Текст книги "Империя степей. Аттила, Чингиз-хан, Тамерлан"
Автор книги: Рене Груссэ (Груссе)
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 34 (всего у книги 52 страниц)
Взятие Багдада монголами было для восточных христиан реваншем, ниспосланным небесами. Монголы же, среди которых находилось множество несторианцев, подобно найману Китбуке, не говоря уже о вспомогательных силах грузин под началом Хасана Броша, армяно-грузинского принца Хатчена, пощадили несторианское население во время разгрома Багдада. «Во время взятия Багдада, как пишет армянский историк Киракос де Кантзаг, – Докуз-хатун, супруга Хулагу, которая исповедовала несторианство, заступилась за христиан несторианской и других вероучений и попросила не убивать их. Хулагу оставил им жизнь и все их имущество». [879] [879]Kirakos, J. A., 1858,493 (et 202).
[Закрыть]
Как свидетельствует Вартан: «Фактически христиане Багдада в момент осады города скрылись за стенами церкви по совету несторианского патриарха Макихи: монголы отнеслись с уважением к церкви и ко всем верующим. [880] [880]Vartan, J. A., 1860,11,291.
[Закрыть]
Хулагу даже передал патриарху Макихе один из дворцов халифа, в котором размещался деватдар или вице-канцлер. [881] [881]D'Ohsson, HI, 270. См. повествование Хейтона, Historiens des Croisades, Documents armeniens, 11, 169-170. R. Grousset, Histoire des Croisades, III, 574-575.
[Закрыть]
Армянин киракос Кантзаг вот так описывает впечатление от радости, почти триумфа всех этих восточных христиан при падении Багдада: «Этому городу исполнилось пятьсот пятнадцать лет. В течение всего этого времени, пока существовала империя, она была подобна ненасытному кровопийцу, истощившему всех вокруг. Она возвратила все, что забрала. Была отмщена за пролитую кровь, за зло, которое причинила. Ее неправедность была сполна наказана. Тирания мусульман длилась шестьсот сорок лет». [882] [882]Kirakos. J. A. Juin 1858, 492.
[Закрыть]
Наводящие на всех ужас монголы, в глазах несторианцев, якобитов и армян, предстали мстителями за униженных христиан, они были словно спасителями, ниспосланными провидением, пришедшими из глубин Гоби для того, чтобы нанести неожиданный удар по исламу и расшатать его до самого основания. Кто мог предположить, что эти смиренные несторианские миссионеры, покинувшие в VIIвеке Селюцию на Тигре или Беит Абе для того, чтобы распространить Евангелие на неблагодарных землях Восточного Туркестана и Монголии, смогут стать свидетелями такого торжества? [883] [883]R. Grousset, Histoire des Croisades, III, 575-576.
[Закрыть]
Благосклонность, которой пользовались христиане при Хулагу в большей степени, как мы знаем, связана с влиянием Докуз хатун, первой супруги монарха. Докуз-хатун была кераитской принцессой, родной племянницей последнего кераитского правителя ван-хана Тогрула. [884] [884]Дочь Джагамбу или Джакамбу, брата Ван-хана. См. выше.
[Закрыть]
Мунке, который высоко ценил ее за мудрость, порекомендовал Хулагу советоваться с ней при решении важных дел. [885] [885]Rachid ed-Din, trad. Quatremere, 145.
[Закрыть]
«Так как кераиты с давних пор были связаны с христианством, – пишет Рашид ад-Дин, Докуз-хатун постоянно старалась оказывать протекцию христианам, которые всю жизнь находились в достойном положении. Хулагу, для того, чтобы доставить удовольствие этой принцессе, одаривал христиан своим вниманием и подчеркивал свое уважение к ним. Стало привычным, что на территории всего государства ежедневно строили новые церкви, и что рядом с дворцом Докуз-хатун постоянно действовала часовня, и были слышны переливы колоколов». [886] [886]Rachid ed-Din, trad. Quatremere, 94-95.
[Закрыть]
«Персидские монголы, – подтверждает армянский монах Вартан, – возили с собой полотняный шатер в виде церкви. Джамахар (трещотка) призывала верующих на молебен. Богослужение проводилось ежедневно с участием священников и дъяконов. Там в мире и согласии молились духовные лица, представлявшие христиан, говоривших на разных языках. Они приходили с прошением о мире, и умиротворенные, возвращались с дарами». [887] [887]Vartan, trad. Dulaurier, J. A., 1860, II, 290 et 309. Historiens des Croisades, Documents armeniens, I, 433.
[Закрыть]Племянница Докуз-хатун – Тукити-хатун, которая также была одной из жен Хулагу, с не меньшим рвением исповедовала несторианский христианизм.
С христианством Докуз-хатун связывали не просто прародительские узы. «Она надеялась, – говорит нам Вартан, который был ее духовным наставником, – что христианство глубоко пустит свои корни. Все, что было хорошего у христиан тех кроев того времени, связано с ее деятельностью». Несмотря на то, что Хулагу был буддистом, он, по крайней мере, разделял ее симпатии. Продолжение рассказа Вартана яркое тому подтверждение. «В 1264 г., – пишет армянский святой верующий, иль-хан Хулагу пригласил нас к себе, меня, вартабедов Саркиса (Сергия) и Крикора (Григория), Авака, тифлисского священника. Мы прибыли к этому могущественному монарху в начале татарского нового года, в июле, времени проведения курултая. Когда мы предстали перед Хулагу, он освободил нас от традиции коленопреклонения и низкопоклонства, принятых татарским этикетом, ведь христиане преклоняются только перед богом. Нас попросили освятить вино, и выпили его с наших рук. Хулагу мне сказал: – «Я пригласил тебя, чтобы ты познакомился со мной и, чтобы ты молился за меня от всего сердца. После того, как нас усадили за стол, сопровождающие нас монахи исполнили торжественные гимны, греки справили свой молебен, то же самое сделали сирийцы и грузины. Иль-хан сказал мне: – «Эти монахи прибыли с разных краев и благословили меня. Это доказывает, что господь склонился на мою сторону». [888] [888]Vartan, J. A., 1860, II, 300-301.
[Закрыть]
Как-то Хулагу поделился воспоминаниями о своей матери – несторианке Соргактани. «Однажды он попросил всех, кто был рядом, удалиться и, только в сопровождении двух лиц он долго беседовал со мной о жизненном пути, о своем детстве и матери, которая была христианкой». Дело не в том, что Хулагу лично не исповедывал христианство. Нам известно, что он всегда оставался буддистом и, в частности, молился за ботхисатву Майтру. Но в его иранском царстве почти не было буддистов, в то время как многочисленными были как несторианцы, так и якобиты, армяне и грузины. Естественно, что ввиду отсутствия своих собратьев по вере, он благосклонно относился к тем, кто исповедовал ту же религию, что и его мать и жена. В беседе, которая состоялась между ним и монахом Вартаном, он признался, что испытывал симпатии к христианству, что стало началом недопонимания между ним и его кузенами, Чингизханидскими ханами Южной России и Туркестана (ханство Кипчакии и Чагатая): «Да, мы любим христиан, – сказал ему Вартан, – в то время как и они благосклонны к мусульманам». [889] [889]Vartan, J. A., 1860, II, 302. Corrobore par Rachid ed-Din, trad. Quatremere, 393.
[Закрыть]
После взятия Багдада и разрушения халифата, Хулагу, избрав путь через Хамадан, двинулся в Азербайджан. По примеру монгольских полководцев – Чормагана и Байджу, которые властвовали над Персией до него, он основал ставку династии на севере этой страны. Города Азербайджана – Таурисарага являлись столицами в соответствии с тем, что кочевые правители располагались вблизи городов. Хулагу распорядился построить несколько зданий в регионе озера Урмии, где он предпочел сделать свою резиденцию, «наблюдательный пост на холме на севере Мараги, дворец в Алатаге. Храмы язычников (бутханаха) в Хое». Сокровища, привезенные в качестве трофея из Багдада, были размещены в укрепленной крепости на одном из островов озера. [890] [890]Бартольд, Хулагу, Энц. Ислам, 353.
[Закрыть]
Долины Могана и Аррана были избраны для обустройства зимних стоянок для Хулагу и его преемников, которые, как когда-то Чормаган и Байджу, перевели своих лошадей на подножный корм. В летнее время принцы клана Хулагу уходили в горы Алатаг, отроги Арарата.
Мусульманский мир был в ужасе от падения Багдада. Бывший атабек Мосула – Бедр ад-Дин (1233-1259) в возрасте восьмидесяти лет, неудовлетворенный тем, что должен был сделать, вывесив головы багдадских правителей на стенах города, лично явился с визитом к Хулагу, который в тот момент находился в резиденции в Мараге. Затем последовал через Фарс в Абубекр, послал своего сына Сада поздравить хана со взятием Багдада. Одновременно в резиденцию Хулагу, расположенной около Тауриса, прибыли два сельджукских султана Малой Азии, два соперничающих брата Кай-Кавус II и Килидж Арслан IV. Кай-Кавус испытывал страх, так как в 1256 году его войска, как это нам известно, пытались оказать сопротивление монгольскому военоначальнику Байджу, который разгромил их в Аксарае. Он умиротворил Хулагу неслыханной лестью. Он дал распоряжение своим художникам нарисовать свой портрет на подошве одной пары сапог и предложил их раздраженному хану со словами: «Ваш раб смеет надеяться, что его повелитель окажет честь голове его прислуги, поставив на нее свою августейшую ногу». [891] [891]Rachid ed-Din, trad. Quatremere, 225. Korikos, J. A., 1858,1, 484. D Ohsson, III, 262.
[Закрыть]
Подобный жест демонстрирует ту степень унижения, которая выпала мусульманам в тот период.
Для того чтобы осуществить цели, которые наметил Мунке, Хулагу надо было подчинить Сирию и Египет. Сирия была поделена между франками и мусульманской династией Айюбидов. Франки владели прибрежной зоной, разделенной на два различных региона: на севере – княжество Антиохии и графство Триполи, то и другое принадлежали принцу Боэмонду IV, на юге – королевство Иерусалим, лишенное эффективной власти и сформированное фактически из федерации поместий баронов и общин, поместье Тир, община Акр, графство Яффы. [892]
[Закрыть]
Добавим к этому, что принц Антиохии – Триполи, Боэмонд IV был близким союзником своего северного соседа – короля Армении (= Цилиции) – Хэтума I, на дочери которого он был женат. [893] [893]Grousset, Croisades, III, 515.
[Закрыть]
По примеру Хэтума ему следовало немедля заключить союз с монголами. Напротив христианской Сирии, внутренняя территория страны с Алеппо и Дамаском, принадлежала древней айюбидской династии, курдского происхождения, полностью арабизированной, основанной великим Саладином и представляемая в ту эпоху султаном ан Насиром Юсуфом (1236-1260), который отличался посредственностью, нерешительностью, с 1258 г. принявшим вассальное подчинение, послав Хулагу своего сына аль-Азиза. [894] [894]Ibid., 579.
[Закрыть]Несмотря на заверения вассального подчинения, Хулагу решил забрать у айюбидов Западную Месопотамию и мусульманскую Сирию. Кампания началась с местного похода против эмирата Майа-фарикина в Диарбекире, которое принадлежало одному из младших членов династии айюбидов аль-Камилю Мохаммеду. [895] [895]Ibid., 577-578.
[Закрыть]
Одной из претензий, предъявленной монголами аль-Камилю было то, что он, являясь фанатичным мусульманином, распял на кресте христианского якобинского священника, прибывшего в страну, будучи монгольским подданным. Хулагу взял в осаду Майафарикин силами монгольского отряда, которому помогал грузинско-армянский корпус под командованием грузинского предводителя Хасана Броша. Во время осады был убит армянский принц Севата де Качен или как свидетельствует армянская хроника Вартана «он покрыл себя неувядаемой славой, вечно преданный Богу и ильхану: он будет разделять триумф тех, кто пролил кровь за Христа». [896] [896]Vartan, J. A., octobre 1860, 294.
[Закрыть]
Следует обратить внимание на такое сочетание креста и Чингизханидского стяга; у христиан Востока сложилось впечатление, что, следуя за монголами против мусульман Сирии, они участвовали в своего рода крестовом походе.
После длительной осады Майафарикин был взят, а аль-Камиль погиб в невыносимых пытках. Монголы содрали с него куски кожи, засунув их в рот пленника, после чего тот задохнулся и умер. Его голова, насаженная на пику, была с триумфом пронесена монголами по крупным городам мусульманской Сирии от Алеппы до Дамаска в сопровождении песнопения и барабанщиков. Мусульманское население эмирата Майафарикина было большей частью уничтожено. В живых остались только христиане в достаточно большом количестве, так как город был древним якобитским епископством, а также армянским центром. «Церкви остались в целости и сохранности, – отмечает Киракос из Кантзаги, как и многочисленные реликвии, собранные святым Марутой». [897] [897]Kirakos, J. A., 1858,1, 496. Rachid ed-Din, trad. Quatremere, 330-331, 350-375.
[Закрыть]
В то время как велась осада Майафарикина, Хулагу завоевал мусульманскую Сирию.
По сведениям армянского историка «Хэйтона», план военной кампании монголов видимо решался на встрече между Хулагу и его верным вассалом – царем Армении (Цилиция) – Хэтумом I. «Хан предложил Хэтуму присоединиться со всей армянской армией на высоте Эдеса, так как он намеревался дойти до Иерусалима, чтобы очистить Святую землю от мусульман и передать ее христианам. Царь Хэтум, вне себя от радости от подобной новости, собрал внушительную армию и соединился с войсками Хулагу». Со своей стороны, – говорит Вартан, – армянский патриарх благословил хана. [898] [898]Hayton, La flor des estoires d'Orient, Hist. Des Croisades, Documents armeniens, II, 170. Vartan, J. A., 1860, II, 293.
[Закрыть]
Таким образом, кампания внука Чингиз-хана приняла формы армяно-монгольского крестового похода. Фактически, как мы это знаем, армянский царь Хэтум в своих связях с монголами действовал не столько ради себя, сколько для своего зятя Боэмонда VI, принца Антиохии и графа Триполи. Это подтверждает и Тамплиер из Тира в своих Кипрских Назиданиях: «Хэтум, царь Армении вступил в союз с Хулагу и в интересах своего зятя Боэмонда и с тех пор Боэмонд был в большом фаворе у Хулагу». [899] [899]Gestes des Chiprois, Documents armeniens, I.c.,751. Grousset, Croisades, HI, 581.
[Закрыть]
Огромная монгольская армия вышла из Азербайджана в Сирию в сентябре 1259 г. Найон Китбука, найманский несторианец, о роли которого мы знаем по истории завоевания Багдада, находился в авангарде армии. Правым крылом армии командовал старый Байджу с Сокором, левым крылом – Сугунджак или Сунджак, в центре находился лично Хулагу в сопровождении христианской супруги Докуз-хатун. [900] [900]gar Hebraeus, ap. D'Ohsson, III, 316.
[Закрыть]
Спустившись через Курдистан в Джезире, хан захватил Ничибин, подчинил себе Харран и Едессу, уничтожил жителей Саруджа, которые оказали ему сопротивление. Оккупировав аль-Биру, он пересек Евфрат, разграбил Менбиджу и взял в осаду Алеппо. Султан аль-На-сир, вместо того, чтобы находиться в этом городе, оставался в Дамаске. Якобитский метрополит Алепа – историк Бар Хебраюс явился к монголам и нанес визит признания Хулагу. [901] [901]D'Ohsson, III, 308-309. Grousset, Croisades, III, 581-582.
[Закрыть]
18 января 1260 г. монгольская армия под командованием самого Хулагу с вспомогательными отрядами армян царя Хэтума и франков Боэмонда VI-го, начала штурм Алеппо, которую защищал старый аюбидский принц по имени Тураншах. [902] [902]Aboul Fida, Hist. Or., 1, 140.
[Закрыть]
«Они выставили батарею из 28 катапульт и 24 января вошли в город и стремительно захватили его, кроме крепости, которая оказывала сопротивление до 25 февраля». Массовая и педантичная кровавая расправа продолжалась по всем канонам Чингизханидской тактики в течение всех шести дней до 30 февраля и была внезапно прекращена по велению Хулагу. Армянский царь Хэтум поджег самую большую мечеть. Естественно, якобитская церковь осталась в неприкосновенности. Хулагу дал царю Хэтуму часть трофеев и вернул многие уезды и дворцы, которые мусульмане Алеппо забрали у армянского царства. Он также вернул Боэмонду VI земли княжества антиохии, которые были завоеваны мусульманами еще в эпоху Саладина. [903] [903]Aboul Fida, ibid. Bar Hebraeus, Chroniconsyriacum, 533. Hayton, Documents armeniens, II, 171. Grousset, Croisades, 583.
[Закрыть]
Вся мусульманская Сирия была охвачена невообразимой паникой. Не дожидаясь прихода монголов, многие мусульманские принцы объявили себя вассалами. Под Алеппо сам Хулагу принял айюбида аль-Ашрафа Мусу, бывшего правителя Хомса, которого лишили власти свои же и который был восстановлен в правах монголами. За падением Алеппо последовала сдача без боя Хамы. Султан ан-Насир Юсуф не защищал также Алеппо, как он не защищал Дамаск. Узнав, что Алеппо пало, он бежал в Египет. Дамаск, покинутый своими защитниками, не смог долго устоять. 1 марта 1260 г. Китбука вошел в город с монгольским оккупационным корпусом в сопровождении царя Армении и Боэмонда VI. Управление Дамаском было возложено на монгольского правителя и трех его персидских помощников. Крепость, которая оказывала упорное сопротивление, капитулировала 6 апреля. По приказу Хулагу, Китбука лично отрубил голову правителю города. [904] [904]Aboul Fida, 141. Gestes des Chiprois, Doc. arm.,11, 751. Grousset, Croisades, III, 586.
[Закрыть]
В последующие три недели Китбука завершил завоевание Сирии. Монголы вошли в Самарию и жестоко расправились с гарнизоном Наплуза, оказавшего сильное сопротивление. Они беспрепятственно заняли Газу. Султан ан-Насир Юсуф был взят в плен в Белке. Китбука использовал его, чтобы заставить капитулировать Аджлуну, а затем выслал его к Хулагу. Младший из айюбидов, который правил в Баниасе, присоединился к победителю. [905] [905]Aboul Fida, 143.
[Закрыть]
Взятие монголами Дамаска явилось для местных христиан сирийско-якобитской или греческой общин настоящим реваншем за шестивековое угнетение. Они огранизовали на улицах массовые шествия, исполняя псалмы и неся с собой кресты, вынуждая мусульман вставать перед ними. Они осмелились даже «забить в колокола и оросить вином дорогу до самой мечети омейадов». Тамплиер из Тира сообщает, что царь Армении – Хэтум и его зять – принц Антиохии Боэмонд VI, после того как оказали содействие монголам во взятии Дамаска, добились от Китабуки упразднения мечети или вернее восстановление христианского храма, бывшей византийской церкви, которую мусульмане превратили в мечеть. Мусульмане обратились с жалобой к Китбуке. Но тот, давая свободу своей набожности, посещая церкви и встречаясь с церковнослужителями различных христианских конфессий, никоим образом не отреагировал на просьбы мусульман. [906] [906]Aboul Fida, Ibid. Chiprois, I.e., 751. D'Ohsson, III, 325. Grousset, Croisades.
[Закрыть]
Казалось, что эти завоевания стали завершающими, когда одно непредвиденное обстоятельство нарушил ход событий. 11 августа 1259 года в Китае умер Великий хан Мунке, в результате чего разразилась война за раздел престола между его двумя братьями – Хубилаем и Арикбогой. Хулагу, который был четвертым братом, находился на удаленном расстоянии от Монголии, не входил в число кандидатов на трон и был достаточно облечен властью и богатством, был на стороне Хубилая, а его поддержка или весомое мнение могло сыграть свою роль. С другой стороны, Хулагу грозила опасность на кавказской границе от его кузена, хана Кипчакии – Берке, который к исламу относился так же благожелательно как Хулагу относился к христианству и который ставил ему в упрек кровавую расправу над жителями Багдада. [907] [907]D'Ohsson, III, 377. Бартольд, Берке, Энц. Исл., I, 725-726.
[Закрыть]
С учетом этих факторов Хулагу оставил в Сирии и Палестине оккупационный корпус под командованием Китбуки, – по данным Киракоса – 20. 000 солдат, по сведениям Хайтона, только 10. 000 и возвратился в Персию. [908] [908]Kirakos, J.A., 1858,1. 498. Hayton. Doc. arm.,II, 173.
[Закрыть]
Китбука, который стал правителем Сирии и Палестины, завоеванных монголами, имел самые благоприятные намерения относительно христиан, не только потому, что сам был несторианцем, но по причине того, что он понимал значимость для двух сторон поддержания франко-монгольского союза. [909] [909]Hayton, 171.
[Закрыть]
К сожалению, если принц Антиохии – Триполи – Боэмонд понимал и разделял эту точку зрения, то бароны Акры продолжали видеть в монголах только варваров, которым они предпочли даже мусульман. [910] [910]Delaborde. Lettres des Chretiens de Terre Sainte, 1260, Revue de l'Orient latin, 1894, II, 214. Grousset, Croisades, III, 581.
[Закрыть]
Один из этих баронов – граф Жюльен из Сидона, напал на монгольский патруль и убил племянника Китбуки. Приведенные в ярость монголы разрушили Садон. Так был положен конец очевидному или молчаливому альянсу между франками и монголами. [911] [911]Hayton, I.e., 174. Chiprois, ibid., 752. Grousset, Croisades, III, 594.
[Закрыть]
Благодаря этому роковому инциденту мусульмане воспряли духом. Несмотря на то, что айюбидский султанат Алепы и Дамаска был в руках монголов, оставалась непокоренной мощная мусульманская держава мамелюков, властителей султаната Египта. Как известно, мамелюки были наемниками, обычно тюркского происхождения, которые пополняли армию айюбидских султанов Египта, которые в 1250 году свергнули эту династию, чтобы стать единственными правителями страны, где их военоначальники захватили власть в султанате. Мамелюкский султан Кутуз, правивший в то время в Каире (1259-1260) понял, что сложились благоприятные обстоятельства. Хулагу отбыл в Персию с крупной монгольской армией, Китбука, у которого максимум оставалось 20 000 воинов, не имел возможности сохранить завоевания на побережье без альянса с франками. А так как франки порвали отношения с монголами, у мамелюков появилась возможность влиять на события. 26 июля 1260 г. передовые отряды под командованием эмира Бейбарса выступили из Египта в направлении Палестины. Небольшой монгольский отряд под командованием Байдара, оккупировавший Газу, не мог устоять перед численно превосходящим противником. [912] [912]Rachid ed-Din, trad. Quatremere, 347.
[Закрыть]
Франки Акры, вместо того, чтобы помириться с Китбукой, позволили мамелюкам пересечь их территорию и обеспечить себя провиантом и снаряжением у самых стен Акры. [913] [913]Rachid ed-Din, trad. Quatremere, 347.
[Закрыть]
Разрешение на продвижение вдоль Франкского побережья и временного размещения войск, а также обеспечение снабжением, подготовленного франками, явилось серьезным в начале преимуществом мамелюков. Их численное превосходство доделало остальное. Китбука, веря в несокрушимость закаленных в боях Чингизханидских отрядов, мужественно принял вызов. Мамелюки, проведя перегруппировку войск у стен Акры благодаря содействию франков, направились в сторону франкской Галилеи к Журдену. Китбука со своей кавалерией и несколькими отрядами грузин и армян неожиданно возник перед ними. [914] [914]Kirakos, J. A. Juin 1858,498.
[Закрыть]
Битва состоялась в Эн-Джалуде около Зерина 3 сентября 1260 г. Китбука не мог противостоять численно превосходящему противнику, но, проявляя храбрость, спас честь и достоинство Чингизханидского знамени: «Одержимый в своей энергии и храбрости, – пишет Рашид ад-Дин, – он метался справа налево, нанося страшной силы удары. Напрасно отговаривали его отступить. Он отверг эти советы, воскликнув: «Во что бы то ни стало мы должны умереть здесь!» Кто-то из солдат предстанет перед ханом и скажет ему, что Китбука презрел бесславное отступление и что пожертвовал жизнью, чтобы исполнить свой долг. Вовсе нет необходимости, чтобы потеря части монгольской армии причинила хану столько печали. Пусть он просто считает, что в течение года жены солдат не забеременели от своих мужей, что не пополнились жеребятами конюшни хана. Благодатной жизни хану!» «Несмотря на то, что он остался в меньшинстве, – продолжает Рашид ад-Дин, – Китбука героически сражался с тысячами врагов, но в конце концов, когда его лошадь была убита, он попал в плен». Ему связали руки, привели к Кутузу, который обошелся оскорбительно с поверженным завоевателем: «Свергнувший столько династий, ты сам наконец попался в ловушку! Ответ монгольского несторианца явился достойным славе Чингизханидской династии: «Если я умру от твоих рук, я утверждаю, что это воля господня, а не твоя. Не упивайся так быстротечным успехом. Как только молва о моей смерти дойдет до ушей Хулагу-хана, его внев взбурлит, подобно бушующему морю. Начиная от Азербайджана до самых врат Египта, все будет растоптано под копытами монгольской конницы!» Испуская предсмертные крики от имени верных и преданных монголов, Чингизханидских законов и величия, он нанес оскорбления мамелюкским султанам, этим правителям по случаю, для которых убийство своих предшественников является обычным путем к достижению власти: «С тех пор, как я существую, я раб хана; и в отличие от вас я не убийца своего хозяина!» – как только он произнес эти слова, ему отрубили голову. [915] [915]Rachid ad-Din, trad. Defremery, 351-353.
[Закрыть]
Султан Кутуз с триумфом возвратился в Дамаск. Христиане города дорого заплатили за их лояльность к монголам. Вся мусульманская Сирия до Евфрата была присоединена к мамелюкскому султанату Египта. Хулагу предпринял еще одну попытку вернуться. В конце ноября 1260 года монгольский отряд вновь проник в Сирию и во второй раз разграбил Алеп, но был оттеснен мусульманами около Хомса (10 декабря) и отброшен вновь к востоку от Евфрата.
