Текст книги "Стены вселенной"

Автор книги: Пол Мелкоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)

Глава 5

Через час Джон дошел до окраины города и остановился у зеленого щита с надписью: «Финдли, штат Огайо. Население: 6232 чел.». В том Финдли, откуда Джон был родом, число жителей приближалось к двадцати тысячам. Внезапно он услышал позади себя нарастающий шум и сошел с обочины. Мимо на скорости около сорока пяти миль в час промчался грузовик. Точнее, целых два грузовика, сцепленных вместе. Они везли прицеп с гравием. Носы грузовиков были плоскими – наверное, чтобы удобнее соединять их вместе для перевозки больших грузов. Как в поезде со многими локомотивами. При этом сам прицеп был меньше обычного самосвала из вселенной Джона. И водители сидели в обоих грузовиках. Джон приготовился к тому, что его окутает облако выхлопных газов, однако воздух был по-прежнему чистым, разве что стал немного влажнее.

Несмотря на все треволнения, устройство грузовиков его заинтриговало. «Маховиковый накопитель? Или пар?»

Пройдя еще минут десять и миновав два мотеля и придорожный ресторанчик, Джон вышел к главной площади, посреди которой, как и положено, возвышался памятник героям гражданской войны; пушка указывала на Юг – тут тоже все правильно. По площади безмятежно прогуливались несколько человек.

Рядом с окружным судом стояла привычного вида библиотека – трехэтажное здание с гранитными львами у входа. Подходящее место, чтобы познакомиться с новой вселенной.

Джон направился к карточному каталогу – электронных здесь не было – и нашел номера стеллажей с книгами по американской истории. Его внимание привлек том Альберта Трея, озаглавленный «История и наследие США; так создавалась нация». Джон опустился в низкое кресло и принялся листать.

Американская революция, война 1812 года и гражданская война – никаких расхождений. Президенты, вплоть до Вудро Уилсона, были те же самые. Первая мировая война оказалась здесь вовсе не мировой, а локальной, и получила название Греко-турецкой. Вторая мировая числилась как Великая война. Англия и США выступали в ней против Германии, России и Японии. Ни одна из коалиций не добилась решающего преимущества, и в 1956 году было заключено перемирие. Хотя отдельные вооруженные столкновения продолжали вспыхивать до 1980 года, когда стороны подписали мирный договор и провели разоружение. Территорию Франции разделили между собой Германия и Испания.

Различия начинались примерно с той поры, как Александер Грейам Белл изобрел эффективную электрическую батарею для автомобилей. В этой вселенной вместо двигателей внутреннего сгорания использовалась электрическая тяга.

Джон читал об относительно мирном двадцатом столетии, об использовании цеппелинов в качестве транспортных средств, и в груди у него закипала злость. Эта вселенная совершенно другая! Первичный врал!

Джон встал и нашел местный телефонный справочник. Опасение подтвердилось: Рейбернов здесь не существовало.

Ладно! Через восемь часов он вернется домой и взгреет Джона Первичного по первое число.

К закрытию библиотеки голова Джона была битком набита мыслями и фактами о новой вселенной. А как много еще хотелось узнать! Но ничего не поделаешь – время. Он задержался у газетного киоска и снял с полки ежегодник. После секундного колебания решился, положил на прилавок одну из двадцаток, полученных от Первичного. Едва взглянув на нее, продавец вручил Джону шестнадцать долларов с мелочью сдачи.

Поужинал в кафе «У Эккарта». В зале звучал рокабилли. Песни были вроде незнакомые, но услышь Джон такие у себя дома по радио – ничуть не удивился бы. В десять часов вечера люди расходиться не торопились. Пили кофе и крепкие напитки. Пива здесь не было.

Для субботнего вечера публика оказалась нешумливая. Джон почитал ежегодник, послушал разговоры вокруг, в основном о машинах, девушках и парнях.

К полуночи посетителей поубавилось. В половине первого Джон вышел на площадь и стал позади памятника гражданской войне. Задрав рубашку, переключил номер обратно на 7533.

Еще немного подождал, взглянул на часы – без четверти час. Уже можно.

Нажал на кнопку.

Ничего не произошло.

Ноги твердо стояли на земле, уши не заложило от перепада давления. Электромобиль со стоянки никуда не делся.

Устройство не сработало.

Джон проверил номер – 7533. Палец находился на нужной кнопке. Джон нажал еще раз. Ничего.

Время шло. Полночь. Двенадцать сорок пять. Может быть, Первичный говорил приблизительно? Может быть, на перезарядку нужно тринадцать часов? Джон прислонился к постаменту и сполз на землю.

Нет, что-то неладно. О вселенной 7534 Первичный наврал. Вполне вероятно, что о времени зарядки тоже. Кто знает, может, на это уходит несколько дней или даже месяцев. До тех пор Первичный успеет укорениться в его жизни накрепко.

Джон пробовал кнопку каждые пятнадцать минут до трех утра. Потом, несмотря на холод, уснул прямо на траве, привалившись к постаменту.

Проснулся на рассвете; в глаза бил солнечный свет, струившийся по Вашингтон-авеню. Джон встал, попрыгал и помахал руками, разминая закоченевшее тело. Постепенно боль в спине отступила.

В кафе рядом с площадью он взял глазированный пончик и апельсиновый сок, потратив мелочь от покупки ежегодника. За час, пока там сидел, набралось еще человек двенадцать, желающих подкрепиться пончиками с кофе по пути на работу или в церковь. Если не приглядываться, все было почти как в родном мире.

Когда ждать стало совсем невмоготу, Джон пересек площадь, поднялся по лестнице у входа в библиотеку и дернул дверь. Закрыто. Рядом висела табличка с часами работы. Библиотека открывалась только в полдень.

Осмотревшись, Джон обнаружил в нише позади львов скамейку. Вряд ли кто-то мог увидеть его там с улицы. Джон сел и проверил прибор. Безрезультатно.

Он повторял попытки каждые десять-пятнадцать минут, и чем дальше, тем больше в нем росла тревога. Завтра его не будет в школе, больше суток не будет дома. Ну почему эта штуковина отказывается работать как надо?!

Вероятно, все, что наговорил ему Первичный, – ложь. Он попался на удочку мошенника и теперь заперт в другой вселенной. Вопрос в том, как отсюда выбраться, как вернуть свою жизнь.

Есть прибор. Однажды он сработал: доставил его из вселенной 7533 во вселенную 7534. Прибор должен перезарядиться. И требуется для этого – Джон взглянул на часы, – очевидно, больше двадцати часов.

Впрочем, все рассуждения основываются на информации, полученной от Первичного. Однако ничто из сказанного Первичным нельзя принимать на веру.

Двенадцатичасовая перезарядка оказалась фикцией. Джон предположил, что Первичный ввел его в заблуждение о времени перезарядки, но что, если перезарядка вовсе не нужна?

Из этого вытекало две возможности: либо никакой перезарядки не требуется, и возвращению мешает какая-то другая причина, либо устройство вышло из строя. Возможно, запаса энергии в нем оставалось только на один переход.

И все-таки окончательно разувериться в Первичном Джону не хотелось. Ведь если причина была чисто техническая, оставался шанс, что он сможет разрешить ее своим умом.

Вот только техническая поломка была маловероятна. Первичный говорил, что пользовался прибором сто раз. Причем его родная вселенная – 7433. Прибавь 100 к 7433 – как раз получается номер вселенной Джона. Может, Первичный не всегда переходил в ближайшую вселенную, а прыгал туда-сюда? Вряд ли, цифры сходились очень уж точно. Вероятнее всего, Первичный методично перемещался из одной вселенной в следующую.

Нет, совершенно игнорировать информацию, полученную от Первичного, нельзя. Другой просто нет. Что-то придется принять на веру.

Число сто говорило о том, что Первичный каждый раз переключал счетчик исключительно вперед. Почему? Может, устройство позволяет путешествовать только в одном направлении?

Джон поразмышлял над этой возможностью. Все складывалось. Устройство либо сломано, либо изначально не предусматривало обратного хода. Первичный приплел время перезарядки, только чтобы не демонстрировать действие прибора. Нет никакой перезарядки. И прибор Первичному даром не нужен. Он решил остаться. Вот почему он всем так интересовался – чтобы легче влезть в его жизнь.

Джона охватила ярость.

– Ублюдок! – Как же он дал себя так одурачить! Развесил уши! Другие вселенные, открытия… Вот она, другая вселенная – где тебя и в помине нет! Попробуй теперь вернись.

Ничего не оставалось, как проверить догадку.

Джон набросил на плечи рюкзак, огляделся – не выронил ли чего. Потом, кинув быстрый взгляд на улицу – пусто, – переключил прибор на 7535, нажал рычаг – и провалился вниз.

Глава 6

Понедельник в школе прошел у Джона Первичного не хуже и не лучше, чем можно было ожидать. Он с грехом пополам отыскал свой класс, случайно затесался в компанию любителей травки и выказал полнейшее неведение относительно того, кого подразумевал Хопкинс под соколом в своем стихотворении. В довершение всего мистеру Уоллесу пришлось зазывать чудаковатого отличника на урок физики.

– Забыл, где мы занимаемся?

– Угу.

Так вышло, что во вселенной, откуда был родом Первичный, мистер Уоллес вообще не существовал, поэтому смысл многих его фразочек и шуток до двойника Джона Фермера доходил с трудом. Кое-как выкручиваясь – а с каждым учеником мистер Уоллес работал индивидуально! – Первичный решил про себя, что с физикой надо завязывать. Стук в дверь послужил долгожданным избавлением. Какой-то малец пришел с запиской – Джона Рейберна вызывал мистер Гашмен.

Учитель взял у прыщавого подростка листок.

– Опять? К завтрашнему дню выучи параграф, Джон. Думаю, нам многое придется повторить.

Мистер Уоллес был явно в нем разочарован, но Первичного это не трогало – в конце концов, он видел учителя первый раз в жизни.

Быстро кивнув, он схватил вещи и выскочил в коридор.

– Эй, – ткнул он пацаненка-дежурного в бок, – а где этот Гашмен обитает?

Подросток удивленно выпучил глаза:

– У себя в кабинете… Он же директор.

– А, ну бывай, засранец.

Первичный вошел в аквариум и назвался секретарше. Через пару минут его вызвали.

На мистера Гашмена у Первичного ничего не было – когда начались его скитания, директор еще не сменился. Тот прежний трахался со школьницей, и у Первичного был на него компромат из миров, где этот факт освещали газеты. Однако здесь такой славный образчик из коллекции дерьма уже ни на что не годится.

– Ну, как, письмо для миссис Карсон готово? – спросил Гашмен.

Только теперь до Первичного дошло, зачем его вызвали. О письме он совсем забыл.

– Нет, сэр. Я решил его не писать.

Мистер Гашмен удивленно вскинул брови, потом нахмурился.

– Ты понимаешь, что это может иметь неприятные последствия?

– Вряд ли. Я был у адвоката и собираюсь подать на Теда Карсона в суд. – Эта мысль пришла в голову Первичному только что и сразу ему понравилась. – Гашмен, я один из лучших учеников и играю в двух сборных школы. Скандальная выйдет история. Очень скандальная.

– Мистер Гашмен, – прошипел директор, сжав кулаки так, что побелели костяшки пальцев. – Изволь называть меня мистер Гашмен. Я научу тебя уважать старших.

Гашмен явно не был готов к отпору. Что ж, Джонни Фермер его бы не разочаровал. А вот на тебе! В случае чего можно прижать образовательный совет. Есть чем. Да хоть самого мэра! Раз плюнуть.

– Уважение нужно заслужить, – сказал он.

– Понятно. Мне вызвать твою мать, или сам домой доберешься?

– Домой? – удивился Первичный.

– Ты отстранен от занятий на три дня.

Первичный пожал плечами. Точно, Джонни говорил что-то такое. Вот бы кто сейчас на стену лез!.. Да за каким дьяволом она сдалась, эта школа!

– Сам справлюсь, – сказал он.

– Тебе запрещено показываться на территории школы до середины четверга. Родители будут извещены. И я позабочусь о том, чтобы тренер Джессик исключил тебя из команд.

– Валяйте.

Мистер Гашмен встал и тяжело навалился на стол.

– Я был лучшего мнения о тебе, Джон, – выдавил он напряженным голосом. – Я всегда считал тебя хорошим парнем. Сегодня ты заставил меня крепко усомниться в этом.

Первичный снова пожал плечами.

– Бывает. – Он поднялся, не обращая внимания на ярость Гашмена. – Мы закончили?

– Да. Ты свободен.

Ну, по крайней мере теперь ему не надо учиться играть в баскетбол. А трех дней с лихвой хватит, чтобы пустить в ход кое-какие из своих задумок. Он с улыбкой прошествовал мимо секретарши, улыбнулся придуркам в приемной. Все складывалось как нельзя лучше.

Первичный сел на двухчасовой автобус до Толидо, отстояв перед этим очередь в отдел транспортных средств, где долго убеждал клерка принять заявление о потерянных правах.

– Я совершенно уверен, что они не найдутся.

– Все так говорят, а потом поищут хорошенько и находят. Там, где вначале и не искали.

– Я искал везде. Их точно нет, – произнес он с расстановкой.

Клерк поморгал, потом выдавил:

– Ладно. Так и быть, приму.

Был соблазн взять напрокат машину, но, поразмыслив, Первичный решил, что с таким же успехом можно нанять юриста-патентоведа в самом Финдли – и то и другое вызовет примерно одинаковое недоумение. Нет, до Толидо лучше не рыпаться. Три свободных дня пришлись очень кстати.

Он глядел на проплывающие за окном поля северного Огайо и думал, как хорошо, что сейчас ему не нужно ни в какую другую вселенную. Надоело продумывать пути бегства, спать только на первом этаже, в старых заброшенных зданиях. Грудь, где раньше висело устройство, чесалась. Теперь оно у Джонни Фермера, пусть у него голова болит. Первичный – свободен. Никто не станет искать его здесь. И никаких полицейских в три часа ночи! Никаких фэбээровцев, охотящихся за прибором!

Каким же он был простаком! Сколько раз чудом спасался!

На мгновение он почувствовал вину за то, что выбросил Джона из его собственной жизни. Хорошо бы тот успел разобраться в паре-тройке вещей, пока не станет слишком жарко. Может, ему тоже повезет найти себе новый дом. Надо было написать ему записку.

Первичный рассмеялся. Теперь жалеть поздно. Джонни Фермеру придется обходиться своим умом. Как прежде – ему самому.

Первым юристом была женщина. Она минут пятнадцать слушала Первичного и только потом заявила, что не берет новых клиентов. «Так какого черта я тут распинался перед тобой столько времени?» – едва не заорал он на нее.

Второму юристу понадобилось для отказа не больше тридцати секунд. Зато третий, хотя и с некоторым сомнением, выслушал идею кубика Рейберна до конца и даже бровью не повел, когда Первичный выложил ему наличными весь предварительный гонорар за исследования по трем патентам.

Первичный снял номер в дешевом отеле и позвонил оттуда Кейси.

– Привет, Кейси. Это Джон.

– Джон! Тут такое говорят! Тебя правда на месяц исключили из школы?

– Слухи о моем исключении сильно преувеличены.

– Что произошло?

– Все то же. Эпопея с Тедом Карсоном продолжается. Я сказал Гашмену, что извиняться не намерен, и он вышиб меня из школы. Видела б ты его физиономию!

– Ты отказал Гашмену?! – восхитилась Кейси. – Ну, даешь! Гашмен был полковником в армии.

– А еще он совращал малолетних, – сказал Первичный.

– Не говори ерунды.

– Почему? Он чмо.

– Но это же неправда.

– Могло быть правдой. В какой-нибудь вселенной.

– Ну, этого мы не знаем.

Первичный сменил тему:

– Слушай, я чего звоню… Не хочешь сходить куда-нибудь в субботу?

– Конечно, почему бы нет, – сразу согласилась Кейси. – Хочу.

– В кино, например?

– Здорово. А что там идет?

– Это важно?

– Не-а, – засмеялась она. Потом спросила: – А родители как?..

– Черт! Они еще не знают. – Первичный взглянул на часы рядом с кроватью – восемь тридцать. – Вот черт!

– Думаешь, тебя отпустят?

– Как-нибудь выкручусь! В субботу увидимся, Кейси.

– Буду ждать.

Он положил трубку.

Родители. Он даже не позвонил им. Ох, и разозлятся же они! Вот пропасть! Надо ж, так долго жил без родителей, что совсем забыл, как с ними обращаться.

Он набрал номер.

– Алло, мама?

– Слава богу, наконец-то! – воскликнула она. – Билл, это Джон! Джон!

– Где он? С ним все в порядке? – послышался голос отца.

– Мама, не волнуйся, все нормально. – Он сделал паузу, представляя, как вел бы себя на его месте Джонни Фермер. Конечно, тот ни за что не уехал бы в Толидо, но и случай ведь особый – как-никак от занятий отстранили. Надо использовать на всю катушку. – Гашмен вам звонил?

– Да, Джон, но ничего страшного. Мы понимаем. Возвращайся домой. Мы на тебя не сердимся.

– Тогда ты понимаешь, каково мне. Я поступил по совести, и за это у меня отняли все. – Джонни Фермер наверняка плел бы какую-нибудь подобную чушь.

– Я знаю, милый. Я знаю.

– Это несправедливо.

– Да, Джонни. Где ты сейчас? Приходи домой, ладно? – В ее голосе звучали жалобные нотки.

– Сегодня я не приду, мама. У меня дела.

– Билл, он не хочет возвращаться!

– Дай мне трубку, Джанет… Джон, немедленно возвращайся домой! Мы понимаем, что ты расстроен, но ты должен прийти, и мы все обсудим. Вместе.

– Я приду завтра, папа.

– Джон…

Давясь от смеха, Первичный повесил трубку.

Потом включил телевизор и до полуночи смотрел дурацкие фильмы.

– Так, так и вот так! – Первичный в четвертый раз объяснял на пальцах, как вращается кубик, жалея, что не купил брелок с головоломкой, когда была возможность.

– Не понимаю. – Джо Патадорн, бригадир студии промышленного дизайна, одетый в синий комбинезон с надписью «Джо» на груди, почесал лысину огрызком карандаша. Офис располагался у реки рядом с мастерской, откуда несло машинным маслом. Лист бумаги на чертежной доске был испещрен карандашными набросками.

– Вокруг чего вращается? Это же кубик.

– Вокруг себя самого! Каждый слой и каждый ряд отдельно.

– Так его может заклинить.

– Да! Если грани совмещены плохо, повернуть не получится.

– И люди станут играть с этой штукой?

– Это уже моя забота.

Джо пожал плечами.

– Ладно. Деньги твои.

– Вот именно.

– Опытный образец будет готов через две недели.

Они ударили по рукам.

Дела в Толидо наконец-то улажены. Патентные исследования шли своим чередом, Патадорн займется образцом. Если повезет, через месяц можно выпустить первую партию. К Рождеству, конечно, не поспеет – ну и ладно. Для головоломки праздники не нужны.

Первичный вышел на автобусной станции, оставшиеся три мили до фермы проехал на попутке. Там первым делом отправился в сарай и положил договоры в тайник с деньгами. Когда он спустился с чердака, внизу, у стойл, его ждал отец.

– Привет. Я не опоздал к ужину?

Ответа не последовало. Первичный понял, что влип.

Отец в рабочем комбинезоне стоял, уперев кулаки в бока, его лицо раскраснелось.

– В дом! – сказал он тихо, но твердо.

– Папа…

– В дом. Живо! – Отец вскинул руку, указывая на дверь.

Первичный подчинился, однако, подходя к дому, разозлился сам. С какой стати Билл так раскомандовался?

Мать сидела за кухонным столом, крепко сцепив побелевшие пальцы.

– Ты где был? – резко спросил отец.

– Не твое дело! – отбрил Первичный.

– Пока ты живешь в моем доме, это мое дело! – заорал отец.

– Сейчас соберу вещи и уйду.

– Билл, – вмешалась мать, – мы же договорились.

Отец отвел взгляд в сторону.

– Он заскочил в сарай с таким видом, будто ничего не произошло. Будто так и надо!

– Где ты был, Джон? – повернулась к нему мать.

Первичный открыл рот, чтобы огрызнуться снова, но отчего-то произнес:

– В Толидо. Мне нужно было… привести в порядок мысли.

Мать кивнула.

– Это полезно.

– Конечно.

– Теперь тебе лучше?

– Да… то есть, нет.

Первичный внезапно почувствовал тошноту. Он все еще злился, но уже больше на себя, чем на отца.

– Все в порядке, – сказала мать. – Ничего страшного не произошло, и мы рады, что ты вернулся. Правда, Билл?

Отец хмыкнул, потом сказал:

– Да, мы рады, что ты вернулся, сын. – Он сгреб его в охапку и притиснул к груди своими огромными крестьянскими ручищами.

Первичный хлюпнул носом и, не сдержавшись, зарыдал в голос, как не рыдал с десяти лет.

– Прости меня, папа, – пробормотал он сдавленно в отцовскую рубашку.

– Ничего, ничего…

Потом подошла мать, и они долго стояли, обнявшись. Он так давно не обнимал своих родителей.

Глава 7

Джон замолотил руками в воздухе и приземлился всем весом на левую ногу, которая тут же подвернулась. С воплем он покатился по траве.

Трава? Он сел, поджав ногу к груди. Только что он был на лестнице у входа в библиотеку – и вот очутился на каком-то лугу. Ветер доносил негородские запахи – земли, пыльцы, клевера.

Джон откинулся назад, стянув одной рукой рюкзак, и, глубоко дыша, уставился в небо. Черт, как больно!

Устройство сработало. Он вновь переместился. В этой вселенной не существовало ни библиотеки, ни города Финдли в штате Огайо. Похоже, тут вообще ничего не существовало, кроме травы. Он упал, потому что стоял на лестнице, которой в этой вселенной нет.

Джон проверил дисплей – 7535. Вперед на одну единицу.

Высокая желто-зеленая трава закрывала обзор. Она шуршала на ветру, как наждачная бумага по дереву.

Джон осторожно встал, стараясь не опираться на больную ногу. Вокруг простиралась равнина. На севере и востоке были видны небольшие рощицы. На западе и юге все пространство, насколько хватал глаз, покрывала трава.

Нет библиотеки. Может, и людей нет. Что это, империя майя? Хочешь узнать – расследуй сам.

Нет, решил он. Надо возвращать себе свою жизнь. Джону Первичному придется ответить на кое-какие вопросы – и вообще придется ответить. Сейчас воскресенье. Впереди полдня, чтобы разобраться, как попасть домой.

Джон снял куртку и рубашку, разорвал майку на длинные полоски и как можно плотнее замотал опухшее колено. Перелома не было, но возможно растяжение.

Потом вытащил из рюкзака вчерашний сэндвич, развернул и прикончил в два-три укуса. Запил водой из фляжки. Ну и гадость! А Первичный, между тем, жрет его еду и спит в его постели!

Итак, он попал уже во вторую вселенную. Устройство работало. Переход из вселенной 7534 во вселенную 7535 это доказал.

Кроме того, переход подтверждал гипотезу о том, что прибор позволяет перемещаться только во вселенную с более высоким номером. Подтверждал, но не доказывал. Гипотезы требуют многократной проверки. Для полной уверенности двух раз недостаточно.

Джон сорвал и пожевал травинку. «Люди еще не успели тут все загадить», – подумал он. Еще один неоспоримый факт: смежные вселенные могут быть совершенно разными. Трудно даже представить, что́ в этом мире помешало европейцам заселить Северную Америку.

Ему пришлось падать с трехметровой высоты, поскольку здесь нет лестницы. Следовательно, нельзя ожидать, что искусственный объект из одного мира существует так же в другом. Да и природный тоже. Холмы можно разровнять или, наоборот, насыпать. Реки запруживают, перемещают их русла. Создаются озера. Что, если в следующей вселенной на этом месте будет лестница? Он окажется замурованным в цемент? Задохнется, потому что не сможет нажать на рычаг?

Какой ужас – быть погребенным внутри лестницы! Врагу не пожелаешь такой смерти.

Теперь, прежде чем совершать переход, надо убедиться, что там на этом месте не будет ничего монолитного. Но – как?

Краем глаза он заметил движение и поднял взгляд. Вдалеке бродило какое-то крупное животное, настолько высокое, что Джон хорошо его видел, сидя в траве. Странная помесь жирафа и носорога ощипывала листья на дереве. Шкура существа была серой, мощные ноги напоминали стволы деревьев, морда лошадиная. Листья вместе с ветками быстро исчезали в жадной пасти.

В Джоновой вселенной ничего похожего определенно не было.

Он глядел как завороженный. Эх, жаль, камеры нет. Отличный получился бы снимок для альбома. И, пожалуй, за него можно было бы выручить неплохие деньги.

Животное грузно прошествовало к другому дереву.

Теперь Джон смотрел вокруг себя с бо́льшим интересом. Это не просто безлюдная Северная Америка; здесь обитали животные, вымершие или никогда не существовавшие в родном мире. Эта вселенная коренным, невообразимым образом отличалась от его собственной.

Внезапно по траве пробежала волна. Джон насторожился – волна двигалась против ветра. Кто-то прятался метрах в двадцати от него. Там, где есть большие травоядные, хищники тоже должны быть немаленькими. Медведи, кугуары, волки – мало ли кто рыскает по здешним равнинам! А у него никакого оружия, да еще колено болит.

Он огляделся в поисках палки или камня; не нашел. Быстро засунул в рюкзак блокнот и надел куртку.

Знать бы, где оно теперь. Может, уже рядом?

Распахнув рубаху, Джон глянул вниз и переключил счетчик на 7536, однако нажать рычаг не решился. На этом самом месте может оказаться библиотека.

Джон попытался сориентироваться. Вход в библиотеку обращен к востоку, на памятник гражданской войне. Если пройти шестьдесят метров на восток, то окажешься как раз в центре парка – более безопасное место для перехода вряд ли удастся отыскать.

Подавив стон, Джон двинулся на восток, отсчитывая шаги.

Через пятьдесят два шага он услышал позади себя шум и обернулся. Сзади, в пяти метрах от него, на примятой траве стояло какое-то собакоподобное существо. Вообще-то, собачьими у существа были только морда и уши, глаза же, узкие, как щели, и изгиб спины скорее указывали на родство с семейством кошачьих. Шкура рыжая, по бокам – черные пятна размером с четвертаки.

Джон замер, оценивая противника. Тот был невелик, не больше бордер-колли. Человек – слишком большая добыча для такого хищника. Возможно, его привлекло просто любопытство.

– Ну, пошел отсюда! – закричал Джон, размахивая руками. Животное не шелохнулось, все так же пристально рассматривая двуногого незнакомца глазами-щелочками. Потом откуда-то сзади появились два его сородича.

Стайные хищники способны одолеть жертву, превосходящую их по размеру. Джон видел троих, но кто знает, сколько их затаилось в траве? Может, целая дюжина. Он побежал.

Твари атаковали сзади, хватая за ноги, бросаясь на спину. Джон упал; ногу раздирала боль, груз давил его к земле. Джон сбросил с плеч лямки рюкзака и прополз еще с метр. Надеясь, что он уже достаточно далеко от лестницы, нажал рычаг.

Раздался пронзительный гудок – прямо на Джона неслась какая-то махина.

Он попытался отскочить, но его рука застряла. От неловкого движения запястье пронзила боль.

Джон посмотрел вверх через плечо, и взгляд уперся в решетку радиатора. До парка Джон все-таки не дошел. Он находился на проезжей части в метре от тротуара.

Джон встал на колени. Кисть руки утопала в асфальте. Джон уперся и потянул – никакого результата, кроме боли.

– Парень, ты цел? – Возле раскрытой дверцы машины стоял водитель.

Джон не ответил. Он рванул еще раз, и рука освободилась, разбросав вокруг кусочки битума и щебень. В асфальте остался отпечаток ладони.

Подошедший водитель помог Джону подняться и отвел его к бордюру.

– Тебе лучше присесть. Прости, что так вышло. Ты прямо из ниоткуда возник. – Потом он оглянулся и воскликнул: – Боже мой! Это твоя собака?

Джон увидел голову и переднюю часть тела одного из котопсов. Переместилась только половина животного. Из раскрытой пасти торчали желтые зубы, глаза остекленели. На асфальте была кровь и внутренности.

– О боже, я убил твою собаку! – сокрушался шофер.

– Нет… Она… не моя… Она… гналась… за мной, – проговорил Джон, тяжело дыша.

Мужчина огляделся.

– А вот как раз и Харви, – сказал он, показывая на полицейского в кафе, где Джон завтракал утром. То есть, не именно здесь. Это ведь уже другая вселенная. Машина, которая его чуть не сбила, ездила на бензине.

– Эй, Харви! – закричал мужчина, размахивая руками. Кто-то тронул полицейского за плечо, и тот повернулся, устремив взгляд на залитую кровью улицу.

Несмотря на полноту, двигался Харви быстро. Бросив в мусорное ведро пончик и стакан, он тут же направился к ним, по пути вытирая руки о штаны.

– Что тут произошло, Роджер? – Полицейский бросил взгляд на запыхавшегося, измученного Джона, потом на котопса. – Откуда это, черт возьми?

Он тронул ботинком останки животного.

– Эта тварь, похоже, гналась за парнем. Я налетел на нее и чуть не сбил парня. Кто это? Барсук?

– Кто бы это ни был, ты его уделал. – Харви повернулся к Джону. – Сынок, ты в порядке?

– Нет, – ответил Джон. – Я вывихнул запястье и подвернул ногу. Животное, должно быть, бешеное. Гналось за мной от самой библиотеки.

– Вот так так! – Полицейский присел на корточки. – Кажется, оно тебя цапнуло за ногу. – Он задрал Джону штанину и показал на отметины зубов. – Придется делать уколы, сынок.

Он вызвал службу по контролю за животными и «Скорую» для Джона. Работник из службы долго искал вторую половину котопса. На вопрос Харви, что это за зверь, только пожал плечами: «В первый раз такого вижу». Когда он поднял останки, Джон увидел обрывки рюкзачных лямок и даже застонал от досады – рюкзак с тысячью семьюстами долларов остался в предыдущей вселенной под другой половиной котопса.

Медсестра обработала Джону голень, осмотрела запястье и колено, потом осторожно тронула лоб.

– Ой, – отпрянул Джон.

– Что такое? У тебя, наверное, сотрясение. Надо же – попасть под машину, спасаясь от бешеной собаки. Ну и денек у тебя!

– Да, денек неважнецкий.

– Неважнецкий, – повторила она. – Давно я не слышала этого слова. Так говорила моя бабушка.

– Моя тоже.

Его положили на носилки и погрузили в «Скорую». Вокруг собралось порядком народу. Джон ждал, что вот-вот кто-нибудь узнает его и позовет по имени, но ничего не произошло. Возможно, здесь его тоже не существовало.

«Скорая» приехала в больницу Рота – строгое здание пятидесятых годов, точно такое же, как во вселенной Джона. Минут пятнадцать он просидел у кабинета неотложной помощи, потом пришел пожилой врач и тщательно осмотрел Джона.

– Порезы ладони, небольшое растяжение запястья. Ничего страшного, – констатировал он. Ощупав колено, добавил: – Растяжение связок правого колена. Наложим повязку. Пару дней придется походить на костылях.

Через несколько минут пришла женщина с планшетом в руках.

– Надо заполнить бланки, – сказала она. – Тебе уже есть восемнадцать?

Джон покачал головой, быстро соображая, как быть.

– Сейчас приедут родители.

– Ты им позвонил?

– Да.

– Нам потребуется информация о страховке.

Морщась от боли, Джон слез со стола, выглянул в дверь и проследил за женщиной, пока она не скрылась. Потом заковылял по коридору в другую сторону до аварийного выхода. Открыл дверь и, оставив позади себя вой сирены, направился через стоянку прочь.

К утру холод пробирал до костей. Колено распухло и стало размером с дыню; внутри пульсировала боль. Ночевка на библиотечной лестнице была явно не на пользу. Первичный, наверно, уже пошел в школу. На английский. Хоть бы, гад, сочинение о Хопкинсе написал!

Джон спал мало – болело колено, и на душе скребли кошки. Он потерял кучу денег, остались только семнадцать долларов в бумажнике. Лишился рюкзака. Удрал из больницы, не оплатив счет. Одежда разодрана в клочья. И самое главное, он по-прежнему понятия не имеет, как вернуться домой.