Текст книги "Плоть (СИ)"
Автор книги: Ричард Карл Лаймон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)
Чего Гарольд не знал, так это того, что Джейк никогда не обвинял его в этом. Возможно, все было бы по-другому, если бы он соблазнил Барбару своей внешностью и обаянием, но Гарольд был худым парнем с залысинами, носом, похожим на клюв индейки, и обаянием полевой мыши. Он был хлюпиком. Хлюпиком, который зарабатывал большие деньги, лечением зубов. И Барбара, а не Гарольд, являлась соблазнительницей.
Она не бросила Джейка ради мужчины. Она бросила его ради красивого банковского счета и пластиковых карт с головокружительными кредитными линиями. Гарольд был в качестве лишнего багажа, прибывший вместе с хорошими вещами.
Если бы это был не Гарольд, то это был бы кто-то другой.
Барбара была той, кто заслуживал...
– Могу я предложить тебе кофе со сладкой булочкой? – cпросил Гарольд.
– Нет, спасибо.
Гарольд сел в кресло, но откидываться не стал. Он замер на краешке сиденья, словно готовясь броситься прочь, и положил руки на колени.
– Итак... – сказал он.
Джейк устроился на диване.
– Итак, как обстоят дела в правоохранительных органах? Держите преступников под контролем?
– Мы прилагаем усилия.
Очевидно, Гарольд еще ничего не слышал о событиях прошлой ночи. Джейка это вполне устраивало.
Гарольд кивнул, словно обдумывая ответ. Он уставился в пол. Казалось, он нервничал из-за этой тишины. Опасаясь, что Джейк может воспользоваться случаем, чтобы поднять неприятную тему, такую как супружеская неверность? Ах, должно быть, теперь он что-то придумал. Он поднял брови и посмотрел на Джейка.
– А как ты относишься к этой инициативе огнестрельного оружия?
– Я против.
– Можно было бы подумать, что человек твоей профессии, лицезреющий трагедии, вызванные личным владением оружия...
– В прошлом месяце у нас была семидесятидвухлетняя вдова, которая проснулась и обнаружила незнакомца в своей спальне с ножом в одной руке и эрегированным членом в другой. Она всадила в него четыре пули из пистолета, который держала на прикроватной тумбочке. Что касается меня, то я рад, что у нее оказался пистолет.
– Но статистика показывает...
– Оставь это, Гарольд. Ты хочешь, чтобы плохие парни побеждали, это твое дело.
Гарольд отважился снисходительно улыбнуться. Покачав головой, он встал.
– Я посмотрю, что задерживает дам, – сказал он и попятился из гостиной.
Не успел он уйти, как вошла Барбара.
– Основной член команды? – cпросил Джейк.
Ему стало дурно. Ему всегда было плохо, когда он видел ее, но сегодня утром было хуже, чем обычно из-за вещей, которые она надела.
– Кимми почти готова, – сказала она.
– Отлично, – пробормотал он, глядя на Барбару и гадая, какого черта она затеяла.
На ней было синее шелковое кимоно. Передняя часть была открыта, обнажая длинный V-образный участок кожи, доходящий вплоть до пояса на талии. Глянцевая ткань мерцала от движения ее грудей. Отвернувшись от Джейка, она пересекла гостиную. Кимоно было очень коротким. Оказавшись по другую сторону занавесок, она протянула руку, чтобы потянуть за шнурок, и платье приподнялось над бледными изгибами ее ягодиц. Шторы открылись. Она опустила руки, и ткань соскользнула вниз.
– Очень мило, – сказал Джейк.
Резко обернувшись, она пристально посмотрела на него.
Джейк улыбнулся. Его рот словно окаменел. У него болела грудь.
– Проблемы? – сказала она.
Его улыбка угасла.
– Ты просто шедевр, женщина.
– Тебе лучше в это поверить.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Я ничего не пытаюсь сказать, дорогой. Как я понимаю, ты не одобряешь мой наряд? Это преждевременный подарок ко дню рождения от Гарольда. Разве оно не небесно? И ощущается восхитительно, – глядя на Джейка, она вальяжно улыбнулась и прищурила глаза. Ее руки поднялись высоко и скользнули вниз, лаская кимоно, потирая тканью грудь. – Восхитительно, – прошептала она.
– Если бы только Гарольд мог видеть тебя сейчас.
– Ну и что с того, что он увидел бы. – oна слегка поежилась, потирая грудь.
Ее движения ослабили переднюю часть кимоно, расширяя отверстие. Она была распахнуто до самого низа.
– Ради всего святого! – прошипел Джейк приглушенным голосом.
Она ухмыльнулась.
– Возбуждает?
– Я завожусь сильнее, когда отскребаю собачье дерьмо с ботинка.
Глаза Барбары расширились. Ее лицо покраснело, а спина напряглась. Она потянула кимоно на себя.
– Ах ты, сволочь, – eе голос дрогнул, когда она произнесла это.
У нее задрожал подбородок.
Джейк с удивлением осознал, что она вот-вот разразится слезами.
Она резко отвернулась от него.
– Кимми! – закричала она. – Тащи сюда свою задницу!
– Барбара! – pявкнул Джейк.
– Да пошел ты.
Она поспешно вышла из комнаты.
Джейк остался сидеть на диване, ошеломленный, злой и растерянный. Что, черт возьми, это было?
Обычно, когда он приезжал за Кимми, Барбара вела себя так, словно он был приезжим крестьянином: надменно, саркастично, в восторге от возможности ткнуть его носом в образ жизни, которого она добилась, бросив его ради Гарольда.
Что же это было сегодня?
Вести себя так, учитывая, что и Кимми, и Гарольд были дома.
Гарольд должен был знать, что она таким образом одета.
Что она пыталась доказать?
Это совершенно очевидно, – подумал он. – Она пыталась доказать, что способна меня завести.
Посмотри, как она сломалась, когда я спустил ее на землю.
У девчонки проблемы с высшей лигой.
И зашли дальше некуда, иначе она не стала бы выкидывать такой трюк.
Проблемы с Гарольдом?
О, разве это не было бы позором.
Ей-богу, мне очень жаль. Это разбивает мне сердце, шлюха.
Эти жестокие мысли заставили Джейка почувствовать себя немного виноватым. Он говорил себе, что когда-то любил ее, что неправильно желать ей страданий.
А как же Кимми? Если у Барбары и Гарольда были какие-то проблемы, то на нее это, несомненно, могло повлиять. Ему этого не хотелось. Если Кимми придется жить с матерью, а другого выхода нет, пока Джейк не женат, то он хочет, чтобы она жила в доме, где царит любовь и счастье.
Ситуация была терпимой лишь до тех пор, пока он был уверен, что Барбара хорошо о ней заботится. Однако, если судить по сегодняшнему утру, Барбара начала терять самообладание.
Может, это ничего и не значит, – сказал он себе. – Просто мимолетное отклонение. Завтра у Барбары день рождения. Ей должно было исполниться всего двадцать семь, но он помнил, как она сказала, когда ей стукнуло двадцать один, что с этого момента все будет катиться под гору. Она, видимо, тоже в это верила. Каждый год после этого она впадала в глубокую депрессию, когда приближалась дата ее рождения.
Должно быть, так оно и есть, – решил он.
Демонстрируя свои вещи перед бывшим мужем, чтобы доказать себе, что ей все еще есть чем похвастаться.
А он сбил ее с ног.
Дерьмо.
По крайней мере, было приятно знать, что ее странное поведение было не более серьезным, чем меланхолия по случаю дня рождения.
Если это действительно так.
– Привет, папочка!
Он встал, внезапно почувствовав себя хорошо, когда Кимми подошла к нему, улыбаясь. Как всегда, проведя несколько дней без нее, он был ошеломлен тем, как она прекрасна. Великолепный четырехлетний ребенок с большими голубыми глазами и великолепной улыбкой, она не могла никуда пойти без того, чтобы люди не посмотрели на нее еще раз.
Гарольд стоял в дверях, держа в руках ее дорожную сумку. Кимми держала в одной руке "Клю", своего крошечного плюшевого котенка. Она подняла руки, и Джейк поднял ее и поцеловал.
– Как мой ребенок? – спросил он.
– Я не ребенок, я маленькая девочка.
– О, ну извини меня.
Откинувшись назад и улыбаясь, она ткнула пальцем в пуговицу рубашки Джейка.
– У, ты испачкался, папочка.
– Неужели? – oн посмотрел вниз.
Кимми быстро подняла палец и ткнула его в нос.
– Ой! Ты меня сделала!
Рассмеявшись, она пососала указательный палец. В ее глазах светилось озорство. Сейчас будет "мокрый Вилли".
– О нет, не надо, – сказал Джейк, отстранив ее прежде, чем она успела сунуть мокрый палец ему в ухо.
Она хихикнула и попыталась достичь его, но он высвободился и опустил ее на землю.
Не в присутствии Гарольда, – подумал он.
Затем он с горечью подумал, не делала ли она когда-нибудь Гарольду "мокрого Вилли".
– Давай отправляться в путь, – сказал он.
Он протянул руку вниз. Кимми крепко сжала его указательный палец и пошла вперед.
– Желаю вам хорошо провести время, – сказал Гарольд, когда они подошли к нему. Он отдал Джейку сумку с вещами. Его улыбка выглядела натянутой. – Ты вернешь ее завтра?
Джейк кивнул.
И они ушли. Хорошо было выбраться из этого дома. Он улыбнулся Кимми, гдядя вниз.
Ее улыбка исчезла.
– А разве я не останусь с тобой завтра?
– Только не в этот раз. Завтра у мамы день рождения.
– Это я и сама знаю.
Она бросила на него раздраженный взгляд. Она совсем не одобряла, когда ей говорили то, что она уже знала. Предполагалось, что это было унизительно.
– Ну, ты ведь хочешь присутствовать на ее вечеринке, не так ли?
– Думаю, да.
– Это будет весело.
Он открыл Кимми пассажирскую дверцу, и усадил ее в детское кресло. Пока он пристегивал ее ремнями, она засунула Клю в верхнюю часть своего комбинезончика, так что крошечная серая головка торчала, как кенгуру из сумки матери.
Затем она засунула указательный палец в рот.
– О, нет, не делай этого!
– Да, я это сделаю!
Джейк схватил ее за запястье, но позволил себя одолеть. Влажный кончик пальца ткнулся ему в ухо и повернулся.
– А-а-а! Ты меня поймала!
Прежде чем она успела снова напасть на него, он выскочил из машины.
Он быстро обошел машину и сел за руль. Кимми была готова подарить еще одного "мокрого Вилли". Она попыталась дотянуться до него, но безуспешно.
– Меня спасло автокресло, – сказал он.
– Иди сюда.
– Ни в коем случае. Думаешь, я глупый?
– Угу, – сказала она, кивая.
– Умничка, – oн свернул на улицу. – Итак, чем бы ты хотела заняться сегодня?
– Сходить в кино.
– В кино. Хочешь посмотреть что-нибудь особенное?
Она сделала оживленное лицо, широко раскрыв глаза и высоко подняв брови.
– Питера Пэна.
– Мы смотрели Питера Пэна на прошлой неделе.
– Я действительно хочу снова посмотреть Питера Пэна.
– Конечно, почему бы и нет. Может быть, на этот раз крокодил сожрет капитана Крюка...
Сожрет.
Рональд Смельтцер.
Мог бы провести целый день, не думая об этом.
– А мы можем поесть в "Макдональдсе"?
– Нет.
– Папа! – oна погрозила ему кулаком, ухмыляясь поверх крошечных костяшек.
– Ну, если ты настаиваешь.
– Папа, можно с тобой поговорить?
– Конечно. Разве не этим мы занимались все это время?
Она оперлась локтем на мягкий подлокотник своего кресла и наклонилась к нему. Она выглядела серьезной.
– Но ведь крокодилов не бывает, правда?
– Почему ты так думаешь?
– Ну, потому что это просто фильм.
– Это не значит, что их не существует.
– Дракула, оборотни и мумия на самом деле ненастоящие, ты же сам говорил, тогда крокодилы ведь тоже ненастоящие, правда?
– Ты что, забеспокоилась?
– Это совсем не смешно.
– Крокодилы настоящие, но я бы о них не беспокоился.
– Я не хочу, чтобы меня съели.
Джейк почувствовал себя так, словно его ударили в живот. – Ну, тебе просто придется держать ухо востро. Если увидишь крокодила, ковыляющего в твою сторону, бросай в него "Твинки" и беги. Он скорее съест "Твинки", чем тебя.
– Я в этом не уверена.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
С чашкой свежего кофе Дана Норрис вернулась к своему столику в углу студенческого клуба. Она снова перечитала стихотворение, сморщила нос и вздохнула.
Ну, почему этот парень не мог написать ничего такого, что имело бы смысл?
– Салют.
Она подняла глаза и обнаружила Роланда, стоявшего перед ее столом.
Роланд, этот тормоз.
На самом деле он не был тормозом, но никто не догадался бы об этом, посмотрев на него.
Его черные, гладко зачесанные волосы были разделены на прямой пробор, как у Люцерны из старых фильмов "Пострелята"[8]. Этот стиль, как он любил объяснять, был данью уважения Закерли[9], ведущему телешоу ужасов, который выходил в эфир поздно ночью.
Сегодня он был одет в яркую плиссированную спортивную куртку и одну из своих разнообразно "кровавых" футболок. На футболке под цвет кожи демонстрировалась глубокий разрез на животе, а из него сочился яркий поток крови и вываливались кишки.
– Могу я к тебе присоединиться? – спросил он.
– Я пытаюсь учиться.
Кивнув, он выдвинул оранжевый пластиковый стул и сел за стол напротив нее.
Дана посмотрела на свою книгу.
– Что такое, черт возьми, сила в зеленом фитиле[10].
– По-моему, это какой-то скользкий фитиль.
– Ты мне очень помог.
Роланд наклонился вперед, опершись локтями о стол.
– Ты слышала, что случилось в ресторане "Дубрава"?
– Почему бы тебе не пойти и не взять себе чего-нибудь поесть? Ты выглядишь как...
– Кадавр[11]? – предположил он.
– Именно.
– Спасибо за комплимент, – oн усмехнулся.
Его большие кривые зубы выглядели, как пластиковые зубы, которые можно купить в магазине товаров для приколов незадолго до Хэллоуина.
Дана не понимала, как Джейсон мог уживаться с этим парнем в качестве соседа по комнате, не говоря уже о том, чтобы дружить с ним.
– Итак, – сказал он, – я полагаю, ты не слышала.
– Слышала что?
– О резне.
– Ах. Резня. Это объясняет блеск в твоих глазах.
– Это случилось прямо за городом. Там есть старый ресторан "Дубрава". Та парочка приехала из Лос-Анджелеса, чтобы снова открыть его. Заведение было закрыто в течение многих лет – очевидно, его закрыли после того, как несколько завсегдатаев протянули ноги, когда там поели. Пищевое отравление, – Роланд пошевелил тонкими черными бровями. Он выглядел абсолютно довольным. – Так вот, вчера вечером они были в здании, чтобы сделать там ремонт, а муж совершенно обезумел и снес из ружья голову своей жене. Потом появился полицейский и снес голову мужу.
– Это твоя тема, – сказала Дана.
– Шокирующе, да?
– Жаль, что тебя там не было, чтобы насладиться этим.
– Да, ну, вот что было. Я ездил туда сегодня утром, но копы все там оцепили, – oн пожал плечами. – Трупов, вероятно, уже не было к тому времени, так или иначе.
– Более чем вероятно.
– Но мне бы очень хотелось заглянуть внутрь. Я имею в виду, может быть, он еще не прибран. Можешь себе представить бойню, которая, должно быть, произошла, когда девушка словила двенадцатый калибр в лицо? Куски ее мозга и черепа прилипли к стенам...
– Ты отвратителен.
– В любом случае, я думал, что вернусь позже. Может быть, к тому времени копы уже уйдут. Ты не возражаешь, если я позаимствую твой "Полароид"?
Дана пристально посмотрела на него. Она почувствовала, как жар приливает к ее лицу.
– С чего ты решил, что у меня есть "Полароид"?
– Я точно знаю, что он у тебя есть. Ну, что насчет него?
– Дерьмо. Он ведь показывал тебе фотографии, не так ли?
– Конечно. Мы же соседи.
Во рту у нее пересохло. Она подняла свою кружку с кофе дрожащей рукой и сделала глоток. Ей следовало бы знать, что Джейсон не сдержит свое слово. Кому еще он их показывал? Всему общежитию? Она хотела сжечь эти фотографии, но Джейсон пообещал, что спрячет, не показав их ни одной живой душе.
Она живо представила себе, как придурковатый Роланд пускает над ними слюни.
– Ну, так как? – спросил он. – Можно мне взять камеру?
– Я убью этого говнюка.
Роланд хихикнул.
– Раз так, то дай мне на это посмотреть.
Если подумать, то Роланд, вероятно, не пускал слюни – вероятно, он даже не нашел фотографии особенно интересными, поскольку на них не было ни внутренностей, ни отрубленных конечностей. Если только он не снабдил все это своим больным воображением, что казалось более чем вероятным.
– Ты обращался к психиатру по поводу своей проблемы? – cпросила Дана.
– Психиатр? Мозгоправ? Кстати, ты знаешь, как они это делают? Во-первых, они разделяют кожу головы, чтобы они могли снять ее с черепа, затем...
– Прекрати.
Рот Роланда резко закрылся.
– Да что с тобой такое? Я знаю, что ты сосед Джейсона по комнате и приятель, и я должна быть с тобой милой и относиться к тебе, как к человеку, но его здесь нет, так что забудь об этом. Да что с тобой такое, а? Мне просто любопытно. Либо ты совершенно ненормальный, в чем я сомневаюсь, либо вся эта одержимость кровью и кишками – это какая-то игра. Если это игра, то ты должен был перерасти это по крайней мере лет пять назад.
Во время этой вспышки гнева Роланд убрал локти со стола и вжался в кресло. Он выглядел ошеломленным. Его крошечные глазки были широко открыты, челюсть отвисла.
– А ты не знаешь, почему ты такой? – продолжила Дана. – Ну, у меня есть идея на этот счет. Все сводится к одному – ты боишься.
Роланд оглянулся через плечо, очевидно, чтобы посмотреть, кто может быть в пределах слышимости. За соседними столиками никого не оказалось.
– Ты боишься, что никто не узнает о твоем существовании, если ты не будешь вести себя, как чудило. Так люди замечают тебя. Им не нравится то, что они замечают, но они замечают тебя. Это во-первых. Во-вторых, ты вцепился в это дерьмо с кровью и кишками, потому что это обращает в шутку то, что пугает тебя больше всего на свете – смерть. Ты насмехаешься над болью и смертью, чтобы они не были реальными, потому что реальные вещи приводят тебя в ужас.
Дана остановилась. Она откинулась на спинку стула, сложила руки под грудью и пристально посмотрела на него.
– Ты сошла с ума, – пробормотал он.
– Прошлой ночью в том ресторане действительно убили людей, – сказала она, заставляя себя говорить спокойным голосом. – Это было на самом деле, если то, что ты мне сказал, правда.
– Да, это...
– Реально, Роланд. Не как в тех сплаттер-фильмах, которые ты так сильно любишь. И это напугало тебя до бесчувствия, так что тебе приходится защищать свою хрупкую психику, болтая чепуху.
– Ты настоящий Зигмунд Фрейд.
– Правда в том, что ты, вероятно, ехал туда в полной уверенности, что тебя прогонят копы. Ты знал, что не увидишь ни тел, ни мозгов, прилипших к стенам. Единственная причина, по которой ты туда пошел, это чтобы похвастаться этим. Если ты сделаешь это частью своей странности и привлечешь внимание, это больше не так реально, не так страшно.
– Это неправда.
– Ты слабак, боящийся собственной тени.
– Вовсе нет. Я хотел посмотреть на тела. Это не моя вина...
– Трус, Роланд. Ты просто трус.
– Я бы вошел внутрь, если бы...
– Конечно. Если бы тебя не прогнали копы. Держу пари. Я в буквальном смысле готова заключить пари. Сотня долларов. Представь себе добротные футболки и маски, которые можно купить за сотню баксов.
Уголок рта Роланда приподнялся.
– Ты ставишь сто долларов, что я не войду в ресторан?
– Так и есть.
– Ты – чокнутая.
– А у тебя есть сотня против моей?
Роланд колебался.
– Я так и думала.
– Это куча денег.
– У меня есть для тебя предложение. Если ты проиграешь, тебе не придется платить мне ни цента. Но ты бросишь это кровавое дерьмо. Ты перестанешь носить эти дурацкие футболки и начнешь вести себя, как человек.
Он нахмурился.
– Даже не знаю. Это...
– Пытаешься выкрутиться?
– Нет.
– Ну, так что?
– Все, что мне нужно сделать, чтобы победить, это войти в ресторан?
– Ночью, – добавила Дана.
– Легко.
– Ты пойдешь туда сегодня и останешься на всю ночь. Один.
Его улыбка начала сползать с лица.
– Что касается моего "Полароида", можешь взять его с собой.
– А как ты узнаешь, что я останусь там на всю ночь? Я имею в виду, что мог бы улизнуть. Не то чтобы я хотел, но...
– Я буду на улице в своей машине. И кто знает, может быть, я буду время от времени заглядывать к тебе, чтобы убедиться, что ты все еще там.
– Договорились.
– Я подберу тебя в девять за общежитием.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
– Так что, возможно, я ошиблась, – сказала Хелен.
– А? – cпросила Элисон.
– За последние полчаса ты ни разу не взглянула на Короля Лирa, смотрела только на телефон.
– Я думала, что он позвонит, – сказала она.
– Я тоже. Может быть, мы неправильно оценили его. Я подумала, что он исполнит для тебя великолепную пьесу, но...
– Я думаю, что его великая пьеса состоит в том, чтобы игнорировать меня.
Селия, лежа на диване, сняла с ушей стереонаушники и спросила:
– Я что-то пропустила?
– Элисон начинает беспокоиться.
– Так позвони этому парню, – посоветовала она.
– Я не могу этого сделать.
– Она не может этого сделать, – повторила Хелен. – Она установила правила. Эван должен сделать следующий шаг.
Застонав, Селия спустила ноги с дивана и села.
– Ты же не хочешь просидеть весь день в надежде, что он позвонит, – сказала она Элисон. – Тебе нужно сделать что-то, чтобы отвлечься от него. Мне самой нужно выбраться отсюда.
– Попробуй сходить на свою лекцию к двум часам, – сказала Хелен.
– Этот семинар – полный отстой. И вот уже три недели я не пропускаю занятия. Мне необходим перерыв. Особенно после вчерашнего.
– Мы же говорили тебе, что ты пожалеешь, – сказала Хелен, – записавшись на пятничный урок во вторую половину дня.
– Прошвырнись, – oна посмотрела на Элисон. – Как насчет того, чтобы пойти в торговый центр?
Элисон эта идея понравилась.
– Ты готова к чему-то подобному?
– Прогулка пойдет мне на пользу, избавит от нервотрепки.
– Как насчет того-же, Хелен? – cпросила Элисон. – Хочешь пойти с нами?
– Неа.
– Пойдем, – подбодрила ее Элисон. – Ты превращаешься в отшельника.
– Сегодня утром у меня было три чертовых урока. Каким боком это делает меня отшельником? – oна встала и подошла к окну. – Кроме того, будет дождь.
– Подумаешь, небольшой дождь, – сказала Элисон.
– И потом, мне снова нужно во что-то переодеваться.
– Ай, иди как есть, – сказала ей Селия.
Хелен обернулась и посмотрела вниз на себя, как будто обдумывая предложение Селии. На ней была домашняя одежда, похожая на старую скатерть с пятнами от еды. Она потянула молнию, которая поднялась между ее тяжелыми грудями.
– Наверноее, если я останусь в дождевике...
– Будь серьезнее, – сказала Селия.
– Я просто останусь здесь.
– Нет, пошли, – сказала Элисон. – Ты же не хочешь провести весь день взаперти в этом доме. Если наденешь дождевик, никто не узнает, что у тебя под ним. Этот прикид не так уж и плох.
Хелен посмотрела на Селию.
– Для меня не имеет значения. Надевай, что хочешь. И пойдем уже.
– Мне нужна всего минута, – сказала Элисон.
Направляясь в коридор, она услышала, как Селия сказала:
– Ради бога, надень хотя бы трусы. Если упадешь на задницу, то будешь сверкать "бобром".
Ответ Хелен, если он вообще раздался, был не слышен.
Улыбаясь, Элисон начала подниматься по лестнице в свою комнату на мансардном этаже. На лестнице едва хватало света, чтобы разглядеть ступеньки, поэтому она провела рукой по перилам и поспешила наверх. В ее комнате было ненамного светлее, чем на лестнице. Не потрудившись включить свет, она подошла к единственному окну и выглянула наружу.
Было действительно довольно пасмурно. Гроза, конечно, была на подходе, но Элисон полагала, что она может не начаться в ближайшее время.
Наверное, начнется, – подумала она, – как раз вовремя, чтобы поймать меня, на пути к «Гэбби».
Ее мог бы подвезти Эван. Он был бы рад это сделать...
Она вспомнила. Пустотная боль вернулась.
Что же я сделала?
Все в порядке, – сказала она себе. – Все нормально. Если он покончил со мной из-за чего-то подобного, замечательно.
Она пересекла маленькую комнату, подошла к комоду и достала свой синий комбинезон. Цельный велюровый костюм давал ощущение мягкости и удобства, идеально подходя для такой погоды. Попасть в него было проблематичнее. Она выключила обогреватель перед тем, как отправиться сегодня утром на занятия, и в комнате сейчас было прохладно.
Как можно быстрее она стянула через голову фланелевую рубашку, сбросила тапочки, стянула вниз по ногам джинсы, отшвырнула их в сторону, залезла в комбинезон и натянула его. Дрожа, просунула руки в его рукава. Затем подняла молнию к шее и с облегчением вздохнула, когда озноб отступил.
Она быстро натянула пару волоконных носков и сунула ноги в сникерсы. Затем достала свою ветровку из шкафа, схватила сумку за наплечный ремень и поспешила вниз.
Хелен, ожидавшая в шляпе и сапогах, выглядела готовой встретить тайфун.
– Ого, – сказала Элисон.
– Мы ждем тебя, Селия! – крик Хелен доносился откуда-то из ее дождевика.
– Терпение, – крикнула Селия из своей комнаты. – Я же калека, помните?
Прошло несколько секунд, и она вышла, сжимая в зубах кепку с козырьком и поправляя перевязку. Она переоделась в громоздкий вязаный пуловер, который купила во время поездки в Ирландию. На ней были свободные вельветовые брюки с глубокими карманами и манжетами, заправленные в сапоги из змеиной кожи.
– Ты выглядишь сногсшибательно, – сказала ей Элисон.
– Больше похоже на сногсшибленную, – ответила Селия, взяв кепку из зубов и накинув ее на голову под лихим углом.
– А где твой плащ? – cпросила Хелен.
– Мой плащ – это пончо. Я не буду с ним заморачиваться.
– Ты же промокнешь насквозь.
– Если пойдет дождь, в чем я сомневаюсь, ты останешься достаточно сухой за нас троих.
Когда Элисон открыла дверь, ее обдало прохладным ветром. Она застегнула пуговицы на своей куртке. На полпути вниз по лестнице она оглянулась. Селия здоровой рукой удерживала кепку на голове.
– А тебе будет достаточно тепло?
– Ты шутишь? Это Аранский свитер.
– Как скажешь.
Хелен, стоявшая выше по лестнице, приподняла широкие поля своей непромокаемой шляпы. Тут же появилось ее лицо, и она улыбнулась, как будто приятно удивилась тому, что находится в компании других людей.
За три ступеньки до конца лестницы Элисон прыгнула. Ее согнутые колени поддались, чтобы принять удар на себя.
– Дай мне передохнуть, – крикнула Селия.
Усмехнувшись, Элисон попятилась назад. – Какая чудесная погода, – сказала она. – Бере...
–...гись.
Что-то ткнулось ей в спину.
Селия начала смеяться.
Развернувшись, Элисон обнаружила узловатую трость, на уровне ее живота. На другом конце трости стоял доктор Тил с пакетом продуктов в свободной руке. Он отвел трость назад, закинув ее на плечо. Когда он посмотрел на троицу, его брови приподнялись, наморщив лоб.
– Как вижу, вы вышли прогуляться. Прекрасный день для экскурсии.
– Бурный денек, – сказала ему Элисон.
Он был человеком, который ценил намеки.
– Внимательно следи за хвостом, Иа, – сказал он.
– Вам помочь с покупками? – cпросила Элисон.
– Спасибо за предложение, но я не должен отрывать вас от путешествия. Продолжайте! – oн сошел с каменных плит булыжника на согнутую ветром траву и сделал широкий жест тростью.
Элисон прошла мимо него и обернулась. Селия сняла перед профессором свою кепку.
– Ты, моя дорогая, выглядела получше.
– Меня немного помяли.
– Мне очень жаль это слышать.
– Вы бы видели другого парня.
Покачав головой, старый профессор мягко похлопал ее по плечу, когда она отходила.
– Здравствуйте, – поприветствовала его Хелен.
– Здравствуйте.
Он наклонился к ней и сказал что-то, чего Элисон не расслышала. Затем он обошел лестницу, остановился у боковой двери и прислонил трость к стене.
Элисон прошла еще немного вперед, затем подождала остальных, чтобы те догнали ее.
– Что он сказал? – спросила она у Хелен.
– Не знаю, белеберду какую-то. Этот парень становится все более странным каждый раз, когда я его вижу.
– Но все-таки, что? – настаивала Элисон.
– Оставь Альбатроса в живых. Кто знает, что он хотел сказать.
– По-моему, – сказала Элисон, – он сказал, что ему по нраву твой прикид.
Выйдя на тротуар, она увидела мужчину в соседнем квартале. Он наклонился к ветру, крепко сжимая свой коричневый пиджак. У него были светло-каштановые волосы, как у Эвана. Элисон почувствовала, что ее сердце стало биться учащенно. Она прищурилась, пытаясь лучше его разглядеть.
Им придется обойтись без меня, – подумала она. – Они все поймут.
Он вернулся ко мне. Несмотря на мой ультиматум.
Она почти перестала надеяться, но Эван, должно быть, решил опробовать новые условия.
Она была рада, что надела комбинезон. Из всех ее нарядов этот был самым любимым у Эвана. Молния спереди сводила его с ума.
Продвигаясь к нему, она расстегнула пуговицы ветровки и на несколько дюймов расстегнула молнию комбинезона.
Она могла бы отвести его в дом. Там будет тепло и уютно, и они останутся одни, пока Селия и Хелен не вернутся.
Не такая уж и хорошая идея, – подумала она. – Это означало бы напрашиваться на неприятности.
С другой стороны, это был бы неплохой тест. Если бы Эван смог устоять перед искушением в данных обстоятельствах...
Теперь мужчина был ближе.
Он больше не был так похож на Эвана.
Он отвернулся на углу, и его профиль оказался совсем непохожим – слишком длинный нос, слишком слабый подбородок.
– Этот парень был немного похож на Эвана, – сказала Селия.
Элисон пожала плечами: Она чувствовала себя обманутой и опустошенной.
– Эван может катиться подальше, – пробормотала она.
* * *
Тепло закрытого торгового центра оказалось приятным разнообразием. Ветровка Элисон была достаточно легкой, так что она даже не пыталась ее снять, но ей было жаль Хелен. Бедняжка, должно быть, задыхалась под тяжелым плащом.
Не надо ее слишком жалеть, – подумала Элисон. – Она могла бы и одеться разумно, если бы не была так ленива.
Все трое побрели по вестибюлю, держась ближе к левой стороне. Пока Селия и Хелен разглядывали витрины магазинов, Элисон изучала других посетителей. Многие из них были студентами. Одним из них может оказаться Эван.
Перед входом в "Contempo Casuals" Селия остановилась и посмотрела на манекены.
– Я хочу взглянуть на это поближе, – сказала она, и они вошли.
Хелен сняла свою огромную, обвисшую шляпу. Ее круглое лицо выглядело влажным и румяным. Она расстегнула верхнюю застежку своего плаща.
– Лучше остановись на этом, – предостерегла ее Селия. – Пока они не затревожились, что ты бомж.
– Иди ты, – сказала Хелен.
Но нижние застежки оставила в покое.
Они последовали за Селией в заднюю часть магазина, где она начала разглядывать неглиже.
– Ты ничего не купишь, – сказала Хелен.
– О, нет?
– Сколько у тебя их, двадцать штук? И с той скоростью, с которой ты проходишь от одного парня к другому, ни у кого из них не будет возможности увидеть тебя в нем более, чем единожды.
– Ревнуем?
Хелен только покачала головой.
Селия не торопилась с выбором, поднимая различные предметы одежды с вешалок, осматривала их, обдумывая и укладывая обратно. Она справлялась с этой задачей одной рукой, поэтому через некоторое время Элисон начала помогать ей, возвращая отвергнутую одежду на переполненные стеллажи. Наконец Селия нашла то, что ей, казалось, понравилось. Она повернулась к Элисон, держа это в руках.
– Что ты об этом думаешь?
Это была ночная рубашка с открытой спиной, очень короткая, блестящего ярко-голубого цвета. У нее были тонкие бретельки, которые завязывались сзади на шее, и глубокое декольте. Чашки были из прозрачной голубой марли.
– Я так и думала, что ты выберешь что-нибудь подобное, – сказала Хелен.
– По мне, так смотрится здорово.
