Текст книги "Твоя Противоположность (ЛП)"

Автор книги: Рейчел Хиггинсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)

Он запрокинула голову, продолжая смеяться.

– Не надо выглядеть такой возмущённой. Ты сама знаешь, что это правда.

– Я ничего не знаю, – заспорила я. – И даже если это и правда, что на самом деле нет, я не западу на Уайетта. Он не мой типаж.

– Твой типаж... какой? Не сексуальные парни?

Я закатила глаза и повернулась к раздаточному столу, занявшись его очисткой и уборкой, пока появился перерыв между клиентами.

– Мой типаж – кто угодно, но не из моей отрасли. Я не встречаюсь с очередным шефом.

– Я и не говорила тебе встречаться с ним. Я сказала тебе....

Быстро прервав её, я сказала:

– Я знаю, что ты мне сказала. Но говорю тебе, даже перепих на одну ночь однозначно не рассматривается. Особенно с кем-то, кто работает через улицу от моего бизнеса. Больше никаких драм, Моллс. И больше никаких трудных отношений. Я этого не переживу.

Она отвернулась к окну. Я понимала, что заткнула её, напомнив о моём прошлом. Я тут же почувствовала себя виноватой. Несколько месяцев назад я пообещала себе, что не позволю своей ужасной истории разрушить своё настоящее. Я хотела продолжить жить. Я хотела иметь настоящую жизнь. Я хотела оправиться от своих плохих ошибок и не бояться пробовать нечто новое.

Но встречаться с кем-то – явно не вариант. Особенно, с шефом.

Не то, чтобы они все были как мой бывший. Но в целом, мы были эгоистичными самолюбцами. Таков уж был порядок вещей.

Я могла принять это. Я также могла допустить, что два человека с такими личностными характеристиками не смогут создать здоровые отношения.

Тихий упрёк Молли внезапно заполнил повисшую тишину.

– Ты пережила это, Вера. Ты сильнее, чем думаешь. Сильнее всех, кого я знаю.

Я не ответила ей. Она ошибалась. Я не была сильной. Я была слабой. Слишком слабой. Настолько слабой, что я позволила, чтобы меня оскорбляли, помыкали мной и подавляли в течение двух лет моей жизни. Когда я должна была сделать важные шаги в развитии моей карьеры, я съёжилась в тени великого шефа и хренового мужчины.

Но вскоре у меня ни осталось никакого иного выхода. Вскоре моя мечта была отнята у меня, а моё доверие разрушено и уничтожено, и я в итоге сбежала, не заботясь о последствиях.

И даже тогда я не противостояла ему. Я удалила его имя со своего сберегательного счёта и сбежала в Европу.

Это не делало кого-то сильным, смелым.

Я была трусихой, и мы оба это знали.

Но, по крайней мере, я сумела вырваться.

Через два часа мы с Молли всё-таки избавились от странности, которая овладевала нами всякий раз, когда мы пытались поговорить о моих прошлых отношениях. Было всего несколько вещей, которые когда-либо вставали между нами, но Дерек Гановер всегда встревал между нами. Я понимала, что она не винила меня за то через что я прошла, но всё же, она не понимала, почему я позволила всему этому произойти.

Я тоже этого не понимала, если быть честной.

И именно поэтому я решила думать об этом как можно меньше.

– Ох, дерьмо, – прошипела Молли, тут же привлекая всё моё внимание к раздаточному окошку.

Я в неверии таращилась из окошка. Он же не серьёзно. Неужели я не достаточно ясно выразилась?

Киллиан Куинн шёл к "Гурманке", уверенно, ни разу не запнувшись в шаге. Он подошёл к окошку, словно имел полное право на это. Словно моё отвращение к нему совершенно его не беспокоило.

– А я-то думала, ты забанила его, – быстро прошептала Молли.

Медленно покачав головой, я призналась:

– Я тоже так считала, – я подтолкнула её бедром. – Подвинься. Я с ним разберусь.

Склонившись вперёд и упершись локтями в оконную раму, я решительно сказала ему:

– Мы закрыты.

Он прищурил глаза, метнув взгляд на моих последних покупателей, которые всё ещё доедали свои заказы. Они стояли широким полукругом, поедая содержимое своих контейнеров, смеясь и увлечённо болтая. Ну, хотя бы они, судя по всему, наслаждались едой.

Он вздёрнул бровь, глядя на меня.

– Тогда мне придётся выкинуть это?

Подобно игроку в покер, вскрывавшего свою выигрышную комбинацию, Киллиан поставил два позолоченных контейнера "на вынос" на маленький выступ передо мной.

– Что это?

– Мне сказали, что тут происходит обмен товаром, – его длинные, изящные пальцы погрузились в паз одного из контейнеров, открыв крышку и явив роскошный кремовый мусс. – Десерты за фрикадельки.

Я выпрямилась во весь рост, решив, что никогда больше в жизни не поверю су-шефу.

– Договор был с Уайеттом.

– Договор? – Киллиан издал звук, который прозвучал почти как смех. – Ты шантажировала его и затем держала его в заложниках в своём фургоне.

Я стиснула пальцами оконную раму, острые края впились в ладони.

– И ты явился сюда отомстить за него?

Его губы скривились, но выражение лица – скучающее раздражение – не изменилось.

– Я здесь, чтобы напомнить тебе, что ты уже совершила два тяжких преступления. Ты уверена, что хочешь совершить третье?

– Тяжкое преступление? Едва ли, – мне хотелось захлопнуть окошко и выключить свет, чтобы до него наконец дошло, но я не могла себе сдержать. Я должна была знать. – Что за третье преступление?

На этот раз его рот изогнулся в дерзкой ухмылке.

– Кража.

Он постучал пальцем по верху позолоченного контейнера, и в мгновение ока я была загипнотизирована.

Моргнув, я оторвала взгляд от его до дури идеальных рук и сосредоточилась на его бороде. Это показалось мне путём наименьшего сопротивления.

– Думаешь, я пыталась стащить рецепты твоих десертов? – я подняла глаза, скользнула по его полным губам и искривлённому носу, остановившись на тёмно-зелёных глазах.

Он пожал плечами.

– И это уже не в первый раз.

– Я не краду, – честно ответила я ему, быстро и категорично. – Договор был не в этом. На эту сделку Уайетт пошёл добровольно. С его полного согласия.

Киллиан подался вперёд, перенеся весь свой вес на руки.

– Заключи со мной сделку.

Было что-то такое в его тоне, в том, как он смягчил свой голос и посмотрел на меня столь пристально. Грешный завиток жара скрутился в моём животе. Я проигнорировала это.

– Что?

– Заключи со мной сделку. Десерты на фрикадельки.

Я мельком взглянула на контейнеры, ненавидя, что мой предатель-желудок жаждал согласиться. Прямо передо мной стояло нечто от Киллиана Куинна. Нечто из "Лилу". Я была всего в нескольких дюймах от двух десертов, которые, я знала наверняка, будут запредельно изумительными. Мне надо было только продать душу, чтобы заполучить их.

– Ты сумасшедший.

– Почему? Потому что я хочу... – он отступил и прочитал меню на угольной доске. – Гиро-сэндвич с фри по-гречески?

Боже, он был таким искусительным. Не только его предложение... а и он сам. Всё в нём. Игривый взгляд в его глазах, приподнятые уголки губ, полнота его бороды. Было просто нечестно, что он выглядел именно так и действовал именно так.

– Нет, потому что ты всё равно не сможешь держать язык за зубами. Что бы ты себе там ни надумал, я не ненавижу себя. Я только рада буду никогда больше не слышать твоё мнение.

Он заполнил собой всё окошко. Я снова ощутила его запах. Он пах, как мне казалось, пахнет его кухня – смесью бесподобных специй, кипящего масло, и под всем этим, таился тот самый сугубо мужской запах, которым должно быть пахло его мыло.

– Кстати, а что за фри по-гречески?

Я свирепо глянула на него. Я гордилась сегодняшним меню. Несмотря на то, что он вёл себя как мудак, я приложила все свои силы, чтобы убедиться, что мои ароматические добавки были на высоте. Подача блюд была максимально красива, насколько это было возможно при оформлении блюда "с собой". И мой фри по-гречески был авторским и восхитительным на вкус.

Мне было нечего бояться.

Я проигнорировала его вопрос.

– Где Уайетт?

Мускула у его глаза задёргалась.

– Работает. Что и должен делать.

– Ты уволил его?

– Я же тебе только что сказал, что он работает.

– Ты его уволишь?

– Почему? Потому что он покинул свой пост ради того, чтобы пофлиртовать полчаса с девушкой из передвижной закусочной? Я должен бы уволить его. У нас заказов на всю ночь.

Я открыла рот, но не знала с чего начать. Многое из того, что он сказал, было... раздражающим. Однако шанса он мне не дал.

– Ты бы уволила его?

– Прости?

– Не его. Не Уайетта. Но если бы у тебя был су-шеф, тот, на чью помощь ты рассчитываешь, чтобы пережить каждое обслуживание, кто-то, кому ты доверяешь больше всех на своей кухне, и он покидает тебя на тридцать минут прямо посреди важной ночи, ты уволила бы его?

Киллиан пытался загнать меня в ловушку. Он знал мой ответ – это было очевидно. Да. Уайетт совершил огромную ошибку.

– Я не знаю, – ответила я, осторожно подбирая слова. – У меня никогда не было су-шефа. Я никогда не руководила кухней. Я не знаю, как поступила бы.

– А я знаю, – Киллиан был быстр на ответ. – Ты бы уволила его.

Мои щёки вспыхнули от эмоции, только вот я не могла сказать наверняка от какой эмоции. Киллиан пробуждал так много – гнев, раздражение, смятение, неуверенность, досаду, похоть. Глупая, глупая похоть.

– Ты не знаешь этого.

Он пробежался рукой по своей бороде, растрепав её, а потом пригладил её.

– Ты бескомпромиссная, Вера Делайн. Конечно же, ты уволила бы его.

Моё повинное сердце заколотилось сильнее из-за Уайетта, невзирая на мои ранние утверждения, что я не хотела иметь с ним никаких дел.

– И именно это ты собираешься сделать?

– Ты слышала меня? Я доверяю ему. Слишком трудно найти столь хорошего су-шефа, как он. Сегодня ему ничего не угрожает. До тех пор пока он сможет отказываться от своих перерывов взаперти с тобой.

Я резко зажмурилась от безысходности, ненавидя его скрытый намёк.

– Он не был заперт со мной. Я просто не хотела, чтобы он исчез с едой в ресторане, где ты смог бы её разорвать на куски.

Он смотрел на меня так пристально, что я чувствовала его взгляд всей своей кожей. Я открыла глаза и вздрогнула под его разгорячённым взглядом.

– Тогда дай мне разорвать на куски сейчас.

– Ты из ума выжил.

Он снова постучал пальцем по контейнерам.

– Это честная сделка. Я даже оставлю своё мнение при себе.

– В "Лилу" еда закончилась? Не можешь заставить своих су-шефов приготовить тебе перекус? Боже, ты невыносим.

– Давай же, Делайн, – убеждал он мелодичным голосом. – Лимонный кекс с лавандой нереально вкусный. Я же знаю, что ты хочешь эти десерты.

Любопытство не просто убило кота. Оно убило глупого шефа, который готов был с радостью продать свою душу, только лишь бы попробовать на вкус крошечный кусочек десерта от одного из самых крутых шефов в городе.

Он поднял руку, словно мог прочитать возражение, вертевшееся в моей голове.

– И прежде чем ты начнёшь возражать, эти два десерта уже куплены и оплачены, и просто представь, что Уайетт будет уволен за незаконный вынос еды из ресторана. Единственный способ тебе попробовать эти десерты, это заключить сделку со мной.

Сделка с дьяволом.

– Я всегда могу зарезервировать столик. Уверена, это не так сложно.

Я соврала. Я уже зарезервировала столик, сразу же после того как он написал мне ту уничижительную записку, но самая ближайшая дата со свободными столиками оказалась только через шесть недель.

– Делайн, к тому времени как ты умудришься проникнуть внутрь моего ресторана, мы уже меню сменим.

Я передёрнула плечами, ненавидя то, как чувствовала себя всякий раз, когда он произносил мою фамилию. И не потому, что мне было неприятно. Всё совсем наоборот.

– Я даже не люблю лимон.

Он подался ближе, ликвидировав всё расстояние между нами.

– Ты такая лгунья, – пробормотал он, нечестиво усмехнувшись. – Сделай уже мне этот чёртов сэндвич.

Он был прав. Я была лгуньей. И куда, чёрт возьми, подевалась Молли? Почему она не пришла на моё спасение? Я вот-вот совершу очень глупую ошибку, а она пообещала мне, что вмешается в следующий раз, когда я попытаюсь разрушить свою жизнь.

– Хорошо, – уступила я. Медленно и ритмично выдохнув, так чтобы он не заметил насколько сильно я нервничала, я сказала: – Одна фрикаделька.

– И фри, – он победоносно улыбнулся. – По-гречески.

Подойдя к прилавку, я начала собирать его заказ.

– Почему тебя так интересует фри по-гречески?

Он просунул голову в окошко и стал наблюдать за мной.

– Я заинтригован.

– А ты наглец, – я головой мотнула в другую сторону фургона. – Подождать можешь там.

– Ты не пригласишь меня внутрь и не заставишь есть у тебя на глазах?

Резко подняв голову, я бросила на него свирепый взгляд.

– Прости, только для друзей и сотрудников. Тебе не дозволено, – я сдержала злобный смешок и спросила: – Только если ты не ищешь работу? Мне нужен человек с неполной занятостью для помощи в подготовке и в приёме заказов. Интересует?

Он прищурил глаза от оскорбления всего, ради чего он работал и достиг.

– Я подожду там.

– Хорошая идея.

Радость победы забурлила в моей груди, но в то же самое время я расстроилась, что его улыбка исчезла. Было глупо скучать по его улыбке, ведь я терпеть не могла этого мужчину. Но он всегда был таким серьёзным. Я едва знала его, но могла сказать наверняка, что улыбки на его лице были редкими и с трудом заслуживались.

Сосредоточившись на доведении его заказа до совершенства, я с головой погрузилось в то, что любила – в том, что спасло меня – готовку. Я разогрела питу на гриле, добавила домашний соус цацики и маринованный красный лук, морковь и огурец. Потом я положила свежий фри из фритюрницы и сдобрила его большой порцией всего, что я добавляла в сэндвич. Я выловила томящуюся фрикадельку и аккуратно уложила её в середину питы, стараясь не порвать тонкий хлеб, завершив всё обсыпкой из сыра фета.

Мои руки дрожали, когда я отнесла контейнер к раздаточному окну. Я попыталась убедить себя, что уже и так получила от него самое худшее, что он ничего больше не сможет сказать, что станет куда язвительнее, чем его записка или от чего я почувствую себя ещё более незначительной. И всё же, моё предательское сердце подскочило в груди от предвкушения и обнадёживающего оптимизма.

Возможно, он был прав насчёт моего сыра на гриле и тушёной свинины, но я повысила ставки и перешла на новый уровень игры. Ему придётся признать это.

И тогда-то я поняла, что хотела этого. Я хотела, чтобы он снова попробовал мою еду. Это было глупо и по-мазохистки. Но Уайетт был прав, мнение Киллиана Куинна значило многое.

Когда я высунулась из окошка, в его руках был сотовый телефон. Яркий свет освещал его рот и бороду, акцентируя внимание на контрасте его тёмных, подстриженных волосах с красными полными губами.

– Заказ готов, – получилось с придыханием, хотя я не собиралась так говорить, голос был тихим и напуганным.

Я прочистила горло и подождала, пока он наградит меня своим вниманием.

Он запихнул телефон в карман и обменялся со мной контейнерами. Не сказав ни слова, он схватил вилку и салфетку из столового контейнера, который я поставила у окна, и начал есть.

Я отступила вглубь фургона, не в силах сдержать себя от зацикленности насчёт его реакции. Я убедила себя, что отойду, как только он сделает первую пробу. Я же не могла стоять там всю ночь и наблюдать за тем, как он пережёвывает мою еду. Это будет крайне странным.

Верно?

Да. Само собой. Да, это было странным.

Он откусил кусок питы, и я уставилась на него, решительно настроившись прочитать выражение его лица, вместо того, чтобы выслушивать его слова. Только вот на лице не было ни единой эмоции. Как всегда он был загадкой, и не посмотрел на меня ни с одобрением, ни стал разглагольствовать свои мысли.

Отвернувшись от него, я решила, что вполне достаточно уже измучила себя. Десерты поставила в холодильник, потому что даже не могла начать наслаждаться ими, когда он был снаружи, ел и судил о моей еде.

Судил меня.

– Что ты делаешь? – я шёпотом заорала на Молли, приняв вид, чтобы показать ей насколько разгневана я была на неё, за то, что она бросила меня.

– Я, хм, должна была послать сообщение другу, – ответила она.

Я вскинула бровь.

– Другу?

Она кивнула, едва сдерживая улыбку.

– Я хотела сказать, маме.

– Ты ужасный человек, – сказала я ей.

Она расплылась в широкой улыбке, и выглядела до нелепости счастливой, что мне захотелось ударить её. Она подпрыгнула на цыпочках и, указав в сторону окошка, одними губами вымолвила:

– Он такой сексуальный!

– Прекрати! – пробормотала я. Я сделала шаг к ней, постаравшись тихо говорить: – Он худший из всех!

– Делайн!

Он буквально прорычал мою фамилию, и я резко развернулась. Всего три шага и я оказалась у окошка. А он уже стоял там с полностью анатомированной фрикаделькой.

Желудок упал в пятки. Ему не понравилась моя фрикаделька. Я тут же поняла, что на вкус она ему не пришлась.

– Ты обещал оставить своё мнение при себе.

Он плотно сжал губы, яростно поглядывая на фрикадельку и явно разочарованным тем, что сделал это. Он сверкнул глазами на меня.

– Ты ненавидишь соль?

– Прости?

– Соль? Ты её ненавидишь?

Пыл и гнев, и гордость обжигали под кожей, поджигая кости и кипятя кровь.

– Нет, я не ненавижу соль.

Он ткнул рукой, указав на мою еду.

– Тогда почему ты злоупотребляешь ею, словно ненавидишь? Это вспомогательное лицо, не звезда шоу. Она должна усиливать вкус, а не прошибать?

Я ахнула, и моё ошеломление разнеслось по всей площади, высоко и пронзительно.

– Прекрати! Прекрати немедленно! Я не хочу слышать ни твоё мнение, ни твои домыслы, ни твою критику. Хватит, Киллиан! Я серьёзно.

Его внимание переключилось столь быстро с фрикадельки на моё лицо, что я отпрянула, отпустив на шаг назад. Его взгляд был таким напряжённым. Так много агрессии и сосредоточенности, и эмоций. Его уж точно не сможешь забыть. Он в считанные секунды производил впечатление. Или оставлял отпечаток. Он был силой, подобно ветру, или торнадо. Он обдувал тебя с разрушительным умыслом, своим жёстким мнением и заносчивой уверенностью уничтожая всё, что по-вашему, вы знали о мире.

И когда он просто уставился на меня, я начала съеживаться. Руки и колени начали дрожать, и я испытала непреодолимое желание дать дёру, просто взять и убежать.

Наконец он шагнул вперёд, зачерпнув вилкой кусочек питы и фрикадельки. Он поднял вилку к моему лицу.

– Попробуй.

Я смогла лишь бездыханно выдохнуть:

– Что?

Он снова резко дёрнул вилкой в мою сторону.

– Попробуй. Попробуй фрикадельку.

– Я...

– Сделай милость.

Не желая давать этому крайне сложному мужчине всё, что он пожелает, я скрестила руки на груди и произнесла:

– А тебе не надо кухней руководить?

– Надо. Так что кусай.

– Нет.

Он шагнул ближе, слегка ослабив свою жёсткую сторону.

– Порадуй меня, – спустя миг тишины, он добавил: – Пожалуйста?

Его "пожалуйста" сделало своё дело. Моё тело отреагировало на нежно произнесённую мольбу раньше, чем мой мозг смог вмешаться. Я сомкнула губы вокруг вилки, его вилки и откусила кусочек. Дрожь прокатилась по моему позвоночнику, когда я осознала насколько странным был поступок, насколько интимным.

У меня не было привычки есть с чьих-то вилок.

– Видишь? – его вопрос вернул меня к реальности, и я вспомнила о вкусе еды, которая была у меня во рту.

Я часами работала над этим рецептом. Час за часом. Я вложила весь свой талант в создание прекрасной фрикадельки из ягнёнка. Я убедилась, что пряности отлично подчёркивают приятную, твёрдую текстуру с совершенно правильными нотками приземлённости и удовольствия. Соус был по моему собственному рецепту, и он был густым и кремовым, но не чересчур жирным. Я сама замариновала овощи и проследила, чтобы каждый кубик был совершенно ровный и плотный. Они были острыми и всё же немного хрустящими – именно так, как я и хотела. И пита была ловким приёмом, которому меня обучила бабуля-гречанка в Италии. Я работала с её сыном в небольшом бистро, и я убедила его позволить ей меня обучить, как надо готовить. Пита была просто идеальной.

И вот теперь, когда он заговорил о соли...

– Чёрт бы тебя побрал, – прошипела я ему, проглотив кусочек.

Он тыкнул вилкой во фри.

– Фри умело сделано и было бы изюминкой, если бы не всё остальное. Лепёшка вышла отлично. Но овощи мягкие, а фрикаделька слишком солёная. Твой цацики вязкий.

– Ненавижу тебя.

Он покачал головой, проигнорировав меня.

– Тебе ненавистно, что я прав.

Если раньше я не ненавидела его, то теперь точно стала ненавидеть.

– Уходи, Куинн.

К этой минуте уже вновь собралась очередь, и Молли собрала у всех заказы. Мне надо было возвращаться к работе и обслужить людей, которым плевать было, что я слегка пересолила мясо. Они даже не смогут понять этого.

Да, прекрасно, Киллиан был прав. Но только профессионал сможет понять это.

По крайней мере, так я себе твердила. Во всяком случае, сладкий вкус лжи даст мне сил отработать до конца сегодняшнюю ночь.

Киллиан открыл рот, словно хотел продолжить со мной спор, но из боковой двери "Лилу" выглянул Уайетт.

– Ты нам нужен, шеф!

Я ухватилась за возможность избавиться от него.

– Твоя кухня нуждается в тебе, Шеф. Так что проваливай с моей.

Он ухмыльнулся мне, словно наслаждался моей враждой.

– Насладись десертами, Вера. Сделка того стоила.

Он выкинул наполовину съеденный сандвич в мусорный бак, и не спеша направился к своему ресторану. Если бы я не знала его лучше, я бы даже сказала, что он подпрыгивал на каждом шаге.

– Боже, ну и придурок, – прорычала я, как только он оказался вне пределов слышимости.

Когда Молли не согласилась со мной в тот же самый миг, я повернулась и посмотрела на неё. Она невинно пожала плечами.

– Думаю, он привык добиваться своего.

– Это пафосно.

Она обмахала себя блокнотом.

– И чертовски сексуально.

Я должна была не согласиться с ней. Но это было бы гнусной ложью.

ГЛАВА 9

Я надеялась, что до Киллиана дошло, что я не хочу иметь с ним никаких дел. Было странно ненавидеть шеф-повара калибра Киллиана, но парень был невыносим. Я терпеть его не могла.

К настоящему времени он должен был уже понять это.

Мне не нравилось считать себя расчётливой, но в кулинарной школе я поставила цель познакомиться с как можно большим числом видных шефов. Были ли они учителями, или приглашёнными лекторами, я хотела почерпнуть максимум техники и таланта из них, насколько это было возможно.

В этом не было ничего, кроме как желания выжать максимум из моего дорогущего образования. Но в итоге, это аукнулось.

Я слишком близко познакомилась с один из приглашённых шефов. А потом влюбилась в него.

Вместо того чтобы войти в двери крайне конкурентной сферы, я обменяла свои цели и стремления на токсичные отношения, которые неминуемо разрушили все шансы на создание своего имени.

Но даже если бы не было моего собственного опыта с эгоцентричными, словесно негуманными шефами, я всё равно не захотела бы иметь каких-либо дел с Киллианом Куинном. Он был грубым, бесцеремонным и бездушным. Я его не просила высказывать своё мнение.

И я однозначно не хотела его слышать.

Я хотела, чтобы он оставил меня в покое.

Видимо я о многом просила.

Я видела, что он приехал в "Лилу" часом ранее. Был субботний день, и я была погружена в подготовку к вечернему обслуживанию. Как только я увидела, что он подъехал, я скрылась из виду и стала наблюдать за ним из тени как неадекватная преследовательница.

Он слез с мотоцикла с той же небрежной лёгкостью, как и всегда, и стянул с головы шлем. Только на этот раз вместо того, чтобы пойти прямиком в свой ресторан, он целые две минуты пристально смотрел на мой фургон.

Моё сердце бешено заколотилось в груди от испуга, что он подойдёт сюда. Я прижалась спиной к холодильнику, молясь, чтобы он не увидел, что я пряталась, как трусиха. Но его взгляд оставался таким пристальным, что я начала задаваться вопросом, а не обладал ли он супер способностями.

Наконец он закрепил шлем на мотоцикле и исчез внутри "Лилу". Я сделала глубокий, успокаивающий вдох и подумала, не попытаться ли убедить Ванна перенести магазин велосипедов. Например, на другой конец города. Или в другой город. А может, возможно, даже на луну.

Я уже знала, что мой брат никогда этого не сделает. Эгоистичный ублюдок.

Соус передо мной кипел на сковороде, время от времени лопаясь пузырьками. Окунув в него чистую ложку, я поднесла соус к губам и попробовала. Недостаточно солёный.

Чёрт.

Мне нужно было положить фрикадельки в соус, но теперь я боялась испортить вкус. Неуверенность в себе не была естественной для меня, и я ненавидела её ещё больше, потому что она была вдохновлена идиотом через дорогу. Она обвилась вокруг меня, как потрескавшаяся, слишком тугая кожа, которую мне отчаянно нужно было сбросить.

Резкий стук в дверь прервал моё внутреннее волнение, и я развернулась, готовая встретиться лицом к лицу с Ванном или Молли и попросить их восстановить часть моей уверенности комплиментами.

Я не стыдилась просить комплименты. Иногда девушке просто нужно было услышать, какая она потрясающая.

Но не осуждайте меня, я всегда говорю что-то приятное в ответ. Потому что я хорошая подруга и хорошая сестра. И потому что Молли и Ванн действительно чертовски удивительные.

К несчастью, это были не они.

– Мне нужно получить судебный запрет, чтобы ты понял намёк?

Киллиан смотрел на меня, его рот едва заметно дёрнулся.

– Мы же соседи. Наши кухни разделяет не больше тридцати метров.

Я фыркнула.

– Разве не будет жаль, если ты потеряешь свою работу, потому что не можешь оставить в покое мою?

Его нахальное выражение лица сменилось на хмурое.

– Я знал, что ты ещё зелёная, Делайн. Но не думал, что ты ещё такой ребёнок.

– Я не проглочу твою наживку, Куинн. Можешь уходить.

– Дело в том, что травля иногда требует некоторого упорства. Ты сдашься. Я не волнуюсь.

Я хлопнула себя ладонью по бедру, вспомнив, что ещё не переоделась в рабочую одежду. Погода по-прежнему была жаркой, поэтому я надела яркие, жёлтые, цветастые шорты с высокой талией, потому что они были лучшими друзьями каждой девушки, и тёмно-синий кружевной топ.

– У меня много работы, Киллиан. Что тебе надо?

Он шагнул внутрь фургона, но дальше не пошёл.

– Я хотел... – он сделал ещё один шаг ко мне, его взгляд остановился на кипящей сковороде. – Ты что, переделываешь свой соус?

Я сглотнула, борясь с обиженным комком в горле.

– Нет.

Он понюхал воздух и придвинулся ближе ко мне.

– Ты уверена?

– Это не соус, – солгала я ему. – Я пытаюсь понять рецепт твоего песочного печенья.

Его низкий смешок скользнул по моей шее и прошёлся вниз по позвоночнику.

– Ты могла бы просто спросить.

Я резко повернулась к нему, нервничая от чувств, которые не должна была испытывать.

– И ты бы дал его мне?

Он пожал плечами.

– Конечно.

Я не планировала делать свои собственные десерты, но я хотела проверить его.

– Ладно, давай.

– А что я получу за это?

– А разве ты говорил, что тебе что-то нужно взамен?

Он выдержал мой взгляд, уголок его рта изогнулся в улыбке. Боже мой, он был неоправданно горяч. В этом Молли была права.

Стоя так близко к нему при дневном свете, я наконец-то смогла рассмотреть его татуировки. И я сделала это, наплевав на то, что он может поймать меня за разглядываем. Мы ушли далеко за пределы вежливой застенчивости.

На внутренней стороне предплечья было удивительно живо выбито анатомическое сердце, в центре которого торчал огромный окровавленный мясницкий нож. Кельтские узоры вились вокруг остального пространства, исчезая под рукавом его чёрной футболки. На другом предплечье от локтя до запястья тянулся большой компас, занимая почти всё пространство. Вместо стрелок, указывающих на направление, была умело использована кухонная утварь. Лопаточка указывала на запад, а венчик на север, как часы, показывающие время.

Он скрестил руки на груди, разрушая мгновенное заклинание, наложенное на меня его татуировками.

– Вот так мы и сыграем в эту игру, Делайн. Дай мне что-нибудь. Я дам что-то тебе в ответ.

Я моргнула, глядя на него.

– Мы не играем в игру.

– Уверена?

Он языком скользнул по нижней губе, и я прикусила внутреннюю сторону щеки, чтобы не подражать ему.

– Да, – твёрдо ответила я.

– Попробуй, – предложил он. – Попроси меня о чём-нибудь. Я скажу тебе, сколько это стоит.

– Так как же мне помешать тебе от попытки дать мне ещё один нежелательный совет?

Его рот расплылся в широкой улыбке. Он наблюдал за мной несколько долгих секунд, обдумывая что-то сам с собой.

– Это не имеет значения. Рецепт песочного печенья не мой. Я не могу тебе его дать.

Я бы удивилась, если бы он был его. В конце концов, он был известен отнюдь не своими десертами.

– Он мне всё равно не нужен был.

– Но тебе нужна моя помощь с соусом.

– Нет.

Он протянул руку и коснулся моей талии, не обращая внимания на то, что я стою между ним и плитой.

– Если ты только...

Не имея возможности дотянуться до чистой ложки, он схватил меня за бедро двумя руками и физически отодвинул в сторону.

– Что...

Я в ярости наблюдала, как он попробовал соус, а потом постучал себя по носу кончиком ложки. Он постоял в раздумьях, потом достал из холодильника фрикадельку и откусил от неё кусочек. Он взял другую ложку и попробовал соус ещё раз, а потом уже доел фрикадельку.

Он метался по моей кухне, роясь в полках и открывая металлические шкафы. Наконец он подошёл к холодильнику и достал свежую мяту.

Я купила её для соуса цацики. Я подумывала положить её во фрикадельки, но не сделала этого. Я не хотела перебить вкус.

Киллиан вернулся к стойке и вытащил чистую разделочную доску. Затем, не стесняясь, он взял мои ножи.

Я сжала руки в кулаки.

– Что ты делаешь?

Он оглянулся и посмотрел на меня.

– Ох, ты не возражаешь, если я просто... – он указал на разделочную доску с ножом в руке.

– Я... что...

Он снова повернулся к мяте и принялся крошить её на мелкие кусочки.

– Хороший нож, – он прочёл марку и вернулся к работе. – По крайней мере, ты разбираешься в приборах.

– Что за идиотские вещи ты говоришь.

Его плечи затряслись от беззвучного смеха.

– Я только что сделал тебе комплимент.

– Ты сделал мне двусмысленный комплимент. И ты это знаешь.

Он положил мяту в белый соус и добавил укроп. Потом вернулся к холодильнику и достал лимон.

– Прими комплимент, шеф, и перестань считать всё, что я говорю, оскорблением.

Он назвал меня шефом.

Он назвал меня шефом!

Моё самолюбие воспрянуло от неожиданной похвалы, и я попыталась вспомнить все те ужасные вещи, которые он сделал со мной за то короткое время, что я его знала.

– Ты делаешь этот соус слишком похожим на цацики, – пожаловалась я.

Он покачал головой, его губы изогнулись в улыбке.

– Имей хоть немного веры.

Затем он схватил хлопья красного перца и бросил весьма щедрое количество в соус.

Он стоял над сковородкой и помешивал, а я наблюдала за ним. Долгое время никто из нас не произносил ни слова. Я не могла угадать ход мыслей в его голове, но пыталась примириться с тем, как хорошо он выглядел на моей кухне.

Он должен был быть слишком большим для маленького интерьера. Но он сгорбил свои широкие плечи, пока работал, склонив своё длинное туловище над едой… оберегающе... задумчиво. Его мускулы перекатывались при каждом малейшем движении, при каждом взмахе венчика или поднятии новой ложки, пробуя на вкус прогресс.