Текст книги "Укус (ЛП)"

Автор книги: Ричард Карл Лаймон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 26 страниц)

26

Мы еще чуть-чуть сдали назад, и Кэт вышла. Проскользнув перед носом нашей машины, очутилась у правого борта фургона и сняла крышку с горловины топливного бака.

Едва горючее полилось внутрь, я перелез на водительское место – Кэт теперь было видно хуже, а вот по левому борту фургона открывался прекрасный вид. На дверь. Но не на того, кто за ней – Пегги я не заметил.

Вскоре фургон отъехал от бензоколонки, и Кэт махнула мне, чтоб я подъехал поближе. Аккуратно подогнав машину, я выключил двигатель. Теперь, стараниями Кэт, заправлялись уже мы. Оставив насос работать, она заглянула в салон через приопущенное стекло со стороны пассажира.

– Мне нужно забежать внутрь, заплатить, – сказала она. – Есть какие-нибудь свежие идеи, что еще полезного можно сделать, пока я там буду?

– Навроде «вызвать дорожную полицию»?

– Ну, что-то вроде того.

– Нет, не стоит.

– Да и мне что-то не хочется.

– Кончится тем, что Донни умрет.

– Мне тоже не кажется, что копы смогут нам помочь.

– Слушай, тут же вроде есть оружейный магазин?..

– Ты с ума сошел? Думаешь, нам просто так с прилавка отпустят парочку стволов? Скорее рак на горе свистнет.

– Ладно, посмотри, не удастся ли что-нибудь приспособить по ходу дела.

– Эй, глянь-ка.

Болтая с Кэт, я упустил момент отъезда фургона. Теперь он стоял в дальнем краю парковки.

– Господи, – выдохнул я, – он съезжает с катушек все крепче. Нас ведь даже отсюда не видно.

– Ему оно надо – видеть нас? Он же знает, что мы не рискнем выкинуть фортель. Уж теперь-то, Сэм, у него хороший залог – наши порядочность и человеколюбие.

Насос бензоколонки умолк – бак наполнился.

– Тебе подкинуть? – спросил я. – У меня есть немножко наличными.

– Прибереги, они нам еще могут пригодиться. Рассчитаюсь по кредитке. – И она побежала к главному входу в «Счастливчик».

И вот уже – скрылась внутри. Я принялся напряженно ждать.

Прошло несколько минут, и нервишки мои стали пошаливать. Мои глаза не отлипали от фургона. Надеюсь, наш ублюдочный снежный друг тоже нервничает. Главное – чтоб не злился. Хоть я его и не видел, утверждать, что мы ему не видны с моей стороны было опрометчиво – ведь всегда можно повернуть зеркало заднего вида на какой-нибудь хитрый угол. Конечно же, он нас видел. Возможно – гадал, чего мы там так долго возимся.

Я почти уже изготовился к тому, что вот-вот он выбежит из фургона, красный от ярости. Но потом понял – такому не бывать. Ему придется тащить за собой Донни или Пегги – чтобы заложники не улизнули. А при свете дня он вряд ли решится насильно тащить за собой двенадцатилетнего мальчишку (которого придется как минимум развязать и одеть). Тем паче – девчонку, что ему в дочки годится. Фактически, Снег Снегович был заперт в фургоне.

Мы были в безопасности.

Ну, в относительной безопасности, в весьма и весьма относительной.

Но все же не думалось мне, что он выполнит угрозу и расправится с Донни. Не здесь, не сейчас. Не разозлившись на медлительную Кэт. Он мог быть и психом, и чурбаном в определенного рода вещах, но в то же время он был хитер.

Хитер в достаточной мере, чтобы понять, что заложники ему нужны. С ними он мог вертеть нами как угодно. Стоит ему убить Донни – пиши пропало. Да и над Пегги у него больше не будет должного контроля – то есть, прощай, личный водитель и девочка на побегушках.

А уж если он убьет и Пегги, нас подонку будет уже не остановить.

Я надеялся – ужасно, конечно! – что Снег Снегович сочтет, что издеваться над ребятами будет не так весело, если они оба будут мертвы. Надеюсь, на убийство он пойдет только в самом последнем случае.

Кэт наконец-то вышла из «Счастливчика». В одной руке она несла упаковку пива на двенадцать банок, другой прижимала к груди большой бумажный пакет.

Протянув руку над креслом, я открыл ей дверь.

Она запрыгнула внутрь вместе с пакетом. Я завел двигатель. Из кондиционера вновь заструилась прохлада. Едва дверь захлопнулась, я нажал на педаль газа.

– Прости, что задержалась. – Она подняла окошко своей дверцы. Я последовал ее примеру.

– Заставила же ты меня поволноваться.

– Боялся, что Страх Страхович выбежит и отделает тебя по полной?

– Да нет. Он же не может выйти из фургона без ребят. До меня только дошло.

– До меня тоже – недавно. Прямо в магазине. Потому я и подумала – нечего торопиться. Что бы он нам сделал?

– Ничего, похоже.

– Вот именно, ничего. Стиснул зубы и стерпел. Ладно, проехали.

Фургон впереди нас покинул свое парковочное место и развернулся к выезду. Я заметил Пегги за рулем. Пассажирское сиденье рядом с ней, похоже, пустовало.

Снег Снегович, видимо, укрылся внутри, с Донни.

– Я еще кое-что понял – ни Пегги, ни Донни он не убьет. Только перед лицом крайней необходимости.

Кэт кивнула, соглашаясь.

– Убить их и удержать нас одновременно он не сможет. Рано или поздно придется отпустить их. И нас, кстати, тоже.

Я проследовал за фургоном на дорогу. Набрав скорость и оставив городок Трону позади, я спросил:

– Ну, и чем ты в итоге снарядилась?

– На снайперскую винтовку не рассчитывай. Шанса не была.

– Понимаю. И все же?

– Море пива, Сэмми! До заката далеко, а веселиться как-то надо. Кто знает, вдруг Снег захочет конфисковать его у нас. Напьется в хлам, тут-то мы его тепленьким и возьмем.

– Неплохо бы.

– Все равно в магазине не было чего-то достаточно… опасного.

– А вот это уже плохо.

– Колбаску печеную будешь?

– А то!

Запустив руку в пакет, она вытянула весьма аппетитный тюбик подрумяненного мяса, запаянный в пластиковую обертку. Вцепившись в пластик зубами, Кэт разорвала его до половины и протянула мне.

Колбаска плюнула мне жиром в горло, едва я от души надкусил ее, и я чуть не закашлялся – но все равно, на вкус было здорово. Мясо явно сдобрили какими-то баварскими травами.

– Фкуфно, – поделился я ощущениями с Кэт.

– Я таких несколько штук взяла. Одному Богу известно, когда нам выпадет шанс поесть нормально. – Она заглянула в сумку. – Всякие шоколадные штуки брать не стала. Слишком жарко, растечется.

– И то верно.

– Зато я взяла крендельки! И орешки.

– То что надо к пиву!

– Еще чипсы, две пачки печенюшек – одни сырные, другие малиновые. Бутылки воды… и освежитель воздуха.

– Зачем? Ликвидировать последствия сильного испуга?

– Очень смешно, Сэм. Это лучшее, что тянет на оружие. Можно брызнуть в глаза – дрянь едкая. Еще я слышала, если распылять ее над горящей зажигалкой, выйдет элементарный огнемет. Так что зажигалок я тоже набрала. – Зарывшись рукой в пакет, она пошарила где-то у самого дна и вытащила две штуки. – Вот, одну тебе, одну – мне. Бери.

Прижав печеную колбаску зубами, я высвободил правую руку, взял себе одну зажигалку и опустил ее в нагрудный кармашек. Кэт сунула оставшуюся в карман своих некогда-джинсов.

– Еще я разжилась жидкостью для заправки зажигалок. Продавец меня долго-долго от нее отговаривал. Говорил, эти зажигалки все равно работают только до тех пор, пока в них есть горючка, и заправить их по-новой у меня ну никак не выйдет. Советовал потратить деньги на парочку дополнительных. Как будто ему есть какое-то дело до моих покупок!

– Выходит, в конце концов – продал-таки?

– Я пригрозила ему. Тобой.

– Что?

Она кивнула и вдруг мило улыбнулась.

– Я сказала: «Просто продайте мне эту штуку, лады? Это – моему приятелю. Вон он там, в машине снаружи, ждет меня. Может, его позвать, чтобы вас уверить?» Он поглядел, куда я показала, и увидел тебя за рулем – ну, и потом сказал: «Не стоит, мэм».

– Я что, пригодился еще раз?

– Ага. Я чуть не назвала тебя своим мужем, да вспомнила, что кольца не ношу. – Она протянула навстречу мне пальцы левой руки. – Наверное, бедняга просто хотел приударить за мной. Возомнил себя этаким подарком Божьим для глупой дамочки, которая думает, что копеечные зажигалки можно использовать вечно. Надо было рассказать ему правду.

– Какую правду? Что он не подарок? Что ты – не глупая дамочка?

– Да нет же. Надо было сказать ему, зачем мне в принципе зажигалки, вот.

– Растопить немного Снега? – пошутил я.

– В точку.

– Что ж, попадись он нам теперь – дадим ему жару!

– Прибереги силы для дела, а не для слов, Сэм. Я вот еще что взяла, – в этот раз ее рука выловила в пакете штопор.

– Ты что, вином запаслась?

– Нет. Есть еще такая штучка, – следом из пакета появилась старомодная открывашка пивных банок образца «церковный ключик».

– Кэт, сейчас на всех банках – специальные колечки.

– Я знаю.

– Продавец объяснил?

– Нет, смолчал по этому поводу. Даже странно.

– Этим мы будем обороняться от Снеговича? – спросил я.

– У них не было ножей. В открытой продаже, по меньшей мере. Зато эти штуки легко спрятать. Хотя бы в рукаве. Что возьмешь?

– Что дашь, – снял я с себя право выбора.

– Как скажешь. Я возьму штопор.

Она передала церковный ключик мне. Вещица была простая, дешево сработанная – десять сантиметров легкой стали в длину, где-то два – в ширину, один конец – для пробивки старых пивных крышек, другой – для отжима вневременных консервных. Не слишком-то и много вреда таким можно было нанести. По-моему, даже меньше вреда, чем штопором.

Пока я рулил одной рукой и держал ключик другой, Кэт открыла перчаточницу и бросила штопор туда.

– Тебе, значит, он пока не нужен?

– Если вдруг понадобится – буду точно знать, где взять.

– Хочешь, чтобы я положил церковный ключик туда же?

– Церковный ключик?

– Ну, вот это. Так его называют.

– Надо же, впервые слышу. Но почему?..

– Никогда не понимал, честно. Может, так ее назвали те, кто ищут божью милость на дне бутылки. Не знаю, почему их вообще еще выпускают. Как я уже сказал, на банках сейчас есть колечки.

– Не на всех, – покачала головой Кэт. – Эти штуки продолжают выпускать на крайний случай. А наш случай – крайний, будь уверен.

– Ну, может быть, поэтому его называют «церковным ключиком»…

– Почему бы не спрятать его в носок? – предложила Кэт.

– Я тут вести машину пытаюсь!

– Хорошо, давай я спрячу.

– Попробуй, – я перебросил ключик Кэт. – Не отрежь мне им ногу, идет?

Смеяться вместе с Кэт было здорово. А еще более здорово было чувствовать ее аккуратные прикосновения. Она проделала все очень аккуратно – ключик не оцарапал меня острым концом.

– Так будет удобнее доставать его, – пояснила Кэт. – Сразу – боевой стороной к врагу. – Она похлопала меня по слегка дрожащему колену. – Теперь ты опасен.

– Все равно, – деланно-ворчливым голосом заметил я, – пока что самое страшное наше оружие – пиво.

– А как же лопата и ледоруб? Молоток в багажнике?

– И домкрат на заднем сиденье, – добавил я.

– Прости, что?

Тут нас обоих пробрало. Наши взгляды встретились.

– Домкрат… – пробормотал я.

– О, Боже, – выдохнула Кэт.

Домкрат, металлическая дура где-то полметра в длину, пружинный свинчиваемый механизм – и увесистая рукоятка-монтировка. Я ведь им пользовался не далее, чем прошлой ночью – когда менял шину. Потом сгрузил на заднее сиденье вместе с испорченной предшественницей новехонькой запаски.

Сгрузил – и начисто забыл.

– Ты положил его туда, когда закончил с шиной, – сказала Кэт.

– Да. Так я и сделал.

– Бог мой, – сказала она. – Я ведь и не подумала…

– Я и сам не подумал. Вот только сейчас… Не знаю, какой черт меня дернул вспомнить. Сама посуди! Все это время у нас была тяжелая железка на заднем сиденье – и мы ее ни разу не взяли в расчет!

– Не пришлось бы за молотком выходить, – сокрушенно добавила Кэт.

– Да, может быть, не пришлось бы.

– Никаких «может быть». Знай я, что у нас есть домкрат – осталась бы в машине… и никогда бы не полезла в багажник. И Снегович никогда бы не узнал про Эллиота. Ничего бы с нами не случилось.

– Да, многое бы пошло иначе, – аккуратно заметил я.

– Как мы могли позабыть про домкрат?!

– Ну, – пожал плечами я, – он был не на виду, когда нам пришлось задуматься об оружии.

– Молоток тоже был, уж прости, далеко не на виду.

– Но его-то мы уже использовали как оружие! А домкрат просто помог мне со сменой шины.

– Все равно нам следовало иметь его в виду, – тряхнула она головой.

– Я знаю, Кэт. Я знаю. Сам не верю, что так все вышло.

– Это все наше проклятие.

– Проклятие мертвого вампира? – улыбнуся я.

– Я не из тех, – тщательно выбирая слова, проговорила Кэт, – совсем не из тех, кто дрожит над приметами, но сейчас… это все слишком двинуто, Сэм. Это – попросту ненормально. Мы прокляты.

27

Кэт заглянула в проем между сиденьями.

– Что-то не видно твоего домкрата, – сообщила она. – Ты его, часом, не позабыл там, на дороге?

– Нет, точно нет. Мы его просто завалили. Может, конечно, его Пегги уволокла.

– Не неси чепухи, Сэм. За спину бы она его не спрятала. Упустили бы мы – не упустил бы Снегович. Ей ведь с ее одежкой вообще ничего не спрятать.

– Куда же она тогда дела нож?

– В вырез? – предположила Кэт.

– А спереди он при этом, по-твоему, не выпадет?

– Ты же видел, как она прижимала сумку к груди.

– Может, в нее-то она его и спрятала.

– Домкрат?

– Нож, – поправил я.

– Нет, если она успела пораскинуть мозгами. Сумку-то сразу придется отдать Снеговичу. Будь я на ее месте – и в ее сарафане – я бы спрятала нож в вырез… или за резинку трусов. Впрочем, опять же, ей бы и это не удалось…

Я вопросительно изогнул бровь.

– На ней их нет.

– Откуда ты так уверена?!

– Я наблюдательна.

– Я тоже мух не ловлю, но такого как-то не приметил.

– Мне выпал хороший шанс, Сэм. Я видела, как она забирается в фургон, а платье у нее не из длинных. – Кэт подмигнула мне. – И лифчика нет. Не говори мне, что этого не заметил.

– Да, заметил, – проворчал я, – и то, только потому, что из-под ее простыни не торчат бретельки.

– У нее под, пользуясь твоей терминологией, простыней, нет вообще ничего. Когда она наклонилась, передавая пакет, я прекрасно все увидела – от пяток до ножек и выше. Жаль, что ты упустил. Правда, смотреть там особо не на что.

Я поджал губы.

– Тебе не стыдно вот так вот… сейчас?..

Кэт хитро улыбнулась.

– Я знаю, это не совсем правильно. Расслабься.

– С чего ты вообще взяла, что меня волнует, что у нее там под…

– Ты ведь парень. Парни пекутся о таких вещах.

– Она не в моем вкусе.

– Эй, Сэм, не строй из себя невинную овечку! Уж как ты на меня глядел всю прошлую ночь…

– Но ты-то – в моем вкусе! – в моем голосе прорезалось отчаяние.

Кэт внезапно стала тихая и серьезная. Она уставилась на меня. Я главным образом держал взгляд на дороге, но к ней так или иначе оборачивался каждые несколько секунд. И тут Кэт наклонилась и обвила руку вокруг моей шеи. Она притянула меня поближе к себе и, прошептав «Мой хороший парень», – дыхание ее щекотало мне щеку, – поцеловала меня. И еще раз. Рука ее нежно легла на мою грудь.

Я развернулся к ней, желая отыскать своими губами ее.

– Нет-нет-нет, – с легкой улыбкой она отстранилась. – Лучше следи за дорогой. Если мы будем целоваться за рулем, мы непременно вляпаемся. Не забывай, у нас над макушками – проклятие Эллиота.

– Я бы рискнул, – прошептал я – прекрасно при этом понимая, что сейчас для подобных рисков самое худшее время. Покинув пределы Троны, довольно-таки равнинные, мы попали на дорогу, карабкающуюся на вершину горного хребта – с обеих сторон по скалистому обрыву. Стоит заложить неверный поворот – и полет с немалой высоты на недружелюбные каменья обеспечен.

Кэт смотрела на меня со своего места.

А во мне угасали последние робкие надежды на поцелуй.

Но вдруг она сказала:

– Хорошо. Только… недолго.

Наши губы встретились удивительно быстро. Мои – пересохшие и ее – мягкие и теплые. Я почувствовал, как ее дыхание чудесным образом встречается с моим – и сливается в одно.

Когда мой язык очутился за ее зубами, ее рука нежно прижалась к передку моих джинсов. А там уже было тесновато.

Мой выдох обернулся стоном.

Она убрала и губы, и руку. Наши глаза все еще разделяли считанные сантиметры.

– Спасибо, что напомнил, что нужно взять домкрат, – вдруг сказала Кэт.

Сперва я ничего не понял, замет густо покраснел и уставился на дорогу. С дорогой пока что все было в порядке. Менее скалистым пейзаж не стал, но, по моим прикидкам, мы были уже почти на самой вершине перевала.

Кэт подарила мне еще один, уже больше дружеский, поцелуй в щеку, и принялась перелезать через свое сиденье – в заднюю часть машины. Такие трюки легко проделывать детям, но мы с ней для этого были уже явно староваты. Ей пришлось всячески извиваться, вжиматься лопатками в потолок, пытаясь при этом протащить ноги в проем. Скосив глаза в зеркало заднего вида, я имел стыдливое удовольствие созерцать ее бедра. Впрочем, удовольствие продлилось недолго – в следующую секунду Кэт заехала мне ляжкой по уху.

Только после этого она наконец-то протиснулась назад.

– Фух, – послышалось с задних сидений. – Было весело.

Чтобы разобрать скопившийся завал, ей потребовалось время. Сосредоточившись на дороге, я не смотрел, что она там вытворяла. Периодически что-то ударялось об пол, один раз – довольно звонко – о стекло. Наконец, возмущенные «уф!» и «пф!» Кэт смолкли, и она прошептала:

– Попался, мудачье! Ха!

– Поздравляю, – произнес я.

– Правило «лучше поздно, чем никогда» не всегда обязательно срабатывает.

– Ладно, ладно. Хорошо уже то, что мы его не посеяли.

– Не заставляй меня плакать. Вспомни мы о нем вчерашней ночью… Сейчас двое людей находятся на волосок от смерти из-за того, что я полезла за молотком, который нам, оказывается, и не требовался.

– Пока никто не умер, – заметил я.

Не считая Эллиота и твоего мужа, Билла, добавил про себя. Но, справедливости ради, они отбыли в мир иной прежде, чем возникла (не-) надобность полезть в багажник.

– Пока – да, – пробормотала Кэт. – Я не знаю, как, черт возьми, мы собираемся выпутаться из этого дельца так, чтобы хоть кто-то при этом не умер.

– Поживем – увидим, – сказал я.

– Я, наверное, сейчас схлопочу хороший шанс умереть, когда начну протискиваться обратно к тебе.

– О, мой Бог, – пробормотал я, вжимаясь в сиденье.

Перевал вдруг остался позади – и мы будто выехали из туннеля, вырубленного в скале: на нас навалилась громада синего, безбрежного неба. Под нами – далеко-далеко под нами – раскинулась пустынная долина. Фургон был уже на пути вниз – на кривом и узком двухполосном съезде.

– Ух ты! – протянула Кэт из-за спины.

– Лучше сиди, где сидишь, – предупредил я ее.

Дорога выглядела крутой и опасной. Искривленные дуги скалистых обрывов поддерживали дорогу с правой – нашей – стороны; где-то там, внизу, было дно дола. По левую же сторону холм продолжал вздыматься вверх.

Один неаккуратный поворот равен одному долгому свободному падению. Нехитрая арифметика.

Мне не хотелось ехать здесь. Было сильнейшее желание остановиться и развернуться в другую сторону.

Но спуск уже начался.

А на нем места для поворотного маневра просто не осталось. Любой резкий поворот там грозил падением с обрыва.

Мы не могли отступиться. Пойти на попятную значило предать Пегги и Донни.

– Будь осторожен, – сказала Кэт.

– Я постараюсь.

– Боже правый.

– Потому-то эти края и прозвали Долиной Смерти, Кэт.

– Подходяще.

Хоть в салоне и работал вовсю кондиционер, рулевая колонка была вся в мокрых пятнах от моих рук. Да что там темнить – и сам я весь был мокрый, как распоследний лягушонок.

– Не люблю высоту, – пробормотал я.

– Я переношу нормально, – сказала Кэт. – А вот резкие спуски – терпеть не могу.

Стоило ей сказать это, автомобиль заложил кривую быстрее, чем требовалось, и наши шины противно завизжали.

– О-о-ой, – протянула Кэт.

Я принялся топтать педали тормозов, чтобы замедлить наше движение вниз на особо крутых участках. Фургон впереди катился легко и непринужденно, забирая то в одну сторону, то в другую – ничего похожего на наши урывочные маневры.

– Пегги, видать, брала уроки вождения по нестандартной местности, – заметил я. – Если это она сейчас за рулем…

– Если у нее получается – и у нас получится.

– У местных-то оно явно полегче выходит.

– Над ними не висит проклятие мертвого вампира. Слышишь, Эллиот? – повысила Кэт голос. – Если нас подбросит на ухабе и багажник откроется, тебе придется познакомиться с солнцем Долины Смерти. Понял, ублюдок клыкастый? Мы подскочим – ты сгоришь.

Мы обменялись взглядами и улыбнулись.

Дорога неожиданно выровнялась.

Мы добрались до дна.

Я сделал глубокий вдох. И выдохнул.

– Не так уж и плохо мы справились, – сказала Кэт.

– Просто спуск не такой уж и большой. На самом деле, это было ужасно.

На обступила пустыня. Не сильно холмистая – подъемы и овраги встречались, но больше нам не грозила опасность, съехавши не туда, разбиться вдребезги. Ближайшие горы были в нескольких милях левее. Какие-то холмики виднелись и справа, но были они такими далекими и маленькими, что смешно было и думать.

– Вот теперь – можешь лезть вперед, – разрешил я Кэт.

– Сейчас. Тебе здесь точно больше ничего не нужно?

– Думаю, нет.

– Есть что-то стоящее в этом твоем походном мешке?

Я попытался вспомнить, что туда упаковал. Память на сотрудничество идти отказывалась. Отберите у моего сна хоть полчаса – и я уже готов расклеиться; мой котелок не варит так, как надо.

– Посмотри, если хочешь, – сказал наконец я.

– Есть там что-нибудь боевое?

– Да ну. Нет. Сменная одежда, туалетные принадлежности…

– Бритва есть?

– Есть, но она не опасная. Штопор и церковный ключик – и те пострашнее будут.

– Ладно. Я лезу к тебе. Попытаюсь, по крайней мере, пролезть. – Высунувшись в проем между сиденьями, она прислонила свою добычу к приборной доске.

– Вот это я понимаю, – одобрительно кивнул я.

Сняв с домкрата пружинный механизм – толку в ближнем бою от него все равно бы не было, – Кэт оставила внушительный упорный рычаг и по совместительству монтировку. Черную, кривую, тяжелую железную палку с утолщениями.

Сняв правую руку с руля, я взвесил инструмент.

– Этой штукой можно убить, – сообщил я.

– Бери ее себе. Пока сунь куда-нибудь под сиденье.

– Лучше сюда. – Переложив железяку в левую руку, я загнал ее в зазор между дверью и сиденьем, затем отпустил. Она глухо стукнулась об пол.

– Ладно. Я иду, – предупредила Кэт, кладя руки на верхнюю часть спинки моего сиденья. – Когда я была ребенком, я проделывала такой трюк не раз. Было так просто. А вот теперь… м-да, возраст.

– Дело не в возрасте, – покачал головой я. – Дело в габаритах. Ты теперь больше, чем привыкла быть.

– Ну и дела. Спасибо, чего уж там.

– Мой любимый размер…

– Не подмазывайся.

– …прекрасный для чего угодно, но только не для смены мест на полном ходу.

– Так ты хочешь, чтобы я осталась здесь?

– У меня есть план получше. Я приторможу. Ты сможешь выйти и зайти нормально.

– Снегович не взбеленится?

– Мы уложимся в пять секунд. Донни это вряд ли навредит.

Парень все равно обречен, подсказал мой внутренний пораженец.

Ну уж нет, ответил я ему. Мы что-нибудь придумаем. Мы его спасем.

То была, впрочем, скорее робкая надежда, чем убежденная вера.

Я посмотрел в зеркальце. Шоссе за нами пустовало.

– Готова? – спросил я.

– Еще бы.

Я ударил по тормозам. Поскольку скорость наша упала резко, машину повело по гравию. Я вдавил педаль сильнее. Прямо в развороте Кэт распахнула заднюю дверь и выпрыгнула. Чудом удержавшись на ногах, она грациозно отпрыгнула от надвигающегося борта автомобиля, дернула за ручку передней двери и юркнула внутрь. Выровнявшись, я дал по газам, и мы поехали дальше.

– Как по маслу! – выдохнула Кэт. Фургон мы уже почти нагнали.

– Снежная Жопа, небось, и не заметил, как мы остановились.

– Даже если заметил, – отмахнулся я, – что с того? Мы же никуда от него не делись. И не денемся уже.

Кэт наклонилась к сумке и достала банку пива.

– Я возьму одну, – заявила она. – А ты?

– А я за рулем.

– Одна банка пива не выключит тебе мозги.

– Все равно это против правил.

– Как и убийство.

– Ты же говорила, разделаться с вампиром – не убийство.

Хитрая улыбка снова расцвела на губах Кэт.

– Так кто у нас верит в вампиров?

– Снег Снегович, например.

– Но не полицейское управление. В глазах закона мы спланировали и совершили убийство. – Она достала еще банку. – Не дай мне напиться в одиночку. Это не по-джентльменски.

– Мне до джентльмена – как до луны пешком.

– И все равно, ты очень хороший, Сэм. Мой хороший парень. – Она разом открыла обе банки и протянула одну мне.

– Ты меня искушаешь. – Взодхнув, я принял подношение.

– Можешь не брать. Никто не держит тебя на прицеле.

– Эх, вот было бы у нас что-то, из чего имеет смысл целиться…

– Чем богаты – тем и рады.

– Что ж, за нас, – сказал я.

Мы мягко стукнулись пивными банками.

Перед первым глотком, я обшарил глазами окрестности – на предмет машин дорожного патруля. Такой уж я тип – страховщик-перестраховщик. В повседневной жизни я старался нарушать как можно меньше правил и совсем не нарушать законов.

Но, после убийства какого-то незнакомого мне парня, следует, наверное, пересмотреть приоритеты.

Впрочем, со мной этот фокус не проходил. Прихлебывая пива, я все равно чувствовал себя виноватым.

Банка приятно холодила руку. Пиво было холодное. Там, в «Счастливчике», оно точно лежало в холодильнике. Конечно, оно хоть сколько-то, да набралось тепла там, на полу, но кондиционер сберег его от перегрева. На вкус пиво было крепкое и добротно сваренное.

Я глянул на Кэт. Она отняла банку от губ и улыбнулась мне.

– Как, хорошо идет?

– Просто замечательно.

– Согласна. – Она сделала еще несколько глотков. – Не поверишь, как жарко снаружи. В фургоне ребятам явно не сладко.

– От жары? Или от Снега?

– Ух, надеюсь, пока – только от жары. Может, впрочем, и у них есть кондишка.

– Нет ее у них. Они держат окна открытыми. В кабине, по крайней мере.

– Тогда плохи дела. Снаружи печет, как в Аду, а ведь еще только утро. Еще несколько часов и… – Кэт покачала головой. – Что ж, мы им пока ничем помочь не можем, – признала она, – зато можем немного развлечь себя. Как насчет сырных печенюх?

– А сыр в них какой? Чеддар или рокфор?

– Сыр в них синтетический. Ароматизатор.

– У-у-у, так это мой любимый сорт!

– Мой тоже!

Мы обменялись ухмылками.

А фургон вдруг начал подмигивать нам задним габаритным огнем.