355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Рейчел Хиггинсон » Твоя Противоположность (ЛП) » Текст книги (страница 15)
Твоя Противоположность (ЛП)
  • Текст добавлен: 11 сентября 2020, 01:30

Текст книги "Твоя Противоположность (ЛП)"


Автор книги: Рейчел Хиггинсон



сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

Огромные холодильники со стеклянными дверцами были заполнены свежими овощами, сырами, мясом и многим другим. Огромная кастрюля с бульоном кипела на одной из кухонных плит, а посудомоечная машина уже гудела от утренней работы.

Моя крошечная кухня в фургоне могла бы поместиться внутри их холодильника.

Осознание того, от чего я отказалась, вернувшись домой, поразило меня сильнее, чем когда-либо. По крайней мере, когда я жила в одиночестве в Европе, мне приходилось работать на кухне. Даже если бы я была всего лишь пионером в иерархии персонала ресторана, я всё равно была частью организованного хаоса.

Ничто не могло сравниться с этим. Даже привилегия владеть собственным бизнесом. Там не было ничего похожего на беготню во время обеденного обслуживания, когда повара выкрикивали заказы и готовые блюда отправлялись на раздачу. Не было ничего похожего на разнообразие запахов, которые смешивались вместе, как и не было уставших рук после многочасовой подготовки. Нет ничего лучше, чем отправлять с официантом тарелку за тарелкой идеальной еды в зал, полный обедающих, которые не могли понять, сколько времени, заботы и усилий уходит на каждое блюдо, чтобы они могли получить этот прекрасный опыт.

Как раз в тот момент, когда я думала, что лопну от зависти к тому, что я упустила, мой взгляд упал на Киллиана. Он ещё не заметил меня. Его внимание было полностью сосредоточено на тарелке в его распоряжении, он размещал еду настолько идеально, что визуальная точность могла бы изменить вашу жизнь, если бы вы ей позволили.

Я стояла рядом с дверью, наслаждаясь им во всей его красе. Он владел вниманием всех вокруг только своим присутствием, одной лишь силой своей властной воли. Его пальцы уверенно двигались над тарелкой, ни разу не дрогнув, ни разу не усомнившись в том, что он делает. Он управлял оркестром. А не наоборот.

У меня пересохло во рту, пока я смотрела на него. Кровь гудела под кожей. И каждая дремлющая часть меня проснулась и начала оживать. Я решила, что никогда раньше не видела ничего более сексуального, несмотря на всю мою фантазию.

Он сосредоточенно нахмурил лоб. Его тело склонилось над тарелкой, пока он грациозно двигал её кругами, выбирая идеальный угол и положение, чтобы добавить соус. Он обмакнул ложку в томатный крем и полоснул им по пышным стеблям спаржи, лежащим поверх кремово-золотистой поленты. Пухлые грибы украшали идеально прожаренный кусок филе-миньон на другой стороне тарелки.

При виде Киллиана в его стихии у меня перехватило дыхание, и я заменила свои рациональные мысли беззастенчивой похотью.

Должно быть, я издала какой-то звук, потому что он, наконец, поднял свой пристальный взгляд и увидел, что я как извращенка топчусь у двери. Его взгляд смягчился, а губы изогнулись. Я старалась не растаять.

– Привет, – сказал он небрежно, как будто это не было вторжением в его профессиональную личную жизнь, и я не наблюдала за каждым его шагом.

Хорошо, что он не мог слышать очень, очень неуместные мысли, проносящиеся в моей голове.

– Привет.

– Голодна?

Я вдруг почувствовала себя очень застенчивой. Я уже много лет не обедала с парнями. Впрочем, как и не флиртовала. С тех пор, как Дерек начал меня преследовать, меня даже никто не заинтересовал.

И Киллиан был не просто парнем. Он был воплощением крутого, сильного и мужественного. Так сильно отличался от меня – странной, слабой и женственной.

Мы не могли бы быть большими противоположностями.

Он не мог быть больше того, чего, по собственному убеждению, я не хотела.

И всё же я была здесь, трепещущая, заинтересованная и уставшая говорить своему сердцу, чего оно должно хотеть, вместо того чтобы позволить ему гнаться за тем, чего оно хочет.

– Да, – коротко ответила я.

Киллиан выдержал мой пристальный взгляд, одной рукой поглаживая свою бороду.

– У меня есть кое-что для нас в зале. Всё хорошо?

Я указала на блюдо, над которым он так сосредоточенно работал.

– Что это?

Он нахмурился, глядя на тарелку.

– Практика.

– Для парня из "Гурмана"?

Киллиан нахмурился ещё сильнее.

– Хит Ноубл.

– Фу ты, – прошипела я, чувствуя, как его тревога пронеслась по комнате. – Это не просто какой-нибудь критик.

– Без шуток, – вздохнул он. – К тому же он уже ненавидит меня. Я не удивлюсь, если он появился здесь только для того, чтобы написать плохой отзыв.

Я придвинулась ближе, желая рассмотреть его тарелку. Очевидно, я ещё не пробовала это, но выглядело идеально. Выглядело более чем безупречно. Это было всё, чем должна быть хорошая еда. Бифштекс был жирным и сочным, линии опаления образовывали клетчатый контур на поверхности. Грибы были нарезаны идеально ровно, а покрывавший их коричневый соус пах ядрено и пикантно. Полента была правильным гарниром – сливочным, золотистым с острыми вершинами и правильной плотности, не выглядевшим клейким. Несмотря на всё, что было на тарелке, спаржа не казалась лишней – зелёная, податливая, но не гибкая, и хрустящие концы, которые будут хрустеть вопреки мягкой поленте. Блюдо было безупречно.

Идеально.

При одном взгляде на блюдо у меня потекли слюнки.

– Выглядит и пахнет потрясающе, Киллиан. Тебе не о чем беспокоиться.

– Это не современно, – возразил он. – Это неинтересно, навязчиво и вообще обыденно. Мне скучно даже просто смотреть на него.

– Так сделай что-нибудь ещё, – подбодрила я его.

Я не видела ничего, кроме технической точности, использованной на этой тарелке. Но теперь, когда он намекнул на некоторые проблемы, я поняла, что он имел в виду. Это было не то блюдо, которое раздвигало границы пищевой промышленности. Но не каждое блюдо должно было быть именно таким.

Он пристально посмотрел на меня.

– Эзра хочет это. Эзра получает это.

Я наклонилась, и наши плечи не соприкоснулись. Я подцепила его мизинец моим мизинцем.

– Оно прекрасно. Ты же знаешь, что оно прекрасно. Перестань нервничать.

Он глубоко вздохнул и обнял меня, притянув к себе. Я судорожно втянула воздух, удивляясь такой интимности посреди его кухни. В течение тёплой, восхитительной минуты он просто прижимал меня к себе, казалось, получая такое же удовольствие от нашей невинной связи, как и я. Наконец он поцеловал меня в макушку и отступил.

– Пойдём поедим. Я буду беспокоиться об этом позже.

– А я и не думала, что ты из тех кто нервничает, – поддразнила я его, пока мы пробирались через кухню в зал.

Он бросил на меня быстрый взгляд и остановился у углового столика, накрытого на двоих.

– Я беспокоюсь не о себе. Я знаю, что могу сделать всё лучше всех. Но я не могу контролировать его. Ты не можешь заставить кого-то наслаждаться просто хорошей едой. Ты не можешь убедить их оценить мастерство, вкус и качество, которые ты вкладываешь в каждый элемент. Я очень рано понял, что еда – это такое же искусство, как живопись или писательство. Людям это либо нравится, либо нет. С личным вкусом не поспоришь.

Я села на стул, который Киллиан вставил для меня.

– Все остальные отзывы о тебе или "Лилу" были просто великолепны. Я знаю, потому что прочла их все. Тебе, в самом деле, не о чем беспокоиться.

Он сел напротив меня и снял серебряные купола с двух ожидающих нас блюд. На одной тарелке был шоколадный мусс, который я так любила. А на второй царила смесь из мяса и сыра, горчицы, желе, хлеба и орехов.

Киллиан ухмыльнулся мне.

– Мясная тарелка.

– Ты прям упиваешься собой.

Он кивнул, играя бровями.

– И тебя это впечатляет. Ничего страшного, если ты скажешь мне, насколько сильно тебя впечатляет.

Я только покачала головой. Невероятно.

– Как прошла инвентаризация? Ты уже решила, что будешь подавать на этой неделе?

Он переставил тарелки, и теперь мясная нарезка стоял между нами, взял кусочек хлеба и мяса, обмакнул его в горчицу и откусил.

Я последовала его примеру, отчасти наслаждаясь тем, что он не удосужился сервировать индивидуальные тарелки.

– Меня очень вдохновила та клубника, что стояла на прилавке у Джо. Я подумала о том, чтобы сделать сэндвич с курицей и салатом, полить клубнично-ревеневым соусом поверх зелени и добавить что-то вроде салата капрезе на гриле. Не знаю. Я просто играю с этой идеей. Я не хочу, чтобы сэндвич получился сильно сладким.

Выражение его лица стало задумчивым.

– Ты могла бы подать это вместе с хлебом?

– Может быть тост для текстуры? Или лаваш? Затем намазать его сливочным соусом, положить поджаренную курицу, соус и острый айоли, чтобы придать немного остроты.

– А салат?

– Свежие шарики моцареллы и помидоры черри, маринованные в бальзамическом уксусе и слегка обжаренные с соусом песто из базилика.

Он наклонился вперёд, и мы оказались ближе друг к другу.

– Значит, это твой стиль? Необычная комфортная еда?

Я чуть не подавилась фисташкой с карри.

– Что?

– Твоя изюминка. Ты делаешь высококлассную комфортную еду в фургоне. Это очень умно, Вера. Ты должна придерживаться этого.

Я сунула в рот ещё одну фисташку и позволила его словам осесть внутри меня. Это был именно мой стиль. Это не было секретом, но мне и не нужно было ему ничего объяснять. Он просто познакомился с моей едой и понял это сам. В этом было удовлетворительное подтверждение.

Я начала гордиться собой. Я любила брать обычные блюда, к которым мы все привыкли, и делать их интересными, другими. Я хотела взять то, что мама готовила во время болезни, или еду, которая больше всего напоминала о доме, и менять её до тех пор, пока она не станет совершенно другой. И я хотела, чтобы люди полюбили их также сильно.

Вместо этого я улыбнулась, снова оценив Киллиана по достоинству.

– Да. Это мой стиль.

– Ты когда-нибудь выйдешь за пределы фудтрака?

Была ли это его версия двадцати вопросов? Боже.

– В данный момент у меня около пятидесяти тысяч долларов долга. Сначала я собираюсь погасить свои студенческие и деловые кредиты.

Его брови поползли вверх от моего откровения. Проводя кусочком сыра по желе из красного перца, он сказал:

– Да, но если фудтрак будет продолжать набирать успех, тебе нужно будет извлечь выгоду из своего прогресса. Я знаю, что тебе нужна кухня, Вера. И я знаю, что "Гурманка" не вечна. Самый естественный шаг – это собственный ресторан.

– Дерек никогда не позволит мне иметь кухню. Я отказалась от этой мечты в ту же секунду, как ушла от него.

У меня уже возникли сомнения, что я по-прежнему буду продавать еду из фургона, теперь, когда Дерек знал, где меня искать,

Менее чем за секунду выражение его лица из беззаботного превратилось в яростное. Оно лишилось расслабленности, и на нем отразились сердитые, жёсткие линии. Киллиан сжал кулаки по бокам, так сильно сжав челюсть, что проступили лицевые мускулы.

– Какая разница, что думает Дерек? Ты же не собираешься возвращаться к нему, Вера. Это будет чертовски большой ошибкой.

– Боже, – я почувствовала, как мой желудок опустился до кончиков пальцев ног. – Однозначно, нет. Я никогда не вернусь к нему. Я говорю о саботаже. Он довольно ясно дал понять, что будет со мной, если я решу работать где-то ещё, кроме его кухни.

Киллиан снова откинулся на спинку стула, заметно расслабившись. Ну, в основном расслабившись. Тема Дерека всё ещё заставляла его нервничать, но, по крайней мере, он не был в трёх секундах от превращения в Халка.

– Дерек не имеет права решать, где тебе работать. Или что тебе делать. Только тебе решать, Вера. Он больше не может контролировать тебя. А если он попытается, мы подадим на него в суд.

Я проигнорировала его использование “мы”. Я высоко ценила всё, что Киллиан сделал для меня, но, ни в коем случае, не ожидала, что он поможет мне бороться с Дереком вплоть до самого суда. Я никогда не смогла бы попросить кого-то об этом, и уж тем более Киллиана. Но вместо того, чтобы объяснить это, я изменила направление разговора.

– Сомневаюсь, что он сделает что-то противозаконное. Всё, что ему нужно сделать, это поговорить с людьми, которых он знает, заставить их избегать меня, и я потеряю репутацию. Буду непригодна для найма. – Киллиан покачал головой, отказываясь соглашаться. И поэтому я повторила свою мысль в более простых выражениях. – Ему достаточно просто пустить по своему желанию все самые худшие слухи по своим друзьям в индустрии, и я не смогу найти работу ни в одном хорошем ресторане во всём штате.

– Это неправда, – возразил Киллиан. – Круг его друзей гораздо меньше, чем ты думаешь. Большинство людей не выносят этого бесполезного урода.

Его выпад заставил меня улыбнуться.

– И всё же, я никто. Я даже нигде особо не работала, а окончила университет больше четырёх лет назад.

– Кому какая разница, – настаивал Киллиан. – Ты чертовски хороший повар. Ты можешь получить моё рекомендательное письмо в любое время, когда пожелаешь.

Я потеряла дар речи. Полностью. Окончательно. Бесповоротно. Это не было похоже на то, что он предложил ещё одно усовершенствование к моим блюдам, которое, как я узнала, было одновременно полезным и неприятным. Это было гораздо больше.

Киллиан Куинн только что предложил выписать мне рекомендательное письмо. Он назвал меня чертовски хорошим поваром.

Очевидно, я умерла прошлой ночью. Это не могло быть правдой. Это была не моя жизнь.

Я всё испортила. Я всегда выбирала не ту вещь, не тот путь, не того парня. Я была вечной неудачницей, которая только что научилась мириться с этим.

Что произошло?

– Я хочу, чтобы ты хоть что-нибудь сказала, – попросил он. – Я не могу понять, злишься ты или радуешься.

– Спасибо, – прошептала я. – Ты так добр. Я просто пытаюсь переварить всю твою поддержку. Если честно, я всё ещё пытаюсь разобраться в нашей дружбе. Так вот, это что-то вроде, ну не знаю, непостижимо.

Он фыркнул, переключаясь с мясной нарезки на мусс, и протянул мне ложку.

– Мы с тобой не друзья, Вера. Если ты до сих пор этого не поняла, ты мне нравишься. И не так, как подобает друзьям, если они нравятся друг другу. Независимо от того, исследуем ли мы наши новые отношения или нет, у тебя есть моя поддержка в карьере, несмотря ни на что. Твой талант не зависит от меня. Ты просто превосходишь саму себя на кухне. Конец истории.

– Ох.

– Но если тебе нужен мой честный совет, то ты задохнёшься на чужой кухне. Может ты и думаешь, что тебе понравится работать под чьим-то началом, но мы все придурки. И тебя задушат, запихнут в ящик, в котором тебе не место. Конечно, ты могла бы пойти дальше, у тебя есть свой фудтрак, так что я не знаю, зачем тебе это нужно.

– Я не знаю, что сказать.

Он наклонился вперёд, взял мою руку в свою и поиграл с кончиками моих пальцев.

– Скажи "да", когда я попрошу тебя пойти со мной на другое свидание.

– Другое свидание?

Он махнул рукой в сторону стола.

– Я готовил для тебя. Разве я не заслужил похвалы за это?

Я сжала губы, чтобы не улыбнуться как идиотка.

– Да.

– Да, заслужил похвалу? Или, да свиданию.

– Да, на оба вопроса.

А потом он снова улыбнулся мне, мягко, нежно, кипя от тепла и нежности, и я подумала, что моё сердце вот-вот взорвётся и убьёт меня. Он буквально превратил меня в песню Билли Рэя Сайруса, но в счастливую версию "Слабое хрупкое сердце".

Я никогда не чувствовала себя так с Дереком. Или с другими парнями, с которыми я встречалась до него. Я никогда не была одновременно столь счастлива, так полна надежд и столь нервозна. Как будто моё прошлое было чёрно-белым, и Киллиан Куинн наконец-то подарил мне цвет. Он вернул меня из мёртвого, одинокого места и дал мне повод надеяться, улыбаться и снова смеяться

Мы доели мусс, и он вывел меня на улицу, но только для того, чтобы прижать к прохладной стене здания и поцеловать до потери сознания. Его губы с жадностью играли с моими губам, с невероятным голодом. Он схватил меня за бёдра и прижал к себе, позволяя почувствовать все его твёрдые, подтянутые линии. Я запустила руки его волосы, целуя его так же неумолимо, как целовал он меня.

Когда он отстранился, мои губы распухли от его поцелуев, а подбородок зудел от ожога от его бороды, который он на мне оставил. Мы попрощались, и я пошла через улицу к своему фургону, прижимая пальцы к губам и пытаясь удержать его вкус на себе.

Неужели я действительно отреклась от мужчин?

Возможно, Киллиан Куинн стоил того, чтобы нарушить несколько своих же собственных правил.

ГЛАВА 21

...Так что по всем этим причинам тебе нужно держаться от меня подальше. Я серьёзно, Дерек. Если понадобится, я получу судебный запрет.

– Вера.

Я перечитала набранное сообщение ещё три раза, а потом нажала кнопку "отправить". За последние пару дней я несколько раз пыталась набраться храбрости и позвонить ему, но так и не смогла нажать на кнопку вызова. Мне нужно было высказать ему всё это, накричать на него. Мне хотелось выпотрошить его своими словами и оставить на нём шрам от правды. Больше года я мысленно готовила речь, которую произнесу, если когда-нибудь снова увижу его лицом к лицу. А потом, когда он неизбежно появился, я застыла, парализованная страхом и привычкой.

Я надеялась, что выпотрошить его по телефону будет легче. Я точила когти и отрабатывала фразы вроде: "Ты заставил меня бояться, по-настоящему бояться впервые в жизни. Ты должен был быть тем, с кем я чувствовала бы себя в безопасности, но вместо этого ты стал моим ночным кошмаром”. В конце концов, они оказались напрасные. Я так и не смогла ничего из этого сказать. Киллиан предложил мне написать Дереку сообщение.

Мне потребовалось ещё два дня, чтобы набраться храбрости сделать это.

Поскольку я не хотела, чтобы у него был мой номер, я воспользовалась телефоном Ванна. Я надеялась, что Дерек не станет преследовать Ванна так же, как меня. Но я знала, что Ванн не потерпит никаких домогательств.

Я не могла сказать то же самое о себе. Мы уже установили, что я была тряпкой.

Положив телефон на стойку между мной и Ванном, я уставилась на девайс так, словно он был живым и опасным, и как будто в любую секунду он мог отрастить руки с когтистыми пальцами и броситься на меня.

– Ответил? – спросил Ванн, сидя на своём табурете у окна заказов.

Я покачала головой.

– Пока нет.

– А может он и не ответит, – предположил Ванн. – Возможно, он наконец понял, что ты не хочешь иметь с ним ничего общего.

– Может быть, – согласилась я. – Но это маловероятно.

– Почему ты не сказала мне, когда это случилось? Я бы отвёз твою задницу домой в ту же секунду, как ты позвонила.

Желудок скрутило от уже знакомого сожаления. Я полностью открылась Ванну, когда рассказала ему о неожиданном визите Дерека в субботу вечером. Как я и ожидала, Ванн был в бешенстве. Он попытался убедить меня, что понимает моё умалчивание. Но я знала, что не понимает. Он не понимал, почему я никогда никому об этом не рассказывала. И он не понимал, почему я так долго оставалась с Дереком.

Значит, нас таких было двое.

Он снова отвернулся к окну, кипя от бесполезной ярости и отчаяния. Теперь он уже ничего не мог сделать, и это сводило его с ума.

Сегодня ночью значительно похолодало, небо угрожало грозой с тяжёлыми облаками, закрывающими звёздное небо, и в воздухе витал запах дождя. Редкие раскаты грома и вспышки молний подчёркивали предвкушение летней грозы.

Предпосылки к дождю опустошили площадь, сделав эту ночь медленной даже для четверга. Мне следовало отправить Ванна домой ещё два часа назад, но я слишком боялась снова остаться одна.

Я постоянно осматривала площадь каждый раз, когда оборачивалась. Я почти ожидала, что Дерек появится снова, теперь, когда он знал, где меня найти. У меня были большие сомнения, что строгого текстового сообщения будет достаточно, чтобы удержать его на расстоянии. Его было нелегко переубедить.

– Как прошло твоё свидание позавчера вечером? – спросила я Ванна, пытаясь сменить тему разговора.

Он пожал плечами, выражение его лица не изменилось.

– Сомневаюсь, что увижу её снова.

– Она прочухала твою ахинею?

Глядя на свои скрещенные лодыжки, он подавил улыбку.

– Возможно, ты была права насчёт хороших девушек, – увидев мою широкую ухмылку, он поправился, – не в традиционном смысле этого слова. Я не это имел в виду. Я просто хочу сказать, может быть, ты лишь в чём-то права.

Я приложила ладонь к уху.

– Что это? Что ты сказал? А не хочешь ли ты всё время говорить мне, что я права? Что у меня замечательная интуиция? И я потрясающая?

Он рассмеялся над моей театральностью.

– Да, конечно. Все эти вещи про тебя. И всё же у тебя ужасный вкус на мужчин. Что насчёт этого?

Я тяжело вздохнула и в сотый раз за сегодняшний вечер проверила свой телефон. Кстати, о мужчинах... Киллиан не писал весь день. После того, как я наслаждалась беспрерывной перепиской с воскресенья, сегодня он не написал ничего. Он был безмолвен, и рационально я понимала, что он, вероятно, занят работой. Но иррационально я сравнивала сегодняшний день с предыдущими несколькими днями и то, как он всегда находил время написать мне тогда, вот только не сегодня.

Я всего лишь уже двести раз проанализировала то, что из сказанного мной могло вывести его из себя сегодня, но пришла к выводу, что причина была не во мне. Вчера днём он заглянул в фудтрак, как делал всегда, когда я работала, и проводил меня до машины. Он даже подарил мне несколько фантастических поцелуев у водительской двери и обещание свидания, как только мы сможем разобраться с нашим дурацким рабочим расписанием.

А сегодня утром? Ничего.

Я написала ему вопрос о пряностях, просто чтобы получить от него хоть какой-то ответ, но от него ни слуху, ни духу.

Освещение фасада "Лилу" погасло, и персонал начал вываливаться через боковую дверь. Наступило время их закрытия. Обычно я работала ещё два часа после их закрытия, но сегодня в этом не было никакого смысла.

Я наблюдала, как сотрудники "Лилу" идут к стоянке, снимая на ходу свои кителя и банданы.

Нервы резко закололи шею и предплечья. Я поняла, что оставалась открытой, надеясь хоть мельком увидеть Киллиана. Сегодня я приклеилась к своему телефону, надеясь, что он напишет. Я становилась девушкой, которую ненавидела. Девушкой, которой я никогда больше не хотела быть.

– Пошли, – сказала я Ванну. – Думаю, больше нет смысла оставаться открытыми.

– Уверена?

Я оценила, какой он хороший, но теперь мне вдруг очень захотелось поскорее уйти.

– Да, уверена. Мне только нужно немного прибраться.

Он кивнул и начал перебирать деньги.

Это не займёт много времени, так как сегодня вечером у нас было всего несколько посетителей. Сильный ветер дул в окна, шелестя бумагами и деньгами, заставляя Ванна беспорядочно собирать чеки и заказы. Вывеска меню, висевшая снаружи, ударилась об бок фургона, а затем поднялась вместе с ветром и снова хлопнула по нему.

– О, Господи, – я оставила Ванна разбираться с деньгами, а сама выскочила наружу, чтобы схватить табличку, пока она не повредила машину.

Толстая дождевая капля упала мне на лоб, как только я вышла на улицу. Сняв меню с крючка, я развернулась и чуть не врезалась в Уайетта.

Он прищурился от ветра, хлеставшего его по лицу.

– Привет.

Я накрыла рукой бешено колотящееся сердце и резко вдохнула через нос. Очевидно, я была в ужасе от того, что Дерек снова появится, если моя реакция на неожиданный визит Уайетта была хоть сколько-нибудь заметной. Но я постаралась казаться невозмутимой.

– Привет, извини. Мы уже закрываемся. Мы хотим выбраться отсюда до того, как начнётся сильный дождь.

– Ох, нет, я здесь не для этого, – он нервно оглянулся, и я сразу поняла, что что-то случилось.

– Что случилось?

Он плотно сжал губы и нервно заиграл кольцом в брови.

– Ты сегодня разговаривала с Киллианом?

– Со вчерашнего вечера ничего от него не получала.

Он провёл рукой по лицу, вытянув нижнюю губу.

– Тебе надо поговорить с ним, – попросил Уайетт.

Меня раздражало, что он вмешивается в мои дела. Особенно после того, как я только что решила, что мне не нужно говорить с Киллианом сегодня вечером.

– Возможно.

– Сегодня утром он посмотрел рецензию, Вера. Статью в "Гурмане". И она не очень хорошая.

Меню упало на кончики пальцев ног.

– Что значит не очень хорошая?

– Ноублу не понравилось абсолютно всё. Всё до единого. И он не церемонился.

Я никак не могла осмыслить его слова. Как будто в них не было никакого смысла. Словно они были не на английском.

– Это невозможно.

Он посмотрел на меня, а потом съежился, когда ещё одна пухлая капля дождя упала ему на нос.

– Эзра пытался заставить журнал отозвать статью, но они этого не сделают. Она выйдет в печать в следующем месяце.

– Это всего лишь одна статья, – бессмысленно возразила я. – В одном журнале. Киллиан может это пережить.

Уайетт пожал плечами и сунул руки в карманы.

– Он очень плохо воспринял это. Ему нужен друг.

– Так поговори с ним.

Он закатил глаза так сильно, что я подумала, что один из них может застрять.

– Я абсолютно уверен, что я не тот человек, который должен утешать его в полночь. Не будь такой вредной.

Я долго смотрела на свою "Гурманку", а на мои плечи то и дело оседали дождевые капли. Температура упала ещё на несколько градусов, и по моим рукам и ногам побежали мурашки.

– Я подумаю об этом, – наконец ответила я. – Спасибо, Уайетт.

Он сделал шаг назад, втянув голову в плечи.

– По крайней мере, убедись, что он действительно уйдёт. Я боюсь, что он собирается сжечь "Лилу" дотла в припадке безумия, вызванного плохим обзором.

Я не смогла сдержать смешок. Потом вспомнила Киллиана в ту ночь, когда у меня творился кошмар с курицей и вафлями. Я очень ненавижу плохие отзывы.

Он был достаточно мил, чтобы вытащить меня из спирали депрессии, хотя я получила лишь несколько недовольных жалоб клиентов. Только два отрицательных отзыва попали в интернет с той ночи, и ни один из них не был из большого журнала с притягательным названием.

Попрощавшись с Уайеттом, я поспешила обратно в фургон. Следующие тридцать минут я провела, присматривая за "Лилу", желая убедиться, что Киллиан не уйдёт, пока я чищу оборудование, протираю поверхности и пакую остатки еды. Я как чувствовала, что сегодня будет медленная ночь, поэтому взяла с собой по-минимуму. Всё поместилось в два ящика.

– Ты меня любишь? – спросила я Ванна с таким щенячьим видом, что он не смог бы устоять.

– Я в этом не уверен. Что тебе надо?

– Отвезёшь еду сегодня на склад? Мне нужно проверить, как там Киллиан.

Брови моего брата взлетели до самой линии волос.

– Проверить его прямо сейчас?

– Он думает, что у него вши, – невозмутимо ответила я. – Я собираюсь всё проверить.

Он сморщил нос и побледнел.

– Не могу понять, шутишь ты или нет.

Я пожала плечами.

– Я могла бы рассказать в подробностях, если это поможет тебе принять решение.

Он усмехнулся, затем взял ящики с едой и ключ от склада.

– Только сами их не ловите, – предупредил он. – А то мне придётся вызвать к вам санитарного инспектора. И для вас двоих, вероятно, разобьют отдельную палатку. Мне бы очень не хотелось, чтобы мою сестру протравливали от букашек.

Теперь я уже не понимала, шутит он или нет. В первый и, надеюсь, единственный раз в своей жизни я беспокоилась о сексуальном воспитании брата.

– Мне кажется, тебе следует пойти к врачу и узнать больше о сексуальном здоровье. В клиниках тебе бесплатно выдадут брошюры. Было бы полезно, если бы у тебя было больше информации. Я начинаю беспокоиться об этих милых девушках, с которыми ты встречаешься.

Он показал мне средний палец, потому что он был зрелым, ответственным владельцем малого бизнеса.

– О, не беспокойся обо мне. Или о них, если уж на то пошло.

Меня передёрнуло.

– Уходи, извращенец.

Бросив мне последнюю озорную улыбку, он сказал:

– Напиши мне, если тебе что-нибудь понадобится. Я серьёзно.

Я отмахнулась от него, радуясь, что он не шутил, что я могу на него положиться. Довериться ему. Оказалось, что я ненавижу не всех мужчин. Некоторые из них всё ещё пользовались моим уважением и любовью.

Заперев "Гурманку", я направилась через улицу к единственному человеку, который пользовался моим уважением и любовью и не был мне родственником. Дождь разыгрался не на шутку, и он не был нежен. Я перешла площадь под настоящим проливным дождём. К тому времени, как я добралась до переулка рядом с "Лилу", мои волосы и поварской китель промокли насквозь.

Я ожидала, что боковая дверь будет заперта, но когда я потянула за ручку, она легко открылась. Я вошла в тёмную кухню. Свет в зале всё ещё горел, заливая входную и выходную двери золотистым светом.

Сбросив мокрый китель, я бросила её на ближайший прилавок и прислушалась, не слышно ли кого-нибудь ещё здесь. Неподалёку звякнул стакан.

Я вытащила свои волосы из мокрого конского хвоста и скрутила их, пока шла на звук. Внезапно занервничав, что это был не Киллиан, а Эзра или кто-то другой, я осторожно двинулась вперёд. Из-за нервозности пульс подскочил.

Но мои ноги продолжали двигаться, и моя настойчивость всё возрастала. Я была раздражена на Киллиана за то, что он заставил меня заботиться о нём. Но теперь всё, что я могла сделать – это позаботиться о нём.

Это был не конец его карьеры. В лучшем случае это была мелочь, похожая на лежачего полицейского, который заставлял дико подпрыгивать, даже если едешь очень медленно, но проезжаешь его достаточно быстро. Он будет двигаться дальше. Его репутация едва ли будет запятнана.

Но вот его эго…

Я нашла его недалеко от кухни. Он сидел, развалившись в кресле, держа в одной руке бутылку "Гленморанджи", а в другой смятый листок печатной бумаги. Всё его тело было откинуто назад, ноги раздвинуты и расслаблены, но в тоже время он излучал напряжение. Он расстегнул свой поварской китель и обнажил мускулистую точеную грудь под тонкой чёрной футболкой.

Вспышка чего-то горячего и шипучего скользнула по моему животу. Он был падшим ангелом, греческим богом, низвергнутым реальностью жизни. Он был Киллианом Куинном и он не был совершенством.

Но мне захотелось облизать его с головы до ног.

С бутылкой виски, которую он держал в руке, он добился серьёзных успехов. Его блестящие глаза оценили меня без удивления. Я сомневалась, что он ожидал моего появления, так что должно быть всему виной был алкоголь.

Осознание того, что он был пьян, нисколько не замедлило моего бешено колотящегося сердца и гудящих нервов.

И в то же время моё нутро сжалось от сочувствия. Обзор явно глубоко затронул его. Он выглядел несчастным, полностью поверженным резкими словами того, кто судил о нём по одному визиту.

Он был прав за обедом, насчёт критики. Реальность нашего бизнеса заключалась в том, что с чьим-то вкусом невозможно было спорить.

Мы были художниками, создающими красоту из чего-то простого. Независимо от того, насколько хорошо были сотворены наши блюда, если человек ненавидел какой-то ингредиент внутри блюда, он судил нас по тому, что думал лишь об одном этом аспекте. А иногда ему это просто не нравилось. И это нельзя было объяснить логически. Это было мнение, такое же уникальное и личное, как и человек, который его высказывал.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю