Текст книги "За гранью"

Автор книги: Питер Робинсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 30 страниц)

15

Бэнкс всегда думал, что воскресное утро – самое благоприятное время, чтобы прижать ничего не подозревающего злодея. Обычно люди в это время, если они не особо религиозные, либо расслабляются, готовясь получить максимум удовольствия от выходного дня, либо мучаются с похмелья. Он сам бы после просмотра газет и хорошего завтрака с удовольствием вздремнул бы в кресле. Но ему предстоит обстоятельная беседа с подозреваемым.

Иэн Скотт, вне всякого сомнения, пребывал в похмельных муках.

Его жирные черные волосы стояли дыбом, на щеке виднелся четкий отпечаток складок подушки. Глаза были налиты кровью. Кроме заношенной майки и трусов на нем ничего не было.

– Я могу войти, Иэн? – спросил Бэнкс, аккуратно отстраняя его и входя в дверь, не дожидаясь ответа. – Я не отниму у тебя много времени.

Воздух в квартире был спертым от выкуренной накануне марихуаны и пролитого прокисшего пива. Пепельница наполнена окурками косячков. Бэнкс, подойдя к окну, распахнул его во всю ширь.

– Ну как тебе не стыдно, Иэн, – сказал он. – Прекрасное весеннее утро – тебе было бы полезно прогуляться по берегу реки или, на худой конец, попробовать преодолеть велосипедную трассу на Флемингтон-Эдж.

– Да пошло оно все в задницу, – вяло отмахнулся Иэн, почесывая другой рукой только что упомянутое место.

Из спальни выпорхнула Сара Фрэнсис, откидывая с лица спутанные волосы и протирая слипшиеся глаза. На ней была только короткая, едва достающая до бедер белая футболка с утенком Дональдом на груди.

– Вот черт! – вскрикнула она и, насколько возможно прикрыв себя руками, сломя голову бросилась обратно.

– Любите бесплатные шоу? – хмыкнул Иэн.

– Да не особенно. – Бэнкс сбросил одежду со стула у окна и сел.

Иэн включил на полную мощность стереосистему, и Бэнксу пришлось встать, чтобы выключить ее. Иэн с недовольным лицом сел на диван, а из спальни появилась Сара – на этот раз в джинсах.

– Ты бы хоть предупредил меня, – брюзгливо обратилась она к Иэну.

– Да заткнись ты, дура! – грубо осадил ее тот.

Сара молча плюхнулась рядом с ним.

– Ну, теперь порядок, – сказал Бэнкс. – Удобно устроились? Можно начинать?

– Не знаю, чего вы опять от нас хотите, – промямлил Иэн. – Мы же уже все рассказали.

– Ну а что плохого в том, что мы снова послушаем эту историю, как вы считаете?

– Я плохо себя чувствую, – прохрипел Иэн. – Что-то мне нехорошо.

– Тебе надо бы проявлять больше заботы о своем теле, – посоветовал Бэнкс. – Тело – это храм души.

– Так что вы хотите узнать? Давайте начинайте.

– Прежде всего, меня кое-что озадачило.

– Ну так вы же Шерлок, я уверен, вы во всем сможете разобраться.

– А озадачен я тем, что ты не спросил о Лиан.

– Что вы хотите этим сказать?

– Вряд ли я пришел, чтобы из вредности нарушить покой твоего воскресного утра…

– Я вообще не врубаюсь, о чем вы говорите. Может, перейдете на английский?

Сара, свернувшись на диване, словно эмбрион в чреве матери, переводила взгляд с одного на другого.

– Повторяю: меня удивило, Иэн, что ты не спросил о Лиан. Тебе что, безразлична ее судьба?

– Да она была просто знакомой, только и всего. То, что с ней случилось, не имеет к нам никакого отношения. Да мы и не знаем, что с ней произошло. Кроме того, я не въехал в проблему, встать-то я встал, но еще не проснулся.

– Неужто так бывает? Ладно, перейдем к делу. Я думаю, что ты знаешь.

– Что?

– Что произошло с Лиан.

– Чушь какая!

– Считаешь? Мы сейчас почти уверены, что Лиан Рей не является одной из жертв Хамелеона, как мы предполагали вначале.

– Так это ваша ошибка? – оживился Иэн. – Так не надо подставлять нас, чтобы выпутаться.

– Ну так вот, если она не является жертвой, проходящей по этому делу, то вполне обоснованным будет предположение, что с ней случилось что-то другое.

– Для того чтобы прийти к такому выводу, не обязательно быть Шерлоком.

– А это, – не дал себя сбить Бэнкс, – не считая вероятности, что она убита другим человеком, наводит на мысль о трех возможных версиях.

– Да-а? Не может быть!

Бэнкс начал загибать пальцы:

– Первое – она убежала из дому. Второе – она пришла домой вовремя, и к ее исчезновению имеют отношение родители. И третье – кстати, это основная причина, почему я здесь – она не пошла домой после того, как вы вышли из паба «Олд шип», потому что вы что-то с ней сделали.

Казалось, речь Бэнкса не произвела никакого впечатления на Иэна Скотта, правда, его лицо стало печальным. Сара засунула в рот большой палец.

– Мы же уже рассказывали вам, что делали. – Иэн взглянул на Сару.

– Да, – согласился Бэнкс. – Но в пабе «Ривербоут» было столько народу, что люди, которых мы опросили, как-то не очень ясно помнят ваше пребывание там. Они не совсем точно припоминают, в какое время это было, и даже не вполне уверены, что это было именно в пятничный вечер.

– Так у вас же есть система видеонаблюдения. Она что у вас, для мебели, черт возьми? Для чего Большой Брат надрывается, если вы не верите тому, что видите?

– Да нет, мы верим, не переживай по этому проводу, – успокоил его Бэнкс. – Но мы видели, как ты, Сара и Мик Блэр входили в бар «Нан» вскоре после половины первого.

– Правильно, а на кой фиг нам тащиться туда раньше? Самое веселье начинается там после полуночи.

– Согласен, Иэн, вот только на что вы потратили почти два часа? За это время может случиться все, что угодно.

– А откуда мне было знать, что мне придется отчитываться за каждую минуту?

– За два часа.

– Господи, ну, мы немного походили по городу, зашли в «Ривербоут», потом пошли в бар «Нан». Откуда мне знать, черт возьми, во сколько это было.

– Сара?

Сара вынула изо рта палец:

– Все было, как он говорит.

– Ну-ну, – ухмыльнулся Бэнкс. – Что Иэн говорит, то и правда? Ну а твоя-то голова для чего?

– Все было так, как он говорит. Мы пошли в «Ривербоут», потом в бар «Нан». Лиан ушла примерно в пол-одиннадцатого, когда мы вышли из бара «Олд шип». Мы не знаем, что произошло с ней после этого.

– А Мик Блэр пошел с вами?

– Да.

– В каком настроении была Сара?

– В обычном.

– Она не была расстроена?

– Да нет, мы хорошо провели время.

– Лиан ни о чем с тобой не откровенничала?

– О чем это?

– Ну, не знаю. Может, о каких-нибудь проблемах с мачехой?

– Да у нее постоянно были проблемы с этой заносчивой сукой. Меня уже мутит от ее рассказов.

– А она когда-нибудь говорила, что хочет убежать из дому?

– Только не мне. Во всяком случае я такого не помню. А ты, Иэн?

– Нет. Она всегда жаловалась на эту старую корову, а больше ничего. Да у нее не хватит духу на то, чтобы сделать ноги из дома. Если бы я шерстил всех, то в первую очередь занялся бы мачехой.

– Шерстил кого и для чего?

– Как для чего? Если вы думаете, что кто-то сделал что-то с Лиан…

– Ну да… А что за мысль воодушевила вас, перед тем как вы вышли из паба «Олд шип»?

– Не понимаю, о чем вы… – ответил Иэн.

– Ладно, колись. Вы казались взбудораженными каким-то предложением. Каким? Лиан участвовала в этом?

– Мы говорили о том, что наведаемся в бар «Нан», но Лиан знала, что не сможет пойти с нами.

– Только и всего?

– А что еще-то?

– И она случайно не намекнула, что не пойдет прямо домой?

– Нет.

– А что убежит из дому, чтобы проучить мачеху?

– Мне – нет. Но от этой суки любой сбежит…

– Ну и ну! Язык у тебя… Ты, видно, слушаешь только хип-хоп, Иэн, – сказал Бэнкс, вставая со стула и направляясь к выходу.

Он заметил, что Сара выглядит расстроенной и даже немного испуганной. Надо бы этим воспользоваться, подумал он, и поскорее.

– Я просто устала от своей квартиры, хотелось сменить обстановку, – сказала Джанет Тейлор. – Извините, что заставила вас проехать чуть не половину Йоркшира.

– Все хорошо, – с улыбкой успокоила ее Энни. – Я живу не очень далеко отсюда, к тому же мне здесь нравится.

«Здесь» означало старый паб, стоящий на краю вересковой пустоши над долиной Уэнслидейл,недалеко от коттеджа Бэнкса, хотя и не фешенебельный, но известный своими воскресными обедами. Джанет позвонила ей утром чуть позже десяти; Энни еще была в постели и дремала, стараясь восполнить недосып ночи, проведенной с Бэнксом. Их разговор ее взбудоражил, она уснула только под утро – разговоры о детях всегда были ей неприятны.

Отношения с Бэнксом нередко заставляли ее нервничать. Его откровения пробуждали воспоминания о собственном прошлом, напоминали об умерших, казалось бы, чувствах, причем когда ей этого совсем не хотелось. Это была та самая ложка дегтя в их отношениях, о которой она никак не могла решиться сказать ему. Она подумала, что впредь не будет поддерживать подобные разговоры и постарается не принимать их всерьез.

А сейчас – обед на свежем воздухе, как раз то, что надо. Сидя за столиком, Джанет и Энни смотрели на покрытые сочной зеленью пастбища, разделенные на участки невысокими каменными стенами, на овец, издававших испуганное блеяние, когда мимо них проходили люди. Ниже, на дне долины, текла река, по берегам виднелись коттеджи, окруженные садами; яркое полуденное солнце освещало церковь из серого известняка. Энни разглядела далекие силуэты четырех людей, двигающихся по гребню высокого утеса над долиной. Господи, как хорошо было бы оказаться там, в полном одиночестве и свободной от всех мирских забот.

Несмотря на перемену обстановки, лицо Джанет не покидало выражение тревоги и растерянности. Нервным движением она то и дело откидывала со лба челку, которая немедленно падала обратно, закрывая усталые карие глаза. Она была неестественно бледна; чтобы вернуть ей здоровый румянец, подумала Энни, обедом на свежем воздухе не обойдешься.

Джанет отхлебнула уже от второй пинты пива с лаймовым соком, и Энни тоже решила выпить – когда еще она тронется в обратный путь! Перед ней стояла полупинтовая кружка горького, может, осилит и вторую, а после обеда выпьет крепкий кофе. Энни была вегетарианцем, поэтому попросила принести киш и овощной салат, порадовавшись тому, что Джанет заказала жареную баранину, поскольку ей явно надо было поправиться.

– Ну, как вы поживаете? – спросила Энни.

Джанет рассмеялась и ответила:

– Как и следовало ожидать. – Она с силой потерла пальцами лоб. – Меня преследует один и тот же сон: я вижу его лицо.

– Терри Пэйна?

– Да, лицо деформировано и зловеще надвигается на меня. Но, когда просыпаюсь, лицо будто стирают из моей памяти.

Энни вспомнила о своем суровом испытании – изнасиловании после вечеринки, где обмывали ее сержантские погоны. Она могла поклясться, что запомнила каждый хрип и стон, смену выражений лица, все прикосновения этого урода, который успел – двое других держали, – помнила его усилия и как она сопротивлялась, треск своей одежды, каждую каплю пота, упавшую с его лба на ее кожу. И как же она удивилась, когда поняла, что многое забыла и ей требовались немалые усилия, чтобы воскресить подробности того вечера. Возможно, она была более выносливой и стойкой, чем представляла, а может, надежно затолкала в недосягаемую глубину сознания всю боль и унижение.

– Так вы, наконец, надумали изменить показания? – спросила Энни.

Они сидели в отдалении от остальных посетителей и беседовали достаточно тихо, чтобы их ненароком не услышали. Но никто из обедающих в пабе, казалось, ими не интересовался: за столиками сидели семьи, говорили громко и все разом, задорно смеялись и постоянно одергивали детей, затевавших шалости.

– Я же не написала ни слова неправды, как вы не понимаете? – ответила Джанет. – Просто запуталась, только и всего. Мои воспоминания о той ночи нечеткие, сумбурные…

– Это понятно. Но вы же вспомнили, сколько раз ударили?

– Нет. Просто мне так кажется.

Принесли заказ. Джанет набросилась на еду с такой жадностью, будто ничего не ела как минимум неделю – похоже, так оно и было, – а Энни принялась не торопясь копаться в своей тарелке. Открытый пирог был сыроват, а салат – совсем несоленым, но чего можно ожидать в заведении, которое посещали в основном мясоеды. Энни утешала себя тем, что имеет возможность полюбоваться отличным видом. Самолет оставил высоко в небе белый след в виде громадной восьмерки.

– Джанет, – снова обратилась к ней Энни. – Все же что бы вы хотели изменить?

– Если можно… только то, что ударила его… два или три раза?

– Четыре.

– Ну пусть. А вскрытие выявило… сколько?..

– Девять.

– Все правильно.

– Вы помните, что нанесли ему девять ударов?

– Нет. Я не о том.

Джанет отрезала кусок баранины и, почти не разжевав, проглотила. Энни подцепила на вилку листик салата.

– А о чем тогда вы говорите, Джанет?

– Думаю, что потеряла счет ударам, вот о чем.

– Хотите заявить об ограниченной вменяемости? Не знаю, поддержат ли вас судебные психиатры…

– Да нет же! Видите ли, я понимала, что происходит, но была напугана и очень переживала за Денниса, поэтому я… Не знаю, может, надо было прекратить, после того как я пристегнула его наручниками к трубе…

– Так вы и после этого его били?

– Да. И думала при этом: получай за Денниса, скотина. Я просто не помню, сколько раз его ударила.

– Вы понимаете, что должны прийти в полицейский участок и исправить показания?

Джанет подняла брови:

– Конечно. Я ведь коп. Пока еще, – и, отведя глаза, посмотрела на долину.

Ей так хотелось, чтобы здесь, сейчас, рядом оказался человек, который хотя бы попытался понять ее, Джанет, пока жизнь не превратилась на суде в шумное представление.

Дженни Фуллер и Бэнкс выбрали для обеда менее экзотическое место, а именно паб «Куинс армс». Заведение было переполнено туристами, но им удалось занять маленький столик – такой маленький, что они едва разместили на нем тарелки с ростбифом и йоркширским пудингом и свое питье. Им повезло, что они успели до двух часов – в это время в пабе прекращают подавать еду. Дженни заказала пинту лагера, а Бэнкс – пинту шанди, поскольку ему еще предстоял допрос. Вид у него по-прежнему усталый, подумала Дженни, постоянные мысли о расследовании мешают ему заснуть вовремя и часто будят по ночам. К тому же добавились переживания из-за беременности Сандры.

Дженни и Сандра в свое время приятельствовали. Тесной близости между ними не было. Дженни часто ездила в Америку, потому довольно редко виделась с Сандрой, и сейчас даже не рассчитывала, что они возобновят знакомство. Если бы ей надо было принять чью-то сторону – такой выбор приходится делать многим людям, – она выбрала бы Алана. Дженни всегда считала их брак прочным, хотя бы потому, что Алан отверг ее, когда она пыталась его соблазнить – это было для нее в новинку, – однако, как выяснилось, она ошибалась. Хотя она никогда не была замужем, Дженни, наверное, была первой женщиной, которая призналась, что не особенно разбирается в вопросах брака, а внешние признаки не всегда отражают сумятицу и разброд, которые царят в душах супругов.

Поэтому Дженни не могла даже предположить, что творилось в голове Сандры. Алану тоже было неизвестно, когда Сандра встретила Шона, до или после разрыва с ним, а может, именно он и явился реальной причиной их расставания. В этом Дженни сомневалась. Как и большинство проблем, эта не возникла в одночасье и не появилась из-за Шона. Шон был не более чем подвернувшимся выходом из ситуации, назревавшей в течение многих лет.

– Так что ты говоришь, какая машина? – спросил Бэнкс.

– Голубой «ситроен».

– Номер ты, конечно, не запомнила?

– Должна признаться, даже в голову не пришло. Да и зачем? Я увидела ее в Олдертхорпе: припарковалась рядом. А когда отъехала от Сперн-Хед, она все время держалась немного позади, чтобы постоянно видеть мою машину.

– И где ты ее потеряла?

– Да я и не теряла. Я заметила, что машина отстала, когда свернула на дорогу М62, к западу от Гулля.

– Водителя не разглядела?

– Нет. Даже не знаю, кто был за рулем, мужчина или женщина.

– Какие у тебя планы?

– Мне надо сделать кое-какую работу для университета, и завтра у меня там аудиторные занятия. Я могу перенести их, но…

– Не надо, – сказал Бэнкс. – Тем более что Люси Пэйн освободили. Теперь спешить некуда.

– Тогда во вторник или в среду я смогу поговорить с Китом Мюрреем в Дареме. А потом с Лорой в Эдинбурге. Я работаю над профилем Линды-Люси, но мне не хватает некоторых подробностей.

– Каких?

– В этом-то вся проблема. Если б я знала! У меня такое чувство, будто я что-то упустила. – Заметив, каким настороженным стало лицо Бэнкса, она похлопала его по руке. – Да не волнуйся, никаких интуитивных озарений в профиле не будет. Я просто делюсь с тобой.

– Ну ладно.

– Ты бы назвал мою проблему недостающей связью. Не могу нащупать связь между детством Линды и вероятностью участия Люси в похищениях и убийствах.

– Такой связью может быть сексуальное насилие.

– Да, многие из тех, кто подвергся сексуальному насилию, сами становятся насильниками – это своего рода цикл, – и, судя по рассказу Морин Несбит, Линда уже в одиннадцать лет была хорошо осведомлена в вопросах секса. Но если рассматривать эти факты по отдельности, мы не приблизимся к разгадке. Я лишь могу предположить, что ситуация могла бывыработать у Люси некую психопатологию, сделавшую из нее податливую жертву такого человека, как Теренс Пэйн. Людям свойственно повторять ошибки и многократно делать неправильный выбор. Чтобы убедиться в этом, достаточно взглянуть на историю моих взаимоотношений.

– Уверен, что настанет день, когда ты сделаешь правильный выбор, – с улыбкой произнес Бэнкс.

– Встречу рыцаря в сияющих доспехах?

– Так ты этого желаешь? Того, кто одержит победу в сражении за тебя, после чего возьмет на руки и отнесет наверх, в башню?

– А что, мне нравится.

– Я-то считал тебя феминисткой…

– Боже упаси! Это, кстати, вовсе не значит, что я не могу биться вместо него, а потом взять на руки и затащить наверх, правда на это мне потребуется целый день. Да и вообще, разве женщина не имеет права помечтать?

– Имеет, конечно. А тебе не приходило в голову, что покладистой жертвой была вовсе не Люси Пэйн, а ее супруг?

– Такого случая в моей практике еще не было.

– Но это возможно?

– В человеческой психологии возможно все. Просто такое предположение достаточно невероятно, только и всего.

– Допустим, что силой и властью обладала она, иными словами – была доминантным партнером…

– А Теренс Пэйн был ее сексуальным рабом и выполнял ее волю?

– Что-то вроде того.

– Не знаю… – задумчиво покачала головой Дженни. – Мне такая ситуация кажется сомнительной. К тому же, окажись это правдой, мы не продвинемся ни на йоту в расследовании.

– Так-то оно так, но почему бы не поразмышлять на эту тему. Ты знаешь, что на полу подвала обнаружены отметины, возможно, от штатива видеокамеры?

– Да, – подтвердила Дженни, отпив пива и промокнув губы салфеткой. – Это обычно для сексуального насилия, совмещенного с ритуально-обрядовым действом; вот запись убийства и погребения преступник вряд ли хранил.

– Но тела он хранил.

– Как трофеи – да. Это объясняет, почему на трупах нет следов увечий: не надо было в качестве сувенира отрубать палец, скажем.

Бэнкс рассказал ей о списке рассылок в интернет-магазине.

– Так если у него была камера, где же она? – спросила Дженни.

– В том-то и вопрос.

– Почему ее до сих пор не нашли?

– Еще один хороший вопрос. Даже если она не в доме, если она закопана в саду, мы все равно ее найдем. Разберем дом до основания, перекопаем землю, но раскроем все тайны и секреты.

– А должны быть еще и видеокассеты.

– Об этом я тоже не забываю.

Дженни отодвинула тарелку:

– Пожалуй, пойду, надо кое-что сделать.

Бэнкс посмотрел на часы:

– Да и я тоже. У меня еще свидание с Миком Блэром. – Подавшись вперед, он дотронулся до ее ладони; дрожь, которая пробежала по всему телу, удивила ее. – Будь осторожна, Дженни. Если снова увидишь ту машину, сразу звони мне. Договорились?

Дженни кивнула. И тут заметила незнакомку, приближавшуюся к ним уверенной и грациозной походкой. Привлекательная молодая женщина в плотно облегающих джинсах, подчеркивающих ее длинные стройные ноги, в белой, похожей на мужскую, с расстегнутым воротом рубашку, надетую поверх красной футболки. Густые каштановые волосы, серьезные глаза, цветом и разрезом напоминающие миндаль. Единственным изъяном на гладкой коже ее лица была небольшая родинка на правой щеке возле рта, да и вряд ли можно было назвать ее дефектом, скорее, она походила на кокетливую мушку. Подойдя к их столику, она пододвинула к себе стул и села, не дожидаясь приглашения.

– Инспектор уголовной полиции Кэббот, – представилась она и протянула руку. – Мы с вами еще не встречались.

– Доктор Фуллер. – Дженни ответила на крепкое рукопожатие.

– А, знаменитая доктор Фуллер! Приятно наконец-то встретиться с вами.

Дженни напряглась. Так эта женщина и есть та самая Энни Кэббот, что вторглась на ее территорию? Интересно, видела ли она, как Бэнкс тронул ее за руку, и, если да, что подумала? А может, она появилась здесь, чтобы самым утонченным образом намекнуть Дженни: держись подальше от Бэнкса? Дженни отлично знала себе цену – все при ней: интеллект, внешность, манеры, модная одежда, но не могла не чувствовать какой-то неловкости, находясь рядом с Энни. К тому же Дженни ее старше. Наверняка старше.

Энни смотрела на Бэнкса с улыбкой:

– Сэр.

Дженни почувствовала, кроме напряженности, проскакивающей между сексуальными партнерами на публике, что-то еще, неуловимое. Может быть, они поссорились? Ей стало неуютно, стол показался неудобным, Дженни захотелось как можно скорее уйти. Она стала искать в сумке ключи от машины. Ну почему они всегда проваливаются на самое дно и теряются где-то между щетками для волос, бумажными носовыми платками и косметикой?

– Я не хотела помешать, – сказала Энни, улыбаясь теперь Дженни, и вновь повернулась к Бэнксу: – Случайно заглянула после обеда в участок посмотреть кое-какие бумаги. Уинсом сказала, что вы здесь и что у нее есть для вас сообщение. Я пообещала передать.

Бэнкс поднял брови:

– Ну и?

– Это сообщение от вашего приятеля Кена Блэкстоуна из Лидса. Люси Пэйн, кажется, скрылась.

– Что? – едва справившись с дыханием, спросила Дженни.

– Местная полиция заглянула сегодня утром в дом ее родителей, проверить, все ли в порядке. И оказалось, что ее кровать осталась застеленной.

– Ну что за дела! – скривился Бэнкс. – Не было печали…

– Они решили, что надо сообщить вам об этом как можно скорее, – сказала Энни, поднимаясь со стула. Посмотрев на Дженни, заверила: – Приятно было познакомиться.

И легкой походкой Энни пошла к выходу, оставив Бэнкса и Дженни сидеть за столом и смотреть друг на друга.

Мик Блэр, четвертый в компании в тот вечер, когда пропала Лиан Рей, жил вместе с родителями в Северном Иствейле в одноквартирном доме, расположенном недалеко как от городской окраины – из его окон открывался красивейший вид на долину, – так и от центра города, добраться до которого можно было в считаные минуты. Услышав новость об исчезновении Люси Пэйн, Бэнкс подумывал о том, чтобы изменить первоначальный план, но потом решил, что судьба Лиан Рей сейчас важнее, чем поиски Люси Пэйн, все еще считающейся жертвой с точки зрения закона. Кроме того, полиция, осведомленная о ее побеге, уже пребывала в состоянии повышенной готовности, хотя ничего не могла предпринять до тех пор, пока не появятся основания для предъявления ей обвинения.

В отличие от Иэна Скотта, у Мика никогда не было неприятностей с законом, однако Бэнкс был уверен, что тот покупает у Иэна наркотики. При первой встрече Мик показался Бэнксу или смертельно усталым, или обкуренным, неприятное впечатление усугублялось безразличием к собственной внешности. Когда Бэнкс после воскресного обеда с Дженни зашел к Мику, родителей парня дома не было: они поехали навестить родственников, и Мик томился от безделья в гостиной, запустив на полную мощность стереосистему и слушая «Нирвану». На нем были драные джинсы и черная футболка с портретом Курта Кобейна.

– Что вам надо? – спросил Мик, приглушив громкость, и сел на диван, закинув руки за голову.

– Поговорить о Лиан Рей.

– Так мы уже говорили.

– Еще раз. Лиан была твоей девушкой, Мик?

– Нет. У нас были совсем не такие отношения.

– Она симпатичная девчонка. Неужто она тебе не нравилась?

– Нравилась, но так, чуть-чуть.

– А ты ей?

– Просто мы были еще мало знакомы. На некоторых нужно потратить время… ну… чтобы их обработать. Они не готовы после первой встречи прыгнуть с тобой в постель.

– Лиан была из таких?

– Вот именно.

– Ну а насколько далеко вы с ней зашли?

– О чем вы?

– Держались за руки? Обнимались? Целовались?

Бэнкс отлично помнил все этапы «обработки», как выразился Мик. После нежностей и объятий руки елозили по одежде, потом проникали под блузку, но лифчик оставался на месте. Потом лифчик расстегивался, руки замирали на девичьей груди… ну и так далее, до конечной точки маршрута. Если, конечно, был твой день. С некоторыми девочками переход от одного этапа к другому затягивался на целую вечность, другие позволяли опуститься ниже талии без обычной волокиты. Процесс походил на пересечение минного поля – один неосторожный шаг, и все. Значит, Лиан Рей завоевать было не так-то легко, это по какой-то непонятной причине доставило Бэнксу радость.

– Обнимались, но редко, даже и не помню когда.

– А в тот вечер в пятницу, тридцать первого марта?

– Нет. Мы же были с компанией, с Иэном и Сарой.

– Вы с Лиан обнимались в кино?

– Может, и обнимались.

– Так обнимались или нет?

– По-моему, да.

– А вы, случайно, не поссорились?

– К чему это вы клоните?

Бэнкс почесал шрам возле правого глаза и сказал:

– Я пришел, чтобы еще раз поговорить с тобой, и это, кажется, тебя беспокоит, но ты даже не поинтересовался, нашли мы Лиан, жива она, или мы обнаружили ее тело. И Иэн тоже…

– Так вы говорили с Иэном?

– Сегодня утром. И меня удивляет, что он сразу же не позвонил тебе.

– Да он, наверное, не сильно обеспокоился.

– Почему ты так думаешь?

– Не знаю.

– Дело, видишь ли, в том, что вам обоим следовало быспросить меня о Лиан.

– Зачем?

– А зачем бы еще мне приходить к тебе?

– Откуда мне знать?

– И тот факт, что ты не спросил, наводит меня на мысль, что тебе известно кое-что, о чем ты не хочешь сказать.

Мик сцепил пальцы рук:

– Да я все вам рассказал.

Бэнкс, подавшись вперед, перехватил взгляд Мика:

– Все, что знаешь? А я думаю, ты врешь, Мик.

– Нет. Мы пошли выпить в «Олд шип»…

– Ты говорил, что после фильма вы пошли выпить кофе.

– Да. Но…

– Значит, соврал?

– Ну и что?

– Солгав однажды, ты можешь солгать еще раз. И чем больше практики в таких делах, тем легче врать. Что в действительности произошло в тот вечер, Мик? Почему ты скрываешь?

– Да ничего особенного.

– Вы с Лиан серьезно поссорились, может, подрались? Ты ранил ее? Может, это вышло случайно. Где она, Мик? Ты же знаешь. Я в этом уверен.

По выражению лица Мика Бэнкс понял, что он действительно знает, но не собирается признаваться. Уж точно не сегодня. Бэнкс чувствовал, что устал и выдохся, и в то же время злился на себя. Это он виноват, что расследование зашло в тупик. Сосредоточив все внимание на серийном убийце, он пренебрег основным принципом полицейской работы и не занялся вплотную теми, кто по стечению обстоятельств мог быть в курсе, что именно случилось с Лиан, – компанией подростков, с которыми она проводила время перед исчезновением. Ведь Бэнкс знал, что за фрукт этот Иэн Скотт, что он связан с наркоторговцами. Но нет же! Лиан под третьим номером была включена в список жертв неизвестного серийного убийцы – еще одна привлекательная девушка-блондинка, – и на этом дело застопорилось. Уинсом Джекмен чуть сдвинула расследование с мертвой точки, но и она придерживалась в основном официальной версии пропажи Лиан. Во всем виноват Бэнкс, только он, так же как и в выкидыше Сандры. Ему иногда казалось, что во всем, что ни произошло плохого, виноват он один.

– Скажи мне правду, – снова подступил к Мику Бэнкс.

– Да черт возьми! – Мик выпрямился. – Когда мы вышли из паба «Олд шип», Лиан направилась домой. И после этого никто из нас ее больше не видел. Может, на нее напал какой-то извращенец. Может такое быть? Ведь вы тоже так думали? Почему же вдруг изменили свое мнение?

– А, так ты, оказывается, можешь рассуждать серьезно, – похвалил его Бэнкс, вставая. – Уверен, ты следишь за новостями. Мы взяли маньяка, который похищал и убивал этих девушек, он мертв, поэтому не может ничего сообщить, но мы не обнаружили ни следов Лиан в его доме, ни ее тела, и поверь мне, мы осмотрели дом самым тщательным образом.

– Так, может, это какой-то другой извращенец.

– Хватит, Мик. Вероятность появления одного извращенца-убийцы достаточно мала, а двух – вообще нереальна. Все указывает на вас. На тебя, Иэна и Сару. Я дам тебе время подумать, а потом мы поговорим по-настоящему. Без лирических отступлений. Пока не отлучайся из дома далеко и надолго. Наслаждайся музыкой.

Выйдя из дома, Бэнкс задержался возле садовой калитки, наблюдая за силуэтом Мика за тюлевой занавеской. Мик, вскочив с дивана, бросился к телефону.