Текст книги "За гранью"

Автор книги: Питер Робинсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 30 страниц)

6

По мнению своих родителей, семнадцатилетняя Мелисса Хоррокс из Харрогита, не вернувшаяся домой с поп-концерта восемнадцатого апреля, переживала бунтарскую фазу переходного возраста.

Она была единственной дочерью Стивена и Мэри Хоррокс, посланная им провидением, когда Мэри было уже почти тридцать пять. Стивен трудился в администрации местной сыроварни, а Мэри работала на полставки в городском центре по операциям с недвижимостью. Примерно в шестнадцатилетнем возрасте у Мелиссы пробудился интерес к тяжелому року с элементами сатанизма.

Друзья успокаивали Стивена и Мэри, внушая им, что в этом нет никакого вреда и что это всего лишь юношеское увлечение, которое скоро пройдет; родители девушки тем не менее встревожились, когда она принялась изменять свою внешность, запустила занятия в школе и перестала посещать тренажерный зал. Мелисса перекрасила волосы в рыжий цвет, вставила в нос серьгу и стала одеваться во все черное. Стена ее спальни была сплошь увешана постерами с изображением костлявых поп-звезд с сатанинскими лицами, таких как Мерлин Менсон, и непонятными родителям оккультными символами.

Примерно за неделю до концерта Мелисса решила, что рыжие волосы ей не идут, и перекрасила их в прежний цвет, став натуральной блондинкой. Она упустила хороший шанс, позднее подумал Бэнкс: останься она по-прежнему рыжей, наверняка спасла бы себе жизнь. Это же обстоятельство навело Бэнкса на мысль о том, что перед похищением за ней не следили, а если и следили, то недолго. Хамелеона не интересовали рыжеволосые.

Харрогит, процветающий город в викторианском стиле с населением примерно 70 000 жителей, расположенный в Северном Йоркшире, считается идеальным местом для проведения различного рода конференций и, как магнит, притягивает к себе пенсионеров, потому не вполне подходит для проведения концерта группы «Яйца Вельзевула», но этому недавно сформировавшемуся музыкальному коллективу еще предстояло добиться заключения хорошего контракта с известной студией звукозаписи, поэтому они принимали любые приглашения, дающие возможность продвинуться по пути к музыкальному Олимпу. В городе конечно же раздавались обычные призывы запретить этот концерт, инициаторами которых были отставные полковники и городские зануды, которые к любой бочке затычки; вволю насмотревшись телевизионной чепухи, они забросали власти кучами писем протеста, но их кипучая деятельность ни к чему не привела.

Примерно пятьсот подростков, включая Мелиссу и ее подружек, Дженну и Кейлу, набились в переоборудованный для концерта театр. Концерт закончился в половине одиннадцатого, после чего три девушки немного постояли возле выхода, обсуждая только что увиденное шоу. Примерно без четверти одиннадцать они расстались и пошли каждая своей дорогой. Это был тихий теплый вечер, и Мелисса сказала, что пойдет домой пешком. Она жила недалеко от центра города, и большая часть пути до дому проходила по людной, хорошо освещенной Рипон-роуд. Позднее два человека подтвердили, что видели ее идущей в южном направлении к перекрестку Уэст-Парк и Бич-Гров. Чтобы выйти к своему дому, она должна была свернуть на Бич-Гров, пройти по ней, а затем, примерно через сто ярдов, сойти с нее как раз перед домом, куда она так и не пришла.

Поначалу теплилась слабая надежда на то, что Мелисса сбежала из дома из-за непрекращающихся конфликтов с родителями. Но Стивен и Мэри, а вместе с ними и Дженна с Кейлой, убедили Бэнкса в несостоятельности подобной версии; особенную настойчивость проявили обе подружки, которые уверяли, что у них нет секретов друг от друга и что они наверняка знали бы, решись она на побег из дома. Остальные доводы были такие: она не взяла с собой никаких вещей и твердо пообещала на следующий день пойти с ними в Виктория-центр.

Но оставался еще злополучный сатанинский элемент, от которого не так-то легко отмахнуться, в особенности когда пропала девушка. Опросили всех участников группы и слушателей концерта, которых полиции удалось выявить, но все безрезультатно. Даже Бэнкс был вынужден впоследствии признать, что концертное действо было вполне нормальным и неопасным, а сценические ритуалы, якобы замешанные на черной магии, немногим отличались от того, что он в молодости видел на концертах «Блэк Саббат» и Элиса Купера. Сценарий шоу группы «Яйца Вельзевула» даже не предусматривал откусывания на сцене головы цыпленку, что однажды проделал во время концерта Купер.

Когда черный кожаный рюкзачок Мелиссы через два дня после ее исчезновения был найден в кустах, куда он, вероятнее всего, был выброшен из окна проходящей машины – деньги остались на месте, – этот случай привлек к себе внимание команды Бэнкса, созданной специально для того, чтобы покончить с Хамелеоном. Подобно Келли Мэттьюс, Саманте Фостер и Лиан Рей, пропавшим до нее, Мелисса Хоррокс словно растворилась в воздухе.

Дженна и Кейла не могли найти себе места. Перед тем как Мелиссе расстаться с подругами и идти в вечерней тьме домой, вспоминала Кейла, они шутили по поводу ее встречи с извращенцами, но Мелисса, ткнув себя в грудь, сказала, что оккультный символ, изображенный на футболке, отпугнет от нее злых духов.

В четверг, в девять часов утра, комната для совещаний была набита до отказа. Почти сорок детективов сидели на краешках своих столов или стояли, прислонившись спинами к стенам. Курить в здании было запрещено, потому многие жевали резинку или нервно вертели в пальцах скрепки либо канцелярские резинки. Большая часть присутствующих с самого начала входила в состав специально сформированной группы, и все они не жалея сил отдавали себя следствию как эмоционально, так и физически. Бэнкс недавно узнал, что брак одного несчастного констебля-детектива распался, из-за того что большую часть времени он проводил вне дома и совсем не уделял внимания жене. Правда, такое могло случиться и в другое время, успокаивал себя Бэнкс. Громкое расследование неизбежно раскаляет градус напряжения общества, может довести ситуацию до кризисной точки, в особенности, если говорить честно, до этой самой пиковой точки не так уж и далеко. В последние дни Бэнкс испытывал чувство, будто он сам приближается к означенной точке, хотя точно не знал, где она находится и что именно с ним произойдет, когда он там окажется.

Теперь, по крайней мере, расследование оживилось, хотя остается масса разного рода неясностей и все вокруг только и заняты тем, что теряются в разного рода догадках. Всем не терпится узнать, что же на самом деле произошло. Всех мучает неопределенность: с одной стороны, они взяли преступника, но убит полицейский, а его напарнице грозит уголовное преследование.

Когда вошел Бэнкс, одетый в какую-то не совсем подходящую для появления на публике одежду, с помятым после очередной полубессонной ночи лицом, несмотря на три стакана «Лафройга» и повторное прослушивание виолончельных сюит Баха, в комнате послышался приглушенный ропот: все ожидали услышать новости. Он встал рядом с Кеном Блэкстоуном возле пробковой доски с фотографиями пропавших девушек.

– Итак, – начал он, – я постараюсь как можно более точно описать ситуацию, в которой мы сейчас находимся. Бригада СОКО пока еще работает на месте преступления, и все указывает на то, что они пробудут там еще довольно долго. На данный момент ими обнаружены три тела в подвальной комнате, и, похоже, в этом помещении больше тел нет. В саду на заднем дворе дома они откапывают четвертое тело. Пока ни одна из жертв еще не идентифицирована, но, по словам сержанта уголовной полиции Новака, все обнаруженные тела принадлежат молодым женщинам, поэтому есть все основания предположить, что это и есть те девушки, которые были объявлены пропавшими. Мы должны сделать все, чтобы подготовить для идентификации слепки с зубов. Доктор Макензи произвел вчера вскрытие тела Кимберли Майерс и дал заключение: она была обездвижена хлороформом, однако причиной смерти явилось повреждение блуждающего нерва, вызванное пережиманием горла. Желтая синтетическая веревка для белья оставалась на горле жертвы. – Он сделал паузу, вздохнул и продолжил: – Она была изнасилована анально и вагинально, а также насильственно принуждена к фелляции.

– Как там Пэйн, сэр? – задал кто-то вопрос. – Этот мерзавец еще не сдох?

– Последнее, что я слышал, – ему требуется операция на мозге. Теренс Пэйн все еще в коме, и пока речь не идет о том, сколько времени он пробудет в этом состоянии, а также и о том, чем вообще оно может для него закончиться. Кстати, теперь мы знаем, что Теренс Пэйн жил и учительствовал в пригороде Сикрофт, пока не переехал сюда в позапрошлом году. Старший инспектор уголовной полиции Блэкстоун вызывал его по делу Сикрофтского насильника, так что мы готовы провести сравнительный анализ ДНК. Мне нужна группа для изучения судебных дел совместно с местным управлением полиции. Сержант Стюарт, вы можете организовать такую группу?

– Считайте, что уже готово, сэр. Она будет состоять из сотрудников уголовной полиции Чепелтауна.

Бэнкс понимал, что для Чепелтауна это будет просто подарком божьим. Для них это сразу несколько галочек в отчете: одним махом они закроют несколько висяков.

– Мы также проверили регистрацию машины в Бюро учета в Суонси. Он пользовался фальшивыми номерными знаками. Его настоящие номера заканчиваются буквенным сочетанием «KWT», о чем рассказала свидетельница по делу исчезновения Саманты Фостер. Ребята из СОКО нашли их припрятанными в его гараже. Думаю, что в управлении полиции Брэдфорда его, вероятно, уже допрашивали в связи с этим.

– А что с Деннисом Морриси?

– Констебль Деннис Морриси скончался от потери крови, вызванной тем, что его сонная артерия и яремная вена были перерублены – такое заключение дал доктор Макензи, осмотревший тело на месте преступления. Сегодня в конце дня он проведет вскрытие. Как вы догадываетесь, сейчас в морге образовалась очередь из тел. Доктор Макензи ищет помощника. Кто-нибудь хочет помочь?

Нервный смех прокатился по комнате.

– Как себя чувствует констебль Тейлор?

– Констебль Тейлор пытается преодолеть шок от случившегося. Я разговаривал с ней вчера вечером. Она рассказала мне обо всем, что произошло в подвале. Как вам, наверное, известно, официально она находится под следствием, так что давайте пока об этом не будем.

Из толпы раздался хор неодобрительных возгласов. Бэнкс жестом руки восстановил тишину:

– Это необходимая процедура, хотя и очень непопулярная. Никто из нас не может поставить себя над законом. Но вместе с тем нельзя допустить, чтобы это следственное действие увело нас в сторону от основной работы, которой не видно конца. Фактически мы находимся в самом начале. Нас ожидают горы материала, который будет получен по результатам работы судмедэкспертов в доме. Все эти материалы должны быть снабжены ярлыками, зарегистрированы в журналах и помещены в отдельные папки. ХОЛМС, центральную справочную систему, еще никто не отменял, а значит, формы зеленого цвета должны быть заполнены и переданы в эту структуру для введения в базу данных.

Бэнкс слышал, как Кэрол Хаусмен, работавшая раньше в этой системе оператором, не выдержав, прошептала: «С ума можно сойти!»

– Сожалею, Кэрол, – сказал Бэнкс с сочувствующей улыбкой. – Что надо, то надо. Иными словами, несмотря на все, что случилось, мы все еще работаем в самом усиленном режиме. Нам необходимо собрать улики. Необходимо представить неоспоримые доказательства того, что Теренс Пэйн – убийца пяти пропавших девушек.

– А его жена? – спросил кто-то. – Она-то должна быть в курсе.

Именно это совсем недавно сказал Кен Блэкстоун.

– Этого мы не знаем, – ответил Бэнкс. – Пока она является жертвой. Но ее возможное участие в одном из эпизодов мы рассмотрим. Мы предполагаем, что у него был сообщник. Я буду говорить с ней уже сегодня утром, но позднее. – Посмотрев на часы, Бэнкс повернулся к сержанту уголовной полиции Файли. – Между прочим, Тед, я намерен поручить тебе собрать команду, для того чтобы пересмотреть все заявления и снова переговорить с каждым из тех, с кем мы беседовали, когда девушек объявили пропавшими. С членами семей, друзьями, свидетелями, в общем, со всеми. Понятно?

– Так точно, босс, – отрапортовал Тед Файли.

Бэнкс терпеть не мог, когда его называли боссом, но сейчас пропустил это мимо ушей.

– Возьми фотографии Люси Пэйн и показывай всем, с кем будешь говорить. Может, кто-нибудь и припомнит, что видел ее поблизости от пропавших девушек.

Гудение в зале стало более громким, и Бэнкс снова потребовал тишины.

– Призываю всех, – сказал он, – работать в тесном контакте с сержантом Грефтоном…

Гомон в комнате усилился, а щеки Иэна Грефтона порозовели.

– Он будет координировать всю поступающую информацию: просматривать документы и выслушивать всех. Я хочу знать, что Теренс и Люси Пэйн ели за завтраком и насколько регулярным у них был стул. Доктор Фуллер считает, что у Пэйна хранятся записи его подвигов, вернее всего, это видео, может быть, обычные фотографии. Пока ничего такого на месте преступления не обнаружено, но нам необходимо выяснить, была у Пэйна собственная видеоаппаратура или он брал ее у кого-то.

От Бэнкса не скрылось, что на лицах некоторых присутствующих появилось скептическое выражение при упоминании имени Дженни Фуллер. Типичный пример узколобого мышления, подумал он. Консультанты-психологи, если и не обладают магическими способностями и не могут назвать вам имя убийцы в течение нескольких часов, но, в чем Бэнкс сам мог убедиться, они способны сузить область поиска и указать место, где может находиться или жить преступник. Так почему же не воспользоваться их услугами? В лучшем случае они помогут, а в худшем – вреда от них не будет.

– Помните, – продолжал он, – пять девушек были похищены, изнасилованы и убиты. Пять! Я думаю, мне не стоит напоминать вам о том, что среди них могла быть и ваша дочь. Мы думаем, что взяли убийцу, но пока не уверены в том, что он действовал в одиночку, и, пока не сможем доказать, что это дело его рук, вне зависимости от его нынешнего положения, ни о каком расслаблении в нашей команде не может быть и речи. Понятно?

– Да, сэр, – дружно промычали сидящие в комнате детективы и сразу же начали разбиваться по группам: одни, изнемогающие от желания закурить, понеслись во двор, другие, усевшись поудобнее на столах, остались в комнате.

– Да, и еще одно, – спохватился Бэнкс. – Констебли Баумор и Синг, ко мне в кабинет. Немедленно.

После кратких встреч с начальником окружной полиции Хартнеллом, который, вне всякого сомнения, положил на нее глаз, и Бэнксом, еще не успокоившимся после всего произошедшего, инспектор Энни Кэббот тщательно изучила личное дело констебля Джанет Тейлор, прихода которой ожидала, сидя в выделенном для нее кабинете. Хартнелл был убежден, что раз Джанет Тейлор придет на встречу добровольно и она не находится под арестом, то и кабинет, в котором будет происходить предварительная беседа, должен выглядеть менее внушающим страх и опасения по сравнению с обычно запущенными и темными допросными.

Личное дело констебля Тейлор не оставило Энни равнодушной. У нее почти не было сомнений в том, что она наверняка попадет на курсы резерва и в течение пяти лет ей будет присвоено звание инспектора, если все нынешние обвинения будут с нее сняты. Джанет Тейлор, родившаяся и выросшая в Западном Йоркшире, в городе Пудси, успешно окончила университет в Бристоле по специальности социология. Ей недавно исполнилось двадцать три года, она была не замужем и жила одна. Джанет показала высокий уровень подготовленности на всех вступительных экзаменах и, по мнению экзаменаторов, ярко выраженные способности ясного понимания сложностей, связанных с деятельностью полиции в современном многообразном обществе, в сочетании с особыми когнитивными приемами в отношениях с людьми и способностью к разрешению проблем, что как нельзя лучше подходит для работы детективом. У нее не было проблем со здоровьем, и среди своих хобби она назвала теннис и компьютеры. Все студенческие годы она летом работала в отделе охраны супермаркета в Лидсе, управляя камерами наблюдения и патрулируя торговые зоны. Джанет также была волонтером в своем церковном приходе, оказывая помощь престарелым.

Все это не произвело особого впечатления на Энни, выросшую в среде художников недалеко от Сент-Ива – многие в ее окружении были чудаками, оригинально мыслящими людьми, хиппи, в общем, экстравагантными личностями. Энни тоже не сразу пришла на работу в полицию. Она окончила университет, но с дипломом по истории искусства, что не сулило большой пользы полицейскому ведомству, и не была зачислена на курсы резерва для повышения в чине из-за инцидента, произошедшего с ней на предыдущей работе в другом графстве: три сослуживца попытались изнасиловать ее во время вечеринки, устроенной по случаю присвоения ей чина сержанта. Одному из насильников удалось добиться своего до того, как она отбилась от них. Энни, хотя травмы, причиненные ей в результате насилия, были налицо, не стала заявлять об инциденте до следующего утра – к тому времени она, проведя в ванной несколько часов, смыла все улики преступления. А утром заместитель начальника подразделения по персоналу принял жалобы от трех офицеров; хотя они признались, что ситуация слегка вышла из-под контроля по причине алкогольного опьянения Энни, но утверждали, что полностью держали себя в рамках приличий и ни о каком сексуальном домогательстве не могло быть и речи.

Долгое время Энни мало заботила карьера, и никто больше, чем она сама, не удивился, когда ее карьерные амбиции вдруг вновь вспыхнули, потому что порученное дело было связано с изнасилованием и его последствиями, но так случилось, и теперь она была полноправным инспектором, расследующим запутанное дело, к тому же важное для старшего инспектора Чамберса, который до смерти боялся браться за эту работу сам.

В дверь негромко постучали, и в комнату вошла молодая женщина с коротко подстриженными черными волосами, выглядевшими сухими и безжизненными.

– Мне сказали, что вы уже здесь, – произнесла она, стоя на пороге.

Представившись гостье, Энни предложила ей сесть. Джанет поерзала, стараясь устроиться поудобнее на жестком стуле. Она выглядела так, словно не спала всю ночь, что, в общем-то, нисколько не удивило Энни. Лицо у Джанет было бледное, с темными полукружьями под глазами. Если бы не явные признаки бессонной ночи и выражение крайнего испуга, Джанет Тейлор можно было бы без преувеличения назвать привлекательной молодой особой. У нее были прелестные светло-карие глаза, а за ее скулы любая модель отдала бы все на свете. Она производила впечатление очень серьезного человека, согбенного тяжестью внезапно свалившихся на него неприятностей.

– Как он? – спросила Джанет.

– Кто?

– Да вы знаете кто. Пэйн.

– По-прежнему без сознания.

– Он выживет?

– Пока неизвестно, Джанет.

– Ясно. Я понимаю, это просто… ну, я полагаю, что ситуация может измениться. Вы же знаете мое дело.

– Если он умрет? Да, тогда ситуация изменится. Но сейчас не это главное. Подробно расскажите, что произошло в подвале Пэйнов, а потом я задам вам кое-какие вопросы. И наконец, надо будет письменно изложить показания. Это не допрос, Джанет. Я уверена, вы побывали в аду, и ни у кого нет ни малейшего желания видеть в вас преступника. Но существует обязательная процедура, которую мы должны пройти, и чем скорее, тем лучше.

Не все было правдой в словах Энни, но она хотела, чтобы Джанет успокоилась. Энни знала, что придется задавать наводящие вопросы, торопить Тейлор, может быть, даже проявлять настойчивость, быть резкой. Такова была ее манера ведения допроса, только так она могла докопаться до правды. Она будет действовать по обстановке, но, если потребуется применить не вполне гуманные методы, чтобы заставить Джанет быть искренней, тут уж ничего не попишешь. Чертова парочка, эти Чамберс и Хартнелл. Но что делать… раз уж ей выпала на долю эта проклятая работа, то она выполнит ее как положено.

– Хорошо-хорошо, – теперь уже Джанет успокаивала Энни. – Я ведь не сделала ничего дурного.

– Я в этом уверена. Ну, начнем?

Джанет заговорила скучным, невыразительным голосом, как будто она уже не в первый раз пересказывает эту историю или своими словами излагает случай из жизни постороннего человека. Энни, наблюдая за ней, старалась расшифровать язык ее телодвижений. Джанет не могла спокойно усидеть на стуле, то скрещивала ноги, то поджимала их под стул; пересказывая эпизоды, вызывающие в ней особенный ужас, она стискивала руки, и ее голос понижался до шепота. Энни не перебивала, лишь иногда делала пометки в блокноте. Страшный рассказ еще не был закончен, когда Джанет вдруг замолчала. Она говорила о том, что села ждать «скорую», держа на коленях голову констебля Морриси и чувствуя, как его теплая кровь заливает ей бедра, глаза ее расширились, на лбу пролегла морщина, глаза наполнились слезами – и у нее перехватило горло.

Энни дала ей время справиться с волнением и спросила, не хочет ли она пить. Джанет кивнула, и она принесла ей стакан воды из питьевого фонтанчика. В комнате было жарко, потому Энни наполнила стакан и для себя.

– Джанет, сейчас я задам несколько вопросов, а потом оставлю вас, чтобы вы написали показания.

Джанет зевнула. Она прикрыла рот рукой, но не извинилась. Энни знала, что зевота – признак страха и нервозности, но было понятно, что Джанет Тейлор настолько устала, что Энни решила не обращать на это внимания.

– О чем вы думали там, в подвале? – спросила Энни.

– О чем? Я не уверена, что в это время вообще думала. Я, если можно так сказать, просто реагировала.

– Вы вспоминали что-либо из того, чему вас учили?

Джанет Тейлор рассмеялась, но это был горький смех.

– Обучение не подготовило меня к тому, с чем я столкнулась.

– А навыки владения дубинкой?

– Об этом я не должна была думать. Я действовала рефлекторно.

– Вы чувствовали, что вам угрожают?

– Не чувствовала, была уверена. Он уже убил ту девушку на матраце, Денниса и собирался убить меня.

– А как вы узнали, что она убита?

– Что?

– Кимберли Майерс. Как вы поняли, что она мертва? Вы сказали, что все произошло так быстро, что вы едва успели взглянуть на нее перед тем, как он на вас напал.

– Просто предположила… Мне так показалось, потому что она лежала обнаженная на матраце с желтой веревкой вокруг шеи. Глаза были открыты…

– Понятно, – сказала Энни. – Значит, вы даже не попытались спасти ее, защитить?

– Нет. Я пыталась спасти Денниса.

– Вы решили, что вас ожидает та же участь?

– Да. – Джанет отпила немного воды. Капля стекла с подбородка на серую футболку, но она этого не заметила.

– Итак, вы расчехлили дубинку. Что было потом?

– Я же рассказывала. Он бросился на меня с безумными глазами.

– И замахнулся мачете?

– Да. Я отразила удар дубинкой, прижав ее к руке, как нас учили. И, когда он замахнулся еще раз, я ударила его.

– В какое место вы нанесли ему первый удар?

– По голове.

– В какую часть головы?

– Не знаю. Я как-то не думала об этом.

– Но вы хотели обездвижить его, сделать неопасным, так?

– Я хотела не дать ему убить себя.

– Для этого вы нанесли ему удар в какое-то определенное место?

– Понимаете, я правша, поэтому, я полагаю, что ударила в левую часть головы, куда-то в височную область.

– Он упал?

– Нет, но удар привел его в состояние шока.

– В какое место вы нанесли ему следующий удар?

– Думаю, что по запястью.

– Чтобы обезоружить его?

– Да.

– Вам это удалось?

– Да.

– Что вы сделали потом?

– Ногой отшвырнула мачете в угол.

– Что делал Пэйн?

– Держался за запястье и проклинал меня.

– Значит, вы один раз ударили его в левый висок и один раз по запястью?

– Все правильно.

– Дальше?

– Ударила его еще раз.

– Куда?

– В голову.

– Зачем?

– Чтобы он не смог подобрать нож.

– Он стоял на ногах?

– На коленях, тянулся к мачете, но потом поднялся и пошел на меня.

– В тот момент он был безоружным?

– Да, но он больше и сильнее меня. У него были такие безумные глаза, я поняла, что сил у него еще предостаточно.

– Поэтому вы ударили его снова?

– Да.

– В то же самое место?

– Не знаю. А вообще, да, полагаю, в то же место, если, конечно, он не отвернулся от меня на пол-оборота.

– А он отвернулся?

– Не думаю.

– Но вы сами сказали, что он отвернулся.

– Я предположила, что такое возможно, но не видела, отвернулся он или нет.

– Вы не наносили ему удар в затылочную область головы?

– Думаю, что нет.

И тут Джанет начала потеть. Энни видела, как заблестели капельки пота у нее на лбу, а под мышками начали медленно расползаться темные пятна. Как ей не хотелось продолжать мучить несчастную женщину! Но это была ее работа, и ей следовало, когда этого требует дело, проявлять необходимую твердость.

– Что произошло после того, как вы ударили Пэйна по голове еще раз?

– Ничего.

– Что значит «ничего»?

– Он продолжал надвигаться.

– Поэтому вы ударили его еще раз.

– Да. Я взяла дубинку обеими руками, как крикетную биту, поэтому смогла ударить его сильнее.

– На этот раз у него не было никаких средств защиты, я правильно понимаю?

– Только собственные руки.

– Но он не поднимал их для того, чтобы отвести удар?

– Он держался за запястье. Я думаю, оно было сломано. Я слышала, как что-то хрустнуло.

– Выходит, у вас была полная свобода бить его так сильно, как вам бы хотелось?

– Но он продолжал идти на меня и при этом обзывал.

– Как он вас обзывал?

– Грязными, неприличными словами. И Деннис стонал, истекая кровью. Я хотела подойти к нему, посмотреть, чем могу помочь, но не могла этого сделать, не остановив Пэйна.

– Вы понимали, что не можете удержать его без помощи наручников?

– Это было невозможно. Я уже нанесла ему несколько ударов, но это, казалось, никак на него не повлияло. Если бы он смог до меня дотянуться, то задушил бы.

– Даже со сломанным запястьем?

– Да. Он мог бы надавить мне на горло локтем.

– Понятно. – Энни замолчала, делая какие-то пометки в блокноте. Она ощущала обуявший Джанет страх, только не знала, было ли это чувство вызвано воспоминаниями о произошедшем в подвале или нынешней ситуацией, и продолжала писать до тех пор, пока Джанет не начала беспокойно ерзать на стуле. Подняв голову, Энни спросила: – И все-таки, сколько, по вашему мнению, вы нанесли ему ударов?

Джанет отвела глаза:

– Я не знаю. Не считала. Я боролась за свою жизнь, защищала себя от маньяка.

– Пять ударов? Шесть?

– Я сказала вам: не помню. Столько ударов, сколько было нужно, чтобы его остановить. Но он все равно продолжал двигаться. – Джанет разрыдалась, и Энни дала ей выплакаться.

Эмоции взяли верх над шоком, и это принесло ей некоторое облегчение. Через минуту Джанет взяла себя в руки и попила воды. Она была смущена, из-за того что не выдержала и сорвалась на глазах у коллеги.

– Я почти закончила, Джанет, – сказала Энни. – Еще немного потерпите.

– Хорошо.

– Вам удалось остановить его, правильно?

– Да. Он отлетел к стене и сполз вниз.

– После этого он еще продолжал двигаться?

– У него было что-то вроде конвульсий, и он тяжело дышал. В углу рта появилась кровавая пена.

– Вы били его после того, как он упал?

Брови Джанет взметнулись вверх, на лице появилось выражение страха.

– Нет. Мне так не кажется.

– А что вы делали?

– Пристегнула его наручниками к трубе.

– А потом?

– Подошла к Деннису.

– Вы уверены в том, что не били его после того, как он упал?

Джанет отвела взгляд в сторону:

– Я же говорила вам. Мне кажется, нет. Да и зачем?

Энни, опершись руками о стол, наклонилась к ней:

– Постарайтесь вспомнить точно, Джанет.

Но Джанет покачала головой:

– Что толку вспоминать…

– Ладно, – сказала Энни, вставая со стула. Она пододвинула к Джанет бланк и ручку. – Напишите все, что вы мне рассказали, с мельчайшими подробностями.

Джанет схватила ручку:

– А потом?

– Когда закончите писать, моя милая, отправляйтесь домой и как следует выпейте. Не просто выпейте, напейтесь в хлам.

На лице Джанет появилась слабая благодарная улыбка, а Энни вышла из комнаты, затворив за собой дверь.

Перед тем как зайти в офис к Бэнксу в Миллгарте, констебли Баумор и Синг постарались придать своим лицам как можно более беспечное и лукавое выражение.

– Садитесь, – приказал Бэнкс.

Они сели.

– В чем дело, сэр? – с наигранной легкостью в голосе поинтересовался констебль Синг. – У вас есть для нас работа?

Бэнкс, откинувшись на спинку кресла, сцепил пальцы в замок на затылке.

– Можно сказать и так, – подтвердил он. – Если только вы не называете работой заточку карандашей и очищение мусорных корзин.

У констеблей вытянулись лица.

– Сэр… – начал было Баумор, но Бэнкс жестом руки велел ему замолчать.

– Номерной знак, оканчивающийся буквами «KWT» вам ни о чем не говорит?

– Сэр?

– «KWT» – Кэтрин, Уэнди, Тарлоу.

– Да, сэр, – подтвердил Синг. – Это номер, который брэдфордское управление полиции получило по делу исчезновения Саманты Фостер.

– Точно! – с притворным азартом воскликнул Бэнкс. – А теперь поправьте меня, если я вру, но разве Брэдфорд не прислал нам копии документов по делу Саманты Фостер, когда была сформирована наша группа?

– Да, сэр.

– В том числе и имена всех, живущих на нашей территории владельцев черных автомобилей с номерными знаками, оканчивающимися буквами «KWT».

– Их же было больше тысячи, сэр.

– Больше. Все правильно. Брэдфордское управление полиции побеседовало со всеми. И кто, по-вашему, числится среди этой тысячи?

– Теренс Пэйн, сэр, – снова ответил Синг.

– Умница! – с презрительной улыбкой похвалил его Бэнкс. – А теперь ответь, когда брэдфордское управление занималось этим делом, выявили они какие-либо связи между ним и другими подобными преступлениями?

– Нет, сэр, – на этот раз ответил Баумор. – После Саманты Фостер пропала девушка, не вернувшаяся с новогодней вечеринки в Раундхей-парке, но никаких причин объединять эти преступления в одно в то время не нашли.

– Так, – одобрительно заключил Бэнкс. – Как по-вашему, почему я приказал сразу после формирования нашей группы обойти всех свидетелей, выявленных в предыдущих делах, в том числе после исчезновения Саманты Фостер?

– Потому что вы думали, сэр, что между этими преступлениями есть что-то общее, – предположил констебль Синг.

– Не только я, – возразил Бэнкс. – На тот момент пропавшими числились три девушки. Затем четыре. Пять. Возможность, что между этими похищениями есть общее, все возрастала. А теперь подскажите-ка мне, кому было поручено проверить и уточнить улики по делу Саманты Фостер?

Синг и Баумор посмотрели друг на друга, нахмурились и перевели глаза на Бэнкса.

– Нам, сэр, – ответили они в один голос.

– Одним из заданий, возложенных на вас, было повторное посещение владельцев машин, перечисленных в списках из брэдфордского управления.