Текст книги "Стены вселенной"

Автор книги: Пол Мелкоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)

Глава 23

– Ты не об этом говорил?

Джон подошел ближе к громоздкому черному ящику, стоявшему рядом с кегельбаном в углу студенческого клуба, заглянул под козырек над дисплеем. По экрану медленно двигался угловатый шарик. Поворачивая ручку на автомате, Грейс передвигала полоску внизу экрана и отбрасывала шарик в ряды брусков. При ударе мячика бруски исчезали.

– Это «брейкаут», – сказал Джон.

– Нет, это «электракс», – возразила Грейс. – Здесь есть шарик и флиппер – ракетка, которой его отбивают. Все, как ты рассказывал. Я подумала, ты эту игру имел в виду.

Во вселенной Джона над такой видеоигрой только посмеялись бы. В подобные аркады играли в семидесятых. Сейчас сложные аркадные автоматы и пинбол-машины стояли в любом торговом центре и в каждом приличном баре.

– Нет, на пинбол это совсем не похоже. Пинбол – игра механическая, а не электронная.

Мячик пролетел мимо ракетки. Генри что-то проворчал и протянул руку к джойстику. Грейс отошла в сторону.

– Играй тогда ты! – капризно сказала она.

Генри стал на ее место и завершил игру с высоким счетом. На Джона это не произвело впечатления.

– Вот как, механическая, – повторила Грейс. – Генри так и не смог ничего найти в литературе.

– Ага, – отозвался Генри.

– Дело не в том, что мы тебе не верим… – продолжала Грейс.

– Мне без разницы, верите вы или нет, – вспылил Джон.

– Ладно, – сказала Грейс. – Но мы хотим посмотреть сами. Увидеть, как все работает.

– Возможно, игра существовала в одном экземпляре.

– По-моему, мы должны ее сделать, – выдал Генри.

– Что сделать? – крикнул Джон.

Грейс закатила глаза.

– Пинбол-машину, конечно. Что же еще?

– Нет!

– Собственно, твоего согласия не требуется. Ты нам уже все объяснил. Не хочешь – не участвуй. Справимся сами.

– Но…

За разговором они почти дошли до Бенчли-холла, и тут Грейс остановилась.

– Ты же идешь не в ту сторону. Твой дом с другой стороны кампуса.

– Мне нужно… кое с кем встретиться, – сказал Джон. Сегодня у них с Кейси было первое свидание после дискотеки в Финдли. Сначала Кейси работала над каким-то проектом, и трубку все время брала ее соседка по комнате, а потом, когда ему уже надоело звонить, позвонила сама Кейси. Джона переполняли эмоции, и он чувствовал себя ужасно глупо.

– С кем? – спросила Грейс.

– С одной… знакомой. – Джон пока сам не знал, кто они с Кейси. Знакомые? Друзья? Жених и невеста? Это после трех-то свиданий?

– И кто она, твоя знакомая? – допытывалась Грейс.

– Кейси.

– A-а, Кейси.

– Что значит твое «а-а»?

– Ничего.

Джон бросил взгляд на Генри. Тот смотрел в сторону на деревья.

– Джон!

Сзади по тротуару шла Кейси. Она подскочила к Джону, обхватила за шею и чмокнула в щеку. Он смутился.

– Привет, Кейси, – поздоровалась Грейс. – Значит…

– Пошли, – сказал Джон.

– Значит что?

– Значит, вы встречаетесь? У вас все серьезно?

Кейси молчала, а Джон почувствовал, как краснеет.

Наконец Кейси произнесла:

– Ну, я не знаю. Меня бросил мой парень, а тут как раз Джон подвернулся. Вряд ли у него есть шансы.

– Эй, ничего, что я рядом стою? – возмутился Джон.

– А что? Я думала, ты и сам понимаешь, – улыбнулась Кейси и снова его поцеловала. – Чем вы занимаетесь?

– Обсуждаем наш проект, – сказала Грейс. – Пинбол.

– Ах да, пинбол. Очень интересно. – Кейси посмотрела на Джона. – Давай сходим куда-нибудь, пообедаем. Общежитская еда ужас как надоела.

– Хорошо, – кивнул Джон, поскорее уводя ее от Грейс и Генри.

Через несколько метров Кейси сказала:

– Расскажи мне еще раз, что это за игра такая, пинбол.

Джон застонал.

Они сидели друг против друга за столиком в ресторанчике «Джованни» и потягивали молочные коктейли.

– Даже не знаю, что о тебе думать, Джон Рейберн, – заговорила Кейси после паузы.

– Неужели?

– Еще бы. Ты умеешь танцевать – и мне это нравится. Ты умный – это мне тоже нравится. У тебя классная машина – еще маленький плюсик. Но…

– Что?

– Как ты реагировал на полицию…

– А это важно?

– По крайней мере странно. Приезжают полицейские. Самое большее, что они могут нам сделать, – это выписать штраф. А ты бросаешься от них сломя голову, мы прячемся по углам, а потом удираем на машине. С чего бы?

Джон пожал плечами.

– Просто… я не хочу привлекать внимания.

– Чьего внимания? Полиции?

– Ну да. Не хочу, чтоб полицейские меня мурыжили.

– Почему?

– Не хочу и все. У меня уже были проблемы с законом, и лучше, если больше их не будет, – сказал Джон, сам удивляясь, как легко получается врать.

– Проблемы с законом, – повторила Кейси.

– Ага.

– Прям как в «Глитцдейле».

– В «Глитцдейле»?

– Ты не смотрел? Телешоу девяностых. «Ужасы центра окраин». Олена и Магделин. Неужели не смотрел?

– Наверное, пропустил, – сказал Джон. Ничего из названного ему не было знакомо.

– Ты жил в пещере?

– Ага. Скрывался от полиции, – попытался отшутиться Джон.

Кейси засмеялась.

– Ну а серьезно?

Джон понял, что так просто не отделается.

– Я был хулиганом. Готовил порох, мастерил детонаторы.

– Да ладно.

– Честно, – подтвердил Джон. Теперь он не врал. И то, что он собирался сказать дальше, тоже было почти правдой. – Однажды я сделал слишком много взрывчатки.

– Сколько это – много?

– Достаточно, чтобы взорвать отцовский сарай.

– Да ну!

– Взорвал подчистую. Камня на камне не осталось.

– Вместе с животными?

– Пустой. По правде говоря, он уже и так почти развалился. Меня арестовали. А отец так разозлился, что даже не захотел выплатить за меня залог. Потом местные фэбээровцы что-то там расследовали, и меня обвинили в терроризме.

– В терроризме?

– Именно. Такая вот история. Сейчас у меня испытательный срок. Еще два года нужно быть паинькой.

– А-а, – протянула Кейси. – Тогда понятно.

– Угу.

– Зря я тебя потащила на танцы. Почему ты мне сразу не сказал?

– Ну, не очень-то приятно об этом рассказывать. Тем более на первом свидании.

Кейси понимающе кивнула.

– Тебе вообще опасно выходить на улицу, – усмехнулась она. – Лучше всего отсидеться в надежном месте.

– Где, например? В Канаде?

– Зачем так далеко? Думаю, Грейс тебя с удовольствием приютит. Положит в шкаф и будет пылинки сдувать.

– Перестань!

– Да ладно. До сих пор не привык? Симпатичный парень, умный, в меру бунтарь, эксперт по взрывам. Уверена, у тебя от девушек отбою не было.

Джон покраснел.

– Вообще-то, нет. Во всяком случае, не от таких, как ты.

– Может, тебя больше интересуют парни? – усмехнулась она.

Джон покраснел еще сильнее.

– Я имел в виду…

– Да поняла я, шучу просто, – сказала Кейси. – Теперь, когда она знает про нас, может быть, станет больше обращать внимания на Генри.

– Генри?

– Тебе не кажется, что ты немного не от мира сего?

– Ну… Ты о Генри и Грейс?

– Он врезался по уши.

– Наверное, – согласился Джон. Теперь была его очередь ехидничать. – А что такого Грейс знает о нас?

– Мы встречаемся, ты еще не заметил?

– Я всю неделю даже дозвониться до тебя не мог.

– Ну, мне ведь надо учиться! Зато выходные полностью принадлежат нам. До тех пор, пока ты все не испортишь.

– Боюсь, ждать недолго.

Кейси улыбнулась, и они сменили тему. К концу вечера Джон обнимал Кейси на своем потертом диване, прижимая губы к ее губам.

Лаборатория, примыкавшая к корпусу инженерного факультета, была громадной: здание размером с футбольное поле да еще с дополнительными пристройками. Основное помещение разделялось примерно на двенадцать участков с оборудованием для разного рода экспериментов. Среди прочего там были огороженный лентами субкритический ядерный реактор, маленький токамак, ускоритель на средние энергии, низкотемпературная установка, металлургическая лаборатория и механическая мастерская. В одной из пристроек располагалась лаборатория для студентов-первокурсников с шестью секциями. Столы были завалены хламом, вверху висели таблички с названиями проектов. На одной табличке значилось «Пинбол».

– Ты застолбила нам место? – удивился Джон.

– Если бы не поторопилась, его бы заняли, – сказала Грейс. На столе лежала груда пустых коробок, брошенных другой командой. – И так уже интересовались. Надо использовать, а то отберут.

Джон покачал головой.

– А других идей для проекта у вас нет?

Грейс усмехнулась.

– Идей масса. Только все паршивые. Ну так как? Что ты решил?

Джон осмотрелся. Радиометр на соседнем столе, на другой стороне пристройки отгороженный лентами рентгеновский аппарат, в каждой секции – оптический микроскоп. Наверняка где-то притаился и растровый сканирующий. Джон вдруг осознал, что возня с ювелирными инструментами – пустая трата времени. Вот оно – оборудование, с помощью которого надо исследовать устройство! Его даже не потребуется вскрывать.

И всем этим оборудованием он сможет воспользоваться!

– Идет. Будем делать пинбол.

Он сидел за столом в своей квартире и смотрел на пустую тетрадную страницу. Прибор лежал рядом на столе и, казалось, скалился светодиодным зубом. Ювелирный набор был там же – забытый. У Джона появилась привычка сидеть так каждый вечер, изучать прибор и записывать результаты наблюдений. Сейчас, однако, его мысли были заняты другим.

Карандаш рассеянно заскользил по бумаге, рисуя на этот раз не прибор, а пинбол-машину. Джон много играл в пинбол. Одна машина стояла в магазине, где Джон покупал комиксы. Сколько раз он ездил на велосипеде в город и тратил свои скудные карманные деньги на книжки и игру! Старался выжать максимум из каждого четвертака, зарабатывая побольше очков и право играть бесплатно. Как-то раз машина сломалась, и Джон видел, как мастер откинул крышку, будто капот автомобиля. Внутри была куча лампочек, километры проводов и целая тонна пыли. Зрелище впечатляющее, но понять из него, как работает машина, конечно, было нельзя. Теперь, когда Джон занялся вопросом вплотную, стало очевидным, что ничего сложного тут нет. Все, что нужно, они проходили в элементарном курсе.

Главное – шарик на наклонной поверхности. Противник в игре – сила тяжести. Похоже на учебное пособие по классической механике. Не зря Джон вспомнил о пинболе на лабораторной работе, посвященной ньютоновским законам движения.

С шариком все просто – можно взять из обычного подшипника. С поверхностью тоже – обычная деревянная доска с препятствиями. Добавить лампочки, флипперы, амортизаторы, счетчик очков – и дело сделано.

Джон увлекся составлением списка необходимых деталей и вздрогнул, когда в дверь позвонили.

– Джон, открой!

Черт! Кейси. Джон смотрел на прибор. Нельзя, чтобы она его увидела. Как ей объяснить, что это такое? Схватив прибор, Джон бросился в спальню, засунул его в ящик и повернул ключ.

– Джон!

– Иду! – Он практически швырнул ящик на пол кладовки.

Пробегая обратно, заметил, что забыл на столе инструменты, и быстро засунул их в кожаный портфельчик.

– Джон, я тебя вижу в глазок! Открывай.

– Я… я навожу порядок.

– Не беспокойся. Мы все равно уходим.

Джон забросил набор на холодильник и отпер дверь.

На Кейси была мини-юбка и кожаная куртка со множеством висюлек. Джон не особенно жаловал здешнюю моду, но Кейси хорошо выглядела в любой одежде.

– Ты еще не собрался, – выдохнула она.

– Я… это… работал.

– Я так и подумала. – Она замахала руками. – Ну, давай-давай, одевайся. Нам надо быть там через час.

– Хорошо, я быстро.

Джон заскочил в душ, наскоро помылся, а точнее сказать, намочился. Когда он вышел, Кейси листала тетрадь, которую он забыл спрятать.

– Что это?

– Просто тетрадь.

Он протянул руку, чтобы ее забрать.

– Какие-то сложные чертежи. Все так четко и аккуратно.

– Ничего особенного.

Джон выхватил тетрадь из рук Кейси и, захлопнув, швырнул сквозь раскрытую дверь в спальню. Пошелестев страницами, тетрадь упала на пол.

Кейси спокойно посмотрела на Джона.

– Ладно, ничего так ничего. Ты готов? – сказала она таким холодным тоном, что Джон сразу перестал злиться и насторожился.

Весь вечер Кейси была какой-то отстраненной и почти не танцевала. Возвращаться домой к Джону она не захотела, а попросила отвезти ее в общежитие. Глядя, как она заходит в Бенчли-холл, Джон понял, что сделал большую глупость. Нельзя было оставлять тетрадь на столе. Ни один человек не должен знать о приборе.

– Вот список деталей, которые нам понадобятся, – сказал Джон.

Достать все необходимое не составляло труда. Флипперы – просто кусочки дерева, прикрепленные к соленоиду. Амортизаторы – обтянутые резиной пластмассовые цилиндры с соленоидами внутри. Монетоприемник можно купить на заводе, где делают торговые автоматы. Стальные шарики вынуть из подшипника. Пусковой механизм – металлический стержень с пружиной. Еще понадобятся лист стекла, блок питания, деревянные доски и металлическая подставка. Все. Для экспериментального образца вполне достаточно.

Грейс просмотрела список и протянула руку к рисунку.

– Перспектива хромает, – пожурила она.

– По черчению у меня пока только четверка.

– Я попрошу кого-нибудь переделать.

Генри взял чертеж из рук Грейс и буркнул:

– Механическая мастерская.

– Да, – согласилась Грейс. – Придется поработать на токарном станке. И еще нужны паяльники.

Они стояли у своего стола в лаборатории. Вокруг шумели голоса, стучали инструменты. От работы какого-то механизма вибрировал пол. Кейси собиралась прийти тоже, но в последнюю минуту передумала: «Вы, ребята, занимайтесь техникой, а я займусь другими делами». Какими другими делами, думал Джон. И как она вообще оказалась в их команде?

– Кстати, почему игра называется «пинбол»? – спросила Грейс. – «Пин» – штырек, «бол» – шар. Шарик я вижу, а где штырьки?

– Стальбол, – влез Генри, предлагая название.

– Не знаю я почему, – сказал Джон. – Назвали – вот и называется.

– Может быть, потом станет понятно, – успокоилась Грейс. – А где Кейси? У вас с ней все в порядке?

– Да. У нее просто какие-то дела. Почему что-то должно быть не в порядке?

Грейс смотрела на него, широко раскрыв глаза. Внезапно Джон понял, что не говорил, а кричал.

– Прости. Я не хотел.

– Да нет. Ничего страшного.

– Секунду, – пробормотал Генри, скрываясь в кладовой. Послышался шум сдвигаемых и падающих предметов, затем Генри вернулся, держа в руках большой кусок фибролита. Джон помог поднять его на стол.

– Думаешь его использовать?

Лист, казалось, имел подходящие размеры для игрового поля.

– Кто первый взял, тот и молодец, – сказала Грейс.

Джон вытащил рулетку и отметил прямоугольник в два метра длиной и в метр шириной. Потом подошел к узкому краю и ударил по воображаемым флипперам. Хлипковат, пожалуй, но сойдет.

– Надо загрунтовать нитролаком для гладкости, – сказал он, – и покрасить.

Генри раздобыл где-то деревянный брусок и подсунул под фибролит, так что получился наклон примерно в пять градусов. Потом, усмехнувшись Джону и Грейс, вытащил из кармана стальной шарик диаметром сантиметра в два и приложил его к верхнему краю доски.

– Готовы? – спросил он, отпуская шарик.

Шарик покатился вниз, набирая скорость, и, слетев с нижнего края доски, упал в ладонь Джона.

– Круто, – восхитился Генри.

– Обожаю потенциальную энергию, – сказала Грейс.

Джон тоже улыбнулся. Конечно, проверка была примитивная, до настоящей модели еще ой как далеко, но это вопрос времени. Физика не подведет.

Они обсуждали проект до самого вечера, а, когда наконец подняли взгляд от чертежей и списка деталей, оказалось, что лаборатория пуста. Договорившись встречаться здесь каждый день после занятий, они разошлись.

Джон заскочил к себе в квартиру, только чтобы взять устройство, затем снова вернулся в лабораторию. Раз Кейси сегодня занята, решил он, самое время осуществить кое-какие задумки.

Джон открыл дверь своим ключом и вошел. В лаборатории по-прежнему никого не было. Джон обошел все помещение и убедился наверняка.

Потом он сел за длинный стол, уставленный микроскопами, и включил один из них.

Хотя разрешающая способность оптического микроскопа невелика, работать с ним все-таки несравненно лучше, чем с лупой.

Джон осматривал серую поверхность прибора, силясь найти что-нибудь необычное, хоть какую-нибудь зацепку.

Он обследовал лицевую сторону прибора, сантиметр за сантиметром.

Одной рукой работая с микроскопом, другой он скрупулезно срисовывал в увеличенном виде все, что могло служить для управления прибором. Но как ни старался Джон, ему не удалось обнаружить ничего нового.

Он повернул прибор боком. По периметру диска бежала очень тонкая линия. Может, тут соединяются части корпуса?

Джон медленно поворачивал прибор под микроскопом, следуя за линией. Она была везде одинаково тонкая. И тут Джон увидел царапины, совсем крохотные, но было их не меньше дюжины. Они расходились лучами в обе стороны от линии, как будто кто-то пытался вклинить в нее какой-то очень маленький инструмент. Зачем?

Внезапно открылась дверь, и Джон вздрогнул.

– Добрый вечер. Совсем заработались?

В первую секунду Джон хотел спрятать прибор, но потом решил, что это будет выглядеть подозрительно. Растянув губы в улыбке, он повернулся. У двери стоял профессор Уилсон.

– Да, в самом деле, – сказал Джон. До сих пор он почти не имел дел со своим куратором; предпочел бы не видеть его и теперь.

– Вы тоже Уилсон, верно?

– Да, – признался Джон, в сотый раз жалея, что его так заклинило на этом имени при первой встрече с псевдоотцом.

– Что рассматриваете? – спросил Уилсон.

– Так, ерунда. Ничего особенного.

Уилсон глянул за спину Джона, с интересом посмотрел на прибор и медленно кивнул. Джон не стал больше ничего говорить и объяснять. Прибор он пока оставил на предметном столике.

– Как учеба? Справляетесь? Вас, кажется, приняли без аттестата, только по результатам тестов. Помнится, у нас с вами были сомнения, достаточно ли вы подготовлены, для того чтобы изучать физические дисциплины.

Джон скрипнул зубами. Лично у него никаких сомнений не было. Сомневался Уилсон.

– Все в порядке. По всем контрольным и лабораторным у меня «отлично».

– Вот и славно. – Уилсон помолчал, продолжая посматривать на прибор. – Продолжайте в том же духе.

Когда Уилсон ушел, Джон поскорее убрал прибор в сумку и покинул лабораторию.

Они приступили к сборке основной части пинбол-машины. Генри нашел в промышленном магазине еще двенадцать подходящих шариков. Джон вырезал из дерева флипперы и приделал их к доске так, чтобы игрок мог управлять ими снизу. Обтачивая заготовки рашпилем, потом надфилем, он подумал, что флипперы могут быть разной длины и формы.

К концу недели прототип был готов. Он страшно громыхал и требовал недюжинной силы для управления, но играть все равно было весело. К концу дня от ручек флипперов у Джона болели запястья. Вечером их команда – Генри, Грейс и Джон – обсуждала каждую деталь в отдельности. Кейси сейчас занималась своим проектом, но Джон то и дело поглядывал на дверь, надеясь, что она все-таки придет.

На следующий день Джон добавил пружинный пусковой механизм, чтобы шарик не приходилось забрасывать сверху.

– Это даже лучше, чем видеоигры, – сказала Грейс, имея в виду примитивную ерунду вроде «электракса» в студенческом клубе.

– Пока у нас только прототип. Он всего лишь подтверждает, что в целом мы все делаем правильно, – пояснил Джон. – Теперь нужно довести его до ума, так сказать.

– Крутая вещь, – восхищалась Грейс.

– Грейс, я хочу, чтобы ты сделала электрический флиппер. Когда игрок нажимает кнопку, флиппер поворачивается приблизительно на тридцать градусов. Вот так. – Джон показал руками как. – Используй соленоид. Удар должен быть достаточно сильным, чтобы шарик мог прокатиться вверх по доске длиной два метра с наклоном в десять градусов. Ты, Генри, займись амортизатором. Когда шарик ударяется об амортизатор, внутри срабатывает соленоид и отбрасывает шарик в противоположную сторону. – Джон нарисовал схему в виде треугольника. – Первый амортизатор пусть будет такой, но в дальнейшем нам понадобятся разные формы и размеры. Я займусь звуком, световыми эффектами и счетчиком очков. Флажки и всякую другую мелочь отложим на потом.

– Флажки? – переспросила Грейс.

– Ну, еще один способ зарабатывать очки, – пояснил Джон.

– Ты так много знаешь об игре, а я никогда даже не слышала ни и чем подобном.

– Просто я много играл… в Вегасе, – сказал Джон.

Грейс справилась первой, и Джон заподозрил, что она занималась флиппером, вместо того чтобы писать отчеты по лабам. Уже через два дня, когда они работали после ужина в лаборатории, Грейс подозвала Джона к себе. В руке у нее был небольшой выключатель с красной кнопкой. От выключателя тянулись провода к деревянному ящичку, на котором был укреплен один из вырезанных Джоном флипперов.

– Смотри. – Грейс нажала на кнопку. Флиппер резко дернулся, и ящичек подпрыгнул.

– Ух ты, какой мощный!

– Ага, – сказала Грейс, с улыбкой глядя на свое детище.

Она еще раз шесть включала кнопку, заставляя его скакать по столу.

– Дай я попробую, – попросил Джон.

Грейс подала ему выключатель. Джон нажал кнопку и не отпускал ее. Флиппер, подпрыгнув, тут же вернулся в исходное положение.

– А нельзя сделать так, чтобы при нажатой кнопке флиппер оставался поднятым?

Грейс нахмурилась.

– Почему ты сразу не сказал?

– Извини, забыл. Но в остальном мне нравится. Все, как я себе представлял.

Когда Джон заглянул за плечо Генри, чтобы посмотреть, как продвигаются дела у него, тот подчеркнуто прервал работу.

– Там надо бы посильнее затянуть…

– Еще не готово.

Джон пожал плечами и отошел. Руководить – неблагодарная работа. Лучше заняться поиском монетоприемника и разработкой электромеханических схем. Помощь Кейси пришлась бы кстати, но у нее опять какие-то свои проблемы.

Генри был настоящим инженером-механиком. С детства работал в автомастерской отца и умел обращаться со сваркой. Он живо сделал корпус, причем с откидной крышкой, как хотел Джон, чтобы удобно было работать с электроникой внутри.

– При срабатывании соленоида должен включаться звуковой сигнал и увеличиваться число очков на счетчике, – пояснил Джон.

Они закрепили под игровым полем звонки и зуммеры и сделали щит с аналоговым счетчиком. Через неделю пинбол-машина была способна подсчитывать очки и сигналить, когда шарик касался мишеней.

Еще через две недели Генри установил два флиппера, сделанных Грейс, и они все играли целый час, пока не перегорел соленоид правого фиппера.

– Вот дерьмо! – возмущалась Грейс, разобрав механизм и тыкая в него паяльником. – Но все-таки работал здорово. Хоть и недолго.

– Отлично, – сказал Генри. – Завтра у меня будет готов амортизатор. Можно поставить его вот сюда. – Он показал место рядом с флиппером.

– Да, очень кстати, – согласился Джон. – И еще нужен возвратный механизм.

До сих пор всякий раз, когда шарик выходил из игры, его приходилось ставить на пусковую дорожку вручную.

Генри кивнул.

– У меня есть кое-какие задумки.

– А почему бы нам не скрепить две доски вместе, чтобы играть вдвоем?

– Что?

– Ну, пинбол – это здорово, но только для одного. Что, если соединить две доски торцами? Игроки станут играть друг против друга. Кто первый упустит шарик со своей стороны – тот и проиграл.

– Механический футбол, – подхватил Генри. – Здорово.

– Получится какой-то необычный пинбол, – сказал Джон.

– Ну и что? – возразила Грейс. – Разве нам обязательно нужен обычный?

Джон кивнул.

– Пожалуй, нет. Мы ведь делаем его для собственного удовольствия.

– Вот именно.

На следующий вечер они сняли задний щит и сделали второе поле. Наклон немного уменьшили.

– Знаешь, я тут подумала… а не лучше ли будет установить несколько флипперов по всему полю, чтоб можно было гонять шарик туда и обратно? – предложила Грейс.

Джон покачал головой и засмеялся.

– Я тебе потом расскажу про кикер.

– Про что?

– Не важно.

В следующий раз Джон пришел в лабораторию только после полуночи – не хотел, чтобы кто-то его там застал, особенно Уилсон. Здание было темным и безлюдным. Джон раскрыл на столе свою лабораторную тетрадь и набросал там всяческих цифр – будто бы экспериментальных данных – на случай, если кто-нибудь войдет. Потом направился к аппарату, который приметил днем, – новейшему гамма-спектрометру производства «Аггисон-Хьюлетт».

Джон одолжил конспекты у одного парня, проходившего в прошлом семестре ядерную физику. Там был доступно описан простой способ калибровки, а также приводилась методика снятия спектра и выведения результата на бумагу.

Откалибровав спектрометр при помощи цезиевого эталона, Джон поместил свой прибор под детектор. Включил спектрометр и стал ждать.

Через некоторое время пик начал расти. Джон сидел как на иголках, боясь, что кто-нибудь ему помешает. Чтобы отвлечься, он начал вытачивать еще один флиппер, наверное, уже двенадцатый по счету и как всегда немного отличающийся по форме и размеру. Игрок мог легко менять флипперы, снимать надоевшие и ставить в те же пазы новые.

Примерно через час спектрометр запищал. Джон посмотрел на экран. Там был один-единственный пик. Распечатав результаты, Джон с помощью линейки определил его максимальную высоту. Она соответствовала примерно 510 кэВ. Один пик обычно означает, что в исследуемом объекте содержится только один изотоп.

Джон открыл справочник по ядерной физике и стал просматривать таблицу элементов с указанием энергий их гамма-излучения.

Все, что имело период полураспада меньше года, Джон отметал сразу. Так же, как и изотопы с энергиями, отступавшими от полученного числа более чем на 50 кэВ. Он остановился на криптоне-85 с периодом полураспада 10,3 года и гамма-излучением 540 кэВ.

Но правильно ли откалибровано устройство?

Джон начал все заново и на этот раз использовал для калибровки кобальт-60, дающий два отчетливых пика – на 1330 и на 1170 кэВ. Снова разместил прибор под детектором и получил тот же результат – пик, соответствующий 510 кэВ. Неужели прибор содержит какой-то до сих пор не открытый изотоп?

Раздосадованный, Джон сунул спектры в рюкзак и пошел домой.

Проходя на следующий день мимо спектрометра, Джон увидел, что на нем кто-то работает.

– Извините, вы не могли бы мне помочь?

– Конечно, – ответил парень. У него был славянский акцент.

Джон достал спектр.

– Какой изотоп дает пик на 510 кэВ?

Студент посмотрел распечатку.

– Никакой, – уверенно сказал он. – Это аннигиляционный пик.

– Аннигиляционный пик?

– Именно. Есть три основных вида взаимодействия гамма-лучей…

– Фотоэффект, эффект Комптона и образование пар, – перебил Джон. – Ну конечно! – Он засмеялся, разобравшись наконец, что к чему.

– Кстати, меня зовут Алекс Чеминов, – сказал студент. – Ты, я вижу, неплохо разбираешься в теме. Скоро станешь настоящим физиком-ядерщиком.

– Джон Уилсон, – представился Джон. Они пожали руки. – Можно мне обращаться к тебе, если будут еще вопросы?

– О чем разговор.

Джон понял, что пик в 510, а точнее, в 511 кэВ происходит от гамма-лучей, образующихся при столкновении позитронов и электронов. Когда позитрон ударяет в электрон, частицы исчезают, и вместо них возникает излучение: два одинаковых гамма-кванта с энергией по 511 кэВ. Спектрометр показал лишь верхнюю часть айсберга. Но прежде чем электроны и позитроны столкнутся, они должны образоваться. И для этого тоже нужно гамма-излучение.

Когда гамма-квант с достаточной большой энергией оказывается вблизи ядра, он превращается в электрон и его античастицу – позитрон. Затем вновь образовавшийся позитрон движется в веществе, теряя скорость, пока не найдет электрон, с которым сможет образовать аннигиляционные гамма-кванты. Именно они и дали тот пик на спектре.

Тут Джон запутался. Поскольку аннигиляционное излучение – это конечный этап реакции, то и наблюдают его только вместе с другими видами взаимодействия. Следовательно, на спектре должен быть по крайней мере еще один пик высокой энергии. Но его нет!

Значит, позитроны появляются не в результате образования пар. Тогда как? Откуда еще им взяться? Если только… внутри прибора не находится антивещество!

Джон рассмеялся. Это все объясняло! Для перемещения между вселенными требуется огромное количество энергии. А что может быть лучше в качестве компактного источника энергии, чем антивещество! Прибор работает на антивеществе. Теперь Джон был практически уверен в этом.

Еще одна загадка отступила под натиском науки.

– Наука! – громко возгласил Джон, и никто не посмотрел на него с удивлением, потому что в лаборатории он был один.

Кейси улыбнулась, и сердце в груди Джона затрепетало. Они стояли у края ущелья в парке Олд-Шейди. Вода промыла в породе пятнадцатиметровый зигзаг, отполированный глетчерами. Наверху росли деревья, ронявшие мертвые осенние листья. Желтые, красные, оранжевые, они устилали землю пестрым ковром.

Кейси собрала волосы сзади в простой пучок и совсем не воспользовалась косметикой. И при этом она была самой красивой женщиной, какую доводилось видеть Джону. Он ненавидел себя за то, что его так тянет к ней. Когда-нибудь он покинет эту вселенную и никогда больше не вернется.

– Давай спустимся вниз, – предложила Кейси и посмотрела на него. – Что с тобой? Ты какой-то… грустный.

– Все в порядке.

На дно ущелья вела лестница. Железные перила были мокрыми, холодная влага словно вытягивала тепло из руки. Ступени, выбитые в скале и кое-где подмазанные цементом, поросли мхом.

Кейси поскользнулась, ойкнула и схватилась за руку Джона. Успокоившись, обняла его.

– Спасибо.

– Не за что.

Парк пустовал – было утро и будний день. Джон учился по средам только после обеда, а Кейси прогуляла лекцию по психопатологии, предложив провести время в уединении где-нибудь на природе.

Рядом за перилами что-то зашуршало. Из листвы высунул голову бурундук, быстро посмотрел на Кейси и Джона и побежал дальше.

– Смотри! – успела крикнуть Кейси, прежде чем зверек скрылся в норе.

Снизу казалось, что подковообразные водопады окружают со всех сторон. Водяные потоки низвергались в каменную ржаво-коричневую чашу, рождая облака мелких брызг. Джон поднял взгляд вверх на падающую воду, деревья и выше, к затянутому облаками небу. От сырости щекотало в носу.

– Кажется, у меня начинается клаустрофобия, – сказала Кейси. Ее голос гулко отозвался в пещере за водопадом.

Джон перепрыгнул через маленький ручеек и забрался за водную стену. На скалах были намалеваны граффити. В сухом гроте валялась куча пивных банок. Очевидно, тут любили собираться местные подростки.

Кейси прыгнула следом и ухватилась за руку Джона.

– Какие идиоты. Только посмотри, – сказала она, увидев мусор.

– Угу.

Джон прошелся по пещере. Во время сильных дождей сюда затекала вода. За долгие годы пол стал чистым и гладким.

– Джон… – начала Кейси. Он повернулся. – Прости меня зато, что я читала твой дневник. Мне очень жаль. Я поступила бестактно.

Джон пожал плечами. Ему не хотелось говорить об этом. Он надеялся, что Кейси уже забыла.

– Нет, правда, – не унималась она. – Мне действительно жаль.

Джон кивнул.

– Ты меня прощаешь?