти до талии. Светло-голубое платье собралось складками где-то у пояса – там, где ее прижала Кэт. Ноги неестественно раскинулись, все в ссадинах, царапинах, кровоподтеках и пыли.

Деликатно отведя глаза, я пошел вперед.

А фургон вдруг остановился. Прямо на повороте дороги, где-то в двух сотнях ярдов от нас.

– Слезьте с меня, – задыхаясь, простонала Пегги.

Кэт не слезла. Вдавив Пегги в грязь еще сильнее, она кивнула мне.

– Он остановился.

– Потерять нас не хочет, – предположил я.

– Еще бы.

– Он что, взаправду остановился? – Пегги задергалась под Кэт пуще прежнего. – Пустите! Пустите меня! Черт бы вас побрал, вы, ведьма!

– Захлопнись, солнышко, – мягким голосом посоветовала Кэт.

– Да вы сдурели? У него мой брат!!!

– Скажи спасибо, что не ты. Лежи смирно, и я отпущу тебя. – Не дожидаясь ее ответа, Кэт выпустила запястья девушки, встала с нее и выпрямилась.

Пегги перекатилась на бок, поспешно ловя сползающие с груди остатки сарафана. Смерив нас угрюмым взглядом, она пробормотала:

– Подонки.

– Нам очень жаль, – сказал я.

– Да шли бы вы…

– Смотри сама туда не сходи. – Кэт отвернулась от Пегги и обратила взгляд ко мне. – Думаю, ее мы оставим у себя.

– Вот еще! – сразу вспылила Пегги. – У вас нет права!

– Зачем спускать Снеговичу с рук двух заложников? – не обращая внимания, продолжала Кэт. – У него и так есть Донни. Мы можем попробовать с ним договориться и спасти парня. Но Пегги у нас, по крайней мере, уже есть. С ней он уже ничего не сможет сделать.

– Да и связиста у него больше нет, – напомнил я.

– Именно! Придется говорить с нами в открытую. С глазу на глаз. Чем более личной будет наша следующая с ним встреча, тем лучше.

– Он убьет Донни! – подала голос Пегги.

– Не факт, – сказал я ей. – Он мог бы убить его еще тогда, когда с ним была ты. Но теперь Донни – все, что у него есть в принципе.

– Надо поскорее от него отделаться, – нахмурившись, сказала Кэт.

Мы смерили дорогу взглядом.

Фургон стоял на месте. Снег, наверное, следил за нами из кабины.

Кэт посмотрела на Пегги.

– Мне очень жаль, что я так грубо с тобой поступила. Просто ну никак нельзя было позволить тебе вернуться к этому психу. Может, оно и к лучшему. Неизвестно, что бы он с тобой сделал. Ему хватило только узнать, что мы отказываемся играть в его дурацкие игры – и он уже пнул тебя, как собачонку.

Глаза Пегги внезапно наполнились слезами, и она выболтала:

– Он сказал, что собирается отрезать ухо Донни!

– Заметное улучшение ситуации, – отметил я. – До этого он хотел отрезать ему всю голову.

Шутка осталась без благодарной аудитории.

– Он не будет резать ему ухо, – сказала Кэт Пегги. Та тряхнула головой.

– Он собирался заставить меня принести ухо вам – чтобы вы выполнили его условия. Я должна была помешать ему, но он… он меня ударил. Теперь… теперь он точно это с-с-с-сделает.

– Он просто хотел тебя припугнуть, – сказала Кэт.

– Да ничего не просто!

– Я примерно представляю, что у этого чудика в голове. Донни, надо полагать, симпатичный парнишка?

– Д-да.

– Снегович сохранит его таким как можно дольше. Он не будет отрезать ему уши. Он не станет его уродовать. Можете рассчитывать на мое слово. Подобных Снегу я знаю.

Знаешь слишком хорошо, чем нужно, с горечью подумал я, вспоминая все ее шрамы. Ни один из них не затрагивал лицо – тут Кэт, конечно, рассудила верно. Вслух я, конечно, ничего не сказал – не при и без того издерганной Пегги же, в самом деле.

– Мы хотим, чтобы ты поехала с нами, – сказала Кэт. – Идет? Это для твоего же блага, Пег. С нами ты в безопасности.

Она мигнула как-то странно – сначала одним, затем другим глазом, – потом хмыкнула. Слезы оставляли дорожки в грязи на ее лице. Текло и из носа. Она наверняка вытерла бы лицо – но руки были заняты сдерживанием сарафана от окончательного сползания.

– Сядем в автомобиль и нагоним фургон.

– Как я пойду – вот так вот? – невольно она попыталась развести руками, и сарафан упал ниже груди. Покраснев, она поймала его где-то у живота и вернула на место.

– Сэм? – Кэт повернулась ко мне. – Знаешь, там, на заднем сиденье есть веревка. Сбегай-ка за ней.

Я кивнул и потопал к автомобилю. После кратковременного поиска, я достал моток с пола за водительским местом, под спустившей шиной и лопатой. Повесив его на руку, я осторожно попятился, не спуская глаз с фургона – Снег в любой момент мог развернуться и попробовать взять тараном меня.

Но допотопная машина стояла там же, где остановилась. У самого поворота.

– Вот веревка, – я кинул моток Кэт. – Зачем она тебе, кстати?..

– Эй! – Глаза Пегги распахнулись, она попятилась, но Кэт быстро поймала ее за локоть. Я заметил, что девушка успела сунуть ноги в сандалии. – Не надо, пожалуйста! Я не убегу, только не надо связывать меня!

– Сэм? Вокруг талии, пожалуйста. – Кэт притянула упирающуюся Пегги к себе. – Стой смирно и делай, как говорят.

– Вот еще!

Когда я заступил Пегги за спину, Кэт тихо произнесла:

– Больше я не хочу возить тебя по пыли, имей это в виду.

Я обвил конец веревки вокруг талии Пегги и поймал его свободной рукой. Даже при том, что веревка едва коснулась ее, она вздрогнула – но не предприняла никаких попыток вырваться. Наверное, потому, что обе руки ее были заняты придерживанием сарафана.

– Я не собираюсь убегать, – принялась клясться она.

– Посмотрим, – коротко сказала Кэт, затем присела и принялась расшнуровывать левый ботинок.

В то время, как я конструировал изящный бантообразный узел на талии Пегги, Кэт вытянула шнурки из своих спортивных бутс. Свободно провисшие языки шлепались о ее ноги, треплемые ветром. Когда дело было сделано, Кэт подошла к Пегги и подвязала шнурками порвавшиеся бретельки. Результат выглядел в высшей степени кустарно, но, по крайней мере, сарафан больше не падал.

Я одним глазком поглядывал за фургоном. Тот не двигался.

– Дай мне конец веревки, – сказала Кэт.

Я вручил его ей.

– Иди и садись вперед. Мы с Пегги будем сзади.

На том и порешили. Кэт усадила нашу новую попутчицу на дальнее сиденье, сама, с катушкой в руках, села следом. Излишек намотала себе на руку.

– Возьмите мои очки, – Пегги шмыгнула носом и указала подбородком куда-то вниз.

– Какие очки? – спросила Кэт, но я сообразил быстрее. Подбежав к месту недавней схватки, я поднял солнцезащитные очки неуказанной марки из грязи. Уцелели они, похоже, чудом. Я протер стеклышки подолом и аккуратно передал их Пегги.

– Они тебе, наверное, дороги, – заметил я, когда она с величайшей осторожностью водрузила их на нос.

Слова мои, похоже, прошли мимо ее ушей.

После того, как мы захлопнули все двери, Пегги заметила:

– У вас тут хоть воздух есть.

– Да, путешествуем с комфортом, – усмехнулась Кэт.

Я тронул машину с места. Наш перед выглядел не очень после тарана, но то, чего я внутренне боялся, не произошло – мотор послушно взревел, и мы поехали без каких-либо проблем. Похоже, все, чем наш конек отделался – чисто косметическими повреждениями.

– Наш кондиционер сломался, – вздохнула Пегги.

– Там, в фургоне, наверное, ужасно жарко, – сказал я.

Она смерила меня кислым взглядом.

– Не смертельно. Лучше бы мне быть там, чем тут.

– Разве Снег не издевался над вами? – спросил я.

– Что с того?

– Ты, вообще-то, плакалась нам по этому поводу. Еще недавно. На бензозаправочной станции. А теперь что?

– А теперь идите к черту, вот что!

Кэт резко натянула веревку, пережимая Пегги талию.

– Ай! – Она подскочила на месте. – Что вы делаете?

– Будь повежливее, – сказала ей Кэт тем же самым спокойным голосом, что вошел у нее в обиход последнее время. – Мы тебя на секундочку спасли. Я не прошу тебя целовать нам задницы, но элементарная вежливость – это не так уж и много, правда ведь?

– Мне нужно к Донни!

– Нам всем нужно к Донни, – сказала Кэт. – Но чтоб к нему попасть, придется позаботиться о Снеге.

Я убавил газ, так как мы теперь подошли почти вплотную к разбитому заду фургона. Снега я не видел. Наверное, поганец затаился в кабине и ждал нас.

Динозавр на колесах не сдвинулся с места.

Я притормозил в паре ярдов от него.

– Чего он там теперь-то копается? – хмыкнула Кэт.

– Что бы там не стряслось, – ответил я, – выйти и сказать нам об этом он не может.

– Надеюсь, он не собирается отсиживаться там и ждать второго пришествия.

– Посмотрите, что вы сделали с моей машиной, – пристыдила нас тем временем Пегги.

Тараном я снес едва ли не весь левый край. Металлическая лесенка, закрепленная сзади, погнулась и лишилась пары-тройки ступенек у самого основания.

– Мне очень жаль, – сказал я.

– «Мне очень жаль», – передразнила она. – М-да!

– Я починю его тебе.

– Если мы спасем твоего брата, – добавила Кэт, – даже я буду в доле, не сомневайся.

Клаксон фургона хрипло вякнул.

Я подал ответный звуковой сигнал.

Кэт захихикала.

– Вот вы придурки, – покачала головой Пегги.

– Давай посмотрим, что он предпримет, – хмыкнула Кэт.

– А что он вообще может предпринять? – в тон ей отозвался я.

– Ну, не знаю, пар разве что выпустить.

– Думаете, это смешно? – изогнула Пегги бровь.

– Это – психологическая борьба, – объяснила Кэт. – Если его вывести из себя, он начнет дурить и ошибаться по-крупному.

Я посигналил Снеговичу еще несколько раз.

Из водительского окошка показалась рука. Крепкая, мускулистая, мужская рука. Показалась она почти по плечо – голая. Видимо, Снег снял свою стильную кожанку.

– Он высунул из окна руку, – сообщил я Кэт и Пегги, которым с их мест видеть левый борт фургона было затруднительно. – А сейчас показывает нам средний палец.

– Мило, – сказала Кэт.

Я улыбнулся, но сам руку не вытащил и жест не вернул.

– Мы щекочем ему нервишки, – подалась вперед Кэт.

– Если он сделает что-нибудь с Донни…

– Все будет в порядке, Пег.

Снег втянул руку внутрь, и фургон начал двигаться.

– Так-то! – выкрикнула Кэт, словно празднуя личную победу. Я обернулся и дал ей «пять».

– Не знаю, с каких коврижек вы оба такие счастливые, – сухо сообщила Пегги.

– Я вот лично счастлив, что он не выбежал и не попер на нас, – объяснил я.

– А я счастлива, что он не бросил на дорогу кусок твоего брата, – добавила Кэт.

– Очень смешно! – вспыхнула Пегги.

– Эй, Кэт, – встал на сторону нашей попутчицы я. – Ты же говорила, что ничего подобного он делать не станет, так?

– Да, я, выходит, была права.

– Но полной уверенности у тебя не было, так?

– Чисто теоретически: я могла ошибиться.

– Да хватит уже ломать комедию! – встряла Пегги. – Что смешного?

– Мы смеемся над опасностью, – изрекла Кэт.

– Мы плюем в глаза неприятностям, – добавил я.

– Психи вы несчастные, – сообщила Пегги.

– А знаешь, что? – спросила у нее Кэт. – Пятьдесят процентов нашей миссии – позади. Мы все еще здесь из-за того, что нужно спасти тебя и Донни. Тебя мы уже спасли, без каких-либо потерь. Так что основания радоваться у нас все же есть. Предлагаю выпить пива. Будешь?

– Ей еще по возрасту нельзя, – указал я.

– Кого сейчас волнует?

– Не знаю, – пожал я плечами. – Мы сейчас спаиваем несовершеннолетнюю, так-то.

– Для меня сейчас важнее выпить его все, пока оно еще не вскипело от жары.

Я посмотрел на Пегги. Она отвернулась к окну, поджав губы, и мне вдруг стало неловко. Она не питала к нам теплых чувств, но на то у нее было полное право: ее брат по нашей вине все еще пребывал в лапах Снега Снеговича, и для него это все могло кончиться смертью.

– Достань-ка нам три баночки, – попросила ее Кэт.

Пегги молча склонилась, достала одну, смерила задумчивым взглядом, словно видела нечто подобное впервые.

– Теперь, когда ты с нами, – сказал я, – Снеговичу придется самому вести фургон. Он сейчас за рулем.

– Логично, – убийственным тоном ответила Пегги.

– Да, весьма. А еще логично вот что: за рулем он не сможет издеваться над Донни. Вести машину и пытать при этом кого-то – непростое дело.

– По крайней мере, – добавила Кэт, – сильно навредить в таком положении нельзя.

– Да, наверное, вы правы. – Она передала банку Кэт, наклонилась за следующей.

– Спасибо.

Ответа не последовало.

– По моим предположениям, – взял слово я, – он привязал Донни к пассажирскому сиденью. Чтобы он не убежал и не смог помешать ему вести машину.

Пегги открыла вторую банку и протянула ее мне, пробормотав: «На».

Я поблагодарил ее.

В ответ она выдала тихим и очень утомленным голосом:

– Донни он запихнул в задки фургона. Обмотал пояс вокруг ног. Чтобы он не брыкался. Пояс. Все наши пожитки – как раз там, в задней части. Если ему вздумается связать или как-то еще обездвижить Донни, у него не будет недостатка в подручных средствах. Но ему не придется связывать его вообще, если он мертв.

– Если кто мертв? – уточнила Кэт.

– Донни.

– Донни не мертв.

– Как вы можете знать?..

– Мы знаем, – ответил я за Кэт.

– По крайней мере мы думаем, что знаем, – ответила Кэт лично.

– Если он убьет Донни, – сказал я, – он упустит шанс на вечную жизнь. И далеко не в христианском смысле.

– Вы опять несете какую-то чушь, – нахмурилась Пегги. – Что на этот раз?

– Снег Снегович мечтает стать вампиром, – сказала Кэт. – И без нас ему эту мечту не осуществить. У нас в багажнике – залог его вечной молодости.

33

Пегги подозрительно посмотрела на банку пива в руке, потом все же открыла и осторожно поднесла к губам. Отпила. Скорчила гримаску.

– Ужасно, – поделилась она ощущениями.

– Не пей, – пожал плечами я. – Нам больше достанется.

– И что, этой вот ерундой люди заливают себе глаза? Пиво что, всё на вкус такое?

– Пожалуй, почти всё.

Она все же сделала еще один неуверенный глоток, потом выдала:

– Значит, вы опять пытаетесь мне голову задурить.

– Каким же образом? – осведомилась Кэт.

– Вампирами. Ага, сейчас!

– Никаких «ага, сейчас», солнышко, – сказала Кэт. – Снег Снегович хочет стать вампиром. Честное пионерское.

– Старовата ты для «честного пионерского», – подколол я ее.

– Честное индейское, – поправилась она.

– А «индейское» звучит неполиткорректно.

– Слово коренного американца, Сэм, не юродствуй.

– Вот, уже лучше! – расплылся в улыбке я.

– Итак, – подытожила Кэт, – честное слово, именно этого он желает. Стать вампиром и не стареть.

– Вы серьезно? Вы вампирами меня надуть пытаетесь?

– А ты что, не веришь в вампиров? – спросил я ее.

– В вампиров? В Дракулу, в Салимов Удел… что там еще, Энн Райс, «Интервью с вампиром»? В фильме еще Брэд Питт играл. – Теперь даже Пегги улыбалась.

– Ну да, я про этих ребят, – кивнула Кэт. – Ты, выходит, знаешь.

Улыбка Пегги сжалась в угрюмую кривую полосу.

– Да все об этой фантастической галиматье знают. Я что, по-вашему, в каменном веке родилась? И да, я в них – не верю.

– В этом их сила, – произнесла Кэт.

– Это кто сказал? – поинтересовался я. – Ван Хельсинг?

– Это я сказала. Только что.

– Эй, – запротестовал я, – это не твоя находка, зуб даю.

– Никто не верит в вампиров, – вмешалась Пегги.

– Мы верим, – сказал я.

– Отчасти, – добавила Кэт.

– И уж точно в них верит Снег Снегович.

– Так сильно верит, что планирует стать одним из них, – объяснила Кэт. – Именно поэтому он за нами гоняется. Вся проблема-то, собственно, в том, что ему известно: как минимум один вампир лежит у нас в багажнике?

– Что-что у вас в багажнике? – переспросила Пегги.

– Вампир, – сказал я.

– Вампир, значит. Всамделишний.

– Мертвый.

– Ну, вот этого утверждать наверняка нельзя, – заметила Кэт. – В теории вампиры уже мертвы. Они не-мертвы в принципе. Но наш, скажем так, выведен из строя.

– Да, колом в сердце, – кивнул я. – Мы пришпилили кровососа прошлой ночью.

– Вы оба просто выжили из ума.

– У нас просто выдался жесткий денек, – оправдался я.

– Жесткий денек после жесткой ночи, – подтвердила Кэт.

– Угу. Мало спали…

– Зато выпили немного пива.

– А по-моему, многовато, – скептически протянула Пегги.

– Да нет, в самый раз, – я отхлебнул из банки. – Отсюда наш, скажем так, иррационально бодрый настрой. – Я хохотнул, покачал головой. – Хотя, думаю, тут дело не в пиве, тут дело в нашем отчаянии.

– В точку, – кивнула Кэт. – Этот вампир изрядно поиграл на наших нервишках. Мы бодримся, чтобы с ума не сойти.

– Да вы уже и так с ума все посходили.

– Не спеши с выводами, – сказал я. – Просто перевозбудились.

Склонив голову, Пегги мрачно посмотрела на меня.

– Значит, у вас там, в багажнике, труп?

– Увы, – сказала Кэт. Через зеркало заднего вида я увидел, как она сделала большой глоток из банки, потом вытерла губы тыльной стороной ладони. Глубоко вздохнув, продолжила: – Где-то год назад ко мне привязался этот парень, по имени Эллиот. И он оказался вампиром.

– В самом деле, – в голосе Пегги было много иронии и никаких вопросительных интонаций.

Проигнорировав ее, Кэт рассказывала дальше:

– Я никогда не видела, чтоб он превращался в летучую мышь или что-то в этом духе… я даже его возраста не знаю. Возможно, он был просто по-настоящему жуткий, нестандартный маньяк, ловивший кайф от укусов и питья крови. Вот что он со мной проделывал. Кусал – и пил. Глянь вот сюда. – Кэт приспустила рубашку с левого плеча и повернулась к Пегги боком, чтобы было видно ранки на шее. Моими стараниями они выглядели новыми. Проколы перестали кровоточить, но кожа вокруг них была красная и припухшая.

Пегги приспустила темные очки и сузила глаза. Внимательно оглядела шею Кэт. Цыкнула зубом.

– Ерунда, – последовал вердикт.

– Это не ерунда, – возразил я.

– Никакими зубами таких не сделать.

– У него зубы – особые, – объяснила Кэт. – Как иглы. Из стали.

– Вот как?

– Ну, стальные только клыки. Его глазные зубы. Это даже не столько зубы, сколько насадки. Он может снимать их и надевать, когда заблагорассудится.

– Мы можем показать ей все, – сказал я Кэт.

– Нет, не открывая багажник – никак. А багажник открывать нельзя.

– Почему? – спросила Пегги, явно сбитая с толку.

– Солнце, – сказала Кэт. – Вещь, губительная для вампиров.

– О. Ах, да. Поняла.

– Мы откроем его после наступления темноты, – сказал я. – Вот тогда-то ты все сама увидишь.

– Вдруг эти штуки – грим? – усомнилась Пегги.

– Коснись, – сказала Кэт и наклонилась к ней.

Пегги, переложив пивную банку в левую руку, зависла над шеей Кэт. Из-за неудобной позы платье на ее груди смялось, придав той какой-то более-менее женственный объем; впрочем, иллюзия рассеялась, когда девушка выпростала руку и аккуратно приложила палец к одной из ранок.

– Ух ты, – выдала она наконец. – Настоящие.

– Ну вот, видишь? – спросила Кэт.

– Они болят?

– Не то, чтобы сильно. Не будут болеть, если не надавить.

Пегги коснулась еще раз, чуть аккуратнее, чем в прошлый раз.

– Это он сделал? Тот, кого вы убили, парень из багажника?

– Да. Эллиот. Они не такие свежие, какими кажутся, кстати. Просто случайно… заново открылись. Не так давно.

Пегги покивала.

– Хорошо, значит, если парень в багажнике – вампир, и он сделал вот это вот с вами, как вы тогда не мертвы?

– Он не хотел, чтобы я умерла.

– Но он пил кровь, не так ли?..

– Недостаточно, чтобы убить меня.

– О, какая же все-таки чушь, – покачала головой Пегги.

– Снег Снегович так не думает, – напомнил о себе я.

– И это плохо, – подвела черту Кэт, выпрямляясь. – Если бы он, как и ты, считал все это чушью, мы бы так сильно не влипли. У него пунктик на вампирское кино. Он его попросту пересмотрел. А теперь думает, что заполучил шанс стать бессмертным.

– Или, по крайней мере, долговечным, – добавил я.

– Его план заключается в том, чтобы вытащить кол, вернуть Эллиота к жизни и уговорить посвятить его в вампиры.

– Только сумасшедший в такое…

– Он и есть сумасшедший, разве не ясно? – сказали мы с Кэт едва ли не хором.

– Я знаю, – тщательно подбирая слова, начала Пегги, – есть люди, которые верят во всю ту чепуху, что несут по телевидению, но чтобы верить в такое?

– И тем не менее, – произнесла Кэт. – Он достаточно безумен, чтобы поверить.

– Но он не сможет ничего сделать до темноты, – сказал я Пегги. – Если мы откроем багажник раньше, чем солнце сядет, Эллиот сгорит дотла.

– Если полагаться на кино, опять же, – уточнила Кэт.

– А Снег именно на него и полагается. Он, похоже, верит во всю чепуху про вампиров. Которая сама по себе довольно расплывчата и полна противоречий. Взять хотя бы истории про крест…

– У тебя, кстати, есть крест? – спросила Кэт Пегги.

– Он сейчас не на мне.

– Но крест не всегда спасает, – продолжил я. – Все зависит от фильма. Или от книги…

– Этот громила умеет читать? – хмыкнула Пегги.

– …в общем, зависит от вампира, вот что я хочу сказать. Наткнешься на упыря-иудея – и хрен тебе чем твое распятие поможет.

Кэт засмеялась.

– Или на атеистичного вампира, – добавил я. – Да на любого, который – нехристь.

– Я все равно полагалась на крест до последнего, – тихо сказала Кэт.

– Ты… пробовала? – удивленно спросил я.

– О, да.

– На Эллиоте?

– На нем, родимом. Я повесила на шею золотой крестик на цепочке после первого же его визита. После больницы.

– Что вы делали в больнице? – спросила Пегги.

Кэт нашла мой взгляд в зеркале заднего вида и сказала:

– Я попала в небольшую автокатастрофу. Она ко всей этой чертовщине никакого отношения не имела. Так или иначе, Эллиот напал на меня впервые спустя приблизительно неделю после того, как я выписалась из больницы. На следующий день я купила крестик. Едва могла встать с кровати – настолько было плохо, – но собрала волю в кулак и сходила. Вас атакует вампир? Запаситесь крестом. Это – одно из основных правил.

– Как насчет чеснока? – спросил я.

– И его взяла. По-моему, впервые в жизни. Тьму чеснока. Знаете, что мне сказала девчонка на кассе? Усмехнулась и спросила: «Неприятности с вампирами?». Она думала, это смешно. Я сыграла в дурочку и сказала: «Нет, бойфренд – итальянец».

– А святая вода?

– Брала в расчет и ее, но – воду труднее достать. Не было у меня тогда настроения идти в церковь и выпрашивать. Тем более – сливать тайком. Кроме того, у меня и так были крест и чеснок. Если бы они сработали, мне бы не понадобилась святая вода.

– Вы что, взаправду это все купили? – спросила Пегги. – Крест и чеснок?..

– Да, Пегги.

– Чистое безумие.

– Что было дальше? – спросил я.

– Я развесила чеснок у двери в спальню, на окнах. Повесила на шею крестик. Когда Эллиот прибыл… Я услышала, как открывается дверь. В моей комнате было темно. Свечей я тогда еще не зажигала, весь свет шел из прихожей… Он был в своем плаще. И в руке у него покачивалась связка моего чеснока. Он держал ее у груди… и вдруг начал бросаться чесноком в меня. Как теннисными мячиками.

– Великий Боже, – пробормотал я.

– Он хорошо целился. И хорошо бросал. Я закрывала лицо, но он в него и не метил. Не знаю, как ему вообще меня было видно – может, отсвет… не знаю. Но он наставил мне порядочно синяков. Потом, когда чеснок кончился, он включил свет и вошел в спальню. Улыбался, но глаза были злые-злые. Подбежал ко мне так быстро, что плащ за спиной взметнулся. Назвал меня глупой гребаной сукой. Схватил меня за ноги и потянул на себя. И тогда – увидел крестик. – Кэт перевела дыхние. – Он крикнул: «О, думаете, вы – самая тут умная?» Сдернул меня на пол, я ударилась головой… и стал держать в воздухе. За ноги. И, о Боже, он меня тряс. Как куклу. Я поначалу даже не понимала, что он хочет сделать. Думала сначала – просто как-то изощренно убить. Я бы сняла ее, пойми чуть пораньше… крест. Цепочку. Но и тогда бы он вряд ли перестал. Ему такие фокусы нравились. В общем, да, он пытался стряхнуть с меня крестик. Цепочка, понятное дело, просто повисла у меня за ушами. Тогда он начал меня раскачивать. Обхватил меня за лодыжки и стал кружиться на одном месте. Этакий прием из фигурного катания… Я боялась, что врежусь головой либо в кровать, либо в шкаф… но в конце концов цепочка порвалась. Отлетела. И попала в зеркало у кровати. Оно треснуло. Может, поэтому мне так не везет последнее время…

– По его вине оно разбилось, – сказал я. – Это ему должно не везти.

– Но крестик-то был мой.

– Может быть, неудача поделилась между вами двумя.

– Три с половиной несчастливых года на каждого?

– Или все семь лет, но несчастья мелкие. Вполсилы.

– Да кого, черт побери, волнует – семь или не семь? – не выдержала Пегги. – Что случилось после того, как зеркало треснуло? Эллиот запустил вами в шкаф?

– Нет, – покачала головой Кэт.

– Что тогда?

– Он начал кусать меня. Пока кружил.

– Как он мог вас кусать, если вы были?..

– Вопрос – не как, вопрос – где.

– И где же?..

Сквозь облако пыли перед нами я различил загоревшийся тормозной сигнал.

– Всем – внимание, – объявил я.

Грунтовая дорога продолжала постепенно загибаться влево, но фургон, не спеша войти в поворот, притормаживал. Я ослабил нажим на газ. Моя нога замерла над тормозной педалью.

Пегги устремила взгляд вперед.

Кэт подалась ко мне, выглянула в проем между сидений.

– Как думаешь, зачем он тормозит теперь?

– Знал бы прикуп – жил бы в Майами.

Фургон свернул налево и загрохотал по грубой плоскости пустыни. Никакого намека на дорогу там, где он сейчас ехал, не было. Справедливости ради стоит заметить, что и особых препятствий передвижению там не было тоже. Редкие невысокие барханы, кактусы, полынь. Ничего такого опасного.

Я свернул с дороги и последовал за фургоном.

Машину подбросило.

– Полегче, – попросила Кэт.

Я убрал ногу с газа, и болтанка уменьшилась вместе со скоростью.

– Что-то мне подсказывает, что мы почти у цели, – тихо сказала она.

Да, похоже, Кэт была права. Что-то такое и я чувствовал. Неприятные холодок и тяжесть в животе.