Текст книги "Укус (ЛП)"
Автор книги: Ричард Карл Лаймон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 26 страниц)
43
Отвернувшись, я начал подъем обратно. Внутри все сжалось.
Мы недооценили Снеговича уже в который раз. Все наши уловки были ему очевидны.
И что теперь?
Я подумывал о том, чтобы оступиться. Симулировать случайное падение. Возможно, мне повезет грохнуться сильно – с переломом ноги или (что вероятнее) позвоночника. Это, по крайней мере, не позволило бы мне подняться наверх, за «трупом» Кэт.
Но это вряд ли бы не позволило Снеговичу зарезать Донни. Он уже нанес ему две серьезные раны, и, видимо, довершить работу ему не составит труда. И совесть его мучить не будет.
Ожидания Кэт не оправдались – Снегович явно не нуждался в Донни. И, боюсь, он перестал нуждаться в ком-либо из нас в тот самый момент, когда протаранил машину Кэт на фургоне. Мы больше не могли удрать, Пегги и вовсе выбыла из игры – не нужно было больше ни стращать сестру Донни, ни давить на нее. А ее братом этот извращенец уже наверняка попользовался. Скорее всего, он успел уже сделать с ним все, что хотел – разве что не убил еще.
Все это бессмысленно. Черт с ними, нужно уносить ноги.
Но я знал, что Кэт никогда не пойдет на такое.
Эх, надеюсь, она уже удрала.
Но, поднявшись достаточно высоко, я увидел ее – сидящей по-турецки в тени и выжидательно смотрящей на меня.
– Мы влипли, – с порога объявил я.
Подтянувшись, я попытался забросить ногу на уступ. Не вышло. Кэт осторожно подобралась ко мне и протянула руку. Мы закатились в тень, где Снегович уж точно не мог нас видеть. Я тяжело дышал. Кэт, похоже, была абсолютно спокойна.
– Мы должны сделать то, что он хочет, – сказала она шепотом.
– Ты с ума сошла? – вытаращился я на нее. – Он хочет твое тело.
– Ну, значит, он не настолько гей, насколько я подумала.
– Твое мертвое тело, Кэт, тут не до шуток! Я сказал ему, что ты погибла. Теперь я должен…
– Я знаю. Я все слышала.
– И говоришь – «мы должны сделать то, что он хочет»? Мне что, убить тебя?
– Я и так мертва. Смотри. – Она шлепнулась на спину, раскинула руки.
– О, Боже.
– Давай, – прошептала она. – Неси меня к нему.
Я на руках и коленях подполз к ней.
– Таким дешевым трюком его не проведешь.
– Мы выиграем время. Пока он не подберется поближе, он не поймет. Возможно, это даст нам шанс.
– Как, черт возьми, я тебя снесу?
– Как обычно несут мертвое тело. Торжественно.
– Что, если я тебя не удержу? Что, если я уроню тебя?
– Будет правдоподобнее.
– О, потрясающе.
– Только роняй осторожно.
– Почему нам не остаться здесь? Он достать нас не сможет. Стемнеет, и потом мы…
– Мы не можем так поступить, Сэм.
– Я не хочу потерять тебя.
– И не потеряешь, – подмигнула Кэт. – Теперь подбери меня прежде, чем он что-то заподозрит.
– Кэт, пойми, он знает, что ты не мертва.
– Он не знает, он только думает, что знает. Мы его переубедим. Давай, неси меня.
Как только я присел на корточки рядом с ней, она забросила левую руку мне за шею и чуть приподнялась. Я просунул одну руку ей под спину, другую – под ноги.
– Пошли, – сказала она.
– Ты не можешь меня так держать.
– Да знаю я. – Она опустила левую руку вдоль тела, правую – вытянула рядом, на земле. – Вот эта будет безжизненно болтаться. В сценариях же так пишут?
Я не мог не улыбнуться.
– Да, – сказал я. – Так.
Я встал прямо, держа ее на руках, как жених, собирающийся пронести невесту через порог… или как тот крестьянин из «Франкенштейна», что нес свою мертвую дочь в деревню.
Жаль, что Кэт была тяжелее той девчушки.
Я вышел на край выступа, пошатываясь от нагрузки.
– Привет, Кэт! – крикнул Снегович снизу.
Она не ответила.
– Могу я просто оставить ее здесь? – взмолился я. – Она ужасно тяжелая.
– Тяжелая, говоришь? Тогда скинь мне ее сюда.
Покачав головой, я сделал два шага от края. Тело Кэт закрыло мне вид на Снеговича. И я понял, что у меня не выйдет снести ее вниз. Во-первых, идти бы пришлось почти вслепую, не глядя под ноги. Во-вторых, вес Кэт слишком сильно нагружал мне руки и спину, из-за чего страдало мое равновесие.
А до следующего валуна внизу, на котором можно было удержаться без опаски падения, было добрых полтора метра.
Повернувшись спиной к Снеговичу и прошептав Кэт виси как висишь, я опустился на корточки и осторожно сгрузил ее на землю. Когда ее затылок соприкоснулся с камнем, она поморщилась, но у Снега, конечно, не было никаких шансов это увидеть. В целом, пока она хорошо справлялась с ролью трупа.
Оставив ее лежащей на спине, я подобрался к краю, спрыгнул вниз и, обратившись к ней, стащил следом за собой – за руку и ногу. Кое-как взвалил на плечо – обхватив за ягодицы. Кэт хихикала, когда я безрезультатно возил руками по ее заднице, пытаясь найти точку опоры получше, но еще сильнее смеялся внизу Снегович – так что, опять же, волноваться за нашу хитрость было пока напрасно. Гаденыш бы ничего не услышал за собственными гомерическими приступами веселья.
Подойдя к краю нового уступа, я прижал ее ноги к своей груди. Вес перераспределился получше. Какая-то часть тяжести ушла… или же я к ней привык.
Или же Кэт слишком хорошо изображала мертвую.
– Ты в порядке? – на всякий случай спросил я.
Она не ответила. Возможно, вовсе меня не слышала. Говорил я тихо, а ее голова была опущена мне за спину и пребывала сейчас где-то в районе моей талии.
Я не рискнул сказать ей что-либо еще. Только легонько погладил по ноге.
Снегович, на крыше фургона, все еще держал Донни за волосы. Нож, правда, опустил. Он больше не смеялся – только скалил зубы и, покачивая головой, смотрел, как я тащу Кэт по каменистому склону.
И Донни смотрел тоже. Уголки его губ как-то неправдоподобно далеко оттянулись назад, и выглядело так, будто он ухмылялся на пару со Снеговичем. Конечно, это была лишь гримаса. От глубоких ран на его груди бежали кровавые дорожки, исчезавшие лишь у отворотов его ботинок… то есть, конечно же, ботинок Кэт.
Спускаясь вниз, я пару раз бросил взгляд туда, где лежала Пегги. Никаких изменений. Ноги – все еще в салоне, платье задралось к самой талии, кровь на лице – словно высыхающий кленовый сироп.
Она выглядела даже слишком мертвой.
Интересно, видел ли Донни ее. Мог ли вообще видеть – с крыши-то фургона? Возможно, нет. Трудно сказать. Возможно, с его позиции автомобиль развернут так, что тело не углядеть. Я втайне даже надеялся на это. Лучше пусть он пока не ведает, в каком состоянии его сестра.
– Стой там, – сказал Снегович.
Я не смог остановиться сразу же – некий импульс, казалось, толкал меня вниз, от валуна к валуну. Но через какое-то время я все же встал. Застыл, пытаясь отдышаться, дрожащий от нагрузки, от жары, от опасений, терзавших душу. Я ведь почти уже спустился – так какой прок меня останавливать? Неужели он что-то заметил?
– Не двигайся, – предупредил он.
Я поднял голову и принялся смаргивать пот, затекший в глаза.
И понял, что стою прямо напротив него.
Он застопорил меня, когда я поравнялся с уровнем крыши фургона. И сейчас между нами пролег отрезок где-то в пять метров. Я был на одном его конце. Снег с Донни – на другом.
– Шта теее ну-уно? – на выдохе прошепелявил я. На большее меня не хватило. Никак не удавалось перевести дыхание. Мое сердце трепыхалось столь отчаянно, что мне казалось – вот-вот расколотит ребра и выскочит наружу.
– Мне не очень-то приятно это говорить, салажонок, – выдал Снег, – но есть у меня такое подозреньице, что вы опять меня облапошить пытаетесь.
Я покачал головой.
– Она не мертвее тебя, так?
Я еще раз покачал головой. Голову, кстати, напекло. И по ощущениям это был скорее котелок с потом, чем голова.
– А ты как думаешь, мальчик Донни? – вдруг обратился Снег к заложнику.
Парень дернул головой вверх-вниз пару раз.
– Он правду говорит, – пробормотал он.
– Ты так говоришь только потому, что я перережу тебе глотку, если выяснится, что он нас обманывает.
– Она мертва! – выпалил я.
– Хорошо. Но я все еще немного сомневаюсь. Почему бы мне не удостовериться?
– Только… я не могу уже держать… я хочу спуститься…
– Брось ее себе под ноги. Там, где стоишь.
Я сделал несколько шагов назад.
– ТАМ ЖЕ!
Содрогнувшись, я склонился – до тех пор, пока ноги Кэт не уткнулись в скалу прямо перед моими собственными. Тогда я обнял ее, как ребенок – ствол дерева, и аккуратно уложил на землю. Так взаправду могли бы укладывать мертвое телоН ноги-поясница-плечи-голова.
Совершенно безвольная масса без признаков жизни.
Когда она была передо мной, а мои руки были на ее спине, я почувствовал биение ее сердца, ее дыхание. Рубашка ее была расстегнута, но не спала с нее, пока она свисала с моего плеча вниз головой.
Когда я выпрямился, Кэт повисла на мне. Ее голова моталась из стороны в сторону, глаза – закрыты, рот – широко раскрыт.
Я хотел бы, чтобы ее глаза были открыты. Хотел, чтобы она хотя бы подмигнула мне.
Ничего подобного.
Хорошо же у тебя выходит, мысленно похвалил ее игру я.
– Так, – провозгласил Снегович, – так. Теперь ворочай ее, чтоб я нормально посмотрел.
Я прижал Кэт к себе и покачал головой.
– Бу, поздновато фокусничать. Ты стащил ее вниз. Теперь просто разверни ко мне лицом.
– Но она же упадет!
– И что? Она же мертва.
– Я не хочу, чтобы она падала!
– Тогда поверни и держи ее крепче.
Я так и сделал. Далось мне это с трудом. Мышцы отказывались работать. Кэт была тяжелой и скользкой. Однако, я должен был сейчас потакать Снеговичу. Она мне б сама сказала об этом – будь обстоятельства несколько другими.
Я развернул Кэт к Снегу и Донни лицом.
Застыл позади нее, плотно обхватив ее под грудью. Ноги Кэт прогнулись в коленях. Все, как и положено человеку без сознания… или вовсе без жизни.
– Что думаешь, Донни, мальчик мой? Она жива или мертва?
Донни слегка покачал головой. Его взгляд остановился на груди Кэт.
– Я задал тебе вопрос. Ответишь?
– Она не дышит, – сказал Донни.
– Молись на это, – Снегович улыбнулся мне. – Отпускай ее.
– Нет!
– Ну что ж, сожалею об этом, но Донни…
Кэт вдруг дернулась в моих руках – голова резко взметнулась вверх, правая рука – нырнула за спину. На секунду мне показалось, что ее пронзила конвульсия.
Но в руке у нее вдруг очутился камень. И этот камень она метнула в Снеговича.
44
Вместо того, чтобы сразу перерезать Донни глотку, Снег попытался уклониться. Он взмахнул рукой с ножом, будто надеясь отбить камень лезвием в воздухе.
Но скорости его руке не хватило.
Камень был довольно крупный – размером с мяч для гольфа. С неровными, заостренными краями. Кэт умудрилась спрятать его даже от меня – лично я эту штуку видел впервые в жизни.
И Снегу он угодил точнехонько в глаз.
Удар был сильный. Звук – как костяшкой пальца по дереву. Снегович взвыл, его лицо побагровело, рука с ножом взметнулась к лицу. Секунду мне казалось, что он вот-вот ткнет своим же ножом себе в глаз, но седой громила сообразил, что к чему, вовремя.
Выпустив Донни, он прижал к глазнице тыльную сторону ладони. На щеку ему закапала кровь.
Кэт ухватилась за мои руки и развела их в стороны, высвобождаясь.
Донни, свободный от захвата Снега, повернулся, глядя на отступающего врага. Снегович опасно балансировал на краю крыши фургона. Все еще с руками, связанными за спиной, Донни набычился, побежал на своего пленителя и, врезавшись в его грудину, сшиб с крыши.
Голося и размахивая руками, Снег Снегович полетел за край и грузно рухнул наземь.
– Хватай его! – закричала Кэт и побежала вниз по склону.
Я рванул следом.
В считанные секунды она достигла основания. В два прыжка преодолела расстояние до фургона – только пятки сверкали. Босые пятки. Шлепанцы Пегги она потеряла где-то по пути.
– Погоди! – крикнул я. Не знаю, как только дыхания хватило.
Кэт скрылась за фургоном. Я только-только спрыгнул со скалы на землю.
– Подожди меня! – воззвал я снова.
Не пытайся повязать его в одиночку! – хотел крикнуть я, но не мог.
Я помчался к задам фургона.
И застал их там.
Снег Снегович распластался по земле, явно ошеломленный. В правой руке у него по-прежнему был нож, но, похоже, он был не в состоянии им воспользоваться.
Кэт с разбегу влепила ему пяткой меж разбросанных ног. Вытаращив глаза, Снег полухрюкнул-полувзвизгнул. Тогда Кэт отступила и от души прыгнула на громилу, утопив обе ступни в его животе. Воздух шумно покинул легкие Снеговича, его голова, руки и ноги разом на мгновение взлетели в воздух – а потом он оглушительно рыгнул, да так и остался лежать с открытым ртом на песке.
Когда Кэт отступила, подоспел я – и выбил нож у него из руки.
После мы обнялись.
И стояли так долго-долго. Казалось, в этой позе мы пробудем, подобно статуям, до скончания века. Нас чуть-чуть потряхивало.
Одно радовало: Снегу Снеговичу явно пришлось хуже, чем нам.
Наконец мы разомкнули объятия. И оба обессиленно прислонились к борту фургона. Металл был сильно нагрет, но это нас уже не волновало. Зато от массивной машины на землю падала какая-никакая тень.
– Он, думаю, готов, – сообщила она.
– Что теперь делать?
– Сухари сушить, – хмыкнула Кэт.
Мы обменялись понимающими взглядами и ухмылками.
– Боже, Кэт.
– Угу.
– Мы сделали это. Ты это сделала. Глазам не верю. Где ты припрятала тот камешек?
– Тебе лучше не знать.
Я хохотнул.
– Видела, как Донни смел его с крыши?
– Нет. А он?..
– Да. Боднул его головой.
– Ух ты. Круто.
– Куда он делся, кстати? – спросил я и позвал: – Донни! Мы его взяли! Иди сюда, не бойся. Мы за фургоном!
Он не ответил.
– Эй! Донни? – подключилась Кэт.
Ни слова в ответ.
– Может, он с Пегги, – сказал я.
– Мог бы хоть ответить нам, – заметила Кэт.
– ДОННИ! – крикнул я в полную силу.
Безрезультатно.
– Я пойду и гляну, что с ним, – сказала Кэт. – А ты следи за нашим снежным другом.
Она заспешила прочь.
Я глянул на Снеговича. Его правый глаз заплыл и стал напоминать смоченное кровью яйцо в обрамлении синюшной плоти. Другой его глаз был широко распахнут и безучастно смотрел в небо. Рот приоткрыт, губы бледные, на переднем зубе – большой свежий скол. Снегович выглядел бы мертвым, если бы его мощная грудь не ходила бы отчетливо вверх-вниз.
– Захочешь вскочить, – предупредил я его, – подумай дважды. Я на сегодня стычками сыт по горло.
Похоже, он меня даже не услышал.
Фургон за моей спиной скрипнул. Парой минут спустя я услышал, как Кэт пробормотала:
– Черт побери.
Ее голос доносился как будто бы с крыши фургона.
– ДОННИ! ЭЙ! ВЕРНИСЬ К НАМ! – закричала она.
– Что там у тебя? – спросил я снизу.
– Он убегает! – Она выкрикнула его имя еще несколько раз. Потом обратилась уже ко мне: – Не знаю, слышит ли он меня отсюда – но возвращаться парень явно не собирается. Бежит, как заяц с дробью в заднице. В моих ботинках.
– Как он спустился?
– Вот уж не знаю, – проворчала Кэт. – Спрыгнул? Точно – не по лестнице слез. Не с руками, связанными за спиной. По-моему, он бежит к тем шахтерским руинам.
– Черт, но мы же разобрались со Снегом! Что не так с ним?
– Может, увидел Пегги и испугался. Кто знает? Он еще ребенок. Одному богу известно, через что он прошел. Может, он просто захотел убежать ото всех. Ладно, я спускаюсь.
Фургон снова заскрипел. Я услышал тихое «Уф-фф» – Кэт, видимо, спрыгивала на землю с последней ступеньки. Скрипнула открываемая пассажирская дверь.
Когда Кэт показалась снова, в руках у нее было по бутылке воды. Наша веревка свисала кольцами с ее правого плеча.
– Держи, – сказала она и протянула бутылку мне. Потом – снова вернулась к фургону.
Я все еще сжимал в руке нож. Пришлось заткнуть его сзади за пояс, чтобы управиться с бутылкой.
Вода была теплая, но – потрясающая на вкус.
Напившись вдоволь, я благодарно улыбнулся вылезающей наружу Кэт.
– Почти все наши вещички – здесь, – сообщила она. – Домкрат, жидкость для зажигалок и все такое. Ни еды, ни питья. Я не знаю, что они с ними сделали.
– Есть пустышки?
– Несколько. Но какая-то часть просто исчезла. Может, они выбросили.
– Или вылили, – предположил я.
– Где-то там, в руинах?
– Возможно. Хорошо хоть, воды нам оставили.
– А зачем пить воду, если есть «Пепси» или пиво?
– Менее калорийно, – заметил я.
– Детей и психопатов калории не волнуют.
– Серьезно?
– Общеизвестный факт. – Она отпила еще, опустила бутылку и сказала: – Ну так что будем делать с нашим психопатом? У меня есть веревка, у тебя – нож. Просто свяжем или разделаем?..
Даже если Снегович мог нас слышать – виду не подал.
– Я не хочу его просто так убивать, – замотал головой я.
– Есть компромисс.
– Да? Какой же?
– Я связываю его. Ты – убиваешь, если он пытается сопротивляться.
– Звучит честно, – смирился я. – Слышишь нас, Снег?
Он не ответил.
– Хорошенько же я ему влепила, – сказала Кэт.
– Если только он не притворяется…
– Да, он – тот еще притворщик.
– Пошли свяжем его. Там уже не будет иметь значения, дурит он нас, или нет.
Мы допили свою воду.
Пока Кэт забрасывала пустые бутылки в фургон, я, достав нож, прокрался к Снеговичу и замер у его головы.
Кэт сняла веревку с плеча. Обвязав правую руку Снеговича одним концом и затянув узел, она прижала ее к его животу, подтянула к ней левую, продела в петлю и связала их вместе. Сделав несколько дополнительных петелек, она затянула руки Снеговича так туго, что от них отхлынула кровь, и они стали белые, словно мрамор.
Выпутаться из подобной завязки смог бы разве что Гудини.
Оставалось еще довольно много веревки.
– Теперь что? – спросила она, отступая. – Свяжем ноги?
– Может, пока не стоит. Определимся с более насущными вопросами.
– Например?..
– Поднимем Пегги в фургон, найдем Донни – и смоемся отсюда к чертовой бабушке.
– Хорошо.
– Нужно еще решить, что все-таки делать со Снегом. Либо мы берем его с собой, либо оставляем таять под тутошним солнышком.
– Связанным?
– Думаю, да.
– Нет, – отказалась Кэт. – Плохая идея. Нам нельзя бросать его живым. Если не убьем – значит, берем с собой и держим за ним глаз да глаз.
– А потом? – поинтересовался я. – Сдадим его копам?
– Я разве что-то говорила про копов?
– Но если мы не собираемся разделаться с ним…
– В полицейском участке он мигом выболтает всё про Эллиота.
– Как тогда поступить?
– Что-нибудь придумаем. Пока давай прикинем, как его в фургон затащить.
– Не кажется мне, что мы его даже вдвоем сможем от земли оторвать, – усомнился я.
Кэт потянула за веревку. Руки Снеговича трепыхнулись.
– Эй, громила, встать не желаешь? – крикнула она.
– Он, по-моему, тебя не слышит.
– Давай тянуть.
Вернув нож за пояс, я взялся за веревку и пристроился позади Кэт. Кое-как мы привели Снега в сидячее положение.
Он, казалось, абсолютно никак не реагировал на тот факт, что его куда-то кантуют. Голова седого бандита безвольно повисла на шее, взгляд уткнулся в песок под коленями.
– Поднимайся, Снег! – скомандовала Кэт. – Вставай же, ну. Мы отведем тебя в фургон.
Он в ответ просто сидел, все так же буравя глазом землю.
– Ну-ка, подержи. – Кэт протянула веревку мне. Я принял моток и потянул свисающий конец на себя, заставив руки Снега подняться и выпрямиться.
Кэт извлекла нож у меня из-за пояса и пошла к нему.
На ее приближение он не обратил ровно никакого внимания.
– Что ты хочешь сделать? – спросил я.
Она не ответила сразу. Лишь зайдя Снегу за спину, Кэт сообщила:
– Я собираюсь потыкать в него лезвием, если он не поднимется.
– Вам лучше подняться, мистер Снегович, – заметил я.
Снег сидел сиднем.
– Мне считать до десяти или нет? – спросила Кэт.
– Давай, почему бы и нет.
– Один, – сказала она.
Снегович не шелохнулся.
– Пустая трата слов, – вздохнула Кэт. – Десять.
И, резко наклонившись, она воткнула нож в правое плечо Снега.
45
Это его пробрало.
Запрокинув голову к небу, он завопил.
Кэт рванула на себя нож и отступила, встав за его левым плечом. Снова занесла лезвие. Держа его наготове, она стала ждать, когда Снегович успокоится.
Когда вопль смолк, он жадно глотнул воздух и задрожал.
Кровь стекала с его плеча сразу в трех направлениях – на бицепс, грудь и спину.
– Теперь-то ты встанешь? – осведомилась Кэт.
Вместо внятной речи у него из горла вырвалось тоненькое «И-и-и-и-и!». Он попытался вскочить, но со связанными руками далось это ему непросто. Я счел нужным помочь – потянул на себя веревку.
Очутившись на ногах, он замотал головой, явно желая выяснить, что Кэт делает у него за спиной. Глазом он видел только одним – левым. Кэт теперь была по его правую сторону, и поворота его головы не хватало, чтобы увидеть ее, пусть даже краем зрения. Он задрожал. Не то – в ярости, не то – в страхе.
Меня поразила столь трогательная реакция.
Пока он пытался выследить Кэт, я оттащил его к задам фургона и провел к распахнутой пассажирской двери.
– Залезай, – приказал я.
– Нет, погоди, – сказала Кэт. – С ним внутри фургона могут возникнуть сложности. Он – здоровенный мужик, сильный. Так почему бы нам не привязать веревку к фургону и не заставить его идти следом? Так он будет на безопасном расстоянии от нас.
– Замечательный план, – отметил я.
Словно на поводке мне приходилось тянуть Снеговича следом за собой. На меня он обращал мало внимания – куда больше его нервировала Кэт, шедшая неотступно следом.
Я привязал веревку к погнутому заднему бамперу, оставив Снегу люфт в пять-шесть метров. Потянул веревку несколько раз – посмотреть, крепок ли узел.
Снег Снегович выглядел жалким и напуганным. Он продолжал трясти башкой из стороны в сторону, в пустопорожних стараниях углядеть за Кэт.
Она явилась пред его очи, встав прямо напротив. Увидев ее, он попытался отковылять на безопасное расстояние. Веревка не позволила.
– Чего ты боишься? – спросила она.
– Не режь меня!
– Ты боишься боли? Странно, тебе же нравится причинять боль другим?
Он помотал головой.
– А что насчет Донни? Ему нравится, когда делают больно?
Снег помотал головой еще раз.
– Вот что я тебе скажу. Будешь вести себя тихо – я тебя больше не трону. Начнешь доставлять неприятности… – она выразительно покрутила ножом перед его глазами. – Будешь хорошим и послушным?
Он горячо закивал.
Кэт отвернулась от него и шагнула ко мне, держа нож в отставленной руке.
– Возьми, пожалуйста.
Я взял, вытер лезвие о песок под ногами и заткнул нож за пояс.
Пока мы шли вдоль борта фургона, Кэт сказала тихо:
– Лучше за ним следить.
– Ты его напугала.
– Он, по-моему, придуривается.
– Видела бы ты его лицо, когда ему нож в плечо приехал. Такое выраженьице сложно скроить по заказу.
– Лучше перестраховаться. Если он выпутается, нам ловить будет нечего, Сэм.
Мы оставили фургон позади и подошли к распахнутой дверце машины Кэт. Пегги все еще лежала на спине, ногами в салоне. Мало что в ее облике изменилось с тех пор, как мы видели ее в последний раз.
Кэт склонилась над ней, взяла за руку, пощупала пульс.
– Живая, – констатировала она.
– Значит, надо забрать ее отсюда.
– Может, попробуем привести ее в чувство?
– Как? Ножом в плечо?..
Кэт бросила взгляд через плечо и ухмыльнулась мне.
– Док, могу я начать?
– Не с этой пациенткой, ассистент, – поморщился я.
– Я сбегаю к фургону и захвачу ей воды.
– Давай лучше я.
– Я управлюсь быстрее – знаю, где что лежит. – Сказав это, Кэт выпрямилась, развернулась и побежала к фургону. Поравнявшись с пассажирской дверцей, она запрыгнула на ступеньку, широко распахнула ее и скрылась внутри.
Я бросил деликатный взгляд на Пегги. Вздохнул. Наклонился, ухватился руками за подол ее платья и потянул на себя. Не то, чтобы меня это как-то волновало, но каждый раз невольно натыкаться глазами на ее вагину было, наверное, не слишком прилично. Тем более, девушка без сознания и поправить ситуацию не может. Так что поправил я. Платье собралось под ее спиной в гармошку и вытянулось с трудом, но в итоге я кое-как восстановил некое относительное приличие.
Заступив ей за голову, я сунул руки ей под мышки и потянул на себя, пока ее ноги не выпали из салона.
Пятки Пегги ударились о землю довольно крепко. И, надо полагать, болезненно. Но боль не заставила ее придти в себя.
Кэт выпрыгнула из фургона. В руке у нее была бутылка простой питьевой воды. Она побежала навстречу мне.
С моей позиции Снега не было видно.
– Он в порядке, – сказала Кэт, наверное, поймав мой беспокойный, ищущий взгляд. – Сидит там, сзади. Ты ее сдвинул?
– Попробовал. В качестве инициативы.
– В качестве инициативы мог бы подхватить ее на руки и отнести в фургон.
– Думаю, придется.
– Придется, если она не придет в сознание.
Кэт склонилась над Пегги, свинтила пробку с бутылки воды.
– Придержи ей голову, хорошо?
Я оторвал затылок Пегги от земли. Одной рукой Кэт аккуратно приоткрыла ей рот, другой – наклонила бутылку. Вода плеснула на сухие, растрескавшиеся губы девушки. Кэт чуть изменила наклон, чтобы струя попадала внутрь.
– Вроде как назад не идет, – отметила она.
– Она пьет?
– Не похоже, но ее рот не переполняется.
– Думаю, это хороший знак.
– Вода же ей в легкие не пойдет?
– Не знаю, – честно сказал я.
– Не хочу ее утопить. – Убрав бутылку, Кэт завинтила крышку. – Продолжим позже. Мы же не хотим, чтобы ей хуже стало.
Бросив бутылку на землю, Кэт присела и, пока я еще держал голову Пегги приподнятой, легонько шлепнула ее по щеке.
– Пегги! – позвала она. – Пег, очнись. – Следующий шлепок был посильнее.
Девушка никак не отреагировала.
– По-моему, она не очнется, – сказал я.
– Я попробую еще раз. – Кэт ударила Пегги по другой щеке, в этот раз – сильно-сильно.
Пегги даже не вздрогнула.
– Она в отключке. Крепкой. Придется нести ее.
– Я донесу, не беспокойся.
– А я помогу. Возьмусь за ноги.
– Ладно.
Заняв необходимые позиции у обоих концов бесчувственного тела, мы оторвали Пегги от земли. Ее голова уперлась мне в живот. Рубашка на мне была распахнута, и ее волосы, спекшиеся от крови, прильнули ко мне горячей, липкой медузой.
Мы скоординировались в направлении фургона и пошли – Кэт прямо, я – спиной вперед, пятясь.
– Она легче, чем ты, – заметил я.
– Я такая толстуха.
– Ты аппетитная.
Она усмехнулась.
– А то.
– Я просто хотел сказать, ее нести легче, чем тебя.
– Ты уже задвигал Снегу шуточки про то, как кошмарно много я вешу.
– То не были шуточки. По ощущениям ты была тяжелее. Гораздо тяжелее, чем можно предположить, глядя на тебя.
– Так ты намекаешь на то, что мне нужно сбросить вес?
– Наоборот, набрать бы немножко. Ты худовата.
– Секунду назад я у тебя была аппетитной.
– Ты такая и есть.
– Аппетитная, но ядовитая.
– Лучше не есть?
– Это шутка, Сэм.
– В каждой шутке…
– В дверь не врежься, умник.
Я посмотрел через плечо. Пассажирская дверь фургона была распахнута настежь, и я собирался вписаться в нее спиной. И вписался-таки – дверь захлопнулась. Открылся зато хороший вид на Снега Снеговича, стоящего за фургоном и косившего на нас лиловым подбитым глазом. Его руки все еще были связаны, веревка висела вяло до самого бампера.
Он ничего не сказал. Только таращился на нас.
С руками, связанными перед собой, мощный, голый до пояса, с развевающимися белыми волосами, в кровавых потеках, наш пленник напоминал викинга-берсерка.
С трудом верилось, что мы одолели этого громилу.
Он выглядел поверженным. Сломленным.
– Я лучше пойду первая, – сказала Кэт. – Или развернем ее?
– Нет, так нормально. Давай.
Я отошел, освобождая пространство для маневра Кэт. Она осторожно сдала назад и ткнула дверь локтем, раскрывая пошире. Запрыгнув на ступеньку, она задрала ноги Пегги следом – я отступил от фургона, чтобы чуть-чуть выпрямить тело девушки. Кэт пробралась за пассажирское кресло, и я вскоре поднялся следом за ней.
Сгибая, приподнимая и ворочая тело Пегги, мы в итоге смогли протащить его в проем между сидений, за раздернутые занавески в обжитой отсек фургона. Как Кэт и предполагала, внутри было жарко, как у черта в парилке.
Нутро фургона выглядело как спальня неряшливого ребенка. Две кровати – в полнейшем беспорядке. Постельное белье помято, одежда разбросана повсюду, в том числе и моя с Кэт – Снег, видимо, распотрошил наши сумки.
Мы опустили Пегги на одну из кроватей.
Кэт протиснулась мимо меня и поспешила наружу.
Я остался внутри и осмотрелся. Наши ледоруб и лопата лежали на полу между кроватями крест-накрест. Рядом – домкрат и молоток, там же, вкруг – и аптечка, и освежитель воздуха, и заправка для зажигалок; резиновые перчатки, влажные салфетки… почти все, что Снег забрал из машины Кэт.
Если не считать пары бутылок с водой, вся еда, взятая Пегги, пропала.
Я вышел наружу, в свет дня.
Снег Снегович все так же стоял позади фургона – поверженный викинг с отсутствующим взглядом.
Я отвернулся от него. Кот, впереди, у пассажирской двери своей машины, наклонилась, чтобы поднять бутылку с водой, оставленную там. Она разогнулась в пояснице и повернулась, когда я приблизился.
– Подержишь? – спросила она.
– Конечно.
– Машине моей, видимо, уже ничего не светит.
– Похоже на то.
Кэт передала мне бутылку, заглянула в салон и открыла перчаточное отделение. Оттуда она достала карты и какие-то бумаги – может, регистрационные.
– Вот и все, – сообщила она. – Можно, конечно, потом попробовать вызвать эвакуатор, но что-то я сомневаюсь, что он сюда проедет. Так что просто возьму все, что можно взять.
– И все то, что не хочешь потерять навеки, – заметил я. – Эти пустыни, как выяснилось – такие оживленные места. Когда мы отбудем, сюда могут набежать какие-нибудь мародерствующие чудики и уволочь твою машину для украшения своего сада камней.
– Думаешь?
– Почти уверен. Пустынные крысы обожают необычные украшения жилищ. Скелеты динозавров, остовы автомобилей, шахтерские динамитные шашки…
Мы пошли к фургону.
– Не возражаешь, если я поведу? – спросила Кэт.
– Нисколько. Снега так и оставим на привязи?
– Определенно. – Она повысила голос: – Ты же не будешь против, седина? Не возражаешь, если я буду рулить в этот раз?
Он не ответил. Стоял – и смотрел.
– Я постараюсь вести неспешно и безопасно, – заверила она его и полезла внутрь.
Я взобрался на пассажирское сиденье и захлопнул дверь. За моей спиной Кэт складывала в мешок спасенное из своей машины. Горловину мешка она закрутила, чтобы ничего не выпало при езде.
Пегги вытянулась без чувств на кровати. В тенях, царивших в фургоне, она выглядела просто спящей.
Кэт втиснулась между сидений и села за руль.
Ключ ждал ее, все еще в замке. Она повернула его. Мотор ожил, утробно чихнул и заработал, заставив весь фургон мелко дрожать.
Положив руку на рычаг передач, она улыбнулась мне.
– Что?
– Посмотри, что впереди.
Там, разумеется, была ее разбитая машина.
– Нам придется сдать назад, – объявила Кэт, выжимая обратный ход.
– Но там, сзади, Снег…
– Надеюсь, он быстро бегает.
