Текст книги "Странные занятия"

Автор книги: Пол Ди Филиппо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 30 страниц)

– А теперь я призываю вас, о счастливые, кто работает ради достойной цели и имеет свою долю от изобилия системы, простереть свою щедрость и дальше. Я призываю вас к строительству нового дополнения к величию Фабрики, чтобы еще больше чужаков могли разделить ваш скромный, но блистательный образ жизни и помочь чуду светозарного люксара распространиться еще дальше среди звезд.

Фактор умолк. Одно опасное мгновение среди собравшихся слушателей царила напряженная тишина. Потом кто-то решился на громкое, но покорное «ура!», и вскоре ночной воздух огласили крики и возгласы, вопли и свист. Пламя костров взметнулось выше, толпа снова зашевелилась.

Фактор сел. Он принимал поздравления мастеров-люксарщиков: все клялись сделать что могут, дабы ускорить строительство новой фабрики.

Когда радостные крики несколько стихли, подпрограммы любопытства заставили Фактора снова поискать семью Кэйрнкроссов. Но трогательной «живой картины», которую они составляли, нигде не было видно: она распалась, и осколки разлетелись в разные стороны, точно пена в речном потоке.

Вечер приближался к концу. Неизменно точный в своих наблюдениях, Фактор добавлял в каталог все новые переживания. Хозяев может заинтересовать любая малость.

Первый, кто заметил, как через крышу Фабрики вырвался язык пламени, оборвал праздник. От его леденящего кровь вопля «Пожар! Пожар на Фабрике!» мастер-люксарщик и Фактор вскочили на ноги.

Все взгляды обратились на Фабрику, чтобы подтвердить или опровергнуть тревожные крики.

Крышу огромного строения лизали язычки пламени – пока еще крохотные, злобно живые на мертвой шкуре флегматичного существа – не имеющей разума, но наделенной душой Фабрики. На глазах у пораженных людей пламя как будто набирало силу и мощь.

Первым очнулся Оттернесс.

– Отправьте людей в подвалы! – крикнул он, имея в виду (и Фактор это знал) те цеха, откуда можно было добраться до скрытой реки. – Нужно организовать цепь подачи воды ведрами!

Тут люксарщик бросился бежать, словно желая лично возглавить спасение любимой, оказавшейся под угрозой фабрики, но Фактор остановил его:

– Нет необходимости подвергать опасности ваших людей. Мой корабль вполне способен справиться с этим пожаром. Я дам команду из посадочного модуля.

Быстро прокатились и набрали силу крики: «Хвала Фактору!» Оттернессу было не по себе, но он сдержался. В несколько шагов Фактор пересек расстояние до своего модуля и отдал приказ материнскому кораблю снизиться и выпустить пожарных.

Он вернулся к столу люксарщиков. Все мастера как будто нервничали. Фактор заметил, что Оттернесса среди них нет, и спросил, куда он подевался.

– Пошел на Фабрику, – ответил мастер «Амфибий». – Они с учеником на этом настояли. Мы пытались их остановить, Фактор, но они нас не послушали. Честное слово, не послушали.

Фактор задумался. Вещество, которое его корабль скоро начнет распылять, химически сбивало пламя, но люди могут от него задохнуться. Он не может быть в ответе за их смерть. Такова интегральная часть его программного обеспечения. Но его политика покровительственного попустительства в отношении всего общества планеты несовместима с утратой отдельных жизней.

– Я их спасу. Пожалуйста, позаботьтесь, чтобы никто больше не предпринимал столь опрометчивых шагов.

И Фактор стартовал. Двигаясь быстрее любого человека, он в мгновение ока преодолел расстояние до Фабрики.

У входных ворот он поднял взгляд. Его корабль снижался, словно луна падала с неба. Уже сейчас он начал выпускать химреактив. Не имея выбора, Фактор вошел внутрь.

Здесь в нижних цехах единственными признаками пожара были дым и горячий, мертвый воздух. Из своей кристально-четкой памяти Фактор вызвал местонахождение лестницы. В несколько секунд он оказался на втором этаже, спустя еще несколько – на третьем.

На верхней площадке его встретил полыхающий и трещащий, дымный ад. Эхом повторялись через равные интервалы резкие хлопки взрывающихся кирпичей. Жар опалил его рецепторы, он едва видел, и потому перешел на инфракрасное зрение. Тогда в бушующем хаосе четко высветились очаги пламени. Фактор принялся искать людей, которые (он почти был уверен) без пользы поспешили сюда, в самое сердце беды.

Полыхали все потолочные балки над головой у Фактора. Он услышал, как спускается химический дождь, но понял, что как минимум третий этаж все равно будет безвозвратно потерян.

– Оттернесс! – заревел Фактор. – Кэйрнкросс! Где вы? В этом нет нужды!

Сверхчувствительный слух Фактора как будто засек слабые крики из недр пожарища. Не обращая внимания на лижущие одежду языки пламени, он двинулся вперед. Дважды ему приходилось убирать со своего пути рухнувшие балки.

Преодолев один такой барьер и оказавшись в сравнительно чистом слепом пятне, Фактор понял, что нашел людей.

Как ни странно, их как будто было трое. Чтобы разрешить эту загадку, Фактор переключился на нормальное зрение.

Действительно, здесь сцепились трое. Одним был Кэйрнкросс-старший. В руках он держал банку масла, которым подкармливал пламя. Удержать его пытались Чарли и Оттернесс, но обезумевший старик казался несокрушимым и продолжал разбрызгивать жидкость, словно служитель сатаны, окропляющий свою дьявольскую паству.

Метнувшись вперед, Фактор без труда, как два пустых мешка, подхватил Чарли и Оттернеса и забросил их на плечи.

Оказавшись на свободе, отец Чарли окинул всех троих последним отчаянным свирепым взором и с жутким душераздирающим криком, в котором заключались многие годы копившихся и не находящих выхода разочарования и горечи, бросился в ближайший очаг пламени.

– Па! – закричал Чарли, пытаясь вырваться.

Но Фактор держал его крепко. Железной хваткой зажав мужчин, Фактор развернулся и направился к лестнице. Он двигался так быстро, так безошибочно выбирал самый безопасный путь, что к тому времени, когда вышел наружу, Чарли и Оттернесс получили лишь незначительные ожоги и слегка наглотались дыма.

Поставив свой груз на трясущиеся ноги, Фактор повернулся к Фабрике. Его корабль сбрасывал механические устройства сквозь дыры в крыше, чтобы покончить с остаточными очагами пламени. Все, казалось, было под контролем.

Чувствуя у себя за спиной безбрежную толпу, Фактор повернулся к ней лицом. И с удивлением обнаружил, что взгляды потрясенных людей сосредоточены не на унимающемся огне, а на нем самом. Подняв руку, чтобы обратиться к ним, он понял почему.

Костюм Фактора во многих местах сгорел. И большие участки его искусственной плоти – тоже. В прорехах поблескивал титановый корпус. Он поднес руку к лицу – и лица не обнаружил.

– Все в порядке, – сказал Фактор.

Люди невольно попятились, услышав голос, доносившийся из недр обугленного неразрушимого устройства.

– Все в порядке, – бесполезно повторил Фактор. – Огонь под контролем. Все будет, как прежде.

Но, даже произнося эти слова, он знал: как прежде уже не будет.

5

В устье Долины караван остановился. Головная паровая повозка, элегантное шестиместное ландо «уолфорд», затряслась и встала, вынудив остановиться шедших за ней – сборную вереницу грузовых, накрытых тентами платформ. Зубчатые передачи разъединились, платформы застыли, мощно урчали угольные бойлеры марки «Дегтекошка».

Как и все остальные, головная повозка была украшена позолоченным гербом «Университета Головы Фактора»: механическое лицо с пустыми глазницами, а над ними – представленное клепками причудливое созвездие, известное как Корабль Фактора. Завершался герб стягом с девизом «Восставший из пепла». Еще на капоте ландо красовалась серебряная фигурка тележника, хотя эти крепкие тягловые животные давно исчезли с улиц Тарритауна, где находился университет.

Дверцы ландо распахнулись, открывая обитые плюшем сиденья, пассажиры вышли на яркий солнечный свет. Парящая над головой скальная пустельга с пронзительным криком легла на крыло.

Водителем «уолфорда» оказался мужчина средних лет, все еще в профессорском облачении, которое носил в аудиториях: легкий костюм с жилеткой из волокон сонночервя (эту ткань импортировали из тропиков) и кожаные сапоги до колен. В своем консервативном одеянии он походил на обычного академического педанта. Только выбор шейного платка выдавал эксцентричность или личные вкусы: ведь обычно он повязывал антикварный галстух из устаревшего материала, известного как люксар. В солнечных лучах материя испускала собственное сияние. Специалист по антиквару подтвердил семейные легенды о галстухе: это была смесь волокон «Бледного огня» и «Праздносевера», одна из последних тканей, изготовленных на ныне несуществующей Фабрике.

Теперь к пассажирам из головной машины, четырем мужчинам и двум женщинам, присоединились, спрыгнув с грузовых платформ, остальные. Последние были явно рабочими. Вместе вся группа повернулась на север. Прикрывая глаза от солнца, они подняли голову к небу.

Кто-то присвистнул, охнула женщина, один рабочий сказал:

– Да будь я мохнорылый ту…

Заговорил водитель ландо:

– Зрелище и впрямь внушительное. Особенно вблизи. Я десяток раз просил Голову Фактора мне объяснить и до сих пор не понимаю механизмов, которые удерживают его на весу. Боюсь, еще несколько десятилетий нам это будет не по зубам. Но помните… каким бы странным он ни казался, это всего лишь наука.

Посетителей Долины заворожил вид материнского корабля Фактора. Висящий над развалинами Фабрики, как заблудившаяся луна, звездолет бы недвижим, словно гора. Совершенство этой серебристой сферы нарушали лишь несколько открытых люков. Таким корабль оставался десятилетиями: нежилой и не посещаемый – ни кем-либо из жителей планеты, ни собратьями со звезд.

– Нам пора двигаться дальше, – снова заговорил глава экспедиции. – Нужно разбить лагерь до наступления сумерек, а до места еще несколько миль. И если дорога впереди хоть сколько-то похожа на ту, по которой мы сейчас ехали, двигаться придется медленно. Это не Большой променад. Мостовых тут не будет.

– И барышень легкого поведения, – добавил один из рабочих, вызвав взрывы хохота, что разрядило небольшое напряжение, которое почувствовали все.

Группка распалась. Один из водителей распахнул пошире дверцу бойлера своей повозки, и изнутри полыхнуло пламя, в которое он подбросил угля. Тут кто-то крикнул:

– Профессор Кэйрнкросс! Смотрите!

Из растущего вдоль проселка кустарника выбрался приземистый механизм. Он был размером с табурет и неуклюже полз на трех паучьих лапах, направляясь к повозке с открытым бойлером.

В мгновение ока на незваного гостя уставились с десяток винтовок и пистолетов, которые прихватили с собой для Защиты от страшноволков и прочих хищников. Профессор Кэйрнкросс остановил людей прежде, чем они открыли стрельбу.

– Нет, не надо… Кажется, я знаю, что это.

Механизм безошибочно нацелился на открытое пламя. Оказавшись рядом с бойлером, он направил на источник жара раструб шланга. Раздался шум работающего вхолостую насоса. Через несколько минут тщетных потуг маленький механизм сдался и опустил раструб, стальные лапы подломились и он упал на песок.

– Поехали, – сказал профессор Кэйрнкросс. – И помните: какие бы диковины мы тут ни увидели, они так же безвредны, как и эта.

Когда машины снова тронулись, пассажиры ландо некоторое время молчали. Потом заговорила одна из женщин:

– Вы действительно уверены, Чарльз, что никакие опасности нам не встретятся?

– Да, Дженнифер. Из корабля Фактора никогда не появлялось ничего, кроме него самого, его посадочного модуля и заводных пожарных. Верно: после того как Долина опустела, здесь могли приземлиться другие конструкты, но это представляется крайне маловероятным. Фактор контролировал все, и когда судьба настигла его, уже не смог связаться через модуль со зведолетом. Это он мне достаточно часто говорил. И хотя к словам Головы следует относиться критически – ведь повреждения иногда проявляются самым странным образом, в данном случае я склонен Фактору верить.

– Уверенности в вашем голосе было достаточно. Не сомневаюсь, рабочие приободрились.

Профессор Кэйрнкросс как будто смутился:

– В конце концов, это же моя работа. Мы не слишком бы преуспели в раскопках, если бы вечно оглядывались через плечо, нет ли где инопланетной угрозы. Нет, думаю, ничего страшнее пары дружелюбных призраков нам не встретится.

Дорога действительно местами была непроходимой. Экспедиции часто приходилось останавливаться, чтобы срубить крупные деревья, вставшие по самой середине: пробить землю в наезженных веками колеях росткам было не под силу. Сквозь густую листву вдоль старого проселка иногда была видна Фабрика и множество строений возле нее: крыши домов обвалились, окна выбиты. Древние механические пожарные им больше не встречались, но ехали они все равно медленно. Выбранного профессором и остальными археологами места экспедиция достигла лишь с наступлением сумерек.

Фестивальное Поле почти заросло купами саподил и палисандров, но недалеко от дороги сохранилась прогалина размером приблизительно с поле для игры в мяч. Здесь решили разбить лагерь, припарковав платформы на старой дороге.

Пока ставили палатки, профессор Кэйрнкросс повел Дженнифер и остальных своих университетских коллег кратким путем через заросшее поле. Трудно сказать, что им руководило. Разумеется, его уверенность отчасти объяснялась долгими часами над старыми картами, рассказами деда, который был ему тезкой, бессвязно бормотавшего о жизни в Долине Фабрики. Но вело его и нечто большее: это был инстинкт, почти генетический, память души и память предков.

Через несколько минут они вышли к посадочному модулю Фактора. Деревья подступили прямо к его стенам. Трава, выросшая на земле, которую занес на трап ветер, лизала порог, за который тот же ветер нагнал листья. Из самого модуля едко пахло экскрементами какого-то зверя.

Возбуждение профессора Кэйрнкросса было почти осязаемым и передалось остальным. Потные, одетые для городских улиц, а не для ходьбы по бездорожью, с проступающими красными рубцами от ударов веток на лицах, его товарищи не протестовали, когда он сказал:

– Давайте пройдем еще немного к Фабрике. Я хочу найти скелет Фактора.

Выйдя на опушку, они остановились. Замусоренная промасленная полоса сопротивлялась напору растительности гораздо лучше, чем дорога или низинка, – здесь виднелись лишь самые цепкие сорняки. В пурпурно-золотых сумерках археологам открылся ничем не заслоняемый вид на печальную, с просевшими крышами Фабрику: кое-какие секции рухнули под напором разлившейся в половодье Суолебурн, на средней еще видны были следы пожара, который разоблачил Фактора и послужил причиной его кончины и закрытия Фабрики.

Профессор Кэйрнкросс тщетно оглядывал мусорную полосу. Потом Дженнифер воскликнула:

– Смотрите! Там что-то блестит…

Металлический каркас Фактора был увит девичьим волосом, будто сама земля силилась дать ему одежду.

Профессор Кэйрнкросс поежился.

– Такое впечатление, словно все было вчера. Я сижу на коленях у дедушки, а он рассказывает мне, как Фактору снесли голову огромным гаечным ключом, которым размахивал его бывший босс, Оттернесс. Однажды я решил, что нашел тот самый ключ – старую ржавую штуковину в мастерской отца. Но, оказалось, он слишком новый. Думаю, тогда и возник мой интерес к археологии.

– И смотрите, куда это вас привело, – сказала Дженнифер. – К чему-то гораздо более чудесному, чем старый гаечный ключ!

Они вернулись в лагерь, где уже горел костер. Все время ужина они почти ожидали новых заводных гостей, вздрагивая при каждом звуке из леса. Но никто не пришел.

Засыпая в ту ночь в объятиях Дженнифер (их помолвка была оглашена месяц назад, и им не потребовалось многого, чтобы обратить мечту в реальность), профессор Кэйрнкросс думал, как чудесно, что в экспедиции, первой такого рода, смогли принять участие женщины. Поколение назад Голова соизволила сообщить и о дефектах питания, которые так долго ограничивали рождаемость женщин, и о том, как их исправить, что уже привело к масштабным переменам…

Утром профессор Кэйрнкросс встал раньше всех – с первым светом. Ему хотелось побыть наедине с собственными мыслями, разобраться в своих чувствах.

Наугад направившись прочь от лагеря, он вскоре очутился среди кирпичных домов поселка. В одном таком доме его предки прожили всю свою долгую жизнь. Даже представить почти невозможно…

За поселком он наткнулся на старую мусорную кучу из битых кирпичей, уже почти скрытых растительностью. Время и непогода сгладили то, что когда-то, наверное, было внушительной горой. Повинуясь порыву, который не смог бы объяснить, чувствуя, как в нем нарастает восторг, профессор Кэйрнкросс неуклюже полез наверх. Чтобы забраться туда, хватило лишь нескольких шагов взрослого.

И тем не менее, когда он встал на вершине, когда по его щекам покатились беспричинные слезы, он почувствовал себя хозяином всего, что видел вокруг, и королем вселенной.

Завод Скуки ^{11}

Хорошо ли заканчивать такой унылой притчей сборник рассказов, построенный вокруг темы работы? Безусловно, горький финал для тома, цель которого – сбалансированный портрет различных призваний и мест работы и отношения к тем и другим.

С другой стороны, кто, высиживая бесконечные совещания или выполняя бессмысленные поручения, не чувствовал себя кафкианским героем этого рассказа?

Как беспечно, с олимпийским спокойствием заметил Артур Кларк: «Работа – временная аберрация в истории нашего вида».

Давайте-ка врежем по порядку вещей, пока он еще существует!

Кто-то сказал П., что он должен найти работу. Он не мог вспомнить, откуда исходил сей укоризненный глас. Он так часто слышал эти слова, что от повторения отдельные источники слились в единый аморфный императив. Жена, родители, учителя, государство, телевидение, собственные дети – кто-то определенно сообщал ему о его обязанностях. И часто. И недвусмысленно.

П. нужно найти работу. Это – его долг, его право, его привилегия и единственная надежда на самореализацию. Он никогда не будет жить в мире с собой, пока не начнет выполнять полезную для общества функцию. А такое возможно, только если он найдет работу.

Некоторое время П. все откладывал эту жизненно важную задачу. Каждое утро за утренними мюсли он читал объявления в газете. Допив через край миски остатки подслащенного молока, он сообщал, что ничего подходящего не представилось, а свои навыки лучше приберечь для чего-то существенного, что соответствовало бы его способностям и честолюбию. Также П. отказывался иметь дело с государственными агентствами занятости или независимыми службами подбора вакансий, заявляя, что услуги они оказывают бесчувственно и хотят лишь запихнуть любую квадратную фишку в любое круглое отверстие.

Так шли дни. П. уже не мог в полной мере наслаждаться свободой от работы, ибо давление (он должен, должен, должен выполнять какую-нибудь жизненно важную функцию) все росло.

Однажды утром в газете появилось необычное объявление. П. изучил его с любопытством.

ЗАВОД СКУКИ

ОТКРЫВАЕТ ДОЧЕРНЕЕ ПРЕДПРИЯТИЕ В ВАШЕМ ГОРОДЕ!

СЕЙЧАС МЫ НАНИМАЕМ РАБОТНИКОВ ТЫСЯЧАМИ!

НИКАКАЯ КВАЛИФИКАЦИЯ НЕ ТРЕБУЕТСЯ, ОПЫТ РАБОТЫ СЧИТАЕТСЯ МИНУСОМ.

ЛЕГКАЯ РАБОТА, ТЯЖЕЛАЯ РАБОТА, ТОНКАЯ РАБОТА, ГРУБАЯ РАБОТА, РАБОТА В КОНТОРЕ И НА ПРОИЗВОДСТВЕ

ЖЕНЩИНЫ, МУЖЧИНЫ И ДЕТИ!

ЛЮБАЯ ПОВРЕМЕНКА

МИНИМАЛЬНАЯ ЗАРАБОТНАЯ ПЛАТА ГАРАНТИРОВАНА

СВЕРХВОЗМОЖНОСТИ КАРЬЕРНОГО РОСТА

– Вот это, кажется, по мне, – сообщил П. своей семье и внимательному телевизору. – Пожалуй, схожу подам заявление.

Семья встретила эту новость бурной радостью.

П. направился по указанному адресу.

На окраине города он нашел гигантское многоэтажное строение без окон. Миновав пустынную стоянку, П. приблизился к двери с табличкой ОТДЕЛ КАДРОВ и, вежливо постучав, вошел.

П. ожидал увидеть толпы людей, ждущих своей очереди, чтобы подать заявление. Но в офисе было пусто, только он один. Пока П. недоумевал над этой загадкой, через внутреннюю дверь вошел человек в симпатичном дорогом костюме.

– Здравствуйте, – сказал П. – На работу сегодня принимаете?

– Да, – ответил мужчина. – Но только одного человека.

– А мне показалось, в вашем объявлении говорится, что у вас тысячи рабочих мест.

– Будет. Завтра мы возьмем двоих.

– Понятно.

– Послезавтра – четверых.

– Понятно.

– На следующий день – восьмерых.

П. задумался над таким постоянством.

– А еще на следующий день – шестнадцать?

– Да.

– С такой скоростью на вас скоро будет работать весь мир.

– Верно. Однако сегодня нам нужен только один человек. Вот почему объявление появилось только в вашем экземпляре газеты.

– А что, если бы я предпочел не идти к вам работать?

– Завод Скуки не смог бы начать производство.

– Большая ответственность.

– Подумайте, не спешите с решением.

П. поразмыслил. Все ему говорят, дескать, он должен пойти работать. А тут работа предлагается ему одному. Разве бывают решения очевиднее?

– Согласен.

– Отлично. Следуйте за мной.

Мужчина вывел П. из отдела кадров в заводской цех. Огромное гулкое пространство, заставленное неведомыми механизмами, казалось, тянулось несколько миль. П. и мужчина поднялись на несколько этажей и оказались в помещении среднего размера. Главной его особенностью была лента конвейера. Она выходила из отверстия в стене, прикрытого кожаным клапаном. Другой ее конец обрывался в воздухе над механическими челюстями. У середины ленты имелся стул. Рядом стоял ящик, полный загадочных деталей.

– Будете сидеть на этом стуле, – объяснил мужчина. – Через определенные промежутки времени по конвейеру вам будет поступать предмет. Вы будете вставлять деталь в соответствующий паз. Это ваша работа.

– А как мне узнать, какой паз соответствующий?

– Там только один паз.

– Тут как будто множество разных деталей. Любая подойдет?

– Да.

– Кажется, я понял, что требуется.

– Хорошо. Если понадобится помощь, нажмите кнопку на подлокотнике.

П. сел. Мужчина ушел. Неохотно дернувшись, конвейер тронулся и начал совершать свою бесконечную круговую петлю. Полчаса прошло безо всяких признаков чего-либо. Беспокойство П. улеглось, трансформировавшись в дремоту.

Внезапно вороной куб оттолкнул клапан и медленно подъехал к П. П. схватил наугад из ящика деталь. Когда куб оказался против него, он быстро углядел наверху паз, и ему хватило времени вставить деталь.

Собранное устройство поехало по ленте дальше. Достигнув конца, оно упало в механические челюсти, которые тут же сомкнулись и со скрежетом его смяли.

П. рассердился. Он так гордился и своим мастерством, и своим творением. Больно было видеть, как его уничтожают. Может, тут какой-то сбой? Или проверяют его инициативу? П. нажал кнопку в подлокотнике.

Вошел мужчина в костюме.

– В чем дело?

П. объяснил.

– Великолепно. Однако нет необходимости сообщать мне о каждой благополучно завершенной операции.

– Значит… все идет как надо?

– Да. Вы отлично работаете. Так держать.

Мужчина ушел. П. стал ждать, когда по конвейеру выедет следующий куб. Когда примерно через час он появился, П. вставил деталь и пронаблюдал, как неумолимые челюсти смяли получившуюся конструкцию.

После третьего подобного происшествия П. уже не испытывал ни обиды, ни гнева – только растущие апатию и скуку.

Сигналом к перерыву на ленч стали остановка конвейера и появление человека в костюме. К тому времени П. закончил четыре конструкции – чтобы стать свидетелем их уничтожения.

– Позвольте показать вам столовую, П.

П. удивился, откуда мужчина знает, как его зовут. Впрочем, если им удалось доставить к нему домой уникальную газету, то и узнать имя, наверное, труда не составило.

Столовая оказалась гигантской. Одну стену целиком занимали прорези небольших автоматов.

– Приятного аппетита, П. За счет Завода.

П. подошел к одному окошку. На нем значилось: САНДВИЧ С СЫРОМ И МОЛОКО. П. не любил сандвичи с сыром. Он изучил другое. Там тоже были сэндвич с сыром и молоко. И в третьем тоже. Наконец П. пришел к выводу, что за всеми тысячами окошек тоже, вероятно, сандвичи с сыром и молоко. И неохотно взял один. Завтра обязательно принесет что-нибудь из дома.

Сев за один из тысячи пустых столиков, П. съел свой ленч. Когда он закончил, вернулся мужчина.

После полудня П. собрал шесть конструкций. Потом настало время идти домой.

– До завтра, П., – сказал мужчина в костюме.

В тот вечер П. рассказал про новую работу жене и детям.

– Уверена, твои устройства не уничтожаются, – сказала его жена. – Челюсти их не сминают, а просто придают конструкции форму для следующей стадии.

Эта обнадеживающая догадка придала П. сил утром вернуться на Завод Скуки.

На сей раз с ленчем в руках он вошел через дверь с табличкой СОТРУДНИКИ. Мужчина в костюме его ждал.

– Поздравляю, П. Вы получили повышение до контролера. – Он тепло пожал П. руку.

– И кого я буду контролировать?

– Двух человек, нанятых сегодня. Я уже посадил их на рабочие места. Пойдемте со мной.

Мужчина привел П. скорее всего в ту же комнату, где он трудился вчера. Если это была она, то в ней произошли некоторые изменения.

Сегодня лента конвейера не заканчивалась посреди помещения, а делала поворот на сто восемьдесят градусов и уходила в отверстие рядом с тем, из которого вышла. По разные стороны конвейера были поставлены друг против друга два стула. Рядом с тем, который занимал П. (если это действительно был тот же самый), все так же стоял полный деталей ящик. Рядом со вторым имелся ящик такого же размера, но пустой. Еще тут был третий стул, стоявший за небольшим письменным столом, на блестящей поверхности которого лежали одинокий лист бумаги и карандаш.

В комнате беспокойно ждали два человека. Мужчина в костюме представил им П. и объяснил, что тот будет их боссом. Он попросил людей занять свои места и подвел П. к его новому столу.

– Проведете черту посередине вот этого листа. Над правой колонкой напишете «Сборка», над левой – «Разборка». Ставьте галочку в соответствующей колонке на каждую операцию, которую увидите. В конце дня подсчитайте галочки в обеих колонках и позаботьтесь, чтобы числа совпали. Если расхождений не будет, поставьте подпись. Если числа будут разными, известите меня, и к завтрашнему дню мы все исправим. Как и раньше, можете вызвать меня вот этой кнопкой.

– Понятно.

– Хорошо.

П. сел за стол. Люди – по своим рабочим местам. Рывком ожил конвейер. Через сорок минут показался первый куб. Человек с ящиком вставил деталь. П. поставил галочку в колонке «Сборка». Куб совершил круг по конвейеру. Второй человек вынул деталь и бросил ее в пустой ящик. П. отметил и это действие. Куб исчез за стену такой же голый, как появился. Рабочие посмотрели на П. в поисках одобрения. П. испытал легкое смущение. Махнув карандашом в знак поддержки, он поймал себя на том, что повторяет слова мужчины в костюме:

– Великолепно. Но нет необходимости сообщать мне о каждой благополучно завершенной операции.

Пристыженные мужчины опустили взгляды на конвейер.

День тянулся исключительно бессобытийно, все шло по плану. Рабочие вставляли и извлекали детали, П. все помечал. Миазменный туман скуки начал постепенно заполнять сам воздух, которым дышали эти трое.

Во время перерыва на ленч рабочие вместе ели сандвичи с сыром, а П. сидел отдельно, пытаясь получить удовольствие от принесенных из дома бутербродов. Но еда казалась безвкусной.

В конце дня П. свел колонки, перепроверил их идентичность и расписался. Мужчина в костюме забрал у него листок.

– Отличная работа, П. Предвижу, вас ждет большое будущее.

Услышав про повышение П., его жена была вне себя от радости. У П. не хватило духу рассказать, какая скучная на самом деле у него работа.

На следующий день П. обнаружил, что ему выделили шесть рабочих. Теперь детали появлялись с тремя гнездами, которые одна половина рабочих заполняла, а другая опустошала. П. ожидал, что дополнительные галочки, которые потребуется ставить, привнесут в работу интерес. Однако, словно бы компенсируя это, кубы появлялись реже.

Когда на следующий день добавились восемь рабочих, что довело общее число до четырнадцати, кубы стали появляться из семи отверстий. В тот день их было только три.

П. знал, что вечно так продолжаться не может. Во всяком случае, он на это надеялся. И – вот пожалуйста – следующий день принес большие перемены.

Теперь рабочих было тридцать. Двадцать восемь из них занимали места у конвейера. Двое, начавшие работать сразу после П., получили повышение. Одному поручили отмечать «Сборку», другому – «Разборку». П. оставалось только проверять их труды, а самому галочек не ставить.

Учитывая, сколько людей совершали бесполезные действия, скука скапливалась такая, как если бы тебя завернули в сто ярдов стеклопластиковой изоляции.

Вскоре наступило время выдачи зарплаты. Даже этому стимулу не удалось хотя бы на йоту развеять пелену скуки.

В последующие дни произошло дальнейшее разделение труда. Со временем были произведены все возможные усовершенствования процесса. Когда такой момент настал, мужчина в костюме обратился к П.:

– В этом цеху производство прекрасно пойдет и без вас. Теперь нам нужна ваша помощь, чтобы открыть новое подразделение.

– Как скажете, – отозвался П. Он теперь знал достаточно, чтобы не воодушевляться перспективами.

Мужчина привел П. в гигантское помещение, заполненное оборудованием для плавления и отлива.

– Завтра мы наймем сотни рабочих. Механизмы почти полностью автоматизированы, поэтому с управлением проблем возникнуть не должно. Как и раньше, вы будете контролировать все действия, заботясь о том, чтобы выработка цеха оставалась нулевой.

– Как скажете, – ответил П.

На следующий день большой цех ожил, заполнившись движением смазанных станков и потных людей. Ревели домны, расплавленный металл тек оранжевыми потоками в желобки и отливочные формы. Полученные слитки снова скармливали домнам.

П. контролировал, как велено, хотя, правду сказать, даже в его услугах не было необходимости. В конце дня мужчина в костюме обратился к нему снова:

– Теперь приток наемных рабочих будет расти экспоненциально. Каждый день мы будем открывать по новому подразделению и подключать другие смены. Ваши бывшие подчиненные ежедневно получают повышение, но вы все равно их опережаете. Мы весьма удовлетворены вашими успехами. И будем продолжать использовать вас для открытия новых подразделений.

– Спасибо, – без тени эмоций сказал П.

Так начались долгие дни новых занятий. Запуск каждого подразделения, которое контролировал П., был иным, но лишь в том, что касалось вида деятельности. Складывание пачек и их разбор, крашение и соскабливание краски, полировка и шлифовка, чистка и загрязнение, сортировка и спутывание, упаковка и распаковка, просверливание и затыкание, разрезание и сваривание, поднимание и опускание, выкапывание и закапывание, фильтрование и перемешивание, плетение и расплетание, надписывание и стирание… Однако суть результата оставалась неизменной, поэтому П. не мог выжать из себя ни тени интереса к различным производственным процессам.