Текст книги "Твоя Противоположность (ЛП)"

Автор книги: Рейчел Хиггинсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

Я кивнула, принимая его утешение, не объясняя, что признание было последним, чего я хотела. Ну, по крайней мере, сейчас, после того, как я прочитала статью о Дереке.

Он непреднамеренно расставил все точки над "и" в будущей перспективе. Я не пыталась попасть в национальные или даже общегосударственные новости. Мне нужно было оставаться в тени, делать своё дело тихо, незаметно и не привлекая к себе внимания.

Дерек мог бы написать в газете всё, что захотел; я только надеялась, что он не встречается с кем-то новым.

Не ради меня.

Ради её блага.

* * *

В тот же день, после того как я высадила папу и убедилась, что Ванн зайдёт позже проверить его, я направилась к фургону. У меня было запланировано порядка тысячи дел на выходные, особенно после курицы с вафлями. Мне нужно было поднажать. Я больше не потерплю таких поражений.

За те несколько месяцев, что была открыта, я многому научилась, но можно было бы вести дела и лучше. Мои навыки управления бизнесом могли бы быть лучше. Моя еда могла быть лучше. В принципе, каждая деталь могла бы быть лучше.

Я не получила ответа ни от одной пекарни, в которую заходила, и до сих пор не нашла продавца продуктов, которым была бы довольна. До сих пор мне удавалось обходиться ближайшим магазином органических продуктов, но он раздирал мой бюджет. Мне нужно было найти точку со свежими фруктами и овощами, которое не грабило бы меня.

В общем, я многому научилась с тех пор, как открылась. Ничто не шло гладко, легко или естественно, но я начинала привыкать к этому. В основном.

Я открыла окна и подпёрла дверь. Фудтрак загудел от электричества, как только я включила вентиляторы. Я встала перед одним из них и попыталась остыть.

Велосипедный магазин Ванна кипел активностью вокруг меня. На еженедельные групповые прогулки съезжались велосипедисты со всего города. За городом был маленький мексиканский ресторанчик, куда они ходили есть Тако по вторникам. Я сказала Ванну, что могу подавать им тако, так что им не придётся ехать до самой "Мамы Бониты", но Ванн сказал, что это противоречит цели. Очевидно, велосипедисты были сумасшедшими.

Многие из них заходили посмотреть, не продаю ли я энергетические напитки или энергетические батончики, и я всерьёз задумалась о том, чтобы запастись ими на будущее. Я предложила им банки с содовой, но они посмотрели на меня как на умалишенную.

Когда кто-то постучал в дверь, я решила, что это кто-то из них.

– У меня нет ничего от фирмы "Гаторейд"²¹. Я даже не открыта.

– Нет, я... я ничего не искал. Я просто увидел, что ты на месте.

Я резко обернулась. Киллиан стоял в дверном проёме. Руки упёрты в бока, но он пока что не шагнул внутрь.

– Я думала, ты один из них, – я указала на шмелей размером с человека позади него, из-за всего этого жёлтого и чёрного спандекса. – Они хотят, чтобы я на скорую руку приготовила им энергетические батончики и напитки.

Он сморщил нос, так же не впечатлённый, как и я.

– Это отвратительно.

– Мой брат – один из них, и я могу с уверенностью сказать, что они не знают разницы между картоном и тем, что держат в холодильниках. Если это не безвкусно и не полно белка, они этого не хотят.

Он кивнул, но больше не стал развивать эту тему. Вместо этого он, казалось, наблюдал за мной в течение минуты, что-то обдумывая. Когда он, наконец, заговорил снова, то сказал то, чего я никак от него ожидала.

– Я никогда не спрашивал, и сейчас это глупо, но я должен знать, Делайн. У тебя есть парень?

Моё сердце запнулось, спотыкаясь о неровные удары и панику. Статья Дерека вспыхнула у меня в голове, и я забеспокоилась, что Киллиан в курсе дел. Как он узнал, что я встречалась с Дереком? Видел ли он статью? Знал ли Киллиан Дерека? Знает ли он, каким на самом деле был Дерек? Или Киллиан уважает его, как и все остальные в индустрии?

Я медленно вдохнула и ответила как можно ровнее:

– У меня нет парня.

Я опустила глаза на нож в своей руке и судорожно сглотнула. Голос у меня был нервный, неуверенный. И очевидно, Киллиан тоже так посчитал, потому что он просто стоял и смотрел на меня. Он нахмурился, сведя брови на переносице, и я почувствовала, как в нём закипает беспокойство.

Я бросилась спасать разговор, скрывая своё нервозное поведение.

– Если не считать фургона. С ним всё иначе, но мы вместе взяли кредит, так что я, наверное, застряла с ним, – я попыталась пошутить, но мой голос прозвучал резко и неубедительно. Я неловко засмеялась, а затем просто начала выплевывать слова в попытке спасти своё достоинство. – И, слава Богу, потому что мне, честно говоря, не нужен парень. Единственное, на что я сейчас способна – это еда, – о, Боже. Слова просто не могли остановиться. – Я хочу сказать, очевидно, что я ходячая катастрофа. Парень должен быть сумасшедшим, чтобы встречаться со мной. Или быть одним из тех парней, которым нравятся сумасшедшие девушки. И что это говорит о них? Кроме того, насколько лицемерна наша культура, что девушка, которая сильно драматизирует, получает ярлык сумасшедшей, но парень, который наслаждается высокой драмой – он что? Ничего? Ему аплодисменты за то, что он её терпит? Такие двойные стандарты.

Киллиан с минуту смотрел на меня, ничего не говоря и ничего не делая. Я повернулась к стойке и убрала нож. Разговоры о парнях заставляли меня нервничать. Я не хотела быть ответственной за то, что случится с Киллианом, если он будет продолжать допытываться.

Не то чтобы он выпытывал.

Он просто задал вопрос и выбил из колеи.

После долгого, неловкого молчания, он сказал:

– Эм, я пришёл спросить, не хочешь ли ты вечером провести время с несколькими сотрудниками нашего ресторана? Сегодня день рождения Уайетта.

Удивлённая его предложением, я повернулась и прислонилась к стойке. Если честно, я была удивлена, что он всё ещё здесь. Он не сбежал. Он был свидетелем некоторых из моих безумств и не бросил меня. Он стоял всё так же спокойно и терпеливо, как всегда.

Что-то тёплое и пузырящееся прорвалось сквозь меня. Я скрестила руки на груди, пытаясь отогнать это ощущение, но мне никак не удавалось избавиться от него. Я пыталась убедить себя, что мне просто приятно быть включенной в состав персонала "Лилу", но даже моё упрямое сердце видело ложь насквозь. Это не имело никакого отношения ни к Уайетту, ни к его дню рождения, а только к самоуверенному, эгоцентричному шеф-повару, стоящему в дверях моего фургона.

– Куда вы собираетесь?

Киллиан склонил голову в сторону противоположной стороны площади.

– Вероятно, в "Верв" или "Гринлайт". Наверное, будет классно.

– Да, наверное.

Уголки его рта приподнялись в умоляющей улыбке, частично скрытой за бородой.

– Что-то ты не очень в этом уверена.

– Нет, дело не в этом. В смысле, Уайетт классный. И я, наверное, должна сделать ему подарок за всё, что он от меня вытерпел. Я просто никого не знаю, кроме тебя и именинника.

Он пожал плечами, изображая спокойствие, но его плечи остались напряженными, и он скрестил руки на груди.

– Да, но ты знаешь меня. Мы могли бы провести время вместе. Подальше от еды и наших рабочих мест.

Я облизнула внезапно пересохшие губы и постаралась избежать его взгляда. Боже, я хотела сказать "да". Первым моим побуждением было сказать "да". Ухватиться за возможность увидеть, каков он вдали от кухни. Познакомиться с ним поближе, не испытывая давления. Но след Дерека был слишком свеж в моих мыслях, он повис тёмной тенью, которая задержалась в каждом уголке моего нового счастья.

Киллиан почувствовал моё колебание и бросил мне спасательный круг.

– Тебе не нужно решать сейчас. Просто подумай позже, вдруг будет настроение.

– Как я тебя найду?

Не то чтобы я собиралась туда ехать. Потому что я, правда, не знала как.

– Так, дай мне свой номер телефона. Я дам тебе свой.

Я моргнула, не в силах поверить, что он всерьёз ко мне клеится. У него было такое бесстрастное лицо.

– Ладно, наглый эксплуататор, – пробормотала я.

Его губы дрогнули в неохотной улыбке.

– Что?

– Не веди себя так небрежно. Я вижу, что ты делаешь.

Ему стало труднее сдерживать улыбку.

– Я просто говорю. А ты можешь написать мне позже.

– Ммм... хммм...

Улыбка победила, прорвавшись и превратив его лицо из грубовато красивого в «я не могу дышать, когда смотрю прямо на тебя».

– Наверное, он мне всё равно нужен, ну, знаешь, для работы.

Я приподняла бровь.

– Для работы?

– Тогда я легко смогу писать тебе советы и предупреждения о соли.

– Ты не станешь.

Он потянул себя за бороду, придавая ей нужную форму. Затем он, изогнув свои длинные пальцы, жестом показал, чтобы я отдала свой телефон.

Очевидно, я тоже сошла с ума. Я схватила свой сотовый с полки над головой и подошла к нему.

– Если я получу сообщение о соли, я могу ударить тебя.

Он забрал у меня телефон после того, как я ввела пароль, наши пальцы соприкоснулись при обмене. Ничего особенного. Мы едва коснулись друг друга, но взрыв ощущений прошёлся по моей руке, посылая бабочек в безумие внутри моего живота и заливая мои щёки жаром. Что со мной было не так?

Я отреклась от мужчин.

Всех мужчин.

Включая его.

Особенно его.

Но если честно, был ли у меня хоть какой-то шанс, когда дело касалось Киллиана? Его ярко-зелёные глаза были тёплыми под густыми ресницами. Его тёмные волосы были волнистыми и пышными, сдвинутыми набок в каком-то восхитительном беспорядке. Он был на ступеньку ниже меня, так как всё ещё маячил возле двери, и я впервые взглянула на его лицо, где борода не была характерной чертой. Под этим углом я заметила его загорелую, идеальную кожу и морщинки на лбу, когда он поднял брови.

Я сглотнула и сделала глубокий вдох. Возьми себя в руки.

Он набрал свой номер, а затем позвонил с моего телефона.

– Всё, готово, – просто сказал он, возвращая мне телефон. – Просто напиши мне, если решишь насчёт сегодняшнего вечера. Я скажу тебе, где мы встретимся.

– Ты часто проводишь время со своим персоналом?

Я понимала, что лезу не в своё дело, но всякий раз, когда они подходили к фургону, казалось, что они до ужаса его боятся. С Уайеттом был особенно бредовый случай поклонения герою, основанный на существенном терроре, связанном с работой. Я задумалась, был ли Киллиан другим человеком с ними вне работы.

Хотя трудно было представить себе Киллиана не властным.

Он приподнял одно плечо.

– Да, я не знаю. Иногда.

– Это очень мило с твоей стороны. Держу пари, им это нравится.

Его сухой взгляд не согласился со мной.

– Конечно. Каждый любит тусоваться со своим боссом.

– Эй, мои сотрудники любят тусоваться со мной. Может быть, дело только в тебе.

Он покачал головой, намекая, что я несу чушь.

– Твои сотрудники – твои друзья.

– Именно. Твои тоже могут быть такими.

– Нет, они твои настоящие друзья. Они хотят общаться с тобой, потому что ты та, с кем они общаются.

– Ты просто завидуешь.

О, Боже, зачем я с ним флиртовала? Мне нужно было успокоительное. Вроде одного из тех племенных дротиков. Мне следовало посадить Молли в кусты, чтобы она могла выстрелить в меня в случае крайней необходимости.

Очевидно, это была чрезвычайная ситуация.

Его улыбка была искренней, от неё его глаза слегка прищурились.

– Возможно. Ты сегодня останешься на работе?

Я покачала головой, решив отстраниться и выпутаться из этого странного места, в которое мы случайно с ним попали.

– Нет, у меня есть кое-какие дела. И мне нужно составить меню на выходные.

– Писательский блок?

Я сморщила нос, пытаясь разобрать что это.

– Мне нужна более вдохновляющая продукция. Я ходила к "Вагнеру", но этого было недостаточно.

– А ты не пробовала зайти на утренний рынок? На Франклин Авеню?

Я навострила уши. Это был тот совет, в котором я очень нуждалась.

– Нет. А он хороший?

Он бросил на меня быстрый взгляд.

– Ты сомневаешься в моих суждениях?

– Это может быть саботаж.

– Это одолжение, – возразил он. – И ты будешь обязана мне своим первенцем, когда поймёшь, что я только что изменил твою жизнь.

Я ответила: "ха!", что звучало неплохо, но он меня проигнорировал.

– Он открыт только по утрам с семи до половины одиннадцатого. Чем раньше ты туда доберёшься, тем лучше. Там есть ещё кофе. Это законно. Тебе понравится.

– Киллиан, спасибо. Я искала отличное место для закупок, но я никогда не слышала об этом.

– Да, это что-то вроде внутреннего секрета.

Я могла бы обнять его, но сдержалась. Я была достаточно смущена, а обернуться вокруг его тела, как паукообразная обезьяна, не казалось лучшим решением.

– Спасибо ещё раз, – я помахала телефоном туда-сюда. – Я напишу тебе, что решу насчёт сегодняшнего вечера.

– Звучит неплохо. Пока, Вера.

– Пока, Киллиан.

Он отошёл от фургона и повернулся к "Лилу". Я сказала себе, что вовсе не смотрю, как он уходит, но потом он обернулся и поймал мой пристальный взгляд. Он не стал предъявлять мне это.

– Фрикадельки, – крикнул он.

Хорошо. Я пялилась на его задницу. Какого чёрта. Так или иначе, я была неспособна связно мыслить.

– Что?

– Ты должна снова сделать фрикадельки. Твои фрикадельки из баранины были лучшими из всех, что я когда-либо пробовал.

Профессиональная сторона меня взорвалась неожиданным оргазмом. Шучу. Но я была слишком потрясена, чтобы ответить. То есть, что?!?! Он всё равно не стал дожидаться моего ответа. Он пересёк улицу, не сказав больше ни слова.

– Так вот почему ты украл у меня рецепт? – крикнула я ему вслед, но он уже был у боковой двери "Лилу".

Он даже не потрудился обернуться и защитить себя. Он просто исчез внутри ресторана с озорной ухмылкой, большая часть из которой была скрыта за его густой бородой.

Только когда мои щёки начали болеть, я поняла, что тоже улыбалась. Уже как полчаса. Особенно после того, как я дважды проверила свой телефон и увидела, что имя Киллиана появилось под надписью Джеймс Кью.

Это многое объясняло о моём вездесущем интернет-друге.

И я стала чрезвычайно, иррационально счастливой по какой-то необъяснимой причине.

Я вытащила из сумочки лист газеты из раздела "Жизнь" и уставилась на самодовольное лицо Дерека. Слова отца эхом отдавались в узкой кухне моего фургона. Когда-нибудь твоя фотография появится в газете.

Но не в том случае, если я буду отвлечена.

Перспектива, Вера.

Через час я вернулась домой. И шесть часов спустя, когда Киллиан написал мне, желая узнать, решила ли я пойти, я ответила ему, что у меня разболелась голова.

Он ничего не ответил.

Я была в безопасности от того, чтобы снова потерять себя.

Я снова была на нейтральной территории с Киллианом.

Я была трусихой.

ГЛАВА 15

На следующее утро я чувствовала себя дерьмово. Возможно, всё дело в том, что заедая стресс, я проглотила ну очень много шоколадного печенья с двойной начинкой. Аж, целую половину коробки. Я продалась за два доллара из-за тревоги и отчаяния.

Но просто чтобы было ясно, независимо от того, сколько хороших блюд я пробовала, или насколько высокими были мои стандарты в еде, печенье с двойной начинкой было лучшим видом запретного плода.

Или же моя усталость и неприятное чувство разочарования могли быть вызваны недостатком сна. Я до трёх ночи маялась и не могла заснуть.

Я винила в этом свои рабочие часы в выходные. С четверга по воскресенье я бодрствовала вплоть до самого утра, а когда возвращалась домой, принимала душ и расслаблялась, уже всегда был пятый час утра. И только тогда я, наконец, закрывала глаза.

Важно отметить, что это не имело никакого отношения к дурацкому сообщению, которое я отправила Киллиану прошлой ночью.

Несмотря на бессонную ночь, я всё же выбралась из постели достаточно рано, желая успеть к открытию утреннего рынка. Мне пришлось погуглить его точный адрес и найти фотографии того, чего там ожидать. Киллиан однозначно теперь имел все права на моего первенца. Этот рынок был именно тем, что я так усердно искала.

Рынок располагался в углу промышленной зоны, по соседству с магазином инструментов с одной стороны и освещённым особняком с другой. Он раскинулся на заброшенной парковке, покрытой разнокалиберными палатками и такими же разнообразными продавцами.

В одной секции из вёдер с нарисованными от руки ценниками выбивались ароматные цветы всевозможных оттенков. В другой секции торговали яйцами и фермерским свежим молоком из холодильников, тут же растянулись ряды с сырами и всевозможным вяленым мясом.

Но большая часть рынка? Свежая продукция. Повсюду свежие продукты. Фрукты, овощи. Ещё больше фруктов. Ещё больше овощей.

Полнейшее великолепие.

И Киллиан не солгал насчёт стенда с "колачками"²². Я остановилась там первым делом, взяв колачек с яйцом и пряным беконом и чашку орехового кофе с идеальным количеством сливок.

Моё странное настроение испарилось в свете открывающихся передо мной возможностей. Ну и кофе тоже.

Кофе определённо помог.

Я только что подошла к прилавку со специями, где стояли ящики со всевозможными перцами, какие только могли прийти мне в голову. Цветные колокольчики, пряные хабанеро, шишито и халапеньо, и мой любимый хэтч. И ещё столько всего. У продавца даже были гибриды, которые он смешивал сам.

Мои глаза слегка затуманились, но я списала это на пыльцу в воздухе.

– Дай угадаю... – я чуть не выронила свой кофе, когда рядом со мной возник Киллиан. – Анчо-чили. Всё дело в анчо-чили.

Смущение за моё неловкое сообщение с прошлой ночи вспыхнуло во мне, мои щёки покраснели славным, тёмно-клубничным румянцем. Но в то же время, нудящее чувство в моей груди исчезло. Я перестала чувствовать лёгкую тошноту. Я перестала ненавидеть себя за то, что не вышла никуда с ними накануне вечером. Я перестала скучать по Киллиану и ненавидеть себя за то, что была такой трусихой. Более того я перестала анализировать всё, что сделала, сказала или подумала.

Он был здесь! И я твёрдо решила не быть полной дурой.

– Неужели? Мы дружим уже три недели, а ты думаешь, что всё дело в сушеном перце? Неужели ты совсем меня не знаешь?

Мы встали лицом друг к другу. Выражение его лица оставалось настороженным и задумчивым. Я не знала, было ли это частью нашей игры, или он принял моё отрывистое сообщение о своём "прогуле" близко к сердцу.

– Три недели? Мы дружим гораздо дольше.

Я спрятала улыбку за чашкой кофе.

– Нет, я дружу с Джеймсом Кью гораздо дольше. А ты только недавно решил быть милым.

Он искоса взглянул на меня.

– Джеймс Кью был в некотором роде мудаком. Я же был добр к тебе, как минимум, три месяца.

Он поднял руку и потянул себя за бороду. В другой руке он держал точно такую же, как и у меня, чашку кофе. Только без сливок. Ведь он явно ненавидел себя.

Я задумчиво сморщила нос.

– Тогда тебе следовало знать обо мне нечто большее, чем только о сушеном перце. И ты должен был сказать мне, что у тебя есть секретная интернет-личность.

– Это тайна только от широкой публики. Я подумал, что было бы лучше не давать разгневанным посетителям платформу, где меня можно было бы выследить.

Я могла это понять, так как у меня у самой были вариации моего имени.

– Значит, это Киллиан Джеймс Куинн?

Он кивнул.

– А ты Вера "фудтрак Гурманка" Делайн?

– Мэй, – призналась я. – Вера Мэй Делайн.

Мы обменялись довольными взглядами. Теперь мы знали полные имена друг друга. Повернувшись обратно к прилавку, он склонил голову, ещё раз изучая ассортимент перца.

– Хэтч?

– Динь, динь, динь, – Тёплое чувство пронзило меня, как будто все мои внутренности внезапно стали газированными. – Он мой самый любимый. Но вообще-то меня интересует шишито.

Киллиан снова встретился со мной взглядом. Такие зеленые глаза, как свежескошенная трава или новогодние вечнозелёные растения.

– Что задумала?

– Мягкий постный тако с говяжьим стейком, жареными шишито, крошеным сыром котия и тушёным салатом.

Его брови взлетели вверх, а в глазах промелькнуло нечто похожее на удивление.

– Ты должна выжать сверху свежий лимон вместо лайма.

Теперь настала моя очередь удивляться. Это была отличная идея. Достаточно необычная, чтобы стать интересной. Немного кислинки, чтобы довести блюдо до готовности.

– Хорошая мысль, Куинн. Ты должен быть шеф-поваром или кем-то в этом роде.

Он усмехнулся моей неудачной шутке.

– Хочешь сказать, что для меня больше не будет никаких фрикаделек?

Я пожала плечами и небрежно бросила "прости, но в эти выходные ты в сам в ответе за свои шарики", а потом повернулась к продавцу и заговорила о количестве перца и ценах.

Киллиан откровенно рассмеялся, но позволил мне спокойно поторговаться. Как только я закончила и заплатила, согласившись забрать свою покупку в конце прогулки, он включился в разговор с продавцом со своими собственными вопросами.

Я была больше заинтересована в возможности приобрести перец, который я хотела, а у Киллиана был целый список вопросов. Ему было наплевать на цену – да ему и не придётся никогда переживать об этом, поскольку платил он за этот перец не из своего кармана. Его больше интересовало качество почвы и воздействие солнечного света. Он хотел знать пряные разновидности я и процедуру гибридизации. Следующие двадцать минут он пробовал их в сыром виде, обдумывая каждый кусочек.

Я наблюдала за ним с нескрываемым благоговением. Он не стал выражать своё неодобрение, а вместо этого великодушно предложил откусить и мне, спрашивая моё мнение, обсуждая хрусткость, жар или сладость каждого из них. Он задавал вопрос за вопросом о будущем каждого сорта. Каким будет вкус хэтча осенью? Серрано?

Затем он повернулся ко мне и намекнул на идеи блюд, которые он обдумывал для осеннего меню. Он хотел знать, что я думаю о сочетаниях перца и белка. Что, с моей точки зрения, лучше всего подойдёт к бифштексу с брынзой? С лягушачьими лапками? С тофу?

Я моргнула, глядя на него.

– Тофу?

– Идея Эзры, – объяснил он. – Он хочет более вегетарианское/веганское меню. Говорит, что мы игнорируем огромную потребительскую базу.

– Это правда?

Он пожал одним плечом.

– Люди приходят в "Лилу" не ради разнообразного меню. Они хотят лучшей еды в своей жизни. А не тофу.

Его разочарованная покорность пронизывала каждое слово, четко передавая его отношение к этой теме.

– Эзра тебя не послушает? – догадалась я.

– Эзра бизнесмен. И чертовски хороший. Но он совершенно не разбирается в еде.

Киллиан взял халапеньо за стебель и осмотрел его с одной стороны, потрескавшиеся коричневатые линии змеились по нему, как вены. Просто глядя на эти высохшие лозы, можно было сказать, что веточка очень пряная.

– Но это не помешает ему вмешаться.

– Он всегда вносит коррективы в меню?

Киллиан протянул руку, желая поблагодарить продавца рукопожатием, а затем наклонил голову, показывая, что я должна следовать за ним. Мы выбросили пустые кофейные чашки и побрели по захламленным проходам рынка, переступая через большие лужи на мокром асфальте.

Прошла минута, прежде чем он ответил на мой вопрос.

– Всегда. Я даже сомневаюсь, что могу назвать меню своим. Оно принадлежат ему. Оно следует его видению ресторана. Я работаю на него.

Мы подошли к стенду с различными вариантами зелени и овощей.

– Похоже, тебе не нравится работать в одном из лучших ресторанов города, Киллиан Куинн. Слава богу, я знаю, что это не так.

– Да? Знаешь?

– Эзра мог бы без всякой необходимости наложить лапу на всё, что ты делаешь, но он не может готовить за тебя. Ты тот, кто готовит еду. Это ты отвечаешь за репутацию ресторана. Это не имеет никакого отношения к Эзре.

Он засунул руки в карманы джинсов.

– Но это имеет отношение к нему. На самом деле это не моя еда. Это не совсем мой ресторан. Что касается репутации, я просто хорошо готовлю идеи других людей.

Разочарование вскипело в моей груди.

– Ты можешь поставить на своё место тысячу других поваров, и они не сделают того, что ты делаешь там. Ты забыл, что я поужинала там. У меня была еда "Эзры". И это изменило мою жизнь на духовном уровне.

Его губы изогнулись в неохотной улыбке.

– Духовный уровень, да?

– У меня был экзистенциальный опыт с тушёным ягнёнком. Думаю, что на самом деле я оставила своё тело и перешла на какой-то другой план существования.

– Ты такая лгунья.

Его скромность была настолько неуместна, что мне захотелось назвать его лжецом. Всё, что я знала об этом человеке, кричало о его самоуверенности, граничащей с высокомерием. Но он был так чертовски хорош в своём деле, что я даже не могла винить его за это.

Но теперь ему захотелось поиграть в скромность?

Ну и чудак.

Восхитительный, сексуальный, великолепный чудак.

Я ненавидела его за то, что он был таким неотразимым.

Повернувшись к радужному ревеню, я выбросила эти мысли из головы и обрушила на него кое-какие знания.

– Дело в том, что большинство поваров готовы убить, чтобы оказаться на твоём месте. Держу пари, тебе даже не приходится беспокоиться о бюджете. Да, может быть, Эзра и ставит окончательную точку в одобрении меню, но у тебя есть полная свобода и известность, чтобы создавать всё, что ты хочешь.

– Ты можешь создавать всё, что захочешь, – заметил он.

Я издала гортанный звук.

– Это даже близко не одно и то же, и ты это знаешь. Я готовлю в консервной банке. Ты управляешь одной из лучших кухонь в штате, а возможно, и во всей стране. Мы не могли быть более разными.

Осознав нечто шокирующее, я повернулась к нему лицом, опустив руки по бокам. Он уже смотрел на меня, излучая мужскую силу. Солнце осветило его оплетающие татуировки и загорелую кожу. Он был само совершенство, не только в том, что делал, но и в том, как выглядел.

– Кстати, ты и сам это знаешь. Я понятия не имею, почему я ублажаю твоё эго. Ему не грозит никакая опасность.

Он склонил голову к моей голове, и лукавая улыбка тронула его губы.

– Дело не в эгоизме, хотя я не возражаю против твоих комплиментов. Не стесняйся, продолжай.

– Ты невозможен.

Его улыбка стала ещё шире.

Я снова повернулась к продуктам.

Когда он заговорил снова, его голос звучал более серьёзно.

– Я думал, что твой фудтрак это твоя мечта? Разве ты не говорила, что он для тебя всё?

Я покусывала нижнюю губу, пока сравнивала цены на морковь и репу, но на самом деле ничего не видела. Я смутно помнила, как подошла сюда, чтобы посмотреть салат, но в этот момент мои мысли были в беспорядке, и Киллиан, совавший нос в мою жизнь, не помогал.

Наконец, я осмелилась сказать правду.

– Я сказала, что это всё, что у меня осталось. Не всем из нас вручают кухни нашей мечты, потому что друг детства владеет ими.

– Дружба не имеет ничего общего с этим. Эзра нанял меня только потому, что я заслужил эту кухню. Никто из нас не хочет, чтобы нам напоминали о нашем детстве. Ни один из нас не может спокойно смотреть на другого, – тут же выпалил он.

Это было достаточно оборонительно, чтобы я не могла не полюбопытствовать.

– И он не отдал её мне, – добавил Киллиан. – Я вкалывал как проклятый, чтобы заработать такую кухню, как "Лилу". И я продолжаю работать изо всех сил, чтобы сохранить её.

– Мне показалось, ты сказал...

Он прервал меня, не дав мне напомнить о его же словах, что они росли вместе. Это явно не означало дружбу.

– Честно говоря, я даже не уверен, что ты можешь назвать нас друзьями. Он – тот, кому я многим обязан, за кого я, вероятно, умру. Но я не знаю, делает ли это нас друзьями или нет.

Мужчины.

– Это делает вас друзьями, – сказала я ему, надеясь, что это хоть как-то поможет ему. – Если ты готов умереть за него, то вы друзья.

– С Эзрой всё сложно, – объяснил Киллиан, ничего не объясняя.

– С тобой всё сложно, – возразила я.

– Восхитительно слышать это от тебя, Делайн.

Я посмотрела на него, прищурившись.

– Я не сложный человек. Со мной всё просто. Главное, мне не мешать.

Он покачал головой, не удостоив меня даже взглядом. Он был слишком сосредоточен на репе в своих руках.

– Тогда перестань менять тему разговора и скажи мне, почему ты управляешь фудтраком, когда явно желаешь иметь кухню.

Желание говорить пересохло в горле. Я ещё не была готова с кем-то поделиться этими словами. Не говоря уже о Киллиане Куинне. Он не поймёт, как можно было бросить свою карьеру, как это сделала я. Он не поймёт, что я отвернулась от своей мечты ради кого-то другого. И он действительно не поймёт, что меня топтали годами, потому что у меня не хватило мужества сбежать.

– Всё сложно, – призналась я, чувствуя во рту привкус грязи.

Возможно, я была не так проста и прямолинейна, как надеялась.

Теплой рукой он обхватил моё запястье. Его пальцы полностью обвили мои маленькие косточки, заставляя меня почувствовать себя такой маленькой, такой хрупкой рядом с ним. С ним я чувствовала себя укрытой и защищённой. Он заставлял чувствовать, что меня ценят, и это застигало меня врасплох каждый раз, когда он обращался со мной так ласково.

И все же я не могла избавиться от беспокойства, старого страха, который оставался со мной, несмотря ни на что.

Я была его полной противоположностью. Он был уверен и стабилен, в то время как я была непостоянна и неустойчива. Он был уверен в себе, когда я была неуверенна. Он был сильным там, где я всегда была только слабой.

Я не отрывала взгляда от того места, где его рука касалась меня, используя его для успокоения дикого биения моего сердца. Когда я впервые покинула Дерека, уехать из страны показалось мне единственным выходом. Я была пуглива в обществе людей, нервна и параноидальна. Мои руки регулярно дрожали, и мои ожидания относительно человеческой порядочности были совсем низкими. Но за год в Европе, я поработала над некоторыми механизмами преодоления, которые должны были помочь мне исцелиться.

Я их ненавидела. И я ненавидела быть слабой. Но я отказалась отдать эту часть себя Дереку. Он и так много забрал. Но не смог забрать моё чувство покоя, мою способность быть нормальной и взаимодействовать с другими людьми. Но с Киллианом было легко, легче, чем я ожидала. Он заставил меня снова почувствовать себя нормальной. В безопасности.

Киллиан подошёл ближе, требуя моего внимания. Тепло его тела накрыло меня, как приливная волна, накрывая полностью и сразу. Я сглотнула так громко, что он, должно быть, услышал.

– Ты сама загадка, Вера. Полуправда и смелые заявления, но ты скрываешь всё о себе.

Его хватка на моём запястье усилилась, требуя моего внимания. Я посмотрела ему в глаза, но это оказалось ошибкой. Он был слишком напряжённым. Слишком ошеломляющим. Совершенно сексуальным и волнующим, интересным и новым. Я хотела узнать его получше. И я хотела, чтобы он узнал меня.

– Скажи мне что-нибудь настоящее, – потребовал он.

Мне следовало уйти. Мне следовало отвернуться и не обращать на него никакого внимания весь остаток дня. Всю оставшуюся жизнь. Но вместо этого я сказала ему правду. Глупую, уродливую правду.

– Фудтрак никогда не был тем, что я хотела. Я представляла себя такой же, как ты. Мне нужна была большая кухня. Знаменитый ресторан. Мне нужен был персонал, признание имени и всё такое. Я хотела всего. Вместо этого я получила пятифутовый фургон и тысячу двести лайков на "Фейсбуке". Я понятия не имею, что делаю. И я вернулась домой к отцу. Мне двадцать шесть лет, и я живу дома, – слова слетели с моих губ в порыве признание.