Текст книги "Империя степей. Аттила, Чингиз-хан, Тамерлан"

Автор книги: Рене Груссэ (Груссе)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 52 страниц)

Католицизм в Китае при династии монголов

Путешествие Поло не было исключением. В 1291 г. итальянский торговец Петрус Люсалонго добрался из Тариса в Китай через Индийский океан. Он обосновался в Пекине, где разбогател, так как в 1305 г. он передал францисканцу Жану де Монтекорвино земельный участок у самого императорского дворца. Двадцать лет спустя генуэзец Андало де Савиньяно также достиг Китая, где вошел в доверие к Великому хану. Он вернулся на Запад в качестве монгольского посла, затем отправился в Китай в 1388 г., вероятно, используя дорогу Таны. [768]  [768]Heyd, Histoire du commerce du Levant, II, 218.


[Закрыть]

Одновременно с этими смелыми торговцами прибывали миссионеры. В 1289 г. Папа Николос II, который узнал, как это мы увидим далее, через Раббану Шому о существовании многочисленных христианских общин среди коренных жителей в монгольской империи, он отправил на Дальний Восток францисканца Жана де Монтекорвино с посланиями персидскому хану Аргуну и Великому хану Хуби-лаю. Монтекорвино задержался на некоторое время в Таурисе при дворе Аргуна. Он выехал оттуда в 1291 г. и направился в Индию, где пробыл тринадцать месяцев в Мелиаппуре вместе с негоциантом Петрусом де Длюкалонго. Оттуда он на корабле направился в Китай, где внук и преемник Хубилая, Великий хан Темюр оказал ему радушную встречу. Одорик де Парденон пишет по этому поводу: «Один из наших братьев епископов служит при дворе императора. Он дает благословение императору, когда император садится верхом на лошадь и тот с набожностью прикасается губами к кресту».

Монтекорвино построил в Пекине две церкви. На строительство одной из них итальянский купец Петрус Люкалонго выделил безвозмездно деньги и которого он сопровождал от Мелиапура (1305). За несколько лет он обратил в христианскую веру «более десяти тысяч тартар» [769]  [769]Pelliot, Chretiens d'Asie Centrale et d'Extreme-Orient. Toung pao, 1914, 633.


[Закрыть]и приступил к переводу псалтыря на один из обиходных языков своей паствы. Именно он обратил в католицизм принца онгютов Коргюза, то есть Георгия, по рождению несторианца. [770]  [770]Moule, Christians in China, 191.


[Закрыть]

Весьма любопытное обращение в веру. «Принц Георгий» оказывал очень сильную протекцию миссионерам, так как занимал высокое положение при императорском дворе, как зять императора Темю-ра. Молодой сын Коргюза был крещен под именем Шуангана, то есть Жана, в честь Монтекорвино.

В 1307 г. Папа Клемент V назначил Монтекорвино архиепископом Камбалюка. В 1313 г. в этот город, сегодняшний Пекин, прибыли три францисканца, которые стали викарными епископами: Андре де Пэруз, Жерар и Перегрино. [771]  [771]1318 год дан в письме Андре де Перуза в качестве даты его прибытия в Пекин. Безусловно, это ошибка, которую Муле исправляет, предлагая читать 1313 год (Christians in China, 191-192).


[Закрыть]

В тот же период Папа отправил к монголам братьев Томаса, Жерома и Пьера Флоранса. Жером был назначен епископом Крыма (Газариа) с правом исполнения епископальских обязанностей в кипчакском ханстве. Жерар стал епископом Зайтона (Тэюаньчеу в Фукуене), городе, где богатая армянка построила церковь. После ее смерти епископство Зайтуны перешло к Перегрино, который скончался в 1322-1323 гг., и был в свою очередь замещен Андре де Пэрузом. В письме Андре вышеназванным сановникам монастыря Перкза, поданного из Зайтона в январе 1326 г. говорится особо о той благосклонности, которой пользовались миссионеры при монгольском правительстве. Мы узнаем из письма, что Великий хан – им был в то время Йэсун Темюр – назначил ему пансион в размере ста золотых флоринта. Аид-ре добавляет, что он построил около Зайтона монастырь на двадцать два верующих и, что он занимался богоугодным делом как в церкви, так и в горном ските.

После Монтекорвино и Андре де Пэруза самым известным католическим миссионером монгольского Китая стал францисканец Одорик де Порденон (родился к 1265, умер в 1331 г.). Одорик отплыл из Венеции к 1314 г. (по свидетельству некоторых летописцев – в 1318 г.). Он высадился в Трабзонде и вначале направился в монгольское ханство Персии. Он посетил Таурис, торговую значимость которого он оценил высоко. Он говорит, что этот город приносил выгоды персидскому хану больше, чем королевство Франции своему королю. Он указывает на значение многочисленных несторианских и армянских общин Азербайджана. Он рассчитывал проникнуть в Индию через Восточный Иран, но, прибыв в Иезд, он изменил свой маршрут, настолько мусульманский фанатизм оказался бескомпромиссным в тех краях. Дополним, что в 1313-1315 гг. Восточный Иран был погружен в братоубийственную войну: персидский хан Олджайту вел военные действия против чагатайского хана Туркестана Есенбуки и против племянника Есенбуки – Дауда-ходжи, властителя Афганистана. К тому же связи между Восточным Ираном и Индией осложнились в связи с непрекращающимися грабительскими походами с 1305 по 1327 гг. монголов Туркестана чагатайской ветви в провинции Пенджаб. Таким образом, Одорик повернул на запад в направлении Арабского Ирака, где он отплыл в Бассор, в Ормуз и оттуда на корабле направился в Индию. Он достиг Таны около Бомбея возможно в начале 1324 г., может только в конце 1324 г., где забрал мощи четырех францисканцев, ранее казненных мусульманами (9-11 апреля 1321 г.); он посетил Малабар, который являлся именно местом пряностей, царством перца и там он собрал некоторые интересные сведения о том, что так интересовало купеческие круги той эпохи. [772]  [772]Одорик де Порденон, изд. Кордье, с. 99.


[Закрыть]

Посетив Сан Томе или Мелиапур, где, как говорили, находилось тело апостола Томаса [773]  [773]См. Hosten, St. Thomas and St. Thome, Mylapore, Journ. Asiat. So с of Bengale, 1924,153.


[Закрыть]и где проживала мощная христианская колония, он обнаруживает вырождение античных несторианских общин, которые, находясь в ярко выраженной идолопоклоннической среде, опустились вниз вплоть до язычества. Рубрук, будучи в Монголии, показал нам несторианское духовенство, боровшееся с шаманизмом на их земле, опустившихся почти до их уровня. Особенно обращалось внимание на ужасные вымыслы индуизма, кровавые последствия отклонений от норм, толкавших верующих фанатиков бросаться под тяжелую колесницу идола, заставляли наших святых испускать такой же крик возмущения, как это было в Хиюаньтзанге, когда возмутился буддийский паломник в VII в. Затем Одорик посетил Цейлон, Яву и остановился в Чампе, откуда он отплыл в Китай.

Одорик высадился в Кантоне, который он называет Синкаланом, имитация арабского названия Чинкалан или Чиникалан. Он отмечает высокую плотность населения, богатство страны, изобилие и дешевизну продуктов питания, деловой настрой жителей, врожденных коммерсантов и прекрасных ремесленников, разнообразие народного пантеона. [774]  [774]Что касается значимости «Чинкалан» (в особенности что касается экспорта китайских гончарных изделий в Индию и Йемен), обратитесь к Ибн Батуте, перев. Дефремери, IV, 272.


[Закрыть]

Он не меньше интересуется Тзюаньчеу или Зайтоном, который в своих записях называет Кайтаном, город, который «в два раза крупнее Рима», где он был встречен во францисканском монастыре, о котором мы говорили, и где он восхитился собором, построенном в честь святого Франциска, а также скитом, который они построили в горах. Ханьчеу, который в рукописях Одорика звучит как Кансай или Гин-зай, поразил его больше всего. Он говорит, что это «самый крупный город, который существует на земле, расположенный между двумя озерами, каналами и лагунами, как наша Венеция». [775]  [775]См. Moule, Christians in China, 241. – Moule, The ten thousand bridges of Quinsai, dans la New China Review, 1922, p.32.


[Закрыть]

Одорик воздает хвалу монгольской администрации, говоря о различных слоях населения: китайцах, монголах, буддистах, несторианцах, мусульманах и так далее. «Тот факт, что столько разных рас сосуществуют мирно и ими руководит одна и таже администрация, мне кажется самым прекрасным явлением в мире». Отметим, что Одорик встретился в Ханьчеу с одним знатным монголом, который принял католицизм (ранее был несторианцем) от францисканцев и который приветствовал его, называя «ата», то есть «отец» по-тюркски. [776]  [776]Марко Поло уже указывал на несторианскую церковь в Ханьчеу (изд. Бенедетта, с. 152).


[Закрыть]

Благодаря знакомству с этим человеком он смог посетить буддистский монастырь и побеседовать с бонзами о переселении душ.

Из Наньчеу Одорик продолжил путь в Келинфу, который Кордье называет Кинлингфу, нынешний Нанкин, затем Янзу. То есть Йангчеу, где он посетил монастырь францисканцев, а также множество несторианских церквей. Далее Сюнзюматю, то же самое что и Син-жиюматю у Марко Поло, безусловно, нынешний Тзинин Шантонга, который наш миссионер называет крупным шелковым рынком. Наконец, он прибыл в «город хана» Ханбалык, сегодняшний Пекин. «Именно там восседает Великий хан в таком обширном дворце, что, по крайней мере, там имеются четыре тысячи башен и куда входят еще немало второстепенных дворцов. Императорский городок также состоит из многих концентрических поясов укреплений, которые также заселены и во втором ряду построек городка проживает сам Великий хан со своей семьей и всей челядью императорского двора. Внутри ограждения высится искусственный холм, на котором возвышается императорский дворец. Он окружен прекрасными деревьями и в связи с чем получил название Зеленого холма. К холму примыкают озеро и пруд. Посредине озера проложен великолепный мост, один из самых прекрасных, который довелось мне увидеть, который отличается высоким качеством и утонченностью архитектуры. У пруда можно увидеть множество птиц, охотящихся за рыбой, утки, лебеди и дикие гуси. Таким образом, Великому хану не надо покидать пределы своих дворцов, чтобы насладиться прелестями охоты. Внутри городка имеется обширный парк, полный диких животных».

Одорик описывает затем торжественные приемы, устраиваемые при Чингизханидском дворце (речь идет о Великом хане Йэсуне Темюре, правнуке Хубилая, правившего с 4 октября по 15 августа 1328 г.). «Когда Великий хан восседает на троне во всем имперском величии, первая императрица находится слева от него, чуть ниже, чем император; затем на третьей ступени сидят три других сожительницы, а затем – дамы высшего света; справа от Великого хана находится его старший сын; внизу располагаются отпрыски благородных кровей». «И я, брат Одорик, я жил три с половиной года в этом городе (Пекине), в окружении наших монахов, у которых там есть монастырь и которые занимают достойное место при дворе Великого хана. Пользуясь тем, что время от времени мы благословляем его, я старался изучить факты и очень внимательно наблюдал за происходящим… И в самом деле, один из наших священнослужителей (Жан де Монтекорвино) является архиепископом при императорском дворе и благословляет каждый раз хана, когда тот собирается в поездку. Однажды, когда монах возвращался в Пекин, наш епископ, наши младшие братья и я сам выходили ему навстречу в двух днях расстояния от города. Мы вереницей шли к монарху, который восседал на императорской повозке. Перед нами мы несли крест, прикрепленный к высокому древку, и пели антифону: Приди, Святой Дух. Когда мы приблизились к императорской повозке, Великий хан, узнав наши голоса, позволил приблизиться к нему. И по мере того, как мы приближались с поднятым крестом, он снял свой головной убор и обратил свой взор на крест. Епископ дал ему благословение, освятил его и Великий хан с набожностью поцеловал крест. Я положил ладан в кадило и наш епископ окурил его божественным фимиамом. Но так как этикет требовал этого, чтобы никто не появлялся перед его величеством без подарка, мы преподнесли ему серебряное блюдо, наполненное фруктами, которое он благосклонно согласился принять; он даже соизволил надкусить один из плодов. Затем мы отошли в сторону, чтобы не оказаться на пути сопровождающей его кавалерии. Затем мы приблизились к некоторым высокопоставленным вельможам его свиты, которые прошли крещение (несторианские тюрки, обращенные в католиков) и они также получили наши скромные преподношения с такой же радостью, словно это были божественные дары». [777]  [777]Онорик де Порденон. Изд. Кордье, 375. См. в том же духе, что говорит Марко Поло о том участии, которое принимал Хубилай на больших христианских праздниках. (1! Milione, ed. Benedetto, p.69,70).


[Закрыть]

Одорик описывает нам красочно грандиозные охотничьи загоны, организованные для Великого хана в императорском лесу в двадцати днях пути от Пекина. Живописно представлены охота, Великий хан верхом на слоне, монгольские сановники, выпускающие окрашенные стрелы. Рык животных и лай собак создавали такой адский шум, что ничего не было слышно». Затем, как и при охотничьих облавах его предка Чингисхана, Иесун Темюр, посчитав, что «охота» исчерпана, давал знак о прекращении травли диких животных, и словно следуя буддистским правилам, давал свободу оставшимся в живых животным.

Одорик отмечает, наконец, совершенное функционирование почтовой службы в монгольской империи. «Гонцы скакали во весь опор на необычайно резвых лошадях или использовали быстрых верховых верблюдов. При приближении к месту передачи сообщения для дальнейшего следования, они трубили в рог, чтобы предупредить о своем приближении. Предупрежденные таким образом сторожевые тотчас же готовили другого всадника или наездника на верблюде с новой сбруей. Тот же молниеносно схватывал почту, вскакивал верхом на лошадь или верблюда и скакал до следующего этапа, где происходило то же самое. Великий хан, таким образом, получал каждые сутки новости из стран, обычно расположенных, по крайней мере, в трех днях конного пути».

Одорик де Порденон после двух или трех лет пребывания в Пекине, возможно, покинул столицу к 1328 г. Он вернулся в Европу через Верхнюю Азию. Он пересек страну онгютов, христианских тюрков, как мы это знаем, и один из принцев которых – Георгий (умер в 1298 г.) когда-то был обращен в католицизм Жаном де Монтекор-вино. Так как речь идет о несторианцах, Одорик, также как и до него Марко Поло, [778]  [778]Изд. Бенедетто, с. 60-61.


[Закрыть]путает онгютских принцев с кераитским «Священником Жаном», но это точно, что он говорит об онгютских принцах, когда он нам рассказывает о том, что они нередко брали в жены Чингизханидских принцесс. Что касается города Тозана, который он считает столицей онгютов, это был как установил Пельо, средневековый Тонгчен, нынешний Токто или возможно Суэйюань. Из страны онгютов Одорек взял курс на страну Кансан, те. Каньчеу в Каньсу, отмечая, что на этом крупном караванном пути города или поселения были построены настолько близко, что, выходя из одного места, сразу видели стены другого города. Одорик выбрал затем одну из дорог Гоби на севере или юге Тарима. По пути он собирал интересные сведения о Тибете и ламаистской теократии, но не заходя в эту страну, как ошибочно об этом говорили. [779]  [779]Одорик, изд. Кордье, стр. 450. Cм. Laufer, Was Odoric of Pordenone ever in Tibet? Toung-pao, 1914, 405.


[Закрыть]

Он вернулся в Падую в мае 1330 г. и скончался 14 января 1331 г. в монастыре Удины, продиктовав свой рассказ о путешествии.

Архиепископ Пекина Жан де Монтекорвино, который встречал Одорика, умер некоторое время спустя после отъезда последнего в Италию в 1328 или 1329 годах. [780]  [780]Письмо пекинских аленов папе Бенедикту ХII, датированное 11 июля 1336 года сообщает, что Монтекорвино умер восемь лет назад. (Moule, Christians in China, 198).


[Закрыть]

В 1333 г. Рим послал на его замену другого молодого монаха по имени Никола, который направился в Центральную Азию. Новость о прибытии Николы в Алмалык, что недалеко от нынешней Кульджи в регионе Или, достигла Европы в 1338 г., но кажется, он умер, так и не достигнув Китая. [781]  [781]Moule, Christians in China, 197.


[Закрыть]

В 1339 г. Папа Бенедикт XII послал в Китай францисканца Жана де Мариньоли. Прибыв из Неаполя в Константинополь в мае 1339 г., Мариньоли отплывает в Крыму в сторону Каффы. Прежде он нанес визит Узбеку, хану Кипчакии, которому преподнес дары от имени Папы. Весной 1340 г. он покинул Кипчакию и направился в сторону Алмалыка в чагатайское ханство, где он объединил разрозненных христиан, как мы в этом убедимся далее, которые подверглись преследованиям в предыдущем до его прибытия году. Он вначале пересек Центральную Азию и прибыл в Пекин в 1342 г. 19 августа его принял Великий хан Тоган Темюр, десятый преемник Хубилая, которому он подарил породистую европейскую лошадь. Этот жест понравился монарху. [782]  [782]Pelliot, Chretiens d'Asie Centrale, Toung Pao, 1914, 642.


[Закрыть]

26 декабря 1347 г. Мариньоли сел на корабль в Тэюаньчеу. По пути он высадился в Индии в Куламе и Мелиапуре, где он пробыл один год. В Авиньон он вернулся в 1353 г. [783]  [783]См. хронику Мариньолли у Муле, 254.


[Закрыть]

В 1370 г. Папа Урбан V послал архиепископом Пекина преподавателя Парижского Университета Гийома де Прато, а на следующий год он назначил Франциско де Подио легатом в Китае. Но в это время монгольская династия была свергнута. Китайцы – победители из династии Мин, включили христианство в список проскрипции, который они наложили на те иностранные доктрины, которые были внедрены или поощряемы монголами. Китайская национальная идеология рассматривала христианство как монгольскую религию. То же самое произошло в 840 г. при крушении уйгурских каганов, которые поддерживали манихейство и в краткие сроки оно тоже было запрещено как религия, привнесенная варварами.

Последние Хубилаиды. Изгнание монголов из Китая

Говоря о различных религиях при монгольской империи в Китае, мы были вынуждены забегать вперед, нарушая логический ход развития династии Хубилая. Вернемся к тому, о чем мы не сказали.

Император Темюр (1294-1307) был последним из выдающихся личностей монгольской династии в Китае. После него явно обозначилось декадентство. Как кажется Чингиз-хан предусматривал такой ход событий, если то, что ему приписывают верно. Потомки степных охотников, вкушая удовольствие оседлой жизни, купаясь в роскоши, о которой говорят Марко Поло и Одорик де Порденон, забыли о своем примитивном прошлом и перестали задумываться о причинах своей мощи. Мунке, один из последних, который попытался как-то отреагировать на это, вернуть завоевателей мира к мудрой простоте степных обычаев. После него Хубилай решительно повернул свою династию к китаизации, оседлой жизни, цивилизованным радостям. С такой личностью, которую он представлял, (возьмем, к примеру, его внука Темюра) то все удавалось сделать, так как он сочетал с традиционными особенностями монголов, которые у него оставались нетронутыми, всю силу китайской ловкости. Но с появлением слабых и посредственных императоров от этой положительной двойственности остались только нежелательные последствия. Последние Чингизханиды в Китае были чрезмерно китаизированы, были расслаблены дворцовой жизнью, злоупотреблением удовольствиями, отделенные от внешнего мира завесой фаворитов и фавориток, просвещенных людей и бюрократов, для того, чтобы сохранить что-то положительное от монгольской мощи. Эти потомки самого грозного завоевателя вселенной закончили жизнь в нелепом времяпрепровождении, бессилии, в жалких попытках активных действий и в решающий момент проявляли склонность к грустной мечтательности. С другой стороны, оставшись варварами в этом смысле слова, они никогда не восприняли государственную идею китайцев о государстве как о нечто абстрактном целом. На троне Сына Неба они оставались кланом, члены которого на глазах у всех устраивали свары, вырывали власть друг у друга и взаимно само истреблялись. Когда китайцы восстали против них, они были очень разобщены, их принцы ненавидели друг друга настолько, что вместо того, чтобы помочь друг другу, они один за другим терпели поражение от китайцев из-за отсутствия единства.

В общем, злоупотребление ранней сытной жизнью привело их преждевременно к гибели. Хубилай скончался 18 февраля 1294 г. в возрасте 79 лет. Его любимый сын (второй сын) Ченки – Чинкин по Рашид ед-Дину, умер в январе 1286 г. Темюр, сын Ченки, провел более достойную жизнь в период разгула закоренелого пьянства Чингизханидов. Он проявил себя гораздо лучшим монархом, чем мог себе представить его предок, но его жизнь оборвалась раньше срока без наследников. Он умер в возрасте сорока двух лет 10 февраля 1307 г. Как мы знаем, борьба за трон развернулась между одним из внуков и правнуков Хубилая – принцем Анандой – вицеправителем Тангута (Каньсу) [784]  [784]Эта часть царства, отданная Хубилаем своему третьему сыну Мангале, затем переданная Анаде, сыну Мангалы, включала в себя также Шеньси, провинциальным центром которого являлся Синьянь Фу или Чаньнян.


[Закрыть]и принцем Хайшанем – вицеправителем Каракорума и Монголии, под командованием которого на Хан-гайской границе находилась самая могущественная армия империи. Хайшан одержал над ним победу и казнил его. Проявив свои выдающиеся военные качества, особенно в войне против Кайду, он подавал серьезные надежды стать достойным правителем, но, поддавшись искушению алкоголизма и в погоне за плотскими удовольствиями, умер в возрасте тридцати одного года (27 января 1311 г.). Его брат Буйанту (Айурпарибхадра), «кроткий, благодетельный, прилежный», который поставил целью заставить монголов учиться просветительству у китайцев, умер также рано в возрасте 35 лет (1 марта 1320 г.). Сын Буйанту – Суддихипала в возрасте 17 лет был убит три года спустя придворной кликой монгольских дворцовых вельмож, которые провозгласили императором его кузена Иэсун Темюра (4 сентября 1323 г.).

Йэсун Темюр, который командовал армией Монголии, был провозглашен императором в своем военном лагере у берегов Керулена, а торжественно коронован в Пекине 11 сентября 1323 г. в возрасте тридцати лет, а пять лет спустя после этого он скончался от излишеств роскошной жизни, которую он вел (15 августа 1328 г.). Китайские историки описывают его, как глупого, вялого правителя, окруженного бесчисленными придворными, и отличавшихся большой расточительностью. После его смерти начались междоусобные войны. Тог Темюр, сын Хайшана, захватил власть (16 ноября 1328 г.), но затем уступил трон старшему брату Кусале, вице-правителю Монголии. Когда 27 февраля 1329 г. он неожиданно скончался, то на трон вновь воссел Тог Темюр, но злоупотребление удовольствиями его также привело вскоре к смерти в возрасте двадцати восьми лет (2 октября 1332 г.). [785]  [785]См. L. Ligeti, Les noms mongols de Wen-tsong des Yuan, Toung pao, 1930, 57.


[Закрыть]

Риншенпал, младший сын Кусалы, был провозглашен императором в возрасте шести лет (23 октября 1332 года), но неожиданно умер два месяца спустя (14 декабря). Тоган Темюр, старший брат Риншенпа-ла пришел ему на смену в возрасте тринадцати лет (19 июля 1333 г.).

В период правления Тоган Темюра рухнула монгольская династия в Китае. Когда император был совсем юн, монгольская знать оспаривала власть на фоне дворцовых драм. Власть тогда принадлежала сановнику из меркитов по имени Баян. После его низложения и смерти (1340), раздоры между группами заговорщиков привели к окончательному падению престижа династии, что вызвало раздражение центральной власти. Вялый и нерешительный Тоган Темюр, который себя чувствовал уютно только в компании фаворитов и тибетских лам, опустившийся из-за разврата, совсем забросил государственные дела. Он не обратил никакого внимания на нарастающее на юге Китая недовольство народа.

Наличие такого разложения фактически способствовало тому, что китайские «патриоты» восстали против иностранного владычества. Восстание, как и в 1912 г. началось в нижнем течении Янцзы, в регионе Кантона. Оно было неорганизованным и спонтанным, во главе которого находились предводители из числа патриотов и разбойников, которые имели разногласия между собой в тот же период, когда они выступали против монголов. Подобное случилось с Сию Шеухунем, который отобрал у монголов Ханиянг и Вучанг, и Хубей с пригородами (1352), затем Сиангйанг (1356) и, наконец, стали хозяевами самой большой части двух Ху (Хубей и Хунань) и Киангсу до того времени (1359), когда его сменил заместитель Чен Йеуленг. Последний был сыном обыкновенного рыбака, стал претендентом на власть в империи с резиденцией в Киеукианге на севере озера Пойанг. Того же положения желал достичь Лиеу Футонг, авантюрист, который от имени якобы потомков династии Сун на какое-то время стал властвовать в Кайфыне (1358), но в дальнейшем был вскоре изгнан монгольским принцем Наганом Темюром (1359). Четвертый предводитель восставших Чанг Шеченг овладел Йангчеу в устье реки Янцзы (1356). Храбрый корсар Фанг Куочен разбойничал у берегов Чокианга и Фукиена.

Все эти авантюристы иискатели приключений были устранены самым ловким из них – Чу Йюаньчангом, будущим императором Хонгву, основателем династии Мин. Сын простого пахаря Нганхуея и сам бывший бонза, он взялся за оружие в 1355 г. в Тайпине на берегах среднего течения Янцзы. Хотя в начале это был просто главарь банды, как и его конкуренты, отличавшийся от них своим политическим мышлением и умелыми человеческими качествами в обращении с населением, которое он смог привлечь к себе убеждением, а не силовым давлением на него. В 1356 г. он отобрал у монголов Нанкин, который стал столицей и где незамедлительно в обстановке анархии, царившей повсюду, создал законное правительство. В 1363 г. он одержал верх над своим соперником Чен Йеуленгом и убил его около Жаочеу на восточной стороне озера Пойанг и присоединил к себе его владения: Хубей, Хунань и Каньсу. Таким образом, он стал полновластным хозяином всей части нижнего течения Янцзы. В 1367 г. он отвоевал Чо-кианг у своего другого соперника Чанг Шеченга, а в 1367 г. порты Фукиена у пирата Фан Куочена. Кантон и два Куанга достались ему без особых трудностей (1368): династия Мин овладела всем югом.

Кажется, что монгольский двор оставался относительно безразличным к потере Южного Китая, бывшей империи династии Сун, завоеванной сто лет назад Хубилаем и утерянной из-за безволия своего глупого преемника. Чингизханидов интересовал прежде всего, Северный Китай, бывший царством Цин, первым завоеванием, который оставался еще нетронутым. Но для защиты этого края им следовало приложить хотя бы минимум единства. Но в тот момент монгольские принцы были разделены как никогда. С 1360 г. два самых энергичных принца из них, самые лучшие военоначальники императорских армий – Чаган Темюр, который завоевал Кайфын и Болот Темюр, правитель Татонга в Шаньси, чуть не вцепились друг в друга за право владения Тайюанем (тогдашний Тзининг). Затем уже из Монголии один угэ-дэйский принц попытался использовать сложившуюся ситуацию, чтобы отстранить от власти клан Хубилая. Он двинулся к великой стене, одержал победу над императорской армией в Шангту (Долоннор), но был предательски убит (ноябрь 1361 г.). А между тем разгоралась междоусобица в стане самих императорских принцев. В 1363 г., когда стояла угроза отделения Южного Китая, Болот Темюр попытался военным путем возглавить Тайюань, то есть Шаньси, отобрав его у Коко Темюра, наследника Чагана. Наследный принц Айурширидхара выступил против Болота и поручил Коко Темюру отобрать Татонг. Болот во главе своей армии вошел в Пекин (9 сентября 1364 г.) и заставил Тогана назначить его генералиссимусом, в то время как наследный принц бежал под покровительство армии Коко Темюра в Тайюане. Болоту не удалось победить двух соперников и в сентябре 1365 года он был убит в Пекине в результате дворцового заговора, в котором участвовал сам император. Коко Темюр вернулся тогда в Пекин с наследным принцем и в свою очередь получил звание генералиссимуса до того периода, пока сам не попал в немилость (1367). Неудивительно, в то время как двор и знать монголов были втянуты в эти междоусобные войны, восставшие китайцы овладели всем Южным Китаем. В ситуации, когда противник был деморализован, предводитель династии Мин предпринял поход на Северный Китай.

Эта была победоносная кампания. Чу Йаньчанг вышел из Нанкина в августе 1368 г. и вошел в Хубей через Куангпинг и Шуэньто. Монгольский военоначальник Буян Темюр пытался защитить подступы к Пекину, но был побежден и убит в Тонгчеу лучшим военоначальником династии Мин – Сию Та. Наследный принц Айурширидхара, увозя с собой «родовые таблички» своих предков, убежал в Монголию. Сам же император Тоган Темюр покинул Пекин в направлении Шангту ночью 10 сентября. Монгольский принц Темюрбука был убит, пытаясь храбро защитить столицу от нашествия.

Представители династии Мин победоносно вошли в Пекин.

Последняя монгольская армия еще занимала Шаньси под командованием Коко Темюра, вице-правителя Тайюаня, который вел себя независимым принцем, прилагая все усилия для защиты своих владений, но при приближении китайской армии под предводительством Сиа Та, он сдал свои позиции. Тайюань был взят, а Коко Темюр бежал в Каньсу. Что касается жалкой личности императора Темюра, то он, не чувствуя себя больше в безопасности в Долонноре, бежал в Иингчанг (Кайлу) в направлении Шарамурены. Именно там он скончался 23 мая 1370 г. полный отчаяния от безысходности из-за потери империи в Китае или скорее, если быть точным, из-за утраты императорских развлечений «моего великого города Тайту (Пекин), утопавшем в сказочном величии, Шангту, моей милой и прохладной летней резиденции и этих великолепных желтеющих долин, очарование и отдохновение моих божественных предков! Сколько же я наделал глупостей, чтобы потерять таким образом империю!» [786]  [786]Морис Курант. Центральная Азия в XVII и XVIII веках, с.5.


[Закрыть]

Ханство, основанное в Китае потомками Чингиз-хана, существовало всего одно столетие от Хубилая до Тогана Темюра. Подобное ханство, которое они основали в Туркестане, просуществовало до XVII в., где произошло множество событий вопреки и в ущерб политике преемственности, которую заложил Тамерлан.