Текст книги "Любовь и Гниль: Сезон 1 (Эпизоды 7-12) (ЛП)"

Автор книги: Рейчел Хиггинсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)

– Боже, им так повезло, что у них есть мы.

И я это имела в виду. Впервые я не почувствовала, что в них заключена вся сила выживания. Они были гигантскими ботаниками, замаскированными в телах богоподобных мужчин, конечно, но всё равно гигантскими ботаниками.

– Я кое-что приготовила для тебя, Риган, – объявила Пейдж.

Мой взгляд сразу же упал на великолепную маленькую девочку рядом со мной. Её волосы были недавно вымыты и заплетены в две французские косы, чтобы они не падали на лицо – дело рук Хейли. Её ярко-голубые глаза были того же оттенка, что и у всех её братьев, а её улыбка была такой же искренней, как всё, что я когда-либо видела. Она была прекрасна – одна из самых прекрасных созданий, оставшихся в этом уродливом мире.

Так что нет, я бы никогда не стала прятаться с ней и подвергать её опасности. Никогда. Ради неё я бы сама стала мучеником. Нет, не мучеником… борцом. За неё я бы боролась, боролась до тех пор, пока не смогла бы больше. Просто потому, что она заслуживала гораздо большего, чем этот наполненный смертью, гниющий мир, к которому мы были приговорены.

– Подарок? – я ухмыльнулась.

– Да! – Пейдж посмотрела на Хейли, ожидая одобрения.

– Больше похоже на подарок с поздравлениями за то, что ты не умерла, – объяснила Хейли. – Пейдж хотела сделать тебе что-нибудь, чтобы у тебя не возникло соблазна снова сбежать с сумасшедшим-мать-твою-грёбаным Кейном.

Пейдж нахмурила брови и перевела взгляд с меня на неё и обратно.

– Не знаю, должно ли это быть в банке с ругательствами или нет.

Прежде чем кто-либо из нас успел ответить, в комнату вошёл Гейдж, выглядевший более мрачным, чем я когда-либо его видела. Конечно, я знала его не так давно, но он только что потерял двух своих людей, и я могла понять его подавленное отношение.

– Они уже в пути, – объявил он.

Ранее Вон объяснил, что мы встретимся с Матиасом и Кейном в этой комнате, так как кабинет Гейджа был недостаточно большим. Меня не волновало, где мы их встретим, пока Пейдж и Хейли оставались далеко-далеко. Я просто не хотела, чтобы это сосредоточие зла в виде Матиаса находилось рядом с девчонками.

– Хейли, забирай Пейдж прямо сейчас, – объявил Вон.

При его словах все взгляды устремились на маленькую девочку рядом со мной.

– Иди сюда, Пейдж.

Пейдж немедленно повиновалась, как обычно. Она подошла к Вону и, когда он опустился перед ней на колени, она нежно положила две руки по обе стороны от его лица.

– Я буду хорошо себя вести, – пообещала она. – Я останусь с Харрисоном и Кингом. И Хейли.

Глаза Вона потемнели от таких сильных эмоций, что я почувствовала, как ощутимое присутствие его чувств проникло в комнату и окутало всех нас.

– Я знаю, что ты это сделаешь, – ответил он резким эмоциональным голосом. – Я приду за тобой, как только всё это закончится, хорошо?

– Да, – кивнула она. – Пожалуйста, будь осторожен.

Её изящный маленький подбородок задрожал, но едва заметно. Я словно ощутила пинок в грудь, поняв, что она беспокоится о своих старших братьях, о том, что её разлучат с семьёй.

– Ничто не удержит меня вдали от тебя, Пейджи. Ничто. Мы всегда будем держаться вместе, хорошо? Мы – семья. Мы никогда не оставляем друг друга.

Каждое из слов Вона было произнесено с глубокой убеждённостью. Я почувствовала, как свирепая любовь этой семьи друг к другу и их решимость выжить как единое целое, не потеряв ни одного члена, словно тисками сжали мою душу. Они были настоящими людьми.

И я им поверила. Вон не позволил бы никому из них уйти, и мне было очевидно, как больно ему было даже позволить своим младшим братьям и сестре выйти из этой комнаты без него.

– Я люблю тебя, Вон, – заверила Пейдж.

– Я тоже люблю тебя, малышка.

Вон опустил голову, скрывая эмоции, которые, казалось, были такими сильными, что это душило его. Пейдж наклонилась вперёд и запечатлела на его лбу нежнейший поцелуй, а затем отступила.

Нельсон был следующим.

– Пейдж, позаботься о Хейли.

Он присел на корточки и крепко обнял её. Его взгляд скользнул к Хейли, и у них состоялся безмолвный разговор, в котором, я знала, он попросил Хейли сделать то же самое для Пейдж.

– Я люблю тебя, милая. Расставание продлится всего несколько минут.

– Я знаю, – прошептала она, и одинокая слеза скатилась из её глаза.

Нельсон передал её Хендриксу, и тот повторил процедуру прощания. Он опустился на одно колено и притянул её детское тело к своему возвышающемуся, мужественному.

– У нас всегда всё было хорошо?

– Да, – прошептала она.

– И сегодня у нас тоже всё будет хорошо. Тебе не о чем беспокоиться. Твои братья – самые лучшие, самые крутые парни в этом мире. Мы позаботимся о твоей безопасности. Мы всегда будем оберегать тебя, – голос Хендрикса был таким же грубым и наждачным, как и у Вона.

– А как насчёт Риган? – прошептала Пейдж едва слышным голосом. – Ты собираешься обеспечить безопасность Риган?

Слёзы навернулись мне на глаза от её беспокойства обо мне. Пристальный взгляд Хендрикса метнулся ко мне и удерживал меня там в течение бесконечной, эмоциональной минуты, пока я не почувствовала его ответ в глубине своей души, прежде чем услышала его ответ.

– Почему я оберегаю тебя, Пейдж? – спросил Хендрикс, снова переводя взгляд на свою младшую сестру.

– Потому что ты любишь меня, – ответила она без колебаний.

– И я никогда не позволю, чтобы с тобой случилось что-то плохое по той же причине, да?

Она быстро кивнула.

– Да.

– Ты знаешь, что я также люблю Риган?

На его лице появилась едва заметная улыбка, искривившая его губы, и в тот самый момент я влюбилась в него ещё больше.

– Да, – хихикнула она. – Вся планета знает это.

Улыбка Хендрикса превратилась в широкую ухмылку.

– Ну, если я люблю её так сильно, что весь мир знает, насколько сильно, ты не думаешь, что я так же сильно буду оберегать её?

Теперь Пейдж улыбнулась и, казалось, немного расслабилась.

– Да, тогда ты так же будешь охранять её.

Хендрикс поцеловал её крошечный носик-пуговку и встал.

– А теперь иди с Хейли и своими братьями и позволь нам приступить к работе.

Нельсон и Хейли начали небрежно демонстрировать эмоции. Кинг схватил Пейдж за руку и небольшой пакет с предметами первой необходимости. Вон дал Харрисону несколько последних инструкций, а затем заключил его в мужские объятия, которые удивили даже меня.

Не то, чтобы Паркеры не любили друг друга, но всё это было по-своему. Они не просыпались утром, рассказывая друг другу, как сильно они любят друг друга, или даже в тяжёлых ситуациях. И я никогда не видела, чтобы они обнимали друг друга за всё то время, что мы с Хейли были с ними.

Либо Вон понял, насколько безнадёжной была эта встреча, либо он почувствовал себя немного излишне сентиментальным.

– Хорошо, – кашлянул Харрисон. – Давай не будем доводить это до неловкости.

Вон оттолкнул его и рассмеялся над ним.

– Да, ты прав. Иди, убирайся отсюда. Забирай женщин и детей и уходи.

– Риган, ты идёшь с нами? – спросил Кинг.

Я покачала головой.

– Технически я беглец, так что, наверное, лучше мне остаться.

Хендрикс фыркнул рядом со мной. Я проигнорировала его и притянула Хейли в последнее объятие.

– С тобой всё будет в порядке? – прошептала она вопрос у моего уха.

– Конечно, – с энтузиазмом ответила я. – А с тобой?

– Всегда, – согласилась она. – Я как кошка.

– Девять жизней? – догадалась я, отстраняясь, чтобы видеть её лицо.

– Конечно. Мне это нравится, давай продолжим в том же духе.

– Разве ты не хотела с этим попрощаться?

– Не планировалось, – призналась она. – Но несколько жизней намного лучше, чем признать, что я коварный, подлый ублюдок.

Я рассмеялась, прежде чем смогла остановиться.

– И это правда, – я протрезвела и серьёзно сказала. – Люблю тебя, Хейлз. Скоро увидимся.

– Я тоже тебя люблю, Риги-детка.

Я усмехнулась прозвищу, которое она не использовала с нашей последней тренировки по чирлиндингу. А потом я смотрела, как они уходят. Харрисон, Кинг и Хейли были вооружены до зубов и готовы стрелять во всё, что им угрожало. Они держали Пейдж между собой и оставались в состоянии повышенной готовности. Они выскользнули из мрачной комнаты в тёмный коридор, и, надеюсь, оказались в безопасности.

Это хранилище не было настоящей крепостью, но в прочном кирпично-цементном здании, в котором не было освещения и сотни коридоров, были определённые преимущества. Я легко заблудилась, если бы оказалась в стороне от основных путей. Матиас и Кейн никак не могли бродить здесь и найти то, что они искали, по крайней мере, не без труда. И хотя люди Матиаса были лучше обучены, люди Гейджа не были без оружия или средств защиты.

Как только Хейли исчезла за углом, тяжёлое, тревожное чувство наполнило воздух вокруг меня. Я дышала через него, но кислород в моих лёгких теперь казался отравленным от зловещего предзнаменования, ядовитым от грядущих опасностей. Логически рассуждая, я могла бы заставить себя поверить во все наши обещания Пейдж. У нас всё будет хорошо. Эта встреча займёт всего несколько минут, а затем мы все сможем продолжить нашу жизнь.

Но эмоционально, может быть, инстинктивно, я почувствовала зловещее предчувствие, что должно произойти что-то плохое. Может быть, это было моё врождённое знание того, какими людьми были Матиас и Кейн, или цинизм неуклонно рос во мне с первого дня Зомби-апокалипсиса, но в любом случае, я знала, что это закончится плохо.

Для нас.

Или для них.

Пока мы с Хендриксом умывались, Вон и его братья стратегически расставляли оружие по всей комнате, надеясь, что тусклый свет свечей сохранит их скрытыми. Мы все были вооружены пистолетами, патронами и ножами. А у Гейджа поблизости были люди, которые могли нас услышать и достаточно легко прийти нам на помощь.

Дело в том, что у Матиаса тоже были мужчины.

И оружие.

И мотив.

Мы играли в защиту от его агрессивного, временами сбивающего с толку наступления.

– Он собирается потребовать, чтобы вы вернулись с ним, – напомнил нам Гейдж тихим голосом, который не донёсся бы в коридор. – Очевидно, у него нет законных оснований. Но он считает вас своими пленниками, а моё сотрудничество с вами – нарушением нашего контракта. Честно говоря, я не знаю, что он будет с этим делать. Его гордость потребует добиваться своего, но отчуждение его Колонии имеет свои последствия. Важно, чтобы мы оставались вместе, придерживались вашего решения остаться здесь.

– Нам это ясно, – хрипло ответил Вон. – Никто никуда не пойдёт.

– Я хотел бы сохранить торговлю, если это возможно, – с сожалением признался Гейдж. – Я знаю, что он за парень, и если бы у меня были другие варианты, я бы занялся своим бизнесом в любом другом месте. Но вариантов нет. Я уверен, что мы могли бы выжить без припасов, которые он приносит, но жизнь была бы сложнее. И это уже кажется невозможным. В любом случае, дело в том, что, хотя я и хочу этого, для меня это не является нарушением сделки. Я позабочусь о вашей безопасности, прежде чем поставлю интересы Матиаса выше чьей-либо безопасности. Даю вам слово.

– Мы ценим это, – искренне сказал Хендрикс.

Он собственнически положил руку мне на спину, тепло его тела разлилось по моему успокаивающим приливом ноющей доброты.

– Мы найдём способ отплатить вам за это, – предложил Вон.

Гейдж фыркнул от смеха.

– Я знаю, что вы это сделаете. Если мы выберемся отсюда живыми, вы будете обучать людей, живущих здесь. Если, конечно, не дойдёт до того, что мы окажемся во власти Матиаса, и после сегодняшнего дня я больше никогда не захочу быть в этом месте.

– Это похоже на план, – согласился Вон как раз в тот момент, когда Матиас и Кейн вошли.

Их люди последовали за ними, около тридцати парней, одетых в чёрное, сливающихся с темнотой. Мы с Кейном немного сблизились за время нашего пребывания в бункере. Я почувствовала связь с ним, как только он вошёл в дверь. Я едва могла разглядеть его при свете свечей, освещавших его фигуру, но я сразу почувствовала на себе его взгляд. И я ненавидела себя за то, что могла это сделать.

Хендрикс наклонился и прошептал мне на ухо:

– Я люблю тебя, Риган.

Я подняла на него глаза. Я посмотрела на его красивое лицо, его яркие, бездонные глаза и то, как он смотрел на меня сверху вниз с правдой и обожанием, накатывающими на меня волнами.

– Я тоже люблю тебя, Хендрикс.

И это было правдой. И я бы сделала всё, чтобы остаться с ним, сохранить его семью вместе и в безопасности, и держаться подальше от Кейна.

– Какой радушный приём вы нам оказали, – холодно приветствовал Матиас, широко раскинув руки и изобразив на лице хищную улыбку. – Вам очень повезло, что мы добрались сюда вовремя.

– Удобно, – ответил Гейдж. – Но мы бы справились с ситуацией в любом случае. Я уверен, что ты благодарен за то, что мы приняли участие в спасении твоего сына.

– Разочарован тем, что это было необходимо с самого начала, – вежливо возразил Матиас. – Но да, я рад, что смог спасти Кейна и Риган.

Гейдж стоял передо мной, такой же высокий, как любой из Паркеров, и такой же устрашающий. Матиас был не то чтобы выше, но каким-то образом его присутствие вызывало больше всего страха и беспокойства. И я решила, что всё это связано с тем, на что он готов был пойти. У Паркеров и Гейджа был предел тому, что они убьют или кого они убьют. Они делали всё возможное, чтобы выжить и обезопасить тех, кого любили, но даже у этого убеждения были пределы – глубина их отчаяния сочеталась с моральным компасом.

Матиас, с другой стороны, не боялся пересекать границы или действовать без морального кодекса. Он вышел за рамки того, что требовалось для выживания, и просто жил так, как хотел. Не было более высокого стандарта или клятвы Гиппократа, чтобы направлять его. Он брал то, что хотел, он убивал то, что хотел. Он делал то, что хотел.

И Кейн был на верном пути к тому, чтобы с гордостью пойти по стопам своего отца.

– Ты говорил с Кейном о том, почему его вообще нужно было спасать? – парировал Гейдж. – Он подверг опасности жизнь Риган и, в итоге, пять моих людей были убиты.

– Ты держал моего сына здесь в плену, – прорычал Матиас. – Ты был тем, кто позволил ему гнить здесь в грязи и крови, со свежими ранами. Ты тот, кто отправил его за пределы своих защитных стен безоружным и без людей, способных защитить его.

– У него была защита! И эти травмы были нанесены его собственной упрямой глупостью ещё до того, как он попал сюда! И мы их лечили! – голос Гейджа повысился от гнева. – Я держал его в узде, потому что он преследовал одну из моих гостей через всю Оклахому, и я хотел, чтобы она чувствовала себя в безопасности.

– Твои гости, мои заключенные, забавно, как эти слова взаимозаменяемы, – тон Матиаса понизился до арктической степени, и он сделал несколько шагов по комнате, пока не оказался всего в нескольких сантиметрах от лица Гейджа. – Дело в том, что с моим сыном плохо обращались и чуть не убили из-за этого. Ты укрываешь беглецов из моей Колонии. И есть веские доказательства, указывающие на то, что ты прячешь моих дочь и сына. Это не основание для мирного союза, Гейдж. Вы нуждаетесь в нас и наших услугах, поэтому я бы всё обдумал, прежде чем ты снова начнёшь говорить.

– То, что у нас здесь имеется, это разница во мнениях, – голос Гейджа звучал чуть более сдержанно, но едва ли.

Его голос тоже понизился, вызвав ледяную тишину в разделённой комнате. Мы стояли с одной стороны, Гейдж впереди, а братья Паркер окружали меня со всех сторон, в то время как Кейн и Матиас стояли бок о бок с другой стороны, окружённые их небольшой армией одинаково психованных убийц.

Ладно, наверное, это было несправедливо. Я не знала, был ли кто-нибудь из этих мужчин психопатом, или были ли они технически убийцами за пределами вида зомби. Но я знала, что они работали на Матиаса и, так или иначе, поклялись ему в верности. Это делало их ненадёжными для меня. И у меня не было никаких сомнений в том, что даже если бы они ещё не убили ничего, кроме зомби, они бы не колебались по команде Матиаса.

Гейдж продолжил:

– Ты классифицируешь этих людей как заключённых, потому что они забрели в город, который, как оказалось, рассматривал их как угрозу. Если бы они в тот день повернули налево, а не направо, или пошли на север, а не на юг, они бы никогда не наткнулись на твоих Детей из Колонии, похожей на Кукурузу, Матиас. Они не сделали ничего плохого, чтобы вызвать твой гнев, и у них не было никакого желания оставаться с вами или в этой части того, что осталось от некогда великих Соединённых Штатов Америки. Кроме того, твой сын был задержан из-за его сомнительных намерений. Ты сажаешь людей за то, что они просто появляются. По крайней мере, у меня было доказательство того, что Кейн был склонен к чему-то плохому. И я полностью намеревался передать его тебе, как только ты приедешь. Я принял превентивные меры, чтобы наш шаткий договор не закончился катастрофой. То, что Кейн и Риган подверглись нападению и ещё трое моих людей были убиты за один день, было частью непредвиденных и печальных событий. Ещё трое мужчин, двое из моих и один из ваших, умерло до того, как конфликт разрешился. Твой сын ушёл живым и свободным, в то время как мне пришлось сообщить душераздирающие новости четырём разным семьям и одной женщине, которая потеряла и мужа, и старшего ребёнка. Но, если бы мне пришлось вернуться и что-то изменить, единственное, что я сделал бы по-другому, это поставил бы больше людей охранять твоего сына.

Гейдж закончил с твёрдой, неподвижной позой, и мне пришлось сдержать своё желание поболеть за него. Хотя я знала, что была не единственной, кто заметил, что он забыл обрисовать всю ситуацию с Тайлер/Миллером.

– А мои младшие сын и дочь? – настаивал Матиас.

– Я не знаю, где Тайлер и Миллер, – спокойно ответил Гейдж. – Но предполагаю, что настолько далеко от тебя, насколько это в человеческих силах.

Матиас сделал шаг назад и вздёрнул подбородок, как будто оттягивал затвор пистолета. Тени скользили по его лицу, быстрые и мерцающие. Он выглядел как немой фильм, стоящий вот так, тёмный, запутанный и нуждающийся в субтитрах.

– У нас была договоренность, Гейдж. Ты покинул мою Колонию без моей дочери. Таковы были условия, на которые я согласился. Таковы условия, которых я в настоящее время придерживаюсь.

Холодок скользнул по моей спине, быстрый и резкий. Часть меня была счастлива, что мы отошли от всей этой проблемы с заключёнными. Но другая часть меня понимала, что это было худшее место, куда могла зайти эта дискуссия.

Но куда двигался Матиас? Тот факт, что я не знала, был самым страшным из всего. Завершится ли это оглушительным криком, который закончится тем, что двое взрослых мужчин будут бить друг друга кулаками? Или это переросло бы во что-то вроде войны, из которой мы были бы вынуждены выбираться с боем?

Могу я просто уйти сейчас? И забрать с собой всех, кого я люблю?

Человечество в наши дни отстой.

– Матиас, обвинять меня в нарушении нашего соглашения это личное и серьёзное оскорбление для меня, – прорычал Гейдж с такой угрозой, что я почти поверила, что он действительно оскорблён.

– Прятать мою дочь после того, как ты дал мне слово, что не будешь иметь с ней ничего общего, это не только личное оскорбление для меня, но и непростительное преступление. То, которое заставило бы меня действовать.

– В каком смысле действовать? – потребовал ответа Гейдж.

– Матиас, – вмешался Вон. – Никто из нас не пытается затеять здесь драку. Тайлер и Миллера здесь нет. В Талсе наши пути разошлись. Остальные из нас не чувствуют себя обязанными возвращаться с вами и оставаться вашими пленниками. Мы – свободные люди. Это всё ещё свободная страна… если не считать Пожирателей. Мы не хотели наткнуться на ваш лагерь, и у нас не было намерения оставаться там, поэтому мы не сочли необходимым проходить вашу испытательную программу. Мы просто хотели отправиться в путь. Мы всё ещё это делаем. Мы также не планируем оставаться с Гейджем. Мы выполняем своего рода миссию. И что касается Кейна, то никто не хотел, чтобы он пострадал. Мы вообще-то спасли его во время довольно серьёзной атаки. Если бы не мы, он был бы мёртв. Не имело бы значения, что Гейдж сделал с ним или как он с ним обращался, потому что он никогда бы не выбрался из Талсы живым. Таковы факты. Вы умный, дальновидный человек. Вы должны понять нашу сторону этой истории.

Матиас усмехнулся, но не посмотрел на Вона. Его жёсткий, неумолимый взгляд был прикован к Гейджу.

После нескольких неловких, но напряжённых моментов Матиас обратил свой злобный взгляд на Вона так резко, что у меня в голове зазвучали звуковые эффекты. Шипение как в мультфильме или фильме ужасов.

– Я не понимаю вашей версии этой истории. Я не понимаю, почему вы пытались разрушить мой дом в попытке сбежать, почему вы забрали у меня вещи, людей, которые были моими, или что-то, что принадлежало моему сыну, или почему вы думали, что жалкое оправдание цивилизации Гейджа будет достаточно далеко, чтобы убежать от меня.

Матиас сглотнул так громко, что мы все могли его услышать, или, может быть, это было просто так тихо в комнате. Когда он продолжил, тошнотворное, мерзкое чувство в глубине моего живота усилилось и умножилось, пока я не почувствовала уверенность, что оно поглотит меня изнутри.

– А особенно я не понимаю, почему ты думаешь, что это нормально лгать мне.

– Никто не лжёт…

Движение возле двери прервало Гейджа и привлекло всё наше внимание.

Дерьмо.

Дерьмо. Дерьмо. Дерьмо.

– Ох, дерьмо, – Гейдж в точности повторил мои мысли.

Вооружённые люди Матиаса втащили Тайлер и Миллера в комнату, их руки были связаны за спиной, тела неподвижно удерживались пистолетами, направленными в их головы. Миллер уже был без сознания, обмякшее тело в руках какого-то случайного головореза, его молодое лицо побагровело и опухло от борьбы, которая произошла до того, как он вошёл в эту комнату.

– Это мои дети! – Матиас зарычал с такой яростью, что я ожидала, что его голова взорвётся. – Ты думал, что сможешь забрать у меня моих детей?

– Сюрприз, – слабо пробормотал Нельсон.

– Нет, папочка, – выплюнула Тайлер. – Гейдж не имел никакого отношения к нашему уходу. Мы ушли от тебя по собственной воле.

– Ну, дорогая, как бы то ни было, тебе лучше понять прямо сейчас, что это будет твой последний раз, когда ты попытаешься убежать от меня.

Матиас снова улыбался, и эта мегаваттная улыбка была направлена прямо на его дочь.

– Ни за что на свете я не вернусь с тобой, папочка, – завизжала Тайлер.

– Чего тебе не хватает, моя единственная дочь, моя гордость и радость, моё наследие, так это какого-то стимула.

Матиас вытащил пистолет из-за пояса брюк и направил его прямо в лоб Гейджа. Комната наполнилась щелчком снимаемых предохранителей, и уровень тестостерона взлетел до небес. Металл под моими пальцами казался холодным и твёрдым, особенно потому, что мои руки дрожали, в то время как мой агрессивный пистолет оставался прочным и твёрдым.

Я потянулась к нему раньше, чем мне пришло в голову это сделать. Мной руководил инстинкт, точно так же, как он работал для всех остальных в этой комнате.

– И ты собираешься дать мне стимул?

Тайлер подстегнула его, что было храбро с её стороны, так как она была одной из немногих людей в комнате без оружия.

– Всё верно, Тайлер. Я собираюсь дать тебе стимул.

А потом он так сильно ударил её тыльной стороной ладони, что она тут же потеряла сознание.

ЭПИЗОД 12: ГЛАВА 02

Так, вот тут-то и всплыла моя внутренняя плохая сторона, и я начала стрелять в плохих парней, прежде чем смогла урезонить себя, прежде чем моя упрямая мораль вернула контроль над мозгом.

Бах. Бах. Бах.

Все выстрелы в голову, точно в центр каждого лба.

Принимайте, придурки!

Проблема решена.

Нет, я просто шучу.

Это была та часть истории, где я представляла, как я это делаю, зная, что моё решение позволит человечности, всё ещё процветающей в моём наполненном жизнью теле, вернуться, чтобы преследовать меня.

Позже, гораздо позже, может быть, даже спустя годы, я оглянусь на этот момент и удивлюсь, почему я не прекратила этот безумный конфликт прямо в эту самую секунду.

Но я ещё не зашла достаточно далеко. Я всё ещё цеплялась за эти хорошие, нравственные части себя, как за жизненные пути к здравомыслию и спасению. Я всё ещё верила, что человечество каким-то великим, метафизическим образом всё ещё связано в основе, что мы всё ещё заботимся друг о друге, жертвуем друг для друга и делаем всё возможное, чтобы выжить вместе.

Конечно, в мире было зло, злые люди совершали злые поступки. Но так было всегда. Зомби-апокалипсис не увековечил плохих людей, он только дал им повод продолжать делать то, что они делали. Но они не были всем, из чего состоял этот мир. И я в это верила. До глубины души.

Что, в конечном счёте, станет моим падением.

Но это были люди, какими бы злыми, безумными и угрожающими они ни были, они всё ещё были живыми существами с бьющимися сердцами и постоянной активностью мозга. В них были хорошие стороны, даже если они были погребены под их злым умыслом и несбалансированными решениями.

Хотя, возможно, они были не намного лучше Пожирателей, которые охотились на нас вслепую.

Но причина, по которой они были одарены моим уважением, единственная, наивная, трогательно обнадёживающая причина, по которой им была дана благодать, заключалась в том, что они обладали способностью меняться, глубоко в их испорченных, испачканных чернилами душах был шанс на искупление. Они были живым, дышащим, мыслящим человечеством. И нас осталось не так уж много.

Если бы мы просто начали стрелять друг в друга, убивать так же хладнокровно, как боролись за выживание, мы были бы такими же потерянными и безнадёжными, как мир Зомби, в котором мы страдали.

И я не могла этого допустить.

Я пообещала себе, что не стану мучеником. Но в этот момент я также заключила договор с самой собой, чтобы не стать проводником к проблеме. Я бы не стала толкать мир дальше с обрыва безумия. В этой тьме должен был быть свет, чистая добрая душа, чтобы уравновесить то, что осталось от разорённого, порочного мира, брошенного в хаос и суету.

И мне не нужно было, чтобы кто-то говорил мне, что это делало меня самой большой идиоткой за всю историю всех идиотов, я войду в будущие учебники истории как идиотка, которая думала, что может создать какие-то позитивные изменения в самых глубоких глубинах ада.

Но, ах, если будут писать книги по истории в будущем, тогда я сделала что-то правильно.

И да, я бы определённо взяла на себя ответственность за это.

Всегда пожалуйста, Мир.

Вернувшись в реальность, за пределами моих кружащихся безумных мыслей, Матиас сделал шаг к Гейджу с поднятым пистолетом и злым блеском в глазах, отражающим слишком много света свечей. Он был похож на одну из тех картин, где глаза были совершенно белыми шарами потустороннего света. В этот момент он не был человеком, он был самозванцем, инопланетянином… демоном.

Я должна была воспользоваться этим моментом, чтобы покончить с его жизнью. Когда он казался ещё более чудовищным, чем когда-либо, мне следовало поднять пистолет и отказаться от попыток удержать те осколки души, которые у меня остались. Этот день безвозвратно изменил бы меня к худшему. Я бы гигантскими прыжками спустилась в кроличью нору, которой сверкали Кейн и его отец, я просто ещё не осознавала этого.

Вместо этого я впитывала в себя окружающих меня мужчин, Гейджа, такого злого и защищающего созданный им дом, что его трясло от ненависти и чего-то более сильного, чего-то, у чего даже не было названия. Вон замер, когда Матиас ударил Тайлер, и стоял неподвижно и напряжённо, что я могла чувствовать его смертоносные намерения, которые он вынашивал, как будто они были осязаемыми кусочками головоломки, которые он вставлял на место. Нельсона и Хендрикса заставили быть в состоянии повышенной готовности. Они, вероятно, были так же удивлены, как и я, тем, что была более высокая тревога, чем та, в которой мы уже находились. Это было похоже на то, как мы перешли от оранжевого кода к неоновому оранжевому коду в HD и 1080p, возможно, в версии IMAX.

Матиас, ударивший Тайлер, был как бы последним подтверждением того, что этот день закончится плохо. Всё началось плохо со всей этой истории с бункером, хотя и казалось, что прошло уже несколько месяцев. А потом стало немного лучше со всей этой историей со спасением. Затем всё стало действительно хорошо, когда мы с Хендриксом разделили некоторые из самых интимных моментов, которые я когда-либо испытывала. И теперь люди должны были умереть. На данный момент это просто должно было быть предрешено заранее. Хотя я предпочитала думать, что это будет Матиас и его приспешники, а не мы, хорошие парни.

– Ты дал мне обещание, сынок, – прорычал Матиас. – Я считаю это актом войны. Наша торговля закончена. Наш договор разорван. И я уйду с тем, что принадлежит мне, или казню всех до последнего живого существа, занимающего эту собственность.

В то время как Матиас держал пистолет направленным на голову Гейджа, Гейдж держал своё собственное оружие наготове, направленное прямо в грудь Матиаса. Мой собственный пистолет двигался взад и вперёд между шеренгой мужчин с поднятым оружием и неподвижными смертоносными стойками и Кейном, чей пистолет неподвижно был направлен на Хендрикса.

Потрясающе.

Я впервые встретилась взглядом с Кейном и приподняла бровь, хотя не была уверена, что он мог видеть меня в темноте.

– Исправь это, Кейн.

Я давно не разговаривала, и в горле у меня пересохло и першило, когда я выдавила слова изо рта. Моя грудь сжалась от значимости этого конфликта, задыхаясь от надвигающегося исхода и неизбежного катастрофического пути, на который нас толкнули.

– Это не в моей власти, Риган, – спокойно ответил он.

В бункере с ним было тепло. Он позволил проявиться своей личности, проявиться своим лучшим чувствам, и его душа вышла из укрытия. Но теперь всё это исчезло. Он снова был отстранённым, чужим и холодным. Это был тот парень, который напугал меня в Колонии. Это был человек, который превратится в своего отца и будет совершать невыразимые поступки во имя большего блага, которое на самом деле вовсе не было добром.

– Это не так, – возразила я.

– Риган, – начал он низким, интимным голосом.

Его слова нахлынули на меня с таким намерением и такой яростью, что, казалось, от него исходила вибрация.

– Отступи.

– Я не отступлю, – настаивала я. – Ты начал это. Тебе нужно закончить это мирно. Или люди умрут. Возможно, ты умрёшь. Это закончится не так, как ты хочешь, Кейн. Прими это сейчас и спаси хоть малую толику уважения, которое я испытывала к тебе.

– Не твоё дело вмешиваться, – отчитал меня Матиас. – Тихо, маленькая девочка. Пусть взрослые поговорят.