Текст книги "Укус (ЛП)"

Автор книги: Ричард Карл Лаймон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 26 страниц)

34

– Ай-яй-яй, – вырвалось у меня чуть попозже, когда дорога под колесами настолько испортилась, что держать автомобиль ровно стало очень и очень непросто. С пивом мы закончили – Пегги так и не допила свое, – и я мог спокойно вертеть баранку обеими руками. Хоть в салоне машины и было прохладно чаяниями кондиционера, руль в моих руках был скользким, а рубашка от подмышек и до самой талии была пропитана потом.

– Нормально едем, – приободрила меня Кэт. Она наклонилась вперед, чтобы видеть через ветровое стекло, и сжимала спинку сиденья обеими руками. Отражение ее лица в зеркале заднего вида тряслось так сильно, что превратилось в смазанное пятно.

Пегги пристегнулась.

Мы пытались въехать на склон около горной гряды. Я изрядно опасался того, что мы могли вдруг начать скользить вниз – и тормоза не помогли бы нам остановиться.

– Все будет хорошо, – будто прочитав мои мысли, заверила Кэт.

– Очень сомневаюсь, – ответил я.

– Везде, где проедет он, проедем и мы.

Снегович в фургоне забрался повыше нас – и все еще поднимался.

Я глянул на Пегги.

– Ты уверена, что у фургона не полный привод?

– Уверена.

Нас чуть-чуть повело вбок.

– Это плохо! – успел выдавить я, прежде чем дыхание сперло.

– Куда мы карабкаемся? – спросила Пегги.

– Туда же, куда и он, – бросил я, кое-как выравниваясь.

– Возможно – к ущелью Брока, – сказала Кэт.

– Что там такого, в этом ущелье?

– В него Снегович сбросил одного насолившего ему типа, – объяснила Кэт.

– Брока, – подал голос я. – Парня, угнавшего его «Харлей». ДА, ЧЕРТ ПОБЕРИ! – Над нами фургон вдруг вышел на ровную поверхность – и поехал вперед. – Я думаю, мы справимся! – И верно, несколько секунд спустя перед нашего автомобиля выволокся на узкую колею, вихлявшую между двумя крутыми, высокими скалами. Фургон только-только начинал по ней путь.

– Как Снег вообще нашел это место? – выдохнула Кэт.

– Может, он был на короткой ноге с доком Холидеем и Санденс-Кидом, – попробовал неуклюже пошутить я.

Мы поехали вслед за фургоном. Скалы слева и справа бросали на нас тени, казавшиеся более темными, чем, собственно, им даже полагалось быть. Мне казалось, будто я вел машину по дну глубокого грота, только никакой реки здесь не наблюдалось – одна только грязь и куски породы.

Казалось, путь длился уже очень долго. А солнца впереди не проступало. Конечно, эти скалы не могли тянуться вечно. Так что, быть может, уже очень скоро мы выедем из этого туннеля тьмы в просторы света.

И остановимся.

Мы должны были бы остановиться в ближайшее время; мы поднимались в горы, и местный ландшафт и так уже позволил нам зайти достаточно далеко. Рано или поздно он же нас и остановит.

Может быть, где-то на другой стороне прохода…

Тут мне стало страшно думать об остановке.

Все с нами было хорошо, пока мы двигались. Ничего плохого с нами не случалось, пока мы двигались.

В общем-то, до наступления темноты мы могли остановиться где угодно – и вряд ли, опять же, сильно рисковали бы. Но, так или иначе, место нашей остановки будет сценой для розыгрыша последнего акта.

Акта, которого я страшился больше всего.

– Мы, кстати, в хорошем положении для всяких маленьких хитростей, – сказала Кэт. – За нами ему сейчас почти невозможно уследить. Пейзаж не способствует.

Я чуть замедлил ход машины.

– И какую хитрость ты предлагаешь нам провернуть?

– Я сама еще не знаю. Есть идеи?

– Ты у нас – кладезь идей.

– Ну, кто-то может выйти из машины. Я, к примеру.

– И зачем?

– Можно подкрасться к нему, когда мы остановимся. Он-то будет думать, что мы все – еще в машине. Я бы застала его врасплох.

– Вы хотите, чтобы Донни убили? – спросила Пегги.

– Я хочу его спасти. Вот и все.

– Но мы не знаем, как это все выстрелит, – сказал я. – И не знаем, что Снег предпримет, когда мы остановимся. У тебя не получится подкрасться к нему незамеченной. И что, если он-таки заметит, что тебя нет в машине?

– Я не знаю, – сказала Кэт.

– Он убьет Донни, вот что, – нашлась Пегги с ответом.

– Да не станет он его убивать, – отрезал я.

– Нам все-таки стоит что-то предпринять, – гнула свое Кэт.

– Но не здесь.

И не тебе, добавил я про себя. Я не хочу рисковать тобой ради Донни. Пусть даже ты думаешь, что это все – только твоя вина.

– Кэт, мы должны подождать до тех пор, пока он не определится с остановкой, – принялся убеждать ее я.

– Похоже, мы уже почти на месте.

– Откуда такая уверенность? Что, если ты не сможешь нас потом нагнать? Заблудишься здесь?

– Дело в том, – произнесла Кэт, – что тут – прекрасное место для какого-нибудь маленького обмана. Тут такая темень кругом.

– Давай тогда развернемся – и поедем назад.

– Только попробуйте, – вспылила Пегги, – и я вас прихлопну!

– Эй! – выкрикнула Кэт в самое ухо Пегги. Девушка вздрогнула, как от пощечины. – Будешь нам угрожать – и мы точно развернемся.

Подбородок Пегги задрожал.

– Ладно, Сэм, едь дальше, – сказала Кэт. – Я не могу ничего придумать. А Пегги, сам видишь, помочь не хочет.

Но сейчас я был даже благодарен нашей попутчице. Да, Кэт была права – если и вести со Снегом двойную игру, то только здесь; можно было бы перепрятать молоток, спрятать меня в багажнике вместо Эллиота… но что, если наш конечный пункт не так уж и близок? Что, если, проехав этот грот насквозь, Снег продолжит путь в неизвестность?

– Подожди, – вдруг сказала Кэт.

– Что такое? – Я снова притормозил.

Фургон впереди поехал по кривой, скрывшись из вида.

– А что, если мы бросим здесь Эллиота?

– Что?..

– Да! Почему бы и нет! – Ее голос звучал приглушенно и взволновано. – Вот так-то мы и ухватим Снега за нос! Он ведь даже не будет знать, что мы сделали это, пока сам не полезет в багажник. Глядь – а там и нет вампира его мечты! Он от злости лопнет!

– И всех нас поубивает, – заметила Пегги.

– Он не станет убивать никого из нас до самого конца. А конец наступит только тогда, когда он заполучит Эллиота.

– Но Эллиота-то уже не будет! – пожаловалась Пегги. – Вы не можете открыть багажник до темноты, иначе солнце спалит его. Разве не так?

– И что? – сказал я. – К тому времени, как Снег об этом узнает, никакой разницы уже не будет.

– Здесь, к тому же, довольно темно, – отметила Кэт. – Может статься, Эллиот будет в порядке.

Настолько, насколько труп вообще может быть «в порядке», подумал я. Но не сказал вслух. Сейчас точно было не время для шуточек.

Мы не спеша доехали до того поворота, где я в последний раз приметил фургон. Он вновь попал в наше поле зрения – шел он где-то в трех сотнях метров впереди нас. Не более, чем неясный силуэт во мраке. Дорога сделала еще один изгиб – и вскоре пропал и он.

Я остановил машину.

– За дело.

Кэт вдруг хлопнула себя по лбу.

– У Снеговича ведь есть ключ от багажника. Нам придется пользоваться той пластиковой поделкой.

– Она же еще у тебя?

– Да, но не факт, что сработает как надо.

– На дверях она сработала.

– Просто я бы не сильно полагалось на кусочек пластика.

– Но попробовать стоит?

– Определенно. Пегги, ты сидишь на месте. – Она натянула веревку, и девушка ойкнула.

Я расстегнул свой ремень безопасности.

– Держи, – Кэт подалась вперед и сунула мне в руку пластиковый ключ. – Бери его и открывай багажник. Я сейчас выйду. И выключи двигатель! И забери ключ. Мы же не хотим, чтобы Пегги угнала нашу машину.

– Я бы не стала… – начала девушка.

– Рада это слышать, – оборвала ее Кэт.

Сжимая в одной руке связку зажигания, в другой – пластиковый ключ, я поспешил наружу.

Жара встретила меня крайне негостеприимно. Я снова успел позабыть, что снаружи было такое лихо. Даже в тени ущелья было очень жарко по сравнению с кондиционируемым нутром машины.

– Боже, – пробормотал я, переводя дыхание.

Подбежав к багажнику, я запихнул в карман джинсов ключи зажигания и аккуратно вогнал пластиковый ключик-универсал в прорезь багажного замка.

Он вошел – пускай не гладко, но все же.

Повернулся – с трудом.

Раздался щелчок, и крышка багажника распахнулась.

К этому времени подоспела и Кэт. Встала рядом со мной.

– Бог ты мой, – вырвалось у нее.

– Угу, – безрадостно добавил я, не зная наверняка, о чем она – о жаре, о видке трупа или о самой задумке бросить его здесь.

Эллиот не сильно изменился с тех пор, как я в последний раз смотрел на него. Все такой же отвратительный. Все такой же тощий труп уныло-синюшного цвета.

Он лежал на боку, лицом к нам. Запястья и лодыжки обмотаны лентой. Колени согнуты. Под ним – белый пластиковый наматрасник с постели Кэт. А под наматрасником – синий брезент. Серебристого цвета кусок ленты на его глазах все еще держался, а нашлепку со рта снял прошлой ночью Снегович – и потому мертвый вампир встретил нас широко разинутой пастью, будто даже сейчас готовый отцапать от нас по хорошему куску.

Кровь на его обнаженном теле засохла и приобрела в тенях темно-фиолетовый окрас – фиолетовый, переходящий в чернильный.

– Не трогай его, – сказал я. – Я сам обо всем позабочусь. Подержи лучше вот это. – Я стащил с себя рубашку так быстро, как только мог, и протянул ей, добавив: – Хватит с меня кровавых потеков, которые потом не отстирать.

Нырнув в багажник, я ухватил Эллиота под бока.

Сделал это грубо и быстро, не думая о том, что смотрюсь в высшей степени трогательно в обнимку с трупом, не обращая внимания на мерзкое ощущение от контакта с его кожей, сосредоточившись лишь на одном – чтобы все прошло быстро.

Кряхтя, я поднял его, перевернул и швырнул наземь. Он приземлился с тяжелым глухим стуком. Прокатился немного и в итоге распластался на спине. Да так и остался лежать – голый мертвый маньяк с заклеенными глазами, в молчаливом вопле раззявивший пасть на небо.

Я увидел острие кола, торчащее из ленты, обматывавшей его грудь.

Увидел его член, похожий на дохлого червя.

Чувствуя себя не очень хорошо, я быстро отвернулся и положил руку на крышку багажника.

– Не закрывай его, – сказала Кэт. – Иди и заводи машину. Я пока поищу молоток.

– У нас есть монтировка.

– Но и молотком было бы неплохо припастись. Если не смогу найти быстро – вернусь.

– Заметано.

– Рубашку я пока подержу, – бросила она мне вослед. – Чтоб ты ее совсем не промочил.

– Как скажешь.

Доля разумного тут, определенно, была. Пока двери были открыты, жара была беспощадна. Зато потом мне пришлось бы сидеть перед работающим кондиционером в мокрой насквозь рубашке. Простыть вдобавок ко всем бедам мне не хотелось.

Выловив связку из кармана джинсов, я сунул ключ в замок зажигания. Автомобиль завелся нормально.

Фургона не было видно.

Автомобиль чуть просел на рессорах – видимо, Кэт, оперлась на дно багажника. В зеркало заднего вида мне не было видно ничего, кроме поднятой крышки. Боковые зеркала тоже ничем особо не помогли. Даже труп Эллиота в них не наблюдался.

Вот и хорошо. Глаза б мои его никогда не видели.

– Что она делает? – спросила Пегги.

– Ищет что-то. – Мне не хотелось ей ничего объяснять.

– Где ваша рубашка?

– У нее.

Интересно, волнуется ли Снегович, куда мы запропастились? Быть может, он уже едет назад?

– На вас кровь, – тихо сказала Пегги.

– Она – не моя. Она – его, – я кивнул за спину.

– Смотрится ужасно.

– Представь себе, я знаю.

Господи, Кэт, да закрой ты уже эту крышку.

С чем можно там так долго возиться?

– Вы можете сделать что-нибудь с этой веревкой? – спросила Пегги.

– А что с ней не так?

– Мне в ней плохо.

Я едва ли глянул на Пегги хоть раз, когда вернулся в машину – приметил только, что она все еще была на месте, и только. Теперь пришлось повернуться и посмотреть, в чем там проблема.

Она сидела, закинув руки за голову.

Кэт привязала ее к месту.

После того, как я ушел открывать багажник, Кэт, видимо, продела веревку через спинку сиденья Пегги, и собрала в узел на груди девушки, вдобавок пропустив один конец через завязку на талии. И, для пущей уверенности, что Пегги никуда не денется, Кэт взяла оставшийся моток с собой, прихлопнув свисающий свободно конец дверью.

Простыня-платье Пегги пошло складками в тех местах, где его перетянула веревка, и подобралось так, что едва ли теперь закрывало колени. Ноги Пегги плотно сжала, чтобы я не глазел туда, куда глазеть, по ее мнению, не следовало.

Хотя, руки-то у нее были свободны. Натянула бы обратно на коленки – да и дело с концом.

Я решил не брать в голову. Мотивы Пегги меня не волновали. Они, вероятно, были в любом случае необъяснимы.

– Она меня передавливает, – пожаловалась Пегги. – Сделайте хоть вы что-нибудь.

– Нет, я ничего не могу сделать, – открестился я. – Подожди, вот сейчас вернется Кэт и…

– Вы оба ненавидите меня.

– Нет, это не так.

Багажник резко захлопнулся.

Пегги ахнула от неожиданности.

Глянув через плечо, я увидел Кэт, бегущую вдоль борта автомобиля. Я сунул руку в проем между сидений и ухватился за натянутую веревку. Пошла она туго и не без труда, но, когда дверь открылась, оказалось, что втягивать Кэт внутрь нет необходимости. Никто за ней не гнался.

Усевшись, она продемонстрировала мне молоток.

– Нашла, – коротко бросив, Кэт захлопнула за собой дверь.

Я решил больше не медлить – и так мы простояли тут слишком долго. Стоило двери хлопнуть, я нажал на газ. Машина рванула с места и уверенно начала набирать скорость.

Бросив прощальный взгляд в зеркало, я увидел, как тело Эллиота поглотил мрак.

35

Пегги, пыхтя, пыталась обеими руками ослабить веревку поперек талии.

– Ну как мы, сильно оторвались? – поинтересовалась Кэт.

– Порядочно. – Приукрашивать правду не было никакого смысла.

– Поверить не могу, что нашла молоток.

– Он что, куда-то завалился?

– Ага. В самый угол. Но от меня просто так не спрятаться.

– Да сделайте вы уже что-нибудь с этой веревкой, – процедила Пегги.

– Прости, я не могла рисковать, – сказала ей Кэт. – Можешь развязать ее. Только не надо пытаться ею нас удушить, или что-нибудь в этом духе.

Я вписал машину в следующий поворот. Темнота неотступно следовала за нами.

Фургон не показался.

– Черт, мы слишком сильно оторвались.

– Не беспокойся, – отмахнулась Кэт. – Готова биться об заклад – он вернется. Если спросит, почему мы затормозили – скажем, что Пегги нужно было выбежать по-мелкому.

– Очень смешно, – пропыхтела Пегги, выныривая из узла головой вперед – будто снимая рубашку.

И тут я задался вопросом, а что случилось с моей рубашкой. Кэт вернулась в машину с молотком в одной руке и веревкой в другой.

– Где моя одежка? – спросил я ее.

– Здесь же.

Я взглянул на Кэт. Она возилась с упаковкой влажных салфеток. Рубашки моей как-то не наблюдалось. Сбитый с толку, я даже посмотрел на приборную доску – вдруг она как-то успела ее туда навесить.

– Где – здесь? – спросил я, когда убедился, что и перед моим носом рубашка не висит.

– Ты смотришь прямо на нее.

– ?..

– Она на мне, дурень.

Приглядевшись, я все понял. Конечно же. Она напялила мою рубашку поверх своей. С их яркими, пестрыми узорами они были настолько похожи, что смешались в единое целое.

Окончательно высвободившись из пут, Пегги бросила скомканную веревку на пол.

– Спасибо, что не помогли, – бросила она.

– Не за что, – в тон ей ответила Кэт. Пачка влажных салфеток наконец подалась ее напору и открылась; приятный лимонный запах наполнил салон.

– Тебе не жарко в двух сразу? – поинтересовался я.

Кэт в зеркале улыбнулась.

– Терпимо.

– Крепкий же ты орешек.

– Такая уж я. Мне просто нужны были обе свободные руки. Можешь забрать теперь. Уверена, обойдусь и одной.

– Я лучше сначала от крови почищусь.

– Да и мне не помешает, – пробормотала она. – В багажнике – та еще жуть.

– Не торопись, я пока обхожусь нормально, – махнул рукой я.

Еще один поворот дороги. По-прежнему – никакого фургона впереди. Хотя темень чуть разбавилась. У следующего витка наш грот, как оказалось, кончался. В пятидесяти ярдах от нас начинался столб света, казалось, вонзающийся прямо в небосвод. Мне даже пришлось зажмуриться и отвернуться.

– М-да, – протянула Кэт.

– Нервничаешь? – По голосу было очевидно, что да.

– Чувствую себя как перед дверью кабинета директора.

– Тебя что, вызывали к директору хоть раз?

– А то как же! Я спихнула парня с перекладины.

– Ты… сделала… что?

– Он сам напросился!

– Рад это слышать.

– Он наступил на пальцы моей подружке. Ее звали Ардет. Она карабкалась по перекладинам ниже его, и он специально наступил ей на пальцы. Наступил сильно. Думал, что это весело, но Ардет чуть не упала. И я его спихнула. Он крепко поцеловал землю… и, как бы меня потом не ругали, я все равно не испытывала угрызений совести. Думала – поделом ему.

Мы улыбнулись друг другу через зеркало. Мое настроение приподнялось. Ненадолго, впрочем – анекдот закончился, а перспектива красочней не стала.

– Сколько тебе тогда было лет?..

– Девять или десять.

– Крепкий орешек уже тогда.

– Уж поверь. Я тогда жила по темным законам. Око за око, зуб за зуб. Но поход к директору попортил мне крови. Мне пришлось ждать у его кабинета где-то с полчаса… и к тому времени, как меня вызвали, я еле-еле ноги переставляла. Тогда он вышел сам, прикрикнул на меня, и я обмочила себе штаны.

– Буэ! – скривилась Пегги.

– Бывает в жизни и такое, – пожала плечами Кэт.

– Только сейчас так не сделай, – сказал я.

Мы оба рассмеялись. Пегги смолчала. Она сидела, положив руки на плотно сжатые колени, выпрямив спину едва ли не по-королевски. За темными очками не было видно глаз, отчего создавалось жутковатое впечатление, что на лице девушки – две черные запавшие дыры.

И вот мы выехали из тьмы грота в ослепительный свет дня.

– Наконец-то, – выдохнула Кэт.

Ослепленный, я остановил машину.

– Куда он делся? – выпалила Пегги.

– Он должен быть где-то неподалеку, – ответила ей Кэт.

– Дай-ка мне пару салфеточек, – попросил я.

Упаковка шлепнулась мне на колени. Вытянув из нее комок влажных тряпочек, я принялся обтирать кровь Эллиота с груди и живота, потом – с рук. К тому времени, как я закончил, мои глаза потихоньку привыкли к солнцу.

Нас все еще окружали крутые отвесы скал, но они больше не закрывали нам небо. Перед нами раскинулся простор раскаленных песков и камней. Пустыня была достаточно прибитой – проехать можно было. Однако то тут, то там из песка торчали валуны самых разных размеров. Иные – по пояс взрослому человеку, иные – большие, как холодильники. Попадались даже такие, что могли дать фору автомобилю или грузовику. Ну и парочка таких, что и вовсе были со средний деревенский домик.

За такими вполне можно было незаметно припарковать фургон. Что Снегович вполне мог сделать.

Кэт подала мне наш мусорный мешок, и я бросил в него салфетки.

– Готов к выходной рубашке? – усмехнулась она.

– Как моя спина? – спросил я и наклонился, опершись грудью о рулевую колонку.

– Что с вами случилось? – спросила Пегги.

– Да ничего особенного, колышком игрался.

– Выглядит нормально, – сообщила Кэт.

– Бинт что-то весь мокрый, как по ощущениям.

Чья-то рука легонько надавила на бинт. Чья – я, конечно, видеть не мог, но скорее всего, то была рука Кэт.

– Просто пот. Кровь не выступает.

– Здорово! Спасибо. – Я откинулся на спинку, забросил руки на баранку и посмотрел вперед.

– Чем это вас? – Дотошный интерес Пегги к подобным вещам удивлял меня все больше и больше.

– Колышком. Острой палкой, я не шучу. И куда этот Снег спрятался?

– Может, просто поедем – и он покажется? – предложила Кэт.

– Хорошо, как поедем?

– Вперед и прямо, разумеется. Рубашку-то вернуть?

– Было бы неплохо.

Пока она снимала ее через голову, ее собственная, первая, рубашка задралась едва ли не до груди, обнажив живот; что-то мягко стукнуло меня по уху – отлетела одна из пуговиц воротника. За ней последовала еще одна – по тому же месту.

– Прекратить обстрел, – проворчал я, уклоняясь.

– Прости, не думала, что ее будет так трудно снять, – Кэт передала мне мою многострадальную одежку с заднего места. – Надевалась она проще. Она тебе точно нужна?

– А что?

– Ну, просто, будь я на твоем месте, – Кэт хитро подмигнула, – я не стала бы ее надевать. Только если ты замерз…

– Ну, уж я-то всяко не замерз.

– Может, окончим эти игры с переодеваниями, – вспылила вновь Пегги, – и поедем? У него мой брат, когда это до вас уже дойдет!

– Вежливость – несомненная добродетель, – предупредила ее Кэт.

– Вы что, опять начинаете?..

– Снегович от нас никуда не убежит, – заметил я.

– Да он уже убежал! Его теперь еще сыскать надо!

– Он сам нас сыщет, – убежденно сказала Кэт. – Мы – его приз. Вернее, Эллиот. Он не позволит себе его упустить.

Я сложил рубашку пополам и набросил на приборную доску.

– Ничего не произойдет до наступления темноты. Так или иначе.

Сказав это, я тронул автомобиль место. Мы поползли вперед.

– Спасибо, – пробормотала Пегги.

– К вашим услугам, – улыбнулся я.

Даже хорошо, что ее глаза были скрыты затемненными стеклами. Держу пари, добрым ее ответный взгляд не был.

– Кто-нибудь хочет еще пива? – спросила Кэт.

– Там только три банки осталось. Может, прибережем их? Нужно было купить больше, когда был шанс.

– А мне кажется, самое время их приговорить. И да, возьми мы больше, оно бы просто испортилось в дороге. Пегги ведь все равно не будет. Ты же не будешь, Пегги?

– Даже не подумаю, – последовал ответ.

– Что ж, по полторы банки на нос – идет, Сэм?

– Точно не хочешь оставить про запас?

– Они только сильнее нагреются. И кто знает, вдруг Снегович отнимет их у нас раньше. Жизнь – странная штука. Никогда не знаешь, какая банка пива станет для тебя последней.

Она улыбнулась мне в зеркало заднего вида.

Я улыбнулся в ответ.

– Давай их сюда.

– Пегги? Не будешь так добра?..

Девушка молча нагнулась и опустила руку между колен. Я продолжал искать глазами фургон в пустыне. Ни слева, ни справа, нигде его не было. Никаких следов от шин. Никакого пылевого шлейфа.

Беспокоясь, что Снегович может обогнуть нас и пойти на таран сзади, я постреливал взглядом в боковые зеркала.

Сами мы, кстати, не оставляли такого уж заметного пылевого облака. Твердь под колесами была рассыпчато-каменистой.

Пегги потрясла у меня над ухом открытой пивной банкой.

– Спасибо.

– Кто-нибудь хочет перекусить? – спросила Кэт, забирая свою банку. – Пег? Там много чего, в этом пакете. Чипсы, крендельки, орехи, печенье, печеные колбаски. Сама посмотри и выбери, что хочется. А тебе достать чего, Сэм?

– Мне как-то без разницы. Я сейчас не очень-то и голоден.

– Смотри не отощай так.

– Вы, обе, решите там сами. Что-нибудь к пиву. Но, пожалуйста, не печенье.

– Пег? Что ты хочешь? Я знаю, ты хочешь вернуть брата. Тебе не нужно это говорить вслух. Возьми что-нибудь…

– Мне все равно.

– Всем все равно. Ладно. Выберу я, но потом не жалуйтесь. Как насчет орешков?

Пегги подцепила пачку соленых орехов и передала Кэт.

– Спасибо, солнышко.

Надорвав пакетик, Кэт заполнила весь салон по-летнему теплым, приятным ароматом жареных орешков.

– Угощайтесь, товарищи, – сказала она, вытянув руку в проем.

Зажав пивную банку коленями и высвободив одну руку, я потянулся к пакетику и запустил в него пальцы.

И тут в нас врезался фургон.

Орехи посыпались по полу. Я вжал тормоза до отказа и, вцепившись в руль, рванул его вправо, пытаясь увести машину как можно дальше от стремительно приближающейся угрозы.

Снег Снегович подкараулил нас.

Устроил засаду.

Он, надо полагать, рассчитывал на то, что мы будем ехать именно здесь. А может, он просто хорошо маневрировал между скалами – и выбрал себе отличную позицию для внезапной атаки.

И, как я и предполагал, произошло все в тот момент, когда мы проезжали мимо огромных домообразных валунов.

Прекрасное укрытие.

Нам никуда было не деться. Имейся у меня время резко сдать назад, я бы попробовал этот маневр, но атака была столь неожиданной, что я не успел даже затормозить.

Внезапно фургон заспешил назад, обогнул нас справа, прижался к краю домообразного обломка скалы – и, плюнув дымом, помчался прямо на нас, в лобовую атаку.

Кто-то закричал: «Черт!»

Думаю, то была Кэт.