Текст книги "Если спросишь, где я: Рассказы"

Автор книги: Реймонд Карвер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 30 страниц)

Жирный
(Перевод Е. Решетниковой)

Я сижу у своей подруги Риты за чашкой кофе, курю сигарету и про все про это ей рассказываю.

А рассказываю я ей вот что.

Среда тянулась бесконечно, и вот, ближе к закрытию, Херб сажает за мой столик этого жирного.

Жирнее я никого в своей жизни не видела, хотя вид у него опрятный и одет вполне прилично. У него все большое. Но особенно мне запомнились пальцы. Я еще когда шла к пожилой паре за соседним столиком, то сразу обратила на них внимание. Они раза в три больше, чем у всех, – такие длинные, толстые и пухлые.

Ну, значит, обслуживаю я другие свои столики: четверых бизнесменов, очень капризных, еще одну компанию из четырех человек, трое мужчин и женщина, и эту пожилую пару. Леандер налил жирному воды, а я пока не подхожу – даю ему время выбрать.

– Добрый вечер, – говорю. – Будете заказывать? – говорю я ему.

Рита, он был огромный, просто огромный!

– Добрый вечер, – отвечает он. – Здравствуйте. Да, – говорит, – я думаю, мы уже готовы сделать заказ, – говорит.

У него такая манера говорить, ну, понимаешь, – чудная. И пыхтит чуть ли не после каждого слова.

– Думаю, для начала мы закажем салат «Цезарь», – говорит он. – А потом тарелку супа и к нему, будьте любезны, еще хлеба и масла. Баранью отбивную, пожалуй, – говорит. – И печеную картошку со сметаной. Десерт мы выберем потом. Большое вам спасибо, – и протягивает мне меню.

Боже мой, Рита, ну и пальцы!

Я бегу на кухню, отдаю заказ Руди, и он принимает его с кислой миной. Ты же знаешь Руди. Он всегда такой на работе.

Я выхожу из кухни, и тут Марго – я тебе рассказывала про Марго? Та самая, которая вешается Руди на шею? Вот она мне и говорит: «Этот твой жирный приятель, он кто? Ну и пузан».

Вот с этого все и началось. Мне кажется, именно с этого все и началось.

Я готовлю салат «Цезарь» прямо за его столиком, он следит за каждым моим движением, а сам намазывает масло на хлеб и откладывает куски в сторону, а сам пыхтит и пыхтит. В общем, нервы у меня уже на пределе, ну, почти, и я опрокидываю его стакан с водой.

– Извините, пожалуйста, – говорю. – Вот так всегда бывает, когда торопишься. – Простите меня, пожалуйста, – говорю. – На вас не пролилось? – спрашиваю. – Я сейчас позову помощника, он вытрет, – говорю.

– Не беда, – говорит он. – Пустяки, – говорит он и пыхтит. – Не беспокойтесь, мы не сердимся, – говорит. И улыбается, и взмахивает рукой. В общем, я иду за Леандером, а когда возвращаюсь, чтобы подать салат, смотрю, жирный уже съел все свои бутерброды.

Чуть погодя я приношу ему еще хлеба – а он уже доел салат. А ведь это же «Цезарь», ты представляешь? То есть порция огромная.

– Вы очень любезны, – говорит. – Хлеб чудесный, – добавляет он.

– Спасибо, – отвечаю я.

– Очень вкусный, – продолжает он, – вы уж нам поверьте. Нечасто нам доводилось есть такой хлеб, – говорит.

– А вы откуда приехали? – спрашиваю я. – Кажется, я вас раньше не видела.

(– Да уж, такого забудешь, – хихикнув, перебивает Рита.)

– Из Денвера, – отвечает он.

Я больше ничего не спрашиваю, хотя самой любопытно.

– Ваш суп будет готов через несколько минут, сэр, – говорю я и перехожу к столику, где сидят четверо бизнесменов, очень капризных, – узнать, не нужно ли им еще чего.

Ну вот, подаю я ему суп, и смотрю, хлеб опять исчез. Он как раз кладет в рот последний кусок.

– Честно говоря, – говорит, – мы не всегда столько едим, – говорит. И пыхтит. – Вы уж простите.

– Ну что вы, что вы, – это уже я ему. – Люблю смотреть, как мужчина ест, да еще с таким удовольствием, – говорю.

– Не знаю, – говорит он. – Наверное, в смысле удовольствия – это правда про меня. – И пыхтит. Заправляет салфетку. Потом берет ложку.

– Господи, ну и жирдяй! – это мне Леандер.

– Он в этом не виноват, – говорю я, – так что заткнись.

А сама ставлю на стол еще одну корзинку с хлебом и масло.

– Как вам суп? – спрашиваю.

– Спасибо. Вкусный, – говорит. – Очень вкусный, – и вытирает губы, потом промокает салфеткой подбородок. – Вы не считаете, что тут жарковато, или мне только кажется? – спрашивает.

– Да, жарковато, – соглашаюсь я.

– Наверное, мы снимем пиджак, – говорит он.

– Конечно, снимайте, – говорю. – Человек должен чувствовать себя комфортно.

– Это верно, – говорит он, – еще как верно, – говорит.

Но чуть позже замечаю, что пиджак он так и не снял.

Мои столики освободились, обе компании ушли, пожилая пара тоже. Ресторан пустеет. А я подаю жирному отбивную, печеную картошку и приношу еще хлеба и масла; он теперь в зале один.

Я щедро поливаю картошку сметаной. Поверх сметаны сыплю лук и бекон.

– Желаете чего-нибудь еще? – спрашиваю.

– Нет, все замечательно, – говорит он и пыхтит. – Все прекрасно, спасибо, – добавляет он и снова пыхтит.

– Приятного аппетита, – говорю я. Снимаю крышку с сахарницы и заглядываю внутрь. Он кивает и не спускает с меня глаз, пока я не ухожу.

Теперь мне понятно – что-то на меня тогда нашло. Сама не знаю, что.

– Как там поживает наш пузан? Он скоро тебя до смерти загоняет, – говорит Гарриет. Ты же знаешь Гарриет.

– На десерт, – говорю я жирному, – мы можем предложить «Зеленый фонарик» – это пудинг с подливкой, а еще у нас есть чизкейк, ванильный пломбир и ананасовый шербет.

– Мы вас случайно не задерживаем? – пыхтит он с озабоченным таким видом.

– Ну что вы, – говорю я. – Конечно, нет. Не торопитесь, – говорю. – Я принесу вам еще кофе, а вы пока решайте, что будете на десерт.

– Признаемся честно, – говорит он, и слегка поерзывает на стуле. – Мы бы взяли «Фонарик», впрочем, и от ванильного пломбира мы бы тоже не отказались. С капелькой шоколадного сиропа, если можно. Мы ведь уже говорили, что проголодались, – говорит он.

Я отправляюсь на кухню, чтобы самой проследить, как будет готовиться его десерт, и Руди тут же выдает:

– Гарриет говорит, ты там какого-то циркового урода обслуживаешь. Он правда такой жирный?

А сам уже снял фартук и поварский колпак, ну, сама понимаешь.

– Руди, он, конечно, жирный, – говорю я, – но не в этом дело.

А он только ржет в ответ.

– Сдается мне, она неравнодушна к толстячкам, – ехидничает он.

– Смотри в оба, Руди, – говорит Джоан, которая как раз вошла на кухню.

– Я начинаю ревновать, – говорит он ей.

Я ставлю «Фонарик» прямо перед жирным, а рядом еще большую порцию ванильного пломбира с шоколадным сиропом.

– Спасибо, – говорит он.

– Ешьте на здоровье, – говорю, и у меня возникает какое-то странное предчувствие.

– Хотите верьте, хотите нет, – говорит он, – мы не всегда столько едим.

– А я вот ем, ем, и все никак не могу поправиться, – говорю я. – А так хотелось бы поправиться, – говорю я.

– Нет, – говорит он. – Нам бы не хотелось, но у нас нет выбора. Выбора нет.

Потом он берет ложку и начинает есть.

– И что дальше? – спрашивает Рита, прикуривает одну из моих сигарет и придвигает стул поближе к столу. – Становится все интереснее, – говорит она.

– А дальше ничего. Это все. Он доел десерт и ушел, а потом мы пошли домой – я и Руди.

– Ну и жирдяй, – говорит Руди, и потягивается, как обычно, когда устает. А потом смеется и снова утыкается в телек.

Я ставлю чайник и иду в душ. Кладу руку на живот и пытаюсь представить, что было бы, если бы у меня были дети и один из них оказался бы таким же жирным.

Потом наливаю в заварочный чайник кипяток, ставлю на поднос чашки, сахарницу, коробку обезжиренных сливок и несу все это Руди. А Руди говорит, словно только об этом все время и думал:

– Знал я как-то одного жирного мальчишку, когда был маленький, даже двоих, жирных-прежирных. Какие же это были толстопузы, боже ты мой. Их имен я не помню. Одного звали Жирным, иначе и не называли. Этого, который жил в соседней квартире. Другой появился позже. Его звали Студнем. Все, кроме учителей. Студень и Жирный. Жалко, фотографий не осталось, – сказал Руди.

Я не знаю, что ему на это ответить, мы пьем чай, и чуть погодя я иду спать. Руди тоже встает, выключает телевизор, запирает входную дверь, и начинает расстегивать пуговицы.

Я залезаю на кровать, отодвигаюсь к самому краю и ложусь на живот. Но Руди все равно за свое, как только выключает свет и ложится. Я переворачиваюсь на спину и начинаю понемногу расслабляться, хотя мне ничего и не хочется. И тут на меня вдруг находит… Когда он на меня забирается, мне вдруг начинает казаться, что я жирная. Мне кажется, что я жутко жирная, такая жирная, что Руди просто крошечный, и я его совсем не чувствую.

– Забавная история, – говорит Рита, но я вижу, что она не знает, как на нее реагировать.

Мне становится не по себе. Но я не собираюсь ничего ей объяснять. Я и так уже рассказала слишком много.

Она сидит и ждет, теребя волосы своими изящными пальчиками.

Интересно, чего еще она ждет?

Сейчас август.

Моя жизнь скоро изменится. Наверняка.

А что там на Аляске?
(Перевод Е. Решетниковой)

Джек закончил работу в три. Выехал со станции и направился к обувному магазину, неподалеку от дома. Он поставил ногу на скамеечку, и продавец развязал шнурок на его грубом башмаке.

– Что-нибудь удобное, – попросил Джек. – На каждый день.

– Сейчас подберем.

Продавец принес три пары, и Джек сказал, что возьмет бежевые из мягкой кожи, в них ногам свободно, и они легкие. Он заплатил и сунул под мышку коробку со старыми башмаками. И пока шел до машины, все смотрел на свои новые ботинки. Всю дорогу домой он чувствовал, как легко теперь переставлять ступню с педали на педаль.

– Ботинки новые купил, – сказала Мэри. – Ну-ка дай посмотрю.

– Нравятся? – спросил Джек.

– Цвет не очень, зато наверняка удобные. Давно пора было купить.

Он снова посмотрел вниз, на ботинки.

– Пойду приму ванну, – сказал он.

– Сегодня поужинаем раньше, – сказала она. – Хелен с Карлом ждут нас вечером. Хелен на день рожденья ему кальян подарила, им не терпится его обновить. – Мэри посмотрела на него. – Ты как, ничего что пораньше?

– Во сколько?

– Примерно в семь.

– Ладно.

Она снова перевела взгляд на его ботинки и втянула щеки.

– Ну, иди купайся, – сказала она.

Джек включил воду, снял ботинки и разделся. Он полежал какое-то время в ванной, потом стал щеточкой вычищать машинное масло из-под ногтей. Опустил руки в воду, потом поднес их поближе к глазам.

Она открыла дверь в ванную.

– Я тебе пива принесла.

Пар окутал ее и поплыл в гостиную.

– Я еще минутку, – сказал он. И отхлебнул из банки.

Она присела на краешек ванны и положила руку ему на бедро.

– С войны к родному порогу, – сказала она.

– С войны к родному порогу, – отозвался он.

Она провела ладонью по мокрым волоскам на его бедре. А потом хлопнула в ладоши.

– Слушай, совсем забыла тебе сказать! У меня сегодня было собеседование, и по-моему, мне предложат работу – в «Фэйрбэнкс».

– На Аляске?

Она кивнула.

– Ну, что скажешь?

– Всегда хотел побывать на Аляске. И что, можно всерьез надеяться?

Она снова кивнула.

– Я им понравилась. Они сказали, что свяжутся со мной на следующей неделе.

– Здорово. Дай-ка мне полотенце. Я выхожу.

– Я пока пойду накрою на стол.

Кончики пальцев побледнели и сморщились. Он не торопясь вытерся, надел чистую одежду и новые ботинки. Расчесав волосы, пошел на кухню. Пока она накрывала на стол, выпил еще одну банку пива.

– С нас крем-сода и чего-нибудь пожевать, – сказала она. – Надо будет заехать в магазин.

– Крем-сода и чего-нибудь пожевать, – повторил он. – Хорошо.

Они поужинали, и он помог ей убрать со стола. После поехали в магазин, купили крем-соду, картофельные и кукурузные чипсы и крекеры с луком. На кассе он прихватил еще горсть шоколадных батончиков «Ю-Ноу».

– Мм, вот это правильно, – увидев их, сказала она.

Они заехали домой, отставили машину, а потом прошли квартал пешком до дома Хелен и Карла.

Дверь открыла Хелен. Джек поставил пакет на обеденный стол. Мэри села в кресло-качалку и потянула носом.

– Джек, мы опоздали, – сказала она. – Они без нас начали.

Хелен засмеялась:

– Карл пришел, и мы пропустили по одной. А кальян еще не раскуривали. Вас ждали. – Она стояла посреди комнаты, смотрела на них и улыбалась. – Посмотрим-посмотрим, что там у вас в пакете, – сказала она. – Вот это да! Съем-ка я, пожалуй, кукурузный чипсик. А вы, ребята, будете?

– Мы только что поужинали, – сказал Джек. – Мы попозже попробуем. – Вода перестала шуметь, и Карл услышал, как в ванной насвистывает Карл.

– У нас есть фруктовый лед и драже «Эм-энд-эмс», – сказала Хелен. Она теперь стояла у стола, запустив руку в пакетик с картофельными чипсами. – И если Карл сегодня вообще выйдет из ванной, он раскурит кальян. – Она открыла коробку с крекерами и положила один себе в рот. – Вкусные, между прочим.

– Видела бы тебя сейчас Эмили Пост[4]4
  Автор весьма популярной книги о правилах этикета.


[Закрыть], – сказала Мэри.

Хелен засмеялась. Покачала головой.

Карл вышел из ванной.

– Всем привет! Привет, Джек. Об чем смех? – он улыбнулся. – Я слышал, как вы смеялись.

– Это мы над Хелен, – сказала Мэри.

– Это Хелен смеялась, – сказал Джек.

– Она чудачка, – согласился Карл. – Какая вкуснятина! Ну что, ребята, выпьем по стаканчику крем-соды? А я пока кальян раскурю.

– Я выпью, – сказала Мэри. – А ты, Джек?

– Я тоже, – сказал Джек.

– Джек сегодня слегка в улете, – сказала Мэри.

– Ты это к чему? – спросил Джек. И посмотрел на нее. – После таких слов я, глядишь, и впрямь улечу.

– Да я пошутила, – сказала Мэри. Она подошла и села рядом с ним на диван. – Я просто пошутила, радость моя.

– С чего это ты, а, Джек? Бросай это дело, – сказал Карл. – Давай я лучше тебе покажу, что мне на день рожденья подарили. Хелен, ты пока открой бутылку крем-соды, а я раскурю кальян. Пить хочу – умираю.

Хелен поставила чипсы и крекеры на журнальный столик. Потом принесла бутылку крем-соды и четыре стакана.

– Прямо пир на весь мир, – сказала Мэри.

– Если бы я целыми днями не морила себя голодом, я бы в неделю по десять фунтов набирала, – сказала Хелен.

– Как я тебя понимаю, – подхватила Мэри.

Карл вернулся из спальни с кальяном в руках.

– Ну, как тебе? – спросил он Джека. Он поставил кальян на журнальный столик.

– Вещь, – сказал Джек. Он взял кальян и повертел в руках.

– Называется хука, – сказала Хелен. – По крайней мере, мне так продавцы сказали. – Он маленький, конечно, но действует по полной. – Она засмеялась.

– Где ты его купила? – спросила Мэри.

– Что? А, в магазинчике на Четвертой улице. Ну, сама знаешь, – сказала Хелен.

– Ну да, знаю, – сказала Мэри. Она, сложив руки на груди, наблюдала за Карлом.

– А как он работает? – спросил Джек.

– Сюда кладешь бодягу, – сказал Карл. – Вот тут поджигаешь. А потом тянешь через эту штуку, и вода фильтрует дым. От этого и вкус отличный, и пробирает классно.

– Вот бы и Джеку такой на Рождество подарить, – сказала Мэри. Она посмотрела на Джека, улыбнулась и дотронулась до его руки.

– Вот бы и подарила, – сказал Джек. Он вытянул ноги к свету и разглядывал свои новые ботинки.

– На, попробуй, – сказал Карл, выпустил изо рта струйку дыма и передал трубку Карлу. – Оцени.

Джек затянулся, подержал дым во рту и передал трубку Хелен.

– Сначала Мэри, – сказала Хелен. – Я после нее. Вам, ребята, нужно нас догнать.

– Да без проблем, – сказала Мэри. Она поднесла трубку к губам и быстро затянулась, дважды, а Джек смотрел, как в кальяне пузыриться вода.

– Хорошо пошло, – сказала Мэри. И передала трубку Хелен.

– Мы вчера вечером его уже обновили, – сообщила Хелен и громко засмеялась.

– Она даже утром была под кайфом, когда детей будила, – сказал Карл и засмеялся. Он смотрел, как Хелен затягивается.

– Как дети? – спросила Мэри.

– Дети – прекрасно, – сказал Карл и поднес трубку ко рту.

Джек, потягивая крем-соду, наблюдал за пузырьками в кальяне. Похоже на пузырьки, которые поднимаются от шлема, когда ныряешь. Он представил себе лагуну и косяки великолепных рыб.

Карл передал трубку дальше по кругу.

Джек встал и потянулся.

– Ты куда, радость моя? – спросила Мэри.

– Да никуда, – сказал Джек. Он снова сел, покачал головой и улыбнулся. – Ну и ну.

Хелен засмеялась.

– Что смешного? – спросил Джек после долгой-долгой паузы.

– А бог его знает, – сказала Хелен. Она вытерла глаза и снова засмеялась, и Мэри с Карлом тоже.

Через некоторое время Карл открутил крышку кальяна и продул одну из трубок:

– Он забивается иногда.

– Что ты имела в виду, когда сказала, что я сегодня в улете? – спросил Джек у Мэри.

– Что? – рассеяно отозвалась Мэри.

Джек пристально на нее посмотрел и прищурился:

– Ты сказала, что-то типа того, что я в улете. Ты это к чему?

– Я уже не помню, я просто чувствую, когда на тебя находит, – сказала она. – Только, пожалуйста, давай не будем начинать, ладно?

– Ладно, – согласился Джек. – Я только хочу сказать, что не понимаю, почему ты так сказала. Никто тут никуда не улетал, пока ты этого не сказала, а как только сказала, вот тут все и началось.

– Тебе ботинки случайно не жмут? – спросила Мэри. Она, опершись на подлокотник дивана, просто зашлась от смеха и хохотала, пока слезы не брызнули из глаз.

– С чего это она? – спросил Карл. Он посмотрел на Джека, а потом на Мэри. – Не понял, – добавил Карл.

– Надо было мне соус для чипсов сделать, – сказала Хелен.

– Там крем-соды больше не осталось? – спросил Карл.

– Мы купили две бутылки, – сказал Джек.

– Мы что, уже обе выпили? – изумился Карл.

– А мы вообще ее пили? – сказала Хелен и засмеялась. – Неа, я только одну открывала. По-моему, я только одну и открывала. Я что-то не помню, чтобы я вторую открывала, – сказала Хелен и снова засмеялась.

Джек передал трубку Мэри. Она перехватила его руку и взяла трубку в рот. Он долго сидел и смотрел, как между губ ее клубится дым.

– Так как насчет крем-соды? – сказал Карл.

Мэри и Хелен засмеялись.

– Насчет крем-соды что? – спросила Мэри.

– Ну-у… мы вроде собирались выпить по стаканчику, – сказал Карл. Он посмотрел на Мэри и улыбнулся.

Мэри и Хелен снова засмеялись.

– Что смешного? – удивился Карл. Он посмотрел на Хелен, а потом на Мэри. Покачал головой. – Что-то я вас не понимаю, ребята.

– Мы, наверно, на Аляску уедем, – сказал Джек.

– На Аляску? – изумился Карл. – А что там на Аляске? Что вы там забыли?

– Вот бы и нам куда-нибудь поехать, – сказала Хелен.

– Чем вам здесь-то не нравится? – спросил Карл. – Что вы там будете делать, на этой своей Аляске? Нет, я серьезно. Вы мне объясните.

Джек положил в рот картофельный чипс и запил крем-содой:

– Не знаю. Что ты сказал?

Через какое-то время Карл повторил:

– Что там на Аляске?

– Не знаю, – ответил Джек. – Спроси у Мэри. Она знает. Мэри, что я там буду делать? Может, мне там здоровенную капусту выращивать, про которую ты прочитала?

– Или тыкву, – сказала Хелен. – Тыкву выращивай.

– Самое то, – сказал Карл. – Прямые поставки тыквы к нам сюда на Хэллоуин. А я открою оптовую торговлю.

– Карл будет оптом продавать твои тыквы, – сказала Хелен.

– Ага, – сказал Карл. – И мы тоже, глядишь, поднимемся.

– Сразу разбогатеете, – сказала Мэри.

Через некоторое время Карл встал:

– Я знаю, чего нам сейчас не хватает. А не хватает нам крем-соды, – сказал Карл.

Мэри и Хелен засмеялись.

– Смеетесь-смейтесь, – улыбнулся Карл. – Кто будет еще?

– Еще что? – спросила Мэри.

– Крем-соду, – сказал Карл.

– Ты так встал, будто сейчас речь толкнешь, – сказала Мэри.

– Даже и не думал, – Карл покачал головой и засмеялся. Потом снова сел. – Классная дурь, – сказал он.

– А надо бы побольше, – сказала Хелен.

– Побольше чего? – спросила Мэри.

– Побольше денег, – сказал Карл.

– Нету денег, – заявил Джек.

– Я вроде «Ю-Hoy» в пакете видела, или мне показалось? – спросила Хелен.

– Ага, я купил, – сказал Джек. – В последний момент их заметил.

– «Ю-Hoy» очень вкусные батончики, – сказал Карл.

– Они сливочные, – сказала Мэри. – Прямо тают во рту.

– А еще у нас есть «Эм-энд-эмс» и фруктовый лед, если кто желает, – оповестил Карл.

– Я буду лед, – сказала Мэри. – Ты на кухню?

– Ага, еще крем-соды захвачу, – ответил Карл. – Только что про нее вспомнил. Хотите крем-соды?

– Неси все сюда, а там разберемся, – сказала Хелен. – «Эм-энд-эмс» не забудь.

– Может, вообще проще на кухню перебраться? – предложил Карл.

– Мы когда в центре жили, – сказала Мэри, – заглянув утром на кухню, всегда можно было понять, кто тут вчера оттягивался. У нас крохотная кухонька была, когда мы в центре жили, – сказала она.

– У нас тоже, – сказал Джек.

– Пойду посмотрю, что там на кухне есть, – оповестил Карл.

– Я с тобой, – подбежала к нему Мэри.

Джек проводил их взглядом до самой кухни. Он откинулся на диванную подушку и внимательно следил, как они идут. Потом он очень медленно подался вперед. Прищурился. Он увидел, как Карл протянул руку к полке серванта. Он увидел, как Мэри подошла к Карлу сзади и обняла его за талию.

– Вы это серьезно, ребята? – сказала Хелен.

– Абсолютно серьезно, – сказал Джек.

– В смысле, про Аляску, – уточнила Хелен.

Он уставился на нее.

– Вы вроде что-то такое говорили, – сказала Хелен.

Карл и Мэри вернулись. У Карла в руках была большая упаковка «Эм-энд-эмс» и бутылка крем-соды. Мэри лизала апельсиновый лед.

– Кто-нибудь хочет сэндвич? – спросила Хелен. – Можно сделать сэндвичи.

– Ну не смешно? – сказала Мэри. – Начали с десерта, а потом переходим к основному блюду.

– Обхохочешься, – заметил Джек.

– Никак язвишь, радость моя? – спросила Мэри.

– Так кому крем-соду? – спросил Карл. – Самое время тяпнуть крем-соды.

Джек протянул Карлу стакан, и тот налил ему до краев. Джек поставил стакан на журнальный столик, но стакан соскользнул, и крем-сода пролилась ему на ботинок.

– Вот зараза, – выругался Джек. – Ну вот, приехали. Пролил прямо на ботинок.

– Хелен, у нас есть полотенце? Дай Джеку полотенце, – распорядился Карл.

– Совсем ведь новые ботинки, – сказала Мэри. – Только что купил.

– Удобные, наверно, – после долгой паузы заметила Хелен и протянула Джеку полотенце.

– Вот-вот, – сказала Мэри.

Джек снял ботинок и тщательно его вытер.

– Все, сдох ботинок, – сказал он. – Эту крем-соду ничем не выведешь.

Все засмеялись.

– Да, кстати, я тут в газете прочитала… – сказала Хелен. Потом прижала палец к кончику носа и прищурилась, – вот только не помню, о чем.

Джек снова надел ботинок. Поставил ноги поближе к лампе и стал рассматривать ботинки, оба.

– Ну и что ты там такого прочитала? – поинтересовался Карл.

– Что? – отозвалась Хелен.

– Ну, ты сказала, что прочитала о чем-то в газете, – пояснил Карл.

Хелен засмеялась:

– Да я просто подумала про Аляску и вспомнила, что там нашли доисторического человека – в глыбе льда. Почему-то вдруг пришло в голову.

– Это не на Аляске было, – сказал Карл.

– Может, и не на Аляске, просто в голову пришло, – сказала Хелен.

– Так что у вас там на Аляске, а, ребята? – спросил Карл.

– Ничего там на Аляске, – пробурчал Джек.

– Нет, он сегодня в полном улете, – сказала Мэри.

– Так что вы, ребята, делать-то будете на Аляске? – не отступался Карл.

– Нечего там делать, – пробурчал Джек. Он поставил ноги под столик. Потом опять выставил их на свет. – Кому нужны новые ботинки?

– Это что за шум? – спросила Хелен.

Они прислушались. Кто-то скребся в дверь.

– Это Синди, наверно, – сказал Карл. – Пойду ей открою.

– Раз уж ты встал, принеси мне льда, – сказала Хелен. Она откинула голову назад и рассмеялась.

– И мне еще тоже, радость моя, – сказала Мэри. – Ой, что я говорю! В смысле, Карл, – сказала Мэри. – Прошу прощения. Мне показалось, я с Джеком разговариваю.

– Всем льда, – сказал Карл. – Будешь лед, Джек?

– Что?

– Лед апельсиновый будешь?

– Апельсиновый, – сказал Джек.

– Четыре льда, значит, – сказал Карл.

Через некоторое время он вернулся и раздал всем лед. Снова уселся. И тут они опять услышали, как кто-то скребется.

– Так и знал, что забуду, – сказал Карл. Он встал и пошел открывать переднюю дверь.

– Бог ты мой, – сказал он. – Вот дела. По-моему, Синди раздобыла себе обед. Вы только на нее посмотрите, а?

Кошка вошла в гостиную, держа в зубах мышь, остановилась, посмотрела на них и чинно удалилась в коридор.

– Все видели? – поинтересовалась Мэри. – Или у меня тоже уже полный улет?

Карл включил в коридоре свет. И тогда кошка понесла мышь в ванную.

– Она жрет мышь, – сообщил Карл.

– Не хватало еще, чтобы она жрала в нашей ванной мышей, – сурово произнесла Хелен. – Гони ее оттуда. Там детские вещи лежат.

– Так она и послушалась, – сказал Карл.

– А как там несчастная мышка? – спросила Мэри.

– Да идите вы, – огрызнулся Карл. – Пусть учится, на Аляске без охоты не проживешь.

– На Аляске? – удивилась Хелен. – Какая еще на фиг Аляска?

– Что ты пристала, – сказал Карл. Он стоял у двери ванной и смотрел на кошку. – Мэри и Джек собираются ехать на Аляску. Пусть учится.

Мэри подперла подбородок руками и уставилась в коридор.

– Она жрет мышь, – снова доложил Карл.

Хелен отправила в рот последний кукурузный чипc.

– Я же ему ясно сказала, что не желаю, чтобы Синди жрала мышей в ванной. Карл? – позвала Хелен.

– Что?

– Гони ее из ванной, тебе говорят, – сказала Хелен.

– Отстань, ради бога, – огрызнулся Карл.

– Гляньте, – сказала Мэри, – Вот это да! Эта поганая кошка опять идет сюда.

– С чего это она? – спросил Джек.

Кошка притащила мышь под столик. Она положила мышь на пол и принялась ее облизывать. Придерживая мышь передними лапами, она медленно ее вылизывала, от головы к хвосту.

– Балдеет, – сказал Карл.

– Прямо мурашки по коже, – сказала Мэри.

– Природа у нее такая, – сказал Джек.

– Ты посмотри, какие у нее глаза, – сказала Мэри. – Смотри, как она на нас смотрит. Правда забалдела.

Карл подошел к дивану и сел рядом с Мэри. Мэри подвинулась ближе к Джеку, освобождая Карлу место. И положила руку Джеку на колено.

Они смотрели, как кошка ест мышь.

– Вы что, не кормите ее, что ли? – Мэри посмотрела на Хелен.

Хелен засмеялась.

– Давайте что ли еще курнем? – предложил Карл.

– Нам уже пора, – сказал Джек.

– А куда ты торопишься? – спросил Карл.

– Останьтесь еще, – сказала Хелен. – Куда вы так рано?

Джек посмотрел на Мэри, которая смотрела на Карла. А тот рассматривал что-то на коврике, у себя под ногами.

Хелен перебирала на ладони разноцветные лепешечки «Эм-энд-эмс».

– Мне больше всего зеленые нравятся, – сказала Хелен.

– Мне утром на работу, – сказал Джек.

– Ну его и разбирает, – не выдержала Мэри. – Эй, народ, видали, как человека разбирает? Вот вам, пожалуйста.

– Ты идешь? – спросил Джек.

– Может, молока по стаканчику? – предложил Карл. – У нас там молоко есть.

– Я уже крем-соды опилась, – сказала Мэри.

– А крем-соды нет, – сообщил Карл.

Хелен засмеялась. На миг зажмурилась и опять засмеялась.

– Нам пора домой, – сказал Джек. Немного погодя он встал и спросил: – Мы в пальто пришли? По-моему, нет.

– Что? По-моему, нет, – отозвалась Мэри, не двигаясь с места.

– Мы пойдем, – сказал Джек.

– Они уходят, – сказала Хелен.

Джек подхватил Мэри под мышки и поднял на ноги.

– Пока, ребята, – сказала Мэри. И обняла Джека. – Я столько выпила, что еле двигаюсь, – сказала Мэри.

Хелен засмеялась.

– Хелен всегда найдет повод посмеяться, – Карл улыбнулся. – Чего ты смеешься, а, Хелен?

– Не знаю. Мэри что-то такое сказала.

– Ну и что я такого сказала? – спросила Мэри.

– Я уже не помню, – ответила Хелен.

– Нам пора, – повторил Джек.

– Ну давайте, – сказал Карл. – Осторожненько.

Мэри натужно засмеялась.

– Пойдем, – позвал ее Джек.

– Всем спокойной ночи, – сказал Карл.

И Джек услышал, как он медленно, очень медленно потом произнес:

– Спокойной ночи, Джек.

Мэри шла, опустив голову и крепко держа Джека под руку. Они двигались очень медленно. Он слушал, как она шаркает ногами по тротуару. Он слышал, как залаяла собака, отрывисто и резко, и – фоном – далекий гул машин.

Она подняла голову.

– Когда мы придем домой, трахни меня, Джек, поговори со мной, отвлеки меня. Отвлеки меня, ладно, Джек? Мне сегодня нужно отвлечься. – Она крепче вцепилась в его руку.

Он чувствовал, что ботинок внутри все еще мокрый. Он отпер дверь и включил свет.

– Пойдем в постель, – сказала она.

– Я сейчас, – сказал он.

Он пошел на кухню и выпил два стакана воды. Выключил свет в гостиной и ощупью пошел вдоль стены в спальню.

– Джек! – закричала она. – Джек!

– Да господи, я это, я! – рявкнул он. – Пытаюсь выключатель найти.

Он зажег лампу, и она села в кровати. Глаза у нее блестели. Он завел будильник и начал раздеваться. У него задрожали колени.

– Есть у нас еще чего-нибудь покурить? – спросила она.

– Нет у нас ничего, – ответил он.

– Тогда налей чего-нибудь. У нас есть что выпить? И не говори мне, что у нас и выпить нечего, – сказала она.

– Только пиво.

Они пристально посмотрели друг на друга.

– Значит, пиво, – сказала она.

– Ты правда хочешь пива?

Она медленно кивнула и закусила губу.

Он сходил за пивом. Она сидела, положив на колени его подушку. Он дал ей банку пива, потом залез в постель и укрылся одеялом.

– Я забыла выпить таблетку, – вспомнила она.

– Что?

– Таблетку забыла выпить.

Он встал с кровати и принес ей таблетку. Она открыла глаза, и он положил ей таблетку на вытянутый язык. Она запила ее пивом, и он снова лег.

– На, возьми. У меня глаза просто слипаются, – сказала она.

Он поставил банку на пол, лег на бок и уставился в темный коридор. Она положила руку ему на ребра, и ее пальцы поползли у него по груди.

– Так что там на Аляске? – пробормотала она.

Он перевернулся на живот и осторожно сдвинулся на самый край. Через минуту она захрапела.

Он уже протянул руку, чтобы выключить лампу, но тут ему кое-что померещилось – в коридоре. Он пригляделся, и ему опять померещилось то же самое – два маленьких глаза. Сердце у него замерло. Он прищурился и вгляделся получше. Наклонился и поискал на полу, чем кинуть. Подобрал новый ботинок. Сел прямо и сжал ботинок обеими руками. Он услышал, как она снова захрапела, и стиснул зубы. Он ждал. Ждал, когда там, в коридоре, снова раздастся еле слышный шорох.